Текст книги "Пламя и тьма (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Фанетти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Сьюзен Фанетти
«Пламя и тьма»
Серия: МК Ночная банда Южная Калифорния – 3
«Я смотрю на тебя
Сквозь пламя и тьму».
~Weldon Kees, «Late Evening Song»
Перевод: Afortoff
Редактор: Екатерина Лигус
Обложка: Таня Медведева
Оформление: Eva_Ber
***
Т.к серия довольна объемная, а книги про разных героев, истории которых в дальнейшем не переплетаются, было решено, что переводить будем только самые интересные из них. Книгу можно читать как отдельную историю.
Глава 1
Когда два чёрных внедорожника «Рендж Ровер» появились на гребне холма у линии горизонта, Коннор Эллиот поднялся на ноги. До этого момента он сидел на своем припаркованном байке, чувствуя одновременно и скуку, и настороженность. Его братья по МК «Ночная Банда» тоже находились в режиме ожидания: либо сидя на своих байках, либо прогуливаясь по пыльному полю, у края которого они все припарковались, – все они в этом незнакомом месте находились в состоянии вялотекущей боеготовности.
Если доверять ощущениям некоторых из «Банды», включая Коннора, – здесь царила слишком спокойная атмосфера, вот-вот повалит дым, а его не бывает без огня. Но в Южной Калифорнии сейчас июль. А разжигание огня в лесах – самая опасная фигня, которую только мог вытворить человек.
– Внимание! Королева на подходе.
Коннор накрыл кобуру рукой и ощутил вес пистолета. Они встречаются со своим союзником и боссом, но Коннор проделал достаточно долгий путь, чтобы хорошо для себя уяснить: лучше не терять бдительности около члена наркокартеля, будь тот друг или враг.
К тому времени, когда «Роверы» подрулили к припаркованным «Харлеям», все члены МК, участвующие в этом прохвате (Прим.: прохват – поездка): сам Коннор, его отец и президент клуба Хусиер, вице-президент клуба Барт, а также братья Лакота, Трик и Джесси встали плечом к плечу. Когда двери машин открылись, Хусиер шагнул вперёд, и Коннор как его заместитель по безопасности двинулся вместе с ним. Барт тоже сделал шаг вперёд.
Четверо мужчин в костюмах вышли из первого «Ровера». Ещё трое – тоже в костюмах – вышли из второго. Затем водитель второго внедорожника открыл заднюю пассажирскую дверь и протянул туда руку. Стройная женская нога появилась и опустила туфлю на высоком каблуке на замызганную землю пустыни. Водитель отступил в сторону, будто бы помогая маленькой красивой женщине выйти из внедорожника.
Однако не водитель выводил её, и все в «Банде» были хорошо осведомлены об этом. Это была Исидора Вега – известная как Ла Зорра, королева картеля «Агуильяс» и фактическая властительница мексиканской наркоторговли.
«Банда» работала с Ла Зоррой полтора года. И их первоначальная реакция на идею «женщина-наркобарон» варьировалась от скептицизма до безудержного смеха. Но сейчас никто из них уже не был скептически настроен и уж точно им было не до смеха. За то время, что они знали её, она стёрла один их конкурирующих картелей в порошок. Она вынудила сопротивляющийся изо всех сил легендарный колумбийский картель занять должность субподрядчика, при этом отстояла в споре договор по всей мексиканской торговле, закрепляющий и сосредоточивающий власть её картеля над торговлей и самой страной.
На протяжении многих лет поговаривали, что Мексикой в основном управляют её наркобароны. Теперь так оно и было.
Она добилась всего этого, поставив на колени множество психически нездоровых мужчин, одержимых убийствами, и сделала это с той же самой жестокостью, которую всегда связывали с наркоторговлей, но сделала она всё это без маниакальности. Она просто убивала с холодным расчётом всех психов, пока оставшиеся не захотели думать и действовать логично.
Маленькая великолепная женщина под сорок держала наркоторговлю под своим каблуком. И она стабилизировала всю долбанную страну. Короче говоря, она была «плохим парнем», причем высшего порядка.
