Текст книги "Второй (СИ)"

Автор книги: Татьяна Дзюба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

– Лес рубят, щепки летят, знаешь? Если тебе не нужен маг, я его кому ни будь другому отдам. Не сильно взыскательному и без розовых соплей.

Серега понял что разговаривать бесполезно, вышел из кабинета грохнув дверью так что с потолка штукатурка посыпалась…Но тем не менее, взглядов ни оперативников, ни их начальника он не разделял. Маг– это не высшая каста. Маг– не последняя инстанция. И не мерило всего. Просто человек с сиянием. И оценивать его должны не по силе дара, а по поступкам.

На месте у Тарасова Серега был уже в четвертом чесу. Поздоровались, перекинулись парой фраз. Так вроде и не разговаривали перед этим о маге. Но…одно дело по телефону общаться, а другое с глазу на глаз. Тарасов не хотел вмешиваться. Это пожалуй было единственным что почерпнул из общения Серега. Ладно, решил он. Буду действовать сам. Максимов хорошо понимал какие могут быть последствия. В этой ситуации даже отчим мог не помочь. Один залет– и он вне Клиники. Один на один. Но…Кто-то должен был вмешаться.

– Я забираю мага– напоследок сказал Серега Тарасову. Тот даже не возражал.

-Смотри сам, последствия ты знаешь.

– Я хочу сначала просто поговорить – может до него не доходит.

– ага– Тарасов скептически хмыкнул. – С 25 раза так и не понял. С ним уже общались все кому не лень. Но он маг и знает об этом.

– я попробую– Серега точно знал что вариантов у него нет.

Маг был уже изрядно выпившим. При виде Сереги отчего-то испугался в начале, а после разозлился. Так словно пытался злостью изгнать свой страх. Стал ерепениться.

– Ты? Какого лешего приперся, я же от тебя отдыхаю.

– поговорить надо.

– тебе надо, ты и разговаривай. Мне и так весело. Гуляю я. Не видишь?

– вижу, собирайся –поехали.

-С тобой?– маг засмеялся– Да я с тобой, пацан, в одну машину точно не сяду. Я ж твоему начальству сказал что вместе работать не буду. Так что готовься– выволочка обеспечена. Не оценил мага– по делом тебе.

– Силой волочь или сам пойдешь?

Маг глянул на хмурого Серегу, прикинул шансы. Шансов отвертеться не было. Серега и выше был и физически сильнее.

В машину сел самостоятельно. Недопитую бутылку взял с собой. В салоне демонстративно достал сигареты и не спрашивая разрешения закурил. Серега не реагировал. Ему сейчас не до придирок было. Он думал как говорить и о чем. А главное чем заканчивать разговор.

С окружной съехали на шоссе а после, покружив по задворкам города Серега свернул в сторону водохранилища в поля.

Пейзаж был под стать. Заснеженное пространство, низкое декабрьское небо в плотных почти черных облаках. Солнце с трудом на закате пробившееся сквозь фронт туч. Тонкие черные искривленные постоянными ветрами деревья. На горизонте далеко далеко какие-то постройки.

Идеальное место.

Маг не хотел выходить из машины. Но пришлось. Максимов вообще перестал церемонится. Он как

-то внутренне собрался, отбросил лишние переживания и сомнения, стал жестче. Даже в глазах казалось появился холодный стальной блеск. Маг смотрел на Максимова и как то сжимался, скукоживался. Вся

напускная бравада рассеялась, и Серега увидел перед собой озлобленного желчного недовольного всем и

вся человека.

– о чем базарить будем, …?– спросил маг первым еще как то пытаясь взять ситуацию в свои руки. Он был старше Максимова почти в двое, с нехилым жизненным опытом, который подсказывал ему что в таких ситуациях проще нападать чем защищаться.

Но Серега слишком наверное устал чтобы остро реагировать. Тем более сейчас. Не до эмоций. Холодно.

