Текст книги "В лабиринте миров (СИ)"

Автор книги: Татьяна Любушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Не бойся, сюда не войдут.

Словно и не было тех лет, что прожил на свете бродяга Мелка Лёк, снова в его руках податливо гнулось гибкое тело, и тихие стоны обдавали горячим жаром. Только на этот раз не было ложа, устеленного шёлковыми простынями. Деревянная скамья, покрытая пылью, служила любовникам кроватью, вместо балдахина свисала с потолка застарелая паутина и, заменяя серебряные канделябры, яркое солнце светило сквозь щели в стенах.

–

–

–

Мелка улыбнулся, но улыбка вышла кривой.

– Что ж... спасибо за подарок, принцесса. Теперь умереть мне будет куда, как легче.

– Подожди умирать.

– Отсюда три выхода: первый тот, каким ты вошёл сюда. Но этим ходом тебе не выйти. Второй выход – в Ор. Это твой приговор и твоя смерть. Страшная смерть.

– Есть и третий выход?! – жадно перебил Мелка. – Куда?!

– Не спеши. Выход есть, но... вряд ли ты вернёшься. Но, по крайней мере, останешься жив.

– Куда?! Куда ведёт третий ход?!

– В Нижний слой. Это твой единственный выход и твоё спасение.

Мелка согласился не раздумывая. Он выжил в Нижнем слое, будучи зонтом, сумеет выжить и в собственном теле. Только не Ор, мозгососы и Поле счастья!

– Что ж, пора, прощай каторжник.

Мелка шагнул в переходник и задержался на пороге.

– Скажи, тогда во дворце... ты знала, что я не принц?

– Конечно, знала, дурачок.

– Значит...

– Это значит, что я приметила тебя ещё днём, а ночью мечтала о тебе... ты пришёл очень вовремя, южанин!

Мелка кивнул, соглашаясь с её словами, и исчез в мраморно-сером мраке переходника.

Глава 20

Срединный мир. Снова король Трот. Ивона.

Чужое имя прозвучало весомо, как стук печати завершающей чтение приговора. Я могу сказать, что это имя заставило меня насторожиться, но сказанное будет лишним. Я и без того была настороже.

–

– Король. Ты не помнишь меня?

– Отчего же...

– И не помнишь своего имени? Как тебя называют сейчас?

Вот беда. Король, похоже, знает обо мне больше, чем я предполагала.

– Э-э-э...

– Не бойся. Я не обижу тебя.

Эта радует. Я виновато улыбнулась, стараясь придать своему лицу самый приветливый и воспитанный вид.

– Извините...

–

Крошечные глазки короля буравили меня из-под насупленных бровей.

– Мне показалось... когда я шла сюда...

– Что я зову тебя?

Я кивнула.

– Но вы называли это имя... Меня зовут не так. Может... это не я?

– Может.

Король усмехнулся и с трудом поднялся с низкой скамьи.

– Ты голодна?

Я снова кивнула. Тотошка у меня за пазухой беспокойно заёрзал.

Король негромко хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась. За дверью стоял Люк. Ничего себе у него слух. Чтобы услышать такое тихое хлопанье, надо было стоять, прижав уши к двери. Наверняка слышал каждое слово из нашей короткой беседы.

– Ужин.

Люк молча кивнул и снова исчез за дверью.

По дороге крестьяне угостили меня щедрым ломтём хлеба с солью, но Тото оставался голоден и его возмущённое шипение не ускользнуло от внимания Короля.

– Да что там у тебя?!

Я осторожно выудила из-под широкой полы длинной безрукавки хмурого Тотошку.

Походя, он куснул меня за большой палец и ловко увернулся от неизбежного шлепка.

– Экий шельмец! – Король неожиданно рассмеялся. Против ожидания, Тотошка не вызвал у него ни страха ни отвращения. – Где ты взяла такое чудо?!

– Там, – я неопределённо махнула рукой. – Увязался за мной, не отвяжешься. Можно я покормлю его?

В это время зашёл Люк с подносом. Глаза его округлились при виде недовольного Тото, но только на миг. С чопорным видом он пронёс поднос на середину комнаты и поставил приборы на низкий, укрытый вышитой скатертью столик. Так же безмолвно и торжественно Люк покинул комнату.

