Текст книги "Под прицелом ...(ЛП)"

Автор книги: T. Novan

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Черт, если бы я так вытянулась вдоль Келс, тоже бы мурлыкала! Не говоря уже о ней.

Пока Трабл согласился на пару минут отодвинуться от нее, молча едим. Он свернулся калачиком возле моей партнерши. И, наблюдая, как Келс небрежно поглаживает его, я понимаю, что никогда в жизни мне так не хотелось быть котом, как сейчас.

– Спасибо за ужин, – тихо благодарит она и делает глоток вина.

– Пожалуйста. Я так понимаю, что с «подругой» у тебя дело до ужина так и не дошло?

– Э… нет. Мы не ужинали, – она смотрит на часы. – Сейчас около двух тридцати. Не знаю, стоит ли ей звонить.

– Ну, Келс, это зависит от того, будет ли она переживать за тебя, – я поднимаюсь с пола и усаживаюсь на диван по другую сторону от Трабла, который мрачно уставился на меня, будто только что вторглись на его личную территорию.

– Да, будет.

Передаю ей трубку беспроводного телефона.

– Тогда звони.

Она набирает номер, а я складываю посуду.

– Оставляю тебя наедине.

Двигаясь на кухню, тихо радуюсь, что у меня хороший слух. Подслушивать, конечно, нехорошо, но, черт возьми, я просто умираю от любопытства. Через пару мгновений слышу, как она связывается с оператором гостиницы. И, поскольку она не набрасывается на них, делаю вывод, что компьютеры уже починили.

– Бет? – на секунду запинается она и продолжает: – Нет, нет. Со мной все в порядке. Просто устала и расстроена из-за всего, что произошло. Объясню позже. Не хочу, чтобы что-то испортило наш …

Келс слегка понижает голос, и мне приходится напрягаться, чтобы услышать дальнейшее. Она не облегчает мою задачу. Так, что там новенького?

– Да, солнышко, у тебя моя машина и ключи …

Солнышко?! Она снова говорит шепотом, и теперь я не слышу ее, но совершенно очевидно, что она произнесла «солнышко».

– До встречи, – громко и радостно прощается она.

Делаю глубокий вдох, чтобы утихомирить непонятно откуда взявшуюся ревность. Обычно я не ревнивая. Просто не приходилось испытывать это чувство. Стараюсь загасить его и возвращаюсь в гостиную.

– Ну что, удалось с ней связаться?

– Да, спасибо. Надеюсь, ты – не против, если она подъедет сюда за мной. Она скоро будет.

– Все нормально.

Супер! У меня будет шанс лицезреть Бет. Увижу, наконец, что за женщина зажгла такой огонь в глазах Келс. Должно быть, очень интересное зрелище.

– Харпер!

– Да? – снова присаживаюсь на диван и пару раз поглаживаю Трабла.

– Не знаю, что она скажет, когда приедет. Я … Мы с Бет – больше чем давние друзья. Она была моей непостоянной любовницей в колледже, – при этих словах Келси опускает голову.

Натуралка она, как же! Ух ты! Вот это признание, да еще от самой Келс! И хотя она не упомянула о том, что собиралась этим вечером свести Бет с ума, – надеюсь, она понимает – я не настолько наивна, чтобы не догадаться, но принимаю это признание за выражение доверия с ее стороны.

Вижу, что она подыскивает слова для дальнейших объяснений, и даю возможность соскочить с крючка.

– Тебе не нужно что-либо объяснять мне, – мягко улыбаюсь ей. – Мы же не собираемся пожениться.

– Эй, я же давала тебе поднести свои книги! – смеется она. – Спасибо за все.

– Не за что.

– Мне жаль, если я нарушила твои планы. Я имею в виду, если у тебя кто-то был или … – она смотрит на дверь спальни, очевидно предполагая, что там меня ожидают.

– Нет, на самом деле, сегодня я просто спала.

Минут через двадцать слышу стук в дверь и еле сдерживаюсь, чтобы не перепрыгнуть через диван, но каким-то образом умудряюсь спокойно пройти и открыть дверь. О, черт! Она не просто красива, она сногсшибательна! Блин, я была бы счастлива стать третьей в компании Келс и Бет!

– Я ищу Келси Стентон.

