355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Таня Хафф » Дым и тени » Текст книги (страница 19)
Дым и тени
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 02:11

Текст книги "Дым и тени"


Автор книги: Таня Хафф



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Не сошлись во мнениях.

– Опять. Я и не знал, что тебя так интересуют спецэффекты. В пятницу ты об этом не упоминал.

– Просто вылетело из головы. Мы… э-э… – начал он как раз в тот момент, когда Зев сказал:

– Если мы… э-э…

Последовала недолгая тишина.

– Продолжай.

Вежливое предложение, опять же высказанное дуэтом, после еще одной минуты тишины выродилось в обычную сцену из «Трех бездельников»,[69]69
  «Три бездельника» – балаганная комедия о трех персонажах, у которых все валится из рук. Сериал короткометражек выходил в США с тридцатых по шестидесятые годы XX века.


[Закрыть]
исполняемую двумя третями состава. Стопка дисков начала съезжать, Зев попытался их перехватить, Тони потянулся помочь. Искра была ясно видна даже под флуоресцентными лампами.

Стук футляров с CD-дисками, ударившихся об пол, почти заглушил вопль Зева:

– Черт побери!

– Ох, старик!.. Зев, прости, пожалуйста.

Тони опустился на колени и начал собирать рассыпанные диски с музыкальными записями.

– Это все из-за той штуки, над которой работаем мы с Аррой. Похоже, я немного наэлектризовался.

– Лишь похоже? – возмутился Зев, держась правой рукой за левую. – Что ты там делал? Тер кошек стеклянными прутьями?

– Как?

– Эксперимент по физике из старшей школы. Неважно, – бросил Зеро и, пошевелив пальцами, убедился, что они еще работают, затем наклонился и стал собирать диски в стопку. – Думаю, что вытерплю боль, если это помогло поставить тебя на колени.

Тони удивленно ухмыльнулся.

Зев широко распахнул глаза.

– Я сказал это вслух?

Фостер кивнул.

Кожа между бородой и нижним краем очков музыкального редактора приобрела пунцовый оттенок.

– Отлично. Я просто… – Зев подался назад, колонки хлопали его по ногам. – Слушай, я тут по горло в… э-э…

Тони не понял, каким именно образом Зев ухитрился открыть дверь монтажной. Похоже, он пихнул ее локтем.

– Увидимся, – промямлил Зеро и исчез.

– Мы должны еще раз поговорить о том, что Зев – милый парень? – вопросила Эми из-за своего стола.

– Я ничего такого не сделал! – запротестовал Тони и поднялся с пола.

– Да брось. Я отсюда видела, как между вами летели искры.

– Ничего подобного. Он просто друг.

– Нет, в буквальном смысле слова искры! – воскликнула Эми, раскинув руки и изображая взрыв. – Что с тобой сотворила Арра?

Хмуриться парню было больно.

– Ничего такого, чего я не ожидал бы.

– Что ж. Как же все мы уклончивы!.. «Чи-Би продакшнс», чем могу вам помочь?

Выражение лица Эми ясно говорило, что их беседа еще не окончена. По мнению Тони – наоборот. Он уже ушел бы, но каждый шаг по ковру отдавался тихим жужжанием. Парень мысленно с ужасом видел, что случится с каким-нибудь очень дорогим оборудованием, если он прикоснется к нему, находясь в таком состоянии. Требовалось переждать, пока из него не уйдет остаточное электричество.

Ему требовался металл, но такой, чтобы Тони не мог его уничтожить. На глаза Фостеру попался старый помятый шкаф для хранения документов – то, что нужно!

«Надо быстро приложить к нему ладони и молиться, чтобы мы со шкафом это пережили».

Юноша встал спиной к шкафу. Он надеялся, что со стороны все выглядело так, будто он дожидался, когда Эми закончит объяснять кому-то, как вернуться на студию со Столетней пристани. Парень потянулся назад и прикоснулся обеими руками к металлу.

«Давай, терпи! Кто-нибудь здесь наверняка умеет делать искусственное дыхание и массаж сердца».

Тони ожидал, что раздастся глухой удар, но сила звука его впечатлила.

Эми уронила телефонную трубку на плечо, возмущенно посмотрела мимо него на загон и завопила:

– А теперь какого черта они вытворяют?

– Понятия не имею!

Тони пожал плечами. Ладони жгло, но, кажется, он уцелел.

