Текст книги "Дым и тени"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Сколько? – прошептал юноша.

– Я слышу только одно сердцебиение.

– Арра?

– Не знаю.

– Заложник тени.

Ответом был блеск зубов.

– Я тебе скажу через тридцать секунд.

– А что потом?

– Иди к воротам и начинай устанавливать большой свет.

– В темноте?

– Используй фонарик. Помни, что темнота им мешает. Они не могут пустить в ход тени, отбрасываемые заложниками.

– Ба, Генри! Я сам и раздобыл эти сведения, помните?

Фицрой раздраженно свел брови.

– Тогда к чему эти вопросы?

С этими словами он скользнул в звуковой павильон.

Темнота в помещении не была беспросветной, как и всегда в рабочие дни. Горящий знак «выход» и светодиоды на не выключенной аппаратуре давали Генри возможность видеть. Не четко, но вполне сносно.

Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.

«Неважно. Сердечный ритм говорит мне, что добыча не спит, а люди редко сидят и бодрствуют в темноте. Значит, это заложник тени. Он ждет, когда откроются ворота».

Генри скользнул мимо фальшивой стены и помедлил. Теперь вампир находился достаточно близко к добыче и по запаху определил, что это женщина.

«Волшебница? Не знаю. Тут слишком много других, более сильных запахов, чтобы различить такие подробности».

Заложник стоял в точности под воротами, завернувшись в самый обычный пластиковый дождевик.

– Двадцать восемь Раймондов Дарков, двадцать девять Раймондов Дарков, тридцать. – Тони вытер влажные ладони о бедра и расправил плечи. – Кто не спрятался, я не виноват.

Он надеялся, что Генри хватит форы в тридцать секунд, чтобы закончить разведку. Если не хватит, неважно. Большая лампа должна была быть на месте, готова к действию, когда ворота откроются.

Тони включил фонарик, направил луч на пол и двинулся к осветительной панели.

«Не волшебница. Девушка, ровесница Тони».

Она откинула полы плаща и глубоко засунула руки в карманы комбинезона. Генри шагнул на край съемочной площадки. Девушка стояла там, где нужно. Ему не требовалось идти дальше. Она переступила с одной нога на другую. На ней были красные кеды.

«Это нетерпение, а не предвкушение. Она не может знать, что я…»

Зажглись лампы. Фицрой бросился на пол и успел заметить ее улыбку.

«Лампы? – Тони заморгал, когда свет выплеснулся из обеденной комнаты декораций. – Вопрос: зачем Генри зажег свет? Ответ: он этого не делал».

Парень припустил бегом.

Генри боролся с тенью, которая обмоталась вокруг него от запястья до скул. Его руки были прижаты к бокам, рот и нос закрыты. Тень выпячивалась, но не подавалась.

Девушка присела рядом с Генри. Тень, корчась, сползла с его ушей.

– Мы оставили охрану у ворот, – сказала она, словно ведя будничную беседу. – Охраны на месте не оказалось, значит, кто-то ее уничтожил. Этот человек сумел сделать такое. Значит, он знает слишком много и почти наверняка вернется. Привет, «кто-то»! Я тебя ждала. Тебе следовало бы проверить, нет ли здесь ловушек.

Улыбка девушки стала шире. Она подняла пульт дистанционного управления и включила огни.

– Скоро ты потеряешь сознание, а потом умрешь.

«Не скоро. Явно не до того, как откроются ворота. Да, мне нужно дышать, но воздух в моих легких поможет продержаться достаточно долго».

Он услышал, как кабели ударились об пол и сдвинулась с места платформа с лампой. Вампир должен был всего лишь лежать здесь, слушать, как злорадствовала заложница тени, и ждать, пока откроются ворота.

«Тень попытается уйти. Тони ударит ее светом, и я освобожусь. Само собой, при таком раскладе мое достоинство слегка пострадает, но работа будет сделана. Хорошо еще и потому, что тень слишком прочна. Мне не сразу удастся проделать трюк супермена, разрывающего свои цепи».

Улыбка девушки угасла, ее глаза сузились.

– Ты не такой, как остальные.

Генри боролся, чтобы не дать показаться голоду, но тот все равно был уже близко.

Тень помогла ему, но недостаточно.

