Текст книги "Дети Грозы (Гильдия темных ткачей) (СИ)"

Автор книги: Татьяна Богатырева

Соавторы: Анна Строева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

   Убийца не позволил себе и тени сожаления. Принц, нищий, мальчик, старик – Заказу нет разницы, Руке Бога тем более. Кинжал с темным матовым лезвием, какими добивают врага пираты из Полуденной Марки, сам скользнул в руку. Замах...

   "Так просто?" – предвкушение заставило сердце забиться чаще.

   "Так просто!" – ответил остекленевший воздух, застывая в легких и останавливая кинжал на полпути.

   "Просто", – подтвердил амулет, обжигая льдом и рассыпаясь.

   "Просто..." – шепнула простынь, соскальзывая с жертвы и оставляя его один на один с бледной, худой девушкой в ночной сорочке. Глаза на узком лице светились мертвенно лиловым, притягивали и требовали...

   "Проклятье! Обманул..." – мелькнула последняя связная мысль.

   Он рванулся прочь, но тело не послушалось. Он словно бился внутри самого себя – рыбой в замерзающей луже. Лед сжимал, корежил и рвал душу. Мир раскалывался и опадал, как треснутое зеркало – вот откололось отражение окна с колыхающимися занавесями, полетели сорвавшиеся звезды, за ними – шелест ветвей, запах слив. Посыпались старой мозаикой краски, формы и время. Осталось лишь отражение изломанного страхом человека в черных зеркалах зрачков – и он падал туда, не в силах ни вздохнуть, ни шевельнуться. Падал и рассыпался бусинами, темными и светлыми, и темными, снова темными... бусины скакали по зеркальному полу, а рыжеволосый ребенок смеялся и ловил их в горсть, одну за одной – светлую и темную, и снова темную...

   А потом поднес горсть к губам, улыбнулся – и он услышал знакомый, пустой и холодный голос, обнимающий со всех сторон, поглощающий все, что осталось от него.

   – Добро пожаловать в Ургаш, раб.

   Шуалейда шера Суардис, принцесса Валанты

   Зависшее над кроватью тело в сером одеянии плавно опустилось на пол.

   Шуалейда села, закуталась в простыню. Прикрыла глаза. Потоки магии успокаивались, оставляя ее сытой, усталой и дрожащей, ветер уносил в раскрытое окно тошнотворный запах страха.

   – Ширхаб его... – было первым, что она смогла выдавить сквозь пересохшее горло.

   – А ты сомневалась, – раздался тихий голос.

   – Да не особо, – ответила она, не поднимая взгляда от распластавшегося на ковре мертвеца.

   – Ничего, привыкнешь.

   Светлый шер, на вид лет двадцати пяти, одетый в батистовую сорочку и штаны от гвардейского мундира, легко вскочил с кушетки. Нож сам собой скользнул в наручные ножны, обездвиживающее заклинание с еле слышным треском погасло. Лейтенант Эрке шер Ахшеддин перетек к убийце, присел на корточки и принялся деловито обшаривать тело.

   – Не хочу привыкать! – Шуалейда зажмурилась и помотала головой.

   Эрке раскладывал добычу тут же, на полу: отмычки, звездочки, пару коротких дротиков, несколько монет и прочую ерунду. Заинтересовали его только исчерченный рунами нож и тонкая цепочка с осколком тускло-серого камня вместо кулона.

   Принцесса протянула руку, требуя цепочку. Повертела её, дотронулась до камня. Тот осыпался в пыль.

   – Никаких следов. – Шуалейда разочарованно отбросила цепочку.

   – Смотри-ка, твоя драгоценнейшая сестра не боится поссорить Валанту с Маркой. – Эрке подкинул в руке нож, проверяя балансировку.

   – Ширхаб ее задери...

   Лейтенант поднялся на ноги и отошел к окну. Оперся руками о подоконник, выглянул во двор. Замер, глядя на крупные предрассветные звезды. Молчание нарушалось лишь стрекотом цикад и короткими репликами солдат под окнами: смена караула. Ветер колыхал занавески, наполняя комнату прохладой и запахом цветов.

   – Эрке! Еще не поздно вернуться в Сойку...