– Ты же знаешь этих сценаристов. Слушай, Эми, мне пора возвращаться к работе, – сказал он, уже собираясь уходить, но неожиданно остановился. – Кто сейчас на Столетней пристани?

– Кемел, новый офисный ассистент.

– А что случилось с Вероникой?

– Уволилась.

– Почему этот новый парень торчит на пристани?

– Рэчел получила звонок от ассистента режиссера по подбору натуры для съемок и послала Кемела сделать несколько снимков возле Северного кладбища.

Тони прокрутил в голове карту местности.

– Которое в чертовой дали от Столетней пристани.

– Он заблудился.

– Да неужто?

– Мы еще поговорим о тебе и Зеве.

– Хорошо.

«Или умрем от дыма и теней. Не знаю, что мне нравится больше».

Тони никогда не замечал, сколько теней было в коридоре, ведущем в звуковой павильон. Неудивительно, что раньше он чувствовал себя здесь в безопасности. Ему передавались ощущения его непрошеного пассажира. Когда парень понял, что пытался обогнать свою тень, он заставил себя сбавить темп.

– Эй, Тони!

Дверь Эверетта была открыта. В кресле сидел Ли. Ему снова сооружали вихор.

– Ты в порядке? – спросил Николас.

Фостера только что чуть не поджарила волшебница, которая, похоже, приготовилась сбежать подальше от заварушки, которую сама же учинила. Всех ждала мучительная смерть, а сам он стал последней и единственной надеждой несчастных. Ладно, еще Генри и два термоса, полных коктейля из водки и кошачьей мяты.

Зеленые глаза прищурились, и Тони подумал, что эти мысли отразились у него на лице.

– Я в полном порядке.

– Генри, сколько раз можно повторять, что я в порядке?

– Она напала на тебя.

«Подтекст: на то, что принадлежит мне. – Тони возвел глаза к потолку. – Господи, Генри, занимайся своей собственной загробной жизнью».

– Я ее спровоцировал, сказал то, что до чертиков разозлило Арру.

– Но, судя по твоим словам, ты просто пытался убедить ее передумать.

– Если бы она передумала, то это пошло бы в качестве бонуса. Но такого не случилось: она не передумала. – Насколько Тони помнил, он был так зол, что бил по единственному больному месту Арры, известному ему. – Многое я выпалил просто для того, чтобы ее разозлить.

– Потому что решил расстаться с жизнью?

Тони слегка пихнул вампира локтем в бок.

– Ба! Я же здесь?

Тони не испытывал ни малейшего желания находиться в этом месте. Он предпочел бы оказаться дома, в безопасности, ни о чем не ведая, есть в постели начо[70]70
  Начо – сухие ломтики кукурузной лепешки, обычно обжаренные с сыром и перцем чили.


[Закрыть]
и смотреть один из старых фильмов с Ли Николасом. Фостер мечтал, чтобы самой большой его заботой было безнадежное влечение к парню-натуралу, не хотел отвечать за чье-то спасение – всего мира, ближайших окрестностей или людей, каким бы то ни было образом связанных с Аррой Пелиндрейк. Но похоже, его желания никого не волновали.

– Сколько времени?

Они с Генри стояли так близко друг к другу, что Тони почувствовал, как вампир поднял руку, чтобы посмотреть на часы. В звуковом павильоне, где горели только аварийные огоньки, юноша не видел своего запястья, зато для Фицроя темнота была преимуществом.

– Ровно одиннадцать часов.

– Вы что-нибудь слышите? Вернее, кого-нибудь? Здесь.

– Только тебя. Твое сердце скачет галопом.

«Да неужто?»

– Оно просто увеличивает число оборотов перед дракой.

– Конечно.

У них была лампа, остатки зелья, бейсбольная бита, купленная по дороге домой, небольшой опыт по надиранию метафизических задниц, но только не волшебница. Она не отвечала ни на телефон, ни на пейджер, но все равно они приготовились – как уж могли.

«Если последняя тень попробует прорваться домой, то мы ее остановим. Если Повелитель отправит через ворота новых миньонов, уже не бесплотных, не боящихся света, то они столкнутся с…

Дерьмо!

Враги знают, что им будет противостоять вампир. Им известно столько же, сколько и мне».

– Они явятся сюда в полной боевой готовности, чтобы уничтожить вас.

– Меня не так просто убить.

«Да уж, голос принца тьмы произведет на них неизгладимое впечатление».

– Но все-таки можно.

