Текст книги "Короли локдауна (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)

– Ты свинья, Киан, – беспечно сказала я, обходя его с миской и присаживаясь на корточки. – И я собираюсь заставить тебя визжать.

Я размазала еще горсть по его груди, втирая ее, в то время как его глаза сузились, глядя на меня, за его взглядом скрывался охотник, который он явно изо всех сил пытался сдержать.

– Удачи тебе с этим, – пожурил он, и я отогнала от себя чувство вины, которое удерживало меня от того, чтобы произнести эти слова в своей голове. Он заслуживал услышать то, что я хотела сказать. Он заслуживал боли за то, что причинил мне боль.

Я подняла на него взгляд, и он уставился на меня, не заботясь ни о чем на свете.

– Ты не можешь признаться ни в чем, что ты делаешь, Киан, – сказала я, наполнив свой голос ядом. – Ты с ухмылкой идешь по жизни, сбивая людей с ног на своем пути. Тебе плевать на последствия своих действий. Ты наносишь людям непоправимый вред и оставляешь их в грязи.

Его ухмылка осталась натянутой, но глаза потемнели.

– И? – он протянул.

– Я поначалу думала, что это потому, что ты был эгоистичным придурком с комплексом превосходства.

Толпа заохала, когда я положила еще один слой рыбного, а Киан вызывающе зевнул.

– Но дело не в этом, – продолжила я, игнорируя отсутствие его реакции, потому что у меня было чувство, что я знаю, как проникнуть ему под кожу. И на мои предчувствия обычно стоило положиться. – На самом деле, все наоборот. Ты так мало ценишь себя, что тебе приходится унижать других людей, чтобы чувствовать себя важным. Так почему же это, Киан? Твоя мама никогда не укладывала тебя спать? Твой папа никогда не говорил тебе, что любит тебя?

Глаза Киана сверкнули, давая мне мельком увидеть сломленного парня под всем его дерьмом. Мое сердце сжалось, но я проигнорировала это чувство, продолжая, потому что он заслужил каждую порцию боли, которую я могла ему причинить. Он никогда не дрогнул, причиняя мне боль.

– Ты не говоришь о них, – отметила я. – Даже Блейк и Сэйнт время от времени упоминают своих родителей. Но ты? – Я покачала головой, размазывая рагу по его рукам. Его мышцы напряглись под моими прикосновениями, и он больше не ухмылялся. – Ты вообще о них не упоминаешь. Так что я предполагаю, что они либо отказались от тебя… – Я сделала паузу, наблюдая за выражением его лица, чувствуя, что предположение неверно, прежде чем продолжить. – Или ты отказался от них.

Его губы дернулись, подтверждая это, и я победоносно улыбнулась.

Я взяла еще немного рыбного рагу из миски, затем наклонилась к нему на уровень глаз, мои слова были достаточно тихими, чтобы они относились только к нам. Толпа была за унижение, но мои слова предназначались не им. Они предназначались этому человеку, который играл со мной, как волк со старой костью. Я была удобной, слегка интересной, но недостаточно вкусной, чтобы уделить все свое внимание. Вчерашняя еда. Уже переварена и забыта.

– Полагаю, ты надеялся, что, отказавшись от них, ты придашь себе сил и избавишься от всего, что они тебе сделали. Но ты не можешь заполнить ненавистью пустоту, которую оставляет после себя отсутствие любви. Единственное, что может исцелить твое пустое сердце – это сама любовь. Но кто когда-нибудь полюбит тебя, Киан? Когда ты ненавидишь мир так сильно, что все, к чему ты прикасаешься, превращается в руины.

Его губы сжались, а в глазах заплясали эмоции, от которых чувство вины сдавило мне грудь. Я пыталась упиться его болью, как он и его друзья всегда упивались моей, но эта месть не была такой сладкой на вкус. Она была горькой на моем языке, но все равно необходимой. Он уже видел, как я ломаюсь, и теперь я хотела того же в ответ. Даже если я истекала кровью вместе с ним.