Похлопал себя по карманам, нашел сигареты ( Серега сам не понял как втянулся), медленно подкурил, затянулся, выдохнул горький дым, посчитал про себя до 10 и только после этого начал.

-Зачем это все?

– Что?

– То что ты творишь…зачем это все– стрельба по живым мишеням, угрозы, шантаж, насилие…ты же маг– ты сияешь. У тебя дар. Ты…Ты мог спасти столько людей, ты мог бы помогать другим. С даром ты незаменим, ты важен, ты полезен и нужен. Для всех. Для клиники, для народа, для города…а ты…

– слышь, щенок, ты чего ? меня воспитывать что ли вздумал? Так не твоего ума дело. Это тебя ко мне прикрепили чтоб ты за мной дерьмо разгребал, а не для того чтоб ты мне морали вычитывал… иш… Твое дело маленькое, бегать рядом, да по шелухе стрелять чтоб меня не зацепило. А со своей моралью я сам разберусь. Много ты понимаешь в жизни! Задрали все– маги, клиники, тусовка эта вся. Я жить хотел по нормальному– с корешами водки попить, девок потискать, шашлычок, дачка, отпуск в Одессе. А вышло что?!! Ни корешей, ни девок, ни отпуска. И одни разговоры– ты мол Николаевич избранный. Надоело!!! Если избранный так и относитесь ко мне как положено. С почтением и уважением. А то…Хватит! Насмотрелся! Одна кобыла вся в черном пуху, а еще сопротивляется, зараженная сучка– а все в недотрогу играет, или тот из оловянных солдатиков, глядя как я зародыша чищу– губки поджимал, за руку здороваться брезговал, так я ему его сущность и показал когда он со страха по цивильным огонь открыл. Даже и минуты не сомневаясь прицельно замочил всех. Так кто кого презирать должен? Вы меня за то что я просто развлечься решил или Я – вас, за то чистоплюйство? А на деле и без дар такое творите что мне и не снилось. Я же хоть какую-то пользу для себя поиметь хотел. Все по честному.

Серега слушал, пытался понять, но у него в голове не укладывалось как человек с даром, особенный, самый важный – может так думать. Как можно вообще думать о выгоде и своих интересах если рядом столько несчастий. Как можно тратить и свое время и время многих людей на склоки и выяснения отношений, на какие-то непонятные амбиции когда рядом, под боком живут прилипалы и каждый день кто-то из обычных людей получает себе зародыша в ауру. Дар – это же от бога( черта, судьбы, воли вселенной– не важно), он же дается для того чтобы суметь спасти как можно больше. Если бы рядом с мамой во время оказался маг который бы увидел паразита, если бы во время рассказал Сереге обо всем. Спасать и охранять – вот в чем главная задача мага…Если уж достался дар– так получилось, надо использовать, надо применять, надо помогать. Надо! А этот человек мало того что понапрасну тратить дар и убивает его алкоголем, так еще и использует дар во вред, а не во благо. Словно издеваясь над той силой которая ему по ошибке выдала дар. А ошибки надо исправлять.

– Ты не понимаешь, да? Дар– это ответственность и обязанности. Тебе же выпал такой шанс изменить все в лучшую сторону…самостоятельно и с помощью Клиники. Ты же мог бы настоящим примером быть, героем…

– героем?– маг захохотал. – пацан, да ты киношек пересмотрел. Мне под 50 лет уже, у меня цирроз печени 3 стадии – какой на фиг героизм. Мне бабу бы да пол литра– для полного счастья вполне хватит. А вы меня хотите заставить в ваши игрушки играть. Вот идиоты. Я ж сказал– это не мои проблемы это ваши. И это…хватит мне мозг полоскать. Вези в Бункер. И готовься– я жаловаться буду. Скажу что ты меня не охраняешь, бросил без присмотра а сам к своей девке умотал. Как думаешь кому поверят?

Максимов отбросил сигарету, поднял руки в воздух и сказал.