Король пододвинул ко мне чашу из тёмного металла.

– Дай своему... питомцу. Я не голоден.

Тотошка, полный достоинства приблизился к чаше и стал не есть – вкушать, словно только и делал до той поры, что ужинал из королевской чаши.

До этого поведение Тотошки не отличалось изяществом, и я в который раз подивилась разумности этой изворотливой твари.

Я не отставала от Тотошки и через некоторое время мы довольные и благодушные полулежали на низкой кушетке, сонно помаргивая глазами.

Король задумчиво смотрел на нас. Выражение его маленьких, глубоко спрятанных глаз, оставалось для нас загадкой, и затянувшееся молчание показалось мне тягостным. И для чего мы здесь? Знать бы...

– Поели? – Король словно очнулся от забытья. – Что ж, Ивона, приказать отвести тебе покои или... желаешь сразу отправиться в Чёрную башню? Я оставил там всё, как ты просила.

Я снова растерялась. Что я оставила в Чёрной Башне? Может это ловушка? Заманят, а потом расправятся?

Тотошка царапнул меня по руке острым когтем и беспокойные мысли унеслись, оставив лёгкий холодок. Я снова обрела способность мыслить здраво. Отправиться в покои? А что потом? Снова мучительно отвечать на вопросы Короля, старого Мала и лысого воображалы Люка? Возможно завтра к ним прибавится кто-то ещё, кто знал меня под именем Ивона... сорок лет назад. И как выкручиваться?

– Я не устала, – голос сорвался и я прокашлялась. – Если... если вы не устали тоже, то можно и в Чёрную башню. А это далеко?

Король усмехнулся. И в глазах его мелькнуло разочарование и облегчение одновременно.

– Снова ты оказалась права, Ивона. Снова. Впрочем, как всегда.

Его слова ничего не прояснили, но я не решилась переспрашивать. Просто сидела и наблюдала, как Король поднимается со своего кресла медленно и грузно.

– Не далеко. Забирай своего зверя.

Тотошка послушно прыгнул мне на руки, и мы направились за Королём, покидая комнату через ту же дверь, что открылась перед нами недавно.

На этот раз мы не стали плутать по запутанным лабиринтам, свернули влево по тёмному, едва освещённому тоннелю, поднялись вверх на несколько высоких, выщербленных временем ступенек и оказались перед тяжёлой, запертой на висячий замок дверью.

В руках у Короля появился ключ.

– Заходи.

Тяжёлая дверь отворилась без скрипа, и я вошла в небольшую комнату с двумя продолговатыми, забранными ставнями окнами. На стенах колебались блики пламени от предупредительно зажженных светильников, а между окошками-бойницами висел портрет. Мой портрет.

Король с кряхтением запер дверь и встал рядом. Уловил мой изумлённый взгляд и с усмешкой произнёс:

–

–

–

Не знаю, почему я так спросила, но Король не удивился.

– Да. Но рисовал, как бог.

Гнилые створки окна покосились, и ветер вольно гулял по запылённой комнате пробираясь сквозь широкие щели.

Кроме портрета в комнате стоял деревянный сундук. Крышка его была закрыта, но замка на нём не было. Это был единственный предмет в пустой комнате и сомнений в том, что сундук хранит некую тайну, оставленную сорок лет назад не оставалось.

– Можно мне открыть?

Мои руки нетерпеливо потянулись к потемневшему от времени дереву.

– Сундук? Да там нет ничего, – рассеянно ответил Король. – Впрочем, открыть можно.

Не доверяя словам Короля, я потянула вверх крышку. Она подалась без особых усилий или скрипа. Сундук был пуст.

Я опустила вниз голову и пошарила руками по шершавым стенам. Пусто!

Тотошка спрыгнул на дно сундука и зафыркал, возмущённо царапая ногтями дерево. Закрыть бы там наглую тварь навсегда!

Огорчённая я повернулась к Королю.

– Там пусто!

Голос мой прозвучал обиженно и несколько раздражённо.

Король усмехнулся.

– Я предупреждал.

– А где же... где то, что было оставлено? Портрет?!

– Наверное, – Король пожал плечами. – Ты сказала, что вернёшься за этой вещью. Может и портрет.

В волнении я заходила вдоль стены, искоса вглядываясь в своё изображение. Похоже... волосы, широкий лоб, узкие губы, только взгляд другой – хищный. Я так смотреть не умею. И... глаз. Один глаз был почему-то чёрным.

Король встал рядом со мной и заложил руки за спину.

– Могу я спросить?

– Конечно, вы же Король!

Тучная голова Короля медленно повернулась ко мне, маленькие глазки медленно и внимательно оглядели меня с головы до ног.

– Король... верно. А ты... – Король запнулся, но тут же, голос его обрёл обычную ленивую снисходительность.

– Что в тебе осталось от той... от неё? Что ты можешь?

Я поймала себя на мысли, что и я и Король – мы оба говорим с оглядкой, задумываясь над каждым своим словом, не доверяя своему собеседнику.

Мне захотелось поразить Короля и взять над ним верх, сбить с него этот снисходительный тон, а потом, не дав опомниться, потребовать, чтобы он мне объяснил всё, абсолютно всё, а то, что Король знал многое обо мне – я не сомневалась!

– Я могу летать, – сообщила я самым ледяным тоном, на который была способна.

Каменное лицо Короля обрело подвижность, брови изумлённо поползли вверх. Проняло!!!

– Так это все бабы могут!..

Щёки мои заалели, а руки против воли всплеснулись беспомощно и жалко.

– Вы знали?!

– Все знают, – буркнул Король. – Глупое бабьё скрывает, да и пусть их...

Неприкрытое пренебрежение в голосе Короля разозлило меня, но старый монарх неожиданно прижал меня к широкой груди, ласково похлопывая по плечу.

–

Злость ушла, и я уткнулась Королю куда-то под мышку, чувствуя облегчение. Впервые, от меня отступило моё одиночество, и я почувствовала себя под защитой. Так мы простояли в молчании несколько минут. Моё лицо смотрело со стены, как Король и я застыли в нелепой позе: он, согнувшись, как огромный, неповоротливый медведь и я неловко прижимаясь к его необъятному животу.

За стеной послышались торопливые шаги и не успели мы повернуть головы, как в комнату ворвалась молодая девушка.

Копна кудрявых чёрных волос разметалась по плечам, щёки гневно алели, а синие глаза метали молнии.

– Отец?!

В этом восклицании было всё: изумление, обида, ярость...

Красивая девушка. Толстый, мешковатый Король меньше всего походил на её отца.

Король не торопясь снял руки с моих плеч и повернулся к двери.

–

Девушка в негодовании притопнула ногой и даже взвизгнула тонко, едва сдерживая негодование.

– Ты! Мне сказали, что ты... и она! Это ведь она?!!

Король задумчиво поскрёб подбородок.

–

“Особый случай” это, похоже, обо мне. Только что так девицу разозлило? Мы и с ней встречались сорок лет назад? Не похоже...

– Здрассьте, – я неловко раскланялась. – Меня Женя зовут.

Я произнесла своё имя и тут же прикусила язык. Вот незадача!

– Так вы не... ведьма?

–

– Нет, я не ведьма. Мы похожи и как-то может и связаны, ну, может что-то и было, но я... не знаю.

– Откуда вы, Женя? Где вы жили?

Простые, человеческие вопросы, лишённые всякого подвоха и тайного смысла успокоили меня, и я простодушно ответила.

– В Нижнем слое.

Мои собеседники ахнули, а Королю пришлось опереться о плечо дочери, чтобы удержаться на ногах.

– Не думал, что всё так плохо. Они сослали тебя? И ты не помнишь прошлого, не помнишь имени? Какой же уровень информации тебе оставили?

Я неопределённо пожала плечами.

– дом и аккуратно завела свои ладони за спину. – Отец ты не можешь так поступить.

– Я обещал, – Король смотрел в пол. Меня они оба не замечали. – Она сказала, что так и будет и я обещал.

– Но, отец, тогда не было нас, мама...

Король поднял голову, и в его глазах светилась нежность и любовь к красавице дочери. Этот взгляд был мне неприятен, и я отвела глаза.

–

Они перепирались, шипели друг на друга, как две разъярённые кошки, а я откровенно заскучала.

