Текст книги "Пламя и тьма (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Фанетти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Она подтолкнула в его сторону шот и начала собирать остальные в кучу, чтобы обхватить сразу семь. После времени, проведенного Пилар в индустрии быстрого питания, отнести семь наполненных шотов за столик – не такая уж и сложная задача.
Он положил руку на её предплечье. Ага. По-настоящему классная рука.
– Подожди. Выпей со мной.
– С чего бы это? Я выпиваю со своими друзьями.
– Потому что я угощаю. И ты не назвала мне своё имя.
– Это не то угощение, если хочешь, что-то взамен. Это лишь аванс. – О, а это весело.
Он тоже так подумал. Эта сексуальная улыбка расцвела и показала настоящую заинтересованность.
– А ты самоуверенная.
– Так говорят.
– Ну, а теперь становится интереснее. Про меня тоже так говорят.
Прежде чем она смогла ответить, её толкнули сзади, и Перес с Роном Рейесом, оказавшиеся там, стали забирать шесть шотов.
– Спасибо, мужик, – произнес Рейес Коннору, который махнул головой в ответ.
– Не сломай его, – посоветовала Перес Пилар достаточно громко, чтобы услышал Коннор. – Он слишком красив, чтобы оказаться пошарпанным.
– Придурки! – обозвала их обоих Пилар.
Когда они снова оказались одни, Коннор поднял один из двух оставшихся шотов и чокнулся им с ее, имитируя тост.
– У нас есть зрители. И походу, они спланировали нашу ночь.
Она посмотрела мимо него за стол приятелей, которые все смотрели на них так, как будто поставили деньги. А ведь они могут. Кивнув в их сторону, она произнесла:
– Зрителей больше, чем ты думаешь.
Он посмотрел через плечо.
– Ага, и эти засранцы тоже, – разворачиваясь обратно к ней, он снова поднял шот. – Хочу узнать твоё имя, прежде чем они поженят нас.
– Пилар. Меня зовут – Пилар.
– Мне нравится. Я никого не знал прежде по имени Пилар.
Она пожала плечами.
Они выпили шоты. Пилар сначала проглотила, затем опустила стопку и спросила:
– Так что, тогда будем трахаться?
Кашляя и стараясь проглотить напиток, Коннор наконец-то выдавил из себя:
– Иисус, девочка! – он махнул своим пустым стаканом в сторону Билла и заказал ещё два шота. – Это довольно неожиданно, ты как не думаешь?
– Послушай. Я не ищу мистера Правильного. И у меня был дерьмовый день. Мне нужна текила и секс. О текиле позаботились… и спасибо за это. Ты горячий. Я возбуждена и думаю, что ты тоже. Маленькая мисс Тиара терлась о твои колени минут двадцать, а затем свалила. – Прибыл следующий круг выпивки, и она подняла один шот и опрокинула в себя. – Думаю, если ты увлёкся Барби, тогда, скорей всего, я не в твоем вкусе. Но я знаю такие штуки, которые она даже не сможет произнести. Я оттрахаю тебя по полной, так чтобы мозги вынесло, и отпущу обратно в твою жизнь. Ты в деле или нет?
Он начал усмехаться где-то на середине её речи. После того как опрокинул свою собственную стопку, он произнёс:
– А ты следила за мной.
– Не обижайся на это. Ты горячий. И в моём вкусе. Так что, да. Я глазела.
– Чувствую себя таким осквернённым.
– Тебе станет лучше, если мы отойдём в кладовку и трахнемся у ящиков с пивом?
– Для начала. Но Трой обосрётся от злости.
– Трой любит меня. Давай. Пошли, здоровяк.
Она схватила его за руку и повела в самый дальний уголок бара.
Проклятье, у него действительно хорошие руки.
~oOo~
Кладовка на «Палубе» была идеальным местом для быстрого траха, и Пилар уже приводила сюда нескольких парней. Тех горячих парней, с которыми её не связывали никакие отношения. Она не хотела брать с собой домой какого-то случайного парня и уж точно не хотела идти в какое-то место к случайному парню. Она была на вызовах, которые были следствием такой глупости.