– Это нелегко.

– Но…

– Ты же меня прикроешь.

– Хорошо.

«Мне от этого легче не стало».

Тони переложил биту в другую руку и вытер потную ладонь о джинсы.

– Знаете, утром Арра уже готова была ворваться в павильон и приложить битой заложника тени. Интересно, как она объясняла бы это после, стоя над распростертым телом? Вряд ли можно назвать спецэффектом удар, нанесенный коллеге «луисвилльским слаггером»[71]71
  «Луисвилльский слаггер» – знаменитая марка бейсбольной биты, производится в Луисвилле, штат Кентукки.


[Закрыть]
.

– Вероятно, она об этом не думала. – Тони услышал улыбку в голосе Генри. – Волшебница решила, что ты в опасности, и ринулась вперед очертя голову.

– При этом она исчерпала все свои запасы готовности прийти на помощь.

Тони, в отличие от вампира, не улыбался.

– Арра говорила тебе, что не собирается идти против Повелителя Теней?

– Ну да. Она сразу сказала, что не будет противостоять ему лицом к лицу.

– А еще эта женщина с самого начала говорила, что не станет нам помогать, но делала это.

– Пока ей это ничем не грозило. Она всегда собиралась сбежать.

Тони почувствовал, как Генри пожал плечами.

– Планы меняются.

– Поверить не могу, что вы ее защищаете! Арры здесь нет, так ведь?

– Верно.

– Минуту назад вы выходили из себя, потому что она на меня напала.

– Это разные вещи.

Тони открыл рот и что-то бессвязно пробормотал. Около дюжины разных ответов перепутались у него в голове.

Фостеру казалось, что прошло уже полчаса. Все это время он слышал лишь собственное прерывистое дыхание. Наконец Тони не выдержал и тихо спросил:

– А теперь сколько времени?

– Двадцать три часа семнадцать минут.

Тут он понял:

– Ворота не открылись.

– Судя по всему. Думаю, нашему врагу нужно подготовиться.

Юноше это казалось резонным. Не успокаивающим, не ободряющим – ни в коем случае! – но резонным.

– Зачем ему сражаться с вами, если он сможет пройти через ворота утром, когда вас тут не будет?

– Действительно – зачем?

– Он явится утром, когда я останусь здесь один.

«Раз уж мы начали рассуждать…»

Тони подыскал еще пару доводов, пока Генри откатывал лампу обратно к панели и сматывал кабель.

– Он, должно быть, сообразил, что нам труднее остановить тени во время съемок. Куча людей, болтающихся кругом и пытающихся снять телесериал, здорово мешает главному герою защищаться от злых волшебников, приходящих из другого мира.

В тусклом свете сверкнула белозубая улыбка Генри.

– В телесериале главный герой справился бы.

– К услугам проклятущего телевизионного героя пятьдесят человек, присматривающих из-за камеры за тем, чтобы он выглядел хорошо. А я добьюсь того, что меня уволят. Вы же понимаете это, верно?

– Не обязательно уволят.

– Нет, обязательно, – заявил Тони, и они бок о бок направились к задней двери. – Даже если мы спасем мир, я потеряю работу, квартиру и закончу тем, что буду показывать фокусы в Газтауне[72]72
  Газтаун – район Ванкувера, средоточие ночной жизни города, там полно баров, клубов, ресторанов.


[Закрыть]
. Я почему-то проникся куда большим сочувствием к шестому сезону «Баффи»[73]73
  В пятом сезоне сериала «Баффи – истребительница вампиров» героиня жертвует собой, чтобы закрыть Адские врата. В шестом сезоне ее воскрешают, но она этому не рада, так как ее вернули из Рая.


[Закрыть]
.

– Это должно мне о чем-то говорить?

– Двадцать первый век на дворе, Генри. Постарайтесь идти в ногу со временем.

В двадцать один тридцать Тони наложил вето на предложение вломиться в квартиру волшебницы.

– Послушайте, если она не хочет туда приходить, вы ее все равно не заставите.

– Ты не заставишь, – поправил Генри. – А я могу.

– Вы сможете заставить ее драться, когда она там окажется?

– Ты удивился бы, если бы узнал, сколько людей сражаются, будучи загнанными в угол.

– Да, как крысы. Она уже в углу, – нахмурился Тони, потирая грудь. – Если сейчас мы войдем и застанем ее дома, она будет драться с нами. Если Арра победит, то некому будет блокировать ворота.