– Обитатель ночи. – Один палец стал играть с прядью его волос. – Эта девушка не верит в твое существование. Но что за беда? В мое существование она тоже не верит. Здесь мы лишь символы и метафоры. – Пластиковый дождевик сморщился, когда девушка подалась вперед и уперлась одной рукой в пол рядом с головой Генри, чтобы сохранить равновесие. – Интересно, каково это – быть тобой? Думаю, ты лучше понимаешь, что именно реально. Давай проверим, каково быть тобой, а? Кроме того, разумнее всего овладеть сильным. Тогда слабому будет трудней тебя остановить.

Краешком глаза Генри заметил пятно тьмы под огромным пасторским столом. Достаточно ли там темно? Существовал единственный способ это выяснить.

«Похоже, мне придется перекатиться».

– О нет, ты…

Он оказался под столом, прежде чем девушка договорила. Фицрой почувствовал, что слепота его отступила – очевидно, здесь было достаточно темно, – а потом вырвался из хватки тени.

Вампир поднимался на ноги, сознавая, что рычит, но ему было на это плевать.

В ответ девушка скривила губы.

– Существо тьмы борется за свет? Там, откуда я пришла, такого не бывает.

– А здесь бывает.

Она сверкнула нахальной улыбкой и повернулась, собираясь побежать.

«Поймай меня!» – говорил ее маневр так ясно, словно барышня прокричала это вслух.

Генри сдержал в себе охотника, уклонился от отбрасываемой тени, от которой девушка пыталась его отвлечь, и встал перед заложницей, не успела та снова повернуться.

– Очевидно, там, откуда ты пришла, существа моего рода двигаются медленнее.

Она напряглась в его хватке. Глаза девушки смотрели в никуда, когда тень начала выбираться из нее.

Вибрация в крови и костях вампира возвестила об открывающихся воротах.

– Генри! Закройте глаза!

Даже сквозь закрытые веки мир вокруг Фицроя стал ослепительно белым. Слезы покатились по его щекам.

Генри швырнул девушку вперед, упал на колени и закрыл лицо руками. Ему показалось, что свет погас лишь спустя долгое время.

– Все в порядке. Теперь можете смотреть.

Фостер решил, что вампир способен сам позаботиться о себе, и побежал через съемочную площадку туда, где лежала, скорчившись, Кейт Андерсон. Она была помощницей Мауса по операторским делам. Больше Тони о ней ничего не знал.

– Только не снова! – бормотал парень раз за разом, словно эта мантра могла предотвратить самое худшее.

Фостер упал на колени, перекатил девушку на спину и пощупал, бьется ли сердце. Он потерялся в вопящей боли, все еще вибрирующей в его голове, и снова нашел сердцебиение.

– Она еще жива.

– Да.

Тони поправил на девушке дождевик и поднял глаза на Генри.

– Почему вы ее так швырнули?

– Надеялся, что если она окажется прямо под воротами, то это задействует первостепенное задание тени – вернуться домой, даже без информации. Тогда тень забыла бы, что нацелилась на меня. Похоже, это…

– Только кажется. Только кажется. Только кажется! – Одной рукой девушка схватила Тони за руку, второй вцепилась в его воротник. – Только кажется!

– Простите.

Тони не был уверен в том, почему именно он извинялся. Просто ему казалось, что нужно что-то сделать.

Потом он вспомнил:

– Генри, у нас нет ни капли зелья! Копы вылили его. Мы даже не остановились, чтобы купить водки! – Юноша шлепнулся на пол и усадил девушку себе на колени. – Вам придется напустить на нее вампирские чары!

Кейт начала стучать пятками по полу, когда Фицрой упал рядом с ней.

– Зачем?

– Чтобы затронуть примитивный ужас. Убедите ее, что вы настоящий. Это поможет ей справиться с остальным!

Генри слегка приоткрыл рот и уставился на Тони. На лице вампира удивление смешалось с весельем.

– А если она не сможет справиться со мной? – спустя долгое время спросил он.

– Господи, Генри, ей двадцать три года, а вы… Это вы. Просто включите свою сексапильность!

Вампир покачал головой и взял девушку за подбородок.

– Ты имеешь хоть малейшее представление, о чем говоришь?