– А, да, она здесь. Извините, – отступаю, чтобы впустить ее. Она подходит к Келс и присаживается на колени возле дивана.

Я закрываю двери и вижу, как она перебирает пальцами пряди волос Келс и шепчет:

– Ты в порядке, дорогая?

Келс кивает, по ее щекам стекают слезы, и она ищет утешения в объятиях Бет. Наблюдаю за этой сценкой и сжимаю до боли кулаки. Прекрати, Харпер!

– Давай вернемся в гостиницу, и ты немного отдохнешь.

Бет помогает ей подняться. Келс утирает глаза и вопросительно смотрит на меня – со сказками покончено, и она знает это. А я просто улыбаюсь в ответ – сейчас не время для выяснения отношений.

– Прежде чем мы уйдем, я бы хотела представить тебе моего нового партнера – оборачивается Келс к Бет.

Я подхожу к ним.

– Харпер Кингсли. Элизабет Хилл.

Протягиваю руку.

– Очень приятно. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

– Мне также приятно с Вами познакомиться, – она отвечает на рукопожатие, и я понимаю, почему Келс нравится ощущать прикосновения этих рук на своем теле. Но мои были бы приятней.

– Спасибо, что выручили мою девушку.

Твою девушку?! Когда это, черт возьми, она стала твоей девушкой?!

– Без проблем. Друзья всегда выручают друг друга, не так ли? – обращаюсь к Келс.

– Да.

Бет приобнимает ее за плечи, направляясь к выходу.

– Спасибо за помощь, мисс Кингсли. Я отвезу ее в гостиницу, чтобы она отдохнула немного.

Я не поправляю ее и не прошу называть меня Харпер. Надеюсь, что больше не встречусь с ней.

– Всегда пожалуйста.

Вот, блин, не могу удержаться от соблазна.

– Эй, Келс!

– Да?

– Когда в следующий раз тебя будут арестовывать, постарайся управиться до полуночи, ладно?

Она коротко смеется и выходит. Стоя в дверном проеме, я удерживаю Трабла, которому только дай возможность проскользнуть в щель. Келс поворачивается ко мне, с улыбкой гладит Трабла (издающего самое довольное урчание, которое мне когда-либо приходилось от него слышать), а затем прижимается ко мне и легонько целует в щеку.

– Еще раз спасибо, Таблоид. Даже не знаю, что бы я сегодня делала без тебя.

– Без проблем, Крошка Ру, – они исчезают в лифте, а я закрываю дверь и перевожу взгляд на кота. – Кажется, мне нужен холодный душ. А по тебе, дружок, и не скажешь, что тебя кастрировали!

Часть первая. Эпизод восьмой. Из огня да в полымя

Солнце садится, и к тому времени, как мы приземлимся, будет уже темно. Ожидаю посадки без особого энтузиазма, ведь обязательно возникнет спор: кто поведет арендованную машину и кому какая комната достанется в гостинице. Остальные члены нашей команды, расположившиеся сейчас в разных концах самолета, будут безучастно наблюдать за этим цирком, впрочем, как обычно.

Келси просит принести стакан воды, едва взойдя на борт. Сегодня она по-настоящему невыносима. И для того, кто провел большую часть выходных в постельных утехах, ведет себя просто ужасно. Очевидно, Элизабет не смогла полностью удовлетворить ее. И мысль об этом веселит меня. Подходит стюардесса:

– Разрешите, я помогу Вам, мисс Кингсли.

Улыбаюсь Терезе. Она забирает у меня сумку с одеждой, лаская пальцами тыльную сторону моей ладони. Стюардесса была очень любезна и перед отлетом провела для меня приватный тур по vip-залу, ну, по крайней мере, по некоторой его части.

Келс стреляет в меня глазами и занимает место возле окна. Я беззаботно устраиваюсь поудобнее рядом, ощущая на себе ее взгляд:

– Что?

– Тебе не стыдно? Господи, Харпер, ты только что занималась сексом с этой женщиной в зале аэропорта.

– Неа, технически это произошло почти час назад. И зал был больше похож на шкаф для белья. Видишь, между нами есть кое-что общее, Келс. Мы обе недавно вылезли из замкнутого пространства, – последнюю часть фразы произношу полушепотом ей на ухо.

В ответ Келси бросает еще один злобный взгляд.

Тереза приносит стакан воды и улыбается мне:

– Могу я Вам чем-нибудь помочь?

– Еще, – едва слышно добавляет Келс, делая глоток из стакана. И теперь моя очередь метать в нее убийственные взгляды.

– Нет, спасибо. Вы уже и так сделали больше чем нужно, – отвечаю хорошенькой стюардессе и поворачиваюсь к Келс.

Нас странным образом тянет друг к другу. Думаю, что старая поговорка о притягивающихся противоположностях верна. Наверное, кто-нибудь легко смог бы на нашем примере написать диссертацию по психологии. Хотя, мне бы очень не хотелось читать, что там будет написано обо мне. Сомневаюсь, что мне сильно польстят, особенно, если это будет не искушенный жизненным опытом ботаник из какого-нибудь универа «Лиги Плюща» ^{5}. По крайней мере, мы хотя бы сработались с ней. Если бы это отразилось еще и на работе, тогда можно было бы просто повеситься от отчаяния.

Она запивает водой таблетку.

– Что стряслось, Крошка Ру? – киваю на пакетик в ее руках.

– Драмамин ^{6}. Я плохо переношу полеты.

– Ты боишься летать?

– На самом деле, нет. Это больше из-за клаустрофобии.

– В таком случае, – склоняюсь над ней и шепчу, – ты, наверное, рада, что выбралась из своего заточения?

– Я не выбиралась, – ворчит она. – Я обратилась к тебе, чтобы выпутаться из сложной ситуации. Харпер… – она легонько поглаживает большим пальцем мою руку. – Очень прошу, не впутывай меня в неприятности. В моем контракте есть условие о стандартах этики…

– Келс, я не сделаю ничего плохого, что бы могло навредить твоей работе. Если ты не веришь моим словам, поверь хотя бы в мою честность.

Она кивает, отпускает руку и отворачивается к окну.

Ворочаюсь в кресле, из-за чего футболка трется о соски. Я вздрагиваю, поскольку моя бурная активность до взлета сильно обострила чувствительность, но оно того стоило. Келс оборачивается ко мне. Должно быть, она почувствовала, как я вздрогнула, потому что покраснела от гнева, прежде чем опять отвернуться.

– Не стоит вести себя стервозно только из-за того, что ревнуешь, – бормочу я, прекрасно осознавая, что не стоило этого говорить, но сдержаться не могу.

Она молчит и лишь сжимает подлокотники так, что белеют костяшки пальцев.

Ищу в сумке что-нибудь почитать, но все же спрашиваю:

– Скучаешь по Элизабет?

– Нет… Вообще-то, да, немного. Всегда скучаю пару дней после ее отъезда, – признается тихо она, прислонившись лбом к иллюминатору. – Но сейчас не из-за этого.

Откладываю журнал на колени.

– Хочешь поговорить? – она молча отказывается и утирает слезу. Знаю, что это рискованно, но кладу руку ей на колено. – Если изменишь свое решение, ммм … ну, я рядом, ты знаешь.

– Спасибо тебе, – еще один грустный ответ. И почему мне так жалко ее?

Через полчаса после взлета замечаю, что Келс уснула, прислонив голову к стене. Прошу Терезу принести одеяло, укрываю девушку и легонько укладываю ее голову к себе плечо. Она прижимается ко мне, обхватывая во сне мою руку. Чудесное ощущение.

* * *

Даю чаевые посыльному, прежде чем закрыть дверь, и бросаю свою карточку-ключ через всю комнату на стол, но та падает мимо. Ну, конечно, теперь еще и это. Во-первых, проснувшись, я обнаружила, что моя голова покоится на плече у Харпер. Это не было неприятным ощущением, поэтому и вызвало мое раздражение. Затем по дороге к гостинице пришлось выслушивать ее разговоры с мальчиками. Из-за чего я пришла к выводу, что работаю с тремя переростками со склонностью к правонарушениям, на одном из которых очень приятно спать.

Так, Келси Стентон, прекрати сейчас же! Ты не можешь, не будешь и не имеешь права думать так о ней.

В комнате очень холодно, и первым делом я включаю обогреватель. Затем открываю дорожную сумку, достаю удобную пару брюк и рубашку. После того, как я чувствую себя комфортно одетой, открываю портфель и вытаскиваю файл.

Мы – в Омахе, штат Небраска, исследуем зарождающийся культ. Их поселение находится на границе Каунсил Блаффс и занимает почти 40 гектаров. Согласно документам, культ зарождался как пристанище для семей, стремящихся к общинному образу жизни. Затем он разросся, и его приверженцы стали совсем неуправляемы, особенно когда выбираются за покупками. Несмотря на то, что земля обеспечивает их почти всем необходимым, некоторые вещи они закупают в городе. И очень часто эти вылазки заканчиваются жестокими побоищами. Они ощущают давление со стороны горожан, на которое отвечают агрессией.

На данный момент у властей нет причин вламываться к ним в поселение. И пока они стараются просто присматривать за членами общины во время их еженедельных вылазок, чтобы снизить уровень насилия.

Блестящую идею сделать эту передачу предложила Таблоид. Информатор рассказал ей о некоторых направлениях их деятельности, способствующих превращению общины в новый культ Вако ^{7}, и Харпер хочет быть на передовой, чтобы увидеть все своими глазами. Впрочем, как всегда. Я провела маленькое расследование и составила досье на некоторых членов общины. И хотя информации немного, все равно становится ясно, что эти люди – изгои общества, они лишь ищут место, которое могли бы назвать своим домом. И если это все, что им нужно, я могу им только позавидовать.

Мысли постоянно возвращаются к Харпер. Она и вправду очень хорошо держалась в полете и не изводила меня по поводу инцидента с полицией. Но меня очень нервирует, что пришлось впустить ее в свою личную жизнь. Кто знает, как она использует это против меня, если решится, конечно. Надеюсь все же, что нет.

Я не в самом лучшем настроении – родители снова судятся. Вчера получила новую повестку в суд. Они развелись почти двадцать лет назад, и мне бы очень хотелось, чтобы они прекратили, наконец, все гражданские иски друг против друга. Даже не представляю, что будет на этот раз, потому что не общалась с ними с прошлого судебного заседания.

Эта неделя будет долгой.

* * *

Поселение окружено двухметровым проволочным колючим ограждением. Это не так уж дешево для 40 гектаров. Подъезжаем по грунтовой дороге к охраняемым воротам с небольшой сторожкой, из которой выглядывает неряшливый мужичок с охотничьим ружьем наперевес. Он наставляет его на нас, когда минигрузовик замедляет ход и останавливается метрах в 30 от него.

Сегодня утром мы были в филиале компании и загрузили в грузовик оборудование. Джимми молча сидит сзади, Келси – возле меня. Конрад остался в филиале, ожидая нашего сигнала. В Небраске лучше пользоваться микроволновой связью из-за ровной поверхности и длинных волн.

С любопытством рассматриваю бородача у ворот, стараясь предугадать, какая угроза может исходить от него.

Оборачиваюсь к Келси. Она сидит тихо, как в наш первый рабочий день, когда мы ехали в библиотеку. И хотя тогда она кипела от злости, сейчас я чувствую лишь, что она расстроена. Что-то мучает ее и влияет на работу.

– Встряхнись, Крошка Ру! Ты нужна мне здесь.

– Я готова, Таблоид.

Слегка улыбаюсь. Да, это новое прозвище звучит оскорбительно, но мне даже нравится. Она тоже ничего не высказала против «Крошки Ру».

– Пойдем переговорим с ним, спросим, хотят ли они интервью, есть ли у них вопросы, которые можно обсудить в эфире. Если они запустят внутрь, идем только мы, Джим. Ты остаешься здесь, в грузовике.

Кореец издает утвердительный звук и суетится с оборудованием. Затем вопросительно замирает.

– Тебе нужна Betacam?

– Пока нет. Настрой микрокамеру. Если он согласится, я вернусь за большой камерой, подготовь ее.

Проскальзываю в заднюю часть грузовика, где Джимми крепит мне на пояс микрокамеру, а Келси все еще остается на месте. Я сегодня в джинсах и рубашке из джинсовой ткани, расстегнутой до половины белой безрукавки. На Келс – брюки цвета хаки и рубашка из вискозы. Она, как всегда, здорово выглядит, несмотря на то, что сегодня ей не по себе. Не проходит и дня, чтобы я не думала о прикосновениях к ее коже. Особенно после того, как обнаружила, что она благосклонно относится к отношениям между женщинами.

Приближаемся к деревенщине с ружьем. Мне нравится, что Келс всегда удается держаться передо мной, когда мы входим в неизведанное. Мне бы так же хотелось быть на ней, когда буду вторгаться в ее неизведанное.

– Стоп, – бородач прицеливается. – Вы – с телевидения?

Оборачиваюсь назад: белый кузов нашей машины украшен ярким цветным логотипом телекомпании, на крыше возвышается пятнадцатиметровая антенна. Ну что ты, придурок, нам просто нравятся цветные картинки!

– Да, – громко отвечаю. – Мы слышали, что вы, ребята, хотите сняться в передаче, и специально приехали к вам из Лос-Анджелеса.

Он раздумывает над этой фразой, очевидно вспоминая, где находится Лос-Анджелес, отнимает одну руку от ружья и чешет свой заросший подбородок.

– А чё вам нада?

– Несколько интервью и кадров. Сколько захотите. Для вас это – хорошая возможность рассказать о себе. По городу ходят слухи, что скоро сюда заявятся копы. А мы поможем вам первыми изложить свою версию этой истории.

Вижу, он раздумывает, стоит ли передать нашу просьбу дальше. И, конечно, боится брать на себя ответственность за отказ в бесплатной рекламе для их секты. Он скрывается в хижине, а мы ждем. Холодный утренний воздух проникает под одежду, и я чувствую, как Келси слегка дрожит. Жаль, что у меня нет с собой одеяла, как в самолете, я б ее укутала. Улыбаюсь при этом воспоминании.

Наш вооруженный привратник возвращается.

– Босс пришлет сейчас кого-нибудь, чтобы сопроводить вас в его офис.

Возвращаюсь за большой камерой.

– Олсон, у тебя есть рубашка? – одеваю жилет с оборудованием и проверяю заряд батарей. В рюкзак бросаю пару запасных аккумуляторов, кассет и микрофонов: два микрофона-клипсы, микрофон-ручку и направленный микрофон, а также антенну на 13 гигагерц. Олсон передает штатив и набор для освещения. Господи, рук не хватает, придется просить Келси понести штатив. Неудивительно, что я всегда в отличной форме, таская на себе такую кучу железа во время подобных командировок. Прихватываю кожаную куртку, на случай если станет холодно. Эти фанатики обожают болтать часами, и я хочу быть уверенной, что у меня достаточно оборудования для съемок и что я не отморожу свой зад – он так хорош, что будет жаль потерять его.

– Чего? – переспрашивает кореец.

– Рубашка есть?

– А, – он пробирается назад и передает мне рубашку.

По возвращении набрасываю ее на плечи Келси и передаю ей штатив.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Мы стоим в тишине еще пару минут, пока возле ворот не появляется небольшая группа мужчин. Идем навстречу, и нас быстро обыскивают. Я внимательно наблюдаю, чтобы они не слишком лапали Келси, и удивляюсь чувству сверхопеки, недавно появившемуся у меня. Нужно серьезно подумать об этом позже. Но, кажется, они все делают аккуратно и профессионально, и вскоре в центре этой компании мы удаляемся от грузовика, и ворота с лязгом закрываются за нами.

Келси чуть не подпрыгивает от этого звука и оглядывается через плечо.

– Все нормально, – тихо шепчу, чтобы успокоить ее.

Она смотрит в мою сторону, и впервые за все время нашего знакомства черты ее лица проясняются.

– Это всего лишь очередной сюжет, правда?

– Да, просто новый сюжет. Мы вернемся и поедем за следующим.

Она коротко кивает, и мы следуем дальше.

Местность закрыта небольшой возвышенностью. Но теперь, когда мы взобрались на нее, можно оценить все поселение – несколько одноэтажных зданий с черепичной крышей, построенных из белого необожженного кирпича и окружающих большое трехэтажное сооружение. Судя по внешнему виду, постройки поддерживаются в хорошем состоянии. В любом случае, наши приятели не похожи на неотесанную деревенщину.

За зданиями виднеются поля с зерновыми и еще черт знает с чем. Я – не фермер, но, тем не менее, могу точно определить, что животные, которые пасутся у дороги, – крупный рогатый скот. Кажется, чуть дальше – пара лошадей.

– Вы сами выращиваете скот? – я удивилась даже не глупости прозвучавшего вопроса, а тому, что Келси подала голос.

– У нас есть небольшое стадо овец и свиней. В конце поместья находится курятник. Обычно мы разводим скот для молока и кожи, а мясо продаем в городе, – странно, но мы получили ответ. А я-то думала, что нас будут сопровождать в гробовой тишине. Ответивший чисто выбрит и одет по-простому – в джинсы и рубаху. Он не смотрит на нас, пока говорит.

Легонько толкаю Келси локтем, побуждая к следующему вопросу.

– Вы не едите мяса?

Он пожимает широкими плечами, обтянутыми синей флисовой рубашкой.

– Кто-то ест, кто-то нет. Мы не судим о людях по еде. Все мы получаем что-то от животных и заботимся о них.

– А как Вас зовут?

– Вы слишком много болтаете, – он останавливает нашу маленькую процессию, и в первый раз оборачивается, чтобы рассмотреть нас. Что-то не больно радостно.

К счастью, Келс находит, что ответить:

– Да, мне говорили об этом раньше.

Его губы растягиваются медленно в улыбку, и, прежде чем развернуться и продолжить путь, он бросает нам:

– Крис.

– Приятно познакомиться, – кивает Келси. – Вы здесь давно, Крис?

Этот вопрос встречен молчанием, и я понимаю, что моя маленькая партнерша зашла слишком далеко.

Останавливаемся перед трехэтажным зданием, и Крис задумчиво берется за ручку.

– Пять лет.

– Довольно долго, – отвечает Келс.

Крис едва уловимым кивком отпускает других сопровождающих, а затем оборачивается к нам.

– Послушайте… Не знаю, почему он согласился на это. Я не думаю, что нам нужно какое-либо влияние извне. Мы в состоянии решить свои проблемы, как уже неоднократно делали. Но вы мне нравитесь, и я хотел бы предупредить вас: не задавайте вопрос за вопросом; не начинайте новую тему, пока он сам ее не начал; не злите его.

Мы растерянно уставились на него. Это будет хреновое интервью.

– У него есть имя? – спрашиваю и прикусываю язык, чтобы не выдать нечто саркастическое вроде «Или нам называть его Богом?». Вижу, что Келси этого и ожидала, потому что выглядит очень напряженной. Я усмехаюсь.

– Его зовут Сэм.

У этих типов на удивление самые обычные имена.

Крис оборачивается и без дальнейших разговоров открывает дверь, ведет нас по короткому коридору до лестницы и затем – на второй этаж. Останавливаемся у тяжелой серой двери. Крис предупредительно стучит и открывает ее, приглашая нас войти.

Предполагаю, что чудище перед нами и есть Сэм. Он огромен – около двух метров ростом и, наверное, метр в ширину. Однако он не толстый – сплошные мускулы и кости. Сэм изучает нас своими серыми глазами, и мне не нравится их стальной блеск. Неосознанно придвигаюсь поближе к Келси, и только сейчас понимаю, что она также придвинулась ко мне, – мы почти наступаем друг другу на ноги.

Наша четверка битый час по-идиотски рассматривает друг друга. Мы с Келси ожидаем, когда же один из них начнет шевелиться, но ничего не происходит.

Поэтому Келси делает шаг вперед.

– Келси Стентон, – она кивает на меня: – А это мой партнер, Харпер Кингсли.

Приходится прикусить язык, чтобы не добавить «в несексуальном смысле».

Кажется, у Криса сейчас вылезут из орбит глаза от ее нахальства. Но Келси храбро протягивает руку и ждет несколько ужасных секунд, прежде чем ее маленькие пальчики будут пожаты огромной лапищей.

– Сэм.

– Приятно познакомиться, Сэм. Мы с Харпер подумали, что вам, возможно, нужен хороший пиар. В городе не очень лестно отзываются о вас, и вы, ребята, могли бы изложить свою версию событий, прежде чем копы выдвинут против вас обвинения, как это было в Вако.