   – Вернуться? – Лейтенант резко обернулся. – Может, Кею сразу утопиться, чтоб не мучиться? А заодно и тебе. Если, конечно, не мечтаешь стать третьей женой Его Высочества Лермы.

   – После сегодняшнего-то? – Шу нервно засмеялась. – Так ему Конвент и позволил взять в жены темную.

   – Не темную, Шу. Сумрачную.

   – Какая к ширхабу разница?! – вокруг нее снова заклокотали злые вихри магии, подняли тело убийцы, поворачивая для лучшего обозрения. – Не боишься, что через недельку я и тебя вот так же? Для нас, темных, светлый маг – самый лакомый кусок!

   – Успокойся. – Лейтенант взял со столика бокал, налил вина из кувшина и протянул ей. – На, выпей. И хватит нести чепуху.

   Сиреневые вихри утихли, тело шмякнулось на пол. Вцепившись в бокал двумя руками, Шуалейда осторожно отпила. Поморщилась. Быстро допила до дна и швырнула бокал в стену. Раздался звон, брызнули осколки.

   – Ненавижу! Боги, как я её ненавижу! – Она сжала кулаки.

   – Только не говори, что испугалась.

   Шу и Эрке разом обернулись: на пороге, рассыпая с вороха тонких косичек сердитые зеленые искры, стояла одетая лишь в ночную сорочку и наброшенный на плечи лейтенантский камзол девушка. Раскосые кошачьи глаза, заостренные уши и лиственные переливы ауры выдавали эльфийку, потомка Зеленого Дракона.

   – Да, испугалась! – с вызовом ответила Шу, спрыгивая с кровати. – А если бы осведомитель промолчал? А если бы Кея...

   – Никаких если, – оборвала ее эльфийка. – Ты маг или деревенская шарлатанка?

   – Тише, Белочка. – Лейтенант подошел к жене, обнял за плечи и подтолкнул к Шу. – Все уже.

   – Не все. Что теперь делать с этим, Баль? – Шу кивнула на тело и позволила подруге себя обнять.

   – Отвезти в Суард и сдать Флому. – В голосе Эрке не слышалось уверенности. – Генерал обеспечит Ее Высочеству несколько незабываемых дней.

   – О да! – снова взорвалась Шу. – Обрадуем отца. Покушение на сына – первое, но не последнее. Заказано старшей дочерью. Доказательства? Нет их. Зато младшая снова балуется темной магией.

   – Имени нанимателя он, разумеется, не знал? – спросил Эрке.

   – Ничего он не знал, кроме имени-внешности жертвы, плана поместья, схемы охраны и как открыть потайную дверь, – чуть ровнее ответила Шу. – Заказ получил две недели назад.

   – Ну да, ну да, – пробормотал Эрке. – А чего медлить? Можно поспорить, что Ристана и настояла, чтобы кортеж остановился у Свандеров.

   – Свандеры, чтоб им! Дешево же стоит их верность королю, – откликнулась Баль.

   – Верность Ристане оплачивается лучше.

   – Выпотрошить бы графа, глядишь, столько интересного узнали. – В глазах Шу мелькнул мертвенно-синий отсвет.

   – О да. Бунт аристократов это то, чего нам не хватает до полного счастья.

   – Мы хоть что-то можем, чтобы не сделать еще хуже?!

   – Можем, – ухмыльнулась Баль, показывая острые клыки. – Показать, что не боимся. Путь нас боятся.

   Эрке кивнул, соглашаясь с женой.

   – Заодно проверим, насколько крепкие нервы у графа с графиней, – протянула Шу. – Флом нас без соли съест, что не отдали этого ему.

   – Не съест. Потому что не узнает.

   – Узнает, Баль. – Эрке покачал головой. – Не позже, чем завтра. Смерть Руки Бога это вам не пропажа нищего с паперти.

   – Шис, как же не хочется ему врать!

   – Флом не штабная крыса, Шу. Он поймет.

   – Ладно, – подытожила Шуалейда. – С полковником что-нибудь придумаем. Давайте, наконец, уберем это. А то, упаси Светлая, дождемся, что Кей проснется и сунет сюда любопытный нос.

   Она аккуратным жестом подняла труп в воздух и направила к дверям. Отводом глаз обитателям поместья занялся Эрке: на небоевую светлую магию амулеты охраны, заточенные под выявление и обезвреживание темных заклятий, почти не реагировали. Баль пошла за компанию, а заодно одарить графа эльфийским проклятием. На память.