– Черт, нет! Я придумал все на ходу. А у вас есть соображения получше? – спросил парень, когда Фицрой сверху вниз уставился в лицо Кейт. – Вообще хоть какая-нибудь идея?

– Нет.

– Тогда что мы теряем? Проклятье, Генри, уже погибли два человека!

Вампир поднял на него темные глаза и через мгновение спросил:

– Как ее зовут?

– Кейт.

Тони крякнул, когда локоть, затянутый в пластик, угодил в один из тех синяков, которыми наградил его Маус.

– Катерина?

– Наверное.

– Значит, Кейт.

Генри наклонил к ней голову и позвал девушку по имени.

Юноша напрягся в буквальном смысле слова. Он знал: когда Генри становился князем тьмы, это могло подействовать и на него, Тони, особенно если вспомнить, что случилось прошлой ночью. Но такого он не ожидал. Все его тело жаждало откликнуться на зов. От стремительно прихлынувшей крови у парня закружилась голова и появилась такая эрекция, что он смог бы забивать гвозди, прижатые к спине Катерины.

«Без проблем. Ты же сам велел ему включить сексапильность».

Хорошей новостью было то, что, похоже, чары подействовали и на Кейт. Теперь она цеплялась не за воротник Тони, а за шиворот Генри и перестала метаться.

«Слава богу! Любое трение, даже спины в дождевике, было бы сейчас совсем не к месту».

Фостер стиснул зубы, стараясь держать себя в руках, когда голос вампира ласкал и его, и Кейт. Юноше казалось совершенно неважным, что зов был обращен не к нему.

Кейт задохнулась, когда зубы Фицроя сомкнулись и пронзили кожу ее запястья. Тони перестал дышать вместе с ней. Она вяло двигалась у него на коленях. Парень закрыл глаза и едва удерживался от…

Нет, не совсем удерживался.

Потом она обмякла, привалилась к нему. Холодные пальцы коснулись его щеки.

– Тони? Ты в порядке?

– В полном. Если не считать, что я сейчас малость липкий.

Тони открыл глаза и увидел Генри – просто Генри, глядящего ему в лицо. Он обмяк бы от облегчения, если бы напряжение уже не прошло.

– Вы увлеклись не до конца?

– Нынче ночью я кормился дважды. Голод насытился.

– Я думал, избыток крови приводит его в действие.

– Я выпил не слишком много. У юной Кейт едва попробовал.

– Как она?

– Спит.

– Тогда мне не хочется ее баюкать.

Генри помедлил. Он явно собирался взять девушку на руки.

– Что?

– Неважно.

Тони поправил джинсы, когда вампир поднял Кейт с его колен, увидел, как раздулись ноздри Генри, и молча, с вызовом посмотрел на него.

«Пусть он только осмелится отпустить комментарий!»

– Я должен убрать на место лампу. Почему бы вам не положить Кейт в машину и не проверить, не написан ли у нее на дождевике адрес или еще что-нибудь в этом роде?

– Или еще что-нибудь в этом роде, – согласился Генри, выпрямляясь, и голова Кейт безжизненно упала ему на плечо. – Знаешь, рано или поздно мы пропустим тень. Или они станут умнее и устремятся к воротам одновременно.

– Да, я уже думал об этом, – сказал Тони, поднимаясь, потом нахмурился. – Тени могут стать умнее?

– Чем дольше они пребывают в своих хозяевах, тем больше впитывают информации.

– Просто чертовски здорово!

Они вместе пошли к лампе.

– Можно посмотреть на дело с хорошей стороны, – пробормотал Генри, поворачивая к выходу. – Трех мы уже уложили. Осталось только четыре.

Тони нагнулся и начал скручивать кабель.

– Если только одна из теней не прячется в Арре. Вот тогда мы влипли по уши.

– Вот и ищи хорошие стороны.

– Да.

Тони вздохнул, услышал звук открывшейся двери, и сказал очень тихо, зная, что Генри все равно его услышит, даже с такого расстояния:

– Думаю, должен быть способ получше.

Арра наблюдала, как обитатель ночи уходил с девушкой на руках, а Тони убирал все улики, чтобы никто не узнал, что в павильоне звукозаписи кто-то побывал после окончания рабочего дня. Ворота манили ее к себе почти неудержимо, но она должна была оставаться тут, пока те двое расправлялись с тенью. Волшебница должна была вести наблюдение, все видеть и слышать, но не насторожить вампира.