У Троя было слабое место в обслуживании-и-защите, он считал необходимым познакомиться с теми, кто посещал его заведение, так что, когда он приходил сюда один или два раза, пока Пилар находилась с кем-то посередине совокупления, то просто кивал ей и уходил по своим делам.
Кладовка была самым интимным пространством в очень публичном месте. Безопасное и удобное. Идеальное место.
Но, знаете, оно напрочь лишено романтики. Это огромное холодное пространство, освещенное рядами промышленных люминесцентных фонарей, свисающих на длинных стропах с потолка, высота которого должна была составлять не менее тридцати футов. Ряды металлических стеллажей с хранящимися на них консервами, коробками с бумажными запасами и чем-то ещё необходимым для обеспечения потребностей огромного бара, как этот. Одна из стен представляла из себя ряд морозильников. И она трахалась на них пару раз.
Но Коннор притянул её к упаковкам бутылок с пивом. Ну, она же говорила, что они могут трахнуться рядом с пивом. Затем он сразу же принялся за её джинсы, а уж потом его голова опустилась вниз, и его губы накрыли её.
И чёрт, а он хорошо целуется. Его рот накрыл её, язык проник внутрь. Когда она встретила его, её язык стал кружиться и скручиваться, а руки Коннора перестали дергать за язычок молнии и просто стали обнимать её, сжимая кулаки вокруг её талии и подтягивая ближе.
Он пах фантастически: выпивкой, кожей жилета, у которого был аромат знатно поношенной вещи, и своей собственной кожей, которая пахла теплом и, ну, непристойно… его запах покорил все ее органы чувств. Пилар застонала и выгнулась дугой, прижимаясь к очень жесткой, очень мускулистой груди, просто недосягаемой под рубашкой. Он ответил на её более тесный контакт, совсем бросив её джинсы и сжав в руках её задницу, очень сильно сжав.
Но он мог бы вести с ней себя ещё жестче. Она хотела, чтобы он действовал резче. И чтобы поощрить его на это, она положила руки на его плечи и сжала в кулаках воротник его жилета, увеличив свирепость их поцелуя. Он подхватил её инициативу, застонав, пока она не прикусила на его нижнюю губу, немного прокусив кожу. Тогда он резко отстранился, отпустив её настолько, чтобы она могла лишь потираться о его губы.
Она опустила вниз руки и посмотрела на него.
Чёрт, он горяч. Его глаза тёмно-серые или что-то вроде того и скрывались под идеальным, сильными бровями. А эта маленькая капелька крови на его губе заставляла её жаждать слизнуть её.
Но когда он вернулся с небольшим рычанием, она оттолкнула его.
Он нахмурился.
– Не хочешь этого?
Она практически изнемогала от желания к этому парню. На самом деле, она буквально набросилась на него. Но затянувшийся хаос, вызванный вызовом на автостраду, по-прежнему кипятил её кровь, и она хотела от этой встречи большего, чем просто быстрый ударный трах. То, что она ощутила, что ей от него нужно, было тем, что она не принимала от незнакомых мужчин.
Но она нуждалась в этом. Или в чём-то таком. Совсем немного.
– Хочу.
– Тогда какого хрена, Пилар?
Всё дело в том… как он произносит моё имя, данное от рождения, тем глубоким раскатистым голосом… решила она.
– Я хочу, чтобы ты постарался. Я не принцесса чуть старше 19 лет. Ты должен больше вложить в эту игру.
На это он ухмыльнулся.
– Детка, ты притащила меня сюда. А теперь играешь в недотрогу?
Она видела по его позе, что он передумал, решив, что она ненормальная и не стоит заморочек.
– Я не играю в труднодоступную. Я притворяюсь. – Для доказательства она ударила его ладонью в грудь. Не сильно, но резко.
Его бровь поползла вверх, но он больше никак не отреагировал.
– У тебя есть фантазии об изнасиловании, тогда я не тот парень, киса. Девушка говорит нет, и я останавливаюсь.
– Ну, разве ты не джентльмен.
– Не особо. Но есть границы. И гордость.
– Это прекрасно. Изнасилование – не моя причуда.
Его глаза вспыхнули от слова «причуда».
– А что причуда?