– «Один стоял храбрый Гораций, все еще верный себе. Пред ним – трижды тридцать тысяч врагов и широкий поток позади».

– Что?

– «Гораций на мосту» лорда Маколея.[74]74
  В поэме Томаса Маколея описывается легендарный подвиг римлянина Горация Коклеса (Одноглазого), в одиночку долго удерживавшего этрусков на мосту. Выражение «Гораций на мосту» стало означать человека, сражающегося с превосходящими силами противника.


[Закрыть]

– К черту. Просто ведите машину, хорошо?

Итак, Генри отъехал от дома волшебницы, гадая, почему Тони так круто изменил свое отношение к Арре, перейдя от былого понимания к мрачному негодованию. Терпение бессмертного оказалось Божьим даром, когда вампир слово за слово выуживал у Тони рассказ о событиях вчерашнего утра. Въехав на студийную парковку, Генри уже знал, откуда появился круглый воспаленный синяк на груди Тони, отливавший пурпуром на фоне не до конца поблекших меток недавнего избиения.

Ворота не открылись, битва была отложена. Генри забросил Тони домой и подождал снаружи, не попадаясь на глаза, пока сердцебиение парня, слишком знакомое, чтобы можно было перепутать его с чужим, не замедлилось в мерной каденции сна. С улицы Фицрой мог видеть, что все лампы в квартире горели, и сердито зарычал, расстроенный тем, что Тони вел теперь битву со страхом, в которой ему ничем нельзя было помочь.

Генри быстро доехал до центра Ванкувера и в пятнадцать минут третьего проследовал за одним из членов кооператива в дом Арры.

Если волшебница и защищала свою дверь заклинаниями, то они не работали против грубой силы. Генри натянул свитер на кисть руки, чтобы скрыть отпечатки пальцев, ухватился за ручку двери и засов и резко, коротко толкнул. Скрежет стальных петель, вырывающихся из косяков, прозвучал как выстрел, но вампир оказался в квартире и закрыл за собой дверь прежде, чем проснулись соседи волшебницы. Из коридора не было заметно, что в квартиру вломились.

Арры дома не было. Он не чувствовал ее жизни, но обыскал все комнаты. Кто мог сказать, насколько далеко простирались способности волшебницы?

Ноутбук исчез со стола в столовой. На его месте лежал конверт с марками, адресованный Энтони Фостеру. К нему был прилеплен клейкий листочек с пометкой: «Вера, когда покормишь кошек, пожалуйста, брось это в почтовый ящик».

Генри отложил записку и осторожно провел ногтем под запечатанным краем конверта. Дешевый клей подался легко.

Пристальный взгляд заставил вампира обернуться в сторону гостиной. Кошки сидели на кушетке и презрительно смотрели на него. Собаки всегда предпочитали нападать стаей на существ, подобных ему. Кошки были умнее.

– Мне нужно знать, о чем она ему поведала.

Зазу фыркнула.

– Если ты думаешь, что я поверю, будто ты никогда не совершала сомнительных поступков, то лучше подумай еще раз. Кошки – сплошная нравственная двусмысленность.

Уитби зевнул.

Генри уже приготовился увидеть рукописное письмо, начертанное плавным почерком на бумаге высшего качества. Вместо этого он разглядел шрифт Times New Roman двенадцатого кегля на двадцатифунтовой белой облигации. Ни приветствия, ни подписи.

«Я видела, какой победил. Когда Повелитель Теней двинулся на город, я метнула кристаллы и увидела его победу. Я гадала снова и снова, но каждый раз он оказывался победителем. Я попыталась убедить Кирилла и Сарна бежать со мной, но они отказались, не хотели понять, что больше ничего не могут поделать.

„Сражайтесь за нас! – вопили горожане. – Умрите за нас!“

Они пошли навстречу смерти, а я открыла ворота.

Даже спустя семь лет я не могу четко предсказывать в этом мире, но каждый раз, заглядывая в будущее, вижу его победу. Какой смысл продолжать сопротивляться, если поражение предрешено? Хотя я знаю, что смогу убедить в этом тебя ничуть не больше, чем Кирилла с Сарном.

Хочу надеяться, что в одном из новых миров будущее изменится.

Теперь ты знаешь то, что знаю я.

Наверное, это немногого стоит, но мне жаль».

– Это и впрямь немногого стоит! – прорычал Генри, складывая письмо так, как оно было сложено раньше.

Потом он долго стоял рядом с телефоном, держа над ним руку.

«Тони, это Генри. Не ходи завтра на работу. Не будь среди тех, кто погибнет первым. Подожди заката, когда я явлюсь туда, чтобы сражаться рядом с тобой».

Их узы были достаточно сильны. Даже на расстоянии он мог высказать это как приказ, а не как просьбу.

Но Генри не попросил об этом и не отдал такой команды, когда они ехали от студии. Оба знали, что может принести утро.

Фицрой не мог отобрать у Тони право выбора, как бы ему этого ни хотелось. Он отошел от телефона и уронил руку.

– Выбор, который мы делаем, делает нас, – сказал он кошкам.

Зазу фыркнула. Уитби зевнул.

Письмо Арры снова лежало в конверте на столе, когда Генри выскользнул в ночь.

Глава шестнадцатая


Плотников вызвали к шести часам утра. Питер и Сордж дружно решили, что тому месту, где они собирались снимать сцену воспоминаний о Лондоне примерно тысяча восемьсот семидесятого года, совершенно не соответствовали полдюжины наркоманов, наотрез отказавшихся убраться. Поэтому пришлось сооружать декорации.

Тони появился на полтора часа позже плотников. К этому времени визг пил и стук молотков доносились аж до тележек обслуживания.

Когда Фостер вошел через открытые задние двери, маляр Чарли Харрис вручил ему валик, примотанный скотчем к палке от метлы, показал на пятиметровую фанерную стену и сказал:

– Положи один слой умеренно-серой краски. В девять часов я начну красить ее аэрографом под камень.

– Да, но…

– Время поджимает, кореш. Питер разрешил задействовать всех, кто не находится непосредственно перед камерой или за ней.

– Кореш?

Глаза орехового цвета близоруко заморгали за очками, забрызганными краской.

– Ты ведь ассистент режиссера? Или у тебя есть дела поважнее?

Тони, все еще малость обалдевший от обращения «кореш», бросил взгляд на съемочную площадку под воротами, услышал резкий нервный смех, эхом отозвавшийся в павильоне звукозаписи, и с ужасом понял, что смеялся он сам.

– В одиннадцать пятнадцать мне надо спасти мир, – объявил он.

«Почему бы и нет? По крайней мере, хоть кто-то пригнется, когда дерьмо ударит во вращающийся вентилятор».

– Господи, да у тебя в запасе еще несколько часов. К этому времени ты уже давно закончишь… Эй! Тупица! Я велел тебе мазать эти двери черной матовой краской, а не глянцевой!

Когда Чарли поспешил прочь, Тони посмотрел на валик и шагнул к поддону с краской. Ему особо нечего было готовить к грядущей битве. Последняя линия обороны этого мира фактически состояла лишь из него, декламирующего: «Ты не пройдешь!»[75]75
  «Ты не пройдешь!» – цитата из книги и фильма «Властелин колец». Так сказал Гэндальф, сражаясь на узком мосту в Мории с Барлогом, вооруженным огненным бичом. Гэндальф рухнул в бездну, но потом вернулся.


[Закрыть]

«Всем известно, что тогда это сработало отлично. Конечно, в конце концов все жили долго, счастливо и все такое прочее, но сперва кое-кому пришлось упасть в огонь и погибнуть.

Если я погибну, то уже не вернусь. Если я погибну… Погибну…»

– Эй, Фостер! Может, ты все-таки оставишь немножко краски для стены? Не трать ее всю на пол!

Краска капала с валика, собираясь в лужицу у ног парня. Еще не высохшая, она не была похожа на умеренносерую. Эта штука напоминала жидкую тень.

– Фостер!

– Да. Извините.

Тони красил. У него было слишком много времени на раздумья о воротах, о том, что может пройти через них и как этому помешать, если Арра бросила его. Различные «возможно» и «может быть» водоворотом крутились в голове юноши, но он не мог ухватить за хвост ни одну конкретную мысль. Когда Фостер докрасил фанеру, неуверенность так истерзала его, что он уже начал предвкушать возможность бешеной атаки армии Повелителя Теней.

«Нечисть с обнаженными мечами бросится через ворота в поисках Арры. Если такое и вправду случится, то в этом окажется и плюс. Мне легче будет убедить людей в том, что происходит что-то страшное. Если армия пройдет через ворота, то мне, по крайней мере, не придется сражаться с ней одному».

«Одному».

