Текст книги "Короли локдауна (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

Мой взгляд упал на мой шлем, валявшийся на полу, и это натолкнуло меня на мысль.

– Я думаю, что смогу избавить тебя от серьезного наказания, – медленно произнес я. – Но ты должна быть готова устроить для нас шоу.

– Что это за шоу? – Подозрительно спросила она.

– Ну, ты уже доказала, как сильно любишь танцевать, – отметил я. – Так как насчет того, чтобы забраться на алтарь и сделать это для нас? Пока ты раздеваешься.

Ее губы приоткрылись, и я ухмыльнулся.

– Я не собираюсь раздеваться для всех вас, – сказала она, скрестив руки на груди.

– Конечно, собираешься. Мы все видели, что у тебя там есть, так что мы не просим тебя показывать нам что-то новое. И тебе не обязательно снимать нижнее белье, если ты этого не хочешь. Просто играй свою роль, и я обещаю, что Киан забудет злиться на тебя к тому времени, как ты снимешь наплечники, и ты завоюешь Сэйнта, как только останешься в трусиках.

– Наплечники? – Спросила она, и я ухмыльнулся, снимая свою грязную майку, прежде чем тоже снять наплечники и протянуть их ей. – Это не сексуально, – запротестовала она, и я рассмеялся.

– Это произойдет, когда ты будешь снимать их. Кроме того, я планирую снимать тебя, так что, если это будет чертовски неловко, я всегда смогу опубликовать запись в качестве будущего наказания.

– Ты извращенец.

– Поторопись, Золушка, если Сэйнт появится до того, как ты будешь готова, он применит на тебе собственное наказание, и тебе лучше поверить, что запереть тебя в том гробу в склепе – не самое худшее, что он мог сделать с тобой там, внизу.

Это, казалось, мотивировало ее, и она быстро сорвала с себя спортивные штаны и рубашку и натянула мою грязную униформу поверх своего кружевного синего нижнего белья.

Я услышал, как Киан выходит из ванной, и быстро нырнул, чтобы ополоснуться под душем, пока она заканчивала приводить свой образ в порядок.

Я вернулся и обнаружил ее в наплечниках, майке и шлеме, с обнаженными золотистыми ногами и выражением лица, которое говорило, что она не верит, что это сработает.

– Выглядишь сексуально, Золушка, – поддразнил я, сбрасывая полотенце и натягивая спортивные штаны и футболку.

– Ты действительно думаешь, что это удовлетворит Сэйнта? – С сомнением спросила она. – Я как бы брызнула ему в лицо перцовым баллончиком.

Я не смог удержаться от смеха и, схватив ее за руку, потащил к двери.

– Есть только один способ выяснить.

Сэйнт спускался по лестнице из своей комнаты, когда мы добрались до гостиной, и то, как опасно сузились его покрасневшие глаза, сказало мне, что он жаждет крови.

– Я уже выбрал ей наказание, – громко сказал я, прежде чем он успел начать. – И поскольку ты всегда выбираешь их, а это моя ночь с ней, я думаю, это справедливо.

– Ну, я не согласен, – прорычал Сэйнт.

– Что ты выбрал? – Спросил Киан с дивана, с интересом разглядывая Татум. Его глаза тоже были красными и опухшими, но, похоже, это не слишком повлияло на его настроение. На самом деле, он выглядел так, словно был возбужден.

– Поскольку она так любит танцевать, я подумал, что она могла бы станцевать для нас. На алтаре. Раздеваясь, – объяснил я.

На долгое мгновение воцарилась тишина, и Киан жадно ухмыльнулся.

– Черт возьми, да. У тебя есть мой голос.

– Ладно, – прорычал Сэйнт. Его голос все равно остался в меньшинстве, но было определенно легче, если бы он согласился. На мгновение я задумался, не был ли я единственным из нас, кто начинал чувствовать себя куском дерьма из-за того, как далеко мы заходили с ней в прошлом, но это было трудно сказать. И поскольку их глаза были красными и опухшими от перцового баллончика, я был готов поспорить, что сегодня не время спрашивать.

Я подвел Татум к алтарю, сбросив стопку книг, аккуратно сложенных на нем Сэйнтом, на пол, и подал ей руку, чтобы она залезла на него.

Киан схватил диван и повернул его лицом к ней, нервно закусив губу, и Сэйнт упал на место в самом центре, как только Киан опустил его.

Я взял несколько бутылок пива и стакан водки для Сэйнта, затем подошел к панели на стене, чтобы выбрать для нее какую-нибудь музыку.

– У тебя есть что-нибудь на примете, Татум? – Небрежно спросил я, когда она поправляла большой шлем на голове.

– «U+ Ur Hand» от P!NK, – мгновенно ответила она, и я рассмеялся, оказав ей услугу, включив ее.

Она начала танцевать под музыку, изначально явно не стремясь к сексуальности, устроив грандиозное шоу, сняв шлем и разметав свои светлые волосы по всей голове. Но я был готов поспорить, что она забыла о том факте, что чем больше она прыгала, тем больше задиралась майка, давая нам возможность мельком увидеть маленькие голубые трусики, обтягивающие ее круглую попку.

Она некоторое время танцевала со шлемом, затем запустила им в Киана с достаточной силой, чтобы ударить его в грудь, когда он поймал его, но он только рассмеялся.

Она долго теребила майку вверх-вниз по бедрам, прежде чем снять и ее, и Сэйнт наклонился вперед на своем сиденье, жадно наблюдая за ней. Она швырнула в меня майку, за ней быстро последовали наплечники, которые чуть не ударили Сэйнта по лицу.

Мое сердце бешено колотилось, когда я наблюдал за ней, мы трое были полностью очарованы этим прекрасным созданием, которое случайно вошло в нашу жизнь и все изменило.

Когда Татум повернулась, чтобы посмотреть в нашу сторону в одном нижнем белье, она внезапно закричала, указывая поверх наших голов на что-то позади нас, и прижала руки к груди, чтобы прикрыться.

– Там кто-то есть! – Крикнула она.

Я вскочил со своего места и обернулся, чтобы выглянуть в окно над кухней, мое сердце бешено колотилось.

Мне показалось, что я уловил какое-то движение, и я, зарычав от ярости, бросился к двери. Киан и Сэйнт были прямо рядом со мной, но мы все еще не передвинули гребаный обеденный стол, и это замедлило нас, когда Киан оттаскивал его от двери.

Я даже не побеспокоился об обуви, когда выбежал в шторм, готовый убить того, кто, черт возьми, подглядывал в наши гребаные окна за нашей девушкой.

Сэйнт оттолкнул меня в сторону, но я был быстрее его и первым добрался до окна.

Там никого не было, но на грязной земле виднелись свежие отпечатки ботинок.

– Выходи сейчас же, и, возможно, мы тебя не убьем! – Киан взревел.

Ярость, раскаленная добела и совершенно ослепляющая, поглотила меня, когда я попытался пойти по следам, оставленным тем, кто, черт возьми, здесь был. Но после того, как мы ранее обежали весь Храм снаружи, а также из-за сочетания темной ночи и обрушивающегося на нас шторма, было невозможно сказать, куда они вели.

– Возвращайся на тропинку, – приказал Сэйнт Киану. – Я обойду здание и позвоню Монро, чтобы он притащил свою задницу к общежитиям и присмотрел, не вернется ли кто-нибудь туда. Блейк, останься с Барби и проследи, чтобы к ней никто не приближался.

У меня внутри все сжалось от его слов, и я резко обернулся, понимая, что мы только что оставили ее внутри одну с этой гребаной открытой дверью.

Я обошел здание и широко распахнул дверь, оказавшись лицом к лицу с Татум, которая замахивалась на меня чертовым мясницким тесаком, выглядя так, словно была более чем готова пустить его в ход.

– Ты поймал его? – Спросила она, опуская оружие, когда заметила меня.

Я покачал головой, захлопывая за нами дверь и снова запирая ее. Она натянула мою майку обратно поверх своего нижнего белья, пятна грязи, разбрызганные по всему телу, контрастировали с ее чистой кожей.

– Нет. Но остальные все еще где-то там. Они не прекратят охоту, пока не найдут его и не разорвут на части.

– Я хочу сама отрезать ему гребаные яйца за то, что он так напугал меня, – прошипела она.

– Так и будет, милая, – пообещал я. – И из них ты тоже можешь со вкусом сделать ожерелье.

Она издала звук, который был наполовину смехом, наполовину рыданием, и прижалась ко мне, когда я потянулся, чтобы заключить ее в свои объятия.

– Не давай ему ни минуты своего страха, – прорычал я. – Ночные Стражи были созданы, чтобы защищать людей от таких парней, как этот. И мы были созданы, чтобы защищать тебя больше всего.

– Я могу сама о себе позаботиться, – запротестовала она свирепым рычанием.

– Я тоже могу, – ответил я. – Но это не значит, что мне не нравится знать, что моя семья прикрывает мою спину. Всегда. И у нас есть твоя тоже, Татум. Ни на секунду не думай, что это не так.

Она посмотрела на меня с огнем в глазах, и мне чертовски понравился этот ее взгляд. Она не боялась. Она была чертовски зла. Она хотела крови так же сильно, как и я, и если это не было самой горячей чертой в ней, то я не знаю, что было.

Я наклонился и захватил ее губы своими, прежде чем успел подумать об этом, и она растаяла в моем поцелуе с голодным стоном.

– Прости меня, – пробормотал я ей в губы. – За все то дерьмовое дерьмо, которое мы натворили. За то, что это моя вина. За то, что обвинил тебя, хотя это была не ты. И за пистолет… гребаный пистолет…

– Этого недостаточно, – прорычала она, снова целуя меня и таща в мою комнату.

– Я знаю, – ответил я, прижимая ее к двери и обхватывая ладонями ее груди через грязную материю, которая прикрывала ее. – Позволь мне попытаться загладить свою вину перед тобой.

– Этого все равно будет недостаточно.

– Я знаю.

Она взялась за дверную ручку позади себя и повернула ее так, что мы, спотыкаясь, ввалились внутрь. Ее губы были горячими и жаждущими прижаться к моим, ее руки зарылись в мои волосы, а ногти впились в мою кожу, когда она грубо схватила меня.

Вся страсть, которая была у нас в первый раз, когда мы были вместе, все еще была между нами, но теперь к ней добавилось что-то более грубое. Стена, которую она воздвигла между нами, и я знал, что у меня нет шансов пробить ее в ближайшее время. Эмоции, которые она испытывала ко мне раньше, теперь были заперты. Возможно, исчезли совсем. И я не знал, есть ли у меня хоть какой-то шанс вернуть их.

Но если она хотела какую-то часть меня, то я был готов позволить ей это получить. Потому что иногда она казалась мне одной из немногих вещей, удерживающих меня на плаву в водовороте моей испорченной жизни, и мне просто хотелось цепляться за нее, пока я не утону.

Я пинком захлопнул за собой дверь своей спальни и повел ее обратно к кровати, поглощая ее поцелуи, пока она сильнее впивалась ногтями.

– Тебе нравится причинять мне боль? – Я спросил ее, на самом деле не обращая на это внимания, но желая знать, есть ли у меня хоть какой-то шанс на искупление. – Ты сейчас испытываешь ко мне что-нибудь, кроме ненависти?

– Я не знаю, – выдохнула она. – Мне неприятно видеть, как ты страдаешь. И я хочу, чтобы ты еще больше страдал от моих рук.

Я просунул пальцы под подол своей футбольной майки и, поймав край ее трусиков, стянул их с ее бедер, прежде чем сбросить на пол.

– Тогда накажи меня, – согласился я. – Делай все, что в твоих силах. Так часто, как захочешь. Пока ты не решишь, что я заплатил достаточно.

– Я не знаю, возможно ли это.

Я оттолкнул ее назад, так что ее задница ударилась о кровать, и заставил ее сидеть на краю, когда я опустился перед ней на колени.

Ее руки сжались в кулаки под одеялом по обе стороны от ее задницы, когда я раздвинул ее бедра, заставляя майку задраться так, чтобы я мог видеть все, что меня ожидало.

Я снова поднял взгляд к ее голубым глазам, когда скользнул рукой между ее ног, застонав, когда обнаружил, что она горячая и влажная для меня. Вздох сорвался с ее губ, и я продолжал наблюдать за ней, скользя пальцами взад-вперед, дразня ее отверстие и кружа по ее клитору, пока она не начала задыхаться для меня.

Я продолжал движения, когда она начала стонать, прикусив губу, когда она подалась бедрами вперед в молчаливом требовании большего.

Когда она в отчаянии прорычала мое имя, я сдался, просовывая в нее два пальца и смакуя этот восхитительный стон, сорвавшийся с ее губ.

Я сжал пальцы внутри нее, когда начал двигать ими внутрь и наружу, протянув другую руку, чтобы потереть большим пальцем ее затвердевший сосок под моей грязной майкой.

Я толкнул пальцы сильнее, и она ахнула, когда я снова сжал их, вводя как можно глубже и доставляя больше удовольствия ее телу.

На прикроватной тумбочке зазвонил мой мобильный, и мы на мгновение замерли.

– Это может быть важно, – сказал я, и она кивнула в знак согласия.

Со стоном разочарования я наклонился вперед, чтобы ухватить его, удерживая пальцы моей левой руки глубоко внутри нее и заставляя ее вскрикнуть, когда от этого движения тыльная сторона моей ладони потерлась о ее клитор.

Я взглянул на сообщение и разочарованно хмыкнул, открывая групповой чат, в котором Сэйнт сообщал, что ему не повезло в охоте.

– Ничего, – объяснил я, когда Татум посмотрела на меня.

– Ладно. Не прекращай то, что ты делал.

Я ухмыльнулся, взглянув на нее, и уже собирался отбросить свой сотовый в сторону, когда он завибрировал у меня в ладони, и пришло еще одно сообщение от Монро, оповещающее снова взглянуть.

Я мог видеть уведомление вверху, в котором говорилось, что и Сэйнт, и Киан печатают, и когда я снова погрузил свои пальцы в нее, я переместил свой телефон так, чтобы он лежал на ее клиторе в другой руке.

Татум нахмурилась, глядя на телефон, тяжело дыша, пока я продолжал двигать пальцами глубоко внутри нее.

– Что ты…

Пришло сообщение, и телефон яростно вибрировал в течение долгих трех секунд. Она втянула воздух и откинула голову назад, из нее вырвался стон, когда вибрации снова прекратились.

Я уделил сообщению достаточно внимания, чтобы понять, что они просто прикидывают, где еще поискать, и я приостановил свою пытку ее тела ровно настолько, чтобы отправить им ответное сообщение.

– Что ты пишешь? – Спросила она с придыханием, когда я снова взмахнул пальцами, наслаждаясь тем, какой влажной она была для меня, пока я пытался сосредоточиться на том, что писал, в течение пяти секунд.

– Просто говорю им, что хорошо забочусь о тебе, – ответил я с грязной ухмылкой.

– Мудак, – выдохнула она, когда пришло еще одно сообщение, и я снова прижал телефон к ее клитору.

Я забыл о чтении сообщений, когда она покачала бедрами под моими пальцами, и я потерялся в этом гребаном взгляде ее глаз. Никто из нас не знал, когда придет очередное сообщение, но каждый раз, когда оно приходило, она вскрикивала, дрожа от моей руки и мобильного телефона по мере приближения ее оргазма.

Это было похоже на катание на американских горках в темноте, когда никогда не знаешь, когда очередной спуск, и каждый раз, когда она вскрикивала, я чувствовал, как этот звук резонирует прямо по моему телу и заставляет мой член ныть от желания.

Я продолжал двигать пальцами глубоко внутри нее, покачивая телефон напротив ее клитора, даже когда он не вибрировал.

Она начала умолять о большем, нуждаясь в разрядке так же сильно, как я жаждал дать ей его, в то время как коротких всплесков вибраций никогда не было достаточно, чтобы довести ее до края.

Когда никто из нас больше не мог этого выносить, мне удалось отправить группе единственное сообщение. Два слова. Позвони мне.

Имя Киан высветилось на определителе вызывающего абонента менее чем через две секунды, и телефон постоянно вибрировал, когда я прижимал его к ее клитору, двигая пальцами внутри нее, чувствуя, как она сжимается вокруг них самым восхитительным образом.

Кончая, она выкрикнула мое имя, и я ответил на звонок, когда она вскрикнула от блаженства, тяжело дыша и сладчайшим образом постанывая, когда я убрал телефон и обвел большим пальцем ее клитор, чтобы продлить экстаз. Она упала обратно на кровать, и я не мог оторвать от нее глаз, пока она переводила дыхание, лежа там в моей грязной рубашке, ее грудь вздымалась, золотистые волосы рассыпались вокруг нее, а ее киска крепко сжималась вокруг моих пальцев.

– Ты гребаный мудак, – раздался металлический голос Киана в динамике моего мобильного, и мне удалось на секунду поднести его к уху.

– Просто хотел пожелать тебе удачной охоты. И сказать, что мы пошли спать, – сказал я. – Так что не мешай нам, когда вернешься.

Он начал красочно проклинать меня, и я повесил трубку, отбросив телефон в сторону, медленно вытащил из нее пальцы и лег на нее сверху.

– Блейк, – выдохнула она, когда я устроился между ее бедер, и пульсирующая длина моего члена с жаждой вонзилась в нее.

– Да? – Пробормотал я, мои губы переместились к ее шее, когда я закатал футболку по ее телу, и она позволила мне стянуть ее с себя.

– Ты нужен мне, – простонала она, прижимаясь ко мне бедрами так, что я мог чувствовать жар ее киски сквозь спортивные штаны, когда она терлась о мой член.

Меня, блядь, трясло от желания, мой член пульсировал и был твердым, как камень. Я провел последние пять дней, заново переживая то, что мы с Кианом сделали с ней на прошлой неделе, и проклиная ее за то, что она оставила меня умолять о большем и голодать без этого. Но теперь она, наконец, была здесь, подо мной, стонала мое имя и терлась об меня своей обнаженной киской.

Я, вероятно, собирался кончить через несколько минут. Я жаждал этого слишком долго. Но это было нормально, потому что тогда я собираюсь вылизать свой вкус из ее киски и трахнуть ее снова, как только доведу ее до полного изнеможения своим языком. Я надеялся, что она не устала, потому что намереваюсь провести как можно больше ночи, так или иначе погрузившись в нее.

– Ты нужен мне, Блейк, – снова взмолилась она, бесстыдно прижимаясь ко мне, и я почувствовал такое гребаное облегчение, что я был не единственным из нас, кто испытывал эту потребность.

Я потянулся к поясу, прорычав ее имя, продолжая целовать ее шею, и начал стягивать материал вниз, чтобы освободить свой член.

– Мне нужно, чтобы ты выключил свет, – задыхаясь, произнесла Татум, и я остановился, прижавшись своим членом к ее бедру, как раз когда собирался стянуть с себя спортивные штаны.

– Что? – Спросил я.

– Выключи свет, – настаивала она, ее ладони уперлись мне в грудь, когда она оттолкнула меня назад.

Я нахмурился, поскольку мне пришлось сосредоточиться на ее словах, а не на непрекращающихся требованиях моего члена, который должен был скользнуть внутрь нее в ближайшие тридцать секунд, иначе он, блядь, взорвался бы от сдерживаемого давления.

Я прорычал проклятие, выпрямляясь и пересекая комнату к выключателю так быстро, как только мог, поскольку мои спортивные штаны натягивались на мой бушующий стояк.

Я оглянулся на Татум, как только добрался до выключателя, и обнаружил, что ее трусики снова на месте, она схватила свежую футболку из моего ящика и натянула ее.

– Что происходит? – Спросил я, и мой голос прозвучал как умоляющий скулеж.

– Это было мило, – сказала она с ослепительной улыбкой. – Спасибо.

– Мило?

Татум запрыгнула в мою кровать, отодвинулась на дальний край и, повернувшись ко мне спиной, натянула одеяло до подбородка.

– Я… это ты…это мы…

– Спокойной ночи, – пропела она, закрыв глаза, а я просто стоял и таращился на нее.

– Ты собираешься сделать это снова, не так ли? – Я застонал, глядя вниз на свой стояк, когда слишком знакомое чувство разочарования захлестнуло меня.

– Что снова сделаю?

– Используешь меня, чтобы кончить, и оставляешь меня с ноющими яйцами, – простонал я.

– Ага, – ответила она со смехом, и я откинул голову назад, прислонившись к стене, закрыв глаза, в то время как мой член продолжал пульсировать, все еще не получая сообщения.

Я засунул руку в спортивные штаны, даже не решаясь толком это сделать, потирая свой толстый член слишком знакомыми движениями, которые никогда не могли сравниться с тем, каково было бы погрузиться в…

– Вытащи руку из штанов и ложись в постель, Блейк, – потребовала Татум.

– А я не могу просто…

– Залезай сейчас и сможешь обнять меня, – сказала она. – Никогда не знаешь, может быть, я возбужусь ночью и в конце концов воспользуюсь тобой.

Я громко застонал, выключая свет, сбрасывая спортивные штаны и футболку, так что остался в боксерах, и скользнул к ней под одеяло.

Я придвинулся ближе, обнимая ее и вдыхая ее сладкий аромат, когда она прижалась своей задницей к моему члену, и я зарычал от разочарования, когда он безнадежно запульсировал.

– Ты ведь не собираешься воспользоваться мной ночью, правда? – Пробормотал я, и у нее вырвался смешок, который слишком хорошо дал мне понять, как сильно она наслаждалась той агонией, которую причиняла мне.

– Ни единого гребаного шанса, – согласилась она, снова извиваясь задницей и обхватывая меня рукой там, где я обхватывал ее талию.

– Не вини меня, если мне приснится влажный сон, как гребаному двенадцатилетнему ребенку, – прорычал я.

Ее единственным ответом был злобный смешок, и я остался в темноте с моим членом, вонзающимся в ее задницу, и моя надежда умирала намного быстрее, чем мой стояк, и перспектива долгой гребаной ночи впереди.

Но когда она пошевелилась в моих руках, и я уткнулся в нее носом, я должен был признать, что это было не так плохо. Даже несмотря на то, что мой член определенно не соглашался.