Текст книги "Под прицелом ...(ЛП)"

Автор книги: T. Novan

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Крошка Ру?

В ответ тишина. Я приоткрываю дверь и вижу, что она спит. Она свернулась в клубочек под одеялами, и подойдя ближе к кровати замечаю, что она плакала. Боже, как же она должна быть напугана!

Поскольку я уже не злюсь на Сьюзен, в глубине души чувствую себя виноватой за то, что она не здесь, чтобы утешить Келси так, как я не смогу, потому что она мне не позволит. Но, Боже ж ты мой, как бы мне этого хотелось!

Рядом с ней лежит книга «Полночь в саду добра и зла». Да, что касается чтения, должна заметить, у нее отличный вкус. Нет ничего лучше книги о Юге. Но возможно, сейчас это не самый правильный выбор в ее положении.

Я беру книгу и кладу ее на столик, а затем нежно глажу ее волосы. Они такие же мягкие, как мне запомнилось в прошлый раз, и моя рука задерживается на мгновение дольше.

– Никто тебе не причинит вреда, пока я рядом, Келс. Обещаю.

Выключив свет, выхожу из ее комнаты и закрываю за собой дверь.

(гаснет свет)

Часть первая. Эпизод пятнадцатый. Твой дом там, где твое сердце

 Кто-то непрерывно стучит в дверь кабинета Харпер. Я выглядываю и вижу курьера с конвертом.

– Не надо быть гигантом мысли, чтобы понять, что ее там нет. Особенно, если стучишь в дверь целых пять минут.

Но прыщавый курьер не слышит меня из-за наушников. Наверное, музыка в стиле хэви метал уже давно испортила ему слух. Я подхожу к нему и хлопаю по плечу. От неожиданности он падает вперед и врезается головой прямо в дверь.

Ну и дела!

Я ухмыляюсь при виде того, как он потирает голову и разворачивается ко мне с толстым желтым конвертом.

– Вы хотите расписаться в получении? – он еще и жует жвачку к тому же.

Нет, придурок, я хочу тебя отшлепать.

Вместо этого я беру у него ручку и расписываюсь в накладной, чтобы он побыстрее убрал с поля моего зрения свой фиолетовый хаер. Господи, а ведь совсем недавно можно было получить работу, только если у тебя приличный внешний вид.

Переворачиваю конверт и вижу, что он от турфирмы. Харпер наверное куда-то едет на праздники. Интересно, кто ее счастливая избранница на этот раз, и в каких водах Карибского моря они будут распугивать рыб.

Я возвращаюсь к своей бумажной работе и кладу конверт на край стола. Некоторым людям действительно везет в этой жизни.

Через час утомительной работы откидываюсь на спинку кресла, чтобы вытянуть тело и в этот момент вижу ее.

– Эй, Таблоид! – приглашаю жестом руки в свой офис.

Она просовывает голову и одаряет меня широкой многозначительной улыбкой:

– Дааааа….?

Я не могу удержаться и смеюсь, видя такое счастливое и глупое выражение на ее лице, и киваю на конверт.

– Посланник из ада в стиле хэви метал доставил его около часа назад.

Она вваливается в мой офис и хватает конверт со стола.

– Это просто чудесно!

– Тебя сегодня ударили гигантской дубиной на счастье?

– Наверное, да, – она открывает конверт и быстро просматривает содержимое. – Меня не было дома почти четыре месяца…

Всего лишь четыре месяца? Господи, Таблоид, да меня не было дома лет десять. Не считая конечно редких появлений в суде.

Но неожиданно до меня доходит: она едет на День Благодарения домой, а не на какой-то тропический остров с очередной зазнобой. Меня это приятно удивляет.

– Удачного тебе отдыха, – я наклоняюсь вперед и закрываю папку.

Она присаживается на краешек стола и смотрит на меня.

– А у тебя и доктора Айболита уже есть какие-то планы?

Я делаю глубокий вдох и откидываюсь назад.

– Ммм, нет, мы ничего не планировали. Сьюзен поедет домой к своей семье.

– И она не пригласила тебя? – мрачно спрашивает моя партнерша.