Проклятье! Он знал это подобие голоса. В звуковом павильоне осталась еще одна тень! Тони резко развернулся и попытался хорошенько рассмотреть свою тень, танцующую по бетонному полу.

– Фостер, какого черта ты вытворяешь? – проворчал Чарли, сердито уставившись на него поверх охапки пенопластовых камней, из которых строился бутафорский замок. – Если закончил, не путайся у меня под ногами.

– Я… Э-э…

«Моя тень потемнела? В ней скрывается другая?»

– Ты ничего не делаешь. Двигай в мастерскую и принеси коробку палочек для клеящего пистолета.

– Я должен… В смысле, есть кое-кто…

Камни упали на пол. Липкие руки схватили Тони за плечи и развернули спиной к стене.

– Мастерская. Палочки. Живо. Если ты, Фостер, задумал устроить истерику, то я предлагаю тебе глотнуть кофеина и взять себя в руки. Сегодня неподходящий день!

«А то я не знал».

Тони решил, что тварь находилась не в его тени. Ее голос звучал недостаточно четко. Может, она еще не устроилась в его голове? Любое внятное описание все равно не подходило к мерзости такого рода. Он спешил в мастерскую, при этом испытывал не только облегчение, но и мрачное предчувствие.

«Если она не в моей тени, то где, точнее – в ком?»

Когда Фостер проходил через декорацию кабинета, Питер и Ли повторяли телефонный диалог. Николас бедром опирался о край стола. Эта поза становилась одной из фирменных у его героя Джеймса Гранта.

– Все еще есть добро, но зло остается злом. Хорошие люди продолжают изо всех сил противостоять делам злых. Но решение за тобой, Раймонд. Я не буду принимать его за тебя. В конце концов, это же у тебя многовековой жизненный опыт.

Ли убрал трубку от уха и покачал головой. Вопрос он задал уже от себя:

– Последняя фраза кажется перебором, только когда ее произносишь? Или со стороны звучит не лучше?

– Ты беседуешь с вампиром-детективом, – пожал плечами Питер. – Тот психует. Он, видите ли, выяснил, что сто с лишним лет назад ему не удалось уничтожить шабаш ведьм-аристократок. Разве что-то может быть еще большим перебором?

Тони как раз проходил мимо, когда актер согласился с доводами режиссера.

– До съемок три минуты, люди!

По всей съемочной площадке этот крик подхватили другие голоса. Шум строительства начал утихать. У киношников не было времени ни на прекращение съемок, ни на остановку строительства. Поэтому в течение дня одно будет перемежаться с другим. Плотникам и малярам то и дело придется превращаться в неподвижные изваяния после того, как прозвучит звонок, и впадать в неистовое муравьиное мельтешение через секунду после команды: «Снято!»

Тони сжал в руке палочки для клеевых пистолетов и вернулся в кабинет как раз вовремя, чтобы застать первый дубль.

– …тебя. В конце концов, это ж у тебя многовековой жизненный опыт.

– Снято!

Когда снова заработали молотки и пилы, Питер вылез из-за монитора и прошел на съемочную площадку, насколько позволял шнур от наушников.

– Давай еще раз. Только сделай ударение на «многовековой», а не на «у тебя». Потом с силой вешай трубку.

– Я на него злюсь?

– Ты недоволен.

– Повторяем с начала сцены?

– Только не сейчас. Начинай с «Основы морали не изменились».

Режиссер двинулся обратно, заметил Фостера и поманил его к себе:

– Где твои наушники, Тони? Надевай их и приступай к работе.

– Чарли заставил меня заняться покраской.

– Лондона?

Тони на минуту задумался. Это явно не походило на Лондон, но кто на телевидении может быть в чем-то уверен, черт?

– Наверное.

– Ты в этом не уверен? Потрясающе.

Питер шагнул за мониторы и скрылся из поля зрения парня. Тони уже приготовился нести палочки дальше, но вдруг застыл как олень, попавший в свет фар. Он внезапно осознал, что все это время за ним наблюдал Ли. Точнее, Николас пристально на него смотрел с тем самым задумчивым выражением лица, с каким в последнее время нередко поглядывала на парня Арра.

Честность или же что-то более примитивное заставило Тони признать, что Ли такое выражение шло больше. В придачу Фостер вспомнил, что проблема с Аррой не терпит отлагательств.

