Текст книги "В лабиринте миров (СИ)"

Автор книги: Татьяна Любушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Я с удовольствием потянулась и ступила босыми ногами на гладкий дощатый пол. Пол был тёплым.

– В бассейне? Здорово... а где Эми и Георг?

– Георг покинул территорию дома и отправился в приграничную зону, настоящее его местонахождение мне не известно. Эми ещё не вернулась. Подогреть воду?

– Ага, только не слишком горячо.

Я поймала себя на мысли, что быстро освоилась в необычном доме Георга и Леды, хотя кто бы тут не освоился? Дом создан для удобства и комфорта и всё здесь, даже комнаты и стены стараются угадать малейшую твою прихоть.

Я скинула одежду и окунулась в прозрачную, слегка бурлящую пенными пузырьками тёплую воду. Совершенно неожиданно пространство бассейна расширилось и величина его стала такой значительной, что противоположный край стал еле виден.

– Здесь один из выходов, – снисходительно объяснила Комната. – Сирена любила совершать по утрам многокилометровые заплывы и потому бассейн устроили с выходом специально для неё.

В отличие от Сирены я не отличалась серьёзными спортивными достижениями в дальних заплывах и потому скромно поплавала и поныряла вдоль бортика. Оказалось, что бассейн, кроме своего необъятного пространства обладает ещё рядом особенностей: внизу были тёмные подводные пещеры, в одном месте меня окатил сверху водопад холодный брызг, а потом в бассейне начался самый настоящий шторм, и я с удовольствием покачалась на тугих волнах, впрочем, предпочитая не удаляться далеко от берега.

Накупавшись вдоволь, я выбралась из бассейна, держась за гладкие поручни, и тотчас к моим ногам свалилось огромное, мягкое полотенце и со всех сторон задул горячий, согревающий воздух.

Я наклонила голову, перекидывая волосы со спины на лицо, и струйки горячего воздуха услужливо принялись высушивать мокрые пряди, одновременно расчёсывая и укладывая волосы в замысловатую причёску.

Раздался изумлённый возглас Комнаты.

Я раздвинула руками пряди волос, подозрительно оглядываясь по сторонам.

– Что-то случилось?

– Ничего, госпожа.

Напряжение в голосе Комнаты заставило меня насторожиться, и я торопливо оделась, не дожидаясь, когда завершится полная укладка моих волос.

– Комната!

– Да, госпожа?

Я хмыкнула. Вчера Комната со мной не очень-то церемонилась, да и утром тоже. Что же случилось, пока я была в бассейне?

– Комната скажи, вернулась Леда?

Раздался тихий вздох, сопение... казалось, что Комната мучительно раздумывает.

– Да, госпожа, она вернулась и...

– Что?

– Она вернулась не одна!

Моя настороженность выросла до размера смутной тревоги.

– Комната скажи, мне что-то угрожает?

Ответ прозвучал немедленно, и голос Комнаты был неподдельно правдив.

– Что вам, может угрожать, Госпожа?! Я молю, чтобы вы не нанесли ущерб обитателям этого дома...

Слова Комнаты совершенно сбили меня с толку и вовсе не прибавили уверенности в собственной безопасности.

– Ладно. Где Леда? Могу я её увидеть?

Снова Комната колебалась, явно не зная, как поступить.

– Можете. Могу ли и я попросить вас об услуге?

Я озадачилась.

– Конечно.

– Не убивайте её. Она просто не знает кто вы, и желает вам добра.

Мне стало неуютно находиться в одном помещении с Комнатой, в её программе явно произошёл сбой. Потому я торопливо пообещала ей не трогать здешних жителей и Комната указала мне дорогу.

Узкий и тёмный коридор привёл меня в библиотеку. То, что это библиотека не приходилось сомневаться из-за огромного количества стеллажей, уставленных тяжёлыми старинными фолиантами и свитками с рукописями. Я с благоговением оглядела полки из тёмного, полированного дерева. До этого мне приходилось видеть только нашу школьную библиотеку, где на трёх, криво прибитых полках рядами стояли потрёпанные, дано не используемые учебники, несколько одинаковых томиков со стихами Пушкина, пыльные журналы “Садовод-любитель” и стопки старых газет. Поговаривали, что библиотека в школе когда-то была не такой плохой, но исчезла одновременно с переездом в город предыдущего директора. Больше библиотечный фонд не пополнялся.