   Закерим шер Флом

   435 год, 21 день Холодных Вод. За пять дней до праздника Цветущего Каштана. Поместье графа Свандера, близ Кардалоны.

   Первым, что увидел Зак, открыв глаза, была стройная, молочной белизны женская ножка. По коленке скользил золотистой ладонью солнечный луч: туда и обратно, не позволяя оторвать взгляда от алебастрового великолепия в буйстве шафрана, кармина и зелени, разбавленном резкими штрихами черноты в синь.

   Закерим зажмурился и чихнул: отразившись от позолоты, солнечный зайчик ослепил на миг, прервав созерцание потолочной росписи. Но не тут-то было – Закерим шер Флом в свои пятнадцать твердо знал, чего хочет, и не отвлекался на ерунду. А каноническая сцена зачатия семи перворожденных Драконов, весьма отличная прорисовкой деталей от привычных миниатюр в Катренах Двуединства, стоила пристального внимания, хоть лебединые крылья Райны и вороные Хисса скромно прикрывали самое интересное.

   – Во всем есть положительные стороны, – повторил он мудрость дру Бродерика, продолжая начатое месяц тому назад убеждение Закерима шер Флома. – Роскошь, хорошие повара... дамы... мда... увеселения, роскошь... тьфу!

   Стукнув кулаком по подушке, Зак вскочил с безобразно мягкой постели и, как был в одних коротких подштанниках, побежал к окну. Дернул раму – нараспашку. Отчаянный щебет вперемешку со свистом, щелканьем и чириканьем ворвался в окно вместе с прохладным ароматом сада. Зак глубоко вздохнул, еще разок потянулся и позвал:

   – Кей! Сегодня отличная погода!

   Со стороны пурпурного с золотым шитьем балдахина, напоминающего походный шатер имперского главнокомандующего – как раз чтобы свободно разместился весь генштаб с адъютантами и конями – послышалось недовольное сопение и шебуршанье.

   – Кей! – еще раз позвал он, обернулся и засмеялся.

   На широченной кровати, среди смятых простынь свернулся клубком тонкий, но крепкий четырнадцатилетний мальчишка. Он отпихивал босой пяткой невидимого противника и прикрывал голову огромной подушкой: смуглые руки с характерными мозолями от клинка вцепились в расписанный цветущей сливой хмирский шелк, край простыни едва прикрывал спину и такие же, как у Зака, льняные подштанники.

   Пожав плечами, Зак направился к принцу, по дороге прихватив из вазы на столе самое большое розовое яблоко. Он без малейших раздумий сдернул прочь простынь и подушку. Недовольный Кейран прикрыл глаза рукой и сделал вид, что все еще спит. Зак ухмыльнулся и с хрустом откусил яблоко. Брызнул сок, в воздухе поплыл сладкий аромат. "Спящий" принц резко выбросил руку на звук и запах, но Зак отклонился и отступил на полшага, не забывая вкусно хрустеть.

   – Уйди, вражья сила, – проворчал будущий король и отвернулся, подтянув ноги и нащупывая другую подушку.

   – Извольте вставать, Ваше Высочество! День на дворе, птичка кричит кукаре! – пропел Зак подхалимским голосом графа Свандера.

   – Не изволим... – капризно протянул Кей. И тут же, уцепив подушку, вскочил и набросился на Зака. – Вот тебе!

   Хохоча и лягаясь, они покатились по полу. Забытое яблоко потерялось под кроватью, подушка улетела к окну.

   Через пару минут, смеясь и задыхаясь, они расцепились. Кей уселся на полу, опершись спиной на кровать, Зак напротив, скрестив ноги.

   – Вкусное было яблоко, – вздохнул он.

   – А нечего дразниться.

   – А нечего спать до полудня, – парировал Зак.

   – Ещё скажи – нечего по чужому дому лазить до полуночи.

   На справедливый упрек Зак ничего не ответил, потому что где-то в доме раздался пронзительный, полный ужаса женский вопль. Оба вскинулись и настороженно прислушались: далеко, не в гостевом крыле, захлопали двери, под окном протопали обеспокоенные стражники.