па это обещание исполнил. Что касается меня, я была уверена, что с Королём не встречалась. Может пропавший Ре и был прав, и меня действительно лишили памяти при ссылке, но, чёрт возьми, мне девятнадцать лет, а не шестьдесят и в этом я была абсолютно уверена.

Смущал меня портрет. Как он оказался в Чёрной башне?

Я рассматривала своё изображение, и мне показалось, что лицо на картине изменило угол наклона. Я моргнула и встала так, чтобы тусклый свет падал на портрет.

Сомнений не было. Ранее хищный взгляд в упор разглядывал всех вошедших в комнату, а теперь портрет изображал мой профиль: сердито поджатые губы и воинственно вздёрнутый подбородок.

Я дотронулась пальцем до полотна – обычные краски. Сухие, густо наложенные мазки.

Портрет повернул голову, и подмигнул мне серым глазом. Ох, ты!

Я отдёрнула палец.

–

– Да?! – Я постаралась спиной закрыть своё изменившееся изображение.

–

Красавица не пожелала со мной прощаться и, покидая комнату, бросила на меня зловещий, многообещающий взгляд.

Дверь закрылась и, повинуясь необъяснимому порыву, я заперла дверь на тугой ржавый засов.

Лицо на портрете смотрело на мои действия с интересом. Осмысленно и внимательно.

Сухие мазки зашевелились, теряя чёткость, портрет расплылся, покрылся мелкими трещинами, распадаясь на куски и осыпаясь разноцветным песком. Из стены мягко прыгнула девушка. Моя копия.

– Ну, наконец-то!

Я вздрогнула. Не поняла, кто произнёс эту фразу: я или мой двойник? Одинаковый голос...

На стене осталась висеть пустая рама. Только чёрный глаз по-прежнему оставался на месте. Тусклый свет светильников мешал мне рассмотреть, а что же с глазом у этой. С портрета.

–

–

–

– А ты... голограмма? Запись?

–

Я затрясла головой. Не понимаю!

– Ты из другого времени? Из прошлого? Или будущего? Я совсем запуталась...

– ой портрет не случайно. Это был не только его замысел, но и желание Принцессы Льда.

– Принцессы? Ледяной принцессы Севера? Высшего существа?

– Да. И потому я здесь и жду тебя. Нам надо спешить.

– Почему?

– Мой век не долог. Воплощение художника может жить только в его работе, а я разрушила её. Есть несколько минут, а потом я рассыплюсь кучкой сухого порошка из разноцве

– Зачем же ты покинула портрет?

– Нам надо поговорить. И это был единственный способ. Не огорчайся. Ведь я – это ты.

“...народы Севера издревле обладали огромным уровнем информации, что делает их существами практически вечными. Отличие Северян от других народов – их умение вбирать информацию отовсюду. Потоки информации непрерывно увеличивали их мощь, но всё изменилось, когда Литтус Флэт – родной брат принцессы предал их. Литтус воспользовался своим умением против своих сородичей.

Северяне, за долгие столетия своего безмятежного существования утратили бдительность. Редко путешествовали, редко применяли силу. Обленились, заплыли жиром и Литтус сполна использовал их доверчивость.

Исподволь, незаметно, он выкачивал древние знания из своих родных и близких людей, делая их пустыми и беспомощными. Когда Северяне спохватились, большинство из них уже было бессильно, как дети. Малая толика информации у них осталась, но всех этих знаний хватало лишь на то, чтобы показывать балаганные фокусы!

Дети у Северян рождались редко и были большим чудом. После гибели Пон-Тай их осталось всего девять. Чтобы обеспечить их потоком информации, дети должны пройти свой путь по мировым слоям, но некому направить их в путь, некому дать направляющую силу. Они даже не могут покинуть свои защитные облака: низкий запас тементана не позволит им добраться до границы Ледяного мира.

– А где сейчас Литтус? Правда, что Принцесса убила своего родного брата?

– Литтус! Безумный злодей. Нет, Принцесса не убивала своего брата. Литтус не учёл, а вернее не знал, что информация, взятая извне из сил природы, космоса делает человека сильнее, а информация, прошедшая через силу другого человека, ведёт к деградации, безумию. Литтус обладал огромной силой и не мог ею воспользоваться. Она раздавила его. Литтуса и его семью сослали на Ор. Они создали там свой мир. Мир, наполненный информацией: бесконтрольной и безумной. Информацией, которая, словно вода в фонтане, перекачивается из одной ёмкости в другую, становясь всё грязнее.

Осознал Литтус свою ошибку или безумие толкнуло его на побег, но он покинул Ор и скрылся в лабиринте миров. Больше о нём не слышали.

Избавившись от Литтуса, Северяне не решили своих проблем. Соседние народы почувствовали, что силы Северян на исходе и принялись диктовать им свои условия. Северный народ гибнет.

более драгоценное время – Принцесса Льда должна найти возможность вернуть людям Севера былую мощь.

– А если поражение?

– Что?

–

–

–

– Я?

– Ты. Я ждала тебя много лет, чтобы предать послание.

– Что я должна сделать?

–

– И всего-то? – я хмыкнула. – Нет.

–

– Чего ради? Я не знаю этих Северян, мне ничего плохого не сделали Сиккурийцы и вообще я не собираюсь воевать!

– Но ведь ты Принцесса! Это был твой план!

– Меня Женя зовут. Я родилась в Грязновке.

– Это не так!

– Так. Это то, что я помню и знаю. А ваши дела мне не интересны.

–

На её ладони лежал глаз. Чёрный, бездонный, затягивающий внутрь, как омут.

– Что это? Зачем?

–

– Да.

– Дай.

аяла на глазах.

– Зачем камень вынимали из гнезда?

– Чтобы изменить путь. У тебя есть враги, нельзя чтобы они знали каждый твой шаг.

– Перед тобой открыты все дороги, это правда. Но ты должна знать, целый народ ждёт твоего возвращения. Люди считают дни, когда ты вернёшься и поможешь им.

– Не хочу! Почему я должна тебе верить?!

– Я не верну твою память, и у меня нет доказательств. Хочешь получить их – возвращайся в Нижний слой, ищи Переход. Это поможет поня... вспом...ть.

–

–

лишь разноцветная горка сухих красок.

Глава 21

Я возвращаюсь домой.

Я позорно покинула Чёрную башню. Сбежала, трусливо избегая встречи с Королём. Чёрные облака закрыли луну и в полной темноте я чёрным нетопырем вылетела из окна ни с кем не прощаясь и никого не желая видеть. Притихший Тотошка прижимался ко мне горячим боком: он боялся высоты. Наскоро сооружённый мешочек из полоски холста, наполн

Воин, дремавший на крепостной стене, вскинул голову, когда мы пролетали мимо, но темнота надёжно скрыла нас, и мы покинули город незамеченные никем.

Когда башни Города стали едва видны, я опустилась на землю. Тотошка с фырканьем принялся умываться, словно неимоверно запачкал своё голое тельце об мою одежду и я отвернулась от негодяя.

Красная полоска рассвета показалась над высохшей равниной. Я зевнула. Мне захотелось спать, но события прошедших часов слишком утомили и обеспокоили меня, не позво

Рассвет набирал силу, и со стороны Города я увидела клубы поднятой пыли. Несколько всадников мчались по степи, молча пришпоривая лошадей. Погоня?

А в комнате никого. Пустая рама на стене зияет рваным холстом, и гнилые створки открытого окна бьются на ветру с глухим стуком.

Всадники приближались и я забеспокоилась. По степи мне от них было не убежать. По воздуху, конечно, можно, но всадники были уже так близко, что их безжалостным стрелам ничего не стоило подстрелить меня, как дикую утку.

Я отругала себя за беспечность, ну что мне стоило ночью забраться подальше от Города?! Взгляд упал на кольцо.

Я подышала на него. Потёрла камни рукавом.

– Сим-сим, откройся. Эй!

Кольцо оставалось безучастным.

Я попыталась подключить свою внутреннюю силу, мысленно представила улицы нижнего мира, автомобили, дороги... всё напрасно.

Я сняла кольцо с одного пальца, одела на другое. Безымянный, большой, указательный, правая рука, левая... ничего.

Стук копыт стал отчётливым, доносилось тревожный храп коней. Лёгкий ветер принёс запах тяжёлого конского пота.

К чёрту кольцо. Я закрыла глаза. Мир завертелся вокруг огромный и необъятный. Остановился, послушный моей воле, и заиграл яркими красками, демонстрируя мне своё великолепие. Я благосклонно кивнула. Ты хорош, бесспорно – хорош. Рука мои плели нескончаемый узор, складывая в одно целое реки, дороги, воздушные струи ветра. Я искала нужный мне путь и не находила. И тогда на помощь пришло кольцо. Не спонтанно и беспорядочно, как было ранее, а послушно раскрывая передо мной миры, как на самой точной, созданной нечеловеческими руками карте.

Повинуясь моим мыслям, мировые слои расступились один за другим, и нужное мне место вспыхнуло, заиграло рубиновыми гранями. Я направила в открывшуюся точку кольцо, и алый коридор выстроился прямо из горячей степи в нужное мне направление. Не теряя ни минуты, я побежала по багряному полу. Не отставая от меня ни на шаг, рядом бежал Тотошка.

Я оглянулась. За моей спиной смыкалась плотная стена. Нашим преследователям нас было не достать. Я удовлетворённо хмыкнула, ощупывая гладкую поверхность защитного барьера, но предостерегающий вопль Тотошки заставил меня бросить это бесполезное занятие.

Выход из алого тоннеля угрожающе сужался. Тотошка стоял у противоположного конца и отчаянно орал.

Я бросилась бежать. Проход смыкался, и последние шаги мне пришлось проделать боком, что не прибавило мне скорости. Тотошкин крик превратился в несмолкаемый вой, я протискивалась между рубиновых стен, втягивая живот, и замирая от ужаса быть заживо погребённой в кроваво-красном коридоре. Когда воздух уже перестал проникать в мои стиснутые каменными стенами лёгкие, моя правая нога нащупала пустоту и последним нечеловеческим усилием я кубарем вылетела из прохода, жадно глотая воздух.

...У меня были странные ощущения. Я видела, слышала, могла говорить и владела телом. Но всё будто под чьим-то неусыпным контролем. Как марионетка. Верёвочка, дёрг вверх! Поднялась рука... верёвочка, дёрг – рот открылся, и оттуда послушно зазвучали звуки. Хриплые, испуганные стоны. Что со мной?!

Я запаниковала, озираясь вокруг, как загнанный в ловушку зверь. Тотошка преданно заглянул в глаза и заурчал, успокаивая, убаюкивая...

Я не слышала его, не видела волшебные картины, которые всегда возникали в моей голове, когда напевал мой кот-баюн. Колени мои предательски задрожали и на глаза навернулись слёзы. Со мной всё кончено. Я снова – Женька из Грязновки. Не могу летать, сжимать время и проникать сквозь пространство. Добро пожаловать домой, дорогая, ты в Нижнем слое!

Я лихорадочно оглядела пальцы – кольцо на месте. Ничего, я с этим кольцом выбралась отсюда один раз, выберусь и теперь. Ничего...

Тень сбоку от меня заставила насторожиться. Я медленно повернула голову – тень не шелохнулась. Я обернулась, но рядом никого не было. Узкий пустой коридор. Только я, Тотошка и... тень. Я подняла руку – тень осталась неподвижной. Я отступила на шаг, тень двинулась за мной. Это было удивительно и непонятно, но по-настоящему испугаться мне мешал безмятежный Тотошкин вид. Обычно он за версту чуял опасность, но чёрный силуэт на стене от невидимого человека нисколько моего спутника не тревожил. Что же это?

Я медленно подошла к тени и осторожно, едва дыша, прикоснулась к ней рукой. Тотчас тень гибко изогнулась и вошла в меня, как струйка пыли, всасывается в жерло мощного пылесоса. Я вздрогнула, избавляясь от вторжения, и тень тот час послушно распласталась у моих ног, но на долю секунды в мир снова вернулись краски, запахи и звуки. Я глубоко вздохнула – воздух в коридоре пыльный и сухой забил мне горло и я закашлялась. Тотошка приник любопытной мордой к распластанной тени и тень шевельнулась, накрывая его тощие лапы непрозрачной мглой. Тотошка отпрыгнул, его выпуклые глаза выражали крайнее изумление.

Мне было тяжело дышать. Дёрг, верёвочка вверх – правая нога шагнула вперёд. Дёрг, верёвочка вверх – левая шагнула. Колени заломило, скручивая болью – как тяжело идти! Я присела на пол. Кто-то там, наверху не удержал верёвочки, и голова моя бессильно опустилась вниз. В шее хрустнуло. Я протянула руку вперёд, пальцы коснулись тени, и снова тёмная плотная струя вошла в меня, окутывая силой, придавая лёгкости. Я стиснула зубы, стараясь удержаться, и не стряхнуть с себя незримое порывало...

Мне удалось это с лёгкостью. Это была моя тень. Часть меня, или я была её частью. Неважно. Почему-то здесь в Нижнем слое мы разделялись надвое. И когда тень покидала моё тело, я становилась... обычной. Такой, как и все люди Нижнего слоя – только сознание и хрупкое тело. Позже я не раз задумывалась, что если жители Нижнего слоя, потеряли связь с Информационным потоком, потому что их тела утратили связь с тенью? Не знаю. Здешние учёные утверждают, что тень есть отражение света. И вроде бы они правы. Но моё тело тени не отбрасывало. Если только мне этого не хотелось. И кое-какие существа здесь в Нижнем слое тоже предпочитали прятать свою тень. Но о них позже.

Мы с Тотошкой покинули узкий коридор и оказались в просторной комнате заставленной металлическими и деревянными ящиками, картонными коробками. Окон в помещении не было, пространство освещала только тусклая лампочка под самым потолком. Бледный свет позволял разглядеть низкорослых, деловитых тварей, сновавших среди коробок. Они мало походили на людей, хотя и двигались на двух ногах и были облачены в кургузые сюртучки, но их покрытые шерстью морды, более походили на собачьи.

В Нижнем слое под названием Земля, который я покинула не так давно, таких тварей не водилось, и я приуныла. Опять мы попали не по назначению.

Тотошка громко фыркнул, но твари никак не отреагировали на этот звук, продолжая ковырять ящики длинными узловатыми пальцами, лишь один из них скорчил в сторону Тото свою и без того страшную морду, высовывая красный язык. Это было опрометчиво и неразумно.

Тонкая и крепкая Тотошкина лапа вытянулась, как резиновая лента и мазнула обидчика прямо по высунутому языку. На мраморный пол брызнули алые капли. Мохнатая тварь взвизгнула, зажимая ладонью рот, а я укоризненно покачала головой.

– Тотошка, прекрати, мы же здесь гости! – и добавила поучительно, обращаясь уже к потерпевшему: – Хотя ты сам виноват. Нельзя безнаказанно дразнить лемантийского дракона!

При звуках моего голоса низкорослые твари прекратили свою непонятную работу и тревожно переглянулись.

– Что это? – проскрипел один. – Она нас видит?

– Вы обо мне? – вежливо осведомилась я. – Если обо мне, то да – я вас вижу. Со зрением у меня, слава богу, всё в порядке, а не подскажете...

Сбиваясь с ног твари, кинулись врассыпную. Их собачьи морды выражали ужас, а бессвязные выкрики и суетливые движения выдавали откровенную панику.

– О! О-о-о-о... кто это?!

– Как она сюда попала?

– Спасайтесь, спасайтесь!

– Это не к добру...

Через пару минут комната опустела. Испуганные существа исчезли, просочившись прямо сквозь стены. Мы с Тотошкой остались одни.

Я пожала плечами, Тотошка победно взвыл и мы направились к двери. Выйдя из комнаты, мы попали в пустой, короткий коридор, а оттуда в светлый, щедро освещённый многочисленными люстрами и встроенными в стены светильниками зал.

Это был ювелирный магазин: большой, с богатыми витринами, внушительными охранниками и лощёными продавцами. Окна магазина были слегка затемнены, сквозь них виднелся кусок улицы, и я с удивлением разглядела знакомые дома, дорогу и даже угол того самого супермаркета, в котором не так давно бесславно закончилась моя трудовая деятельность. Всё указывало на то, что я снова в знакомом городе, но вот существа в тёмной комнате... с этим надо было разобраться.

Движимая любопытством, я принялась смотреть по сторонам. На витринах сверкали многочисленные драгоценные украшения. Я прилипла носом к прозрачной поверхности, разглядывая колечки и браслеты, Тотошка материализовался рядом, недовольно морща гладкую морду. Ни на одном из украшений не было обозначения цены, что видимо, указывало на бесценность выложенных изделий.

– Это нам с тобой не по карману, – назидательно заметила я своему приятелю, и мы потеряли к драгоценностям всякий интерес. Гораздо любопытнее было то, что происходило возле прилавков.

Народу в магазине было немного. Немолодая пара негромко переговаривалась у дальней витрины, обсуждая покупку браслета. Подарок дочери на день рождения. Меня заинтересовали клубы серого дыма над головой мужчины, но он тотчас рассеялся, и я отвела взгляд.

Паренёк в мятых джинсах и поношенной футболке явно тяготился своим присутствием здесь, но мужественно тыкал пальцем в сторону тоненьких обручальных колечек, а вышколенный продавец с безукоризненной улыбкой подавал ему требуемое. Из-под руки продавца что-то шмыгнуло под прилавок и пропало. Никогда раньше не видела такого... существа. Похоже на крысу, но так же, как и “собачьи морды” на складе, тварь ловко передвигалась на двух ногах.

Сколько же меня не было в этом городе? Год? Два? Столетие? Может за время моего отсутствия на земле произошла ядерная катастрофа, животные и люди мутировали и появились такие вот твари...

Я внимательно огляделась. Нет, одежда немногочисленных посетителей указывала на их принадлежность к началу двадцать первого века, да и проезжающие за окном Лады “Калины” и старенькие, подержанные “ВМW” не позволяли усомниться, что я нахожусь в своём времени, своём мире. Видно я сама стала другой.

Мой взгляд наткнулся на собственное отражение в зеркале. Ой-ей!!! Я тихо запаниковала.

Красное, обветренное лицо. Почти белые, выгоревшие на солнце, давно не чёсанные, спутанные волосы. Длинная юбка, покрытая толстым слоем пыли. Бесформенная рубашка и такая же безразмерная кацавейка – вещи подаренные женщинами Срединного мира. На шее, на толстом обрывке верёвки болтается наскоро сшитый мешочек из старого холста с упрятанным в нём прахом Ивоны. В довершении описания следует упомянуть, о свежей царапине, пересекавшей мой лоб и правую щёку поперёк.

– Я могу быть вам полезен?

Передо мной, как из земли возник безукоризненно вежливый продавец.

– Можете. Это какой город?

Ни один мускул не дрогнул на лице продавца. Он ответил.

Услышав ответ, я с облегчением вздохнула. Я не ошиблась. Но...

– А какой год?

Вежливость изменила продавцу. Он ощерил мелкие, не слишком здоровые зубы и прошипел.

– Пшла вон, шалава. Кто тебя пустил?!

От двери к нам уже семенил охранник, испуганно тряся тройным подбородком.

– Откуда она взялась? Ведь не было же...

– Не было?! – продавец взвился, как от удара. – Ты куда смотрел, как прозевал такую чучелу?! Сейчас Мирослав Леопольдович явится, а тут такое!!!

“Такое” – это я. И я обиделась. И на “чучелу” обиделась тоже. А ещё меня разозлил неведомый Мирослав Леопольдович, которому “такую чучелу”, как я, и показать было нельзя. Но проявить свою обиду и обрушить гнев на своих обидчиков я не успела. Так же, как и сотрудники ювелирного салона не успели устранить возникшую ситуацию. В магазин, лучезарно улыбаясь и одновременно озабоченно хмуря светлые брови, вошёл Мирослав Леопольдович собственной, что называется персоной.

На согнутом его локте висела умопомрачительная блондинка с невероятно огромным, ярко накрашенным ртом и безостановочно щебетала.

Мимо своих сотрудников Мирослав Леопольдович прошёл, даже не ответив на подобострастное приветствие, скользнул по мне бездумным взглядом и... остановился, как вкопанный, чуть не уронив тонконогую спутницу.

– Мирослав Леопольдович, это недоразумение мы сейчас уберём, – охранник взял меня за плечи. – Просочилась, понимаешь.

Мирослав Леопольдович издал короткий вздох и лично убрал широкую лапу охранника с моего плеча.

– Ступай, Славик.

Голос Мирослава Леопольдовича был похож на стон умирающего.

Смышлёная блондинка (!) ретировалась в сторону и настороженно наблюдала за нами из-за белоснежной колонны.