Текст книги "Под прицелом ...(ЛП)"

Автор книги: T. Novan

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Спасибо Вам, мисс Кингсли, – он пожимает мою руку. – Вы проделали великолепную работу. Мы уже долгое время подозревали владельца этого дома, поскольку другие дома постигла та же участь. Но раньше никогда не могли обвинить его в поджоге, так как не удавалось найти его сообщников, согласных рассказать о них.

– До сегодняшнего дня, – самодовольно улыбаюсь я, усаживаясь в кресло.

– До сегодняшнего дня, – соглашается он, пряча записи в портфель. – Мисс Грэхем призналась во всем. Владелец общежития испытывал серьезные финансовые проблемы. Он поджигал свои здания, чтобы получить за них деньги по страховке. Он пообещал ей построить новое здание для женского общежития, а в ее задачу входило вывести всех вовремя. На их беду поджигатель, которого он нанял, все перепутал и поджег здание на день раньше, чем было запланировано.

– И поэтому ее не было на месте, и одна из женщин умерла.

– Совершенно верно. Теперь против них выдвинуты все возможные обвинения, а общежитие сожжено дотла и одна из женщин мертва.

– Сплошные потери, – вздыхаю я и отпиваю немного шоколадного молока. Я выпила сегодня слишком много кофе, которое просто разъедает мой желудок изнутри.

– Да, это так. Ну, спасибо Вам еще раз. Мы очень ценим Вашу помощь в этом деле, – говорит он, готовясь покинуть мой офис.

– Всегда пожалуйста, мы также очень ценим закрытую информацию, которую получили от Вас, – машу ему рукой на прощанье.

Я откидываюсь назад в своем кресле, попивая молоко. Бросив взгляд на офис Келс, вижу, как она о чем-то весело болтает по телефону, улыбаясь и смеясь. Более чем уверена, что она сейчас назначает свидание моему клону.

Господи, Келс, это так пафосно.

(гаснет свет)

Смотрите в следующем выпуске на канале Must Read TV

(включается свет)

Моя рука слегка трясется, когда я достаю карточку из коробки. Я знаю, что там написано даже не глядя в нее. Это уже слишком. Я смотрю вокруг, пытаясь определить, кто бы это мог сделать. «Мы принадлежим друг другу. Неужели ты этого не видишь?»

(вырезано)

– Какие еще подарки ты получала? Что-нибудь похожее на это?

– Нет, – она встает и вытягивается, запрокидывая руки за голову. Я всеми силами стараюсь не смотреть на изгибы ее тела, подчеркнутые одеждой. – Цветы, мягкие игрушки, коробку конфет.

(вырезано)

– Нет, – быстро отвечает она, поднимаясь из своего кресла. – Нет, Харпер, только не это. – Она проводит рукой по волосам и я понимаю, что она набирается мужества что-то мне сообщить. – Просто … если этот человек преследует меня, я не хочу, чтобы он видел меня с копами. Твоего друга показывали в передаче про те убийства и я не хочу, чтобы мой «поклонник» думал, что я подозреваю его.

(гаснет свет)

Часть первая. Эпизод четырнадцатый. Каждый твой вздох

Как здорово, когда на дворе ноябрь месяц и двадцать градусов тепла. Признаю, это одна из причин, почему мне так нравится жить в Лос-Анджелесе. Одним из преимуществ такого положения является то, что я могу прогуливаться по Родео Драйв в блузке с коротким рукавом и юбке. С тех пор, как я встретила Сьюзен, я наслаждаюсь жизнью по полной программе.

О да, это так.

Начиная с момента, когда я просыпаюсь в ее объятиях утром, и до нашего ланча сегодня в три часа. Мне действительно очень приятно на душе от того, что есть кто-то, с кем я встречаюсь время от времени. Я смотрю на часы, подходя к «ЛаПерла».

Обычно никогда особо не планирую шоппинг, но под настроение могу прогуляться по магазинам, чтобы потратить немного денег, заработанных тяжким трудом. Ладно, признаюсь честно, иногда я их транжирю налево и направо.

Разглядывая полки магазина, прихожу к выводу, что уже давным-давно забыла о желании кому-то нравится. Теперь я вспомнила это чувство и наслаждаюсь им каждую минуту.

Триста долларов за ночную сорочку, в которой я буду дефилировать от силы час? О да, я потрачу эти деньги, но почему бы и нет? Она красиво выглядит, и я знаю, что мне в ней будет комфортно. А еще приятнее будет, когда я окажусь без нее.

Когда возвращаюсь обратно к Мерседесу (Родео Драйв – это единственное место, где я спокойно оставляю свою малышку припаркованной прямо на улице с открытым верхом), какая-то вещь в витрине магазина «Бернини Спорт» привлекает мое внимание.

Думаю, эта черная шелковая блузка с длинным рукавом прекрасно выглядела бы на Харпер.

В конце концов я ей должна за ту блузку, которую испортила в библиотеке. Блин, даже две. Я все же помню, как откусывала пуговицы на второй, но никогда ей в этом не признаюсь.

К тому же скоро Рождество.

Я вздыхаю, заходя в магазин.

Так и быть, черная шелковая блузка, синяя шелковая блузка и пусть еще будет вон та с медно-красным отливом, чтобы я не чувствовала себя виноватой. Она будет выглядеть просто шикарно в этой медно-красной. Ну и о чем я только думаю? Келс, возьми себя в руки.

Я раскладываю свои покупки по пакетам и иду к машине. Загрузив их в багажник, подхожу к пассажирскому месту, чтобы положить сумочку. Неожиданно обнаруживаю там черную коробку с цветами.

Моя рука слегка дрожит, когда достаю карточку из коробки. Я знаю, что там написано, даже не глядя в нее. Это уже слишком. Я смотрю вокруг, пытаясь определить, кто бы это мог сделать. «Мы принадлежим друг другу. Неужели ты этого не видишь?»

О, Господи! Я этого не ожидала.

Мои руки сильно трясутся, когда я снимаю крышку коробки. Там лежит дюжина красных роз. Если быть более точной, дюжина увядших красных роз, которые уже почти черного цвета.

Я не знаю, то ли мне становится страшно, то ли меня подташнивает. Закрываю коробку и сажусь в машину. Пару секунд сижу не двигаясь, пытаясь перевести дыхание. Потом хватаюсь обеими руками за руль, как будто машина может меня каким-то образом защитить. Проворачиваю ключ, чтобы включить зажигание.

В этот момент раздается звонок мобильника, от которого я чуть не подпрыгиваю. Открываю сумочку, достаю его и стараюсь говорить относительно спокойным тоном.

– Стентон.

– Келс, это Харпер, – добавляет она для проформы, как будто и так я не могу узнать ее по голосу.

– Да… – выдавливаю из себя и снова смотрю на коробку.

– Ты мне нужна в студии где-то на час.

– А… да… я… я буду через двадцать минут, – запинаюсь, пытаясь восстановить дыхание.

– Ты в порядке?

– Да, – наконец мне удается набрать воздух в легкие, чтобы скрыть от нее правду. – Со мной все хорошо. Увидимся через двадцать минут.

* * *

Закрыв верх машины и заперев Мерседес, я выхожу из гаража, благодарная в душе за то, что там стоит видеокамера наблюдения, которая включается каждые тридцать секунд. Я беру пугающую меня черную коробку, намереваясь избавиться от нее как можно скорее.

Когда двери лифта открываются, я вхожу не поднимая головы и тут же натыкаюсь на кого-то. Слегка вскрикнув, отпрыгиваю назад и, все еще не в состоянии сфокусировать внимание, чувствую, как кто-то хватает меня за руки.

– Келс, с тобой все хорошо?

Внезапно я понимаю, что это моя партнерша, и она просто поддерживает меня, чтобы я не упала.

– Что? – недоуменно смотрю на нее, пытаясь вспомнить, о чем она меня спросила.

– Ты в порядке?

– Я уже ни в чем не уверена, Харпер, – мне надо кому-нибудь довериться, почему бы не ей, ведь мы когда-то доверяли друг другу.

Передаю ей черную коробку.

* * *

Я беру из ее рук длинную коробку и приподнимаю вопросительно бровь.

– Это разве не от твоей докторши? – спрашиваю с сарказмом. Я все еще не могу успокоиться из-за появления Сьюзен. Но что-то в зеленых глазах Келс не дает мне пройтись на ее счет.

– Нет. Она бы не присылала коробку черного цвета.

За нами захлопываются двери лифта. Я открываю коробку и смотрю на содержимое. О Боже!

– Или мертвые цветы, – продолжает Келс. Она вся дрожит. – Прочти, что написано на карточке.

Я оглядываюсь вокруг, и мне становится не по душе от всего происходящего.

– Давай зайдем внутрь, ладно? – обнимаю ее за плечи одной рукой и нажимаю на кнопку лифта второй, в которой держу коробку с увядшими розами. Мои защитные рефлексы снова проявляются со всей силой, и я почти забыла о наших натянутых отношениях на протяжении последних недель.

Гейл слоняется возле офиса Келси, требуя внимания своей шефини, поэтому мне приходится прогнать ее злобным взглядом. В лифте Келси ехала молча, избегая смотреть на «подарок». А теперь она выныривает из моих объятий и садится за свой стол. Я закрываю дверь за нами.

– Прочти карточку, – снова напоминает она шепотом.

Фраза, написанная на карточке, вызывает у меня приступ страха, а затем гнева.

– Это первая в таком духе? – отрывисто спрашиваю ее.

Келси не смотрит на меня.

– Да. В предыдущих были только разные любезности.

– У тебя есть все остальные? – мой голос все еще резок. Я позволяю проявиться своим эмоциям, и ей приходится принять на себя основной удар.

– Нет.

– Что?

– Нет, я их выбрасывала.

Я рычу от негодования.

– И о чем ты только думала? Это же улики!

Келси глубоко вздыхает и только теперь поднимает на меня глаза.

– Пожалуйста, не кричи на меня, – шепотом произносит она. – Я никому не говорила. Я думала, что это всего лишь безобидные ухаживания на расстоянии. Я не собиралась на них отвечать, карточки не были подписаны, поэтому я их выбрасывала. Просто не хотела, чтобы их нашла Сьюзен и думала, что у меня с кем-то роман. Харпер, я бы не обратилась к тебе, если бы… – ее голос затихает.

Я качаю головой, злясь на себя за этот взрыв эмоций. Она снова готова довериться мне, и я должна помочь ей справиться с угрозой, а вместо этого нападаю на нее.

– Прости. Я всего лишь беспокоюсь о тебе, – мягко отвечаю ей. – Нам надо сообщить в полицию.

– Ты думаешь? А может быть, это всего лишь шутка? Я бы не хотела раздувать из мухи слона.

Я усаживаюсь по другую сторону стола, опираясь локтями о ручки кресла.

– Давай я хотя бы поговорю со своими друзьями из полиции и поинтересуюсь их мнением. Возможно, им придется задать тебе пару вопросов.

Она молчит некоторое время, водя пальцем по невидимой линии на своем ежедневнике.

– Я уверена, что в этом ничего нет, Харпер.

– Крошка Ру, твои слова противоречат твоей реакции. Этот человек по-настоящему напугал тебя. Давай хоть что-нибудь предпримем.

– Хорошо, – кивает она.

– Ты замечала, что кто-то следит за тобой? Возможно в спортзале или кто-то из нового обслуживающего персонала в твоем доме?

– Нет.

– Может быть, тебе звонили по телефону?

Келси замолкает после этого вопроса.

– Господи, Келс, – выпаливаю я, забыв на минуту о своем решении вести себя спокойно. – Сколько раз?

– Я не знаю, – пожимает она плечами. – На том конце телефона никто не отвечал. Обычно они клали трубку, или если долго молчали, я вешала трубку первой.

– У тебя есть определитель номера?

– Нет.

Я невольно прихожу в раздражение.

– Ты пробовала обратно набирать номера тех пропущенных звонков?

Она очаровательно морщит носик.

– Обратные звонки стоят денег, это настоящее расточительство.

– Келс, давай серьезно. Этот человек знает, где ты живешь. Тебе же присылали подарки и домой?

– Да.

– Эрик еще не вернулся, и ты одна дома?

– Ну, есть еще Сьюзен, – с готовностью отвечает она, из-за чего у меня все переворачивается внутри.

Я терпеть не могу разговоры о Сьюзен. Зачем же она продолжает это делать?

– О да, это большая помощь. Она зарабатывает языком на жизнь.

Келс смотрит на меня и почти улыбается, подшучивая:

– А ты зарабатываешь на жизнь камерой.

– Конечно, – соглашаюсь с ней. – Но камера поможет, если ее кинуть на того ублюдка. В то время, как язык будет просто бессилен.

– Я бы так не сказала, – отвечает она с лукавой усмешкой.

Я не хочу знать все эти подробности. Но она хотя бы уже в состоянии шутить. По крайней мере я надеюсь, что она шутит. Язык может помочь?

– Ты думаешь, это мужчина? – спрашивает она, после того, как я отказываюсь заглотить приманку.

Я смутно припоминаю, что мы уже обсуждали этот вопрос, когда курьер принес первые цветы.

– По моим ощущениям – да. Но не могу объяснить почему.

Она медленно кивает, но ничего не добавляет к этому.

– Какие еще подарки ты получала? Что-нибудь похожее на это?

– Нет, – она встает и вытягивается, запрокидывая руки за голову. Я всеми силами стараюсь не смотреть на изгибы ее тела, подчеркнутые одеждой. – Цветы, мягкие игрушки, коробку конфет.

– Ты их ела?

Она бросает на меня убийственный взгляд.

– Я не идиотка, Харпер.

Это точно.

– А где все эти вещи?

– Кажется, одного из мишек я оставила у себя в квартире. Все остальное выбросила.

Мы смотрим друг на друга некоторое время. Она выглядит более спокойной и уже не дрожит.

– Давай я зайду к тебе сегодня вечером, чтобы забрать мишку, и поговорю со своими друзьями, – мне по-любому надо заехать в «Рио». Когда я там, то трачу меньше времени, представляя обнаженную Келси и моего клона, лежащих в объятиях.

– Хорошо.

– Ты боишься, Келс?

Она отрицательно качает головой.

– Нет, я уверена, что это все пустяки.

Она лжет. Мы обе знаем это, но в любом случае это хорошо, что она старается храбриться.

Без долгих раздумий я встаю и обнимаю ее. Мы не касались так друг друга со времени случая в Омахе, но я помню, что это успокаивало ее. И я хочу это сделать сейчас. Она слегка напрягается, но тут же расслабляется и обхватывает руками мою талию. Я прикасаюсь щекой к ее золотистым волосам.

– Обещаю, я никому не позволю причинить тебе боль.

– Я знаю, – шепчет она. – Я верю тебе.

Но через мгновение она отстраняется. Между нами снова выросла стена, и она превращается в мисс Профессионал, которая мне не очень нравится, но которую я уважаю.

– Ну и зачем ты мне звонила?

* * *

Когда я вхожу в бар, сразу же вижу Гари. Он на месте, впрочем, как всегда. Ему постоянно нужно быть среди людей, чтобы в полной мере наслаждаться жизнью.

Я позвонила Джастину и Медведю и попросила подъехать, чтобы встретиться. Сегодня мы не играем в покер, поэтому не факт, что они были бы на месте. Быстро осмотрев помещение, понимаю, что они еще не приехали. Поэтому сажусь справа от Гари и перевешиваюсь через стойку бара, чтобы подхватить вишенку и закинуть в рот. В наказание бармен шутливо бьет меня по рукам.

– Виски? – спрашивает он.

– Пиво. Какой-нибудь темный сорт, – я не могу пить виски после инцидента в Омахе. Через неделю после нашего приезда я попробовала его выпить, но на меня тут же нахлынули воспоминания о его вкусе на языке Келси. Боже, я бы все отдала, чтобы снова ощутить это. Интересно, а другие части ее тела столь же вкусны? Думаю, что да.

– Как дела? – Гари прерывает мои нескромные мысли. Это даже к лучшему. Мои эротические грезы о Келси не приносят мне ничего, кроме разочарования. И мне почему-то не хочется никого приводить сегодня к себе домой.

Я достаю из кожаной куртки и ставлю на стойку бара небольшого плюшевого мишку голубого цвета. Гари вопросительно смотрит на меня:

– У тебя были свидания и поуспешнее. Что, выдалась тяжелая неделя?

Вот придурок, он еще будет смеяться над этим.

– Тебе это о чем-то говорит?

– А должно?

Пожимаю плечами.

– Одна моя подруга стала получать странные подарки от своего тайного поклонника. Это один из них.

– Не такой уж и странный подарок, – отвечает он, пока я делаю глоток пива. – Ты знаешь, Харпер, многие люди оказывают внимание и ухаживают за своими избранниками. Не каждый способен лишь поманить пальцем, чтобы перед ним тут же разделись и запрыгнули на колени.

Я ухмыляюсь.

– Ну, а если это срабатывает…

– Не начинай, – просит он и в восхищении качает головой. – Ни слова больше.

– Сегодняшний подарок состоял из коробки мертвых роз и записки с угрожающим содержанием.

Это привлекает внимание Гари, и с глухим стуком он ставит свой бокал с пивом на стол. Как раз в этот момент подходят Джастин и Медведь. Я повторно рассказываю им всю историю и показываю на голубого мишку.

– Как зовут твою подругу? – спрашивает Джастин, делая знак рукой бармену.

Я колеблюсь только пару секунд. Глупо было бы скрывать ее имя. Я знаю, что эти парни будут держать все в секрете, так же как я молчу про их тайны, о которых узнаю во время игры в покер.

– Келси Стентон.

Гари замирает и смотрит с недоумением на меня, а орешек, который он было засунул в рот, вываливается из-за его щеки.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Она достаточно публичный человек, так что это мог быть кто угодно, Харпер, – отвечает Джастин.

Спасибо, приятель.

– Я знаю.

– Она такая холодная. Неудивительно, что мишка голубого цвета, – Гари должен был бы уже сообразить к этому времени, что подобные комментарии неуместны. Я смотрю на него недобрым взглядом.

– У тебя есть эта записка? – спрашивает Медведь, переключая мое внимание на себя.

Я достаю ее из кармана джинсов и передаю ему. Она обернута целлофаном, чтобы сохранить отпечатки пальцев. Я наблюдаю, как Медведь задумчиво двигает челюстями, и это беспокоит меня.

– Можно, я оставлю все это у себя?

– Да.

– Она желает пообщаться с полицией?

– Да, – киваю. – Но она немного нервничает и пытается делать вид, как будто ничего не случилось. Однако эти мертвые розы оставили в ее машине. А подарки она находила на работе и дома. Этот парень очень настойчив.

– У нее остались и другие подарки? – Медведь проявляет больше интереса, чем два наших других компаньона. Конечно же, ведь это часть его работы.

– Только мишка и розы. Я не принесла розы, но они в моем офисе. Могу передать тебе завтра.

– Мне бы хотелось взглянуть на них, – серьезно говорит он.

Его реакция беспокоит меня. Я оставила Келси, когда к ней пришла Сьюзен, но я не доверяю этой докторше в том, что касается безопасности моей партнерши. Развлечение – возможно. Но не безопасность. Я смотрю на двух других приятелей, кажется, они полностью потеряли интерес к этому делу, так как внимательно следят за повторным показом серии «Пляжного патруля» на экране телевизора. Таковы уж мужчины: я их прощаю за то, что полуобнаженные красотки на экране на время отвлекли их внимание.

– Прогуляемся? – предлагаю Медведю, и тот кивает в ответ. Он ставит пиво на стойку и следует за мной в теплую, темную ночь.

– Медведь, что, черт возьми, происходит? – спрашиваю его, когда мы остаемся одни, не считая Снейка. Этот шкафообразный охранник дарит нам свою щербатую улыбку, когда мы выходим из бара. – Я думала, что она должна бы обеспокоиться, но не думала, что ты так отреагируешь на эту информацию.

Он вздыхает и раздумывает пару секунд, прежде чем дать ответ.

– Ты же помнишь о том расследовании с изнасилованиями и убийствами, которое я веду?

– Ну да.

– Одна из женщин, вторая жертва, держала в руках записку. Это была какая-то белиберда – названия улиц и пометки на полях. Мы думали, что он написал это, когда преследовал ее.

– И? – мне не нравится, куда он клонит.

– Знаешь, я не эксперт по почерку. И эта карточка подписана другим чернилом и на другой бумаге, но какая-то деталь меня очень беспокоит. Мне бы хотелось, чтобы наш аналитик взглянул на нее.

– Ерунда, Медведь, – отрывисто смеюсь. – Возможно, просто кто-то ревнует ее к Эрику. Кто-то, кто видел ее, когда она вела передачи в качестве диктора, а теперь смотрит наши спецрепортажи. Он, конечно, недоумок еще тот, признаю, но не насильник или убийца.

И кого это я убеждаю – его или себя?

Он хмыкает и кивает.

– Может ты и права, Харпер. А у меня просто развилась паранойя. Знаешь, эти убийства … женщины … это по-настоящему жестоко. Я хочу поймать этого типа и тогда, я думаю, все прояснится. Позволь мне проверить эту записку. Я уверен, что она не относится к делу. Но если это так, мы оба будем спать спокойней, верно?

– Ну, я так точно, но почему-то я уверена – ты надеешься, что это окажется он, – меня не так просто провести. Уж я-то знаю, что Медведь сделает все возможное для защиты потенциальных жертв от убийцы.

Медведь останавливается на дороге обратно к бару и смотрит на меня. Его широкое лицо смягчается и выражает целую гамму эмоций.

– Харпер, я надеюсь, что это не он. Я бы очень не хотел, чтобы твоя подруга имела что-то общее с этим парнем.

Я достаю пять долларов и всовываю ему в руку.

– Расплатись за мое пиво.

Затем добродушно ударяю Снейка по его накачанной руке.

– Спасибо, что приглядел за моим малышом.

Снейк пожимает плечами.

– Каждому нужен кто-то, кто бы присматривал за ним.

А ведь это правда. Я надеюсь, что сегодня ночью не будет слишком холодно, потому что я проведу ее под домом Келси.

* * *

Первое, что я вижу, входя в офис, это то, что Харпер выглядит просто ужасно. Ее темные волосы заплетены во французскую косичку, а в глазах – безумная усталость. Она пьет кофе так, как будто это единственный эликсир жизни, и я начинаю серьезно беспокоиться, что снова вывела ее чем-то из себя.

Причина, по которой я замечаю так хорошо все эти детали, заключается в том, что она сидит в моем кресле, забросив ноги на стол.

– У нас новый сюжет для передачи? – спрашиваю вместо приветствия.

Она качает головой.

– Ты в порядке?

Кажется, мы обе удивлены этим неожиданным вопросом. Она выглядит очень изможденной и, судя по всему, ее защитная система на нуле.

– Со мной все хорошо.

– Какие-нибудь новые подарки или телефонные звонки? Или что-нибудь еще в этом роде?

– Нет.

Ее вид беспокоит меня, и она это ясно видит по выражению моего лица.

– Извини, – вздыхает она, вставая. – Гейл сейчас принесет твой чай. Представляешь, мне пришлось ей напомнить об этом! Неужели она действительно такая дура, как выглядит? Даже я знаю, что ты пьешь чай по утрам.

Я вздыхаю. У Гейл мало мозгов, это уж точно.

– Спасибо тебе.

Она кивает.

– Ты говорила со своими друзьями из полиции?

Она замирает, широко раскрыв свои синие глаза.

– Было дело. Они посмотрят, чем можно помочь. Не думаю, что там что-то серьезное.

– Точно.

Я изучаю ее лицо пару мгновений. Кажется, я еще никогда не видела Харпер Кингсли в таком напряжении. Она натянута как пружина, длинные пальцы беспокойно двигаются по чашке, которую она держит в руке.

– С тобой все хорошо? Я знаю, у тебя много друзей … Но хотела бы, чтобы ты знала, что всегда можешь также поговорить со мной, если что-нибудь случится. Я постараюсь помочь тебе.

Боже, мои слова звучат так по-идиотски. Я не умею говорить все эти дружеские слова поддержки. Неудивительно, что у меня нету и друзей.

Выражение ее лица смягчается после моих слов, но беспокойство не покидает глаз.

– Я очень ценю это, Келс. Правда. Это многое значит для меня. Но со мной все в порядке. Просто я очень жду один телефонный звонок. И мне лучше вернуться в свой офис.

Она, конечно, очень красивая женщина, но мне становится легче на душе от того, что у нее тоже есть свои странности, как и у большинства из нас.

* * *

– Харпер?

– Медведь!

Наконец-то он позвонил. Уже почти полдень.

– Что скажешь о записке?

Он не теряет времени зря.

– Почерки разные. Расслабься.

Господи. У меня как будто камень с шеи свалился.

– Спасибо тебе!

– Я бы хотел еще посмотреть на розы. Все-таки у твоей подруги довольно странный поклонник.

– Хорошо. Может быть, встретимся сегодня за обедом? Ты сможешь с ней переговорить напрямую, – предлагаю ему, надеясь, что у Келси сегодня нет планов пообедать со Сьюзен. – Только не упоминай ей о своих подозрениях, которые мы обсуждали прошлой ночью. Я ей не говорила об этом.

– Без проблем, – соглашается он.

Мы договариваемся о встрече на студии.

* * *

Келси не в восторге от моего предложения.

– У тебя есть планы на обед? – закидываю удочку, стараясь прощупать ее реакцию. Это так на меня не похоже. Я думала, что мы уже прошли эту стадию. По крайней мере, надеялась.

– Нет, – неохотно отвечает она.

– Келс, это касается только дела, – коротко информирую ее, заранее сердясь на ее отказ. – К нам присоединится мой приятель. И я буду держать себя в руках.

– Нет, – быстро отвечает она, поднимаясь из своего кресла. – Нет, Харпер, только не это. – Она проводит рукой по волосам, и я понимаю, что она набирается мужества что-то мне сообщить. – Просто … если этот человек преследует меня, я не хочу, чтобы он видел меня с копами. Твоего друга показывали в передаче про те убийства и я не хочу, чтобы мой «поклонник» думал, что я подозреваю его.

Теперь я понимаю, чего она боится.

– Да, конечно, ты права. Извини, – криво усмехаюсь, понимая, что мне не стоило так рьяно настаивать на своем. Нам обеим не стоило.

– Может быть, я смогу переговорить с ним здесь?

– Да, прости, Крошка Ру. Я должна была бы подумать об этом сама, – я, правда, должна была это сделать. Как, черт возьми, я собираюсь выполнить свое обещание, данное ей, если не в состоянии здраво мыслить только после одной бессонной ночи? У меня было множество бессонных ночей в прошлом. Конечно, они были заполнены более захватывающей деятельностью, чем сидение на парапете с термосом кофе в руках. Думаю, что такая активность подстегивала бы лучше, чем кофе марки «Максвелл Хаус». Даже уверена в этом. Единственное, что радует, это то, что Сьюзен не провела с ней всю ночь. Она уехала сразу после полуночи, и я еле удержалась от того, чтобы засунуть банан в выхлопную трубу ее машины. Это конечно грязный трюк, но что поделать.

– Давай лучше закажем пиццу. За мой счет, – предлагает она.

Кажется, Келс простила меня.

* * *

Медведь нервно улыбается, пока я представляю его Келси.

– Приятно познакомиться, – еле выдавливает он из себя, залившись краской.

Келси вежливо улыбается ему в ответ, очевидно, давно привыкнув к такой реакции на нее.

– Спасибо, что пришли, детектив Брайс.

– Зовите меня, пожалуйста, Тедом.

– Нет, называй его лучше Медведем, – вклиниваюсь я, придвигая к себе два куска пиццы. – Давайте вначале поедим, пока она еще горячая.

Мы усаживаемся вокруг стола и приступаем к еде. Пицца украшена сверху пепперони, кусочками колбасы и мяса. Келс морщится, когда я подхватываю первый кусок. Я замираю на полпути.

– Ты чего?

– Существуют ли такие парнокопытные, которые чувствуют себя в безопасности возле тебя?

– Солнышко, большинство двуногих не чувствуют себя в безопасности возле меня, – отвечаю, бросая на нее один из моих самых сладострастных взглядов.

– Передай мне кусочек, – отвечает Келси, удивив меня. Кто бы знал, что она способна на флирт? И вот вопрос – она действительно флиртовала со мной?

Медведь усмехается к моему полному неудовольствию.

– Мисс Стентон, когда Вы начали получать подарки?

– Называйте меня, пожалуйста, Келси. Я стала их получать сразу же после того, как Эрик завоевал приз зрительских симпатий. Все началось с дюжины роз и записки.

– И сколько всего Вы получили на данный момент?

– Мне приходили подарки почти через день в течение последних трех недель – цветы, шоколадки, плюшевые игрушки, шарики, карманные книжки с поэзией и все в таком роде. И всегда с одной и той же подписью «От тайного поклонника». Это было вплоть до вчерашнего дня, когда он положил мертвые розы в мою машину.

Она начинает дрожать, хотя в офисе совсем не холодно.

– Келс, у тебя сохранилась самая первая записка? – спрашиваю ее, припоминая, как она положила ее в ящик стола.

– Думаю, да. Мне принести ее?

– Это было бы замечательно, мисс … Келси.

– Извините, – говорит она, вытирая рот и руки и направляясь в свой офис. Я смотрю ей вслед, в который раз отмечая, какая у нее красивая фигура. Черт бы побрал эту Сьюзен.

Медведь замечает мой оценивающий взгляд, но предпочитает промолчать.

– Господи, Харпер, это значит, что она получила свыше десяти подарков от этого психа.

– Некоторые оказывались у нее дома, некоторые здесь, другие в ее машине. Он звонил ей домой, по номеру, который не опубликован в справочнике.

– Нам надо будет обеспечить ей защиту.

Я смеюсь.

– Не думаю, что ей нужны кондомы.

Он также хохочет, благодарный за разрядку напряжения.

– Я поговорю с Грегом Комански, это наш шеф подразделения по предотвращению угрозы физической безопасности.

– Интересное название.

– Ну, это еще ничего, хорошо хоть их не назвали «тайными преследователями во славу Господа».

Меня беспокоит такое длительное отсутствие Келси. Я смотрю на ее офис и вижу, что она сгорбилась в своем кресле и плачет.

– Медведь! – выкрикиваю и стремглав лечу в ее офис.

На полу разбросаны фотографии – ее, мои, Эрика и Сьюзен. Она сжимает в руке записку. Я вынимаю ее, стараясь держать только за уголок и кладу на стол. На ней написано «Ты принадлежишь мне».

– Иди ко мне, – обхватываю ее руками. Она с готовностью обнимает меня. Наши условные границы стерты из-за случившегося, как происходит каждый раз на выездном задании. Я крепко обнимаю ее, нежно укачивая и шепча успокаивающие слова.

Медведь собирает фотографии, надев на руку перчатку. Судя по его виду, он испуган. И я тоже.

– Надо будет срочно же подключить Комански, Харпер. Мне нужен отчет в письменном виде для заведения дела. Ей надо начать вести дневник происшествий и сообщать о каждом из них. И самое время нанять ей телохранителя.

– Нет, только не телохранителя, – протестует Келси.

Я не выпускаю ее из объятий.

– У тебя будет телохранитель. Я.

– Ты? – переспрашивает она.

– Да.

Она смотрит на меня долгим взглядом, ее зеленые глаза все еще влажны от слез.

– Ладно.

– Рада, что мы договорились.

Это значит, что возле нее больше не будет Сьюзен. По крайней мере, я на это надеюсь.

Медведь прерывает нас, поднимаясь с пола.

– Я заберу все это с собой на участок, Харпер. Перезвоню тебе позже.

– Спасибо, приятель, – говорю поверх головы Келси. Так приятно держать ее в своих объятиях. Но она отодвигается от меня, вытирает слезы и берет трубку телефона.

– Мне надо позвонить Сьюзен, – объясняет она.

Черт.

– И сказать ей, чтобы она не приходила сегодня вечером. Это небезопасно.

– Конечно же, – с готовностью соглашаюсь с ней. Потому что если она придет, то встретит меня. А для нее это однозначно небезопасно.

– Спасибо, Харпер.

– Эй, зачем же еще нужны партнеры? – к сожалению, мы все еще имеем в виду «в несексуальном смысле».

* * *

Я переворачиваюсь и утыкаюсь носом в спинку дивана. Келс предложила мне разместиться в гостиной, но если я не могу быть рядом с ней, то хочу быть хотя бы возле единственного входа в это помещение. Поэтому я выбрала диван. У Келси хороший вкус, и это не самое некомфортное место для сна. Мне приходилось лежать и на чем-то похуже, в компании с кем-то или самой. Я получила подушку с кровати Келс и должна признать, что это из-за нее теперь не могу уснуть.

Я бы узнала запах ее шампуня где угодно, но это не он. Должно быть, в последний раз этой подушкой воспользовалась Сьюзен. Я швыряю ее на край дивана. Сложив одно из двух выданных мне одеял, подкладываю его под голову вместо подушки.

Когда поворачиваюсь обратно, вижу приглушенный свет из комнаты Келси. Я смотрю на часы. Час тридцать утра. Черт, она должна была бы заснуть несколько часов назад.

Я встаю и иду к двери. Легонько стучу.