– Ну, если ты так хочешь, то да… Я уехал. А сам– как хочешь так и выбирайся– до Бункера 30 километров. До города 12. Пешком– на три часа. Так что есть время все обдумать и решить кто кому и чем обязан. Если повезет– встретимся завтра на Планерке, можешь нажаловаться и так и сказать– Максимов отказался от охраны. Не повезет…Узнаешь, каково это и зародышем в ауре ходить. Может больше сочувствия к больным будет.

Он сел в машину, завел двигатель и медленно развернувшись двинулся в сторону города.

Маг сначала не понял что случилось, он ошарашено смотрел в спину Сереге, пока тот садился в опель, и только когда машина отъехала метров на пятьдесят закричал и бросился следом. Маг понял что с ним будет с его то даром под открытым небом.

Но Серега не притормозил не остановился и даже не оглянулся. Он жал на газ все увеличивая скорость, чтобы не думать, не сочувствовать, не жалеть.

По дороге домой купил бутылку водки. И вечером просто чтобы ни о чем не думать выпил почти всю. Лекарство оказалось не действенным Кроме минутного затишья и утреннего жутчайшего бодуна– результата не принесло.

Так Максимов понял что муки совести водкой залить не реально.

Умывшись, приведя себя более менее в нормальный вид , поехал с самого утра к начальству Клиники узнать о судьбе мага.

Все оказалось почти так, как Серега и думал. Кроме одного. То ли от перепуга, то ли от сильных переживаний – дар пропал начисто. Когда магу удалось все таки выбраться к людям, он в первом же поселке, попросив мобильник, позвонил Тарасову. Оперативники приехали быстро. Но как не спешили, все равно застали мага почти в полуобморочном от страха состоянии, обмочившегося, дующего из горла мутный самогон. И без малейших признаков дара. Его забрали в клинику, привели в чувство, обмерили, изучили и выставили за порог восвояси. Тарасов даже вздохнул с облегчением. Одной проблемой стало меньше.

Серега за самовольство выгреб по первое число от вернувшегося из дальней командировки отчима. В назидание и в наказание дядя Георгий запретил вообще появляться в Клинике месяц. Серега, с обреченной покорностью, принял этот факт, но, прощая и отдавая пропуск, сумел свиснуть из дежурки электронный датчик энергии. Прибор был конечно слабой заменой магу, но хоть какой-то заменой.

Максимов не собирался останавливаться. Да, отстранили. Но прилипалы же никуда не делись. Они так и живут в городе. Найти паразитов стало труднее, но когда Серегу пугали трудные задания?

С Серегой происходили странные перемены. Вся обычная и обыденная жизнь перестала иметь значения. Машку от ее родителей он так и не забрал. На вопросы можно ли вернуться– ничего не отвечал и просто выключал телефон во время очередного звонка. Он не знал как объяснить Машке что не может он сейчас жить тихо и спокойно, думать о свадьбе, будущих детях и нормальной работе . Нормальная жизнь для него перестала просто существовать. Он бродил по 12 часов по улицам города всматриваясь в лица людей и пытался на глаз отличить тех кто уже заболел. Прибор барахлил, показывал неверные результаты, но был хоть какой-то подсказкой. Во время таких вот походов он несколько раз находил кукол и даже смог рассмотреть черные уже построенные коконы. Максимов научился сам бороться с заражением и севом. За время таких вот зимних бродилок он узнал в несколько раз больше чем почти за два года тихой работы с чистильщиками. Самому работалось проще и оперативнее. И опаснее…Закончились эти прогулки достаточно печально.

Может потому что это была уже третья ночь без сна, может потому что Максимов устал реагировать на каждый шорох и просто отключился от реальности, но так или иначе он был сам виноват. Перестал быть осторожным и попал.

Самое сложное в прогулках было обнаружение именно косвенных признаков. Это забирало большое количество времени. А иногда приводило к таким последствиям когда охотник сам превращался в жертву. Ну не мог он просчитать быстро и вычислить из идущих со второй смены работяг ходячую куклу. Кокона он точно не рассмотрел. Мужик как мужик, не шатается, не переваливается с ноги на ногу, сахар на ходу килограммами не уничтожает. Ну может чуть медлительнее чем его соработники. Почему Серега увязался за мужиком он и сам понять до сих пор не мог. Может уже проснувшаяся интуиция сработала.