   Закерим посмотрел на друга. В глазах Кея читался тот же вопрос: что опять натворила прекрасная принцесса, образчик кротости и благонравия? И как это связано с её вчерашним капризом: "не буду спать под этими развратными картинками! Я принцесса, а не прапорщик!"

   – И как всегда, нам ни слова! Я будущий король или кто?

   Кей сердито сжал губы, вскочил и направился к двери.

   – Точно будущий король? – осведомился Зак.

   Принц обернулся и смерил друга гневным взглядом.

   – Раз Шу молчит, значит, так надо. – Он спокойно выдержал приступ августейшего недовольства и продолжил: – Вольная жизнь закончилась, Твое Высочество.

   "Никаких больше шалостей и веселья на свежем воздухе. Никакой свободы и безопасности. Придется забыть и об охоте на гулей, и о вылазках в деревню, и об играх в эльфов..." – эти слова Зак не произнес вслух: толку сожалеть о прошлом.

   – Во всем есть положительные стороны, – вздохнул Кейран, кинув тоскливый взгляд на дверь.

   Словно в ответ, дверь отворилась, и в покои зашел важный, застегнутый на все пуговицы и напудренный в соответствии с позабытым сто лет назад этикетом камердинер. Отвесил глубокий поклон, всем видом выражая неодобрение самовольной сменой комнат, и заявил:

   – Счастлив видеть Ваше Высочество в добром здравии. Соблаговолите принять утренний туалет.

   Еще раз поклонился и отступил в сторону, пропуская двух лакеев, нагруженных одеждой.

   – Соблаговоляю, – обреченно согласился принц.

   Показав Кею язык, пока старый зануда отвернулся, Закерим нацепил на лицо подобающее сиятельному шеру и будущему королевскому советнику строгое выражение. И еле сдержал смех: пока камердинер отдавал распоряжения лакеям, принц принял торжественную позу и состроил индюшачью физиономию – точь-в-точь знаток церемониала, присланный самим королем, дабы наставлять юного наследника.

   Через полчаса умытые, одетые с иголочки юные шеры вслед за графским дворецким шествовали к завтраку. Шестерка гвардейцев сопровождала принца на почтительном расстоянии в четыре шага.

   За пределами собственных покоев Кейран преобразился: уверенная, твердая походка, горделивая осанка, породистое жесткое лицо, исполненные достоинства жесты – настоящий Суардис, властитель в двадцать шестом поколении. Закерим составлял будущему королю достойную свиту: суровый, благородный юный шер, истинный потомок рода Фломов. Он как никогда походил на отца, Бертрана шер Флома, начальника службы безопасности наследника, и дядю, генерала лейб-гвардии Фрая шер Флома, главнокомандующего имперской Южной Армии, героя войны с зургами и любимца солдат. О шальных мальчишках, недавно мутузивших друг друга, уже ничто не напоминало – и никто бы не заподозрил, что за холодным высокомерием скрывается любопытство и страх.

   Отворив высокие, отделанные перламутром двери, дворецкий провозгласил:

   – Его Высочество Кейран Галисто Рустермахт шер Суардис! Сиятельный Закерим Фрай Лиен шер Флом!

   Отступил в сторону и склонился в почтительном поклоне.

   Залитая солнцем столовая, размером не меньше крепостного плаца, сверкала и переливалась той же головокружительной роскошью, что и спальни, и галереи – до тошноты. Заку приходилось щуриться, чтобы глазам не было так больно от обилия яркой белизны, золота и лазури. Он оглядел выстроившихся у дверей лакеев, уделил должную толику внимания застывшим у окон и дверей гвардейцам, встретился со сверкающим оружейной сталью взглядом отца. Полковник чуть заметно дернул бровью, молча спрашивая: что за шутки со сменой покоев? Зак в ответ только опустил глаза: Шуалейда велела молчать, а она умеет быть весьма убедительной.

   Навстречу уже спешили хозяева, сияя угодливыми улыбками.

   – Доброе утро, Ваше Высочество! Шер Флом!

   Похожий на переспелую грушу граф кланялся, как заведенный, и источал любезности, пряча взгляд. А сухощавая, цепкая и надменная графиня, молча присевшая в реверансе, казалось, с вечера постарела лет на двадцать и словно надломилась.

   – Как Ваше Высочество изволили почивать?

   – Великолепно. А как вам спалось? – Кейран милостиво улыбнулся.

   – Э... превосходно, Ваше Высочество, благодарю. Соблаговолите к столу. Уверен, в крепости Сойки вам не доводилось отведать гусиной печенки, вымоченной в розовом свандо и тушеной с десятью хмирскими травами...

   Свандер говорил без остановки, словно боялся замолчать, и кидал косые взгляды на дверь – несложно было догадаться, ожидал неприятностей от Её Высочества. Зак бы мог его успокоить: если бы Шу хотела сделать что-то действительно нехорошее, вряд ли бы он дошел своими ногами до столовой. А раз все еще жив и здоров... нет, на месте Шу Зак бы не позволил графу вылезти из болота чистеньким.

   Её "невинный каприз" – слава Светлой, Шу сама будет объясняться с полковником! – совсем не походил на каприз. Не зря же она воспылала неприязнью к потолочным росписям сразу после разговора с Эрке. Не надо быть мудрым Драконом, чтобы догадаться: не вина Свандеров, что Кейран все еще жив.

   Еле сдержав желание ответить графу на пожелание приятного аппетита "чтоб Ваше Сиятельство подавились", Зак кинул взгляд на дру Бродерика. Гном тоже унюхал дурной запашок Свандеровского гостеприимства. Ученый наставник принца рассеяно поглаживал бороду, заплетенную в три украшенные рунными амулетами косицы, и занудно осведомлялся о видах на погоду у пухленькой веселушки Ильмы шер Тафронтес, старшей компаньонки Её Высочества. Она мило улыбалась и время от времени словно случайно трогала заряженное Слепой Вьюгой кольцо. Поздновато, ведь все самое интересное закончилось до рассвета, но полковник крепко приучил всех обитателей крепости Сойки быть настороже даже во сне.

   Совершенно не понимали, что происходит, только хозяйские дочки. Старшая, угловатая и носатая, в мать, кидала острые взгляды на гостей и на родителей, когда думала, что на нее не смотрят. Младшая же, сдобная и наивная, как фарфоровая пастушка, восторженно улыбалась наследнику и мило краснела, если его взгляд случайно обращался в её сторону.

   Граф перестал нести вежливую чушь, лишь когда дворецкий объявил явление Её Высочества Шуалейды Язирайи Зефриды шер Суардис и Их Светлостей Ахшеддинов.

   Платье принцессы и рядом не валялось с роскошными туалетами хозяйских дочек, зато сама Шу была – лед и сталь. Её высокомерный прищур напоминал целящегося арбалетчика, о задранный узкий подбородок можно было обрезаться. Улыбаться Её Высочество изволили столь сладко, что хотелось проверить содержимое тарелки на наличие крысиного яда. За Шуалейдой тенями следовали Ахшеддины, в точности копируя походку и выражение лица принцессы. Шера Ильма не осмелилась даже на укоризненный взгляд: это в Сойке она бы прочитала целую лекцию об этикете, но тут, перед лицом врага, ни намека на разногласия.

   – Доброе утро, Ваше Высочество! – Шуалейда присела в реверансе и тут же переключила внимание на хозяев. – Как спалось, Ваше Сиятельство?

   От голоса Шу по спине Зака пробежал холодок. Упаси Светлая попасть под такое! Свандер вместо ответа натужно закашлялся и покраснел.

   – Вам нехорошо, Ваше Сиятельство? – заботливо поинтересовалась Шу. – Что-то несвежее скушали?

   За столом воцарилось мертвое молчание. Граф судорожно закивал, пуча глаза и пытаясь вздохнуть.

   – Чудесное утро, дорогая, не правда ли? – резко сменила объект атаки Шу.

   – Чудесное, Ваше Высочество, – еле выдавила графиня.

   Не обращая больше внимания на хозяев, Шу неторопливо прошла на свое место рядом с Кеем, так же неторопливо села и завела с шерой Ильмой и дру Бродериком обстоятельную беседу о погоде, сортах роз и видах на урожай винограда на холмах Сванде-лен. Беседу о виноградниках и винокурнях, основе графского благосостояния, с подозрительным энтузиазмом поддержала Балуста шера Ахшеддин. Слушая их, граф бледнел и крепче сжимал вилку – зато эльфийка улыбалась все веселей и потряхивала рыжими косичками. Даже всегда бесстрастный, скучный и невыразительный Эрке, воплощенная добропорядочность и безобидность, изменил привычному образу и увлеченно подсчитывал, сколько налога пойдет в казну с успешной виноторговли.