Ей было недостаточно знать, что именно они совершили. Она должна была разобраться, как Фицрой и Фостер сделали это.

«Кстати, а что мне делать потом, когда я это узнаю?»

Глава двенадцатая

Сперва он подумал, что находится на восточном конце города. Здания по обе стороны улицы были давно заброшены, их темные окна смотрели на него сверху вниз, будто в чем-то обвиняя. Здесь не было ни людей, ни машин. Единственными живыми существами были голуби. Их маленькая стайка расхаживала на ближайшем перекрестке, выискивая корм в трещинах между кусками горбатого асфальта.

Тони медленно вышел на середину улицы. Слева и справа виднелись сожженные останки автомобилей, грузовиков, мини-фургонов. При первом же взгляде на машины можно было догадаться о том, куда подевались люди.

Потом он чуть не споткнулся об обуглившуюся рекламу-домик «Итальянское мороженое» и понял, что оказался вовсе не на восточном конце города. Фостер был на Робсон-стрит. Заброшенные здания – это бывшие модные бутики и дорогие рестораны.

Тони свернул с улицы на площадь Робсона и увидел высохшие деревья и труп, лежащий лицом вниз в шести дюймах грязной воды, наполняющей заброшенную хоккейную площадку.

Он шел через панораму всех постапокалиптических фильмов, которые когда-либо были сняты.

«Может ли все стать еще более шаблонным?»

Позади него зловеще скрипнула на ветру какая-то вывеска, и свет начал меркнуть.

«Очевидно, может».

Потом волоски на затылке Тони зашевелились или даже встали дыбом. В общем, в затылке у него закололо, как будто тот знал то, что не было известно самому парню.

«Неприятное чувство. За моей спиной что-то есть. Конечно!.. Чтоб его! – Юноша продолжал идти как ни в чем не бывало. – Я не повернусь, не буду смотреть, не стану играть в эту игру. Два шага… три…»

На четвертом он почувствовал, что начал поворачиваться. Фостер не собирался этого делать, но больше не владел своим телом.

«Вот дерьмо! Я стал всего-навсего пассажиром, сидящим в собственном теле. Я уже проходил это, проделывал такое. Не хочу повторять».

Площадь Робсона перешла в Боундари-роуд. Тварь, обосновавшаяся в теле Тони, провела его через передние ворота студии.

Эми пошла к нему и что-то спросила. Ее губы были точно такими же красно-фиолетовыми, как и волосы. Фостер видел, как шевелились эти самые губы, но не воспринимал голоса женщины. Он не слышал ничего, кроме стука собственного сердца и твердого или же мягкого звука, с каким голова Эми ударилась о бетонный пол, когда он оттолкнул ее с дороги.

Ли и Маус ожидали его в звуковом павильоне под воротами. Они встали по обе стороны от Тони, и его мир растворился в их руках, губах, плоти, ощущавшейся как влажная резина, не дававшая ему дышать.

Ворота открылись и втянули их поодиночке: сперва Ли, потом Мауса, за ним и Тони. Сквозь свет, сквозь боль, в комнату с черными грифельными досками, покрытыми узорами, которые могли быть словами, иллюстрациями или математическими вычислениями. Невозможно было сказать, что именно содержали доски, потому что на двух из них были распяты тела, а третью явно приготовили для него.

Глаза мертвых были открыты. Судя по выражению лиц, эти люди прожили еще очень долго после того, как их пригвоздили к доскам.

Еще там был человек… Тони с предельной ясностью знал, что он там, но видел лишь бесформенную тень, протянувшуюся из темноты, ужасную кляксу на полу. Он почувствовал, как его тело двинулось к ней, хотел остановиться, но не смог. Его сердце бешено застучало. Парень понял, что будет проглочен точно так же, как Ли и Маус, если прикоснется к тени. Он потеряет недавно обретенное «я», станет всего лишь частью темноты.

Он не мог этого допустить. Только не снова!

Но принуждение было сильнее его, круче ужаса и необходимости существовать.

«Темнота. Комната, которую я видел чужими глазами. Мгновение, когда я был самим собой и чем-то еще. Минута холодной жестокости, высокомерия, нетерпения. Почему такая простая задача выполняется так долго?

И голос. Громкий, невыносимый, на который нельзя не обращать внимания».

– Сейчас восемь тридцать красивого солнечного воскресенья. Вы слушаете «Си-фан»[53]53
  «Си-фан» (CFUN, или C-Fun) – канадская радиостанция, базирующаяся в Ванкувере.


[Закрыть]. Еще сорок пять минут рекламной бесплатной музыки. Давайте начнем с маленькой Эв…

Тони вылетел из постели, пересек комнату и выключил радио, не успев до конца проснуться.

Он выяснил, что лишь предельное отвращение к так называемому софт-року смогло его разбудить. Поэтому Эми когда-то и предложила парню поставить радио там, где он не смог бы дотянуться до него из постели.

Фостер прищурился, почти закрыл глаза, мгновение гадал, почему в комнате так светло, а потом вспомнил, что вторую ночь подряд он засыпал, оставив все огни включенными.

Но это не очень-то помогало.

Его кожу защипало под тонкой пленкой пота, когда вернулся ужас. Тони мельком увидел тень на грубом ковре, сделал два спотыкающихся шага и прижался спиной к стене.

– Сон. Это был всего лишь сон.

«Черт, мое подсознание оказалось каким угодно, только не утонченным!»

Он сглотнул и внезапно почувствовал себя в замкнутом пространстве комнаты как в ловушке. Шатаясь, Тони обогнул раздвижную кушетку, подошел к окну, отдернул занавески и прищурился на небо, сплошь затянутое облаками. Оно грозило дождем. Это было настолько нормальным, что юноша ухитрился взять свое дыхание под контроль.

Прогулка в туалет, чтобы опустошить мочевой пузырь, тоже помогла ему очухаться. К тому времени, как Тони спустил воду, вымыл руки и подошел к холодильнику, он чувствовал себя почти хорошо. Так же как и всегда спозаранку.

Фостер открыл холодильник, схватил с верхней полки пузатую бутылку колы и открыл крышку. Быстрый глоток убедил его в том, что напиток выдохся, но не скис. Кроме того, в пузырьках газа все равно нет ни кофеина, ни сахара.

Тони запрокинул бутылку, с каждым глотком чувствуя, как оживает, закрыл дверь холодильника и завопил. К несчастью, много выдохшейся колы попало ему в нос. Как только парень перестал кашлять и давиться, он уставился на другой конец комнаты. Из его носа и рта капали самые разные жидкости.

В его единственном кресле неподвижно сидела Арра.

Юноша внезапно вспомнил, что он голый, и запоздало передвинул бутылку к промежности.

– Какого хрена ты тут делаешь?

Арра тупо пялилась на него, и Тони понял, что на ней та же самая одежда, которую она носила вчера.

«Плохо. Очень плохо».

– Не знаю.

Лишь через мгновение Фостер догадался, что она ответила на его вопрос.

– Ты не знаешь, почему находишься здесь?!

Шаркая, он продвигался вперед до тех пор, пока не смог присесть и схватить с пола джинсы.

– Я не знаю, почему бы мне просто не отправиться в следующий мир.

– Угу.

Скромность уже покатилась в ад, поэтому Тони поставил бутылку на столешницу и натянул джинсы. Ему пришлось поерзать, чтобы как следует в них влезть. Он осторожно застегнулся – если бы его прищемило молнией, то утро стало бы еще более выдающимся – и почувствовал, что теперь лучше подготовлен к встрече со своей непрошеной гостьей.

– Итак… – Фостер повернулся к Арре с хорошо разыгранной небрежностью. – Я разговариваю с волшебницей или с тенью, которая ею управляет?

– Если бы я была заложницей тени, то сказала бы тебе об этом? – тускло улыбнулась Арра.

– Да, но покамест теням…

Край столешницы прижался к спине парня. Его правая рука сомкнулась вокруг ручки ящика со столовыми принадлежностями. Тони был уверен в том, что не все они сделаны из пластика.

– Покамест теням очень нравилось говорить: «Буа-га-га!»

– Нравилось что?

– Злорадствовать.