Ведь только отстав от толпы, задержавшись чуть по дольше на выходе из парка мужичок как то задергался странно и Максимов вдруг увидел как у того на месте головы начинает выстраиваться черный кокон. Серега не особо думая, достал из рюкзака уже приготовленный одноразовый пакет с фасованной солью и побежал быстрее чтобы успеть до распада. Из оружия в руках ничего не было. А надо было по всем правилам или нож или пистолет достать. Куклы с такими коконами редко когда по одиночке ходили. И в этот раз было не исключение. К бегущему Сереге на встречу из тени колонны у входа в парк шагнул человек и просто выстрелил в упор. Серега так ничего и не понял. Вроде бы он еще бежит, вспышка, обжигающая боль в груди и небо почему-то заваливается на бок.

Пришел в себя он от того что просто не мог дышать. Легкие горели, хотелось откашляться и набрать воздух полной грудью. Но даже дышать было больно. перед глазами маячили какие-то серые былинки. Он лежал уткнувшись щекой в снег и снег почему-то был окрашен красным. Небо серело. Где он находится Серега не мог понять вообще, мучительно пытался вспомнить хоть что-то, но кроме какой-то ночной беготни в голове других картинок не было. Звонил телефон. Серега наверное и очнулся от этого настырного слишком раздражающего звонка. Телефон вибрировал где-то под боком, отзываясь болью во всем теле. Максимов попробовал перевернутся. Закашлялся, выплюнул на снег красные сгустки крови. двигаться он почти не мог. Рука, на которой он лежал, занемела. А телефон все звонил. С огромным трудом, кончиками пальцев он дотянулся до внутреннего кармана и достал трубку. Уронил в снег. Поднял снова. И наконец-то смог нажать кнопку ответа.

-ты где?– услышал он слишком громкий голос отчима.

Ответа не получилось. Серега смог из себя выдавить только какой-то стол плавно переходящий в хрип и кашель.

– Не отключай телефон– заорал отчим в трубку. Серега покачал головой так, словно тот мог его увидеть и, откинувши на снег, стал просто смотреть в светлеющее на глазах небо.

Как его нашел отчим он не знал. Да и вообще практически ничего не помнил до момента когда очнулся в палате выкрашенной в ядреный персиковый цвет. Отчим сидел рядом. И ждал когда же Серега откроет глаза.

Грудь болела, тело болело, голова болела, но в целом почему-то подумалось что жить он будет. Максимов улыбнулся краешками губ таким вот мыслям и увидел как отчим улыбается в ответ.

− Ну, слава богу, а то я уже что только не передумал. Выздоровеешь– честное слово, сначала выпорю, а после посажу под домашний арест. Все, Сережа, одиночные рейды отменяются. Хватит самодеятельности, мне еще только тебя потерять не хватало.

… и как в книгах– прошло пять лет.

-5-

Институт – к тому моменту уже Университет Максимов таки закончил. Получил бесполезную для себя специальность и не менее бесполезный диплом.

С Машкой помирились только ближе к лету. И то Максимову пришлось приложить огромное количество усилий. До него как то в одно мгновение дошло что он потерял когда сам решил остаться один. Может так ранение повлияло может почти месяц в палате интенсивной терапии. Но Серега начал задумываться о таких вещах которые ему казались слишком банальными и простыми. Кроме отчима его никто не навещал. Вернее почти никто– так иногда приходили скопом одногруппники или кто-то из чистильщиков собрав передачу из апельсинов и краснобоких яблок забегал между досмотрами передать привет от смены. И все…максимов был один. Времени у него появилось слишком много– и для того чтоб догнать подзапущенную институтскую программу и для того чтобы хорошо представить чем охота заниматься в дальнейшем.