Поэтому Коннор всегда был осмотрителен, когда лидеры «Банды» проводили встречу с ней. Хотя эти встречи проходили так же, как и заседания совета, несмотря на их нетрадиционные площадки, и всё же Коннор всегда ожидал подвоха. Она – женщина, которая меньше чем за два года изменила положение дел во всей стране. И, судя по всему, не только силой воли. Даже с доказательствами её постоянства и стабильности, ему трудно было ей полностью довериться. Ведь он видел свидетельства её жестокости.
И её всегда и повсюду охраняли семь человек. И сдаётся ему, что даже сама Ла Зорра не полностью доверяла контролируемым территориям.
Но отец выступил вперёд протянутой рукой.
– Дора. Рад тебя видеть.
– Хусиер, – она улыбнулась и пожала ему руку. Затем кивнула тому, кто находился справа от Хусиера. – Барт.
– Дора, – Барт вернул её кивок, в котором угадывался легкий оттенок аристократического расшаркивания.
Она повернулась к тому, кто был слева.
– И Коннор.
– Мэм, – Он подумал, что она примерно его возраста, но обращение «мэм» чувствовалось уместным. И, конечно же, она заслуживала уважение.
Возвращая свой взгляд к отцу Коннора, Дора произнесла:
– Спасибо за встречу. Я знаю, что она не запланированная. Но у меня есть новая информация и, возможно, она предоставит шанс, а я бы хотела, чтобы вы внесли свой вклад.
Она развернулась и показала жестом двум своим людям, которые тут же передвинулись к багажнику одного из «Роверов». Когда один из них открыл багажник, Коннор изменил своё положение, и его рука автоматически слегка сдвинулась в сторону кобуры.
Но мужчины вытащили большую плоскую штуковину, которая через минуту или две после сбора и установки оказалась портативным столом для пикника. Когда стол был собран и установлен, Ла Зорра с улыбкой повернулась и обратилась к Хусиеру:
– Присядем?
~oOo~
На обратном пути в город, они поехали по автостраде. Движение на 15-й практически полностью остановилось примерно через десять миль от места встречи. Они выстроились в линию и всю оставшуюся поездку продолжали так ехали, минуя остатки того, что, очевидно, было серьезной аварией с участием большого количества автомобилей с жертвами. Длинные, широкие полосы крови пачкали асфальт, три легковые машины вместе с грузовиком были погружены на платформу эвакуатора и выглядели так, как будто их со злостью скомкали огромной рукой.
На дороге по-прежнему находились две пожарные машины, но сами пожарные собирали вещи. Когда «Банда» приблизилась к месту происшествия, на дорогу выехала скорая с включёнными огнями, но без сирены, и за ней открылся свободный путь по одной из полос автотрассы. «Банда» колонной по одному, на небольшой скорости, с уважением к месту, где, весьма вероятно, был хотя бы один погибший, проехала мимо того, что осталось от места происшествия.
На съезде на Марипоса Авеню группа разделилась – Барт и Хусиер свернули на съезд, ведущий к клабхаусу, а Коннор, Лакота, Трик и Джесси проехали мимо. Они не собирались встречаться из-за нового дела с Ла Зоррой до следующего дня, и четверо из них поехали провести свой «послепрохватный» ритуал. Они мчали на север, через Мэдрон в сторону Сан-Бернардино – направлялись во «Взлётную палубу».
«Взлётная палуба» представляла собой бар, расположенный в самолётном ангаре, который когда-то был частью базы ВВС. Базу закрыли около тридцати лет назад, а её сооружения были практически полностью демонтированы или перепрофилированы, но Трой Кроули – владелец «Палубы» заранее выкупил и сохранил помещение.
То, что Трой создал в ангаре, было тем, что Коннор считал уникальным в своём роде: шесть баров, полноценная кухня, огромный танцпол с живой музыкой три ночи в неделю, караоке-сцена, массивные телевизионный экраны с зонами просмотра, напоминающие небольшие кинотеатры с диванами, бильярдная зона и два боксерских ринга.