   С удовольствием поглощая дичь, копченую рыбу, салаты, суфле, пирожные и прочие изыски, Зак обдумывал, чем грозит Его Высочеству Кейрану, а вместе с ним и Закериму шеру Флому, отказ Шуалейды от официального расследования покушения. Ничего приятного не надумывалось, зато опасностей, угроз и неприятностей – караван и маленький ослик. Но и от расследования не меньше...

   Нет уж, раз Шу молчит, пусть уж молчит. И слава Светлой, что не Заку разгребать эту повозку золотаря.

***

   Как Зак и ожидал, добыть внятных объяснений из троих магов не удалось ни полковнику, ни Кею. Они не врали, упаси Светлая. Просто наотрез отказывались говорить о том, что произошло ночью. Даже на провокационный вопрос Кея "что ты сделала с убийцей?" Шуалейда пожала плечами и посоветовала ему обратить внимание на окружающий пейзаж и не мешать ей вздремнуть. Сны ей, видите ли, снились дурные.

   Полковнику тоже, наверное, снились дурные сны, как и хмурому сержанту, что во время десерта явился с докладом: строевым шагом, бряцая оружием и зыркая на свандеровских слуг, словно на зургов в боевой раскраске. Потому что сразу после завтрака отец усилил охрану: теперь вместо двенадцати гвардейцев около Кея молчаливыми тенями бдели две дюжины. А хмурый сержант с полным взводом задержался в поместье и догнал кортеж лишь следующей ночью.

   Шуалейда шера Суардис

   Мерный стук копыт убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела Балуста. После бессонной ночи живописные пейзажи не восхищали, птичье пенье царапало слух, в глаза словно насыпали песку. Но спать не получалось, хоть Шу могла запросто дремать в седле: ветер поддержит потомка Голубого Дракона не хуже перины.

   – Простите, полковник, но я считаю, что все произошедшее этой ночью лучше похоронить там, в поместье Свандеров.

   Ответ Шу на седьмой вопрос шера Флома не отличался от предыдущих шести ни тоном, ни количеством полезной информации. С каждым разом ей было все труднее сопротивляться участливой настойчивости человека, практически заменившего им с Кеем отца. Но дать официальный ход делу о покушении и об измене она боялась еще больше, чем потерять доверие Бертрана. А сказать правду значило обязать его доложить королю: магическая присяга не позволит смолчать.

   – Я надеюсь, Ваше Высочество хорошо понимает, что делает.

   – Я тоже надеюсь, полковник.

   Бертран покачал головой и дал коню шенкеля, оставляя Шу один на один с невеселыми мыслями и тяжелыми воспоминаниями.

   За четыре мирных года в Сойке она почти забыла, каково это: выпить разум и жизнь. Казалось, та история похоронена под завалами в Уджирском ущелье и не вернется никогда...

   Глава 4. Око Урагана

   ... сказал тогда коварный бог-демон Карум:

   – Нет в мире равновесия и справедливости, потому что нет их среди богов. У вас есть дети и есть свой народ, а у меня нет. Пусть Сестра и мне родит детей.

   Согласились Близнецы, и хоть не любила Райна Карума так, как любила Хисса, родила ему детей – сына и дочь, во всем похожих на богов, только с кожей красной, как кровь, клыками звериными и разумом злым, как разум отца их, демона. Назвал Карум детей зургами, по первому звуку "зурр!", что прорычали они, впившись до крови в соски матери.

   – Забери народ свой, брат, – сказал Хисс, отняв детей от груди Райны и кинув на песок. – Пусть живут на Пустошах и не ходят через Дремлинские горы. Хватит людям раздоров и без кровожадных зургов.

   Нахмурился Карум, указал Райне на орущих младенцев.

   – Это твои дети, Сестра. Ты должна вскормить и воспитать их.