– Монашеские одеяния с капюшонами. Что в этом сложного? Нет, не халаты. Что-то вроде черных балахонов. Да, обязательно черные. Потому что это шабаш, господи боже, а не ночные посиделки!

Эми повесила трубку, тщательно контролируя свои движения, и натянуто улыбнулась Тони. Она объяснила ему суть проблемы:

– Это Кемел. Он в городе, пытается забрать дюжину мантий с капюшонами, которые мы взяли напрокат, но их не могут найти. А те шесть штук, которые отыскались, – розовые.

– Розовые мантии с капюшонами? – удивился Тони, мысленно перебрав все, что снималось в Ванкувере за последнюю пару лет, но не вспомнил ничего, где были бы задействованы такие одежды. – А разве наша костюмерша этим не занимается?

– Она сейчас изгаляется над нашим единственным приличным платьем в викторианском стиле, стараясь, чтобы зрители не заметили, что оно уже использовалось в четвертой серии. Да, мы можем взять напрокат, купить или сшить еще одно, но Чи-Би не одобрит такого подхода к бюджету. Просто удивительно, как можно изменить платье с помощью отделки. Тебе что-то нужно, да? Или ты здесь только для того, чтобы убить время?

– Дверь в мастерскую Арры заперта.

Тони минут пять возился с дребезжащей ручкой, толкал ее и тянул на себя, но все без толку. Наверное, с мантиями случился настоящий кризис, если Эми не заметила его манипуляций.

– Нет, не заперта.

– Увы, это так.

– Не может быть, – самодовольно улыбнулась женщина. – На этой двери нет замка. Ее просто время от времени заедает. Только Арра умеет ее открыть.

– Она здесь?

– Я ее не видела, поэтому вряд ли.

«Неудивительно».

– Она звонила?..

– А мне не все равно? Погоди. – Реплику Тони остановил поднятый палец с ярко-зеленым ногтем. – Дай мне ответить на вопрос. Если она не везет с собой дюжину черных мантий, то мне все равно.

– Эми, это важно.

– Почему?

– Не могу тебе сказать.

Большие часы на стене показывали двенадцать двадцать. У Тони оборвалось сердце, но потом он догадался взглянуть на свои наручные. Десять двадцать.

– Ты до сих пор не починила часы.

– Господи! – Густо подведенные глаза многозначительно расширились. – Ты прав, не починила. Давай закроем эту тему.

«Все скоро закончится. Осталось меньше часа. Проклятье! – Тони схватился за голову, но сперва задел липкое пятно краски. – Прекрати, к чертям собачьим!»

Эми нахмурилась, глядя на него и постукивая кончиком ручки по нижней губе. Фостер слишком сосредоточился на голосе тени и не мог понять, как именно смотрела на него собеседница – с обеспокоенным или с раздраженным видом.

– Я не общалась с Аррой, – сказала наконец Эми. – Погоди, сейчас спрошу, говорила ли с ней Рэчел.

Быстро нацарапанная записка, сунутая под нос менеджеру, не заставила Рэчел прервать горячий спор с провайдером насчет обрыва подключения, хотя ответ она дала. Он был отрицательным.

– Думаю, она появится позже, – произнесла Эми, причем в ее голосе слышались и утверждение, и вопрос.

Проблема заключалась в том, что ответов у Тони не было, зато появились новые заморочки. Не будет ли это самое «позже» слишком поздно?

– Тони?

– Да. Извини.

Он хотел спросить, на месте ли Чи-Би, но передумал. Какой смысл? Арра стерла память босса. Даже если бы у Тони была возможность объяснить ему все с самого начала, он не смог бы доказать свою правоту. Смертоносные тени из другого мира, сорвавшиеся с цепи и похищающие людские тела, – все это смахивало на неудачную идею, родившуюся в загоне сценаристов.

– Я должен вернуться к работе.

От души желая, чтобы Эми перестала на него пялиться, он повернулся на пятках, сделал два шага и врезался в теплое, податливое препятствие. Коробки с CD-дисками застучали по полу.

– Зев, извини, старик. Я… Мне нужно бежать, – сказал Тони, бросив взгляд через плечо. – Если Арра позвонит, скажи ей… – «Что? Чтобы она притащила свою волшебную задницу в студию?» – К черту. Не утруждайся, она и так знает.

Эми смотрела Тони вслед, пока тот не скрылся в павильоне звукозаписи, потом покачала головой.

– Что с ним такое? – поинтересовался Зев, отодвигая в сторону стопку листов сценария, еще не сложенных по порядку, и пристраивая собранные коробки с дисками на краю стола.