– Да, верно. Раньше они так не делали.

Арра на мгновение зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, выражение ее лица показалось Фостеру странно знакомым.

– Они обычно прятались и вредили по мере сил, пока их не обнаруживали.

– Может, тени знали: им есть от чего прятаться.

– Может.

– А на этот раз они связались с телевизионщиками и с их повышенным самомнением.

– Правда.

Тони выпустил ручку ящика и сделал два шага вперед. То, что Маус – заложник тени, он понял почти сразу. Один взгляд на лицо кинооператора – и юноша увидел, что тот не управлял своим телом. Ему не нравилось смотреть в лицо Арры. Он сообразил, почему это выражение казалось ему знакомым. В последний раз он видел его на лице мертвого человека, пригвожденного к черной доске. Вообще-то даже не одного, а двух.

– Арра, что случилось вчера в церкви?

– Я уничтожила тень.

– Хорошо.

Еще один шаг.

– Но Алан Ву был мертв, и я не могла больше ничего сделать.

– Поэтому бросила меня.

– Я знала, что придется иметь дело с властями, а это твой мир.

– Ты живешь в нем.

Пластик сморщился, когда Арра пожала плечами:

– Моя история в этом мире насчитывает всего семь лет.

– То есть ты боялась. Копы могли выяснить, что у тебя нет прошлого?

– Нет прошлого здесь.

– Хорошо.

Это звучало разумно, но все равно не объясняло, почему она исчезла, почему на ней была вчерашняя одежда и почему она находилась в его квартире.

– Что еще произошло?

Прозвучавшее фырканье было бледной имитацией ее обычного шумного выдоха.

– С чего ты решил, что произошло еще что-то?

– Вряд ли ты с тех пор побывала дома.

– Взрослые в этом мире никогда не проводят ночь вне собственного жилья?

– Кто покормил твоих кошек? – вздохнул Тони.

Глаза ее широко раскрылись. Выражение человека, пригвожденного к черной доске, сменилось медленным осознанием того, что мир еще не кончился… Хотя в некоторых отношениях было бы лучше, если бы так и случилось.

– Ох, дерьмо!

Тони схватил ее за руку, когда Арра попыталась ринуться мимо него.

– Подожди. Я с тобой.

Машина Арры была припаркована в нескольких кварталах отсюда. Тони накинул кое-какую одежду, и они почти побежали к автомобилю.

Тони не успел захлопнуть за собой дверцу, как волшебница на горящих шинах вылетела с парковки. В конце концов парень сумел пристегнуться, осел на сиденье и начал думать, с чего бы начать.

– Как ты попала в мою квартиру?

Когда они уходили, дверь по-прежнему была заперта, цепочка оставалась на месте.

– Я волшебница. У меня есть кое-какие возможности.

«Надо же!»

– Ты телепортировалась?

– Я вызвала демона, чтобы он перенес меня через… Зеленый!

Цвет на светофоре послушно изменился.

– Да, через ад и доставил в твою квартиру.

«Просто офонареть!» Тони уже имел дело с демоном.

Так он и познакомился с Генри, порванным в клочья вышеупомянутым существом, отчаянно нуждающимся в крови.

– Серьезно?

– Нет. Полагаю, ты правильно назвал это телепортацией. Старшие члены нашего ордена могли перемещаться из одной точки в другую, хотя и на короткие расстояния. Оттого-то мы и начали подумывать об иных мирах.

– Почему?

– Нам же надо было через что-то перемещаться.

– Наверное.

Тони зажмурился, когда Арра втиснула «хэтчбек» в свободное пространство всего на дюйм шире ее машины. Когда сила гравитации вновь стала нормальной, Фостер открыл глаза и заметил кое-что на приборной панели.

– Машина едет без бензина благодаря магии?

– Что? – Арра проследила за его взглядом. – Нет. Датчик сломан, поэтому я заправляюсь, основываясь на минимальных… С дороги, к чертям собачьим! Я не в настроении брать пленных!

Юноша мысленно уговаривал внедорожник, тащившийся перед ними, прибавить газу и нахмурился:

– Ты принадлежала к старшим членам ордена?

Арра молчала достаточно долго, чтобы Тони успел понять: ответ должен быть важным. Или же Арра готовилась слегка потеснить внедорожник.