Несмотря на свои огромные размеры, место сохраняло практически интимную атмосферу. Все пространство освещал приглушенный золотистый свет, звук поглощался превосходной звукоизоляцией, а персонал, бармены и коктейльные куколки знали всех завсегдатаев.
Всё это возможно и по-настоящему и делало это место необычным, но не уникальным. Что на самом деле заставляло «Палубу» выделяться, так это то, что это был хулиганский бар, обслуживающий людей по обеим сторонам барной стойки. Копов, пожарных, байкеров, фермеров – кого бы вы не назвали, все пробирались сюда, а иногда и целой толпой. Но всё же месту удалось подтянуть сюда и какую-то клубную толпу. Добропорядочные тоже крутились здесь, поближе к «дикой стороне».
Коннор, наслаждающийся хорошей дракой, часто бывал на ринге, и он дрался даже с несколькими помощниками шерифа. Мотоклуб был на хорошем счете в Мэдроне и в ладу с шерифом округа Сан-Бернардино, но Коннор по-прежнему нравилось мочить полицейских на мате.
Они припарковали свои байки у стены и зашли внутрь здания. Было слишком поздно для второго «счастливого часа» в «Палубе», знаменитого своим широким выбором блюд всё-что-вы-сможете-съесть, но недостаточно поздно, чтобы толпа стала уже дикой и неуправляемой. На рингах было тихо. И сегодня была не ночь живой музыки, так что танцпол в центре помещения был пуст. Зато пели караоке. Когда «Банда» направилась в сторону ближайшего к боксёрским рингам бара, Джесси хлопнул Коннора по спине.
– Видишь это?
О, да! Столик, заполненный девушками в полной клубной экипировке – высокие каблуки и короткие юбчонки. Целых четыре! У одной из них – великолепной крашенной блондинки – на голове блестела тиара, в центре которой, ослепляя ярко-фиолетовым блёстками, сверкала цифра «21».
Очко!
Лакота рассмеялся, когда они уселись за столик на виду у именинницы Барби и её подруг.
– Слишком старая для тебя, брат.
Так как Трик отправился в бар, чтобы оформить их первый заказ (как и всегда два кувшина бельгийского светлого «Shock Top» и бутылку «Джека»), то Коннор развернулся к Лакоте и усмехнулся.
– Двадцать один – всё ещё доступной зоне, брат. Говорю же тебе, ты всё упускаешь.
Лакота покачал головой.
– Нет ничего проще, чем клубная киска.
– Да, но клубные девушки поюзанные. Безусловно, они сладкие и хороши в этом, но они же все уже видавшие виды. Они всё попробовали. А юная киска просто такая... жаждущая. И открыта к обучению.
– Обучение – проблема для меня, – вмешался Джесси. – Я не хочу никого учить сексу. Я просто хочу сбросить напряжение.
Вернулся Трик, и Коннор наполнил четыре стакана пивом. Передавая один из них Джесси, он произнёс:
– Ты, сэр, извращенец. Не я. Я занимаюсь работой на общественных началах – показывая милым молодкам то, каким должен быть секс. – Он выпил из собственного стакана и вытер пену с бороды. – А девственная киска? Чёрт, чувак, в мире нет ничего более тугого. Достаточно редко можно найти цыпочку, достигшую совершеннолетия, которая всё ещё хранит свою V-карту (Прим.: дословно сертификат девственности), но если она сохранилась, то я буду там, потому что она захочет с ней распрощаться. И это не означает, что я зациклился на старшеклассницах.
Трик опрокинул шот и налил ещё один.
– Ага, ты мудак – Конмэн (Прим.: игра слов от имени главного героя, в дословном переводе мошенник). Называй это так, как тебе нравится, но когда-нибудь тебя накроет этим дерьмом.
Ничуть не тронутый всем этим, Коннор показал ему средний палец. Да, он предпочитал девушек в диапазоне от восемнадцати до двадцати двух по всем ранее перечисленным им причинам. Они молоды и в хорошей форме, жаждущие и делают то, что им говорят. Те, которых он трахнул, были ослеплены его кожей и чернилами и были восхитительно согласными на всё. Более того, они были разнообразными – как меню в фешенебельном ресторане, где шеф-повар готовил только из свежих продуктов каждый день. А вот список клубных девушек был похож на меню ресторана быстрого питания: быстрое, незамысловатое и всегда неизменное.
Хлопнув Коннора по спине, Трик усмехнулся и выпил свой второй шот.
– Мы будем обсуждать эту новую работу, которую хочет поручить нам Ла Зорра?
– Категорически нет, – ответ Коннора был решительным. За исключением заседаний членов МК, ему не нравились офшорные разговоры о клубном бизнесе. Сейчас их всего четверо, а за столом «Банды» сидят тринадцать человек. Выносить разговоры из Цитадели не стоит, это приведёт только к разрушению преданности.
Но Трик продолжал давить в этом направлении.
– Это не для того чтобы определиться во мнении, Коннор. Но у меня есть вопросы.
Коннор покачал головой. Как заместитель по безопасности, он был выше по рангу остальных, так что больше никто не высказывал своё мнение.
– Не за пределами Цитадели.
Новая работа произвела сенсацию. Ла Зорра хотела, чтобы «Банда» убрала кого-то с её пути. Но то, что этот кто-то был окружным прокурором Лос-Анджелеса, приобретало широкий размах и было чертовым риском. Именно их отдаленность от Лос-Анджелеса убедила её в том, что они именно – те, кто нужен ей для этой работы.
Его отец, Барт и Шерлок сидели сегодня вечером и собирали информацию, которую только могли достать. Ла Зорра якобы дала им возможность не браться за эту работу, но если они откажутся, то им будет нужна чертовски веская причина и жизнеспособная альтернатива. У клуба были стабильные отношения с Ла Зоррой, и она была исключительно разумна всё время, что они работали вместе. Но Коннор видел, на что она способна… на что она готова пойти.
Ничего этого не нужно было озвучивать, пока это не будет произнесено за столом, так что Коннор знал, что лучший способ… позволить вундеркиндам делать своё дело, пока все остальные наворачивают, как и обычно, а, следовательно, сидят здесь в «Палубе».
Трик пристально посмотрел на него, а затем отвёл взгляд. И тогда любительницы тусовок из-за чего-то завизжали, напряжение ослабло, и все члены «Банды» перевели взгляд в сторону.
Коннор ухмылялся. Девушки просматривали книжку с песнями караоке. А это означает, что они уже празднуют некоторое время и их сдерживающие факторы слабеют.
– Пора послать сексапильным красоткам напитки в честь дня рождения. Я отправлю их от всех нас… это мой подарок вам, братья мои.
~oOo~
Именинницу Барби на самом деле звали Мэдисон. В наши дни их всегда звали Мэдисон. Или Хэйли. В начале 2000-х, видимо, были очень популярны девичьи имена Мэдисон и Хэйли. Или Кейтлин. Коннор прикинул, что трахнул дюжину девушек с такими именами.
Сегодняшняя Мэдисон сидела у него на коленях и делилась с ним шотами, сначала приставляя стакан к его рту, а затем забирая его сама, чтобы допить. Ладно, эта часть в поимке молоденьких становилась немного раздражающей. То, что они считают милым, на самом деле, по-настоящему таким не являлось.
Но его рука находилась под её микроскопически коротенькой юбчонкой, а клочок трусиков был убран с его пути, и она была без волос и уже насквозь промокла.
Её друзья (среди них была и Хэйли) точно также располагались на коленях его братьев, которые, казалось, всё больше и больше соглашались с его взглядами на секс с девушками вне клуба.
За исключением Трика. Бедный Трюк застрял с уродливой подружкой.
Судя по наблюдениям Коннора, в каждой группе девушек была такая одна. Одна девушка, которая была немного менее заметной, чем её подруги. Причёска менее модная, макияж чуть менее яркий. Иногда на ней были очки. Иногда она была чуть полнее. В большинстве случаев она прекрасно выглядела, но разве что блекла при сравнении с остальными.
Сам Трик, вероятно, и сам считался «страшной подружкой». Насколько мог судить Коннор, Трик симпатичный парень. Но у него был такой вид, из-за которого вряд ли выстроится очередь из таких девушек, как Барби… длинные белокурые дреды, длинная жёсткая борода и довольно странные татуировки на пальцах. Барби хотели байкеров, а не фриков.
Самое смешное заключалось в том, что Трик, наверное, был наименее странным из них четверых. У него был диплом о высшем образовании. Он читал толстые книги по философии и другом дерьме, и он обожал разговаривать о том, что прочитал. И Трик был чёртовым вегетарианцем!
Забейте… среди байкеров Трик Ставрос – полный фрик.
Трик разговаривал со «страшной подружкой» Мэдисон, и они выглядели так, как будто вели настоящий серьезный разговор. Джесси с Хэйли целовались. Другая Барби, чьё имя Коннор не запомнил, водила пальцами сквозь длинные волосы Лакоты. А Барби Мэдисон – именинница – сидела на коленях Коннора. В целом, ночь обещала стать весьма приятной.
Мэдисон прикончила очередной шот, а затем впечатляюще отрыгнула. Она зажала свой рот рукой, выпучила глаза и пробормотала:
– В туалет! – а потом соскочила с его коленей и, непривлекательно пошатываясь, рванула к туалетам.
Барби Лакоты и Джесси проигнорировали пьяный побег подружки в уборную, но собеседница Трика встала и последовала за ней.
Е*ать. Момент упущен. Ему нравились молодые девушки, на самом деле нравились. Он любил их дерзость и наивность, целомудренность и гибкость. Но он ни в коем случае не трахал девушку любого возраста, которая не была чертовски уверена в том, чем она сейчас занимается.
Коннор налил себе пива и со вздохом сел обратно, просканировав остальную часть бара. Большая группа офисного планктона прилипла к караоке-системе, и статный чувак в очках мочил какую-то балладу-приманку для цыпочек. Но Коннор не думал, что цыпочки клюнут.
В тот момент, когда большая компания парней прошла мимо, ему пришло в голову, что в этот вечер в середине недели и без того был не большой выбор добычи, и, в конце концов, ему, как и обычно, придётся вернутся в клабхаус. В большой компании Коннор быстро распознал пожарную команду, он видел их здесь раньше. Его интерес был не случайным, потому что он сталкивался с одним из этих парней на ринге не так давно. Коннор не часто проигрывал, но тот парень провернул какую-то настоящую ММА хрень (Прим.: ММА – смешанные боевые искусства) или что-то типа того и сломал ему ногу.
И Коннор хотел реванша. Не сегодня, но скоро. Так что он смотрел, пока «Мортал Комбат» и его приятели проходили мимо. Когда они сдвинули вместе столы, Коннор разглядел, что в группе также есть две женщины. Он раньше и не думал, что есть местные цыпочки-пожарные. Но они, скорей всего, парамедики. Он как-то не мог представить цыпочку, выбивающую дверь горящего дома.
Одна из них попала в его поле зрение… или скорее в его ухо. У неё был шикарный хриплый смех, и когда он нашёл его источник, то увидел чертовски великолепную пожарную. Длинные буйные кудрявые тёмные волосы и сладострастная улыбка. Не совсем его тип, тем не менее, приятная на вид. Он задался вопросом: придерживаются ли пожарные цыпочки таких же фитнес-стандартов, каких и их чуваки. Это может быть интересно.
Но тут Мэдисон вернулась из туалета и попыталась вернуться к нему на колени. Она пахла блевотой и леденцами. Он потянулся и подтащил стул от ближайшего столика и сел туда. Потом поцеловал её в щеку. Пора аккуратно её отшить.
– Вот что я скажу тебе, красавица, – произнёс он ей на ушко. – Думаю, мы сделаем это в другой раз.
Она моргнула:
– Что?
Её «страшная подружка» вмешалась.
– Он имеет в виду то, что ты бухая в стельку и тебе пора домой, Мэдди. Давай, поехали.
Но Барби не понравилась эта идея.
– Подожди, что? Ты не хочешь меня?
У её рта были проблемы с формированием слов, но не с возмущением.
Коннор натянул успокаивающую улыбку. Молодые девушки были неуверенными в себе, независимо от того насколько они хороши. Так что он гладко солгал:
– Я хочу тебя, киска. Просто в другой раз, когда ты будешь лучше стоять на ногах.
Её речь неожиданно стала совершенно чистой.
– Ты отвергаешь меня? В мой день рождения? Да пошел ты, дедуля.
С этими словами она встала и неуверенно свалила, а её «страшная подружка» устремилась прямо за ней следом. Остальные, в конце концов, тоже поднялись и окружили её.
Коннор смотрел на то, как она уходит. Дедуля? Какого хера? Ему всего тридцать шесть. Дедуля? Он повернулся и обнаружил, что его братья смотрят прямо на него. Как только он встретился глазами с Лакотой, они все взорвались хохотом, который он, безусловно, не разделял.
Дедуля?
Глава 2
– Эй, Кордеро… ты с нами?
Пилар моргнула и повернулась на голос.
– А где ж мне ещё быть, придурок?
– Думал, что, может быть, ты мечтаешь сбежать, чтобы превратиться в байкерскую сучку, оставив весь этот гламур позади, – Кайл Мур широко развёл в стороны руки, показывая на всю их компанию.
Она показала ему средний палец.
– Не-а, мне просто интересно, каковы шансы, что ты сможешь снова взять верх над этим парнем, если на самом деле будешь честно с ним бороться.
По правде говоря, она едва ли вообще думала о байкерах. Она заметила их, потому что их практически невозможно было не заметить. И она чуть не вывихнула глаза, закатывая их от вида здоровяка с маленькой бухой блондиночкой-подростком, растёкшейся на нём сверху. Они все играли с кучкой примитивных маленьких деточек… бл*дь, та, что сидела на здоровяке была в грёбаной тиаре с мигающими огоньками, что в значительной степени закрыло вопрос о её неспособности сделать хороший жизненный выбор. И если бы Пилар пришлось поспорить, то большинству их тех парней было ближе к сорока, чем к двадцати.
Так что да, она их заметила. А здоровяк совершенно подходил под её тип – короткие тёмные волосы, объемная, но подстриженная борода на приятном лице, добротные татуировки, широкие плечи и огромные руки. Он участвовал в спарринге на ринге с Муром всего пару недель назад, так что она знала, что он высокий и ладно скроенный, настоящий громила с нужным количеством тёмных волос на груди. Определённо чувак был её типом мужчины. И чертовски горячим.
За исключением очевидного и нелепого предпочтения им девушек вдвое младше себя. В ночь, когда он дрался с Муром, на нём тоже висела Бемби. А этот факт вполовину срезал баллы по шкале его сексуальности.
И она перестала думать о нём или даже замечать его некоторое время назад. А теперь этот последний вызов на автостраду – полный пи*дец с участием четырех автомобилей. В результате трое погибших на месте происшествия и пять получивших серьезные травмы. Причём ни один из этих автомобилей сам не покинул место происшествия.
Одной из погибших стала четырехлетняя девочка. Пилар была той, кто вырезал её тело из искореженного автокресла. Её мать, сидевшая за рулем одной из машин, зажатой между остановившейся на полпути машиной и грузовиком, водитель которого не заметил, что движение остановилось, оставалась в сознании и кричала, когда Пилар вытаскивала сломанное тело из развалившегося обломка, которой раньше было «Хонда Цивик». Ноги женщины ампутировало ниже колен, но пока она не увидела тело дочери, едва ли проронила стон. Она была сосредоточена на спасении своей маленькой девочки, постоянно спрашивая о ней и разговаривая с ней.
Эбби. Девочку звали Эбби.
Пилар всё ещё слышала этот проклятый крик, и она знала, что услышит его во сне. Если только не ляжет спать пьяной в стельку, и, если повезёт, хорошо отраханой.
Вот почему они всё сегодня собрались здесь и почему они все скандалили. Существует какая-то традиция отрыва после таких вызовов. Когда такое происходило посреди смены, вы могли бы провести время со своей командой на станции и быть в порядке к тому времени, когда бы собрались выйти на улицу в повседневной одежде. Но её взвод уже отработал свою тридцати шестичасовую смену, а сигнал тревоги раздался за пару часов до её конца.
Такая работа требует умения контролировать свою способность сопереживать людям. Вы не должны быть глубоко взволнованы, потому что тогда перестанете заботиться о людях или окажетесь в глубокой депрессии, в любом случае, надо откинуть эмоции, когда вызов принят. Пилар решила, что копы и солдаты делают тоже самое… Вы видите такую плохую хрень на своей работе, и если не сможете выкинуть это из головы, то ваш мозг всё чёртово время будет проигрывать самые хитовые говномоменты.
Но от некоторых вызовов просто невозможно отключиться. Таких, как, например, сегодняшний. И тогда ты находишь способ забыться. Выпивка и секс – способ Пилар забыться, и такой же способ для всех остальных, находящихся с ней сегодня вечером в «Палубе». И эти парни были её ближайшим окружением – все одинокие, молодые и немного дикие. Им даже не нужно было произносить вслух, что они все прямиком направляются в «Палубу» для того, чтобы надраться и с надеждой на секс.
Но только не друг с другом. Боже, нет. Мерзость. Ты НЕ ЗАХОЧЕШЬ трахаться с пожарным из своей станции. Господи, ты и так уже практически замужем за всеми ними.
И тут Мур опроверг её заявление о том, как он боролся с горячим поверхностным байкером.
– Я дрался с ним чисто. Не моя вина в том, что этот мудак борется, как Существо. Никаких уловок, а только используя те валуны, которые он называет руками.
Он был прав – у парня огромные руки. Основательные, мощные, но не жирные. Сильные руки, которые хорошенько отметелили Мура, пока тот не опрокинул его. Она сосредоточилась на столе байкеров и увидела, как мисс Тиара, спотыкаясь, сваливает со своими друзьями. Байкер наблюдал, как она уходит, а затем его приятели начали смеяться, и он показал им средний палец.
Ох, бедняжечка его отвергла пьяная Барби-подросток. Он встал и направился к ближайшему бару.
Пилар осмотрелась вокруг.
– Эй… нам нужна добавка. Кто-нибудь готов выпить текилы? «Патрон»?
Стефани Перес рассмеялась.
– О нет, Кордеро переключилась в режим выслеживания цели. И кто цель? – она просканировала комнату и оживилась, увидев байкера. – О-о глядите-ка. Как я погляжу, сегодня охота на медведя.
– Иди в жопу, Перес, – ответила Пилар.
– Е*ать, не дразнитесь. Перес и Кордеро друг против друга? Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы на это посмотреть.
От заявления Эрика Уайта все мужчины развернулись в сторону двух женщин и кивнули.
– У тебя нет таких денег, Уайт. Тебе просто придется подрочить на изображения в твоей больной голове.
– Ох, так и будет.
Быть женщиной в пожарной части – тяжкое испытание. Пилар была единственной женщиной-пожарным в округе Сан-Бернардино, и она любила эту работу. Были женщины-фельдшеры, как Перес, но Пилар выезжала с расчетом пожарной бригады. Её уважал весь взвод и большая часть станции, но ей пришлось биться как сумасшедшей, чтобы получить это.
Ей пришлось придумать способ, как стать одним из парней, а также пропускать мимо ушей сексуальное двусмысленное дерьмо. Они всегда отпускали какие-то комментарии, как тот, что только что произнес Уайт. Но она знала, что это не выйдет за пределы словесных игр, и также знала, как прекратить это дерьмо, если вдруг так произойдёт.
На начальном этапе, когда ещё была в академии, она выяснила, что если вообще поднимет вопрос, обратив внимание на их половое различие, то сделает только хуже, чем когда-либо. Поэтому она подыгрывала. И, честно говоря, её это не беспокоило. Она воспитывалась сильной женщиной в абсолютно сексистском мире. И знала правила игры.
Она жила с этими парнями. На протяжении огромной части своей жизни она ела с ними, работала с ними, подрабатывала с ними, оттягивалась с ними. Она спала с ними. Да, конечно женские койки были частично отделены стеной, и у них даже была маленькая отдельная ванная комната с одним душем, но на этом уединенность заканчивалась. Они все всё видели. Она знала, что они смотрят. Но, эй, она же тоже смотрела, и она не удосужилась быть в этом вопросе более чуткой, чем парни.
Лучший способ, которому она выучилась: чтобы перестать быть судимой из-за её тела – это наплевать на то, что они его видели. Возможно, это звучало слегка отстало, но для Пилар это имело смысл: если ей всё равно, тогда она не привлекает чьё-то внимание, и тогда через некоторое время кожа становится всего лишь кожей.
Вероятно, это был какой-то феминистский смертный грех, но она не сильно заботилась о феминизме. Дело не в том, что она не согласна с ним, она-то как раз была полностью согласна. Просто видела в этой идеологии политическое движение, а все политические движения являлись хернёй по представлениям Пилар. Ничего сильно не менялось. Единственное изменение, которое она могла контролировать, её собственное. Поэтому она не беспокоилась о том, что происходит с политиками. Она просто сделала свою чертову хрень, и горе тем, кто попытается ей помешать.
Вместо знака протеста она просто носила грёбаный «халлиган» (Прим.: лом).
– Я иду за шотами, – она встала.
– Мы не будем тебя ждать, – это был Пит Гузман, самый старый и тихий из их группы.
Уайт встал, практически опрокинув стул.
– Стой, постой, – он закопался в своём кармане и вытащил пачку презервативов. – Всегда будь в безопасности, кексик. Мы любим тебя!
Пилар рассмеялась и выхватила пачку из его руки. У неё всегда с собой был презерватив, но она никогда не отказывалась от бесплатного, когда предлагали. Если только...
– Ох, бл*дь, это один из тех ароматизированных, да?
– С тропическим вкусом, – ухмыльнулся он.
Она бросила его обратно.
– Мерзость. Они липкие. И на вкус и запах они как фрукты, замаринованные в бензине.
– Никто никогда не жаловался.
– Возможно, если бы ты был побольше, они бы заметили.
На комментарий Перес и последовавший за ним рёв Пилар ухмыльнулась Уайту, после чего повернулась спиной к друзьям и направилась в сторону бара.
Большой байкер повернулся на шум исходящий от её друзей, так что видел то, как она шла к бару. Он улыбнулся такой улыбкой, которая говорила, что он привык к девушкам, тающим от её вида.
На самом деле, это была довольно милая улыбка. У него действительно приятное лицо, и эта улыбка демонстрировала прямые белые зубы в окружении хороших губ и симпатичной тёмной бороды. Но Пилар посмотрела мимо него и прислонилась к барной стойке сбоку от него.
– Эй, Билл. Круг шотов – семь «Патрон Сильвер».
– Будет сделано, – Бармен кивнул и развернулся к полкам позади него.
– Сделай восемь, – произнёс грубый голос сбоку от неё. Превосходный голос. Балы за сексуальность возвращались обратно.
Она повернулась.
– Думаешь, я куплю тебе шот? Я даже не знаю тебя.
– Думаю, я куплю тебе семь шотов, а себе один. И я – Коннор. Теперь мы знакомы.
Билл подтолкнул к ней ряд шотов. Пока она копалась в своём кармане, её новый друг Коннор вручил пачку купюр над барной стойкой.
– Оставь, – произнёс он, и Билл кивнул ему с благодарностью.
По тому, как Билл посчитал деньги и кивнул, Пилар сделала быстрый математический подсчет и осознала, что Коннор оставил хорошие чаевые. Ещё одно очко по шкале сексуальности. Если только он не сделал это, чтобы произвести на неё впечатление…, впрочем, она впечатлена, так что сработало. Но ей нравилось заставлять парней поработать. И у него в запасе явно были все эти соблазнительные трюки; так что ему придётся быть изобретательным, если он хочет перейти из школьной девичьей команды к команде профи.