– Не поручусь, но тебя, по-моему, променяли на пятидесятипятилетнюю женщину, которая все взрывает.

– Что ж… – вздохнул после долгой паузы музыкальный редактор. – Это полная невезуха.

Большая угольная дуговая лампа исчезла. Ее не было у съемочной площадки и возле контрольной панели.

Тони смотрел на пустое место, когда вибрация открывающихся ворот заставила завибрировать жидкость в его глазных яблоках.

«Дерьмо. Дерьмо! Самое настоящее!»

С сердцем, колотящимся в глотке, он ринулся к стеллажам, где находились запасные прожекторы. Лампы не было и там. Фостер вернулся к краю ворот. Все волоски на его теле встали дыбом.

– Осталось три минуты, народ!

«Точно. Они снимают в декорациях, изображающих кабинет, и используют лампу. Нет, не используют».

– Сордж сказал, что она нам уже не понадобится, поэтому Чи-Би сдал ее напрокат своему приятелю, который снимает в Вестминстере новый фантастический сериал. Босс торговался с ним как черт за душу. Ее увезли рано утром.

«Пока я красил…»

Осветитель посмотрел на свою руку, потом снова на Тони.

– Теперь ты не хочешь меня отпустить?

– Да. Правильно. Извини.

Юноша не сразу вспомнил, как шевелить пальцами.

– Если Арра все еще пользуется лампой, то она должна была об этом сказать. Хотя что толку, раз уж у Чи-Би появился шанс срубить бабки. Хорошо, что мне лампа не нужна, – добавил осветитель и повернулся обратно к своему пульту, когда Питер попросил тишины на площадке. – Если бы босс мог сэкономить на этом пару баксов, то он заставил бы меня пользоваться чертовыми фонариками.

– Мотор, хлопушка!.. Начали!

Тони почти не слышал голос Ли, рассуждающего о добре и зле. Он все явственнее чувствовал, что ворота открываются.

«Фонарики?»

Фостер сжал ладонями виски, отпрянул в столовую, прислонился к узкой вертикальной стойке и уставился на площадку. Там никого не было. Никто не пытался отправить тень домой.

Это было хорошо, пока он не начал кое о чем задумываться.

«Почему последняя тень не отправляется домой? Ведь этот миньон мог бы остаться в нашем мире, чтобы сыграть роль приветственного комитета. Но кого он собрался встречать? Кто бы это ни был, фонариков не хватит, чтобы остановить его, а бейсбольная бита осталась в туалете, около раковины.

Из носа у меня течет. – Он быстро прикоснулся к этому месту тыльной стороной руки. – Кровь.

Дурацкий вампир со своей идиотской манерой спать весь день напролет. Какой с него, черт возьми, толк?

Во время открытия ворот мне казалось, что мой мозг медленно разрывается пополам. Мне требуются оружие и аспирин, но с лекарством придется подождать».

Возле декораций Тони нашел металлический штатив и дрожащими пальцами открутил вертикальную подпорку. Четыре фута алюминия с резьбой на обоих концах. После стольких лет, проведенных в обществе Генри, Тони знал, какие ранения можно нанести обыкновенным колом.

Парень прижал к себе трубку, вернулся на площадку и увидел, как с высоты примерно в четыре фута упал мужчина и приземлился вниз лицом на стол в обеденной комнате.

Ворота закрылись. Мужчина уперся ладонями в стол и сел.

Тони слышал стук молотков, ругань, звук досок, которые волокли по бетону, характерную речь Сорджа на смеси французского и английского, когда тот говорил с помощником осветителя. На площадке работали две бригады, в павильоне звукозаписи находилось не меньше тридцати человек, но никто не заметил ничего странного.

«Никаких новых союзников. Никого, кто настойчиво требовал бы подтверждения моей безумной истории».

Единственным вариантом развития событий, который смог придумать Тони, была реплика: «Мне нужна твоя одежда»[76]76
  «Мне нужна твоя одежда» – реплика из фильма «Терминатор».


[Закрыть]
. Правда, она не прокатила бы по многим причинам. Главная из них состояла в том, что незнакомец был уже одет. Черные брюки и ботинки, такая же кожаная куртка и серая шелковая рубашка… Ботинки и куртка слегка не вписывались в общий ансамбль, но в целом незнакомец имел неплохой небрежно-деловой вид.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю