Текст книги "Дым и тени"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Мне не нравится, что Бена пришлось оставить в машине.

– Он не проснется, пока я ему не позволю.

– Тогда не забудь сохранить достаточно сил, чтобы включить будильник.

– Я знаю, что делаю, Тони.

– Я просто говорю…

– Я знаю, что ты говоришь. Прекрати.

Тони пожал плечами и отошел от женского туалета. Он находился у западного входа, и найти его было нетрудно.

– Подожду здесь.

– Прекрасно. – Арра оперлась одной рукой о стену и исчезла из виду.

Парню было ясно, что она еще не пришла в себя после того, как безрассудно потратила силы.

«Нет, небезрассудно, – поправился Тони. – Необдуманно. Она не задумывалась, что делает. Ее реакция на прикосновение тени была, по сути, истерической. Бежать и сопротивляться, не думая о последствиях. Физическое переутомление зачастую вело к эмоциональному. Отсюда и эти ее обреченные речи в машине.

Такое объяснение имеет смысл.

Мы побеждаем. Мы должны победить».

Тони напрягся, услышав вдалеке голоса, но расслабился, когда эти люди двинулись в другую сторону. Потом юноша нахмурился.

«Не слишком ли долго отсутствует Арра? Явно дольше, чем задержался бы в туалете любой парень. Сколько времени на это тратят женщины? – Тони преследовало ощущение, что волшебница могла вылезти из окна и исчезнуть. – Вдруг она находится уже на пол пути к Сиэтлу, под другим именем?»

Он быстро осмотрелся, чтобы убедиться, что за ним не наблюдают, чуть приоткрыл дверь и услышал:

– Ты!

Полился знакомый поток бессмысленных слогов, раздался мягкий хлопок.

– Арра?

– Лучше принеси сюда зелье.

Тони сделал еще два шага и осторожно выглянул из-за угла. В женских туалетах пахло явно лучше, чем в мужских. Волшебница стояла перед раковиной из нержавеющей стали и мыла руки. На полу лежала сотрудница компании по доставке продуктов.

– Заложница тени?

Арра фыркнула и сказала:

– Уже нет.

– Мы забыли о людях, доставляющих продукты, когда составляли список.

Тони опустился на пол и приподнял голову девушки.

– Они, наверное, как раз привезли обед.

– Обед! – Покрасневшие глаза девушки резко распахнулись. – Почему мы всегда должны возить лазанью? Я так устала готовить ее!

– Эй, все хорошо!

Зелье искрилось, капая ей в рот.

Она сглотнула, снизу вверх посмотрела на Тони и сказала:

– Трех видов печенья вполне достаточно. Кроме того, есть торт! – Еще полдюжины маленьких глотков. – Пятнадцать сотен бутылок воды в месяц.

– Это много.

Она нахмурилась, допивая остатки зелья из колпачка термоса:

– А ты кто такой?

Не успел Тони ответить, как Арра пробормотала:

– Спи.

Глаза девушки закрылись.

– Зачем ты ее усыпила?

– Так проще, чем объяснять. К тому же так легче будет ее нести.

Арра отошла от раковины и жестом велела Фостеру поднять похрапывающую девушку.

– Да неужто? – Тони подхватил эту особу на руки, крякнул, слегка передвинул ее и направился к выходу. – Ты вроде бы сказала, что дальше все пойдет просто ужасно?

Арра хмыкнула и подняла рюкзак.

– Я в этом мире всего семь лет, но уже кое-что знаю. Если молодой человек выносит потерявшую сознание девушку из женского туалета баптистской церкви, то слово «ужасно» не способно и близко описать эту ситуацию.

«Веский довод».

– Что это за «ты»?

Арра, проверявшая двух пассажиров, спавших на заднем сиденье, повернулась обратно к Тони и нахмурилась:

– Что?

– Каждый раз, когда тень тебя видит, она говорит: «Ты!» Одним и тем же тоном.

Волшебница пожала плечами:

– Все тени появляются из одного и того же источника. Потому их реакция такая неоригинальная.

– Логично.

– Спасибо. – «О! Вот вам и сарказм, который ранит». – В моем сне тень не хотела возвращаться к Повелителю. Она не желала утратить чувство собственного «я».

– И что?

Тони в свою очередь пожал плечами. Его тень – темная на светлой обивке – сделала то же самое.

– Поэтому вдруг мы сумели бы вразумить их?

– Вразумить? – изумленно переспросила Арра.

«Нет, – решил Фостер, объезжая длинную полосу машин, возвращающихся в воскресенье в город. – Она не изумилась, а поразилась».

– Они зло, Тони, хотя всего лишь его частицы. Ты не можешь вразумить зло!

– Допустим. Но ты способна переделать его. Неужели никто в твоем мире не пробовал этого сделать, пока шла война?

– Нет!

– Почему?

– Потому что ничего из этого не выйдет!

Тони возвел очи горе и попытался начать сначала. Старики часто с трудом воспринимают новые идеи.

– Но…

– Если ты хочешь встретиться со своим обитателем ночи в девять тридцать вечера, то уделяй больше внимания езде, чем своим извращенным идеям.

В общем, Арра была права, хотя слово «извращенные» звучало слишком грубо.

– Просто…

– Сказав: «Уделяй больше внимания езде», я имела в виду – не думай ни о чем другом!

«Ладно».

– Арра, тебе не обязательно быть вместе с нами нынче ночью. У нас есть зелье. Мы с Генри сами справимся в студии. Осталась всего одна тень!

Не отрывая глаз от пасьянса, Арра буркнула какое-то слово. Возможно, «хорошо». Или «конечно». Или «пошел ты». Хотя в этом ответе было уже два слова.

– Можешь переложить валета. – Зазу, устроившаяся на мягком колпачке для чайника, зашипела на Тони. – А можешь и не перекладывать.

Парня слегка беспокоило то, что волшебница полностью сосредоточилась на игре, вернее, на играх, так как пасьянс был на каждом мониторе.

Они высадили Бена и поставщицу еды в двух кварталах от квартиры осветителя, поскольку ничего не знали о девушке, а никаких документов у нее при себе не оказалось. Арра разбудила обоих и уехала прежде, чем они успели опомниться.

– Черт! Мы бросили их машины. А эти двое просто не могли зайти так далеко на юг пешком.

– Это мелочь.

– Для них это не будет мелочью.

– Из их памяти стерлись сорок восемь часов. Думаю, машины как раз окажутся незначительной деталью.

Коли так, Тони поневоле признал, что волшебница права.

Остаток пути до квартиры она была очень тихой и едва ли проронила хоть слово, пока готовила зелье. Тони увлеченно поглощал гамбургер и жареную картошку. Его не беспокоило молчание, царившее в квартире. Фостер ничего не замечал, пока Арра не завинтила второй термос. Потом она двинулась прямиком к компьютерам и почти перестала существовать в реальном мире.

Тони это не просто беспокоило. Он по-настоящему психовал.

Фостер закинул рюкзак на плечо, постаравшись извлечь как можно больше утешения из знакомого удара термосов по почкам, аккурат над одним из синяков, оставленных Маусом, и сказал:

– Я встречусь с Генри у наружной двери.

Теперь Арра даже не буркнула. Одна игра закончилась, и она немедленно начала другую.

– Увидимся завтра утром на работе.

– Тони!.. – Он помедлил и снова повернулся к ней лицом. – Помни, что ворота работают в обе стороны. Вы должны не только помешать теням вернуться к Повелителю, но и убедиться в том, что с другой стороны не явится что-нибудь похуже.

Внезапно линии компьютерных карт стали какими-то зловещими.

– Это то, что ты высматриваешь? Что-нибудь похуже?

– Не знаю.

– Что-нибудь похуже, – пробормотал Тони, передвигая лампу на место. – Хороший способ все точно объяснить…

– Забудь.

– Как?

Генри благоразумно решил не отвечать.

– Ворота вот-вот откроются.

Они были в звуковом павильоне одни. Ворота открылись и закрылись, а Фостер и вампир так и остались вдвоем. Где бы и кем бы ни была последняя тень, она пока не собиралась домой. Тони понятия не имел, что он будет делать завтра утром.

«Это не будет так же просто, как включить свет», – решил он, дрожащими руками сматывая кабель.

– Ты в порядке?

– Конечно. В полном.

Тони никогда еще не чувствовал притяжение ворот так сильно. Он вдруг понял, что идет к ним. Его тело чуть ли не вибрировало от желания. Новый манок – и все то же чувство. Парень удержался на месте, только вцепившись в звуковую панель так, что побелели пальцы. То, что он не двигался, не отвечал на зов, причиняло ему боль.

– Ты запятнанный тенью. Волшебница говорила, как можно убрать это пятно?

– Нет, потому что на такой вопрос ей пришлось бы ответить честно. – Фостер убрал на место кабель и распрямился. – Думаю, она просто выжидает.

В тусклом свете знака «запасной выход» Тони увидел, как нахмурился Генри.

– Пятно на тебе, кажется, обладает теперь большей силой, чем раньше.

– Кажется или в самом деле обладает? – Но вампир лишь пожал плечами. – Ладно, тогда не будем об этом беспокоиться.

С деланой улыбкой Тони добавил увеличивающуюся силу пятна к списку вещей, о которых ему стоило побеспокоиться. Прямо под пунктами «Дальше будет много хуже» и «Есть и другие, куда более ужасные варианты».

Он быстро прикинул, не добавить ли к списку также «Темнота начинает меня успокаивать», но такой глагол был не совсем точным. Фостер шагал к задней двери, чувствуя себя укрытым, находящимся в безопасности. Он остро осознавал близкое присутствие настоящего, хотя Генри находился в его списке уже давно.

Круг света на задней стене возвестил о неприятностях иного сорта.

«Черт, охрана! Нас еще не заметили, но вот-вот увидят».

Тони схватил вампира за руку, отбросил к стене, просунул колено между его ног и прижался к нему губами, грудью и бедрами. Парень слишком поздно сообразил, что тот может не понять.

К счастью, Генри оказался не против подыграть.

– Эй, вы там! Кончайте!

Юноша отодвинулся, обернулся, изобразил удивление при виде охранника и пробормотал:

– Подожди здесь, зайчик.

Золотисто-рыжие брови взлетели вверх.

Тони шагнул вперед и разразился тихой и быстрой тирадой:

– Таков уж я. Стараюсь произвести впечатление на этого парня тем, что работаю на телевидении.

Охранник возвел глаза к потолку, но понял, что один парень делал все возможное, чтобы переспать с другим, и проявил снисхождение.

– Черт с вами, только не занимайтесь этим здесь!

– Уже уходим.

– Хорошо.

Охранник отмел их как угрозу. Он торопился продолжить обход. В конце концов, его ждал недописанный сценарий.

– Заприте за собой дверь.

Генри молчал, пока Тони выполнял эту команду, а потом улыбнулся. Его зубы в темноте казались слишком белыми.

– Очень умно.

– Спасибо.

Юноша с трудом справился с желанием вытереть губы. Он тысячу раз целовал Генри, но сейчас впервые почувствовал вкус крови. Крови Кейт, Тины, своей собственной… Давнишней крови.

Тони понимал, что это ему просто казалось.

Это все было… из-за тени.

Тени окружили ее. Она попала в ловушку, не могла прорвать это кольцо тьмы. Она в ловушке. Спасения нет. Если уничтожить одну тень, то нападут остальные. Женщина выпрямилась во весь рост, начала собираться с силами и решила, что победа достанется им самой дорогой ценой.

Когда они придвинулись, она услышала их голоса, звучащие в голове.

«Помоги нам».

«Не дай ему нас уничтожить».

«Помоги нам».

«Мы хотим жить».

«Помоги нам».

«Ты нам нужна».

– Итак, теперь на мне лежит ответственность и за ваши жизни тоже?

В ответ по кругу замелькали лица. Ли. Маус. Кейт. Бен. Тони…

Кирилл и Сарн – с выпученными глазами, высунутыми языками, пригвожденные к доскам. Харайн – густые белые брови приподняты над очками.

– Что с тобой такое? – спросил он чужим голосом. – Берясь за эту работу, ты знала, что она опасна.

– Это не моя работа. – Она обвела круг, и тени наклонились ближе к ее руке. – Я не допущу, чтобы она стала моей.

– А кто сказал, что у тебя есть выбор? – хмыкнул Харайн.

Арра вздрогнула, проснулась, прищурилась на пару мониторов, одной рукой потянулась к мышке, второй вытерла слюну.

Всегда существует выбор.

Есть и другие ворота.

Глава четырнадцатая

– Как прошло свидание?

– Какое?

– С Зевом, в пятницу. Я собиралась тебе позвонить, но у меня выдались хлопотливые выходные.

Эми сладострастно подчеркнула словечко «хлопотливые» и повела бровями.

– Барри?

Она стукнула его по плечу.

– Брайан! А теперь рассказывай, олух, – потребовала она, поставив большой стакан с мокко на край стола, и, плюхнувшись в кресло, улыбнулась Тони. – Мамочка хочет знать все чудовищные подробности. Пусть утро понедельника хоть недолго побудет клевым.

– Я поел хаманташа.

Густо подведенные глаза широко распахнулись.

– Извращенец!

– Это печенье.

– Ты ел печенье? Тебе что, двенадцать лет?

Тони пожал плечами. С вечера пятницы столько всего случилось, что он почти забыл о своей встрече со звукорежиссером.

– Мы ходили пить кофе.

– В двенадцать я как раз делала то же самое, – сказала Эми и многозначительно отхлебнула из своей кружки. – Вы и вправду этим занимались?

– Еще разговаривали.

– Господи, я просто балдею. Я-то думала, геи отрываются лучше нас. У вас что, нет никаких нормативов, чтобы держать планку?

Тони почувствовал, что улыбнулся впервые за целую вечность.

– После восьмидесятых – нет.

Эми ухмыльнулась и протянула руку к телефону.

– Похоже, в двенадцать лет ты не только пил кофе. «Чи-Би продакшнс», чем могу вам помочь?

Может, сказался настрой Эми: «Я буду вести себя так, как хочу, и пусть только мир попробует что-нибудь вякнуть!» Или же дело было в ее поразительно зеленых волосах, в знакомом ответе на звонок. Главное в том, что Фостер почувствовал себя энергичным, готовым ко всему. Он будто ожидал каких-то больших, удивительных событий, которые должны были вот-вот произойти. Страх и сомнения, преследовавшие его в снах и по дороге на работу, исчезли.

– Тони!

И возвратились.

Он обернулся и увидел, как Арра выходила из офиса Чи-Би. Она по-прежнему выглядела дерьмово, под ее глазами висели мешки, нечесаные волосы топорщились острыми седыми прядками. Из-за утомления у волшебницы появилась такая прическа, на которую Эми, наверное, понадобился бы литр геля. Похоже, карты не посоветовали ей хорошо выспаться.

Скорее всего, эта женщина всю ночь пыталась разглядеть будущее с помощью пасьянса, поэтому ее вид мог быть даже забавным. Вот только Тони он не веселил.

Арра схватила его за руку – даже через рукав джинсовой куртки чувствовался жар, исходящий от нее, – и повела к подвалу.

– Я говорила с Чи-Би.

– То есть он знает?

– Что именно?

Фостер прекрасно сознавал, что Эми могла прислушиваться к полудюжине разговоров одновременно, поэтому понизил голос до шепота. Он решил попозже разобраться с тем, что она думает о его секретах.

– Все. Ты же говорила, что мы ему обо всем расскажем.

– Верно. Нет. Я сказала только, что нынче утром тебе придется поработать для меня с большой дуговой лампой. Мол, я создаю блуждающие блики, которые понадобятся ему в этом сезоне. Мне надо сделать замеры уровня света. Он поговорит об этом с Питером и Сорджем.

– Я не…

Тони не хотел приближаться к воротам. У него возникло желание оказаться за сотню километров от них, когда они откроются. Но речь шла об эпохальном деле. Если не он, то кто?

– Конечно. Как угодно, – сказал Фостер.

Арра на мгновение еще крепче сжала его руку, как будто знала, что у него на уме.

– Утром я попыталась найти последнюю тень. Она на студии.

– Кто?

– Не знаю, но это неважно. Будь осторожен. Тень поймет, что все ее собратья уничтожены, и будет отчаянно прорываться через ворота.

– А как насчет того, что суется с той стороны?

– Вряд ли оттуда что-нибудь полезет. Пока – нет. Повелитель Теней ненавидит приступать к действиям, не имея информации. В этом заключается его сила и, в определенной степени, слабость. Он любит знать наверняка. Будем беспокоиться, как только прикончим последнюю тень. Хотя мы могли замедлить его реакцию тем, что уничтожили несколько этих вот мерзостей вдали от ворот.

– Клево. Это даст нам время на подготовку.

– Нам нечего готовить!

– Да, – выдохнул Тони. – Знаю.

Когда она отпустила его и потянулась к подвальной двери, Фостер, в свою очередь, схватил волшебницу за руку.

– Арра, я гадаю, зачем теням приводить людей обратно к воротам? Ведь одна из них на прошлой неделе последовала за нами к месту съемки. Значит, тени преспокойно могут передвигаться сами по себе, без человека.

– Нет. Помнишь, я говорила тебе, что чем специфичнее задача у такой гадости, тем более ограниченны ее передвижения? А самые последние тени очень подвижны только до того момента, пока не найдут себе хозяина. – Тони кивнул. – Когда они получают физическое воплощение, их способность передвигаться ограничивается короткой дистанцией от одного хозяина до другого, – продолжала Арра.

– Но они могут выживать сами по себе, так ведь?

Юноша увидел, как дернулся мускул на лице волшебницы, когда она сжала зубы.

– Их нельзя переделать!

– Я не об этом, – «Не совсем об этом». – Я просто подумал, что, может, будет… не знаю, более разумно, если эти кляксы свалят из хозяина, как только вытянут всю информацию, которой он обладает. Ведь притаившуюся тень гораздо труднее засечь, чем человека, который действует так, словно скрывается от живых мертвецов или будто наступила ночь людей-стручков[63]63
  Речь идет о классическом фильме ужасов «Ночь живых мертвецов» и испанском фантастическом фильме «Люди-стручки» о пришельцах.


[Закрыть].

Арра прищурилась и долго пристально смотрела на него. В последнее время она поступала так довольно часто. Это уже начало всерьез нервировать молодого человека.

– Не подкидывай им идеи! – наконец огрызнулась она, стряхнув руку Тони, и направилась в свою мастерскую.

Семь лет волшебница воплощала в себе весь отдел спецэффектов. За это время Арра Пелиндрейк не сблизилась ни с кем из съемочной группы. Она сотрудничала с людьми ровно настолько, насколько требовала ее работа, не больше. Но теперь, судя по всему, за какую-то неделю у нее появился друг или сообщник. Честер Бейн не был уверен в том, какую именно роль играл Тони. Но, учитывая все, что творилось, Арра выбрала интересный момент, чтобы обзавестись другом.

Босс стоял в своем офисе, у самого порога, и наблюдал, как Арра двинулась в подвал. Он долго смотрел на дверь, закрывшуюся за ней, а потом увидел, как Тони Фостер исчез в направлении звукового павильона. Происходившее, чем бы оно ни было, имело отношение к уровню освещенности. Больше всего Бейн ненавидел, когда ему лгали, поэтому, прежде чем начать задавать вопросы, он убеждался в том, что сможет проверить истинность ответов.

Чи-Би уже собрался вернуться к столу, но помедлил, когда наружная дверь открылась и вошли два офицера полиции, расследовавшие смерть несчастной Никки Вог. Он видел, как к ним навстречу поспешила Рэчел, и шагнул вперед, как только она повернулась в его сторону.

– Мистер Бейн, эти офицеры хотели бы переговорить с вами.

– Конечно.

Он жестом пригласил их в свой кабинет.

Мужчина, констебль Элсон, двигался так, будто он охотился, а добыча была уже близко. Женщина, констебль Данверс, возвела глаза к потолку, прежде чем последовать за партнером.

«Итак, между ними существует разлад. Возможно, небольшой, но в мелочах Данверс явно потакает напарнику. Интересно».

– Алан Ву мертв.

Бейн уже собрался сесть за стол, но после этих слов помедлил и, повернувшись, уставился на двух офицеров.

Через мгновение констебль Данверс добавила:

– Он погиб в субботу днем.

– Мне жаль.

Чи-Би сказал правду. В бизнесе, где хватало небезопасных, чокнутых и бредовых позеров, Алан Ву был надежным парнем. Бейн сел, жестом предложил офицерам сделать то же самое и стал ждать.

Констебль Элсон устроил целое представление, сверяясь со своими записями.

– Алан Ву – второй из ваших служащих, погибших за последние дни, меньше чем за неделю.

«Именно так. Похоже, за этот самый срок у Арры появился друг».

– Алан Ву не являлся моим служащим. Он был актером, которого я время от времени нанимал.

– В момент смерти рядом с ним находился Тони Фостер. Он сообщил, что проезжал мимо с еще одной вашей служащей, Аррой Пелиндрейк. Они оба работают на вас?

– Да.

– Хорошо. Это еще не все.

– Продолжайте, – велел Бейн, в упор посмотрев на констебля.

Дело становилось все интересней и интересней.

Одного его оператора высадили в больнице, в отделении неотложной помощи в Бернаби со сломанной челюстью. В записях не значилось, кто его там оставил. Супруга электрика и муж молодой женщины из службы доставки заявили об их пропаже, но не прошло и сорока восьми часов, как эти люди нашлись. Они не помнили, где были, их машины исчезли.

– Я отметил все, что было связано с вашей компанией, и свел воедино данные из разных ресурсов.

– Вы основательно потрудились.

– Мне стало любопытно. Я не очень верю в совпадения, мистер Бейн. Самые разные дороги, похоже, неизменно сходятся здесь. Это подсказывает – у вас что-то происходит.

«Несомненно».

– Тони!

Голос Тины заставил его замереть. Она была последним человеком, с которым ему хотелось бы иметь дело этим утром. Фостер уже повидал Кейт, застывшую у камеры и улыбавшуюся в пространство. Большим пальцем правой руки она потирала запястье левой. Юноша, отчаянно надеясь на то, что сам он никогда не выглядел таким блаженно-глупым, натянул обшлаг куртки на руку и двинулся в обход кофеварки.

– К твоему сведению, мне не нравится это делать, – заявил Генри, когда они ехали по Аданак-стрит к квартире Кейт.

– Что именно?

– Включать свою сексапильность. – Он повторил фразу Тони так, будто от нее оставался неприятный привкус во рту. – Когда ты подобным образом упоминаешь о сексе, это слишком смахивает на то, что я насильник, нападающий на жертву.

Фостер фыркнул, обернулся и взглянул на Кейт, спавшую на заднем сиденье.

– Экстренное сообщение! Секс всегда является частью подобных дел.

– Но не так открыто. Не при подобных обстоятельствах. – Фицрой замер, будто осознав, что обстоятельства и правда были необычными. – И не с моей стороны.

– Что не с вашей стороны?

– Если секса и в самом деле нет, то я могу о нем даже не вспоминать, пока кормлюсь.

Поскольку оба они знали, о чем думал другой, ни один из них об этом не упомянул.

– Значит, вы не вспоминали о сексе, когда пили кровь Тины?

– Нет.

– Хорошо.

– Что вовсе не говорит о том, что при других обстоятельствах…

– Я не хочу этого слышать.

Теперь Фостер смотрел на Тину, приближающуюся к нему, и мог думать только о том, как она и Генри трахались на манер голых мартышек. Такая картинка всерьез лишала его душевного равновесия.

– Тони, не забудь, что члены фан-клуба «Самой темной ночи» прибудут примерно через полчаса. Гости посмотрят на съемки, Ли и Мэйсон красиво постоят с ними для пары фотографий, а потом они… – «Попадут в плен к теням из другого мира!» – пообедают. Тони, ты меня слушаешь?

– Да, извините.

Он заставил себя сосредоточиться.

– После обеда раздай им старые сценарии и выгони в шею, прежде чем мы начнем работать. – Тина замолчала и прищурилась. – У меня испачкано лицо?

– Что?

– Ты пялишься на меня.

«Я знаю, как выглядит Генри, попробовавший вашей крови».

– Извините.

«Просто у вампира слишком странная жизнь».

– Прекрати извиняться, лучше слушай, что я говорю. Ты знаешь, как Питер относится к появлению фанатов в студии. Поэтому все должно пройти гладко, или нас всех ждет неприятный денек.

– Э-э… Арре нужно, чтобы я кое-что сделал для нее этим утром.

– Я слышала. Только проследи, чтобы гости не оставались без присмотра. Не могу придумать ничего хуже очередного фаната, запершегося в гробу Мэйсона.

К сожалению, Тони мог представить себе кое-что пострашнее.

Три игры застряли на четверках.

«„Ограниченность суждений помешает вашему развитию“. Что я упустила? На чем зациклилась?»

На другом экране два черных валета не давали ей сделать завершающий ход, после которого пасьянс сошелся бы.

– Просто смешно! – воскликнула Арра, оттолкнув кресло от стола с такой силой, что оно проехало через половину мастерской. – С тем же успехом я могла бы предсказывать будущее по овсянке быстрого приготовления!

В животе у нее заурчало. Арра так отчаянно пыталась обнаружить источник беспокойства, что пропустила завтрак. Кстати, слово «беспокойство» было слишком мягким для характеристики того ощущения обреченности, что заполнило ее душу, как ядовитый дым. Возможно, голод отвлекал ее, не давал извлечь смысл из комбинаций карт.

«Возможно. Но едва ли».

Арра могла делать предсказания в любой обстановке, не обращая внимания на то, что вокруг все рушилось. Она видела судьбу города и волшебников, знала, что никак не сможет это остановить.

«Но здесь и сейчас мы еще не пришли к конечной катастрофе. Она лишь ожидает нас. Я немедленно должна выяснить, что идет не так».

Если память ее не подводила, в ящике стола все еще лежал батончик с воздушным рисом, который она взяла с тележки с закусками на прошлой неделе. Не совсем еда, но сойдет. Можно будет не подниматься наверх.

Первый кусок Арра прожевала медленно, потому что батончик затвердел настолько, что есть его быстро не получалось. Волшебница очистила все экраны, кроме одного.

«Может, мне стоит сосредоточиться на одной-единственной игре?»

Два черных валета.

Высасывая последний кусочек зефира из уголка пластиковой упаковки, она нахмурилась и взглянула на часы в углу экрана.

«Одиннадцать ноль две. Ворота скоро откроются. Последняя тень попытается прорваться домой, и свет уничтожит ее. Тени известно, что она осталась в этом мире одна, но… – Арра уставилась на монитор, не обращая внимания на кусочек пластика, прилипший к уголку рта. – Два черных валета! В этом мире остались две тени, а не одна. Именно две. Каким-то образом вторая мерзость ускользнула от моего заклинания. Сейчас неважно, каким именно. Я должна предупредить Тони.

Но ворота вот-вот откроются.

Если туда явятся обе тени…

Если ему понадобится помощь, чтобы их остановить…

Если я подойду к воротам…

Но что будет, если не подойду?

Использовать силу при открытых воротах – все равно что послать за них световой сигнал».

Сотни тысяч голосов взывали к ней о помощи, цеплялись за нее, тянули вниз тяжестью своей беды.

«Повелитель Теней идет, ты наша последняя и единственная надежда», – кричали они.

Тони дрался без нее. Он явился к ней, чтобы попросить сражаться на его стороне, а не вместо него. Парень упрямо цеплялся за надежду, когда Арра отрицала, что таковая есть.

Волшебница оттолкнула кресло от стола, развернулась и пробежалась взглядом по полкам.

«Тут должно быть что-то подходящее. Да! Бейсбольная бита».

Точно такую они взорвали в руках Раймонда Дарка в эпизоде с тренировочной сеткой в третьей серии. Разумеется, в кадре были руки Дэниела. Идея использовать алюминиевые биты принадлежала Ли, хотя Мэйсон приписал ее себе во время второго дубля сцены, в которой Николас вытаскивал окровавленные щепки из плеча Раймонда Дарка.

Чи-Би жаловался, что все обходится слишком дорого, но Арра все равно купила шесть бит. На трех она попрактиковалась, две взорвала перед камерой, а последнюю припрятала, решив, что рано или поздно придумает, как ее использовать.

Например, с помощью этой штуки можно остановить пленника тени, не дать ему добраться до ворот и, таким образом, задержать эту гадость.

Тони следил за временем и беспокоился о сотне вещей, способных пойти наперекосяк, когда он попытается помешать тени вернуться в другой мир. Фостер будет окружен людьми, которые не поверят его объяснению, даже если комментарии режиссера подтвердят его правоту. К тому же ему придется присматривать за семнадцатью членами фан-клуба «Самой темной ночи». Неудивительно, что у Тони голова шла кругом.

Мысль о том, что Арра сидит в безопасности в своем подвале, пока он спасает мир, приводила парня в бешенство.

«Ей даже не надо приближаться к чертовым воротам, – прорычал он про себя, пересчитывая фанатов. – Она могла бы просто улучить момент и превратить эту толпу в… Одного гостя не хватает. Угадайте с трех раз, куда он намылился. Первые две попытки не в счет».

– Прошу прощения, но на съемочную площадку нельзя.

Фанат, уже перебросивший ногу через край гроба Мэйсона, замер.

– Я только…

– Да, знаю, – сказал Фостер, повернувшись в ту сторону, где в этот момент раздался пронзительный визг. – Думаю, там только что показался Мэйсон.

Он едва успел убраться с дороги, пока его не сбили с ног.

Тони вынырнул рядом с мониторами. По восхищенным крикам, доносившимся до него, он мог предположить, что Рид находился по другую сторону толпы истерически подпрыгивающих и машущих людей.

– Отлично. Просто отлично! – Питер с наушниками на шее говорил таким тоном, как будто готов был сжевать сценарий. – Теперь я ни за что не вытащу его на площадку.

– Простите.

– Думаешь, ты смог бы этому помешать? – хмыкнул режиссер. – У вас серьезная мания величия, мистер Фостер. Пора бы уже знать, что между Мэйсоном и его восторженными поклонниками не встанет ничто. Особенно если фанаты явились с фотоаппаратами. – Питер прищурился и покосился на бурлящую толпу. – По крайней мере, пока он у нас на глазах, есть шанс избежать судебных процессов.

– Передать ему, что вы готовы к съемке?

– Он это знает, потому что наконец-то вышел из гардеробной. Ладно, это одна из причин, явно не самая главная. Попробуй вытащить Мэйсона из маленькой идиллии, и он угостит весь мир представлением, в котором тебе достанется роль злодея. Сам он сыграет человека, всего лишь пытающегося отдать должное людям, благодаря которым сериал продолжает выходить. Рид и не вспомнит, конечно, что никакого сериала не будет, если мы его не снимем.

– Может, тогда сперва отработаем мои ответные сцены?

Режиссер и Тони обернулись.

– Ли, я тебя не заметил.

– Кажется, сейчас безопаснее держаться в тени, – улыбнулся Николас.

Тони открыл было рот, чтобы спросить, как артист себя чувствует, но промолчал. Место неподходящее. Они же не были… друзьями.

– Сордж! – Оператор-постановщик поднял голову. – Чтобы сделать ответные снимки Ли, понадобится менять освещение? – спросил Питер.

– Вряд ли.

Когда Сордас двинулся в сторону постановочного офиса, Питер кивком указал на заметки, торчащие из кармана Тони, и спросил:

– Ты можешь читать Ли реплики Мэйсона?

Тони перешел от восторга к депрессии меньше чем за секунду. Наверное, новый рекорд.

– Не могу.

– Почему?

Парень не смотрел в глаза Ли.

– Мне нужно сделать кое-что для Арры.

– Сейчас?

От ощущения, что ворота наливались силой, у юноши стали подрагивать глазные яблоки. Он бросил взгляд на часы.

– Через три минуты. Она говорит, что для спецэффектов нужно время.

– Хорошо. Как угодно. Иди. Ли – на площадку. Адам!..

Первый ассистент режиссера перестал разговаривать со звукооператором, которого Тони никогда раньше не видел. Похоже, Хартли не оклемался к утру.

– Проследи, чтобы эта орава заткнулась, когда я велю молчать.

Тони пошел к лампе, стараясь скрыть свою боль.

За его спиной Питер крикнул:

– Тишина, пожалуйста!

Голос Адама заглушил продолжающуюся болтовню фанатов:

– Если вы будете молчать, пока я не дам команды, то после съемки Мэйсон сфотографируется с вами.

Болтовню как будто выключили.

– Внимание!

В последний миг констебль Элсон успел ухватиться за вешалку и удержаться на ногах, завершая свой случайный танец с истрепанным старомодным бальным платьем.

– По-моему, это нарушение техники пожарной безопасности, – пробормотал он, выпутываясь из бедной серой тафты, обмотавшейся вокруг ног.

– Уверяю вас, констебль, с этим все в порядке.