– Поборись со мной, – она опять толкнула его в грудь.
Это был рисково, но у неё не возникло чувства, что ему это не по нраву. Хотя она не знала его, но почему-то была уверена, что он не навредит ей. Он просто испускал эти флюиды. В этом парне – преступник-байкер он или нет – жил защитник, и да, она осознавала, что он преступник. Он был из «Ночной банды». А она была на паре вызовов на территории «Банды». Кто-то бросил в их окно бочку коктейля Молотова. А через несколько месяцев после этого кто-то расстрелял их клабхаус. Вообще-то, это не то, что происходит с законопослушными гражданами.
Он сделал шаг назад.
– Что? Нет, я намного больше тебя.
Действительно, так и было.
– Я не прошу тебя причинять мне боль. – Хотя она была бы не против, если бы было со всем чуть-чуть больно. Она стащила футболку через голову. Под ней был спортивный бюстгальтер… нет смысла одевать что-то шёлковое или кружевное в депо, ребята просто бы устроили целый спектакль из этого… но всё же бюстгальтер был милый бирюзовый с более тонкими лямками, пересекающимися на спине. – Я прошу тебя поборись со мной. Давай станем потными.
Он уставился на часть женской одежды в зоне декольте, которую она только что оголила. Так что она специально сжала эти мышцы.
– Иисус, бл*дь, Христос, – пробурчал он сквозь зубы. – Посмотри-ка на себя.
Глава 3
Пилар стояла перед ним в маленьком голубом спортивном бюстгальтере, который был далеко не из отдела сексуального белья, но явно звездой отдела крошечных рубашек, сжав в руке смятую в комок футболку. Но это вряд ли имело значение, потому что всё внимание Коннора было сосредоточено на её животе. Иисус, бл*дь, Христос. У неё было столько же кубиков, сколько у него.
Нет – у неё больше. У него была масса и широкий размах, а она худощавая, и каждая гребаная мышца в её теле выглядела так, будто её очертили лазером по бронзовой коже.
Он сам никогда не видел ничего подобного там, где мог бы прикоснуться.
И именно это он сейчас и сделал, положив руку на чётко очерченную плоскость её живота.
– Ты участвуешь в соревнованиях?
Её пресс изогнулся, когда она захихикала.
– Нет, но тренируюсь.
– Да, бл*дь, это заметно, – он погладил пальцем по одному из её шести кубиков. Проклятье.
Но она удивила его, отбивая в сторону его руку, а затем снова ударив в грудь.
– Тебе не нужно использовать на мне свои трюки по соблазнению. Я просто ищу хороший потный трах.
Тема с ударами была не в новинку для него. Коннор был чертовски хорош для этой цыпочки, это точно. Но дикие, грубые привычки не для него, только не с цыпочками, которых он не знает. Обратная сторона может быть слишком херовой. Когда он хотел или когда ему нужна была грубость, он направлялся за клубной киской. Они находились рядом, знали «что почём» и не стали бы кричать, если бы на них остались синяки или следы укусов.
То, что она назвала его «трюками по соблазнению», касалось лишь случайных связей. Именно поэтому он любил молодых девушек. Ему нравилось немного поболтать, заполучить доверчивую цыпочку и предложить ей прокатиться на его собственном «ночном поезде», затем отвезти в клабхаус и немного расширить её горизонты. Он также хорошо знал, каких именно девочек можно заполучить только на ночь, кто не хочет больше одной ночи. Принцессы ищут прогулки на дикой стороне… или то, что они считают дикой стороной… а затем они хотят вернуться к машинам, которые им купил папочка, и поехать домой к своей безопасной маленькой пригородной жизни.
Время от времени можно было немного с ней погудеть, как будто она не закончила с ним. Но он пока не встретил ни одной милой молоденькой штучки, которая бы по-прежнему захотела с ним увидеться после того, как он проводил её через клабхаус утром в выходной, с неизбежным множеством валяющихся в нём отрубившихся голых тел. Не говоря уже о вони.
Эта девушка, хотя нет, эта женщина отдаленно не была похожа под типаж его обычных игр. Она неслабо насела на него, и все предупреждающие колокольчики в голове Коннора разошлись так, как будто настал долбаный апокалипсис. Одно дело встряхнуться прямо здесь возле стены. Но она просила его подраться с ней? Что это вообще значит?
На его сомнения, она выругалась и развернулась.
– На хер. Неважно.
Когда она разворачивалась, её волосы качнулись – эта фантастическая масса тёмных, свободных, диких волн, которые каскадом струились до середины её спины. Его руки испытывали зуд от желания закопаться в этой гриве, ухватится за них.
И тогда он сделал именно это. Потянулся и намотал на кулак её волосы, потянув назад, пока она не столкнулась с его грудью. Она была небольшой цыпочкой – не высокая, но и ни мелкая. Его рост составлял 186-188 см, и скажем, она достигала его подбородка или где-то так. Его тело сильно отреагировало на прикосновение, его и так уже полуэрегированный член болезненно набух. До того как он осознал, что делает, он прижался своими бёдрами к ней.
Она практически совсем не отреагировала на его проявление силы, но, когда он наклонился, чтобы опустить свои губы на её ухо, то увидел, что она улыбается.
– Я не стану колотить тебя, киса. Но я дам это так жёстко, как ты захочешь, – он укусил её в плечо… не достаточно сильно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы дать ей понять, что он имеет в виду. У неё были замысловатые тщательно проработанные татуировки на плечах, переходящие с одной стороны на другую, выполненные в оранжевых и красных тонах: какие-то цветы, которые выглядели так, как будто были объяты пламенем. – Это то, чего ты хочешь?
Потянувшись назад, она рукой обхватила его голову и вонзила ногти в затылок.
– Уж постарайся, – тихо произнесла она, её голос был похож больше на рык, чем на шёпот.
Иисус. Во что, чёрт возьми, он ввязался?
Это не имеет значения. Одной рукой он дёрнул вверх её бюстгальтер и обхватил пальцами тугой узелок соска, а другую запихнул в её джинсы. Она была бритая или эпилированная воском, или чем-то типа того, её кожа шелковистая, гладкая и такая, бл*дь, упругая. В его руках никогда прежде не было такого тела.
Её руки опустились вниз и легли на язычок молнии. Она дернула за него, расстёгивая, облегчив ему доступ, а затем потянулась за спину, чтобы обхватить его член через джинсы, сильно сжав. Он рыкнул, толкнул пальцы внутрь неё, а затем развернул их обоих и подтолкнул её в сторону упаковок с пивом.
Бутылки угрожающе затряслись, когда они в них врезались. Коннор не хотел устраивать здесь полный бардак так, чтобы Трой достал его задницу, поэтому оглянулся по сторонам. Найдя подходящее место, он сдёрнул с неё джинсы и трусики до колен и приподнял. Наконец-то, ему удалось удивить её. Она выдохнула и сжалась.
Он понёс её в сторону ряда морозильных камер и бросил на одну их них в самом конце. Она улыбнулась и начала поворачиваться к нему животом, скользящими движениями перемещая ноги, чтобы спустить их с края морозилки, но он обхватил её за обнаженное бедро и заставил развернуться обратно. Придерживая её одной рукой, чтобы она не вырвалась, он выудил презерватив из своего жилета, расстегнул джинсы и раскатал ублюдка.
Затем Коннор обернул руку вокруг её обеих ног, плотно удерживая их вместе. Вот так удерживая её на боку, он подтянул её задницу к самому краю верхней части морозильной камеры и толкнулся в глубины горячей нетерпеливой киски.
Её спина резко выгнулась дугой, когда он оказался глубоко в ней.
– О, чёрт побери! О, Боже, да! Ещё жёстче. Давай!
Он рассмеялся и покачал головой – она это что-то с чем-то.
– Окей, детка. Окей, – сжимая одной рукой её колени, а другой ухватив за плечо, он сильнее вошёл в неё, врезаясь без прелюдии, его бедра так сильно раскачивались, что морозилка затряслась, один бок морозилки отрывался от земли с его каждым погружающимся толчком.
Она поддерживала его, постоянно повторяя приказы сквозь сжатые зубы: «Е*ать, трахай, трахай, трахай», – и так много раз. Она начала толкаться своим тело к нему, встречая его толчки на полпути. Затем Пилар опустила руку между ног и яростно начала поглаживать клитор.
– Чёрт, да, – через стиснутые выдала она. – Давай, давай. Мне нужно больше.
Святой ад. Прежде чем Коннор смог понять, как дать ей больше, дверь в кладовку открылась, и он остановил движение бёдер, чтобы повернуться и посмотреть. Помощник бармена, просто какой-то юнец, стоял там, глядя на них, широко раззявив рот на прыщавом лице.
Пилар подскочила навстречу к Коннору.
– Бл*дь, не останавливайся!
Он не привык трахаться на людях, но вернул своё внимание к очень требовательной женщине на его члене.
Заикающийся юный голос пропищал:
– Я... мне... гм... нужны салфетки.
– Тогда, бл*дь, бери их! – прокричала Пилар немного затруднённым дыханием. – И убирайся, извращенец!
Никто никогда ещё не находил коробку салфеток быстрее.
Остановка не подавила ни энергичных требований Пилар, ни энтузиазма Коннора по поводу происходящего. Он почувствовал, как его яйца подтянулись, а она по-прежнему скандировала: «Больше, больше, ещё», – поэтому он перекинул её ноги через одно плечо и наклонился к ней, просунув руки под неё и хватаясь за её плечи. Когда она была плотно связана и крепко прижата к нему, он стал вбиваться в неё так сильно и быстро, как только физически мог.
– Бл*, да! – закричала она. Она обхватила сиськи и резко выкрутила соски, а потом, хвала всем святым, кончила. Он почувствовал это по тому, как её тело сократилось вокруг него: мышцы вокруг члена, на груди, под его руками, – все мышцы напряглись и застыли как мрамор. Её лицо потемнело. Со всеми этими словечками и воплями, что она издавала, он ожидал фейерверка во время её большого финала, но она оставалась неподвижна и молчалива, так сильно сжавшись, как он никогда прежде не видел.
Когда она наконец-то расслабилась, одновременно с этим он перестал сдерживаться. Поддерживая тот же бешеный темп на ней, пока тот идеальный момент прекрасного бездумного экстаза не накрыл и его.
Чёрт, это было круто.
Когда он снова смог сфокусировать внимание, он посмотрел вниз на неё. Она была совершенно расслаблена и улыбалась. Её дикие волосы рассыпались вокруг головы, как ореол. У неё были удивительные глаза, настолько светло-коричневые – практически золотые с шоколадной каймой. Её ресницы были густыми, тёмными и длинными… настоящие или из-за макияжа, он не знал, но они обрамляли эти мигающие золотые огни и превращали её взгляд в едва ли настоящий. Если бы она лежала где угодно, но только не на металлической крышке морозильной камеры в кладовке бара с одеждой, сбившейся в кучу и закрученной вокруг неё – она могла бы выглядеть как мистическое существо.
Но они находились здесь, в реальном мире.
– Это то, чего ты хотела?
Она рассмеялась и потянулась, это красивое, грешное тело извилось, и его измученный член дёрнулся внутри неё от этого вида.
– Это определенно именно то, что надо.
Похлопывая её по крепкой маленькой заднице, он вытащил член и отпустил её ноги. Она села, а он снял презерватив.
Пока он связывал его, она произнесла:
– Ты не обрезанный.
– Хм? – он поднял взгляд, не уверенный в том, что она имела в виду. В ответ она кивнула на его необрезанный член. А, это. – Нет, это проблема?
– Нисколько. Это отличный член, – она усмехнулась и спрыгнула с морозилки, чтобы поднять свои джинсы. – Действительно классный. Я просто не много видела необрезанных членов у американцев твоего возраста.
У Коннора возникло так много вопросов из-за этого заявления, но назойливый гадкий комментарий, вылетевший от празднующей день рождения Барби, – «Дедуля» – огрел по его голове первым. Боже, сегодня у него настали трудные времена с цыпочками.
– Моего возраста?
– Нашего возраста. Тебе же где-то тридцать пять?
– Тридцать шесть. – Но сегодня возраст ощущался значительно старше, чем обычно.
Но она ткнула большим пальцем себе в грудь.
– Мне тридцать. Нашего возраста. Вся эта полемика по поводу обрезаний на самом деле активно поднялась в конце прошлого века, так что, в основном, необрезанные двадцатилетние.
Коннор был чертовски уверен, что обрезание никогда в его жизни не было темой для после-оргазменного разговора. Но с этой цыпочкой тема казалось совершенно приемлемой.
– Ты видела много членов двадцатилетних?
Она натянула футболку через голову.
– А ты видел много кисок двадцатилетних?
Он рассмеялся… по-настоящему, прям до колик в животе. Это было здорово. Ох, эта цыпочка, чуваки.
– Туше.
Она усмехнулась ему в ответ, эти золотые глаза засияли, руки, лежащие на бедрах, – и он просто стал действовать не раздумывая. Скользящим движением он обхватил её за шею, зарываясь в волосах, и наклонился, чтобы поцеловать её. Не секс-поцелуем. А просто поцелуем. Нежным. Когда он слегка протёрся языком по её губам, она немного откинулась назад.
– Зачем это ещё было?
Он обыденно пожал плечами.
– Просто захотелось и всё.
– Тебе не обязательно что-либо делать напоследок. Я закончила.
Он усмехнулся.
– Хорошо. Я тоже.
– Окей.
– Окей, – он кивнул в сторону двери. – Мы должны выбираться отсюда.
Она одарила его быстрым проницательным взглядом, даже немного подозрительным. А потом кивнула и направилась к двери. Он последовал за ней.
Оказавшись на танцполе, она коротко выругалась.
– Бл*дь.
Её столик был занят незнакомцами. Её бросили.
– Тебя кинули?
– Ага, – вздохнула она. – Как долго мы отсутствовали?
Коннор не носил часы, так что вытащил телефон, чтобы посмотреть время.
– Полчаса? – это было его лучшее предположение, и как только оно осело, он посмотрел на неё, приподняв брови.
Её глаза расширились.
– В самом деле? Слишком долго для быстрого перепиха.
– Ну, что я могу сказать? Всё дело в выносливости, детка.
Она откинула голову назад и рассмеялась тем грубым смехом, который он изначально уловил.
Её развивающиеся волосы опять привлекли его внимание, и он потянулся, чтобы закрутить локон вокруг пальца.
– Тебя куда-нибудь подвезти?
– Нет, я на тачке, – она кивнула за его стол, где ещё пили его братья. – Я вижу, твои друзья получше моих.
– Никогда не кидай мужика. Ты можешь присоединиться и выпить с нами.
– Спасибо, но нет, я пойду, – Пилар повернулась и протянула ему свою руку, что было странно. – Так или иначе, спасибо. Увидимся.
– Не благодари меня. Это полная хуйня, – он оттолкнул её руку и обвил рукой её талию. – Я провожу тебя.
Решительно прижав свою руку к его груди, она остановила его и отстранилась.
– Нет. Со мной всё в порядке. Спокойной ночи, Коннор.
И он отпустил её.
Когда он вернулся к столику, Трик приподнял бровь.
– Не могу точно сказать, то ли у тебя сейчас был эпически горячий трах, толи же тебя холодно отшили.
Коннор присел, налил себе свежего пива из кувшина на столе.
– Думаю, и то и другое.
Поднеся стакан к губам, он ощутил её запах на своих руках.
~oOo~
Шерлок задвигал пальцем по планшету, и на задней стене Цитадели появилось изображение: фотография мужчины в костюме с небольшими залысинами и седыми волосами. Довольно среднестатистический практически во всех отношениях.
– Аллен Картрайт, – произнёс Хусиер. – Окружной прокурор Лос-Анджелеса. Ла Зорра хочет его смерти, и она хочет, чтобы это сделали мы.
Все мужчины в комнате, которые не были ознакомлены с этой информацией, одновременно как-то отреагировали… правда не очень активно. Никто уж точно не был шокирован. Почти каждый мужчина в комнате хотя бы один раз кого-то убил. Но всё же это было удивительно, и они все переглянулись друг с другом и затем уставились прямо на Хусиера. Они, как правило, не выполняли функции наемных убийц.