– И ты знаешь это, не так ли? – Холодно спросила я, но он не ответил, его челюсть была сжата, а бровь нахмурена. – Вот почему ты не целуешься с девушками. Ты тихо ждешь подходящую девушку – ту, которая достаточно заботится о тебе, чтобы это стоило того. Но это всего лишь печальная мечта, которой никогда не суждено сбыться. Потому что никто никогда не будет соответствовать стандартам короля Киана с его пустым сердцем. Ты можешь думать, что ты никчемный, но ты все еще цепляешься за надежду, что кто-то, возможно, захочет тебя таким, какой ты есть. Монстр с черной душой, который кусает людей и ожидает, что они полюбят его в ответ. – Я придвинулась ближе, так что мое дыхание коснулось его щеки, и я была всем, что он мог видеть. – Эта надежда так же глупа, как ты сейчас выглядишь.

Его горло дернулось, и боль исказила черты его лица ровно настолько, чтобы я поняла, что моя работа выполнена. Своими словами я вонзила булавки в его плоть и, наконец, задела за живое.

Я продолжала наносить приторно пахнущую смесь на его тело, проводя рукой по его животу, прежде чем растереть ее по его рукам, которые держали его член. Он хмыкнул, когда я продолжила опускаться ниже, вытирая ее о его бедра, прежде чем перейти к спине и убедиться, что покрыт каждый дюйм его тела, включая ягодичную щель.

– Ты уже довольна? – Процедил он сквозь зубы, и я зачерпнула последнюю горсть из миски, стараясь не вздрогнуть, поскольку запах почти ошеломил меня.

Я сжала его липкие волосы в кулак свободной рукой, откидывая его голову назад, чтобы он посмотрел на меня, и ухмыльнулась ему сверху вниз. Затем я поднесла последнюю пригоршню к его рту и растерла по всему лицу, когда он поморщился от сильного запаха.

Мое сердце пело, вены гудели. В глубине души я знала, что не имела в виду те слова, которые произнесла. Но Киан никогда не чувствовал себя виноватым за то, что он сделал со мной, так почему я должна чувствовать себя виноватой за то, что я сделала с ним? И когда моя вина уступила место облегчению от того, что я отомстила ему, чувство гордости наполнило меня. Это было похоже на настоящую силу. Еще один клинок глубоко вошел в живот моего врага.

Месть – это сука, и я – это она.

Я отошла от него, наклоняясь, чтобы вытереть руки о траву, прежде чем достать телефон и сделать снимок, чтобы в будущем смотреть на него тысячу раз.

Толпа покатывалась со смеху, но я едва слышала их, сосредоточившись на чудовище, стоящем передо мной на коленях, расплачивающемся за свои преступления, с хмурым выражением лица.

– Теперь ты можешь встать, – сказала я наконец, и он поднялся на ноги, шагнул ко мне и выпустил свое барахло, чем заслужил коллективный вздох толпы и меня. Я попыталась отпрыгнуть, слишком поздно заметив опасность в его глазах, когда он подхватил меня на руки, бросил мой телефон на землю и зашагал к озеру.

– Киан! – Я закричала, когда он шагнул в воду и нырнул под поверхность, держа меня на руках.

Ледяная вода окутала меня, и я захрипела, когда он отпустил меня, выныривая, чтобы глотнуть воздуха.

Он оставался под водой несколько секунд, прежде чем вынырнуть на поверхность, вычистив рыбу из волос и устремив на меня пристальный взгляд.

Он схватил меня за талию, прижимая к своему твердому телу, и мое сердце тревожно забилось. В его глазах плясали тени, и меня охватил холод, когда я увидела капли, стекающие по его точеным чертам. Его губы были влажными и соблазнительными, и я старалась не думать о том, что сказала Мила о всепоглощающем поцелуе, завоевывающем чье-то сердце. Я представила, что поцелуй Киана наверняка поглотил бы меня. Как пламя, обугливающее все черное у меня внутри и причиняющее мне такую приятную боль. Но я была не на высоте для него. Я была просто способом развлечь его время от времени. Я бы никогда не смогла заполнить пустоту в Киане Роско, даже если бы захотела. Это было вечное пространство, которое становилось больше с каждым днем.

Его глаза изучали мои черты, и его верхняя губа оттянулась в оскале.

– Ты видишь бессердечного монстра, когда смотришь на меня, – заявил он, в его голосе не было никаких эмоций, и от этого у меня перехватило дыхание.

– Что еще тут можно увидеть? – Спросила я ледяным тоном, часть меня хотела, чтобы он опроверг это и доказал, что все, что я только что сказала, было неправильным. Но если где-то и была девушка, которая могла спасти Киана, дать ему то, чего он так сильно жаждал, то это была не я. Даже если, возможно, в глубине самой прискорбной части моего существа я хотела, чтобы так и было.

Он отвел взгляд на озеро и насмешливо выдохнул через нос, его хватка на моей талии стала слишком жесткой.

– Наверное, ты права, детка. Так что пришло время тебе узнать, каким чудовищем я могу быть на самом деле. – Он оттолкнул меня от себя, нырнул под воду и вынырнул ближе к берегу.

– Тащите свои задницы сюда! – Крикнул Сэйнт, и я попыталась проглотить страх, который оставили во мне прощальные слова Киана. Неужели я только что пробудила в нем еще более темную часть? Этой мысли было достаточно, чтобы по моей коже побежали мурашки. Я не рассматривала возможность того, что моя месть может подтолкнуть этих парней к новым высотам. Но я догадалась, что это означало, что мой план сработал. Я задела его за живое. Теперь мне оставалось только столкнуться с последствиями. И я не думаю, что они мне понравятся.

Толпа начала расходиться, когда Блейк велел им уходить, шоу официально закончилось. Ночные Стражи явно не собирались позволять мне больше удерживать свою силу.

Я побрела обратно к берегу, где Киан натягивал джинсы. Закончив, он перекинул рубашку через плечо и провел рукой по волосам, чтобы выжать воду, его ухмылка вернулась на место. Фальшивый ублюдок.

– Я надеюсь, тебе понравилось путешествие во власть, Барби, потому что сегодня ты моя. И я ожидаю, что ты будешь послушной, – холодно сказал Сэйнт, его глаза впивались в мою плоть.

У меня перехватило горло, и я перевела взгляд на Монро рядом с ним, осознание внезапно вспыхнуло в моем сознании и осветило все темные пространства внутри меня.

– Но сейчас уже четыре Ночных Стража. И по правилам я должна чередоваться между всеми вами. Так что теперь очередь Монро заполучить меня.

Монро выглядел так, словно я только что схватила его за яйца и хорошенько их сжала, а Сэйнт выглядел готовым убить ближайшую жертву. Он открыл и закрыл рот, затем прорычал что-то бессвязное.

– Ты права. Таковы правила, – наконец сказал Сэйнт, но я не упустила намека на разочарование в его глазах.

Тебе придется придержать свои пытки еще на день, Сэйнт. Сегодня я принадлежу Монро.

Должность директора школы несла с собой определенные привилегии. Лучшим из этого было то, что вместо квартиры в Мейпл Лодж со всеми остальными сотрудниками у меня было собственное бунгало дальше по той же мощеной дорожке, спрятанное в густых деревьях на вершине холма.

Это было достаточно далеко от остальных помещений для персонала, чтобы по-настоящему уединиться, и было достаточно роскошно, чтобы чувствовать себя на высоте по сравнению с тем, к чему я привык в детстве.

Помещение состояло из трех комнат – моей спальни, ванной комнаты и одного обширного помещения, которое служило гостиной, столовой и кухней в одном лице.

Я убрал все вещи Брауна в свой первый день здесь и перетащил свои собственные вещи из квартиры, чтобы заполнить свободное пространство. Хотя заполнить было немного чересчур для моих скудных запасов. Я никогда не был из тех, кто накапливает бесполезное барахло. Все мое тренировочное снаряжение было в спортзале, и у меня действительно не было никаких других увлечений. Но я перевез свою одежду, и три вещи моей матери, которые я все еще хранил, они лежали в коробке, которая теперь стояла на каминной полке. Они не имели никакой ценности, кроме чувств, но поскольку это было все, что у меня осталось от нее, я хранил это в безопасности.

Там была ее выцветшая фотография со мной и моим братом Майклом, когда мы были детьми, которую она обычно хранила в своем бумажнике. Ее старый мобильный телефон, который я сохранил только потому, что мог зарядить его и слушать ее голос на автоответчике, когда тени приближались слишком близко. И обручальное кольцо ее матери, инкрустированное сапфирами, висело на толстой серебряной цепочке. Она всегда носила это ожерелье, я не мог вспомнить ни единого момента, когда видел ее без него. Я положил ожерелье, которое Татум просила меня сберечь, среди этих вещей, зная, что оно так же дорого для нее, как мои сувениры для меня.

Последние десять минут я ходил взад-вперед. Татум опаздывала. Она написала мне, что будет здесь в девять, и я ответил, напомнив ей, что эта идея была чертовски безумной, и что я ее директор, и если ее поймают здесь, то меня повесят на главных воротах за яйца. Она ответила эмодзи с кальмаром. Гребаный кальмар. Что, черт возьми, это вообще значило?

Входная дверь внезапно распахнулась, и вспышка ярости захлестнула меня, когда Сэйнт Мемфис вошел в мой дом, как будто думал, что это гребаное место принадлежит ему.

Киан, Блейк и Татум последовали за ним, парни кивнули мне в знак приветствия, продолжая спор, который они, должно быть, вели до своего прихода. Мне потребовалось меньше тридцати секунд, чтобы понять, что они спорят о преимуществах владения огнеметом или топором в какой-то игре для Xbox, и я быстро отключился от них.

– Она должна была быть твоей с шести вечера, – сказал Сэйнт, пощипывая переносицу, как будто в данный момент переживал какой-то кризис. – Но поскольку мы были неподготовлены, у меня не было всего, чтобы доставить ее вовремя.

– Доставить ее? – Спросил я, приподняв бровь. – Я и не представлял, что это похоже на заказ пиццы. Значит, я получу дополнительные порции, потому что ты опоздал?

Татум ухмыльнулась у него за спиной, но Сэйнт, похоже, не нашел это забавным.

– Я могу только извиниться и заверить тебя, что это больше не повторится.

– Как скажешь. – Я пожал плечами. – Девятка – это перевернутая шестерка в любом случае, так что по сути это одно и то же.

Правый глаз Сэйнта начал подергиваться, а его руки сжались в кулаки, когда он отвернулся от меня, пробормотав что-то о том, что я хуже Киана, в то время как Татум хихикнула.

Я не мог не ухмыльнуться ей, борясь с желанием продолжать давить на Сэйнта не давая ему время успокоиться.

Он начал оглядывать нейтрально оформленную комнату, как будто она нагадила ему на ботинки. Я выгнул бровь, глядя на него, когда он подошел к двери ванной и провел пальцем по верхней части дверного косяка.

– Ради всего святого, – пробормотал он, заметно дрожа, прежде чем направиться в ванную мыть руки.

Киан бросил сумку с вещами на кофейный столик, прежде чем опуститься на стул в конце дивана, и Блейк быстро присоединился к нему, оставив меня пялиться через пустое пространство комнаты на Татум.

– Привет, – нерешительно сказала она, заправляя за ухо прядь золотисто-светлых волос. На ней было черное облегающее платье с достаточно низким вырезом, чтобы привлечь мой взгляд.

– Привет, – ответил я, тяжело дыша, когда посмотрел на остальных, прежде чем направиться к холодильнику, чтобы достать упаковку из шести банок пива.

Я бросил по одной на колени Киану и Блейку, прежде чем передать одну Татум. Ее пальцы коснулись моих, когда она принимала ее, и у меня внутри все сжалось, когда я представил, что останусь здесь с ней наедине на всю ночь. Мы делали это раньше, находясь взаперти в комнате с бассейном, но это было по-другому. Тут была кровать и четыре стены, окружающие нас, с запирающейся дверью и занавесками. Что бы мы здесь ни делали, это останется тайной, пока мы оба сохраняем это в тайне. Не то чтобы у меня было какое-то намерение делать что-то, что требовало секретности. Кроме замысла свержения Ночных Стражей, конечно.

– Ребекка придет и разберется с этим местом утром, пока тебя не будет, – объявил Сэйнт, выходя из ванной и засовывая мобильный телефон в карман. – Я сказал ей, что здесь нужна глобальная уборка, поэтому она, вероятно, пробудет здесь несколько часов, но в будущем она будет просто приходить и уходить ежедневно, чтобы поддерживать все в чистоте.

– Кто, черт возьми, такая Ребекка? – Спросил я в замешательстве.

– Призрак, который убирает Храм, – подсказала Татум. – Ее никогда не видели, но ходят слухи, что, если ты оставишь на ночь блюдце с отбеливателем, к утру оно исчезнет, и твоя ванная будет сверх чистой, что бы можно было есть со всех поверхностей.

Сэйнт улыбнулся, окинув оценивающим взглядом ее платье, и мне пришлось задуматься, не он ли его выбрал. Если да, то у него был хороший вкус, что чертовски бесило.

– Хорошие помощники спокойны и скрупулезны. Они выполняют работу, в которой ты нуждался, еще до того, как ты бы успел об этом сказать, и их можно увидеть даже реже, чем услышать. И Ребекка – лучшая.

– Мне не нужна уборщица, – начал я, но Сэйнт отмахнулся от меня, закатив глаза.

– Тот факт, что ты думаешь, что она тебе не нужна, только подчеркивает ужасное состояние, в котором ты находишься. Но не волнуйся, дело сделано, ты даже не узнаешь, что она была здесь. Если не учитывать чистоту в помещении.

Мои губы приоткрылись для очередного аргумента, когда этот титулованный маленький придурок просто щелкнул пальцами и принял решение о том, как я должен содержать свой собственный дом в чистоте, но Татум протянула руку, чтобы коснуться моей руки, коротким покачиванием головы сказав мне прекратить это.

– Просто позволь ему пригласить Ребекку, – настаивала она. – В противном случае он в конечном итоге придет сюда сам и сам все отскребет.

– Да, Барби понравилось, как я делаю это в Храме, – согласился Сэйнт. – Я просто не решил, потому ли это, что ей нравилось, когда я ползал на четвереньках и отскребал, или она просто хотела видеть меня под собой.

– И то, и другое, – легко ответила Татум, и я ухмыльнулся ей, вытаскивая еще одну банку пива из упаковки и протягивая ее Сэйнту. У меня к горлу подступила желчь от того, что я вел себя так, будто мы друзья, после всего, что его семья сделала с моей, но мне нужно было завоевать его доверие, узнать его привычки, его секреты.

Хотя мне не нужно было беспокоиться о том, что я поделюсь своим пивом с дьяволом. Банка попала ему в грудь, поскольку он не сделал попытки поймать ее и с глухим стуком упала на ковер, когда у него заскрежетала челюсть.

– Я пью только из стакана, – сказал он, глядя на упавшее пиво так, словно оно лично оскорбило его. – Я возьму водку, если у тебя есть, или любой другой алкоголь, если нет. В любом случае я буду пить чистый.

– У меня есть ром, – сказал я, стараясь не зарычать, поднимая банку с пола и ставя ее на стойку.

Сэйнт вздрогнул.

– Если подумать, я не хочу пить. Кроме того, нам действительно не стоит оставаться. Мы просто зашли доставить Барби, и мне нужно размяться перед сном.

– Послушай, я понимаю, что таковы правила или что-то в этом роде, но я действительно не думаю, что она должна спать здесь, – начал я речь, которую весь день репетировал в уме. – Она моя ученица, и если…

– Тогда не трахай ее, – протянул Сэйнт. – Но вечеринка с ночевкой обсуждению не подлежит. Правила не подчиняются ни одному мужчине. Они выкованы в драконьем огне и сохраняют прочность благодаря солнечному жару.

– Это всего лишь кое-что, что ты нацарапал на клочке бумаги, – указала Татум.

– Уверяю тебя, Барби, это прутья моей клетки. Ты должна быть рада, что они у тебя есть, потому что они дают тебе некоторые гарантии того, что на мне намордник. Кто знает, что я мог бы сделать без правил, которые держали бы меня в узде? – Сэйнт улыбнулся, как хищник, и я переместился на дюйм влево, чтобы оказаться между ним и Татум.

Киан лающе рассмеялся, глядя на нас со своего места на диване.

– Она спит по очереди в наших кроватях, – продолжил Сэйнт. – Сегодня твоя ночь, так что она с тобой. Она должна спать в твоей постели.

– Или что? – Спросил я, твердо намереваясь нарушить его гребаные правила и сказать ему, куда их засунуть. Все это было безумием. Но когда его взгляд потемнел, я понял, что все будет не так просто.

– В противном случае ее накажут за нарушение правила. И у меня есть несколько мыслей – я просто жду, когда она даст мне повод.

У меня внутри все сжалось от его слов, и я посмотрел на Татум рядом со мной. Она даже не казалась шокированной, просто смирилась с тем, что он говорил. Это было так хреново. Я не знал, к чему все это приведет, заявляя о своих правах на нее, но я собирался сделать своей миссией ее освобождение.

– Прекрасно, – выдавил я. – Но у меня был долгий день, и я хочу поскорее лечь спать.

– Отлично, тогда мы вас не задержим, – согласился Сэйнт.

– Мы уже уходим? – Блейк надулся, как капризный ребенок.

– Я собрал для нее сумку, – сказал Сэйнт, игнорируя Блейка и указывая на сумку, которую Киан бросил на кофейный столик. – Ты должен выбрать, что она наденет в постель, поэтому я дал тебе варианты. Если там нет ничего по твоему вкусу, ты всегда можешь прийти в Храм и выбрать альтернативу или смириться с этим на вечер, затем пришли мне несколько идей о том, что тебе нравится, и я закажу это на следующий раз.

Я открыл рот, чтобы сказать ему, что не буду подбирать для нее гребаную одежду, как контролирующий психопат, но она поймала мой взгляд и бросила на меня предупреждающий взгляд, прося меня не комментировать.

– Ладно, прекрасно, – пробормотал я.

У меня были гораздо более серьезные причины хотеть увидеть страдания Сэйнта, но прямо сейчас я жаждал его крови ради девушки рядом со мной, и мои пальцы подергивались от желания обхватить его горло.

Ухмылка, которой он одарил меня, говорила о том, что он видел это желание во мне, хотя я точно знал, что моему бесстрастному выражению лица нет равных.

– Давайте, придурки, мы уходим, – объявил Сэйнт, и двое других встали, ворча жалобы на то, что проделали весь этот путь впустую, когда они приблизились к нам.

Киан смял пустую банку из-под пива в кулаке и швырнул ее в мусорное ведро, где она отскочила на пол. Сэйнт стиснул зубы, забирая банку Блейка и выбрасывая ее, когда двинулся за банкой Киана. Я не мог сказать, что мне было неприятно видеть, как он вот так убирается в моем доме.

– Увидимся завтра, Золушка, – сказал Блейк, наклоняясь, чтобы поцеловать Татум в щеку.

Киан оттолкнул его плечом и притянул ее в свои объятия, сжимая ее задницу обеими руками, пока он что-то шептал ей на ухо, в том числе что-то вроде того, что он снова попробует ее на вкус и примет за это наказание с улыбкой на лице.

Она выругалась, оттолкнув его на шаг назад, и он громко рассмеялся, отпуская ее.

Сэйнт раздраженно фыркнул, шагнув вперед, чтобы попрощаться с ней в последний раз, но не попытался обнять или поцеловать ее. Вместо этого он провел пальцами по ее длинным волосам, аккуратно укладывая их и критически оглядывая ее платье. Она надулась, но ему, казалось, было все равно, он даже распустил узел, удерживающий ее платье, прежде чем снова тщательно завязать его, чтобы оно сидело идеально.

Закончив, он отступил назад, его глаза жадно загорелись, когда он окинул ее взглядом.

– Красавица, – объявил он, и, хотя я был с ним согласен, мне не понравился тон его голоса. Как будто он брал на себя какую-то ответственность за то, что она так выглядит.

– Присмотри за нашей девочкой сегодня вечером, Нэш, – предупредил Блейк, направляясь к двери.

– Мы доверяем тебе, – добавил Сэйнт, и это прозвучало как угроза.

– Пока она со мной, с ней ничего не случится, – мрачно сказал я. Если и было что-то, в чем мы все могли согласиться, так это в этом. Татум Риверс стоила того, чтобы за нее убить. Ее определенно стоило защищать. Я просто намеревался защитить ее и от них тоже.

Ночные Стражи ушли, и я подошел, чтобы запереть за ними дверь на всякий случай. На улице уже стемнело, поэтому я задернул шторы до того, как они отошли, и внезапно оказался наедине с Татум в очень тихом доме.

– Это странно, – призналась она, нарушив молчание.

– Ты совершенно права, – пробормотал я, проводя рукой по затылку. Татуировка, которую мне сделал Киан, все еще болела, но я посмотрел на нее в зеркало, и большая часть красноты сошла. Я даже не испытывал к ней ненависти. Я должен был признать, что он знал, как создавать произведения искусства, хотя обычно ему больше подходило разрушать вещи.

Я медленно подошел к Татум и протянул руку, чтобы взять банку пива со стойки рядом с ней. В тот момент, когда я дернул кольцо, все это взорвалось, и я, выругавшись, бросил его в раковину, когда промок насквозь, а Татум засмеялась, отшатываясь от меня, чтобы избежать худшего.

Гребаный Сэйнт!

Я сдернул с себя промокшую футболку и тыльной стороной вытер напиток с лица, в то время как пиво продолжало вытекать из банки и стекать в сливное отверстие в раковине.

– Ну, по крайней мере, сейчас не так неловко, – пошутила Татум. – Я в доме своего учителя, и он только что начал раздеваться для меня.

– Ради всего святого, – выругался я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее и фыркнув от смеха. – Все это такой пиздец.

– По крайней мере, у нас есть повод регулярно проводить время наедине и обсуждать хитроумные планы, – сказала она.

– Мы уже это делали на кикбоксинге, – отметил я.

– Ну, тогда я смогу больше сосредоточиться на тренировках и приберегу наши дьявольские планы для ночевок.

– Отлично, теперь я как тринадцатилетняя девочка. – Я закатил глаза от сложившейся ситуации и посмотрел в сторону ванной. – Мне нужно принять душ и смыть с себя это пиво. Ты можешь просто устраиваться поудобнее. Ты все равно можешь занять кровать сегодня вечером, так что, если просто хочешь поспать, можешь. Я займу диван.

– Ты не хочешь выбрать мне вещи для сна, чтобы я могла переодеться? – спросила она, теребя узел на платье.

– Мне похуй, просто выбирай что хочешь.

– Отлично. – Она улыбнулась мне, как будто ей действительно нравилось, что ее оставили самой выбирать одежду, и я боролся с желанием начать разглагольствовать о Сэйнте Мемфисе и его сумасшедших проблемах с контролем. – Но… Сэйнт спросит об этом, и технически это нарушение правил с моей стороны, если ты не выберешь это. Вероятно, тебе следует хотя бы взглянуть на варианты, чтобы ты мог сказать ему, что ты о них думаешь.

– Прекрасно. – Я сдался, решив просто бегло взглянуть на вещи, подошел к кофейному столику и, открыв ее сумочку, вытащил пригоршню шелка и кружев.

Я судорожно сглотнул. Все это были откровенные, явно очень дорогие части нижнего белья. Я предположил, что технически это были ночные сорочки, но им серьезно не хватало материи. Половина из них была прозрачной. К сожалению, все они были прозрачными, особенно на груди.

– Я… ты не можешь надеть ни одно из этих, – выдавил я. Мой член не справился бы с ней в этом. Я бы, блядь, воспламенился. Неа. Нет. Ни за что, блядь.

Татум рассмеялась, как будто прочитала мои мысли, и я очень надеялся, что это не так.

– Киан предпочитает, чтобы я спала в его футболках, – предположила она.

– Да, – мгновенно согласился я. – Это. Я принесу одну.

Я отбросил кружевную хрень и постарался не думать о Сэйнте, спящем в постели с ней, одетой подобным образом, когда направился в свою спальню, найдя клетчатую рубашку на пуговицах, которую никогда не надевал. Она была великовата для меня, так что прикрыла бы ее. Совсем не привлекательная. Идеально.

Я бросил ей рубашку, и она улыбнулась, поймав ее.

Я направился в ванную и быстро принял душ, смыв пиво с кожи и волос, прежде чем облачиться в серые спортивные штаны и белую футболку.

Когда я вернулся в гостиную, то обнаружил, что она ждет меня, одетая в мою рубашку, с длинными волосами, собранными в неряшливый узел на макушке, сидя на диване перед камином. Ее загорелые ноги были обнажены, а ухоженные пальчики балансировали на краю стола, и я слишком долго смотрел на обнаженную плоть, задаваясь вопросом, не будет ли слишком очевидным, если она наденет спортивные штаны. Но, вероятно, так оно и будет, так что я ничего не мог сказать по этому поводу.

Ее внимание было приковано к школьному дневнику, лежащему у нее на коленях, но она подняла глаза с легкой улыбкой, когда я вошел, прежде чем снова посмотреть на него.

Я достал из холодильника пару банок кока-колы и сунул пиццу в духовку, пока она что-то черкала в своем дневнике. Я знал, что она, должно быть, уже поужинала, но я также знал, что Сэйнт отказывал ей в доступе к нездоровой пище. Поэтому первое, что я сделал, когда смирился с тем, что она, вероятно, останется здесь на ночь, несмотря на мои протесты, – это запастись продуктами.

Я достал из буфета пачку мальтезеров и пачку клубничных желейных червячков и сел с ними рядом с ней.

Она оторвала взгляд от своего дневника, отложив его в сторону, когда я бросил закуски рядом с ней, и ее глаза загорелись, когда я открыл их.

– Ни за что, черт возьми, – простонала она.

– У меня есть доступ к школьным запасам. Плюс я подписываю заказы на еду до того, как они будут доставлены. Ты можешь есть столько нездоровой пищи, сколько захочешь, когда приходишь сюда, принцесса. – Я ухмыльнулся ей, когда она практически пустила слюни.

– Черт возьми, ты только что сделал мою чертову жизнь лучше, – объявила она, протягивая руку, чтобы достать клубничного червячка и, обмотав одним из них вокруг пальца, начала есть.

– Итак, ты не хочешь рассказать мне, что именно сделал Киан, чтобы заработать себе рыбную маску для лица ранее? – Спросил я, открывая мальтезеры и зачерпывая пригоршню. – Сэйнт сказал, что тот нарушил некоторые из твоих правил. Но у меня не было возможности спросить, какие именно, прежде чем он повел нас всех к озеру.

– О. Ну, да, он перешел черту. Итак… – Ее щеки запылали, а челюсть задергалась, когда она посмотрела в огонь, что на самом деле только заставило меня захотеть узнать больше.

– Ну же, принцесса, не держи меня в напряжении, – настаивал я.

– Ну… – Ее голубые глаза поднялись, чтобы встретиться с моими, и она виновато прикусила нижнюю губу. – Мы просто немного подурачились. И правила запрещают прелюдию, так что…

Мое сердце дрогнуло, а кулак крепко сжал шарики мальтезеров, которые я еще не успел съесть, и я раздавил их, сам того не желая.

– Я думал, ты их ненавидишь? – Я зарычал, задаваясь вопросом, какого черта это меня так беспокоит. Мне, конечно, не позволено беспокоиться из-за этого. Я был тем, кто поощрял ее влюбить в себя Киана, но на самом деле я не ожидал, что она займется с ним чем-то физическим. Или, может быть, так и было, но я не хотел думать об этом. Но это не должно было иметь значения. Меня это не должно было волновать.

– Да, – прорычала она, ее глаза вспыхнули. – Я ненавижу их всех. Но… иногда они заставляют меня чувствовать то, что я не могу просто объяснить… – Она долго смотрела в огонь, затем небрежно пожала плечами. – Кроме того, почему это не нормально, что я могу дурачиться с ними, если захочу? Если бы я была парнем, а они – девушками, люди хлопнули бы меня по спине и дали бы пять за то, что я заставила их всех захотеть меня или залезла к ним в штаны. Но только потому, что я девушка, я должна ослаблять свою сексуальность? Я не могу получать удовлетворение от парня только по той причине, что он горяч и мне нравится, как его тело прижимается к моему? Не понимаю, почему я должна оправдываться…