Мои размышления прервал звонкий голос Леды.

– Прошу вас, господа. Я попросила Комнату привести её в гостиную и отсюда вы сможете спокойно понаблюдать за поведением нашей гостьи. Уверяю вас – это что-то необычайное!

Я осторожно выглянула из-за угла. Спиной ко мне стояла Леда и рядом с ней два сумрачного вида господина в одинаково тёмных одеждах. Перед ними была прозрачная стена, сквозь которую, как на ладони проглядывалась гостиная и все трое напряжённо вглядывались в пустую комнату.

– Скоро? – отрывисто спросил один из субъектов.

– Да, – Леда кивнула. – А у вас есть средства безопасности?

– Не беспокойтесь, мадам, мы не в первый раз задерживаем преступников, безумцев и чужеземцев. Кем бы ни оказалась ваша ночная гостья – мы не упустим её.

Леда облегчённо вздохнула, а я вытерла о подол юбки вспотевшие ладони. Ничего себе! А ведь это они меня задерживать собрались. Чего я им сделала?!

Стараясь не дышать, я на цыпочках вернулась назад.

– Комната!

– Да, госпожа?

– Они хотят схватить меня!

– Я знаю. Я дала вам возможность убедиться в моей лояльности к вам, не так ли?

– Лоя... чего? Комната, я не хочу, я ничего им не сделала плохого! Как мне уйти отсюда?!

– Дом обладает девятью скоростными выходами, каким из них вы желаете воспользоваться?

В коридоре раздались тяжёлые шаги

– Какой ближе!

Голос Комнаты был чрезвычайно предупредителен.

– Самый ближний находится у вас за спиной. Но это выход в Средний слой.

Стук шагов приближался.

– Какая разница?! Как его открыть?

Стена за моей спиной услужливо отъехала в сторону, и из-за неё пахнуло горячим, пыльным зноем.

Я шагнула вперёд и задержалась на секунду.

– Комната!

– Да, госпожа?

– Почему ты помогаешь мне?

– Я помогаю обитателям этого дома, такова моя обязанность, а вы предоставляете для них угрозу. Вам лучше удалиться.

Я раскрыла рот. Ну, и дела! Да Комната просто выгоняет меня! Вот, нахалка, ей-то я, чем не угодила?! Впрочем, это лучше, чем оказаться в лапах неприятных субъектов. Не раздумывая больше ни секунды, я пересекла порог, и стена сомкнулась за моей спиной.

Вокруг меня расстилалась степь. Бескрайняя, жаркая и совершенно пустынная.

Глава 10

Эта история записана со слов старого Люка. И немного добавил король Трот.

Старый король не сошёл с высокого трона – сполз, держась за руку верного Люка. Он теперь заходил в тронный зал раньше всех и покидал его позже всех, чтобы никто не видел, как беспомощен стал правитель Трот.

– Ты помнишь Ивону, Люк?

Вопрос раздался так неожиданно, что Люк замер с открытым ртом, а потом непроизвольно схватился за сердце.

– Господь с вами, сир! Зачем вы поминаете её, да ещё на ночь глядя?!

– Не знаю. Приснилась. Вот, думаю весь день... как считаешь – она жива?

– Я считаю, что она всю вашу семью погубила, – сурово отозвался старый слуга. – Ведьма она и есть ведьма. Выбросьте вы её из головы!

Старый Трот покачал головой.

– Ты прав, Люк, ты прав...

Король заперся в своей спальне и сел у открытого окна. Ему нравилась эта комната. Просторная, расположенная на самом верху круглой башни, из её окон открывался вид на весь город, но больше всего Трот любил сидеть здесь, у противоположной стены, откуда он мог видеть степь. Он многое повидал из этого окна: многочисленные набеги викелотов и нурлингов, степные пожары и пыльные бури, ночь сменяла день, осень зиму, а ещё оттуда из степи, появилась она. Ивона.

Так ли её звали на самом деле? Он не знал, а она не говорила. Смеялась, блестя белоснежными зубами, только и всего.

Он вспомнил день, когда встретил её впервые. Отец и браться неожиданно снисходительно отнеслись к её появлению, а мать взбунтовалась.

– Гони её! Гони её прочь! Ты что не видишь – она ведьма! Она погубит тебя!

Но всегда покорный и мягкотелый Трот неожиданно проявил необычайное упрямство.

– Нет. Она останется со мной.

Мать прекратила с ним всякое общение, заперлась в келье и дни и ночи проводила в молитвах, борясь за загубленную душу младшего сына, а Трот дни и ночи проводил с Ивоной.

Мать не скоро поняла, что Трот и не заметил её отсутствия, а когда догадалась и прекратила своё ненужное затворничество – было поздно. Не только Трот, но и Король и старшие сыновья все были под властью честолюбивой Ивоны.

Королевство готовилось к войне.

...Много лет племена викелотов и нурлингов разоряли окрестные сёла. То тут, то там пылали соломенные крыши. Иногда орды кочевников объединялись, и тогда осаде подвергался город, но всегда удавалось снять осаду, отбить врагов и отстроить деревни. Теперь Ивона решила положить этому конец.

– Хватит отсиживаться в норах! – она чёртом вертелась на вороном коне Трота посреди толпы городских оборванцев, и те встречали её слова восторженными криками.

– Верно!

– Хватит!

– Положим этому конец!

Король и старшие сыновья эхом вторили ей.

Королева упала к ногам безумцев и умоляла их одуматься.

– Зачем вы слушаете её?! Как вы собираетесь победить кочевников, орды их многочисленны и неуловимы, они скачут по степи, как ветер, как угнаться за ними?! Пока мы здесь, мы в безопасности!

Но Король и старшие сыновья лишь рассмеялись, а Трот печально произнёс:

– Их не остановить, матушка.

Тон, которым Трот произнёс эти слова, убедили Королеву, что младший сын не разделяет энтузиазма прочих, но и он отказался помочь ей.

Войско выступило на рассвете и покинуло городские ворота под громкие крики горожан...

... Налетевший ветер принёс вечернюю прохладу. Трота тяжело вздохнул и прервал свои воспоминания, дотянулся старческой, дрожащей рукой до колокольчика. Бронзовая безделушка негромко звякнула. Пришёл Люк и, молча, подал тёплый плед.

– Не сидели бы вы у окна, сир. Простудитесь.

Трот сердито отмахнулся, и Люк поспешил прочь, но на пороге остановился и негромко спросил:

– Вы всё ждёте её?

Оба знали, о ком идёт речь.

– Она обещала вернуться, Люк. Она обещала...

Старый Люк сокрушённо покачал когда-то ярко-рыжей, а теперь совершенно лысой головой.

...Он тоже был в том походе. Так же, как и все влюблённый в весёлую беззаботную Ивону. Была ли она красивой? Вряд ли. Дочка трактирщика с её синими глазками и пухлыми губками была куда как красивее, но Ивона была... интересно, а кто первый подумал, что она ведьма?

Это слово долго никто не решался произнести, но оно витало в воздухе, крепло и приобретало осязаемые формы.

Много дней они бродили по степи в тщетной попытке обнаружить следы кочевников. Потом набрели на небольшую стоянку, разметав по полю шкуры, которыми были покрыты хижины и небогатый скраб. Сами кочевники, как сквозь землю провалились, а ночью... той ночью перерезали горло спящему Королю, и степь запылала вокруг осиротевшего отряда, подожжённая с четырёх сторон.

Никто не роптал, но многие уже вспоминали слова Королевы и каялись в том, что не послушали её. Многие. И среди них старшие сыновья Короля.

– Будем прорываться сквозь огонь. К городу.

– Вылить остатки воды на себя. Всю воду. Кому повезёт – тот прорвётся сквозь огонь.

И тогда неожиданно подал голос исхудавший Трот.

– Нет. Надо дождаться Ивону.

Только тогда отряд заметил, что исчезла Ивона и возгласы проклятий донеслись со всех сторон.

– А где она?

– А может, и не кочевники убили Короля?!

– Это она подожгла степь!!! И бросила нас погибать!!!

– Где проклятая ведьма?!

В лагере поднялась суматоха. Кто-то поспешно лил на себя воду, готовясь прорваться сквозь огонь, кто-то в отчаянии разыскивал Ивону, клянясь перерезать её глотку, а потом началась откровенная паника.

Несколько смельчаков пытались прорваться через огненное кольцо, но их испуганные кони метались вдоль кромки огня, не решаясь ринуться в огонь и дым, и только когда конские крупы превратились в кровавое месиво от ударов кнутом, обезумевшие от страха и боли животные помчались прямо в гудевшее пламя. Вернулись двое. Обгоревшие, задыхающиеся от жара. Один из вернувшихся смельчаков умер тут же в лагере – слишком долго он пробыл в огне. Остальных не видел больше никто и никогда.

Ивона появилась, когда надежды на спасение уже не было.

Вороной конь появился из ниоткуда. Вырос посреди сжавшихся в тесную толпу людей.

Ивона, мрачная, с почерневшим лицом, приподнялась на стременах и махнула сжатым кулаком, пресекая все вопросы и крики.

– Тихо! К оружию!!! Я выведу всех! Готовьтесь к битве!!!

Первым пример подал Трот. Неуклюже, но быстро вскочил на коня и встал рядом с Ивоной, обнажив меч. Весь его вид говорил о решимости убить всякого, кто посмеет усомниться в словах Ивоны.

Рядом встали старшие братья. Может, они и не были так уверены в словах и действиях Ивоны, как Трот, но у них не было выбора: либо идти за Ивоной – либо погибнуть в огне.

Кольцо огня сжималось, и воины сгрудились вокруг своих военачальников, с надеждой глядя в их закопченные лица.

И с той минуты началась нескончаемая битва.

Люк вспомнил, как задрожало и запрыгало марево огня, небо преломилось и изогнулось немыслимой дугой, а рука Ивоны: тонкая и нескончаемо длинная обвилась вокруг их отряда, подталкивая всех и каждого: “вперёд... ко мне... за мною... не отставай”.

Земля под ногами дрогнула и расступилась, впуская в себя изломанное небо, толпа людей закрутилась между ними, как меж жерновов и неминуемо была бы раздавлена взбесившимися стихиями, но тонкая рука Ивоны удерживала их. Как? Этого Люк не смог бы объяснить.

Смятые, как пергамент земля и небо распрямились, принимая свои обычные очертания, и отряд оказался вдали от линии огня рядом с грядой унылых, серых холмов. Люк знал это место, сюда они ездили на охоту за белоногими оленями, те любили бродить по каменистым склонам, отыскивая редкие, клочья травы. Это было близко, очень близко от города, и здесь военным лагерем расположились ничего не подозревающие викелоты.

– К бою!

Слова просвистели, как стрела из туго натянутой тетивы.

Викелоты не ждали нападения. Кто-то из них вскочил, дико озираясь, кто-то бросился к своей лошади, но все они были смяты, раздавлены хрипевшими от злобы и жажды мести воинами павшего Короля.

– Бей!

– Дави!

– У-убить!!!

Мечи крошили податливые тела, отрубленные куски рук и ног разлетались по степи. Кровавые культи, лишённые тела нелепо ёрзали, обагряя алой кровью пожухлые осенние травы. Отрубленные головы разевали в немом крике чёрные дыры разорванных ртов.

Это была не битва – это была расправа.

Когда на поле не осталось ни одного живого викелота, Ивона снова подняла тонкую руку вверх.

– Я выведу вас! К оружию!!!

Отряд молча сгрудился вокруг и снова серое небо надломилось, ветер застыл, зажатый сломанным небом, земля сжалась и вздыбила поверхность, разрываясь и обнажая чёрное, непроглядное нутро.

“Ко мне... рядом... сюда...”

Нескончаемая рука Ивоны обвила каждого, сжала, придавая силы, вливая надежду. Люку показалось, в то короткое мгновенье, что он сжатый человеческими телами, между надломами земли и неба впитывает в себя прохладную воду, свежий воздух, уставшие мышцы наполняются силой.

Отряд выбросило возле Белого ручья.

Отсюда виднелись стены города, но отряд нурлингов, был надёжно скрыт серыми, невысокими скалами и низкорослыми деревьями, густо растущими по берегам ручья.

Только тогда Люк догадался, что викелоты и нурлинги окружили город, в то время, как основной отряд воинов должен был сгореть в огненном кольце. До этого ему не хватало времени подумать. Остальные тоже поняли это и весь гнев и ярость отряда, обречённого на бесславную смерть, обрушился на мирно дремавших нурлингов.