– Принадлежала.

Тони облегченно вздохнул, когда машина перед ними свернула.

– Как Дамблдор или Гэндальф?

– Только я не была такой волосатой.

Тони нахмурился сильнее. Арра не выглядела юной, но и старой он бы ее не назвал. Где-то около «один черт знает, сколько ей лет». Если бы ему пришлось угадывать, то, глядя на седину и морщины у глаз и рта, он предположил бы, что ей за пятьдесят. Но только потому, что в качестве предосторожности лучше давать меньше, когда женщина переваливает за определенный возраст.

Вот только Арра не была человеком, как бы ни выглядела. Она вообще принадлежала иному миру, и кто знает, как быстро там старели люди. Кроме того, Арра оказалась волшебницей. Вероятно, они тоже старели не так, как все остальные.

– Ты была старшим членом ордена? Главной волшебницей?

Она стукнула обоими кулаками по рулю.

– Эти полосы достаточно широки для нескольких машин, а ты сидишь в проклятущем «гео»![54]54
  «Гео» – маленькие автомобили с крайне низким расходом топлива, выпускавшиеся одноименной компанией.


[Закрыть] Выбери полосу и оставайся на ней!

«Гео» вильнул вправо так резко, будто его пихнула гигантская невидимая рука. Тони не мог поручиться, что этого и в самом деле не произошло.

– Нет.

– Что?

Одной рукой Тони уцепился за панель, второй – за край своего сиденья, почти оставляя вмятины на дешевом виниле. Но его все равно швыряло туда-сюда, насколько позволял привязной ремень.

– Нет, я не была старшим членом ордена.

Арра произнесла эту фразу, расставив акценты слегка по-другому, чем Тони. Почти с горечью. Может, она полагала, что должна была занимать это место? Тони мысленно пристроил данный вопрос в самом низу длинного списка, имеющегося у него, и вернулся к первостепенно важным делам.

– Что ты делала в моей квартире?

– Честно говоря, сама толком не знаю. Ты и твой обитатель ночи – единственные в здешнем мире, кто меня знает. А солнце уже встало…

Ответ походил на правду, поэтому Тони больше об этом не спрашивал.

– Куда ты вчера отправилась?

От глубокого вздоха Арры чуть затуманилось лобовое стекло.

– В Вистлер. У меня возникла глупая идея найти Чи-Би и рассказать ему обо всем.

«Опять интересные акценты. Обо всем?»

Тони подозревал, что в это «все» входили несколько вещей, о которых он пока не знал, но не успел задать вопрос, как Арра продолжила:

– Я увидела его с дочерьми и сообразила, что мужчина, который понятия не имеет, что ему дурят голову девчонки восьми и одиннадцати лет, не сможет мне помочь.

– Как ты резко.

– Возможно. Или же я в последний момент просто пошла на попятный и сбежала.

Тони знал историю ее жизни, поэтому счел, что последнее более вероятно.

– Э-э, ты в курсе, что попадешь домой намного позже, если тебя остановит полиция?

– Копы не видят мою машину.

– Черт!

– Я могу перемещаться из одного мира в другой, а тебя впечатляет лишь это?

– Такое мне понятнее.

Еще один светофор переключился. Красный свет не продержался и мгновения.

– Еще меня впечатлили трупные черви.

Уголок рта Арры приподнялся. Это весьма отдаленно напоминало улыбку.

– Ладно. Что сталось с девушкой?

– С какой?

– С Кейт.

– Ты о ней знаешь?

– Я была там и видела. Мне нужно было.

Арра говорила таким тоном, что список Тони стал длиннее, хотя он еще не совсем подобрал формулировки новых вопросов.

– Генри отвез ее домой.

По крайней мере, Тони полагал, что Фицрой так поступил после того, как забросил его домой. Кейт развалилась на девственно-чистом заднем сиденье. Она улыбалась, хотя была все еще без сознания.

Тогда юноша напомнил себе, что доверяет Генри, разделся и рухнул в постель. Сон не заставил себя долго ждать, но сейчас Тони пожалел, что вспомнил об этом. Образы из кошмара стали прокручиваться в его голове, как слайд-шоу. Оно оборвалось, когда прозвучал голос Арры:

– Вы нашли способ и без меня.

– С тобой проще.

– Не всегда.

«Ладно. Хорошенького понемножку».

– Прекрати!

– Прекратить что?

– Громоздить одно на другое. Говорить с тобой – все равно что открывать матрешки. Раскрутишь одну – а в ней другая. Я вижу, как ты все обдумываешь. Хрень из прошлой жизни не дает тебе покоя. Я, честное слово, это понимаю! Но каждый раз, открывая рот, ты говоришь о шести-семи вещах помимо тех, которые упоминаешь вслух, и предоставляешь мне догадываться, что это за дела! С каких пор я одновременно должен быть героем и разбираться во всем дерьме?

«Ух ты. С чего это меня понесло?»

Тони выпалил все единым духом, но не почувствовал, что ему стало легче.

– Может, мне стоит просто молча вести машину?

– Да. Наверное, так будет лучше.

Визжа шинами, машина влетела на свое место на стоянке у кооперативного дома. Арра заглушила мотор, швырнула Тони ключи и просто исчезла. Влажный воздух, ворвавшийся в открытое окно, заполнил пространство, где она была секунду назад.

Тони сглотнул, потому как у него заложило уши.

– Похоже, познавательная вышла поездочка.

Он далеко не сразу разобрался с ключами, но наконец запер машину. Когда парень добрался до квартиры, У итби уже по уши зарылся в миску с едой, но Зазу нигде не было видно. Тони уронил рюкзак у двери, пошел на звук голоса Арры и обнаружил ее на полу гостиной. Она стояла на коленях, задрав зад и засунув голову под кушетку. Фостер вздрогнул и отвел взгляд.

– Слушай, я уже извинилась. Ну что тебе еще надо?

В словах волшебницы все отчетливее слышалось отчаяние.

– Все в порядке? – спросил Тони.

– Она мне мстит.

– Даже так?

– За то, что я ее бросила. – Арра, шаркая, подалась назад на коленях и выпрямилась. – Никто лучше кошек не умеет заставить меня почувствовать себя виноватой.

– Тебя не было всего одну ночь.

Судя по тому, как Арра прищурилась, она поняла подтекст: «Подумай только, каково ей придется, если ты бросишь ее навсегда».

Но женщина сказала другое:

– Достань из корзинки ящерицу с запахом кошачьей мяты. Это ее любимая игрушка.

Тони схватил какую-то штуковину, больше всех прочих напоминавшую ящерицу, кинул ее через комнату и сказал с явным опозданием:

– Это не ящерица, а утконосый!

– Что? Не расслышала?

– Кто, черт возьми, делает утконосых с кошачьей мятой?

– Утконосов. Я покупаю их на местной ярмарке ручных изделий. – Арра снова нырнула под кушетку. – Зазу, милая, посмотри, что я тебе принесла.

– Уже почти без пятнадцати десять. У нас нет на это времени.

Волшебница снова отползла назад.

– Скажи это ей, а не мне.

Тони поймал утконоса, брошенного ему. Когда Арра встала и направилась на кухню, он внезапно осознал: волшебница ожидала, что он выманит животину из-под кушетки.

– Я ничего не понимаю в кошках!

– Ну и хорошо. Возможно, нестандартный подход как раз то, что надо.

Тони хотел было отказаться, но после решил, что это будет себе дороже, и устроился у кушетки. Зазу сердито уставилась на него с безопасного расстояния, вне пределов досягаемости его руки.

«Минуточку. Вне пределов досягаемости руки Арры».

И хотя Тони не отличался особым ростом, но все же был выше волшебницы минимум на четыре дюйма.

Он ухватил кошку за переднюю лапу, начал тянуть ее по половицам и чуть было не лишился кисти.

«Ай! Будь все проклято! Неудачная затея!»

Вот только его инициатива почему-то подействовала. Тони не знал, то ли кошка удовлетворилась пролитой кровью, то ли так смертельно оскорбилась, что отказалась провести под кушеткой хоть одну лишнюю секунду. Какая разница? Главное – пока он нянчился со своими царапинами, Зазу гордо прошествовала на кухню, задрав хвост.

Тони последовал за ней не так вальяжно, посасывая запястье.

– Нахватался дурных привычек у своего обитателя ночи?