   – Груди мои болят, и сердце мое тоскует, – отвечала Райна. – Достаточно будет твоим детям молока степных коз и науки равнинных ветров. Я дала им жизнь и свою кровь, но не нужна им моя любовь. Оставь их, Карум, пусть живут сами. А лучше брось в океан, не принесут зурги нашему миру добра.

Катрены Двуединства

   Шуалейда шера Суардис

   431 год, шестой день месяца Пыльника (четыре года тому назад). Найрисский залив, крепость Сойки

   Лето четыреста тридцать первого года выдалось жаркое, ветреное и грозовое. Столько расколотых молниями трехсотлетних дубов и сожженных крыш не случалось и за десяток лет. Но урожаю это не повредило, напротив, фруктов и хлебов в тот год уродилось на зависть. Собственно, с зависти все и началось. С древней, как Дремлинские горы, зависти кочевников к богатым плодородным землям за перевалом.

   – ...с инспекцией в Уджирский Оплот. Конвенту нужен десяток краснорожих, а если повезет, то ученик шамана. Странности с погодой...

   – Опять подглядываешь? – голос Эрке, раздавшийся прямо над ухом, заставил Шу подскочить, но не погасить говорящее зеркало. – И чего такого интересного говорит генерал, что ты не услышала бы за обедом?

   – Погоди, – оборвала его Шу, не отрывая взгляда от "замочной скважины" в кабинет полковника Бертрана шер Флома. – Минутку, а?

   – ...сержанта Нольбеса и его десяток. С его опытом вылазок в Пустоши... – продолжал генерал Фрай шер Флом, старший брат полковника Бертрана. – Я оставлю тебе взамен десяток Ножа, так что обороноспособность Сойки не пострадает.

   – Возьми еще Мангуста, он хоть и не получил цветной грамоты, но лучше такой маг, чем никакого. – Бертран погрустнел. – Где те благословенные времена, когда каждый шер...

   Зеркало потускнело и замолчало, повинуясь жесту Ахшеддина.

   – Шис! Ну зачем, Эрке?.. – начала было Шу.

   – Ничего, что касалось бы тебя, – отрезал лейтенант. – Хватит подслушивать. Если генерал привез новости о твоей помолвке, все узнаешь и так.

   Шу упрямо вздернула подбородок и шагнула к лейтенанту.

   – Я хочу узнать, за которого из сыновей Императора меня выдают, не из газет! А вы все молчите.

   – Ваше Высочество все узнает в свое время. До свадьбы еще два года. Некуда торопиться.

   – Еще скажи: "Учитесь лучше манерам, Ваше Высочество. Жена принца Империи не должна походить на базарную торговку! И наденьте платье, на вас смотреть стыдно", – пропела Шу, подражая компаньонке, шере Ильме.

   – Принцесса Валанты должна походить на принцессу, а не на безалаберного пажа, – парировал Эрке. – И не подглядывать в замочную скважину.

   – Ладно, убедил. Расскажи лучше, почему конвент посылает в Пустоши генерала Флома с пятью взводами, а не придворного мага. Ни за что не поверю, что шеру Бастерхази сложно выяснить, что там не так с шаманами.

   – Ему-то, может, и просто. Только вряд ли Его Светлость Парьен позволит ученику Его Темности Тхемши близко подойти к такому источнику силы.

   – Интриги... – Шу наморщила нос.

   Эрке пожал плечами.

   – Кстати, дру Бродерик просил передать, что лекция по истории началась четверть часа тому назад. Сегодня – о роли зургов в Великой войне. А кто не успел, тот...

   – Успел! – оборвала его Шу, кидая взгляд в зеркало и поправляя выбившиеся из прически локоны. – А ты не идешь?

   – Не сегодня. Но вы с Баль мне все расскажете! – последние слова Эрке произнес уже в спину убегающей принцессе. Когда дело касалось занятий с дру Бериланом Бродериком, не было на свете ученицы прилежней.

   ***

   – ...после Великой войны Сойка потеряла военное значение...

   Гном замолчал, услышав звук открывшейся двери, и обернулся. Взгляды Кея, Зака и Балусты тоже устремились к входу в библиотеку.

   – Вот Ваше Высочество нам и напомнит историю крепости Сойки.