– Харпер, дорогая моя, хотела бы намекнуть тебе, – я слегка наклоняюсь вперед с едва заметной усмешкой, – что не все такие открытые как ты. Мы живем в несовершенном мире. Родители Сьюзен ничего не знают о ее увлечениях, поэтому она и не берет меня с собой.

– Извини.

– Нет проблем, – отмахиваюсь, как будто это совсем не беспокоит меня.

– Но хотя бы Эрик будет дома?

Господи, Харпер, с чего бы это ты начала проявлять такой интерес к тому, как я провожу праздничные дни?

– Нет. Его не будет дома до следующей недели. Он до сих пор еще на съемках в Северной Каролине. И прежде чем ты задашь вопрос, – поднимаю руку, – отвечу тебе, что я собираюсь посетить киномарафон с Богартом и Бакалом. Буду сидеть там в спортивных брюках и бейсболке. Это стало уже традицией, которой я счастливо следую уже много лет. В прошлом году например был киномарафон с Кларком Гейблом.

Еще одна правдивая ложь о моей жизни.

– Угу. Старые фильмы и засохший попкорн на День Благодарения? Келс, перестань!

Ладно, наверное, не такая уж и правдивая.

– Нет, на самом деле у них продается настоящий попкорн для гурманов. Очень … ммм…, – смотрю на нее сладострастным взглядом, – маслянистый. Знаешь, такой, после которого хочется облизать пальцы…

Чтобы убедить Харпер в моих словах, я просовываю большой и указательный пальцы левой руки в рот и закрываю глаза. А затем начинаю очень медленно вынимать их, но как только они появляются изо рта, я всасываю их обратно, а затем вынимаю с чмокающим звуком и слегка облизываю большой палец кончиком языка.

А когда наконец открываю глаза, Харпер уже нет на месте.

* * *

Иногда, во время войны, лучшим маневром является тактическое отступление.

Это то, в чем я убеждаю себя, пока сижу в своем офисе и стараюсь не думать о пальцах Келси и мягких всасывающих звуках, исходящих из ее рта и …

О Боже! Я издаю стон и ерзаю в своем кресле.

И почему в этом офисе сегодня так жарко?

Я чуть не набросилась на нее. Я хочу ее. Я хочу ее так, как не хотела ни одну женщину в … своей жизни, если сказать по правде.

Она сводит с ума. Возбуждает. Она умна. Красива. Забавна. Чертовски хороша в своей работе. Сексуальна. Чувствительна. Одинока.

Боже, я ненавижу саму только мысль, что она одинока. Кто угодно, но только не она. Келси заслуживает большего, чем Эрик и их притворные отношения. Большего, чем Сьюзен и их нерегулярные … что бы там ни было. Она заслуживает кого-то, кто бы гордился быть рядом с ней в качестве ее возлюбленной. Кто бы сказал целому миру убираться вон со своими корпоративными стандартами и прочей чепухой.

Мои родители воспитали меня так, что я не могу мириться с несправедливостью. Нет, это не в духе семьи Кингсли.

По правде говоря, я не могу дождаться, чтобы снова увидеться со своей семьей. Я уже и так провела целых четыре месяца без нормальной еды и музыки. И без игры в регби со своими братьями. И я даже еще не видела малыша Кларка, который родился только три месяца назад у Роби и Рене.

Мама очень недовольна мной, я знаю. Мне пришлось много чего выслушать, когда я звонила в последний раз домой.

Хмм.

Кажется, я знаю, как отвлечь внимание мамы. Надо предоставить ей новый объект для наблюдения. Это всегда срабатывало у папы.

Я встаю и поправляю свою блузку, просто чтобы хоть чем-то занять руки. Харпер, ну давай же, перестань вести себя как нервный подросток. Которым, осмелюсь тебе напомнить, ты никогда не была. Просто иди и пригласи ее.

Через пару секунд я обнаруживаю себя в офисе Келси, еще не до конца понимая, как я здесь очутилась. Она смотрит на меня в ожидании того, что я скажу.

– Келс, почему бы тебе не поехать со мной на праздники?

Вот так. Сразу к делу.

Мне кажется, она удивлена моим приглашением. Иначе почему она выглядит так, как будто только что проглотила большую рыбину.

– Знаешь, Харпер … спасибо тебе конечно за приглашение. Но на самом деле, я не хочу доставлять беспокойство.

– Ты и не доставляешь, потому что я тебя пригласила.