Делаю все возможное, чтобы удержать свою челюсть. Мне приходилось видеть Келс в разных ситуациях, но что-то не припомню в ней рвения рисковать почем зря. Она полностью проигнорировала предупреждение Криса.

Повисло тягостное молчание. Ждем реакцию Сэма. Он держит нас в напряжении почти минуту, а потом раскатисто смеется и отпускает руку Келси.

– А ты – не робкого десятка, мне это нравится в бабах.

– Хм, – Келси кривит губы, – только я бы заменила слово «бабы» на «женщины», – она делает паузу. – Так вы хотели бы дать интервью?

– Ты же сюда за этим и приехала, маленькая леди, – усмехается он. – Давайте начнем.

– Келс, – тихо зову ее. – Иди сюда на минутку, нужно нацепить на тебя оборудование.

Она придвигается поближе, и я разворачиваюсь спиной к мужчинам, закрывая нас и прилаживая клипсу с микрофоном. Пока перекидываю провод через плечи и спину к соединителю, стараюсь не реагировать на теплоту ее кожи.

– Зачем ты это сделала?

Она пожимает плечами и улыбается. В первый раз после того, как мы покинули Лос-Анджелес.

– Этот трюк использовали мои родители, настраивая меня друг против друга: мама предупреждала, что папа очень зол и о чем я должна молчать при разговоре с ним. Это была игра в доброго и злого полицейского, и я быстро поняла, что лучший способ внести смятение между ними – сходу начинать разговор с запретной темы.

Ее слова веселят меня, и я чуть дергаю рифленый воротник рубашки Олсона:

– Отличная работа, Крошка Ру. Готова?

Она кивает и гладит камеру, прежде чем вернуться к мужчинам.

Немного препирательств, и мне удается убедить Сэма нацепить такой же микрофон, как у Келси. Но мысль о прикосновениях к нему не только не задерживается у меня в голове, но и вызывает некоторую тошноту. Перед началом интервью выставляю освещение и фиксирую камеру на штативе. Направленный микрофон я использую позже для дополнительных комментариев, которые могут поступить от других присутствующих в комнате. По опыту знаю, что именно они и представляют наибольший интерес. В заключение вытягиваю антенну в окно в направлении грузовика, чтобы Олсон смог уловить сигнал. Это позволит нам сделать копии кассет в грузовике и на станции, просто на всякий случай. Меня мучают не очень хорошие предчувствия.

* * *

Боже, эти парни никак не могут заткнуться. Келси даже не пришлось особо расспрашивать, они нагородили столько, что нам придется долго поработать над тем, чтобы нарезать из всего этого что-нибудь путное. Джимми делает несколько комментариев по ходу съемки в мой микронаушник, наблюдая за происходящим из грузовика.

Они хорошо образованы. Их дети ходят в школу, и работа в поселении равномерно распределена между женщинами и мужчинами. Мне нравится такой подход. Они здесь уже пять лет. Крис был основателем общины, изначально зародившейся как приют для женщин и детей, спасающихся от насилия.

Крис и Сэм работали в социальной службе в Линкольне, и, очевидно, в какой-то момент устали от бюрократических проволочек и постоянного риска, которому подвергаются многие семьи (им бы как-нибудь приехать в Лос-Анджелес), поэтому в один из вечеров в баре у них возникла идея об удаленном поселении. Неплохая, на мой взгляд, и те, кто желает здесь остаться, живут по собственной воле, а их семьи могут приезжать и уезжать в любое время.

Сэм упомянул о разных религиозных группах и вольном вероисповедании, а также о том, что его избрали на должность «координатора».

Все это звучит круто. Интересно, а что они думают об однополых отношениях?

– А сколько человек в общине? – спрашивает Келси где-то через час после начала интервью. Это первый вопрос, который ей, наконец, удается задать.

– На прошлой неделе было около ста сорока, – отвечает Сэм. – Хозяйство ведется сообща, кухни и гостиные используются на несколько семей, отдельными являются только спальни.

– А этого участка хватает на всех?

Сэм пожимает плечами:

– Теперь, когда нас так много, мы, конечно, не самодостаточны, но не можем отказывать в помощи. Кое-что по мере необходимости закупаем в городе, и у нас есть прибыльное хозяйство, которое помогает держаться на плаву.

– Расскажите об этих поездках в город, – напоминает Келс.

– Небольшая группа наших тинэйджеров отвечает за закупки и продажу товаров. Каждый вносит свою лепту в общий труд. Это хорошая работа для молодежи: они учатся ценить деньги и быть частью социума.

– Но… – Келси подбивает Сэма прервать повисшую паузу.

– Но у нас есть и парочка юнцов, имеющих слишком высокое мнение о себе и о границах дозволенного.

– А в городе думают, что тут живет кучка фанатиков, – подчеркивает Келси.

Браво, Келси, ты взяла быка за рога! Фокусирую камеру на серьезном лице Сэма, пока он обдумывает ответ.

– Мы никогда не старались доказать обратное. Они считают, что тут – рассадник всех мыслимых и немыслимых безобразий. Но, по правде говоря, это их совершенно не касается. Мальчики, конечно, ведут себя не самым лучшим образом, но мы работаем над этим.

– Вы им запрещали выезжать в город?

Сэм шокирован вопросом:

– Конечно же, нет. Как раз сегодня они отправились туда.

Через объектив камеры вижу, как плещется любопытство в зеленых глазах Келси, и мысленно пожимаю плечами. У меня нет опыта воспитания мальчиков-подростков, но вот если бы мне дали парочку девочек, я бы смогла что-нибудь придумать. Нет, лучше уж студенток из колледжа, чтобы все было законно.

Что ж, можно сказать, это скучное интервью близится к концу. Келси спрашивает разрешения на съемку угодий и общение с жителями общины. Сэм легко соглашается на это и просит Криса сопроводить нас.

Выключаю камеру и готовлю ее к коротким интервью. Буду снимать с плеча, чтобы не задействовать антенну – слишком сложно будет ловить сигнал.

Келси подходит ко мне. Она удивлена – мы проехали такое расстояние ради пустышки. И я должна признать, меня это тоже удивляет. Ну, ладно. Какие-то сюжеты удаются, какие-то нет. На этот раз хотя бы не придется выставлять пиво в баре.

Уже далеко за полдень Келси заканчивает интервью с очередным счастливым поселенцем. Несколько раз на нас злобно смотрели, некоторые отказались пообщаться, но это – в порядке вещей в медийном бизнесе.

Мы уже закруглялись и собирались возвращаться к грузовику, когда послышался шум автомобиля, мчащегося к поселению. Перед нами с визгом тормозит красный четырехместный пикап, и из него выпрыгивает группка громко хохочущих юнцов.

Высказываю пожелание перекинуться с ними парой слов, прежде чем вернемся в гостиницу, и Келси утвердительно кивает. Мы представляемся и просим разрешения на интервью, на что парни соглашаются с большим удовольствием. Келси намного более профессионально ведет себя с этой группкой, чем с футболистом Фрэнки, и это воспоминание заставляет меня улыбнуться. Джимми что-то бубнит мне на ухо.

– Вы только что из города?

– Да, – откликается их вожак. – Там клево. Мы прикупили пару нужных вещей. У нас – важная работа.

– А как вы себя там вели? Я слышала, вы недавно не поладили с местными?

Парень ковыряет ботинком в земле пару секунд и передергивает плечами:

– Мы делали, что велено.

Келси вопросительно выгибает красивую бровь:

– А что было велено?

– Алан, – предупредительно окликают его, но тот игнорирует.

– Самое время, чувак. Я не против, чтобы эта леди узнала. Было приказано вести себя так, будто от нас исходит угроза. Поэтому мы провоцируем драки и ведем себя как толпа буйнопомешанных. Это несложно.

– Это Сэм приказал?

– Сэм? Этот неудачник? Он ничего не стоит, – Алан отрицательно качает головой. – Идем, парни, – машет рукой приятелям, и они направляются к багажнику.

Я веду камеру за ними и продолжаю снимать, когда они с грохотом скидывают пакеты прямо на землю.

– Кто приказал вам так себя вести? – настаивает Келси, прислонившись к пикапу.

Алан замирает, переводя взгляд с камеры на мою партнершу, словно раздумывая, стоит ли отвечать.