   – Как скажете, дру Бродерик. – Шу присела в реверансе, подмигнула Балусте и прошла к висящей на стене карте континента. – Итак, крепость Сойки заложена в год сорок третий Великой войны с богом-демоном Карумом. Располагается на сто десять лиг южнее Суарда, в основании мыса Крыло Сойки и блокирует южный путь из Зурговых пустошей в Валанту – Свистящий перевал.

   Она провела указкой по горной гряде, пересекающей континент сверху вниз, остановилась на стыке суши и моря, где восточный отрог Дремлинского хребта уходил в воду и загибался серпом, а западный продолжался вдоль берега.

   – Правители вольных баронств на берегах реки Вали-Эр объединились с гномами Дремстора и эльфами, чтобы сохранить свои земли от последователей бога-демона. -Указка обвела область между хребтом на западе и плоскогорьем на востоке, разделенную синей веной реки. – Сойка выстроена совместно людьми, гномами и эльфами. Всего дважды она подвергалась штурму. Впервые – сразу после постройки, когда третья волна зургов пошла через перевал.

   – Если бы гномы не затянули переговоры на десять лет, то третьей волны не было бы вовсе, – пробурчал Кейран

   Бродерик обернулся к принцу и нахмурился, но Кей продолжал:

   – Вторая волна дошла до самой Ирсиды и разорила все побережье! Спорим, если бы зурги покушались на рудники или сам Дремстор, Совет Кланов бы вступил в союз много быстрее?

   – Ваше Высочество правы, – сердито сверкнул глазами гном. – Но все же позвольте Её Высочеству закончить, а о политике Совета Кланов и короны поговорим в другой раз, применительно к железной дороге.

   – Вы знаете мое мнение, дру Бродерик, – Кей пожал плечами. – Дорога должна быть построена, и я сделаю все, что от меня зависит.

   Шуалейда с трудом проглотила готовые сорваться горькие слова – вряд ли от Кея хоть будет зависеть хоть что-то, если только Светлая не спустится с небес и не напомнит отцу, что у него есть не только старшая дочь, но и сын, наследник престола. О младшей дочери можно не напоминать, она уже продана.

   – Так я продолжу? – ледяным тоном спросила она.

   – Несомненно, Ваше Высочество, – кивнул Бродерик.

   От сочувствия и понимая в его тоне Шу стало стыдно. Дру Бродерик отказался от алхимической кафедры в имперской Магадемии и поехал в богами забытую глушь учить их, потому что верил: король услал их из столицы лишь ради безопасности наследника.

   – На сегодняшний день крепость Сойки это единственное сохранившееся укрепление с полными рунными щитами, – продолжила она. – Именно благодаря им третья волна зургов была разгромлена под стенами Сойки, а магический откат сделал Свистящий перевал непроходимым.

   "И поэтому отец избрал Сойку местом ссылки наследника. Здесь его не достанет ни шер Бастерхази, ни Гильдия Ткачей".

   Указка в её руке сама собой поднялась вдоль реки к северу и зацепила Метрополию, но тут же одумалась и спустилась обратно, к нижней части Дремлинского хребта. Там краснела еще одна точка, такая же, как обозначала Сойку. Справа от нее карта пестрела городами, совсем близко подходила излучина реки.

   – Четвертая волна зургов была за три года до потери карумитами священного острова Карум-саме и окончания Великой войны. Орда пошла через перевал Барса в Ольбере и Уджирское ущелье, в сорока лигах к северу от Сойки. Оплот пал, зурги разорили ближние баронства и сожгли Кардалону. Затем орда направилась к побережью. – Шу провела неровную дугу от перевала через город в долине к заливу, затем спустилась к югу и обвела архипелаг Акулий Плавник. – Одновременно с моря напала Полуденная Марка. Одра и карумиты столкнулись неподалеку от крепости...

   – Ваше Высочество несколько увлеклись, – с улыбкой прервал ее гном. – Давайте-ка заострим внимание на шаманской волшбе и стратегии Орды. Что Ваше Высочество знает об этом?

   – Тактика и стратегия Орды примитивны. Зурги берут численностью и внезапностью, от равных сил противника предпочитают отступить, рассыпавшись на небольшие отряды-кланы. Уничтожают посевы, мужчин убивают, женщин и детей угоняют в рабство. Ловят шеров любой степени одаренности для шаманских ритуалов... – Шу запнулась.