– Почему? – у Фарго давно не было места за столом, но было право голоса с первого собрания. Он не ворошил дерьмо, но был любопытен и осторожен, и задавал глубокомысленные многогранные вопросы. Он был проницательным проспектом с достаточной инициативой, чтобы выполнять свою работу, и достаточно подкованным, чтобы знать, когда не стоит использовать свою инициативу. Коннор присматривался к нему… смышлёный пацан.
Но Коннор знал, что Хусиер не станет отвечать на его вопрос. У них не было четкого ответа.
– Это личное. Она не хотела больше вдаваться в детали. Мы могли бы сами перепроверить, но это тоже своеобразный риск. Нам просто придётся решить, будет ли нам всё равно на то, узнаем ли ответ на вопрос «почему» или нет.
Коннору это было не особо надо, но он знал, что некоторые из его братьев, такие как, например, Трик, будут сопротивляться убийству человека без понимания, что на то есть веская причина.
Но Трик не стал сейчас продвигать эту точку зрения. Вместо этого он спросил:
– Почему мы?
– Расстояние, – ответил Барт. – Мы вне его радара. Наши маршруты не пересекают его территории, и у нас нет к нему претензий. Мы ещё не привлекли внимания к нашей связи с картелем «Агилас». С тех пор как мы выбили «Грязных Крыс» отсюда, наша работа была шита-крыта. Бл*дь, мы просто миролюбивые законопослушные граждане во всем, кроме того, что провозим в своих грузовиках. Дора считает, что это и делает нас идеальными для этой работы.
Мьюз наклонился вперёд, и проецируемое изображение немного отобразилось на его лице.
– А что мы думаем? Это не тот парень, которого мы сможем выдернуть с улицы, и никто ничего не заметит.
Мьюз, как и Коннор, был инфорсером. У них было четыре инфорсера, включая также Диаса и Демона. В прежние времена им было необходимо множество мускулов, и в будущем им может понадобиться столько же. Мьюз и Диаз ловкие ребята, и Коннор понимал, что они ожидают, что эта работа станет их. Правда, он не думал, что это правильное решение. Он переговорил со своим отцом и Бартом, и они с этим согласились.
Так что он громко и отчетливо высказался:
– Нет, мы не можем схватить этого парня. Это должно быть прямое попадание, – он обратился к Трику. – Снайпер, только так мы сможем это провернуть.
Трюк сел обратно, тихо присвистнув.
– Я совсем заржавел, мужик. Не знаю.
Трик служил в армии снайпером и совершал вылазки на Ближний Восток, пока его не выгнали домой, уволив за то, что он выбил дерьмо из своего командира. Коннор знал эту историю и знал, что в ней всё правда, но Трик, которого он знал, был тихим спокойным парнем. А также Коннор знал, что отхреначить своего командира, отправив того на больничную койку и выйти в отставку в звании рядового означает, что тот, бл*дь, это заслужил.
– Подожди, – встрял Джей Эр. – Так мы берёмся? Это голосование, или нас так сильно нагнула раком Ла Зорра, что у нас нет выбора?
– Мы проголосуем за это. Не сегодня. Я хочу, чтобы все сначала раздумали над работой, – ответил Хусиер. – Она спросила, а не приказала. Но давайте начистоту. Если мы скажем «нет», она не обрадуется. И тогда нам нужна веская причина.
– Я, бл*дь, ненавижу быть на поводке у сучки, – проворчал Джей Эр. Большинство из них приспособились к тому, что МК имеет дело с женщиной, обладающей такой беспощадной властью. Но Джей Эр был последним, кто всё ещё продолжал скулить по этому поводу.
Игнорируя его, Трик спросил:
– В чём плюсы? Это оплачиваемая работа или просто одолжение?
– Работа. А плюс – не слабый миллион.
Это заткнуло даже Джей Эра… ну кроме одного высказывания:
– Е*ать.
Хусиер кивнул.
– Дора Вега платит за то, что ценит, – он показал жестом на Шерлока. – Шерлок хочет показать нам ещё несколько фотографий. Всё, что я хочу сделать до конца этой встречи, так это выяснить, есть ли у нас шанс выполнить эту работу. И если у нас есть шанс, тогда мы сможем решить, есть ли у нас желание ввязываться.
~oOo~
Когда Коннор позже той ночью вышел из общих спален, его отец сидел один в баре, выпивая свой обыкновенный «Джеймсон» (Прим.: марка виски). До сих пор в Зале расслаблялись, но вечер не был выходным. Так что здесь были просто члены клуба и постоянные девушки. В пятничные ночи МК немного распахивал свои двери, приглашая свежую кровь – девушек, которые, возможно, захотели бы взять в привычку трахаться с байкерами по зову, и мужчин, которые могли бы заинтересоваться тусовкой, чтобы начать ошиваться вокруг, ну и иногда к ним заглядывало несколько знаменитостей-туристов. Однако в других отношениях сегодня была практически обычная семейная вечеринка в клабхаусе. У вечеринок была репутация диких, но, на самом деле, большую часть времени они были даже скучными.
Это не значит, что они сидели по ночам, читали Библию и пели гимны. Это был секс, выпивка и рок-н-ролл. Но никаких запрещённых наркотиков, только трава и бухло. Ни на что не было запрета, но все знали, что нет смысла разводить неприятности. Клуб был чист. МК и так не очень приветствовался законниками в наши дни с их тёмными делишками, но даже если бы клуб обыскали, здесь бы ничего не нашли, чтобы можно было им инкриминировать.
Коннор присел, а Джерри – их новый проспект – поднял бутылку «Джеймсона» и налил виски в высокий стакан, не спросив его. Он кивнул с благодарностью и взял стакан.
– Что думаешь об этой работе? – спросил он у отца. – Ты достаточно доверяешь ей для этого?
Прежде чем ответить, Хусиер сделал большой глоток виски.
– Я думаю, что мы работаем с ней полтора года, и она была честной с нами. Она заслужила доверие.
– Чтобы замочить парня не зная, почему. Какое-то отстойное доверие.
Отец развернулся и посмотрел оценивающим взглядом.
– У тебя приступ угрызения совести?
Вообще-то, нет. Он достаточно доверял Ла Зорре. Она была слишком подкована и осторожна, чтобы пойти за высокопоставленным парнем, как этот прокурор, без веской на то причины, и даже, если она никому не озвучивает причину, значит, на это у неё тоже есть веская причина. Он никогда не знал ни одного более крутого заказчика.
– Нет, но у других за столом будут. Она много просит. Деньги не перетянут все голоса.
– Это да, – его отец прищурил глаза и осмотрел его. – Деньги перетянут твой?
Коннор прикурил сигару и выпустил дым, прежде чем ответить.
– Нет. Деньги, конечно, отличные. Но меня больше впечатлило само дело и то, что оно ощущается, как проявление уважения. Ей нужно, чтобы работа была выполнена, и она платит за это, вместо того чтобы разбрасываться угрозами своей значимости. Мне нравится работать с этой женщиной. У неё все шарики на месте. Она догоняет, что это работа.
– Да, согласен. Хотя она стягивает всё больше и больше сил. В какой-то момент каждый начинает верить в свои собственные легенды. Вот тогда дерьмо и попадает в вентилятор.
Когда отец снова поднёс стакан к губам, Мария, одна из самых постоянных девушек, подошла сзади к Коннору и провела руками по его плечам.
– Ты сегодня околачиваешься здесь, Коннор? – промурлыкала она ему в ухо.
Ему нравилась Мария, она хорошая девушка и заботится о «Банде» любыми способами, в которых они нуждались. К тому же, очень сексуальная. Обычно в такую ночь, как эта, когда он не планировал отправиться на поиски маленькой зайки, он бы тут же развернулся и принял предложение Марии.
Но сегодня он был не заинтересован. Он догадывался, что его голова слишком забита этим делом с Ла Зоррой. Но его ещё что-то беспокоило, и он не мог понять, почему. Как будто ему было одиноко или что-то типа того. Но не для компании Марии.
Он похлопал её по руке.
– Не рассчитывай на меня, киса, – после того как она поцеловала его щеку и отправилась искать компанию в другое место, он развернулся к отцу. – Думаю, может, пойти домой и посмотреть, чем можно поживиться в мамином холодильнике.