– Это очень мило с твоей стороны, но … Нет. Ты поедешь домой и хорошенько отдохнешь. А я буду дожидаться тебя здесь.

Неожиданно мне становится страшно: а что, если ее уже не будет, когда я приеду? Что если это проклятый преследователь что-нибудь сделает с ней, пока я буду в отъезде? И это после того, как я пообещала ей на этой неделе, что позабочусь о ней. После того, как я спала на ее диване последние пару ночей.

– Келс, перестань. Ты же знаешь, что ты хочешь этого. Там буду только я и моя семья. Небольшое сборище из двадцати ненормальных кажунов, которые отрываются по полной во время чудесного праздника. Моя мама – лучший повар во всей Луизиане, даже Эмерил Лагас звонит ей, чтобы спросить ее совет по поводу кулинарных рецептов, – кажется, я ее не совсем убедила, поэтому приходится применить самый серьезный аргумент, по крайней мере, я на это надеюсь. – Кроме того, я обещала защищать тебя, а я не смогу этого сделать, если мы будем в разных штатах. С другой стороны, моя мама просто убьет меня, если я не приеду домой на День Благодарения. Я и так уже по уши в дерьме из-за того, что не приехала домой, когда родился мой племянник. Поэтому…

Келс смеется. Это самый чудесный звук в мире.

– Ладно, ладно. Если я смогу еще достать билет, я твоя на время праздников.

Боже, если бы только это было правдой!

* * *

Мы сидим в салоне первого класса самолета авиакомпании «Дельта», рейс 1816, который взлетает из Далласа. Следующая остановка – Новый Орлеан. В последний момент я смогла купить билет для Келс «всего лишь» за 2 500 долларов. Но теперь, по крайней мере, она рядом со мной.

Вот видишь, Сьюзен, я не стыжусь быть рядом с ней. Или быть самой собой.

Келси ухватилась за подлокотники своего кресла, как будто это ее последний шанс выжить в этом мире. Мы уже проходили через это испытание, когда летели сегодня утром из Лос-анджелесского аэропорта. Она действительно боится летать. Я бы дала ей выпить что-нибудь алкогольное, но плохие воспоминания в Омахе не дают мне этого сделать.

– Ладно, ты готова к тому, чтобы я представила тебе всех действующих лиц? – спрашиваю в попытке отвлечь ее внимание.

– Что? – она мигает и смотрит на меня своими глазами болотно-зеленого цвета.

– Ты готова запомнить имена всех представителей моей семьи?

– А что, их так много?

– Ну, у меня есть около двадцати близких родственников – мама, папа, братья, их жены, племянники и племянницы. Все они соберутся на День Благодарения. Кроме того, есть еще сорок девять дальних родственников – тети, дяди, кузены – которые может будут, может нет в этот раз. То есть всего у меня шестьдесят девять родственников, которых я очень люблю по непонятной мне причине.

Она хихикает:

– Ну конечно, по непонятной тебе причине.

– Ты все верно понимаешь, – я чувствую, что мой новоорлеанский акцент становится сильнее, чем больше мы приближаемся к дому. Мне нравится это. С Келси сейчас так и надо общаться. – Итак, начнем. Маму и папу зовут Сесиль и Джонатан Кингсли. Моих братьев – Жерар, Жан, Люсьен и Роби.

Келси веселится.

– И как тебя только угораздило назваться Харпер рядом с такими именами?

– Вообще-то представители моей семьи по кажунской линии зовут меня Леоной. Но моим братьям и родителям лучше знать.

– А кто у тебя с кажунской стороны?

– Милая, если твоя фамилия Кингсли, то как ты думаешь? – я перехожу на диалект, которым всю жизнь общаюсь с родственниками по маминой линии.

– Семья твоей мамы?

– Ответ правильный. Ее звали Сесиль Будро до того, как она вышла замуж за моего папу.

– А какие тогда некажунские имена у твоих братьев?

Я смеюсь в ожидании ее реакции на их имена.

– Сейчас скажу, только имей в виду, что мои родители были участниками движения за гражданские права. Итак, их зовут Медгар, Джон, Мартин и Роберт.

Она качает головой, пытаясь провести аналогии.

– Медгар Эверс, Джон Фитцджеральд Кеннеди, Мартин Лютер Кинг и Роберт Фитцджеральд Кеннеди. А также Харпер Ли, автор знаменитой книги «Убить пересмешника». Господи, они что, так серьезно относились ко всему этому?

– И до сих пор так же относятся. Я являюсь членом семьи, полной страстных увлечений. Просто каждый из нас делает акцент на разных страстях.

– А кем работают твои братья?

– Они все адвокаты. Кроме Жерара, который работает судьей.

– Активисты движения за гражданские права в шестидесятых родили четырех адвокатов? Это как-то неправильно.

– На самом деле папа всегда говорил – чтобы изменить систему, надо проникнуть в нее изнутри. Он происходил из очень богатой и влиятельной семьи в Новом Орлеане.

Маленькая ручка Келси отпускает подлокотник и гладит мое предплечье.

– Спасибо, что пригласила меня, Харпер. Мне действительно будет очень приятно познакомиться с твоей семьей.

– Они просто влюбятся в тебя, Келс. Это будет твой самый лучший День Благодарения, обещаю тебе!

Или же мне придется гнать и лупить их любящие задницы вдоль всей улицы Сент-Чарльза.

* * *

Мы сворачиваем направо на улице Сент-Чарльза и проезжаем последний участок дороги до моего родного дома. Ну, слово «дом» не совсем подходит в данном случае.

– О, Боже! – восклицает Келси, когда я выхожу на длинную дорожку, ведущую к дому. – Здесь живут твои родители?!

– Что, не похоже на трейлер, который ты представляла себе, да?

Она легонько ударяет меня по руке.

– Харпер!

Я никогда не задумывалась о доме, в котором выросла. Все дома в районе Гарден впечатляют. Наш всего лишь один из многих домов в этом районе, построенных в стиле греческого возрождения. Единственное, что я помню точно – в нем восемь спальных комнат, потому что мне не пришлось делить одну из них с моими братьями.

Пока паркую «Эксплорер», на крыльцо выходит мама, заслышав наше приближение. Боже, не могу поверить, что бы я когда-нибудь так нервничала раньше, когда приезжала домой.

– Кстати, ты знаешь французский? – спрашиваю Келси, пока мы выходим из машины.

Она мило морщит лобик.

– Немного.

– Это хорошо. На нем мы как правило разговариваем между собой. Но если одна из жен поблизости, то переходим на английский.

Она высоко вскидывает бровь:

– Я теперь считаюсь женой?

– Нет! – черт. – Нет, просто все мои братья женаты. И только Рене бегло говорит по-французски. Все остальные плохо его понимают.

Интересно, я сильно покраснела во время этого объяснения?

– Ладно. Потому что, видишь ли, Харпер, мы еще даже не обручены.

Я улыбаюсь ей в ответ, напоминая про наше приключение в школе:

– Но я же носила за тобой твои учебники!

– Верно. Поэтому почему бы тебе сейчас не поднести мою сумку?

Смеясь она разворачивается и идет по направлению к дому.

– О нет, мэм, срочно вернитесь обратно! – машу ей вслед.

Она оборачивается и приопускает солнцезащитные очки, глядя на меня поверх них. Это выглядит очень мило и немного соблазнительно. Я снова машу ей рукой, и она очень медленно возвращается ко мне.

– Да?

– Мы еще не женаты, поэтому ты можешь нести свой багаж сама, – вручаю ей черную сумку. Как только она берет ее в руки, я съеживаюсь от возгласа мамы:

– Харпер Ли Кингсли, и что это ты себе позволяешь?!

Я смотрю на крыльцо и чувствую, что сейчас провалюсь сквозь землю.

– Да, мама?

– Скажи мне, пожалуйста, с каких это пор наши гости носят свои сумки в этом доме?

– Мама, она не гость, – протестую в ответ. – Она … она, – у меня не находится слов. Кем же мне приходится Келс? Наконец, я беру чертову сумку, когда мама скрещивает руки на груди и смотрит на меня неодобрительным взглядом.

– Идем, – бурчу себе под нос и направляюсь к дому.

– Ворчунья, – дразнит меня Келс и легонько хлопает по спине, ленивой походкой идя немного позади меня.

Я взбираюсь по ступенькам и встречаюсь лицом к лицу с единственной женщиной в мире, которая умеет заставить меня делать именно то, что она хочет и тогда, когда она хочет.

Моя мама.

– Ну, здравствуй, сердце мое. Как ты?

Насколько я помню, она всегда называла меня своим сердцем. Мальчиков же всегда звала своим духом, а папу – своей душой.

– Мама, у меня все хорошо. А у тебя и папы?

– С нами все в порядке. Кто эта молодая девушка?

Как же ей объяснить, кем мне приходится Келси? Наверное, стоит начать с официальной версии.

– Мы вместе работаем. Я тебе уже рассказывала о ней.

– Как жаль. Она очень красивая!

Да, мне тоже жаль. И она правда красивая.

– Мы только друзья. И все, мама!

Моя мама считает себя моей личной свахой. Некоторые родители очень плохо реагируют, когда обнаруживают, что их ребенок гей. Как поступили в этом случае мои родители? Ну, они немедленно повесили радужный стикер на бампер своего БМВ, вступили в организацию «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев» и стали присматривать мне симпатичных девочек. Кроме того, мама теперь стала также председателем национального комитета по однополым бракам. Моя сексуальная ориентация является теперь одним из направлений их деятельности.

– Какая же ты упрямая!

Я поднимаю глаза кверху. Мама называла меня упрямой столько же, сколько называла своим сердцем. Это говорит о многом о каждой из нас.

– Согласна, мама. А теперь позволь тебе представить Келси.

* * *

Пока Харпер обнимается и здоровается с мамой, я рассматриваю здание. Оно по-настоящему прекрасно. Окруженное цветами и большими старыми дубами, увитыми испанским плющом, оно выглядит так, как будто я попала в старину.

Я делаю глубокий вдох и опираюсь о перила, чтобы осмотреть весь участок. Боже, как тут красиво! Он обустроен с типичным южным шармом и уютом. При других обстоятельствах, это бы выглядело очень романтично, как самый лучший в мире отель.

– Эй, Крошка Ру, – оборачиваюсь к Харпер, которая все еще обнимает маму за плечи.

Сесиль Кингсли – самая величавая и привлекательная женщина, которую мне только доводилось видеть. Теперь понятно, откуда у Харпер такая красивая внешность.

– Мама, позволь мне представить тебе мою партнершу Келси Стентон. Келси, это моя мама, Сесиль Кингсли.

Я протягиваю руку с искренней улыбкой.

– Миссис Кингсли, очень приятно познакомиться с Вами.

Неожиданно она крепко обнимает меня.

– Мне также очень приятно, Келси. Что касается миссис Кингсли – так звали мою свекровь, упокой Господь ее душу. Зови меня лучше «мама». Так делают все друзья и родственники. Или Сесиль, если хочешь.

– Спасибо Вам! – когда меня выпускают из объятий, я вижу прямо перед собой изумленные синие глаза моей партнерши.

– Харпер мне много рассказывала о тебе.

– Правда? – вопросительно поднимаю бровь, глядя на Харпер. Думаю, у нее были более интересные темы для разговоров, чем я.

– Ну конечно же.

Я не знаю, как она отзывалась обо мне, но поскольку меня приветствуют в ее доме, а не вышвыривают вон, предполагаю, что это были положительные отзывы. Да, порой жизнь преподносит много сюрпризов.

– Харпер, веди Келси наверх и помоги ей обустроиться. Она будет жить в комнате для гостей в конце холла, возле твоей комнаты, – у Сесиль очень плавная речь – она мягко выговаривает «д» и «т». Теперь понятно, почему французский считается романтичным языком.

– Да, мама.

– Я поищу папу, и когда вы закончите, спускайтесь в сад попить чаю. Скоро к нам придут Роби и Рене с малышами. Мы поужинаем, когда соберемся все вместе.

– Хорошая идея, мама, – кивает Харпер и берется снова за сумки.

Я протягиваю руку, чтобы взять свою. Харпер улыбается, отрицательно качая головой, в то время как ее глаза следят за мамой.

– Идем, – она направляется к входной двери.

– Хорошо, – следую за своей партнершей.

– Келс, можешь открыть дверь?

– Думаю, я могу с этим помочь, – прохожу вперед нее и толкаю дверь.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Я вхожу за ней и тут же попадаю под шарм и красоту дома. Он полностью заставлен старинной мебелью, а пол и потолок отделаны молодой сосной и кипарисом.

– Он прекрасен, Харпер. Ты действительно здесь выросла?

– Да, конечно, – она движется по направлению к лестнице в стиле книги «Унесенные ветром».

– Этот дом сделан по проекту архитектора Томаса Салли? – спрашиваю, глядя на замысловатую резьбу стойки перил в основании лестницы.

Харпер останавливается на полпути посреди лестницы с шокированным выражением лица.

– Да, так и есть.

– Я так и думала. Весь дизайн этого дома соответствует его стилю. Судя по лепнине на потолке, думаю, его построили между 1890 и 1895 годами.

– Вообще-то в 1892.

– Знаешь, – подхожу к ней поближе, – все-таки я не зря отучилась на архитектора полтора года, – усмехаюсь ей, указывая жестом на лестницу.

– Невероятно, – бормочет она, продолжая подниматься вверх, – ты полна сюрпризов.

– Ты тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты рассказывала обо мне своей маме?

– Конечно. Мы же работаем вместе. Когда она расспрашивает о работе, естественно мне приходится рассказывать о тебе.

– Понятно, – я не рассказываю своей матери о работе. Блин, ну кого я пытаюсь обмануть, я же вообще не общаюсь со своей матерью.

По пути я продолжаю осматривать дом. Хрустальные люстры, старинные газовые лампы вдоль холла были превращены в электрические, стены украшают ковры, старинные портреты и фотографии.

– Это твои родственники?

– Хмм? – Харпер смотрит на стены. – О да, большинство из них. Семейная традиция очень важна для Кингсли и Будро.

– Я это заметила.

Она останавливается возле одной из комнат, открывает дверь и заносит свои сумки. Затем с усмешкой оборачивается ко мне.

– Это моя комната. Мама и папа оставили наши комнаты для нас на случай, когда нам надо приехать домой. До сих пор она понадобилась только Жану, когда Элейн вышвырнула его из дома за то, что он сказал ей, что она выглядит толстой во время последней фазы беременности.

– Упс. Это нехорошо. А моя мать превратила мою комнату в офис через две недели после моего отъезда в колледж.

Кажется, она не знает, что сказать в ответ. Кивком головы Харпер указывает на следующую комнату.

– А это твоя. Думаю, она тебе понравится.

Посреди комнаты возвышается большая кровать на четырех ножках, а французские двери с окнами от пола до потолка открывают прекрасный вид на сад и пропускают много света. Свет подчеркивает красоту мраморной отделки небольшого камина и хрустальных канделябров в моей комнате.

– В этом доме есть хоть одна комната, непохожая на эту?

– Нет, это очень необычное место.

– Думаю, это самое большое преуменьшение в этом столетии.

Харпер ставит мою сумку на полочку в конце кровати и подходит к французским дверям. Она открывает их, и в комнату врывается легкий ветерок.

– Келс, просто расслабься и наслаждайся. Осмотрись вокруг, чтобы привыкнуть к этому месту. У тебя здесь есть небольшой балкончик, с которого, насколько я помню, открывается самый чудесный вид в этом доме: ты можешь увидеть весь сад.

Я следую за ней на балкон и вижу перед собой еще большую красоту. Внизу настоящий эдем, наполненный всеми возможными цветами, известными человеку. Боже, неудивительно, что она так любит свой дом и приезжает сюда при первой же возможности. Я бы делала то же самое, если бы у меня было подобное место.

– Неужели эта высокая и красивая девушка на балконе – Харпер Ли? – мужской голос выводит меня из моих раздумий.

Харпер улыбается и машет рукой.

– Да, папа.

Я смотрю на сад и вижу там высокого красивого мужчину с седыми висками и усами, который приветливо улыбается нам.

– А как зовут симпатичную молодую леди, стоящую возле тебя?

– Это Келси Стентон, папа. Она моя коллега по работе.

– Да, да, твоя мама упоминала о том, что ты привезешь гостью. Хороший выбор, Харпер!

– Спасибо, папа.

Я вижу, что она слегка смущена, поэтому подхожу к ней поближе и легонько глажу по руке.

– Приятно познакомиться с тобой, Келси. Мы рады, что ты присоединишься к нам на время праздников.

– Мне также очень приятно познакомиться с Вами, мистер Кингсли.

– Э… это слишком формальное обращение на мой взгляд. Зови меня лучше Джонатан.

Я улыбаюсь и киваю.

– Когда вы обе устроитесь на месте, спускайтесь вниз попить чаю вместе с нами.

– Мы будем внизу через пару минут.

Я чувствую руку Харпер на своей талии, когда она ведет меня обратно.

– Оставляю тебя разложить вещи. Если что-нибудь понадобится, я буду сразу за этой дверью, – она показывает на дверь, соединяющую наши комнаты, которую я не заметила раньше. – Если я тебе понадоблюсь, просто постучи.

– Ммм, Харпер, почему бы нам просто не открыть ее сейчас? Честно говоря, я чувствую себя немного не в своей тарелке и мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом некоторое время.

Если честно, в этом доме мне бы хотелось, чтобы ты была рядом со мной, обнаженная … о, черт … неужели я только что подумала об этом? Келс, давай мыслить трезво. Трезво! Но, елки! Это неплохая мысль для парочки эротических фантазий. Видит Бог, у меня их немало, всяких и разных.

– Конечно, так и сделаем тогда, – она подходит к двери и открывает ее настежь. – Теперь тебе стоит только свистнуть, и я появлюсь. Ты же умеешь свистеть? – подтрунивает она надо мной.

– Угу, для этого надо всего лишь сжать губы вместе и хорошенько дунуть. Думаю, я справлюсь. Спасибо!

* * *

Когда я заканчиваю распаковывать вещи, слышу как она зовет меня из своей комнаты:

– Ну как ты там, Крошка Ру?

– Уже готова, – закрываю напоследок дверь шкафа.

– Отлично. Тогда идем вниз, познакомишься поближе с моими родственниками.

– Харпер?

– Да?

О Боже, как же мне это сказать ей?

– Спасибо тебе еще раз за приглашение. Ты права, это намного лучше, чем старые фильмы с попкорном.

– Мне это только в радость, Келс. День Благодарения у нас проводится действительно очень весело. Думаю, тебе понравится, – она берет меня за руку. – Идем.

Я отмечаю, как естественно и приятно держать ее за руку. И почему я была такой дурой и оттолкнула ее от себя? Если бы я приложила хоть капельку усилий, все могло бы быть между нами по-другому. Эх!

А все из-за моих опасений и родителей, которые вбили мне их в голову.

Харпер ведет меня в сад, где нас ожидают ее родители. К ним присоединилась молодая пара. Мужчина очевидно брат Харпер, поскольку является мужской версией моей партнерши. А возле Сесиль стоит малыш, ухватив ее за штанину брюк. Сесиль гладит его волосы, что-то говорит, а затем обнимает молодого человека.

– О, смотрите, кто к нам пришел, – вопит Харпер, когда мы приближаемся к ним. Я ожидаю каждую секунду, что она отпустит меня, когда мы будем возле них, но она этого не делает, а наоборот еще крепче сжимает мою руку. – Это самое отвратительное двуногое существо с тех пор, как в зоопарк завезли нового бабуина.

Молодой человек распрямляет плечи и оборачивается к нам.

– А, младшая сестренка, не начинай то, что не сможешь закончить, – Харпер отпускает мою руку, и они крепко сжимают друг друга в объятиях, больше напоминающих борьбу.

В это время Сесиль приглашающе машет мне рукой. Я оставляю Харпер с ее братом, пока они обмениваются очередными шутками и любезностями, и присоединяюсь к ее родителям и молодой женщине, которая покачивает в руках крошечного темноволосого малыша.

– Должно быть, это малыш Кларк, – улыбаюсь, глядя на ребенка. – Харпер рассказывала о нем всю дорогу, пока мы летели в самолете.

– Да, это новое пополнение в клане Кингсли, – соглашается мама и представляет нас друг другу. – Это его мама, Рене, и его старший брат, Кристиан, – показывает на второго малыша, который крепко ухватился за ее брюки. – Рене, а это Келси, партнер Харпер.

– Приятно познакомиться, Келси! – тепло приветствует меня Рене и протягивает руку.

– Спасибо, мне тоже!

Я присаживаюсь и протягиваю руку малышу.

– Рада познакомиться с тобой, Кристиан.

Он смущенно улыбается мне и отворачивает лицо. Какой очаровательный малыш! Я провожу пальцами по его волосам и поднимаюсь.

– Кристиан немного застенчив, – Рене с любовью смотрит на него. – Но он скоро привыкнет. Кристин, поздоровайся с мисс Келси.

Он изучает лицо своей мамы, пытаясь понять, насколько она серьезна.

– Ну, скажи «здравствуйте» мисс Келси. Тебе надо учиться быть вежливым, мальчик мой.

Он медленно кивает и затем смотрит своими синими глазенками на меня. Кажется, клан Кингсли специализируется на огромных синих глазах, от которых дрожат колени.

– Здравствуйте! – тихо, но отчетливо произносит он.

– Здравствуй, Кристиан, – отвечаю ему.

– Детеныш! – слышу вопль Харпер, которая подходит к нам через газон. – Дайте мне подержать детеныша!

Рене смеется и передает ребенка в требовательные руки моей партнерши.

– Наконец-то, тетя Харпер. Позволь мне представить тебе Кларка.

– О, мой малыш, прости, что меня не было, когда ты появился на свет, но будь уверен, если я тебе понадоблюсь, я приеду к тебе в любой момент, – воркует она, укачивая ребенка на руках.

Вот это зрелище – Харпер Кингсли с ребенком на руках!

Она разворачивает одеяло, в которое завернут малыш, и рассматривает его. Наконец переводит взгляд на Рене и улыбается ей.

– Слава Богу, что и этот похож на тебя, Рене, – Харпер склоняется и целует ее в щечку. – Значит, он не так безнадежен, несмотря на то, что Роби его папа.

– Эй, посмотри на себя! – добродушно протестует Роби. – Что-то я не припомню, чтобы ты осчастливила внуками папу и маму.

– Ну, ты же помнишь, что я бесплодный брат? – отвечает Харпер и они оба смеются над какой-то семейной шуткой.

От этого шума малыш Кларк издает крик в знак протеста, и Рене тут же подходит поближе к своему младшенькому. Харпер хлопает ее по руке и прижимает малыша поближе к себе.

– Не беспокойся, Рен, я буду хорошо обращаться с ним. А теперь дайте мне поприветствовать моего второго племянника, – она приседает на колени. – Ну-ка, малыш Кристиан, иди сюда и поцелуй свою тетю Харпер.

Мальчик тут же со всех ног бросается к моей партнерше. Харпер каким-то чудом удается удерживать младенца в одной руке и обнимать Кристиана второй. Она щипает его за щечку и целует.

– Ммм, мой маленький поросеночек!

Тот заливается громким смехом.

– Тетя Харпер, я не поросенок!

– Но это так! – отвечает она, наклоняясь к нему, и хрюкает возле его шеи, из-за чего мальчик снова начинает смеяться.

И это та самая Харпер Кингсли, которую я знаю по Лос-Анджелесу?!

* * *

Во время ужина Харпер настаивает на том, чтобы я сидела по одну сторону от нее, а малыш Кларк на специальном стульчике по другую. Я отмечаю про себя, что ее семья воспринимает как должное ее любовь к детям. Должно быть, я все еще очень плохо знаю ее.

На ужин у нас подлива с кусочками домашней колбасы с топинамбуром, джамбалая (рис с овощами и ветчиной) и домашний французский хлеб. Все безумно вкусно. Во время трапезы все члены семьи шумно и с любовью общаются между собой. Я улыбаюсь при мысли о том, как бы побледнела моя мать при виде локтей на столе, рук, тянущихся через весь стол и кусков хлеба, которые передают от одного к другому.

Харпер проявляет одинаковое внимание по отношению и к Кларку и ко мне. Она постоянно наполняет мою тарелку и интересуется, все ли у меня в порядке, даже когда держит бутылочку, чтобы покормить малыша или участвует в разговорах за столом.

Как и предсказывала Рене, Кристиан быстро перестает смущаться. Теперь Роби и Харпер по очереди подначивают его петь песни, и он то и дело встает на свой стул и исполняет разные детские песенки типа «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка». Каждое исполнение вызывает восхищенные возгласы обоих: