Текст книги "Под прицелом ...(ЛП)"

Автор книги: T. Novan

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Часть первая. Эпизод восемнадцатый. Возвращение в реальность

 Наступило утро.

Я узнаю об этом, потому что из-за занавесок проглядывает солнце и светит мне прямо в глаза. Зарываюсь лицом еще глубже в волосы Келси и крепче обнимаю ее за талию. Это так чудесно!

Она берет мою руку, притягивает к своим губам и целует пальцы.

– Поспи еще, – шепчет мне.

– Доброе утро, – шепчу я, целуя ее шею. Она вздрагивает от моего поцелуя и это безмерно радует меня.

– Ты пойдешь бегать?

Я поглаживаю ее шею кончиками пальцев.

– Думаю, нет. Я хочу спуститься на кухню и приготовить нам завтрак до того, как вернутся родители.

Она тихо стонет и краснеет. Я вижу, как краска смущения начинает заливать все ее тело. Черт, это так мило.

– Теперь мне придется смотреть в глаза твоей маме.

Я целую ее в плечо.

– Солнышко, все будет хорошо. Но конечно же нам не стоит рассказывать всем направо и налево, чем мы занимались прошлой ночью, – я и не знала, что она уже жалеет об этом.

Келс переворачивается в моих объятиях и внимательно смотрит на меня.

– А как ты объяснишь вот это? – она нежно притрагивается к засосу, который оставила на мне прошлой ночью.

– Может быть, меня покусали постельные клопы.

Она смеется над моей шуткой, которую не ожидала услышать.

– Не думаю, что она поведется на это.

– Неужели все было так плохо, Келс? – спрашиваю раньше, чем успеваю прикусить язык.

Боже, я не хочу повторного фиаско, как в Омахе.

– Что было так плохо? – переспрашивает она и до нее доходит смысл моего вопроса. – Нет, Харпер. Совсем нет, – она целует мой подбородок и прижимается ко мне. – Прошлая ночь была чудесной. Ты была чудесной. Все было просто замечательно.

– Правда?

– Правда. На самом деле, ну его к черту, этот завтрак. Мы всегда успеем перекусить в самолете. Но некоторые вещи будет сложно проделать в воздухе.

Ее руки накрывают мою грудь, и я издаю еле слышный стон.

– Милая, ты когда-нибудь слышала о «Клубе любителей секса на высоте»?

Келси невинно моргает.

– Это когда пролетаешь над Денвером?

Боже, я просто обожаю просыпаться в одной постели с этой женщиной!

– Э, нет. Но я помогу тебе заполнить заявку на членство попозже.

* * *

Мы неловко топчемся возле арендованной машины. Келси и я прилагаем все усилия, чтобы не касаться друг друга, что невероятно сложно. Все чего я хочу сейчас – это прикоснуться к ней, держать ее в руках, гладить ее.

Харпер, пора заканчивать с этими фантазиями! Или ты никогда не сядешь на самолет. Чтобы лететь над Денвером. Келс, а у тебя ведь есть чувство юмора, кто бы знал.

Папа замечает мой мечтательный взгляд и подмигивает.

Нам уже пора. Я почти ничего не понимаю из того, что нам говорит мама на прощанье.

– Позвоните нам, когда вернетесь в Лос-Анджелес, чтобы мы не волновались о вас.

Келси умудряется ответить ей, так как я кажется потеряла дар речи.

– Мы обязательно позвоним, Сесиль.

– Девочка моя, зови меня мамой, – мама крепко обнимает Келси и целует ее в обе щеки. – И приезжай к нам поскорее. Хотя бы на Рождество, если не раньше.

Я не слышу ответа Келси из-за того, что ко мне подошел папа, чтобы сказать пару напутственных слов. Он проводит рукой по моим волосам, как всегда делал в детстве.

– Не будь слишком упрямой, Харпер Ли, – шепчет он мне. – И ничего не бойся. Я тебя учил не избегать никаких трудностей.

– Так точно, сэр.

– И спасибо, что приехала домой на День Благодарения, солнышко. Мы всегда счастливы, когда ты с нами.

– Я тоже, папа, – целую его в щеку и оборачиваюсь к маме.

Она широко распахивает руки и улыбается мне. Я обнимаю ее, ощущая себя маленькой девочкой, которая всегда находила защиту и успокоение в этих руках.

– Я люблю тебя, мое сердце. И очень горжусь тобой, – говорит она на французском.

– Я тоже люблю тебя, мама, – ощущение того, что мама гордится мной, дороже всего на свете.

– Береги ее. И уезжай уже, пока я не начала плакать.

– Да, мэм.

Я постараюсь хорошенько заботиться о Келси. Я тоже не хочу сейчас плакать, поэтому целую ее в щеки, затем взбираюсь в «Эксплорер» прежде чем мое сердце передумает, чтобы снова вернуться домой.

* * *

Сидя в кресле на борту самолета, мне нехорошо от одной только мысли, что такая чудесная поездка должна быть омрачена перелетом. Если бы можно было выбраться отсюда, я бы предпочла ехать высокоскоростным междугородным поездом.

Харпер сидит рядом со мной и меня удивляет, как она умеет так здорово справляться со всем этим. Я чувствую себя сардиной в банке, несмотря даже на наши места в первом классе. Хорошо еще, что мы не находимся в тесной кабинке пилота.

– Ты в порядке, Крошка Ру?

– Э … ну ты же знаешь про мое отношение к самолетам.

– Да, но на этот раз у меня есть с собой волшебное лекарство, – она подмигивает мне. – Расслабься и доверься мне.

– Без проблем, – я делаю попытку улыбнуться, но лишь вздрагиваю, заслышав, как закрывают дверь, и понимая, что теперь мне уже не выбраться из этой ловушки.

* * *

– Знаешь, – тихонько смеюсь, когда она обхватывает меня сзади, – это мне вряд ли поможет добраться до автоответчика.

– Ты, – она тянет меня назад, покрывая сзади поцелуями шею, – не должна сейчас проверять звонки.

– Но у меня там пришли какие-то сообщения, – проворачиваюсь в ее руках.

Ответом на это заявление является лишь глубокий и страстный поцелуй.

Там были какие-то сообщения?

Ну их к черту. Все равно мне не нравятся большинство из тех, кто оставляет их.

Ее руки еще крепче сжимаются вокруг меня и поцелуй продолжается. Мы начинаем терять равновесие и падаем на диван. Надо будет намекнуть ей покупать рубашки на застежках, а еще лучше на липучках, потому что эти пуговицы начинают выводить меня из себя.

– О, да, так приятно, – издаю стон. Она находит особо чувствительное место на моей шее. Не думаю, что кто-то добирался до него раньше.

Харпер вытаскивает мою рубашку из джинсов. Мне удается расстегнуть верхнюю пуговицу на ее рубашке, и я начинаю стаскивать с ее плеч. Боже, как же я обожаю эти красивые плечи!

– Келс … пожалуйста …, – шепчет она, расстегивая мои джинсы.

Я знаю, в чем состоит ее проблема. Она действительно проделала отличную работу, чтобы отвлечь меня во время полета (просто удивительно, что она может сделать, имея в наличии лишь одеяло, кубик льда и алкогольный коктейль), но сейчас она вся сгорает от желания и острой потребности в разрядке.

– Я могу чем-то помочь тебе, Таблоид?

– О да, – кивает она, помогая мне полностью снять с нее рубашку. Затем каким-то чудом ей удается скинуть с себя ботинки, и я слышу как они со стуком падают на пол. – Только не дразни меня.

– Тебе не нравится?

– Нет, – она снова целует меня. Это не медленный, а глубокий требовательный поцелуй.

Пока мои руки блуждают по ее торсу, ее губы издают стон. Она наконец снимает с меня рубашку и лифчик, и начинает гладить мою кожу. О, мне это очень нравится.

Так приятно.

Кажется, открылись двери лифта? Нет, это невозможно.

Я расстегиваю ее джинсы и проникаю руками под пояс. Она двигается, чтобы помочь мне снять их с ее бедер.

– О, так приятно, – стонет она. Мы продолжаем избавляться от остатков одежды.

– О, черт! – восклицает низкий мужской голос с порога.

Голос Эрика выводит меня из концентрации на происходящем. Вот блин!

Мне удается взглянуть через плечо Харпер, чтобы увидеть моего лучшего друга краснеющим и спешно скрывающимся на кухне. Харпер рычит, когда я отстраняюсь от нее и начинаю искать свою рубашку.

– Извини, – легонько целую ее в шею. – Я не ожидала, что он вернется на этой неделе.

– Нет проблем, – шумно сглатывает она и ищет свою рубашку.

Она с сожалением усмехается и шепчет, застегивая рубашку:

– Кто же знал?

– Угу, – улыбаюсь я, поднимаясь с дивана, и стараюсь хоть немного привести в порядок свою одежду. – Эрик, я иду.

– Нет-нет. Не торопись, я не хочу мешать вам, – слышу его смех и звук открывающейся дверцы холодильника.

– Слишком поздно, маленький негодник! – говорю ему в ответ.

Он снова смеется, а Харпер что-то бормочет про свое желание задушить его. Я наклоняюсь к ней и целую.

– О, я заставлю его заплатить за это, обещаю тебе. Я знаю все его слабости.

– Все-таки есть в тебе какая-то вредительская жилка, – она натягивает ботинки и приподнимается, обвивая меня руками.

– Уж поверь мне, имеется. Идем, – беру ее за руку и тяну на кухню.

Эрик пьет молоко из стакана, опираясь о кухонную стойку. Он выглядит как парень из рекламного ролика. Я качаю головой, и отпускаю на время руку Харпер, чтобы обнять его.

– Добро пожаловать домой. Ты конечно не вовремя, но все равно рада тебя видеть дома. – Беру салфетку и стираю молоко с его нижней губы.

Он улыбается вначале мне, а потом Харпер.

– Девочки, извините меня. Но я оставлял сообщение о своем приезде на автоответчике. Мы закончили раньше, поэтому я приехал.

– Да ладно, ничего страшного, – я делаю шаг назад, чтобы снова притронуться рукой к Харпер, мне не нравится оставаться так долго без ее прикосновений. – Эрик, ты помнишь Харпер?

Он вздыхает и кивает головой.

– Конечно. Как поживаете, мисс Кингсли?

Я чувствую нарастающее напряжение в комнате. О черт. Ну пожалуйста Эрик, веди себя по-людски, очень тебя прошу.

– Хорошо. Зови меня пожалуйста Харпер, – она протягивает правую руку для рукопожатия.

Он смотрит на ее руку пару мгновений. Эрик, ну пожми же ее! Он улыбается и не разочаровывает меня.

– Рад с Вами встретиться снова, – он не задерживает ее руку в своей дольше необходимого. – Келс, где ты, черт побери, была? Я так за тебя волновался.

– Извини. Я оставила сообщение для тебя помощнику режиссера. Я была в Новом Орлеане.

– В Новом Орлеане? А что ты там делала?

– Харпер пригласила меня на День Благодарения. Я ездила к ней домой и провела праздники с ней и ее семьей.

Он вопросительно вздымает брови и смотрит на нее.

– Что, правда? Надеюсь, ты неплохо провела время.

– Я отлично провела время.

– Мы, – встревает Харпер, чуть покрепче сжимая мою руку, – отлично провели время.

Мне действительно приятно слышать, что ей было тоже хорошо со мной.

– Рад это слышать, – бросает он.

Господи, Эрик, расслабься. Если атмосфера станет еще холодней, мне скоро придется набросить пиджак.

– Келс, я наверное закажу такси и съезжу домой, чтобы распаковать вещи.

– Могу тебя подбросить на машине.

– Нет. Вам обоим есть что обсудить. Я поеду, и когда ты будешь готова, позвони мне, сходим поужинаем, ладно? – Она склоняется надо мной, чтобы поцеловать. Это похоже на прощальный поцелуй, и у меня слегка сводит желудок. Я покрепче сжимаю ее в объятьях и шепчу ей на ухо:

– Не отходи далеко от телефона, Таблоид. Сегодня вечером я намереваюсь пригласить тебя на ужин в очень дорогой ресторан. А затем приведу тебя сюда обратно на десерт.

– Ты хорошо меня изучила, Крошка Ру, – подмигивает она. – Созвонимся.

Я остаюсь на кухне, борясь с собой, чтобы не последовать за ней. Слышу, как закрываются двери лифта, и оборачиваюсь к Эрику:

– Почему ты просто не предложил ей убраться вон отсюда?

– Что? Что я такого сделал?

– Ты мог бы попытаться быть подружелюбней с ней.

– Келс, перестань. Это же Харпер Кингсли. Помнишь, как ты ее называла – твой «смертный приговор»? Что здесь происходит, черт возьми?

– А происходит то, что мне тридцать два года и я устала жить, играя по чужим правилам.

– И поэтому ты решила стать «выбором недели» в постели Харпер? Господи ты Боже мой, Келс!

– Нет, это не так, – защищаю ее, надеясь, что я права. – Теперь все по-другому.

– Это она тебе такое сказала?

– Нет, – спокойно признаю. Я открываю холодильник и достаю бутылку воды. Ставлю ее на стойку возле Эрика и откручиваю крышечку. – Она ничего не сказала мне о том, что происходит между нами. Не уверена, что мы сами это понимаем до конца.

– Келс, солнышко, – он придвигается ближе и обнимает меня за плечи. – Я твой лучший друг и очень люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива и не могу видеть, когда тебя обижают. И должен признать, что у нее не очень хорошая репутация.

– Я знаю, но ведь бывает так, что люди меняются. Неужели мы не можем вместе создать длительные и чудесные отношения?

– Конечно, так бывает. Но может случиться и так, что когда ты будешь звонить ей, приглашая на ужин, у нее уже будут планы насчет кого-то другого. Неужели ты не помнишь, что ты рассказывала мне после того ужина? Как она уехала из библиотеки с одной женщиной днем, а вечером уже была с другой?

– Она так не поступит со мной.

Или же?

– Надеюсь, что нет, Келс, но пожалуйста, не занимайся самообманом и очень тебя прошу – будь осторожной.

Я киваю, отпивая глоток воды.

– Обязательно.

* * *

Я сгоняю Трабла на пол. Он издает в знак протеста возмущенное «мяу» и легкой рысью несется к своей мисочке, в первую очередь, беспокоясь о своем брюхе, впрочем как всегда.

Я выкладываю свою сумку с одеждой на диван и прохожу по всей квартире, хлопая всеми дверями на своем пути. Даже открываю дверцу бельевого шкафа, чтобы хлопнуть ею.

Кем он черт возьми себя возомнил? Мистер Эрик Коллинз – будущая кинозвезда, скрывающая свою ориентацию, так что это даже не смешно. Мало того, еще и заставляя Келси делать то же самое.

Лицемер хренов.

Считающий, что я не слишком хороша для Келси.

А что, если это и вправду так?

К счастью, звонок телефона прерывает мои сомнения. Это не может быть Келси, слишком рано для нее. Если она конечно вообще когда-нибудь мне позвонит. Почему-то мне кажется, что Эрик сделает все возможное, чтобы отговорить ее встречаться со мной.

– Алло?

– Здравствуй, сердце мое.

– Привет, мама. О черт, я забыла перезвонить тебе после прилета.

– Харпер Ли, ну что за выражения?

Я хмыкаю. Надо бы следить за своим языком, когда разговариваю с мамой. Я должна была бы это уже запомнить.

– Извини, мама.

– Что случилось?

И как только мамы всегда знают, что их дети расстроены? А уж с моей мне не удастся уклониться от ответа. Если я это сделаю, завтра утром она уже будет стоять на пороге моего дома.

– Когда мы приехали домой, вернулся Эрик.

– Эрик? А кто такой Эрик?

Я вздыхаю. Я не хотела вдаваться в такие подробности, но теперь, когда ящик Пандоры открыт, у меня нет выбора. Я рассказываю ей все, что знаю об отношениях между Эриком и Келси.

– Так ты думаешь, что этот парень плохо отзывался о тебе?

– Уверена в этом.

– И ты считаешь, что Келси поверит ему?

Считаю ли я так? Я пока не знаю, о чем и сообщаю маме.

– Может быть мне позвонить ей и сказать, что это неважно?

– Вот упрямая!

Прекрасно. Меня снова называют упрямой. Немного сочувствия мне бы не помешало, мама.

– Тебе надо больше доверять Келси, Харпер. Она взрослая женщина и может самостоятельно сделать выбор. Пусть же она выберет тебя. Поэтому держи себя в руках и не наделай глупостей. И постарайся не обидеть эту славную девушку.

– Мне уже начинает казаться, что ты ее любишь больше чем меня, – ворчу я.

– Нет конечно. Я люблю тебя так сильно, что не позволю тебе причинить себе боль, обидев ее.

Я вздыхаю.

– Хорошо, мама. Твоя взяла, ты победила.

– Ну что мне с тобою делать? Это не я, а ты победила. Я выиграю только тогда, когда ты подаришь мне внука.

Я несколько раз стучу трубкой по лбу.

– Мама!

– Мне очень жаль, но это правда, Харпер.

– Знаешь ли, у нас есть с этим небольшая проблема, о которой наверное не стоит упоминать вслух.

Она смеется, и я впервые улыбаюсь за все то время, когда покинула квартиру Келси.

– Я очень верю в твои способности решать любые проблемы, Харпер. А теперь мне пора положить трубку, чтобы твоя чудесная подруга могла до тебя дозвониться.

А я ведь даже не упоминала маме, что у меня висит звонок на второй линии.

* * *

Заслышав четвертый гудок, я уже почти распрощалась с надеждой поужинать вдвоем. Может быть, она поехала встретиться с друзьями в «Рио». И я бы даже не упрекнула ее за это, особенно после того, как Эрик себя сегодня вел.

Может быть, он еще пересмотрит свое отношение после того, как обнаружит «подарки», которые я подложила в карманы его любимого пиджака. Ему потребуется много времени, чтобы избавиться от этого запаха, и много денег, чтобы почистить его. Теперь я удовлетворена.

– Алло?

Ну наконец-то я слышу ее голос.

– Эй, привет! – я чувствую себя как подросток, не знающий что сказать.

– Привет! – слышу, как она делает паузу, очевидно чувствуя себя так же. Я улыбаюсь – мне нравится играть в те же игры.

– Ты готова к ужину?

– Ты же знаешь что да. Куда пойдем?

– Вообще-то я думала, что прикуплю что-нибудь по дороге и приеду к тебе. И тогда мы сможем провести чудесный тихий вечер вдвоем.

– Звучит здорово. Особенно после обеда в самолете. Почему бы тебе не приехать сюда прямо сейчас, а потом мы вместе пойдем за продуктами? Мне бы не хотелось, чтобы ты выходила одна.

– Ах, да, я почти забыла про это. – Но она не забыла. Это хороший знак, верно? То, что она беспокоится обо мне.

Надеюсь, мой поклонник забыл обо мне на праздниках. Сегодня я не нашла ничего нового в своей квартире.

– Так как тебе эта идея?

Я слышу в трубке шум, похожий на стук по дереву.

– Идея мне нравится, Таблоид. А что ты сейчас делаешь? – спрашиваю, не в силах сдержать свое любопытство.

– Смотрю видео на диване. А толстая задница Трабла лежит на моем животе и его огромная башка мешает мне смотреть. А почему ты спрашиваешь?

Должно быть прикольная картина, но я спрашивала не об этом. Представляю ее в своем воображении, вытянувшейся на диване в ожидании моего звонка. Однако коту придется убраться, когда я приеду туда.

– А что это был за странный звук?

– Ах, это – я просто постукивала пальцами по кофейному столику.

С чего бы это ты так нервничала, Харпер?

– Когда мне приехать?

Она смеется.

– Ты уже опоздала на полчаса.

* * *

Не знаю почему, но мне всегда нравилась китайская еда прямо из коробочек. И еще больше нравится учить Харпер кушать палочками.

Сказать по правде, показывать ей как правильно ими пользоваться – всего лишь повод, чтобы обнять ее. Как будто бы мне нужен какой-то предлог для этого. На самом деле я могу воспользоваться любым поводом или даже без такового. Она сидит на полу, между моими ногами, и я склонилась над ней со своего места на диване. Я вдыхаю запах ее духов, и мне нравятся прикосновения к ее коже, когда я придерживаю ее пальцы вокруг деревянных палочек.

Она склоняет голову на мое колено и печально вздыхает.

– Крошка Ру, кажется, я помру от голода скорее, чем дотяну еду до рта. Именно поэтому мы придумали вилки. Неужели они так плохи?

– Палочки изобрели задолго до того, как появились вилки.

– Да, но разве ты не замечала, какие китайцы все худые?

Смеясь я беру пальцами кусочек мяса и скармливаю ей. Она заглатывает не только еду, но и кончики моих пальцев. Я издаю тихий стон, когда она проводит по ним языком.

– Это даже лучше, чем вилка, – она запрокидывает голову, усмехаясь мне. – Я могу есть китайскую еду каждый вечер, если ты будешь меня так кормить. Опять же, – она разворачивается вокруг, сидя на коленях между моими ногами, а ее глаза вровень с моими, – говорят, человек похож на то, что он ест. Я могла бы быть тобой утром.

Боже, это старая шутка, но она все еще уместна.

– Ты такая плохая девочка, – толкаю ее в плечи, стараясь не рассмеяться.

– Ты говорила по-другому сегодня утром, когда мы сходили с самолета. Может мне напомнить тебе, что я почти несла тебя?

– Помню, помню. Ты такая самодовольная.

Мне так хорошо. Просто от того, что я здесь. С нею. Я хочу поцеловать ее, поэтому склоняюсь и целую. Когда отрываюсь от ее губ, наши глаза встречаются, и я прикасаюсь к ее щеке. Она медленно поворачивает голову, чтобы поцеловать мою ладонь.

– Ну, так что ты думаешь? – мне бы не стоило спрашивать, но все-таки я делаю это.

– Что ты имеешь в виду?

– О нас?

Она делает глубокий вдох и слегка мрачнеет. Затем садится на диван рядом со мной, и обвивает меня руками. Склонив голову ей на плечо, я жду ответ.

– Не пойми меня неправильно, – начинает она.

Ой, это звучит не очень хорошо. Я еле сдерживаю себя, чтобы не отстраниться от нее.

– Я стараюсь не думать об этом, – продолжает она, целуя меня в макушку. Должно быть, она почувствовала дрожь, пробежавшую по моему телу. Ее большие руки нежно гладят мою спину. – Келс, когда я начинаю думать о таких вещах, у меня начинается паника. Поэтому на этот раз я решила не думать и просто наслаждаться этим.

– Эй, мне нравится эта идея, – чувствую, как мое тело расслабляется. Мне и вправду не хочется об этом думать. Иначе, боюсь, я тоже запаникую.

– Хорошо. Я думаю, это именно то, что мы и должны делать.

– Новый план от Харпер Кингсли. Мне нравится.

– Конечно же, тебе нравится. Было бы неумно с твоей стороны, если бы он тебе не понравился. Я имею в виду, что же тут может не понравиться?

Я чувствую, как она ухмыляется и разворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Так и есть. Ей стоило бы запатентовать эту ухмылку.

– А хочешь теперь узнать мой план? – я притягиваю ее к себе за футболку, которую она одела поверх белого топа.

– Несомненно.

– Мой план заключается в том, чтобы раздеть тебя догола и воспользоваться ситуацией. – Кажется я превратилась в нимфоманку с первого прикосновения к ее коже. Но если у меня и появится такая зависимость, то это лучшее из всего, что могло бы произойти со мной.

– Должна признать, что твой план намного лучше моего, – она поднимает игриво брови. Харпер действительно умеет придавать своему лицу глупое выражение, когда хочет.

– Где ты предпочитаешь быть изнасилованной – здесь или в спальне?

– Все важные решения даются с таким трудом…

* * *

В конце концов мы решаем и на диване, и в спальне. А утром – в душе. Потом завтракаем горячими булочками и соком, попутно читая воскресные выпуски Лос-Анджелес Таймз и Нью-Йорк Таймз. Мы обе новостные наркоманки. Это пугающее открытие.

Когда я нахожу раздел с афишей фильмов, то вспоминаю, что давно уже не смотрела ничего хорошего со времени летнего показа «Звездные войны I: Скрытая угроза». Я все еще расстроена, что посмотрела этот фильм с его ужасным качеством и расистскими намеками. Мама с папой вышли из кинозала на пятой минуте фильма, когда плохие парни с лицами азиатов появились на экране. Мне стоило бы покинуть зал в это же время.

– Эй, Таблоид! – Келс вырывает меня из этих размышлений, бросая мне ключи от своего мерса.

Я ловлю их левой рукой и подбрасываю в воздухе.

– Зачем мне это? Только не говори, что ты мне даришь свою малышку.

Она смеется.

– Ну это вряд ли. Но ты так смотришь на афишу фильмов, что я более чем уверена, что хочешь сходить в кино. Так что – давай сходим?

– И я буду вести твою машину? Это огромное доверие с твоей стороны, Крошка Ру.

– Я доверяю тебе, – нежно отвечает она, у меня возникает такое чувство, что она имеет в виду нечто большее, нежели ее машина. – Так какой фильм идем смотреть?

– Не знаю, – пожимаю плечами, переворачивая газету, чтобы она могла взглянуть, что показывают в кинотеатрах. – Мы решим это, когда приедем на место. Главное, чтобы не мультик или всякие шуры-муры.

Она хохочет:

– Значит, никаких фильмов для девочек? Я так понимаю, это относится и к фильму «Анна и король»?

Я выхожу вслед за Келси из квартиры, едва успев притормозить Трабла, когда он делает попытку прорваться-таки в открывшуюся дверь. Затем мы едем на лифте в гараж и направляемся к ее маленькому красному мерсу. Я открываю дверцу, чтобы усадить ее, и иду к месту водителя. Если бы верх машины был откинут, я могла бы эффектно перепрыгнуть через дверцу. Но теперь из-за ее преследователя это невозможно.

– Только не боевик или фильм ужасов, – она как будто читает мои мысли, глядя на меня поверх своих солнцезащитных очков. Обожаю, когда она так делает. Это ужасно мило.

– «Крик-3» выйдет не раньше января. Его убрали из декабрьского анонса, нарушив все мои планы на Рождество.

– Мне почему-то кажется, что мама по-любому не дала бы тебе остаться здесь.

Она назвала мою маму … мамой!

– Как насчет «Инсайдера»? – предлагаю ей.

Она корчит гримасу.

– Может нам проще вернуться на работу? Господи, Харпер, у меня нет ни малейшего желания смотреть фильм о телевизионщиках.

– Ты права, – я выезжаю из гаража, припоминая фильмы, которые мне показались неплохими, пока я читала газету. – Эй, у Тима Роббинса вышел новый фильм. Это комедия о тридцатых годах.

– Мне нравится, как играет Роббинс.

– Но не думаю, что он сам играет в этом фильме. Там будут Джон Кьюсак и Сьюзен Сарандон. Анонс показался мне интересным.

– Тогда пойдем на этот фильм. Я обожаю Сарандон. Она прекрасно играет.

Я киваю с энтузиазмом.

– Она очень классная актриса. Мои родители сотрудничали с ней при работе над многими уголовными делами, особенно после фильма «Мертвец идет».

– Круто, – она устраивается поудобнее на своем сидении и затем кладет свою руку поверх моей, держащей руль. Я ведь так могу легко привыкнуть к этому. Если буду думать о нас двоих, конечно.

* * *

Хорошо, что мы с Келс нормально зарабатываем, потому что цены на билеты просто заоблачные. Я конечно же заплатила за нас обеих. Все-таки я умею ухаживать за девушками.

Пока мы стоим в очереди за попкорном и содовой, которые тут продаются по завышенным ценам, и ведем очень приятную беседу о том, что произойдет после того, как мы вернемся ко мне домой, какая-то тетка в очереди за нами узнает Келс. Я только вздыхаю, когда она влазит в наш разговор.

– Ух ты, а вы часом не Келси Стентон? Диктор новостей с телеканала NBC?

Неожиданно моя расслабленная счастливая Крошка Ру мгновенно превращается в официальную Келси. Кажется, она полностью забыла, как нам было хорошо пять минут назад. Она отходит от меня и практически не смотрит в мою сторону.

– Да, это я.

– Я знала это! – вскрикивает тетка. – Я знала, что встречу какую-нибудь телезвезду, если приеду сюда!

Ну конечно же – она не из Лос-Анджелеса. Местные нас ни за что бы не побеспокоили, так как они всегда могут прийти в центр сайентологии, где постоянно тусуются многие звезды.

– Откуда вы приехали? – вежливо спрашивает Келси.

– Из Канзаса. Я из города, который является географическим центром США.

Ну конечно, надо же хоть чем-то гордиться. Полагаю, она забыла при этом включить еще сорок восемь штатов. А если припомнить еще Аляску и Гавайи, то этот центр можно смело искать где-нибудь в Тихом Океане. И по тому же адресу мне бы хотелось прямо сейчас послать эту канзан … канзиан … канзаску … короче, как бы она там ни называлась.

– Не может быть! – восклицает Келси с наигранным восторгом. – Позвольте представить вам Харпер Кингсли. Она директор моих передач.

Прекрасно, Келс, только теперь ты признала мое присутствие. Как заботливо с твоей стороны. Может, не стоит так стесняться быть вместе со мной?

Тетка продолжает отвлекать ее внимания россказнями о Канзасе, пока мы наконец не подходим к стойке.

– Э, – я прочищаю горло. – Мисс Стентон, чтобы вы хотели заказать? – Я тоже умею вести себя профессионально.

Она растерянно смотрит на меня, не понимая, с чего бы я так формально обратилась к ней. Вот так, ты не одна такая, Келс. А вы, мадам, лучше идите прочь. Вы уже нам и так испортили чудесный день.

Келс наконец удается оторваться от неожиданной поклонницы и сделать попытку наладить отношения.

– Прости меня.

– Все в порядке, – бурчу в ответ, бросая двадцатку на прилавок и забирая гору еды и сдачу.

* * *

Это был неплохой фильм. И конечно же в нем были свои сильные стороны. И мог бы даже быть смешным, если бы я все время не переживала внутри. Весь фильм я думала о том, как мне извиниться перед Харпер. Когда та женщина узнала меня, я вся обмерла внутри. Это была чисто инстинктивная реакция – я так поступала всю свою сознательную жизнь.

Поэтому лучшее из того, что я могла сделать – это сидя в темноте кинотеатра держать ее руку в своей, пытаясь дать ей понять, как сильно я извиняюсь.

Она была не в самом радостном настроении, и я не могу винить ее за это. Еще бы – вчера повел себя по-свински Эрик, а сегодня я.

Черт!

Когда мы возвращаемся к машине, какая-то женщина окликает Харпер. Та разворачивается, чтобы тут же попасть в объятья очень привлекательной худощавой брюнетки. Только лишь Харпер освобождается от нее, как ее тут же целуют в шею. Как раз там, где я оставила свою отметину две ночи назад.

О, Боже, Ну что за денек. Нам стоило бы оставаться дома.

В Новом Орлеане.

О чем я только думаю? Она же никогда не будет счастлива со мной. Я слишком замкнута, и она быстро устанет от этого, учитывая ее открытый образ жизни. Почему-то мне кажется, что Харпер не понравится постоянно прятаться по углам.

Я чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы и усилием воли стараюсь не расплакаться. В моих ушах звенит голос матери «Ты не смеешь плакать, Келси Диана Стентон».

– Боже, Харпер, ты выглядишь потрясающе! – восклицает эта девка.

– Спасибо, – я отмечаю про себя, что Харпер не называет ее по имени. Бьюсь об заклад, что она даже не знает его. Интересно, вспомнит ли она мое через месяц.

Выбрось эти мысли из головы, Келс!

– Как поживаешь? – девица притягивает к себе Харпер за лацкан пиджака.

Харпер пожимает плечами и смотрит в мою сторону.

– Хорошо, спасибо. Но нам надо идти.

Девка в первый раз оглядывается на меня, бросая оценивающий взгляд с головы до ног, и кажется приходит к выводу, что я не представляю из себя ничего выдающегося. Вот мерзавка!

– Если захочешь, позвони. Я с удовольствием прокачусь еще раз на твоем «Харлее», – она всем телом прижимается к Харпер. – Мы так хорошо развлеклись в прошлый раз. Можем повторить.

Я наблюдаю за всей этой сценой с комом в горле. Сможем ли мы еще раз куда-нибудь пойти, чтобы не наткнуться на очередную девицу, которую она трахала?

– Нет, не хочу, – отвечает Харпер. – Пока. – Она разворачивается ко мне и берет меня за руку. – Идем, Келс.

Мы отходим пару шагов по направлению к моему мерседесу. Я тяжело сглатываю и заставляю себя произнести:

– Послушай, Харпер, если ты хочешь уйти … все нормально. – Господи, как же больно это говорить. Но я должна дать ей свободу выбора.

Выбери меня, Харпер. Пожалуйста!

Она останавливается и пристально смотрит на меня. Полуденное солнце отражается в ее глазах, сверкающих еще большей синевой чем обычно.

– Ты действительно так думаешь, Келс?

О, Боже. Я проиграла. Надо просто держать себя в руках, пока она не уйдет, Келс. Я твердо киваю.

– Конечно.

– А.

Разочарование в ее голосе дает мне надежду.

– Ты не хочешь уходить?

Она яростно качает головой.

– Нет. Не с ней. И не теперь, когда я с тобой. Господи, Келс, ты для меня намного важнее. Я думала, ты стала уже лучшего мнения обо мне.

– Не поэтому, Харпер, – быстро возражаю ей. – Просто … – я стараюсь подобрать слова, чтобы описать свои чувства. – Я … я всегда проигрывала таким женщинам.

– Келси, это просто значит, что люди, с которыми ты встречалась в прошлом, были круглыми идиотами.