В этом бою погиб средний сын Короля.

Когда отряд, опьянённый расправой, снова собирался под воинственный призыв Ивоны, один из нурлингов, сумевший спрятаться среди деревьев метнул в гущу отряда тонкий, смертельно острый нож. Он вонзился среднему сыну Короля прямо в сердце и тот пал, умерев мгновенно и не успев вымолвить ни слова.

Тело убийцы разметали по степи на куски.

Двое добровольцев вызвались доставить тело королевского сына в город, а остальных рука Ивоны снова подтолкнула: “ко мне... рядом... сюда”.

Это были безумные дни. А может и не дни, а часы или вовсе месяцы...

Ни Люк, ни кто либо другой из их отряда, не мог пояснить, сколько времени их кидало из одного конца степи в другой. Сколько раз они вонзали острые мечи в беспомощные тела врагов. Время то останавливалось, то стремительно неслось, заставляя пространство вращаться с бешеной скоростью. Люку иногда казалось, что он сходит с ума, но рядом был Трот, привычные лица его приятелей и он успокаивался. С ума поодиночке сходят, а он, Люк – не одинок.

Никто больше не сомневался, что Ивона ведьма. Но все молчали об этом, держа свой страх при себе. Люк боялся её. Боялся и восхищался. А может и не её он боялся, а того, что не вернёт она их больше в город, заставит кружить по степи и кромсать без передышки вражеские тела – мало ли ещё в степи племён, кроме многочисленных нурлингов и викелотов?!

Но всё кончилось.

После одной из битв, отряд привычно сгрудился вокруг Ивоны, но она слезла с коня и тихо сказала.

– Это всё. Пойдёмте домой.

И побрела первая, намотав на руку поводья и низко опустив голову.

Отряд неспешно подобрал трофеи, перевязал раненых и тоже тронулся в путь.

Встреча была торжественной, но омрачённой похоронами среднего королевского сына. Тело павшего Короля так и не нашли и Королева в сердцах прокляла воинов, бросивших своего правителя на растерзание огню и диким зверям.

Старший сын Короля был очень плох. Во время последней битвы он был ранен в плечо. Рана была неглубокой, но рука загноилась, распухла и начала чернеть, и старший сын Короля с тоской и болью взирал на этот свет, а в зрачках его уже отражалась загробная тьма.

– Помоги ему!

Королева приходила на поклон к Ивоне. Люк знал это, он сам вёл старую женщину по дворцовым переходам.

– Помоги ему, ты же можешь! Ты ведьма...

Ивона без улыбки смотрела на Королеву: бесстрастно и холодно.

– В стране должен быть один Король. И этим Королём станет Трот.

У Люка тогда захолодело сердце, как безжалостно, с уверенностью, что имеет на это право, Ивона распорядилась судьбой его страны.

Королева больше ни о чём не просила. В ночь она умерла. Лекари говорили – от горя. Через два дня не стало старшего сына Короля. Новым Королём, как и предсказала Ивона, стал Трот.

Все, в том числе и Люк, ожидали, что Трот женится на Ивоне. Ожидали и боялись этого. Но этого не случилось.

... Раздалось звяканье колокольчика. Люк с кряхтением поднялся с кровати. И чего не спится Королю?

Старый Трот сидел у окна, завёрнутый в плед, и смотрел на звёзды.

– Люк?

Люк молча застыл за спиной Короля. Он так долго молчал, что Король, не дождавшись ответа, с трудом повернул тяжёлую голову на тучной шее.

– Люк!

– Да, мой Король.

– А ты помнишь вождя нурлингов? Мы поймали его в последней битве с кочевниками...

– Помню, мой Король.

– Да...вся эта битва была затеяна из-за него.

Люк с удивлением поднял голову. Король бредит? При чём здесь вождь нурлингов?!

– Да-да, Люк. Я только теперь это понял. Ей нужно было кольцо. Кольцо вождя нурлингов.

Люк не стал уточнять, кому именно понадобилось кольцо нурлингов. Ясное дело – ведьме Ивоне!

– Зачем ей кольцо?!

Теперь надолго замолчал Трот, погружённый в раздумья.

– Она знала наши слабые стороны, вертела нами, как хотела. Мы все хотели избавиться от кочевников, а ей нужно было найти кольцо, чтобы уйти.

– Куда?!

– Не знаю... она не рассказывала. Только однажды сказала, что мир велик. Так велик, что наша земля для неё, как тюремная камера, и она мечтает вырваться на свободу. Я тогда удивился, подвёл её к окну, вот сюда... и сказал: “Посмотри, как широка степь! Разве это не простор? Разве это не огромный мир?”

– А она?

– Она рассмеялась и ответила, что крысы, живущие в тюремном подземелье, тоже чувствуют себя вольготно. Мы крысы, Люк.

Трот произнёс эти слова так угрюмо, что у Люка заныло сердце.

– Она нашла то, что искала?

– Да. Её поджимало Время, и она очень спешила. Хранителями кольца были степные кочевники. Уничтожить последовательно всех, у кого могло быть кольцо – самый быстрый способ отыскать его.

– Почему же она не покинула нас сразу? После того, как нашла кольцо?

– Не знаю, Люк... – старый Трот поднял на Люка слезящиеся глаза. – Может, мы ей всё-таки были небезразличны?

Люк возмущённо фыркнул. Это Ивоне-то?! Да ей на всех и всё наплевать, кроме собственной персоны! Нравилось ей чувствовать себя негласной властительницей города, вот и всё! А так оно и было, что и говорить.

Вслух Люк произнёс другое:

– Полно вам терзать себя подобными мыслями, сир. Было, не было... Ивоны давно нет. У вас замечательная, любящая супруга, да продляться в здравии её года! Сыновья выросли, дочь-красавица... королевство процветает! Забудьте вы её, не бередите сердце...

Люк ещё долго готов был увещевать своего Короля, но внезапно внизу раздался взволнованный гомон и стук. По двору, под окнами королевской башни забегала стража, и тревожно заржали кони.

– Что там, Люк?

Старый слуга не успел ответить, как в дверь осторожно постучали. Люк на негнущихся ногах поспешил к выходу и столкнулся с начальником охраны. Лицо последнего покрывала мертвенная бледность, обнажённый меч выплясывал в трясущихся руках.

– Сир!

Люк сурово преградил дорогу начальнику стражи. Да что себе позволяет, старый дурак?! Вломиться в спальню Короля среди ночи с обнажённым мечом!

Но Трот знаком приказал Люку отойти.

– Что произошло?

– Там... у ворот. Стража доставила... путника. Путницу.

– Говори, – в голосе Трота послышалась сталь.

– Сир!.. Это она...

Трот удовлетворённо кивнул головой, словно и не ждал ничего другого.

– Приведите её ко мне. Никому не говорить. Ничего.

Глава 11

Срединный мир. Смерть старика Каата. Последний потомок Нурлингов.

Вот это я отколола номер! Сбежала от всех... молодец! И чего теперь делать-то?!

Я с тоской глядела вокруг. Степь, без конца и без края лежала у моих ног. Невысокая, густая трава частыми клочками покрывала красновато-бурую землю. Унылый пейзаж несколько скрашивали такие же бурые, как и земля, валуны, разбросанные по ровной поверхности в хаотическом беспорядке. Местами они громоздились один на другой, создавая причудливые композиции, и служа укрытием от жаркого, палящего солнца.

Я поспешила под их спасительную тень и тут же обнаружила, что единственное прохладное место уже занято.

Двое мужчин сидели у подножия камня: старик, с длинными седыми волосами и юноша, почти мальчик. С его лица ещё не сошла детская округлость, но узкие глаза смотрели холодно и настороженно.

– Не помешаю? – я брякнула первое, что на ум пришло.

Звук моего голоса произвёл на старика совершенно невероятное впечатление. Он поднял своё лицо, изрезанное глубокими морщинами и издал сдавленный вопль. Руки его затряслись, а худая, впалая грудь, заходила ходуном. Старик вертел головой, тщетно пытаясь отыскать меня тусклыми, незрячими зрачками и тыкал в пустоту заострённой палкой.

Ну и жлоб! Места в тени ещё полно!

Несмотря на своё внутреннее возмущение, я постаралась быть миролюбивой.

– Хорошо, я уйду, зачем так нервничать? Вы не подскажете дорогу?

Метко брошенная палка просвистела возле моего уха. Ничего себе!

– С ума сошёл, старый пень?!

Словно в отчаянии, что не услышал моего предсмертного вопля, старик горестно застонал, а юноша, не говоря ни слова, бросился на меня с кулаками.

Сбежать я просто не успела. От крепкого удара в ухо у меня загудело в голове и от былого миролюбия не осталось и следа. Паренёк бил меня в полсилы, делая скидку на то, что я девушка. А может и просто не хотел драться, а напал на меня, подстрекаемый злобными криками старикана? Не знаю. Но уж я-то поблажки не делала! Мой противник явно не встречался с русскими девчонками, закалёнными в клубных разборках. Ведь в драке главное что? Те, кто участвовал в потасовках, знают – напор и наглость.

С криком “Зашибу, сопляк!”, я ринулась в атаку. Юнец не ожидал такого расклада и растерянно отступил. Меткий удар под коленку заставил его ноги подкоситься. Удар в живот почти ничего не дал – пресс у паренька оказался что надо! Но он растерялся, замешкался и потому проиграл.

Палка, брошенная в меня стариком, оказалась в моей руке, и новый удар заставил моего противника согнуться и жалобно вскрикнуть. Эхом ему отозвался горестный крик старика, видно старый слепой маразматик, решил, что я укокошила его спутника. Вопль его был таким громким, что мы (я и вредный юнец), одновременно оглянулись: я с жестоким злорадством, а мой противник с выражением испуга на раскрасневшемся лице.

Старик лежал у подножия камня, задрав к небу свою седую бороду и широко раскрыв незрячие глаза. Криков он больше не издавал.

Наша внезапно вспыхнувшая драка прекратилась сама собой, и мы подбежали к упавшему старику. Впрочем, палку из рук я не выпускала.

– Что с ним?!

Паренёк припал к груди старика, стараясь уловить в тщедушном теле признаки жизни. Я постаралась нащупать пульс.

Нечего и говорить, что все наши попытки были тщетны! Старикан был мертвее всех мёртвых, и мой недавний противник тихонько завыл, припадая к его седой голове.

– Мой вождь! Что же мне теперь делать? Куда идти?! Как ты мог оставить меня?!!

Кажется, в его последней фразе было больше упрёка, чем горя.

Я решила высказать свои соболезнования.

– Он был вашим вождём, да? Вашего... племени?

Паренёк поднял на меня покрасневшие глаза.

–

– Я не знаю никакого короля. Я здесь вообще недавно. Ты не знаешь, здесь ещё где-то есть люди?

Паренёк не ответил. Вытащил из кармана нож и принялся с ожесточением разрывать сухую, опутанную корнями землю.

– Эй, ты что делаешь?

– Рою могилу.

Я понаблюдала немного за действиями юноши и, молча, пристроилась рядом. Заострённая палка старика, это конечно не лопата, но если ею взрыхлить почву, а потом отгребать вырванные куски земли руками, то худо-бедно дело продвигалось.

Примерно через полчаса нашей каторжной работы паренёк заговорил.

–

– Нет. Меня Женя зовут. Я нездешняя и никого не знаю.

– Как же ты сюда попала?

– Через дверь. Только она закрылась.

Паренёк понимающе кивнул.

–

–

–

– И что же случилось?

– Ведьма истребила всех.

– Как, совсем?!

– за!

Я поёжилась. Ничего себе, нравы здесь, однако... и чего я не осталась в пограничной зоне?!

–

Глаза Рона снова сверкнули настороженно.

– Женщина не задаёт таких вопросов мужчине. Не дело глупых баб знать дороги мужчин.

– Тоже мне, умник! Не хочешь говорить – не надо! И так понятно, что старикан затевал заварушку, кто же из вождей потерпит своё поражение?!

Похоже, моя догадка попала в точку, но я тут же пожалела о своей проницательности, потому что Рон замкнулся и больше разговаривать не желал, а мне очень хотелось больше узнать о мире, куда меня занесло.

Меж тем, яма постепенно углублялась, но всё ещё была слишком мала. Мои ладони покраснели и покрылись красными пятнами.

Рон прервал своё угрюмое молчание.

– Волдыри будут, – он деловито осмотрел мне руки. – Отдохни. Я сам докопаю. Лучше сходи к Белому ручью за водой.

– Белый ручей? А где это?

Рон показал мне тёмную полоску у самого горизонта.

– Видишь? Это деревья. Там и вода есть.

Я смерила расстояние взглядом.

– Далековато. А поближе воды нет?

– Поближе нет. Вот тебе фляга – держи, – Рон сунул мне в руку кожаный мешочек с тугой завязкой у самого горла. Мало напоминает флягу, но воду набрать можно.

Едва я отошла от нагромождения красных валунов, как тут же солнце палящее и беспощадное, обдало меня нестерпимым жаром. Тёплое платье противно облепило вспотевшее те

Я разулась, воровато оглядываясь, стянула колготы и закатала рукава платья, насколько это было возможно. Стало чуть легче, но почти тут же я поняла, что идти босиком по колючей сухой траве невозможно. Когда же возле моих босых ног ртутью мелькнуло тонкое тельце маленькой и наверняка очень ядовитой змейки, я и вовсе отбросила мысль разгуливать по степи босиком и торопливо натянула сапоги. Ничего, как говорила бабка Вера – жар костей не ломит!

Сзади меня раздался шорох, и я живо обернулась, готовая встретить любую опасность. Животное, ростом с большую кошку с злобным шипением отделилось от красных валуновся на пути, а у меня в руках ничего, кроме крепко скрученных колготок.

Я в сомнении смерила расстояние, пройденное мною от красных камней в сторону ручья, и решила вернуться.

– Рон, знаешь, я возьму с собой...

Слова застряли в моём горле.

С момента моего ухода, яма не стала глубже ни на йоту. Рон деловито рылся в карманах покойного, вытаскивая на свет разные предметы, а самое главное: меж бурыми скалами тонко сочился не замеченный мною ранее ручеёк и хозяйственный Рон подвесил под его слабую струйку кожаный мешочек.

– Ро-он! – возмущению моему не было предела. – Какого чёрта ты послал меня к Белому ручью?!

Рон вскочил на ноги и оскалил редкие мелкие зубы.

–

В руках он крепко сжимал вымазанный в земле нож.

– Рон, – я старалась говорить спокойно. – Какое наследство? Жалкие побрякушки, которые ты стащил у мертвеца? Они мне не нужны.

Рон по-прежнему смотрел недоверчиво.

–

– Да не знаю я твоего короля!

– Все знают Короля!

– рогу к людям. Каким угодно! И делай дальше что хочешь: копай могилы, храни свои дурацкие тайны, я не собираюсь вмешиваться в твои дела!

Рон молчал, казалось он был в замешательстве.

– Ты хочешь пойти в город Короля?

– Мне всё равно. Хуже, чем эта пустыня всё равно ничего не будет.

Рон опустил руку. Тусклое лезвие ножа воткнулось в холмик разрытой земли.

– Я никогда не был в городе. Каат говорил: горожане не любят степных жителей.

– А где город?

– Там, – Рон махнул рукой в сторону Белого ручья. – Но я туда не пойду.

– Куда же ты пойдёшь?

Рон снова заколебался, раздумывая над ответом и, наконец, решился.

–

– Понятно. На экскурсию?

– Что?!

– Зачем вам нужна была эта Лисья падь? Старик хотел показать тебе место последнего боя?

– Не только.

–

Рон посмотрел на меня с наивной гордостью дикаря, и я не стала над ним смеяться.

– Правда? Интересные?

Рон усмехнулся снисходительно.

– Глупая, разве знания, что сокрыты в книгах могут быть неинтересными?

Глаза его загорелись, и он заговорил с воодушевлением, забыв о своей недоверчивости, жарком солнце и мёртвом старике.

– сать!

– Да?!

– перечитать! Степных жителей в Город не пустят и книг не дадут... прогонят, посмеются. А то и изобьют...

Рон мрачно покачал головой и с одержимой решимостью вернулся к разрытой яме.

– Надо докопать могилу. Скоро ночь и на запах сбегутся звери.

Я поняла, что между нами снова мир и с готовностью принялась ему помогать.

– А при чём здесь Лисья падь?

Рон смерил ладонями глубину ямы, прикидывая, годится ли она для могилы.

– Похоже, хватит. Поможешь?

Преодолевая отвращение, я схватила старика за тощие ноги, обёрнутые, как и всё тело в толстый дорожный плащ. Плащ служил для покойника саваном, больше его завернуть было не во что.