Текст книги "Дети Грозы (Гильдия темных ткачей) (СИ)"

Автор книги: Татьяна Богатырева

Соавторы: Анна Строева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

   Одновременно Дайм творил образы, давая Шуалейде возможность увидеть и запомнить простое заклинание. Раз-два показать, и она легко будет делать его сама. Потоки её любопытства пронизывали насквозь, словно он был стеклом, а она солнцем. Она не взламывала разум, как некогда Парьен, а скользила, щекотала – так, что сложно было не поддаться. Он и поддавался. Самую малость, будто нечаянно показывая... шис, он мог много чего показать! Потому что ему в самом деле было приятно её видеть, и хотелось говорить с ней, купаться в изумительной разноцветной ауре. Она действовала на него, как фейская пыльца.

   Он не успел ни додумать, ни завершить заклинание.

   – А если изменить кривизну контура и стабилизировать спектр, – вмешалась Шу. – Оно будет держаться само! Как удобно!

   Повертевшись немного перед созданным им воздушным зеркалом и разглядев новый облик горожанки, Шуалейда рассмеялась, чуть не бросилась ему на шею, но тут же смутилась и остановилась.

   – Спасибо, Дайм! Это, правда, совсем просто.

   – Идем?

   Передышка закончилась, пора было снова изображать галантного кавалера. А значит, коснуться принцессы и получить положенную порцию ощущений.

   Снова одарив его улыбкой, Шуалейда оперлась на протянутую руку. Дайм привычно подавил мышечный рефлекс – не нужно, чтобы она почувствовала напряжение. Подумаешь, немножко больно. Да, собственно, и не больно даже.

Искрящиеся потоки Сумрака напрочь вытеснили неудобство, причиняемое Печатью. А вскоре Дайм и вовсе позабыл об этой ерунде, увлеченный разговором – как позабыл называть принцессу Высочеством и на вы.

   Шуалейда оказалась невероятно любопытна. Ей было интересно все, от улиц и площадей родного города до передовиц имперских газет и почтовых заклинаний. Дайм с удовольствием устроил для неё экскурсию по Суарду. Но сначала привел в ирсидский ресторанчик на площади Ста Фонтанов.

   Дайм уже и не помнил, когда последний раз получал столько удовольствия от общения с женщиной. И не помнил, когда ему столь легко с кем-нибудь говорилось. Шуалейда с таким живым интересом впитывала каждое слово, что Дайм разливался соловьем. Сам над собой смеялся, но не мог остановиться.

   – ...из Хмирны. Полуденная Марка тогда еще держала Коралловое море в кулаке, вот ему и удалось сбежать. Хмиры как всегда, учуяв карумитов, послали все к зургам и напали на заклятых соседей. Нурималь добрался до родных берегов с драгоценным грузом, высадил семена, и с тех пор Ирсида торгует специями по всей Империи.

   – Шеру Нурималю повезло, – кивнула Шу, накалывая на вилку баранину, тушеную с фруктами и шафраном.

   – М... думаешь, это случайность? – улыбнулся Дайм.

   – А разве нет?

   – Не забывай, он шер.

   – Я не понимаю, причем тут магия. Или он как-то приманил карумитов?

   – Ты что-нибудь слышала про магию вероятностей?

   – Ги шер Месеш упоминал, да. "Опасное заблуждение, отвлекающее неокрепшие умы от истинной сути магии".

   – Педант и ортодокс, – кивнул Дайм. – "Если магия не имеет цвета, это не магия, а шарлатанство", – процитировал тот же текст. – Ерунда. Любой шер воздействует на вероятности в силу своей природы, только чаще всего бессознательно. Желания шера, даже невысказанные, влияют на структуру реальности. Тут воздействие иного плана, чем плетение заклинаний или прямое управление потоками.

   – Какого? – Шу отложила вилку и подалась вперед.

   – По теории Парьена, вероятности имеют структуру, сходную с магическим полем, но протяженную не только в пространстве, но и во времени. К тому же, нити вероятностей тоньше и чувствительней. Неудачи в опытах закономерны – при легчайшем касании спектральной магии или сфокусированной воли структура вероятностей искажается и рвется. Возможно только опосредованное воздействие методом визуализации и концентрации намерения. В отличие от магии спектральной, магия вероятностей не признает символов-линз.

