Текст книги "Короли локдауна (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 42 страниц)

– Я знаю, что ты хочешь помочь, малыш, но ты не можешь пойти со мной, – серьезно сказал папа. – Это слишком опасно.

– Но… – Начала я, и он перебил меня.

– Это не обсуждается. Ты нужна мне в безопасности. Ты должна отдать мне должное, Татум. В любом случае, ты можешь больше помочь в Еверлейк.

– Как? – Спросила я, когда он поднялся со своего места, снова выглядывая в окно. Он не ответил, и я в отчаянии поднялась на ноги. – Как, папа?

– Я слышал, там сын губернатора, верно? Ты можешь подобраться к нему поближе?

– Папа, я… – Так много слов застряло у меня в горле, и я не могла произнести ни одного из них. Я знаю его, он пытал меня, пытался уничтожить меня, он держит меня в плену, наказывает меня, заботится обо мне, убивает ради меня… Срань господня. – Да, я могу с ним поговорить, – сказала я наконец.

– Передай ему то, что я сказал тебе, и попроси его поговорить со своим отцом. Если губернатор выслушает, передай ему это. – Он полез в карман пальто и достал сложенную пачку бумаг. – Это все, что у меня осталось от моей переписки с Мортезом. Номер, по которому он мне звонил, электронные письма, которыми мы обменивались. Это немного, но, если кто-то заглянет в это, должен быть след. Должны быть доказательства, – сказал он, повысив голос, как будто отчаянно хотел поверить в собственные слова.

Я взяла пачку бумаги и сунула ее в карман.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала я.

– Тогда ты сделаешь все в исключительно лучшем виде. – Он улыбнулся, направляясь ко мне. – Я свяжусь с тобой снова, когда смогу. Прости… – Он глубоко вздохнул, казалось, весь мир навалился на него. – Прости меня за все, за все, через что я заставил тебя пройти. Когда все это закончится, я собираюсь купить нам дом на пляже. Один дом, и больше никаких переездов.

– Ты серьезно? – Мое сердце сжалось при этой мысли.

– Обещаю, малышка. – Он притянул меня в объятия, и я попыталась не разорваться в его объятиях. Я боялась того, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу увидеть его снова. Но я должна была быть сильной, сделать то, о чем он просил, и убедиться, что его имя очищено.

Он внезапно напрягся и отступил в сторону, хватаясь за пистолет как раз перед тем, как Монро ворвался в дверь.

– Там люди, они идут сюда, – выдохнул он, его дыхание затуманилось, когда холодный воздух ворвался снаружи, прежде чем он захлопнул дверь. – Они близко.

– Черт. – Папа подошел к окну, задернул шторы и выглянул в щелку посередине. – Вылезайте через черный ход.

Монро схватил меня за руку, но я уперлась пятками, когда мое сердце дрогнуло.

– Папа, ну же.

– Забери мою дочь. Уведи ее отсюда, – приказал папа Монро, и паника охватила меня, когда он почти потащил меня через комнату.

– Папа, нет, – потребовала я, пытаясь высвободить свою руку из руки Монро. – Я не уйду без тебя.

– Донован Риверс! – Донесся снаружи низкий голос, и мы все замерли. – Я знаю, что ты там встречаешься со своей дочерью.

– Мортез, – прошипел папа, поворачиваясь ко мне с тенью на лице. – Убирайся отсюда. Сейчас.

– Папа. – Я в отчаянии покачала головой, но руки Монро сомкнулись вокруг меня, и он заставил меня посмотреть на него.

– Нам нужно идти, принцесса, – прорычал он, в его глазах промелькнул страх. Но я не могла оставить своего отца. Он был моей единственной семьей, человеком, который вырастил меня, любил меня, когда моя мать отказывалась. Я скорее отрежу руку, чем оставлю его.

– Не делай глупостей! – Крикнул Мортез, и папа снова выругался. Мышцы Монро напряглись, когда он притянул меня ближе, в его глазах было выражение загнанного в угол тигра.

– Как ты меня нашел?! – Требовательно спросил папа.

– Я следил за твоей дочерью с того момента, как ты бросил ее в Еверлейк Преп, старина. – Мортез рассмеялся. Мое сердце содрогнулось от ужаса при его словах. Я привела его прямо к своему отцу. За словами Мортеза последовал новый взрыв смеха, и у меня по коже побежали мурашки. Их там была целая группа, но сколько? – Это был только вопрос времени, когда ты совершишь что-нибудь подобное этому идиотизму.

Мое сердце бешено колотилось в груди, пока я пыталась придумать выход из сложившейся ситуации. Но мы были заперты в клетке, как птицы. Папа построил в этом месте бункер, достаточно большой и хорошо укомплектованный, чтобы мы пережили столетнюю войну, но единственный путь в него был снаружи. От этого не было никакой пользы, пока мы не доберемся до люка.

– Папа, – прошипела я. – Нам нужно бежать.

– Иди, – прорычал он. – Я отвлеку их.

– Ты должен убираться отсюда. Они хотят тебя, – настаивала я, мое горло сжалось от страха.

Взгляд отца метнулся ко мне и обратно к окну.

– Он не уйдет, пока все в этом доме не будут мертвы, малышка. Я задержу их.

Папа никогда ничего не посыпал для меня сахаром. Так что я знала, что он говорит правду, и это была ужасающая правда, которую трудно было проглотить. Но это не означало, что я собиралась просто бросить его.

– Ты тоже пойдешь, или я никуда не уйду, – прорычала я, упрямо упираясь ногами, хотя Монро, казалось, был в пол секунде от того, чтобы перекинуть меня через плечо и унести отсюда.

– Шевелите своей задницей, мистер Риверс, – скомандовал Монро, снова хватая меня за руку и таща в сторону кухни. – Или я вытащу вас обоих отсюда.

– Доктор Риверс, – проворчал папа, направляясь к нам.

– У тебя есть пять секунд, чтобы выйти и встретить свою судьбу, Донован! – Крикнул Мортез. – Будешь хорошо себя вести, и я отпущу твою дочь. Я не могу сказать ничего более справедливого, чем это. Пять – четыре…

– Двигайся, – прорычал папа, и мы побежали на кухню, мой пульс бешено стучал в висках.

По дому разнеслась стрельба, и мое сердце бешено заколотилось, когда Монро толкнул меня за кухонный столик, а мой отец упал рядом с нами с пистолетом в руке. Я сделала несколько судорожных вдохов, когда над головой пронеслись пули, и кувшин, который Джесс расписала вручную, разлетелся на тысячу невосстановимых осколков.

Трое мужчин ворвались через заднюю дверь, вышибая все это, и мое тело переключилось в режим выживания, когда они набросились на нас. Мое сердце бешено забилось, когда папа открыл огонь, и двое из них с криками боли упали навзничь.

Я бросилась на последнего парня, когда он целился из пистолета в папу, не колеблясь ни секунды, когда дикое животное подняло голову внутри меня. Я выбила его из равновесия, когда мой кулак врезался ему в лицо, отчего его нос тошнотворно хрустнул.

Монро выбил пистолет у него из рук, когда он выстрелил, и у меня зазвенело в ушах от сильного шума, когда пуля прошла мимо. Я нанесла сильный удар ногой в живот мужчине, и он отшатнулся назад, ударившись спиной о стену, а я в одно мгновение оказалась рядом с ним, нанося яростные удары, от которых костяшки моих пальцев покрылись кровью. Мое сердце билось в груди, как свирепое существо, которое отчаянно пыталось вырваться из своей клетки.

– Сука! – Выплюнул он, и его кулак пробил мою защиту, ударив меня по лицу и заставив отшатнуться в сторону от силы, которую он применил.

Монро заорал как дикий, схватил мужчину за затылок и швырнул его на кухонный стол. Парень собрался с силами в последнюю секунду, но Монро упал на него, вцепившись рукой в его волосы и впечатав его лицом в стойку. Потом еще раз. И снова, пока не хлынула кровь и мужчина не рухнул на пол без движения.

Я тяжело задышала, когда мы обменялись взглядом, который говорил, что нам придется пробиваться отсюда с боем.

Нет ни единого шанса на побег.

Волки были рядом с нами.

И пришло время встретиться лицом к лицу с их яростью.

Мы припарковались на дороге за краем грунтовой проезжей части и бесшумно пробирались между деревьями, готовые подкрасться к Татум и Монро, когда приблизимся к их позиции по GPS, когда началась стрельба.

На мгновение мы все замерли, переводя взгляд друг на друга в замешательстве и тревоге, но, когда раздался второй выстрел и третий, мы без вопросов бросились бежать. Что бы, черт возьми, ни происходило за деревьями впереди, наша девочка была там, наш брат тоже. И когда мы давали клятву, которая связывала нас всех вместе, мы говорили искренне. Ва-банк, будь то жизнь или смерть.

Мы бежали тихо, и сочетание происходящей драки и элемента неожиданности позволило нам выскочить из-за деревьев позади собравшейся группы головорезов, которые окружали расположившуюся там деревянную хижину.

Я не понимал, что, черт возьми, происходит, но я знал, что моя девушка была там, и эти ублюдки целились в ее сторону. Для меня этого было более чем достаточно.

Я крепко сжимал свою бейсбольную биту и замахнулся ею на затылок первого парня так быстро, что мне пришлось задуматься, знал ли он вообще, что умирает, или свет просто сразу погас. У меня не было намерения быть таким милосердным к остальным.

Прежде чем его тело упало в грязь у моих ног, я замахнулся на парня, стоявшего рядом с ним, крик Татум из дома разжег боль в моей крови и придал жестокую силу моим мышцам.

Он нацелил свой пистолет в мою сторону как раз в тот момент, когда моя бита врезалась ему в руку, сломав кость с треском, который показался почти таким же громким, как выстрел пистолета в его руке. Но он не прицелился, когда я раздробил ему локоть, пуля вонзилась в верхушки деревьев справа от меня, и пистолет выпал из его пальцев, когда он закричал.

Я сильно ударил его ногой в грудь, прежде чем он смог сделать что-то большее, чем взвыть от боли, отчего врезался в двух парней позади него, которые тоже пытались прицелиться в меня, и заставил их всех отшатнуться.

Я наклонился, схватил пистолет и бросил его Блейку, который только что повалил парня на землю и избил его почти до потери сознания, в то время как Сэйнт наступил ему на горло, чтобы прикончить.

Блейк поймал пистолет, поднял его и выстрелил в парней позади меня, когда я снова высоко занес биту, и фактор неожиданности сошел на нет.

Еще по меньшей мере десять человек рассредоточились вокруг хижины, и их внимание переключилось с драки внутри на нас.

Сэйнт схватил пистолет мертвеца, и они вдвоем нырнули под прикрытие деревьев, когда придурки, с которыми мы столкнулись, открыли огонь.

Мне тоже следовало укрыться, но, когда Татум снова закричала в хижине, ярость, непохожая ни на что, что я когда-либо испытывал, захлестнула меня, и вместо этого я ринулся в драку, прыгнув на троих парней передо мной и с дикой самоотдачей размахивая битой.

Мои мышцы напрягались и горели от силы моих ударов, и кровь забрызгала меня с головы до ног, когда я во всю силу легких выкрикивал имя Татум в надежде, что она узнает, что я здесь. Что я пришел за ней, что я всегда прийду за ней.

Хаос стрельбы и крики раненых окружали меня до тех пор, пока все это не превратилось в звон в ушах, который никак не хотел утихать.

Боль обожгла мой бок, и я проигнорировал ее, описав битой широкую дугу, когда заметил блеск лезвия, мокрого от моей крови. Но засранец, орудовавший им, едва поцарапал меня, и в тот момент, когда моя бита коснулась его черепа, ему пришел конец.

Мое сердце билось так быстро, что я мог слышать только его удары, красная кровь, тускло поблескивающая в слабом свете звезд, была всем, что я мог видеть.

Я погрузился в самую низменную часть себя. Этот сломленный зверь, который был воплощением инстинктов, насилия, ярости и всепоглощающего чувства защиты по отношению к девушке, которая застряла в той хижине. Моя семья, возможно, и превратила меня в это долбаное существо, но в тот момент я даже не мог ненавидеть их за это. Все прутья клетки, которую я соорудил, чтобы держать себя в узде, рухнули, и я просто сдался. Жажда крови и стальная решимость уничтожить каждого, кто выступит против меня.

Я бы прорвался сквозь стены из железа и огня, чтобы добраться до нее, защитить ее и снова заключить в свои объятия в целости и сохранности. На этой Земле не было ничего, что могло бы остановить меня.

Вкус чужой крови покрыл мой язык, когда я бросился на следующую группу своих врагов, не обращая внимания на то, что они подняли оружие в мою сторону. Они стояли между мной и девушкой, которой я дал клятву. Она была моей, а я – ее, и я бы отдал все, что потребовалось, чтобы защитить ее от вреда.

Блейк и Сэйнт стреляли в придурков передо мной из-за деревьев, некоторые из них падали с красными брызгами, от которых мои вены гудели от удовольствия. В лучшие времена я был темным и опасным зверем, но сегодня вечером, когда крики Татум звенели у меня в ушах, я был намного хуже, чем монстр. Я был монстром, которым, как всегда знал мой дедушка, я мог быть. Я был существом во тьме, тем, кто наслаждался агонией и купался в бесконечной крови. И прямо сейчас это было все, чем я хотел быть.

Пули разрывали воздух вокруг меня на части, звук был оглушительным и пустым, и для меня он был пустым звуком. Вспышка боли пронзила плоть моего бедра, но этого было недостаточно, чтобы замедлить меня, не говоря уже о том, чтобы остановить.

Когда я замахнулся битой на следующую группу, силы моих мышц было достаточно, чтобы размозжить два черепа одним ударом.

Я прыгнул на третьего мужчину, на секунду выпустив свое оружие, когда я впал в экстаз от того, что моя плоть ударялась о его, мои кулаки горели, трескались и кровоточили, а костяшки пальцев гудели от грубой и жестокой силы, которую я так чертовски любил.

Он пытался сопротивляться, но я был большим ублюдком, и как только подо мной оказывался противник, он больше никогда не вставал.

Блейк что-то кричал у меня за спиной, стреляя из своего оружия, когда Сэйнт вонзил клинок в живот другому мужчине. Кровь брызнула мне на щеки, когда я уничтожил своего противника, продолжая наносить ему удары даже после того, как он затих.

Сэйнт выкрикивала имя Татум, и я снова услышал, как она кричит внутри. Несколько мужчин все еще преграждали нам путь к ней, но мне было бы все равно, даже если бы их была тысяча. Я бы ни на мгновение не дрогнул. Потому что они не могли помешать мне добраться до нее. Они не могли остановить никого из нас. Мы были ее Ночными Стражами и были связаны с ней даже крепче, чем она была связана с нами. И не было ничего ни в этом мире, ни в следующем, что могло бы разлучить нас.

Она боец. Воительница. Она ни за что не умрет в этом адском месте.

Единственными мыслями, которые пронизывали жажду крови, захлестывавшую меня, были мысли о ней. Девушка с голубыми глазами, которая видела прямо сквозь мою маску и узнавала меня, даже не пытаясь. Девушка, которую я поклялся защищать. Та, за которую я был готов умереть. Единственная, перед кем этот монстр отвечал.

И если бы мне пришлось отдать все, чтобы спасти ее от такой участи, то я бы сделал это не задумываясь. Потому что она была единственным светом в моей тьме, и она стоила тысячи смертей и даже больше.

Я иду за тобой, детка. Просто потерпи еще немного.

Мы заперлись в ванной, дверь была заблокирована перевернутым шкафчиком. Их было слишком много, они кишели в доме, как муравьи, и независимо от того, от скольких мы избавились, всегда, казалось, находились новые, готовые их заменить. Итак, нам пришлось отступить, и теперь я боялась, как долго мы сможем продержаться.

Я почувствовала вкус крови во рту, а на горле остались синяки от отпечатков мужских рук. Я боролась за свою жизнь, а они – за свою. Каким-то образом я снова и снова выходила победительницей. Я знала, каково это – быть во власти мужчины, и никогда больше не позволю подвести себя так близко к смерти. Сегодня вечером я поступала так, как учил меня Монро, и натравливала на своих врагов самого дикого, самого жестокого монстра, который скрывался под моей плотью. И они собирались пожалеть, что вообще ступили в это место.

Я стояла на коленях за ванной на когтистых лапах между Монро и папой, теперь мы все трое были вооружены после того, как забрали оружие у мертвых или раненых. Дверь была разнесена в щепки нашими и их пулями. Она не собиралась долго оставаться на месте, и я была в ужасе от того, что произойдет, когда они войдут. Потому что они собирались войти. У меня не было никаких сомнений.

Я обменялась взглядом с Монро, и это разбивало мне сердце. Я привела его сюда. Это была бы моя вина, если бы он умер. И папа… Мортез выследил меня здесь. Если бы я не пришла, этого бы никогда не случилось. Но откуда я могла знать?

Монро схватил меня за подбородок, его брови сошлись на переносице.

– Это не последний твой день на Земле, – приказал он так, словно отдавал приказ самой судьбе.

Мне удалось кивнуть, но на самом деле я волновалась не из-за этого. По обе стороны от меня были двое мужчин, которые так много значили для меня, что я бы не пережила их потерю. Я не могла смириться с этим.

– Дыши, целься, стреляй, – сказал мне папа, повторяя упражнение, о котором он говорил мне сотни раз во время тренировок. Я перевела дыхание, затем направила пистолет, который держала в руке, на дверь.

Дерево поддалось с треском, когда в него врезалась нога, и вес двух мужчин отбросил шкаф в сторону. Я нажала на спусковой крючок, и один из них повалился назад, когда пуля попала ему в грудь, сбив другого мудака с ног позади него, когда он уходил, заблокировав дверь и не дав никому другому войти. Но никто даже не пытался.

Это все? Все кончено?

Мне потребовалась долгая секунда, чтобы осознать, что я только что бездумно застрелила человека. Каждая пуля, вылетевшая из моего пистолета, могла означать конец чьей-то жизни. Но я не боялась этого, я не чувствовала ничего, кроме стальной холодности по отношению к этим людям. В конце концов, во мне действительно была тьма. Поразит ли меня все это, когда все закончится? Если я проживу так долго.

Откуда-то снаружи донеслись крики, и я посмотрела на папу, когда он поднялся на ноги.

– Нам нужно идти, сейчас, – прошипел он, и я поспешила за ним, поскольку Монро держался слева от меня.

Мы оттащили тела в сторону, и Монро пошел вперед, прежде чем я успела его остановить, мое сердце бешено заколотилось в груди, когда он протиснулся через разрушенную дверь.

Он все еще был в безопасности. Пока.

Папа потянул меня назад, идя следующим, и я поспешила за ним. Разделяющая стена загораживала вид на центральное жилое пространство, и мое дыхание участилось, по спине скатилась капелька пота. Мы втроем стояли в до боли тихой хижине, звуки выстрелов доносились откуда-то из-за стен. Но не здесь. Где они были?

Монро и папа держались поближе ко мне, когда мы прокрались в гостиную.

Мы вошли в нее и все трое подняли оружие в тот же момент, когда четверо стоявших там людей подняли свое. Парень в середине привлек мое внимание больше всего; у него были зачесанные назад черные волосы и мертвые глаза. Я бы предположила, что ему было за сорок, его тело было спортивным, а плечи широкими. Он возвышался более чем на шесть футов, доминируя в комнате своим присутствием и заставляя мою кожу покалывать от беспокойства.

– А теперь давай не будем делать глупостей, – промурлыкал он.

– Хватит об этом, Мортез, – прорычал папа. – Отпусти мою дочь и ее парня. Они не имеют к этому никакого отношения.

Мортез прикусил язык, обдумывая слова отца, в то время как его глаза переместились на меня и заинтригованно блуждали по моему телу.

– Хорошо. Опустите свое оружие, и, может быть, нам удастся заключить своего рода сделку.

Никто из нас не пошевелился, наше оружие все еще было поднято, и я боролась с дрожью, пробежавшей по моим конечностям, останавливая дрожание рук. Дуло моего пистолета было направлено прямо в голову Мортеза. Одна меткая пуля могла уничтожить человека, который преследовал моего отца. Который устроил весь этот беспорядок. Который подставил его, заставил весь мир думать, что он монстр.

– Меня от тебя тошнит, – прорычала я, мой палец лежал на спусковом крючке. Но я не могла нажать на него. Если бы я выстрелила, мы все были бы мертвы.

– Да ладно тебе, ты едва знаешь меня, дорогая, – невинно сказал Мортез, в его голосе слышались южные нотки. – Я могу быть очень милым.

– Убери от нее свои грязные гребаные глаза, – предупредил Монро, его мышцы напряглись, когда он тоже направил на него пистолет.

– А ты, должно быть, ее парень, – Мортез переключил свое внимание на него, и меня наполнило яростное желание защитить.

– Он не имеет к этому никакого отношения, – прорычала я.

– Его глаза говорят, что он хочет моей смерти, дорогая, поэтому я не могу сказать, что верю тебе, – сказал Мортез с притворным сочувствием. – Но я готов отпустить тебя, если ты отдашь своего дорогого папочку.

– Нет, – отрезала я, когда папа рядом со мной напрягся.

– Ты отпустишь их до того, как мы поговорим, – спокойно сказал папа, игнорируя меня, от напряжения в воздухе у меня зазвенело в ушах.

Снаружи снова раздались крики, и мой мозг заработал от звуков криков боли. Что там происходит?

– Твои маленькие друзья доставляют нам немало хлопот, – объяснил Мортез, дернув подбородком в сторону окна.

– Какие друзья? – Я выдохнула, но в глубине сердца знала, кто это должен быть. Единственные люди, которые пришли бы преследовать меня посреди ночи, которые охотились бы за мной на край света. Но если Ночные Стражи были здесь, это означало, что шанс был. Я видела, как они сражались с мародерами, и надежда расцвела в моей груди, когда снаружи раздался еще один полный боли вопль, который определенно не принадлежал никому из моих парней.

– Не прикидывайся дурочкой, милая, – предупредил Мортез с настоящей угрозой в голосе. – Отзови их.

– Мне было бы легче обуздать ветер, – сказала я с пустой ухмылкой на лице.

– О ком он говорит? – Папа пробормотал.

– Мое племя здесь, – сказала я, не сводя глаз с лица Мортеза.

Окно внезапно взорвалось градом пуль, и двое людей Мортеза пали под натиском. Воцарился хаос, когда мы нырнули в укрытие, мое сердце подскочило к горлу. Монро прижал меня к себе, когда мы упали на пол рядом с кроватью королевских размеров, но я оттолкнула его, отчаянно желая добраться до своего отца.

Я прицелилась из пистолета над кроватью, когда он отодвинулся в сторону, и Монро сделал то же самое, стреляя по нашим врагам, когда я увидела, как папа сражается с Мортезом врукопашную. Они были равны по силе, встречая друг друга удар за ударом, вдвоем изо всех сил стараясь получить преимущество.

– Папа! – Я закричала, пытаясь встать, но пули продолжали лететь в мою сторону, и Монро дернул меня назад.

– Ты не можешь, – отрезал Монро, и мое сердце дрогнуло. Я должна была добраться до папы. Я должна была помочь.

Я нацелила пистолет на Мортеза, но они с отцом дрались так близко, нанося удары и борясь друг с другом, что я не могла рисковать и случайно выстрелить в отца.

Размытое движение справа от меня говорило о том, что кто-то еще присоединился к драке, и когда я в панике развернулась к ним, чей-то кулак врезался мне в лицо. Мой пистолет отлетел под кровать, когда я упала навзничь, щеку пронзила боль, а голова закружилась.

Монро издал рев ярости, поднимая свой пистолет и стреляя снова и снова, пока он не разрядился, разбрызгивая кровь, когда мужчина рухнул на землю. Монро проскочил мимо меня, когда в комнату ворвался другой мужчина, схватив его за запястье, когда он пытался вырвать пистолет из его хватки.

Кто-то схватил меня за волосы, дернув через кровать, и я закричала, извиваясь и пинаясь изо всех сил. Он не отпустил меня, и я упала на пол с другой стороны кровати, борясь за свою жизнь, пока он пытался заставить меня подчиниться.

Я услышала, как Монро дерется рядом, пытаясь добраться до меня, когда нападавший навалился на меня всем своим весом. Но на этот раз я не собиралась паниковать. Я знала, что делать.

Я впилась зубами в его руку, пока не почувствовала вкус крови, затем встала на дыбы и ударила его кулаком в висок. Он завалился набок, застонав от боли, а я перекатилась, используя свое преимущество, снова и снова ударяя кулаками ему в лицо с криком вызова. Я была диким существом, потерянным из-за потребности выжить, и кровь забрызгала меня, когда он пал жертвой моей атаки, в конце концов замерев под моими тяжелыми ударами. Костяшки моих пальцев были в синяках и болели, мой разум обострился, когда я почувствовала металлический привкус крови во рту.

Что-то тяжелое рухнуло на пол рядом со мной, и я ахнула, когда поняла, что это был папа, его лицо было в крови, когда он смотрел на меня, его глаза были полны страха, потери, любви. Он встал на дыбы, отталкивая меня в сторону, и воздух разорвал выстрел. Голова отца ударилась о доски пола, когда пуля проделала дыру у него между глаз.

Нет, нет, нет, нет!

Ужас укоренился во мне, когда весь мой мир развалился на куски.

Я все смотрела и смотрела, в ушах у меня звенело, в черепе стучало, пока я пыталась отрицать правду, стоящую прямо передо мной. Кровь растекалась вокруг него, впитываясь в мои джинсы. Она была на моих руках, красная, такая яркая, ужасно красная.

Я даже не осознавала, что кричу, пока чья-то сильная рука не обхватила мою шею, и звук не затих у меня в горле. Мортез рывком поставил меня на ноги, развернул свой пистолет и прижал его дымящийся горячий ствол к моему виску.

Слезы потекли по моим щекам, и мое сердце рассыпалось в прах. Единственное, что существовало внутри меня, была боль. Я не могла бороться: я была сломлена, уничтожена. Я потеряла самого дорогого для меня человека во всем мире. Мужчина, который держал меня в своих объятиях тысячу раз, который любил меня каждой частичкой своего сердца, который целовал мои раны сильнее, носил меня на плечах, брал за руку всякий раз, когда мы переходили дорогу.

Смерть так тяжело повисла в воздухе, что мне захотелось корчиться, кричать и рыдать одновременно. Но все, что я могла делать, это смотреть в безжизненные глаза отца, на его приоткрытые губы и неподвижность его тела, которое когда-то казалось мне непобедимым. Все драгоценности моего детства были заключены в этом человеке, жар тысячи пылающих солнц пылал в его любви ко мне, к Джесс. И теперь он был пустым человеком, которого вырезали из его кожи и так жестоко, необратимо отняли у меня.

Ушел, он ушел.

Монро с яростным ревом свернул шею парню, с которым дрался, и мужчина упал замертво к его ногам, прежде чем его глаза отыскали меня. Его трясло, кровь заливала его плоть, и он был похож на зверя, выползшего из ада, готового разорвать мир на части, чтобы вернуть меня. Но я уже была потеряна.