Но Максимову и так точно знал что будет делать. Цель так и не поменялась. Он знал где будет работать и в каком направлении. А самое главное что для этого надо было сделать. Сначала уговорить отчима отнестись к нему не как к мальчишке, а как к серьезному профессионалу. Следовательно надо было доказать что он именно серьезный профессионал.

Наскоком разобраться с прилипалами не получилось. Давным давно уже в столе пылились нарисованные когда-то схемы и диаграммы. Которые ни к чему так и не привели. Не было системы.

Но и без этого настоящей работы хватало. Иногда даже слишком .Самой обычной – обыденной. Без подвигов и славы. Без того чего хотелось в 20 лет. Работы которой можно было охарактеризовать всего двумя словами– защищать и охранять.

И у Сереги слишком хорошо это получалось. Чем пришлось жертвовать?

Сначала именем. Отчим сам предложил придумать простое прозвище чтобы не трепать фамилию. Ситуации бывали разные. В том числе не обходилось без конфликтов с милицией. Сложно случайно попав обычным ППСникам на улице с полным арсеналом объяснить что ты на работе. Мало кто верил( почти никто) – и отчиму приходилось прилагать много усилий чтоб все закончилось не 15 сутками а хотя бы выпуском из обезьянника под небольшой залог.

Но дело было даже больше не в милиции– а в работе. Приходилось сталкиваться со слишком многими людьми которые…которые не всегда понимали и принимали правильность действий клиники. Нужна была анонимность.

Максимов долго не думал.

– у меня с детства прозвище было. Вы знаете– Второй. Меня так отец называл а после мама. Он же

Сергей первый а я Сергей второй в семье– сказал он отчиму.

– и по этому ты мое отчество себе в паспорт записал?

Серега пожал плечами. В паспорт он действительно поставил отчество дяди Георгия. Фамилию оставив семейную. Но не по этому. Другого способа показать признательность и …наверное все-таки любовь( по дурацки звучало– но как это объяснить Серега не понимал) к человеку который сделал для него намного больше чем родной отец он не знал. Про мотивы – отчиму не говорил– стеснялся.

– ну, второй, значит Второй. Привыкай к новому имени. Знаешь, скоро никто не вспомнит как тебя зовут по настоящему. Ну, может это и к лучшему. Ты много оперативников с именами знаешь?

Серега задумался…только начальство– и руководителей групп. У всех остальных особенно у телохранителей были лишь прозвища.

– Я в Клинике в оперативниках ходить буду?

– Не знаю. Тебе в команде работать сложно. Скорее в свободном плаванье– будешь специалистом по особым делам. У тебя хорошо получается наблюдать и анализировать…и еще действовать– быстро. без раздумий. Это очень важное качество. Но не загордись. Недостатков тоже хватает. Во первых– ненужный энтузиазм. Во вторых– банальный недостаток опыта и …комплекс главного героя.

– Ну, а в этом что плохо? Я же стараюсь!

– вот именно. Через чур стараешься, иногда на пределе возможностей, загоняя себя да и других. Силы надо беречь и правильно распределять. Хорошо быть героем– но живым. А с таким подходом как у тебя большая вероятность стать им посмертно. И тогда ты точно никому не поможешь. Пока ты не поймешь, что не обязательно каждый день выкладываться как на марафонской дистанции – толка не будет. Когда придет настоящее дело– у тебя может просто не хватить сил, и ты не сможешь помочь не то что другим, а даже самому себе. Надо уметь распределять усилия и оставлять запас для самой главной цели. По этому– ты или меняешься и мы нормально работаем или…Я сознательно тебя отстраню от всех операций и будешь чахнуть на бумажной работе.

Серега скептически хмыкнул. Но поверил. Отчим слов на ветер не бросал. А второе чем пришлось жертвовать была пресловутая личная жизнь.

Свадьбу даже после того как Максимов померился с Машкой сначала просто отложили, потом перенесли еще на год, а дальше…Машка перестала напоминать Сереге о том что давным давно пора узаконить их слишком не простые отношения. Может сама привыкла может все было намного сложнее. Максимов иногда замечал как она на него смотрит. Какими глазами. Особенно– после слишком тяжелых операций, после бесконечных дежурств, после работы по 20 часов в сутки. Во взгляде Машки сквозило сочувствие и …жалость. Не любовь, а обычная жалость. И Максимова до чертиков бесил такой взгляд. Он сильный, взрослый мужчина. В чем он не нуждается– так это в жалости. Не его жалеть надо.

По нормальному поговорить не получалось. Все разговоры заканчивались слезами и фразой Машки о том что он ее не любит. Если бы любил, все сам бы понял и не задавал вопросов. А Максимов не знал что он должен понять– для него любовь была не теоремой которую надо сначала понять, а потом доказать; а аксиомой, не нуждающейся в доказательствах и принимаемой только на веру. Машку он любил сильно, до боли. Но по особенному. По своему. И он понять не мог как это до нее не доходит и она даже предполагать может что это не так.

После того что он видел каждый день, после того с чем приходилось сталкиваться– понятие 'дом' для него стало значить слишком много. Прежде всего – спокойствие, тихий уголок в котором все должно было быть хорошо и Машка. Без Машки он себя уже просто не представлял. Для него было важным чтоб с ней ничего не случилось. Ни банальной простуды, ни любого несчастного случая ни… прилипал. Пожалуй прилипал он боялся больше всего. Гадость в ауру можно было заработать где угодно. На улице, в гостях, в кинотеатре. Даже просто во время похода по магазинам. Серега каждый день сталкивался с такими вот случаями и с ума сходил если Машка без него куда либо ездила или просто гуляла. Ему казалось что только он ее защитить сможет. Что сама она слишком доверчивая, слишком верящая людям, слишком наивная. Он был спокоен только когда она была дома и ждала его. А ждать Машке приходилось слишком долго.

Странная у них была личная жизнь. Ничего из того о чем думалось раньше. Ни пикников, ни гостей ни поездок на отдых. Из общих мероприятий– корпоративы в клинике и редкие дни рождения почти без гостей. Серега был категорически против чужого народа в доме. Кто мог дать гарантию что вместе с гостями в квартиру не попадет черный пух или не дай бог зайдет прилипала. Если бы у меня был дар– думал Серега– все могло бы быть проще. Я бы сразу увидел. Я бы сразу помог. Но… Машка жила в маленьком слишком закрытом от внешнего мира пространстве. Максимов, понимая как это трудно– всячески старался баловать ее но придумать как развлечь человека почти все время сидящего в одиночку – было сложно. Даже собаку он не разрешал заводить– просто потому что с собакой надо было гулять– по улице и долго.

Дом, дом, дом…и очень редко когда совсем становилось невтерпеж и Машка просто с ума сходила от постоянного ничего не делания и сидения в четырех стенах путешествие за город в маленький домик на берегу полузаросшего пруда, вдалеке от людей, цивилизации на окраине леса.

Машке очень нравились такие дни. Дни и вечера когда они сидели вдвоем на веранде смотрели на водную поверхность в зеленых зарослях камыша и кувшинок, когда они разжигали старенькую печку, когда можно было прижавшись друг другу лежать в темноте видеть сквозь ветки деревьев далекие звезды и ни о чем не думать. Когда Серега честно выключал телефон на все выходные, когда он пытался готовить на мангале хлебные лепешки из ржаной муки и шашлыки, когда они ходили купаться ночью голышом, когда расстелив толстый плед занимались любовью под луной на сером почти серебристом в лунном свете песке, когда им казалось что больше кроме этого мира нет ничего но им вдвоем маленького мирка вполне хватает.

Машка возвращалась в город посвежевшей, успокоившейся какой-то умиротворенной. Она словно жила от одной поездки к другой. А для Сереги жизни разделилась на две слишком разные половины. В одной была работа– с большой буквы, занимавшая его полностью на 90 процентов времени, а в другой была любовь. И Серега не знал как объединить все вместе. Он себе место не находил ни там ни так. Стоило только уехать за город как в голове уже начинали прокручиваться картинки не совершенных рейдов или не сделанных дел, стоило прийти в Клинику как перед глазами как фантом постоянно вставало Машкино счастливое лицо, когда она смеется, когда она улыбается, когда ей хорошо.

В начале Серега злился на себя за такое раздвоение но сделать ничего не мог. Нельзя было соединить не соединяемое.

До определенного момента.

У Машки был красивый ярко бирюзовый шарф и нарядная шапочка с таким же бирюзовым помпоном. И новенькая светленькая Курточка отороченная пушистым мехом. Шар и шапочку Машка связала сама осваивая рукоделие на спицах ( перевязывая по 10 раз, запутываясь в рисунке и узорах, но таки успела довязать к рождеству). Сереге в качестве подарка был преподнесен шарф и рукавички( Серега не носил ни того не другого, но подарок принял, сделал вид что очень обрадовался и занес на работу так ни разу и не одев обновку). Курточку долго и придирчиво выбирали в 'мире мехов и кожи' – чтоб было нарядно и модно (Машкино пожелание) и не очень практично( тайное Серегино-а не чего по холодине по улице бегать) Но для семейной прогулки по магазинам – самый интересный вариант получился. Больше в принципе Машка сама никуда и не ходила. Но сегодня неожиданно с утра позвонила бывшая одногруппница и предложила встретиться. Одногруппница – Рита Щеголева сразу после второго курса вышла замуж и уехала сначала в Россию, а после с мужем в Германию. В родной город практически не приезжала, но активно переписывалась с бывшим подружками по интернету, была в курсе всех последних событий и до сих пор не понимала как Машка могла поменять всех своих поклонников ( а были – ой, какие поклонники) на внешне угрюмого и не сильно общительного Серегу.

Машка не пыталась ничего объяснять, стараясь просто в очередной раз избегать этой темы в общении, но с Ритой и без Сереги было о чем поговорить. О путешествиях, о других странах, обычаях, неизвестных блюдах, о моде, о людях…Ритка– веселая, слишком раскованная, непосредственная

-напоминала Машке то прошлое время, когда в ее жизни было практически все от чего она отказалась– веселые дискотеки, прогулки до утра, гулянки, компании, страстные признания, сумасшедшие поступки,

которые ради Машки совершали многое мальчишки. С Риткой она становилась словно младше лет на пять,

когда все было слишком понятно и просто. Когда можно было жить одним днем и думать только о хорошо проведенном вечер, о встречах и новых знакомствах.

По этому, приглашение на утреннюю чашечку кофе было принято, встреча назначена на 11.00, а после недолгих переговоров определено и место действа– небольшое уютное кафе во французском стиле, где можно было попробовать самые вкусные в городе круасаны и не менее вкусный кофе с карамелью и кедровыми орешками.

Сереге Машка говорить ничего не стала– во первых, он бы точно не обрадовался и нашел 15 поводов чтобы она осталась дома, а во вторых хотелось иметь хоть какую-то маленькую тайну. Тем более встреча должна была закончится до четырех– у Ритки по записи был массажный салон и общение с кармотерапевтом. Машка смеялась услышав о новом увлечении подружки, но каждый же сходит с ума по своему? Если бы кто узнал что сама Машка почти безвылазно дома сидит и только телек смотрит– тоже наверное у виска пальцем бы покрутил.

В кафешке было почти пусто– все таки начало дня. Народ или на работе или еще отсыпается по домам и квартирам. Но так было даже лучше. Им никто не мешал. Кофе сделали быстро, круасаны с клубникой и шоколадом были просто восхитительны.

Машка отвыкла от таких вот маленьких радостей.

День был морозный и солнечный. Они с Ритой сидели в небольшой нише, возле окошка выходящего на тихий переулок. Старые дома, мостовая, красивые вывески магазинов и кафе– Машка уже и подзабыла каким уютным может быть город. Она смотрела на прохожих, слушала тихую болтовню Ритки и чувствовала себя совершенно счастливой. Совсем не так, как было с Серегой. А по другому– спокойно и радостно. Так как будто впереди у нее была большая разноцветная сотканная из многих ярких нитей жизнь. А не просто черно-белое полотно обыкновенных будней. Где белым были только слишком редкие минуты общей с Максимовым жизни. Когда он был рядом, когда никуда не спешил, когда смотрел на нее серыми лучистыми глазами, в которых не было боли и страха. И черное время– время бесконечного ожидания, тревог, переживаний, время когда она не находила себе места, когда Серега пропадал на несколько дней, когда ей говорили что он ранен, что лежит в клинике, когда дядя Георгий виновато отводя глаза просил прощения за то что не уследил…Машка слишком устала от постоянного ожидания и постоянных тревог. Ей безумно хотелось хоть капельку счастья.

Она пила кофе, ощущая на губах сладковатый чуть приторный вкус, вдыхала запах свежей сдобы и ловила себя на мысли, что слишком сильно хочет чтоб рядом сейчас сидел Максимов, а не веселушка Ритка.

Машка достала мобильник, попросила прощение у Ритки, вышла из кафе и набрала Серегу.

Тот почему-то не брал трубку. Машка начала переживать. Максимов на связи был всегда. Она снова вернулась за столик, но настроение начало портится.

Она смотрела по сторонам, хмурилась. На глаза почему-то навернулись слезы. Все вокруг стало какое-то не такое. И люди, и предметы и даже запахи. Люди ходили и разговаривали как-то странно– так словно в замедленной съемке, за ними тянулись какие-то световые полосы и блики. Предметы отсвечивали разными цветами– белая фарфоровая чашка светилась золотом, круасан– теплым молочным светом, шторы на окошках– изумрудным с серебром. Машка тряхонула головой приходя в себя– и все вернулось на круги свои. Мир стал обычным.

-Что с тобой?– спросила, почему-то побледневшая, Ритка

-Не знаю. Расстроилась наверное. Такая чепуха в голову лезет…

– И мне– сказала Ритка – У тебя глаза черные-черные стали – мне показалось ты все на сквозь видишь, как рентген. Ух.

-Может– давление…или от кофе? –Машка пыталась самой себе объяснить происшедшее, но не придумав ничего просто махнула рукой и ответила– Ладно, не страшно. Только Сережка почему-то не отвечает. Вот я и нервничаю.

Зазвонил телефон. На экране высветился Серегин номер.

-Я волнуюсь– сказала она вместо приветствия

-Ты где?

– В кафе, с подружкой. Кофе пьем. Не хочешь присоединиться– не на долго? У тебя же перерыв на работе есть?

Она слышала как шумно дышит Серега в трубку– он злится за то, что не предупредила и ушла из дома. Но молчит, понимая что ругаться сейчас не стоит.

-Хорошо. Вы где находитесь территориально– может выкрою минут сорок? Хоть кофе с любимой женщиной выпью. Ну и на подружку посмотрю.

Машка сказала название кафе и адрес– но Серега знал куда ехать.

– Десять минут, подождете?

-Подождем– улыбнулась Машка в ответ.

Она отключила телефон, подмигнула Ритке.

– Сейчас злой Максимов приедет. Ругаться.

Ритка подняла брови домиком, но потом поняла что Машка шутит.

-Пусть только попробует! Он просто еще злой Щеголевой не видел.

Заказали по десерту и чашке кофе. Машке снова показалось что вокруг как то все становится необычным. Даже официант, который принимал заказ был какой-то странный. Симпатичный парень блондин но с какими-то темными полосами на волосах.

– Вот уж необычная мода– подумала Машка разглядывая официанта. Он тоже смотрел на нее не сводя глаз. Машке даже стало как то не по себе от его взгляда.

Ритка тоже заметила интерес со стороны официанта. Она незаметно под столиком стукнула Машку и зашептала в ухо – Он похоже на тебя запал. Глади как глазищами зыркает.