   Увлекшись, Дайм не сразу заметил, что Шуалейда погрустнела.

   – Дайм, погоди. Объясни проще, а?

   – Ну... давай на примере. Ты когда творишь заклинание, не трогаешь потоки руками. Так?

   – Да. Но я не про это... как возможно воздействовать на вероятности, если нельзя фокусировать волю?

   – Вот, ты правильно понимаешь! Расфокусировать. Минимум символов при максимуме конкретики – для работы с вероятностями нужно оперировать образами. Магия вероятности идет по самому простому пути, но учитывает все желания субъекта. Как результат, маг всегда получает то, что хочет, рано или поздно, так или иначе.

   – Все что хочет? Так не бывает.

   – Вопрос в том, что вероятность не слышит слов, только образы. Если шер желает корону, он получит её. Игрушечную, шутовскую, нарисованную. Даже, может, потерянную корону ирсидских королей... и, получив ее, поймет – надо было желать не короны, но власти. Возможно, получит власть – так, как ее представлял. Но не обязательно обрадуется.

   – Так или иначе, – задумчиво повторила Шу. – Что-то в этом есть. Но, получается, магия вероятностей непредсказуема?

   – Почему же? Надо всего лишь понимать, чего ты хочешь. И направлять желание на истинную цель, а не иллюзорную.

   – Это только кажется простым, да? На самом деле единственная возможность использовать вероятности – постичь систему, найти свое место в ней. Свою нить, да?

   Дайм кивнул, промолчав о том, что вероятностями могут управлять лишь маги-зеро, постигшие суть стихий и не зависящие от Света и Тьмы. На лекциях в Магадемии не говорилось о том, что шер-зеро – это шер Сумрака, но не урожденный, а нашедший Равновесие, пусть и не в ритуале Единения. Не зря Парьен и Тхемши по-прежнему называются светлым и темным, по изначальному дару: ни к чему смущать умы, когда вся политика империи строится на противопоставлении Света и Тьмы. Пусть Равновесие остается абстрактным и далеким, а не страшной в своей непостижимости третьей силой.

   Но Шуалейда уже сумрачная. Редчайший дар, больше похожий на проклятие: даже таким столпам, как Парьен, непросто балансировать на грани между противоположностями, рвущими разум на части. Она сразу уловила суть – одну из граней сути. И лучше бы ей понимать, что она такое, иначе велик риск повторить ошибку Ману Одноглазого, последнего из рожденных сумрачными шеров-зеро.

   Воспоминание о еще одной тайне Конвента Дайм отогнал прочь. Шуалейда не станет темной. Никогда. Чего бы это ни стоило.

   Шуалейда шера Суардис

   Шу все казалось, что сейчас Дайм рассмеется зло и обидно, скажет, что давно не встречал такой дурочки. Ничего не знает, ничего не умеет – даже простейшему заклинанию личины пришлось учить. А когда он завел беседу о магии, ей одновременно захотелось задать сто вопросов и провалиться сквозь землю: признаваться себе, что не имеет представления о половине упомянутых явлений, было досадно, но показать себя невеждой? О нет! Но Дайм все никак не смеялся. Напротив, он объяснял элементарные вещи, рассказывал и показывал. Почему у неё не было такого учителя! Один день с Даймом стоил дюжины мудрых книг.

   Дайм оказался кладезем знаний не только о магии, но и о таких прозаических, но оттого не менее важных вещах, как повседневная жизнь города. Если в высшем свете Шу еще как-то разбиралась, то об изнанке Суарда она имела слабое представление. Того, что рассказывал Эрке, явно недоставало. Дайм же охотно делился тем, что не содержится в книгах, но может пригодиться шеру, оберегающему будущего короля.

   – ...злачное местечко. Принимает ставки на бега, собачьи и петушиные бои, торгует информацией и краденым в обход старшины барыг. Жив только потому, что полезен Мастеру Ткачу. Если понадобится материал на аристократов, засылай к нему Ахшеддина. – Дайм кивнул на невзрачную вывеску "Хромая Кобыла" слева от ипподрома. – Все, что касается игры, Буркало знает лучше всех в Суарде.

   Вечерний ветерок иногда приносил запахи конюшен и отголоски ржания. Скачки давно закончились, толпа разошлась, оставив лишь сторожа время о времени проходить вдоль фасада и гонять со статуй голубей. Шестерка Алых Коней, окруженная платанами, все неслась навстречу закату, сверкая каменными гривами: за шесть веков бесчисленные руки жаждущих удачи отполировали гранит до блеска. С самого Эльфийского договора здесь проводились Осенние Гонки, но ипподром построили лишь четыре века назад, сразу после присоединения Валанты к Империи. Строгое двухэтажное здание отделяло собственно арену от площади: за высокими дверьми располагалась букмекерская контора, кассы и проходы к трибунам.

   Они сидели в тени платанов и щелкали орехи. Еще одно упражнение: расколоть орех, не повредив ядрышка. Просто, казалось бы... Дайму орехи не мешали рассказывать, а Шу потихоньку поминала Хиссову кровь – птицы лезли в руки за давленными орешками. Курлыканье, хлопанье крыльев и переливы светлой ауры навевали умиротворение, улыбка Дайма согревала. Это свидание казалось бы романтичным, если бы глава Канцелярии не рассказывал о том, где и за какую сумму можно заказать убийство или похищение.

   – ...пусть Ахшеддин покажет Махшуру это. – Дайм снял с левой руки скромное кольцо с лиловым камнем, одел его Шу на средний палец. Кольцо засветилось, повозилось немного, устраиваясь удобнее, и стало незаметным. – Только одень его Эрке сама, иначе не сработает.

   Единственное, о чем Шу жалела на этом бесподобном свидании, что не прихватила с собой блокнотик. Запомнить столько всего – очень ценного и важного! – даже для ментала казалось слишком сложной задачей. Зато идеи так и бурлили. А кроме того, Дайм обещал показать, как потрошить головы, не вызывая у жертвы подозрений, а еще – как отводить глаза не всем скопом, а только отдельным личностям, и как...

   А главное, Дайм натолкнул её на несколько перспективных мыслей и обещал помочь в отвлечении Рональда, пока Шу будет приручать Закатную башню.

Принцесса готова была расцеловать милейшего маркиза! Ей хотелось смеяться и петь, и прыгать наподобие щенка. Но едва Дайм проводил ее до дверей покоев, поцеловал на прощанье руку и откланялся до завтра, Шу свалилась без сил. Она уснула, позабыв снять дареное кольцо и записать сотню умных мыслей в тетрадку, чтоб не пропали.

   Глава 17. Бега

   Восприятие эмоций является одним из самых простых способов восстановления магической энергии. При этом шеры могут как поглотить эмоции реципиента, так и усилить их. Возможен также комбинированный способ: сначала эмоции усиливаются, затем поглощаются. Обратите внимание, что при недостаточно умелом исполнении этот способ может привести к душевной травме или смерти реципиента. Различие между светлыми и темными шерами здесь проявляется обычным образом: светлые преобразуют в энергию верхнюю часть эмоционального спектра, темные – нижнюю, что для реципиента равно опасно.

Лекция по Основам магии, с.ш.Парьен

   Шуалейда шера Суардис

   435 год, 3 день Каштана, Суард

   Подарок Дайма пошел в дело тут же. Едва встав с постели, Шу вызвала лейтенанта Ахшеддина, вручила ему кольцо и отправила в Гильдию за подходящим артефактом. Сама же задумалась о вечной проблеме – как добыть денег. Думала Шу за завтраком.

   – Зачем мудрить? Его Величество обещал дать, – предложила Баль, выбирая засахаренную фиалку.

   – Его Величество скажет прислать счет в казначейство, – вздохнула Шу. – А если взять в банке сразу двести империалов, они обязательно доложат отцу. И хороша я буду, когда он спросит, зачем.

   – Спорим, ты не говорила Дукристу, что у тебя нет наличных?

   – И не скажу. Я принцесса или побирушка?

   Шу сжала губы и вонзила вилку в пирожное.

   Стоило вспомнить улыбку Дайма, и тут же мысли о деньгах отошли на второй план. Шу хотелось бы думать, что светлый приглашал её на свидание потому, что оказался очарован умом и красотой, но первый и единственный бал не оставил и следа от иллюзий относительно её привлекательности. Что же касается ума – его-то как раз и хватало, чтобы понять всю глупость предположения: глава Канцелярии всерьез заинтересовался девчонкой заурядной внешности и деревенского воспитания, со слабеньким даром подозрительной окраски. Слава Светлой, Дукрист не записал её в помехи, а счел нужным очаровать и... И научить выживать в этом змеятнике.

   Не в характере Шу было страдать попусту. Вспоминая Дайма, она искала решение – и оно явилось шестеркой каменных коней.

   – Баль! Одевайся, мы идем в город, – вынырнув из грустных размышлений, распорядилась Шу.

   – К портнихе?

   – И к ней тоже. Но сначала на ипподром.

   Несколько мгновений Балуста недоуменно смотрела на подругу. Но Шу не собиралась ничего объяснять – она и сама пока не представляла, что и как будет делать. Дайм вчера не меньше трех раз сказал, что закон запрещает применение магии в скачках. Любым образом. И делать ставки шерам не разрешается. Но ведь всегда можно найти способ! А разобраться, какая лошадь придет первой, она как-нибудь сумеет.

***

   Вскоре из дворца вышли два оруженосца – заклинание личины оказалось очень кстати – и направились в Старый город.

   Утренний ипподром совсем не походил на вечерний. Толпа бурлила, выплескивая из себя выжатых людей и поглощая все новых охочих до удачи. Шуалейде толпа виделась разноцветьем в рыбацкой сети. Рыбки взблескивали азартом, страхом, и надеждой, эмоции выплескивались с трибун на площадь.

   Они изучали начертанную мелом на грифельной доске таблицу заездов, когда позади послышался игривый голос:

   – Милые мальчики, что вы делаете тут совсем одни? Я тоже совсем одна! Может, составите мне компанию?

   Юноши обернулись: на них смотрела тощая девица в дешевом ярком платье, со связкой ракушечных бус на шее. Шу не сразу поняла, что девица обращается к ним. Баль сориентировалась быстрее:

   – Привет, красотка! – черноглазый юноша задиристого вида улыбнулся охотнице на азартных новичков. – Я Сим, а это Брик, – Балуста кивнула на принцессу. – Мы хотели поставить по паре марок...

   – О, как мило! – Девица кокетливо похлопала ресницами. – Вы будете ставить на Гри Зурга? Или дождетесь дуплета? А я тоже хочу поставить марку... только вот...

   Она изобразила растерянность.

   – Милая бие чего-то опасается? – вступила в игру Шу.

   Девица взмахнула ресницами и одарила второго юношу коровьим взглядом.

   – У меня всего одна марка, а Буркало принимает ставки не меньше пяти. Можно, конечно, поставить у муниципальных букмекеров... но один к трем, а не один к шести. Если бы... ах, но...

   – Но мы не собираемся... – Баль хотела уже отделаться от мошенницы.

   Но Шу, услышав знакомое имя, ее перебила:

   – Один к шести? А ты уверена, что придет Гри Зург? – придвигаясь к девице, спросила она. – Четыре марки, один к шести...

   – Конечно! Моему дяде сказал кривой Ферц, а он служит у самого Свандера на конюшнях, а Гри Зурга специально не выпускали на бега и...

   Дальше путаных объяснений Шу не слушала. Перед ней замаячил шанс обойти закон и выиграть свои двести монет. Подпольный букмекер не возьмет крупных ставок у незнакомых юнцов с улицы, но если их приведет эта девица... он, конечно, попытается их надуть. И Гри Зург наверняка всего лишь дохлая кляча. Но...

   – Душечка, а как тебя звать? – подхватила Балуста. – И что за странное имя для букмекера?

   Душечка Дольна, довольная плывущей в руки прибылью, смеялась и рассказывала симпатичным дурачкам ипподромные байки. Главное, они безропотно шли в "Хромую Кобылу", оставлять свои марки рябому трактирщику – а четверть от их проигрыша ляжет в карман к Дольне.

   Таверна Шу не понравилась. Темно, душно, шумно, грязно. И публика – воровские рожи. Едва увидели юнцов, притихли, прикинулись добропорядочными горожанами. А мысль одна на всех: что не ощиплет с петушков Буркало, довытрясем!

   "Посмотрим, как вы будете трясти монеты с ведьмы!" – ухмыльнулась Шу.

   Ее захватил азарт. Не ставки – какой азарт, если точно знаешь, что в следующем забеге первым придет Пират из конюшен Куксов. Азарт игры с настоящими бандитами – почти как тогда, в ущелье с зургами. Она так давно не играла! Последний раз целых полгода назад, с приблудным браконьером, не послушавшим умных людей.

   – Что угодно благородным шерам? – расплылся в мерзкой улыбочке рябой неряха за стойкой. – Вы не смотрите, что вывеска неказиста. Для настоящих шеров у меня найдется настоящее сашмирское.

   В доказательство трактирщик выставил на стойку пыльную бутыль.

   – Душечка, не желаешь ли выпить? – спросила Балуста.

   Душечка не отказалась – что она, дура? Пусть с настоящим сашмирским пойло и рядом не валялось, но винцо неплохое, много лучше обычной кислой дряни. И стоит полмарки за бутыль, а с юнцов и целую сдерет. Итого – четверть марки в карман и выпить задарма. Чем плохо? Щедрые мальчики начинали ей нравиться, и она даже подумала, не попросить ли Буркало потом выпустить их через черный ход...

   Мысли Дольны оказались для Шу настоящей находкой: все мошенничество Буркалы как на ладони.

   Пока трактирщик наливал красное вино, Дольна оперлась на стойку локтями и шепнула трактирщику, так, чтобы петушки расслышали:

   – Я поставлю пять марок. Шесть к одному, на Гри Зурга.

   – Ты что? – подыграл Буркало. – Я ставок не беру.

   Он покосился на Шу с Балустой.

   – Да ладно тебе. Мальчики тоже хотят сыграть. Что тебе, жалко? Ты же обещал!

   – Дольна, тебе померещилось. Я простой трактирщик...

   – Э, достопочтенный, – вмешалась Шу, сделав вид, что отпила изрядный глоток вина – на самом деле осторожно слив гадость под стойку.

   – Да, сиятельный шер? – трактирщик сделал честные круглые глаза.

   – Разве мы похожи на тех, кто доносит в муниципалитет?

   – Ну что вы, сиятельный шер! Как можно...

   – Раз дама хочет поставить, пусть поставит. Нельзя обижать такую милую девушку. Правда, Дольна?

   Раскрасневшаяся девица кивнула и подвинулась вплотную.

   Порывшись в кармане, Шу выложила на стойку пять марок столбиком.

   – Ну, раз сиятельные шеры просят... – неуверенно протянул Буркало, сгребая монеты.

   – Сиятельные шеры не просят, – набычилась Шу.

   – Сиятельные шеры желают и получают то, что желают, – грохнув пустым бокалом об стойку, поддержала Баль.

   – Конечно-конечно! – закивал трактирщик. – Ставка принята.

   – Это ставка дамы! Душечка, – Шу повернулась к Дольне. – А не прогуляться ли нам на трибуны?

   – Да, посмотрим, как победит твой Гри Зург. А может, потом поставим еще разок? – Балуста изобразила серцееда.

   Радостно разулыбавшись, девица ухватила Шу за руку и собралась уже тащить к выходу – ей все больше хотелось увести отсюда милых пьяных мальчиков. Но Буркало не позволил.

   – Хм... воистину благородные шеры! – просиял трактирщик. – Я вижу, вы люди серьезные...

   Ожидая, когда же Буркало перейдет к делу, Шу с трудом сдерживалась, чтобы не повторить Уджирского ущелья. От посетителей таверны исходили столь сильные волны зависти и злобы к чистеньким юношам, что хищник внутри требовал: Взять! Убить!

   "Прежде дело, – уговаривала Шу сама себя. – Какого ширхаба? Этот сброд мне не опасен! И вообще, я не темная! Могу обойтись без их страха".

   – ...репутация! Вам любой подтвердит, – продолжал соблазнять их Буркало.

   – Да мы и не сомневаемся, достопочтенный, – прервала его Шу. – Несомненно, нам сегодня способствует удача. Вы же примете на Демона Шая пятнадцать к одному?

   Буркало опешил от радости. Эти юнцы собираются поставить на безнадежный вариант – Демон в лучшем случае придет четвертым из восьми, а скорее и вовсе последним. Денежки сами идут в руки, честно и законно. И не будь он Рябым Буркало, самым удачливым букмекером Суарда, если не вынет из юнцов все до последнего медяка!

   – Разумеется, сиятельные. Но вы уверены? Шансы... – Он состроил в меру снисходительное лицо. Как раз, чтобы петушкам не вздумалось идти на попятный. – Возможно, стоит еще подумать?

   – Какого дысса! Вы берете ставку или как? – отреагировала Шу именно так, как ожидал трактирщик.

   – Беру! Пятнадцать к одному, на Демона Шая. Сколько ставите?

   – Много. Двести золотых найдется? – Шу понизила голос до шепота и сделала исполненное важности лицо.

   Но Дольна все равно услышала, хоть Балуста и отвлекала её как могла, разве что не тащила в темный угол. Девица вскинулась испуганно – да за такие деньги мальчиков порвут на куски! Нельзя же так глупо! – но эльфийка заломила ей руку, делая вид, что обнимает, и шикнула.

   – Э... у меня-то найдется. Не извольте сомневаться, сишер. А вы ставите наличными? – так же тихо осведомился Буркало.

   – Мы ставим вот это.

   Шу вынула из внутреннего кармана завернутый в платок золотой браслет с сапфирами, подаренный отцом к балу, и положила на стойку. Букмекер едва развернул ткань, тут же закрыл и отодвинул обратно.

   – Я не беру кра... – трактирщик осекся, поймав горящий азартом взгляд мальчишки. Этот точно не из Тихой гвардии, слишком зелен. – Это не стоит пятнадцати золотых. Восемь.

   – Это стоит восемьдесят! – голос юнца срывался от волнения. – А я отдам всего за тринадцать с половиной.

   Глянув на подрагивающие пальцы юнца, Буркало решился. Сапфиры так заманчиво сияли: хватило короткого взгляда, чтобы оценить цвет и чистоту. Вряд ли цацку удастся сбыть в Суарде, слишком приметная вещь – и как только мальчишки умудрились её стащить? Но не будь он Буркало, если не найдет покупателя за полную цену. Только давать за браслет тринадцать золотых жаль... Но мальчишки все равно честно проиграют. А если их отпустить сейчас, то убьют ведь. И на совести будет лишний груз, и за цацку придется платить полновесным золотом.

   – Ладно. Раз уж обещал – давай. Против двух сотен империалов.

   – Видят Двуединые.

   – Видят Двуединые, – подтвердил Буркало, поморщившись.

   Юнец оказался не таким уж наивным, скрепил сделку ритуальной фразой. Теперь, если Демон Шай вопреки всякой логике придет первым, придется отдавать золото. Это Буркало не нравилось, но что делать – рисковая профессия у букмекеров.

***

   Жадные взгляды провожали двух юношей и одну девицу к выходу. Шу казалось, что еще немножко, и она не удержится, напугает кого-нибудь до полусмерти и упьется страхом допьяна.

   – Эй, Брик, уснул? – пихнула её в бок обеспокоенная Балуста. – Дома поспишь!

   Шу вздрогнула. Рано! Вот когда выйдут за мальчишками, да зайдут в темный переулок...

   – Брик замечтался, как потратит выигрыш, – натужно улыбнулась Дольна.

   Девица беспокоила Шу: она слишком волновалась и уже готова была уговаривать новых знакомых оставить трактирщику ставку, только не возвращаться туда. Пожалуй, от неё можно было ожидать любого подвоха, вплоть до вопля "грабят-насилуют" на глазах стражников, лишь бы не пустить мальчишек на верную, как ей казалось, гибель. Но эта проблема решалась просто. Легкое касание магией, и девица снова радовалась жизни и монетам в кармане.

   Отдав за билеты марку и получив горсть мелочи на сдачу, Шу сквозь гомонящую толпу последовала за Баль и Дольной на трибуны. Девица продолжала трещать, то рассказывая о дядюшке-жокее, то выспрашивая о радужном шерском житье.

   Протискиваясь между орущих и бурно жестикулирующих игроков, Дольна привела их на трибуну прямо напротив финиша. Как раз прозвенел колокол, оповещая об окончании забега. Вместе с резкими запахами лошадей и пота на Шу обрушился шквал эмоций: злость, разочарование, досада с редкими вкраплениями восторга – как всегда, проигравших было много больше, чем выигравших. Но их эмоции не особо тревожили колдунью – проклятья сыпались в чужой адрес. На них троих никто не обращал внимания.

   Четверо встрепанных молодых шеров вскочили, едва глашатай объявил победителя заезда. Ругаясь на клячу, криворуких конюхов, мошенников жокеев и несправедливость жизни, они устремились к выходу, едва не сбив по пути размахивающего желтой бумажкой толстяка. Он радостно орал:

   – Я выиграл! Выиграл!

   И лез обниматься ко всем соседям подряд.

   На освободившиеся места попытались проскочить оборванные мальчишки, но Дольна их отогнала:

   – Куда? Брысь! Тут благородные шеры сидят, а не отребье всякое! – крикнула и тут же с улыбкой обернулась. – Самые удобные! Дядюшка водил меня сюда, когда я еще не доставала макушкой до перил! – хвасталась девица, сияя от внимания настоящих шеров. В кои-то веки её слушали, ей улыбались и называли душенькой...

   Шу наслаждалась развлечением. До сих пор ей ни разу не приходилось бывать не только на ипподроме, но и в большом городе. Визит в Суард четыре года назад можно не считать. А сейчас – свобода! И люди, люди кругом... Никто не знает, кто она, никто не боится! Все взгляды устремлены на беговые дорожки, все уши прислушиваются к выкрикам глашатая.

   – Начинается седьмой забег! Под номером первым идет...

   С последним словом звонит колокол, распахиваются дверцы: топот, пыль, на трибунах ор, от азарта зрителей дрожит воздух.

   Можно сколько влезет смотреть на лошадей, на подпрыгивающих соседей. Можно купить у торговки ореховые палочки – три на медяк – и в свое удовольствие жевать простонародное лакомство.

   Снова раздался звон, и трибуны взорвались ором и рукоплесканиями.

   – Лидер – номер шесть! В забеге четырехлеток побеждает Огонь, владелец герцог Чилент! – под радостные и разочарованные вопли объявил глашатай.

   Шу поглядела на арену: взмыленных коней вываживали и успокаивали, прежде чем отвести обратно в конюшни. Гнедой жеребец с номером три на попоне скалился и мотал головой, показывая дурной характер.

   – О, Ферц ошибся, – сообщила она в спину размахивающей руками Дольне.

   – А? – обернулась та. – Ошибся?

   Радостная улыбка не вязалась с предполагаемым проигрышем.

   – Гри Зург пришел четвертым. Плакали твои марки.

   Дольна побледнела, вспомнив о ставках. А Шу обругала себя – перестаралась с успокоением. Бедняжка чуть не позабыла, зачем сюда пришла.

   – О, мне так жаль... – девица потупилась.

   – Эй, не вздумай лить слезы! – вмешалась Балуста. – Хочешь еще орехов?

   – Да ладно. – Шу дернула Дольну за рукав, усаживая на место. – Не переживай. Подумаешь! Чай не последние были марки.

   Очень вовремя показалась торговка: между забегами не меньше десятка их носилось по рядам, предлагая лимонную воду, орешки, пирожки, персики, вяленую рыбу и еще сотню всяких разностей по задранной до небес цене. Копченые мидии на палочках и огромные красные апельсины утешили Дольну и порадовали Шу с Балустой – прямо как на ярмарке близ Сойки! А вот появление на трибуне неподалеку серьезного светлого шера с бляхой Конвента на отвороте камзола их насторожило.

   Пока Шу размышляла, не убраться ли от греха подальше с глаз муниципального мага, начался очередной забег. Тот самый, в котором должен был выиграть середнячок Демон. Сам, безо всякой магии, по чистому стечению обстоятельств – только Шу не знала, каких именно. Все её внимание сосредоточилось на жеребцах. Время, казалось, замедлилось, задрожали тончайшие, невидимые нити вероятности...

   Каурый Демон Шай под пятым номером сорвался со старта, но недостаточно быстро. Почти сразу его на полкорпуса обошел седьмой, за ним чуть не ноздря в ноздрю – гнедой под вторым номером. Первый опережал Демона всего на ладонь... ах, подтолкнуть бы Шая самую малость!

   Сильный толчок в бок вырвал Шу из транса – настороженные нити звякнули, едва не выпустив магию наружу.

   – Ты что! Что творишь?! – зашипела Баль. – Ну-ка сядь и держи себя в руках!

   Вновь по ушам ударили вопли зрителей, заглушая бешеный стук сердца. Шу стянула все свои потоки в кокон – упаси Светлая дотронуться до паутинок! Все должно произойти само: вот же, еле заметные колебания, тоньше самых тонких нитей Разума, за гранью спектров и частот, почти статика!

   Картина на беговой дорожке менялась. Фаворит уже опережал Демона на корпус, гнедой шел с первым почти вровень, сам Демон – третьим. Вороной отстал на ладонь. До финиша оставалось всего десяток сажен! Шу нестерпимо хотелось вмешаться. Настолько, что темнело в глазах и дрожали руки. Но она удерживала потоки магии в неподвижности, сосредоточившись на одном желании: Демон Шай должен победить!

   И в последний миг чудо случилось: не дойдя до финиша сажени, фаворит споткнулся и рухнул на дорожку, сбив гнедого под номером семь. И под слитный удивленно-разочарованно-счастливый вопль толпы Демон Шай пересек финишную черту. Первым!

   Зазвенел колокол, закричал глашатай, и только тогда Шу судорожно вздохнула и разжала руки.

   – Приветствую, светлые шеры, – раздался над ухом баритон.

   Вздрогнув, принцесса подняла голову и встретилась с внимательным взглядом мага: рыхловатый, в годах, невеликой силы и всего одной стихии, земли. Но вокруг него сияли плетения, от следящих до защитных, замыкаясь на бляхе с весами.

   – Светлого дня, – отозвалась Шу, снова закукливая потоки. – Светлый шер...

   – Затран, – кивнул маг.

   – Э... Очень приятно. Шер Брик и шер Сим.

   – Не соизволят ли шеры уделить несколько минут беседе? Не здесь, слишком шумно, – предвосхитил он возражения Шу.

   – Разумеется, магистр. С вашего позволения, мы попрощаемся с дамой.

   – Не смею препятствовать.

   Шер Затран вежливо улыбнулся и отошел на пару шагов, но ни на миг не ослабил следящих нитей.

   Перед Шу стоял малоприятный выбор: или отпустить Дольну, чтобы та рассказала букмекеру, что странными юношами заинтересовался штатный магистратский маг, или на глазах того же мага направить девицу в другую сторону. Прикинув, что закон она не нарушает, а кто она есть, светлый наверняка догадался, Шу достала из кармана предпоследнюю марку.

   – Душечка, прости, дальше тебе придется развлекаться самой. Вот, купи себе еще сластей, – улыбнулась она и вложила в потную от страха ладошку монету.

   Вместе с монетой девица получила приказ сейчас же идти на Рыбный рынок и купить там радужную камбалу – первое, что пришло Шу в голову. Она надеялась, что за те полтора часа, что понадобятся Дольне на поход в дальний конец города, она успеет и разобраться с магом, и получить с Буркало законный выигрыш.

   Девица послушно пошла прочь.

   – Мы готовы следовать за вами, светлый шер, – кивнула Шу, вложив в жест все возможное высокомерие.

   – Идемте, – точь-в-точь повторив тон принцессы, Балуста встала рядом с ней.

***

   Завсегдатаи расступались перед Затраном, но не замечали его спутников: Шу на всякий случай закрылась отвлекающим заклинанием. Затран не возражал. Да, собственно, с чего бы ему возражать? Никаких законов и правил Шу не нарушала. А вот о чем маг желает поговорить с принцессой, пока оставалось загадкой. Она бы не смогла прочитать мысли светлого, даже если бы его не защищал амулет. В отличие от разума Дольны, похожего на мелкую лужицу – все просто и на поверхности – маг казался куда более глубоким и непрозрачным. Конечно, не как Дайм Дукрист – в том море Шу утонула бы и потерялась в миг.