Текст книги "Икс (ЛП)"

Автор книги: Сью Графтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

5

На следующее утро телефон в офисе уже звонил, когда я поворачивала ключ в замке и открывала дверь. Он продолжал звонить, когда я гигантскими шагами пересекла наружную комнату и бросила сумку на стол. Я собралась схватить трубку, когда включился автоответчик. “По этому номеру сейчас никто не может ответить…”

Сначала я подумала. что это может быть офицер, присматривающий за Кристианом Саттерфилдом, или сам Кристиан. Я только собралась ответить, как услышала голос Чини.

Остановила свою руку, которая повисла в воздухе, пока он торопливо поприветствовал меня и зачитал номер телефона и адрес на Дэйв Левин стрит, который Кристиан Саттерфилд использовал, когда его арестовали. Я взяла ручку и записала информацию.

После того, как он отключился, я прослушала сообщение еще раз, чтобы убедиться, что все записано верно.

Я открыла нижний ящик стола и снова вытащила телефонную книгу. Нашла букву С и провела пальцем по колонке. На улице Дэйв Левин Саттерфилдов не было, но телефон совпадал с телефоном Виктора Саттерфилда на Трейс авеню. Такой улицы я не знала.

Я вытащила из сумки карту Санта Терезы и развернула. Эта улица была в полтора квартала длиной и упиралась в шоссе 101. Если я правильно помнила нумерацию домов на Дэйв Левин, этот адрес был не дальше, чем в пяти кварталах от того, по которому Саттерфилд жил десять лет назад.

Я сняла трубку и позвонила. Наверное, нужно было заранее придумать причину звонка, но иногда действия без подготовки получаются лучше. А иногда – нет. Телефон прозвонил три раза, и трубку сняли.

– Алло?

Женщина, с хриплым и резким голосом.

Я представила себе курильщицу, в возрасте за пятьдесят. Она произнесла только одно слово и каким-то образом умудрилась быть грубой.

– Могу я поговорить с Крисом?

– С кем?

– С Кристианом?

На какое-то время последовало мертвое молчание.

– Дорогуша, у тебя ничего с этим не получится, – ответила она и отключилась.

Я положила трубку, размышляя, что она имела в виду. У меня ничего не получится, когда я спрашивала Криса или Кристиана? Или ничего не получится с ним самим? Ему звонили женщины целыми днями? Мне всего лишь нужно было узнать, позволит ли мне этот номер выудить одного досрочно освобожденого. Еще один звонок не предоставит мне большей информации. Мне нужно было с этим разобраться, и Хелли не заплатила мне достаточно, чтобы затягивать задание дольше, чем необходимо.

Я взяла папку, положила в нее копии газетных вырезок, включая фотографию Саттерфилда. Положила папку в сумку, закрыла офис и пошла к машине.

Я недавно продала мой “мустанг” 1970 года, который слишком бросался в глаза для работы, которой я занимаюсь. Я должна сливаться с фоном, что намного легче при моем новом скучном транспортном средстве, “хонде”, такой незаметной, что я сама иногда не могу найти ее на стоянке. Единственное общее между двумя этими машинами – сумка, которую я храню в багажнике на случай чрезвычайной ситуации. Мое определение чрезвычайной ситуации – это оказаться без зубной щетки, зубной пасты и чистых трусов.

Села за руль и повернула ключ зажигания. Я скучала по рычанию огромного двигателя “мустанга”, когда тот пробуждался к жизни.

Я проехала до конца квартала и повернула направо на улицу Санта Тереза, проехала шесть кварталов на север и достигла Дэйв Левин. Свернула налево и поехала в сторону океана.

Я заметила Трэйс авеню, проехала мимо и нашла место для парковки. Закрыла машину и пошла назад.

Дом номер 401 по Трэйс оказался маленьким одноэтажным зданием на углу Трэйс и Дэйв Левин. Широкие полосы мертвой травы формировали букву L с двух сторон участка, и металлическая решетка окружала периметр. Сам дом стоял на плите из пористого бетона, которая выравнивалась низкой стенкой из шлакоблоков, с посаженными сверху цветами.

Растения, как и газон, были такими коричневыми, что казались опаленными.

Окна представляли собой сдвигающиеся в сторону панели в алюминиевых рамах, были плотно закрыты и казались пустыми за закрытыми шторами. Я знала, что вблизи алюминий будет поцарапанным и пятнистым.

Крыльцо было маленьким. Справа от двери стояло кресло, обитое цветочным ситчиком, синие и зеленые цветы на красном фоне. Слева от двери стояло растение в горшке, возможно, искусственное. Я пересекла улицу под углом, дождавшись, пока меня не стало видно, чтобы остановиться и оглянуться. Никаких следов обитателей. Задняя часть дома предполагала больше пространства, чем я думала. Наверное, три маленьких спальни, одна ванная, гостиная, кухня и хозяйственное крыльцо.

Район казался тихим и состоял почти целиком из домов на одну семью, которые были построены, наверное, в 1940-е годы. Только некоторые машины, стоявшие у тротуара, были новыми, наверное, две из пятнадцати. Остальным было от трех до пяти лет и они находились в хорошем состоянии. Большинство были американского производства. Это был не тот район, где покореженные машины громоздились в три ряда на дорожке. Дома были ухожены, и большинство газонов выглядели аккуратно, учитывая тот факт, что мертвую траву легче держать под контролем.

Я вернулась в машину и объехала вокруг квартала, в этот раз припарковавшись на боковой улице к северу, перпендикулярной Трэйс. Некоторое время я сидела и размышляла. Мне нужен был наблюдательный пункт, из которого я могла следить за домом. Если повезет, Кристиан Саттерфилд придет или уйдет, что поможет мне подтвердить его местонахождение. Вот в чем проблема стационарного наблюдения: большинство людей приезжают к своей цели, паркуют машину и выходят. Почти никто, по законному поводу, не сидит в машине, уставившись на дом через дорогу. Посиди в машине какое-то время, и ты будешь выглядеть подозрительно, что значит, кто-нибудь позвонит в полицию, и твое прикрытие сорвется. Трюк состоит в том, чтобы придумать официальную причину, чтобы околачиваться в этом месте, что сложнее, чем можно подумать. В прошлом я изображала проблемы с машиной, что эффективно только до тех пор, пока не появится добрый самаритянин и не предложит помощь. Я еще фальсифицировала наблюдение за дорожным движением, которое мне удалось растянуть на два дня, пока я не заметила свою жертву.

Здесь не было смысла притворяться, что я считаю машины, потому что моя была единственной, которая двигалась, со времени моего прибытия.

Я закрыла машину и пошла пешком. Дойдя до угла, я заметила два маленьких заведения: магазинчик со всякими мелочами с одной стороны и бар, под названием “У Луи” – на противоположном углу. Почтальон со своей тележкой двигался впереди меня в дальнем конце улицы. Несмотря на прохладную погоду, на нем были синие шорты, рубашка такого же цвета с почтовой эмблемой на рукаве и что-то похожее на шлем для сафари. Почтовые ящики выстроились вдоль тротуара, так что вместо того, чтобы подходить к каждому дому, ему нужно было всего лишь открыть ящик и положить туда нужную пачку счетов, журналов и всякого бумажного мусора для каждого адресата.

Я шла вслед за ним и наблюдала, когда он свернул за угол, направляясь к тупику, за которым проходило шоссе. Я подумывала догнать его и расспросить об обитателях дома 401, но боялась, что расспросы будут переданы им. Моя почтальонша – очень дружелюбная женщина, с которой я болтаю время от времени. Если кто-то будет болтаться поблизости и задавать вопросы обо мне, она не только пошлет его подальше, но и расскажет мне при первой возможности. Если я хочу узнать имена людей, получающих почту по адресу Трэйс 401, мне нужно только посмотреть. Я взглянула на дом. Никто не выглядывал из-за занавесок и никто не вышел, чтобы забрать почту, так что я решилась заглянуть в ящик.

Вытащила почту и просмотрела, как будто имела на это полное право.

На имя Джеральдины Саттерфилд пришло несколько счетов. Никакой конверт не имел красной рамки, так что я решила, что она платит аккуратно. Паулина Фобуш получила экземпляр журнала “Пипл”, но больше ничего на ее имя не было. Невозможно было узнать, кто ответил на мой звонок, Джеральдина или Паулина. Ничего для Кристиана, но он совсем недолго был свободным человеком, если предположить, что он был там вообще.

Я закрыла ящик и пошла дальше.

На дальнем конце улицы я заметила два дома с табличками “Сдается” во дворах. На одном маленькими буквами было написано “Не беспокойте квартирантов”, значит там кто-то еще жил. Дом справа выглядел более многообещающим. Возле него на тротуаре стояли пустые картонные коробки и черные мешки, набитые мусором. Там еще были другие выброшенные вещи: кресло с торчащей пружиной и сломанная настольная лампа. Это явно требовало дальнейшего исследования. Я подняла голову и осмотрелась. Собаки не лаяли. Едой не пахло, и газонокосилка не работала поблизости.

Я пересекла улицу под углом, прошла по короткой дорожке и обошла дом до неряшливого двора позади. Поднялась на две ступеньки заднего крыльца и заглянула через стекло кухонной двери. Внутри был беспорядок. Эти люди никогда не получат обратно свой задаток за уборку. Четырехконфорочная плита была заляпана жиром. Стол был завален пустыми контейнерами, по которым деловито сновали толпы муравьев. В центре стояло мусорное ведро, набитое до отказа. Даже через стекло гниющие остатки пищи воняли так, будто пролежали там неделю.

Я нажала на ручку, и кухонная дверь распахнулась, со скрежетом, который можно было приберечь для фильмов ужасов. Фактически, это не было взломом, потому что я ничего не ломала. Я несколько раз крикнула “э-ге-гей”, просто для того, чтобы убедиться, что я здесь одна. Я видела такое же расположение помещений во многих коттеджах в Калифорнии.

Кухня, гостиная, уголок для еды и две спальни, с ванной посередине. Я прошла по коридору в гостиную и выглянула из переднего окна на дом № 401, который находился далеко справа. Почти ничего не было видно. Я открыла переднюю дверь и выглянула наружу. Крыльцо было маленьким, окруженное с трех сторон низкой стенкой. Белые решетки для вьющихся растений доходили до крыши. Ветки, которые когда-то вились по решеткам, давно засохли, и коричневые листья создавали уютное убежище.

Угол зрения был острым, но была видна передняя дверь и часть подъездной дорожки.

Я закрыла переднюю дверь, которую оставила незапертой и продолжила осмотр. В ванной я открыла кран и была счастлива обнаружить текущую воду. Подняла крышку унитаза и обнаружила маленький подарок, оставленный предыдущим жильцом. Я нажала на ручку и была вознаграждена энергичным спуском воды. Несмотря на отсутствие туалетной бумаги, работающие удобства – это всегда ценность для крутого частного детектива.

Я вышла через заднюю дверь и прошла на улицу. Дошла до угла, свернула и подошла к своей машине. Открыла багажник и достала складную табуретку, подходящую для матчей по гольфу или теннису, если бы я посещала такие мероприятия. Открыла дверцу, наклонилась и дотянулась до бардачка. Достала бинокль, закрыла машину, а потом проверила парковочные знаки, чтобы убедиться, что мою “хонду” не заберет эвакуатор, пока я буду занята делом.

Прежде чем вернуться в пустой дом, я зашла в магазинчик и выбрала сэндвич с индейкой, завернутый в целлофан. Срок годности истекал через два дня, так что я решила, что он безопасен. Открыла холодильник и достала бутылку холодного чая с лимоном. Добавила два рулона туалетной бумаги и расплатилась в кассе у выхода.

Я вошла в пустой дом во второй раз через заднюю дверь, опробовала туалет, который все еще был в хорошем рабочем состоянии, потом вышла на переднее крыльцо и разбила свой временный лагерь. Раскрыла табурет и поставила его поближе к решеткам, положила рядом свой пакет с ужином и стала настраивать бинокль на дом 401. Я отругала себя, когда поняла, что не захватила с собой ничего почитать, что возможно, было не так уж плохо.

Это не оставляло мне другого выбора, кроме как сидеть и смотреть сквозь решетку, пока я не замечу объект или не сдамся на сегодня. Пока время шло, я развлекалась тем, что делила количесттво часов работы на двести долларов, которые мне заплатили. Высчитывая свою почасовую зарплату, я не могла не заметить, как она уменьшается с каждой минутой.

Вот что я увидела: женщина, которая по моему определению должна была быть Паулиной Фобуш, вытащила почту из ящика, а потом уселась в кресло на крыльце и начала читатть журнал “Пипл”. Паулине было хорошо за семьдесят, и я решила, что она была матерью Джеральдины и бабушкой Кристиана. Она была занята сорок пять минут, после чего вернулась в дом и появилась с маникюрным набором. О, боже. Я смотрела как она покрывает ногти лаком под названием “Пламя любви”. Этикетка была хорошо видна в бинокль.

В 5.00 блестящий черный лимузин появился справа от меня, свернул на Трэйс и заехал на подъездную дорожку Саттерфилдов. Водителем была женщина средних лет, в черном брючном костюме, белой рубашке и черном галстуке-бабочке. Рамкой на номере лимузина было написано: “Транспортное обслуживание Престиж инкорпорейтед.” Из этого я сделала вывод, что она работала шофером в лимузиновой компании. Эту догадку я потом подтвердила из других источноков.

Женщина вошла в дом. Через некоторое время я заметила ее на кухне, которая выходила на Дэйв Левин. Паулина присоединилась к ней, и двое занялись приготовлением ужина.

Поскольку они нарезали что-то на уровне талии, мне не было видно, что там были за продукты. Я едва не засыпала от скуки. Не думаю, что развеселилась бы, увидев их морковку. Я съела свой сэндвич, который оказался лучше, чем я могла ожидать. У меня болела шея, я замерзла, отсидела зад и чувствовала раздражение. Моя правая нога уснула.

Моя почасовая оплата продолжала неуклонно снижаться. Девяноста два цента в час, это далеко даже от минимальной зарплаты. Я увидела, как зажегся свет на крыльце.

Совсем стемнело, когда я увидела приближающегося справа мужчину. Он вошел в дом. В слабом свете я только на секунду увидела его, но узнала Кристиана Саттерфилда по его фотографии. Я подождала еще тридцать минут, а потом свернула свой лагерь.

Я приехала в офис, достала свою портативную пишущую машинку “Смит Корона”, поставила на стол и сняла с нее чехол. Достала несколько листов с названием своего агенства и несколько чистых листов бумаги, которые использовала, чтобы написать черновик своего отчета, излагая информацию нейтральным языком, который придает отчету профессиональный вид, когда работа сделана.

Отчет был коротким, но содержал всю информацию, которую требовал клиент: текущий адрес Кристиана, домашний телефон и визуальное подтверждение, что он был в Санта Терезе и заходил по этому адресу, по крайней мере, один раз. Я предполагала, что он вернулся жить со своей матерью, но могла и ошибаться.

Я перечитала отчет, внося исправления там и сям. Потом вставила лист в машинку и напечатала его. Сделала две копии на своей новой бэушной копировальной машине, подписала оригинал и сложила втрое. Две копии я поместила в папку, которую завела для этого дела. Вставила в машинку конверт и напечатала имя Хелли Бетанкур и номер почтового ящика, который она дала. Наклеила марку, закрыла машинку чехлом и убрала ее под стол. Потом взяла отчет, сумку, выключила свет и закрыла офис.

По дороге домой я остановилась у почты, подъехала к тротуару и бросила письмо в ящик.

6

Прошел остаток недели, дни, наполненные незначительными делами, которые не стоят упоминания. Я должна была ценить это бездумное времяпрепровождение, но откуда мне было знать?

В понедельник, 13 марта, я как всегда, приехала в офис и проболталась там до полудня, занимаясь канцелярскими делами. Я была на полпути к двери, собираясь на обед, когда зазвонил телефон. Я заколебалась перед соблазном дать включиться автоответчику. Вместо этого развернулась и послушно сняла трубку.

– Бюро расследований Миллоун.

Рути рассмеялась.

– Мне это нравится. “Бюро расследований. Так по-деловому. Это Рути. Я боялась, что ты ушла обедать.

– Я как раз уходила. Как твоя поездка?

– Хорошо. Вообще-то, прекрасно. Я чудесно провела время. Я хотела спросить, была ли у тебя возможность заглянуть в коробку.

Коробку?

– Черт! Я забыла. Извини. Совершенно вылетело из головы.

– Ну, я не хочу быть назойливой, но я позвонила сегодня утром налоговому агенту, и он сразу откликнулся. Мы встречаемся завтра в час дня.

– Это было быстро. Какой это офис, местный или в Лос-Анджелесе?

– Он придет ко мне домой. Я думала, что мне придется ехать в центр, но он заверил, что ему нетрудно заехать ко мне.

– Мило с его стороны.

Немного застенчиво она сказала:

– Признаюсь, я к нему подлизалась. Сыграла роль бедной безутешной вдовы. Не могу поверить, что он на это повелся.

– Ты должна работать с тем, что имеешь.

– Не говори. Если честно, он меня напугал всеми этими разговорами о пенях и штрафах.

– Сколько Пит должен?

– Это агент и пытается определить. Он говорит, что неуплата налогов, это одно. Не отправить налоговую декларацию – государственное преступление. Не то чтобы он искал для меня неприятностей, как раз наоборот. Если я найду хоть какие-нибудь документы, он думает, что сможет решить ситуацию в мою пользу.

– Какую ситуацию? Личную или профессиональную?

– Профессиональную, но не за 1988 год. Он оставил эту идею. Я сказала, что у Пита за весь год был только один клиент, так что он сфокусировался на другом. Теперь его интересует Берд-Шайн.

– Это смешно. Пит не был партнером агенства. Он даже не работал полный рабочий день.

Только по контракту. Кто же будет хранить эти налоговые формы?

– Я только повторяю, что он сказал. Я не хочу спорить с человеком, которому я стараюсь представить себя законопослушной гражданкой. Пит клялся, что у него есть старые документы, только они не под рукой.

– Когда он разговаривал с Питом?

– Год назад, я думаю. Он сказал, что Пит заверил его, что хранит все бумаги, но до них трудно добраться, поэтому он откладывал.

– Это на него похоже.

– Он никогда не делал того, чего нельзя было бы отложить.

– Вот что кажется мне странным: при том, что у него не было денег, почему он платил за кладовую?

– Не думала об этом. Думаешь, он лгал?

– Я не об этом. Если он снимал складское помещение, ты бы уже услышала об этом, если только он не заплатил за год вперед. Иначе уже пришел бы счет, ты не думаешь?

– Правда. Я думаю, он мог положить бумаги на чердак. То-есть, у нас нет чердака, но есть что-то подобное.

– Что?

– Свалка, это самое мягкое определение. Большая часть вещей моя, с тех пор, как умерла моя мама, и мы должны были очистить ее дом. Всегда возможно, что Пит засунул туда коробку или две. Это было бы легко не заметить.

– Звучит так, что стоит попробовать?

– Я все равно собиралаась этим заняться. Я могу использовать пустое пространство.

Хватит беспорядка. Я лучше отпущу тебя на обед.

– Не беспокойся об этом. Я быстренько загляну в коробку и перезвоню тебе в течение часа. Ты будешь дома?

– Мне нужно по делам, но это не займет много времени. Мне не нравится идея, что ты тратишь на это свое рабочее время. Почему бы тебе не привезти коробку сюда, и я сделаю работу? Если повезет, я даже смогу уговорить парня из налоговой помочь. Могу поклясться, он сам почти предлагал помощь.

– Ну разве ты не очаровашка? Точно очаровала парня. Как его зовут? Если меня начнут проверять, я потребую его.

– Джордж Дэйтон, как город в Огайо. Ты точно не передумаешь насчет того, чтобы привезти сюда коробку?

– Нет-нет. Я сама об этом позабочусь. Я должна была это сделать неделю назад.

– Ну ладно, спасибо тебе. Расскажи, что найдешь.

* * *

Я решила, что могу поесть дома, совместив таким образом обеденное время с заданием, о котором я забыла. Завернув за угол, я увидела во дворе Генри, в белой футболке, шортах и шлепанцах. Он был высокий, с худощавым телом бегуна, хотя я никогда не видела, чтобы он занимался спортом. Он постоянно находится в движении и сохраняет свой интеллект с помощью кроссвордов и других тестов на память и воображение. Генетический код запрограммировал всех Питтсов на долгожительство. Его братья Вилльям и Льюис были такими же худощавыми. Чарли и Нелл, которым сейчас девяносто семь и девяносто девять, более плотного телосложения, но наслаждаются такой же продолжительной жизнью. У Чарли ухудшился слух, но все они умные, энергичные и сообразительные.

Я подошла к Генри и посмотрела вниз, заметив, что он выкопал на газоне яму, сантиметров тридцать глубиной, куда вставил измерительную рейку. Кот сидел рядом, внимательно глядя в яму, надеясь, что появится что-нибудь маленькое и пушистое.

Генри взял лейку, наполнил яму водой и посмотрел на часы.

– Что это такое? – спросила я.

– Я измеряю фильтрацию почвы. В этой земле много глины, и мне нужно определить, как быстро просачивается вода.

Я посмотрела на воду в яме.

– Что-то не очень

– Боюсь, что нет.

Он посмотрел на меня с кривой улыбкой.

– Я сегодня сделал открытие. Ты знаешь, как Эд выбирается из дома?

– Понятия не имею.

– Вентиляция сушильной машины. Труба отошла, и я заметил дыру, когда лазил сегодня в кустах, проверял водяные трубы.

– Ты закрыл ее?

– Да. Он, наверное, найдет другой путь наружу, но пока что он под домашним арестом.

Видимо, Генри не заметил кота у себя под ногами, а я не стала упоминать о нем.

На столике я заметила большую книгу “Руководство по использованию серой воды”

– Я смотрю, ты получил книгу.

– Пришла в пятницу по почте. Я читал о разнице между разделением потоков и накопительной сантехникой.

– О чем это?

– Эффективность вторичного использования, кроме других вещей. Я наладил раздельные потоки, но теперь не уверен, что это лучший выбор. В руководстве написано об обслуживании и ремонте, что не приходило мне в голову. Автор не любит спешки и небрежности.

– Похоже, что тебе понадобится сантехник.

– Возможно. Мой дом и двор небольшие, поэтому я надеялся уменьшить стоимость, но нет смысла строить систему, которая не будет выполнять работу.

– Не помешает спросить у эксперта.

– Я позвоню кому-нибудь.

Он продолжал смотреть на воду в яме, которая, пока что, никуда не двигалась. Он разочарованно покачал головой.

– Ау, Генри. Извините меня…

Мы оба обернулиь и увидели круглое личико, поднявшееся, как луна, над деревянным забором, который отделял подъездную дорожку Генри от соседнего участка. Генри помахал рукой.

– Эдна. Рад вас видеть. Это Кинси.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я услышала голоса и подумала, нет ли проблемы.

Ее лицо обрамляла тощая косичка, уложенная вокруг головы. Зубы, даже на расстоянии, выглядели вставными. У нее были узкие плечи и тонкие ручки, которые она сложила на заборе. На ней было черное платье в мелкую белую крапинку, с широким белым воротником, отделанным кружевом. Под воротником красная ленточка была завязана веселеньким бантом. Я удивилась, что она была достаточно высокой, чтобы заглядывать через забор.

– Она стоит на ящике, – тихонько сказал Генри. И обратился к ней: – Я объясняю свой план по экономии воды.

– Надеюсь, вы поделитесь информацией. Наши счета за воду выросли. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь рассказал нам, как дорого здесь жить. Это был шок.

– Где вы жили раньше? – спросила я.

– В Пердидо. Мой муж работал на город. Ему пришлось рано уйти на покой из-за травмы.

Он получает пособие по инвалидности, но его пенсия не так велика, как мы думали, и теперь мы это почувствовали. Вы – дочь Генри?

– Его квартирантка. Когда он построил новый гараж, то превратил старый в квартиру.

Эдна заморгала.

– Ну, это прекрасная идея. Наш гараж стоит пустой. Джозефу нельзя водить машину, а я слишком нервничаю на дороге в эти дни. С такими ценами на бензин имело смысл продать машину. Хорошо было бы иметь квартиранта, чтобы получать дополнительный доход.

– Я сомневаюсь, что вы сможете получить необходимое разрешение. – сказал Генри. – Законы изменились, особенно, когда продолжается засуха. Город против новых построек.

– Я даже не знаю, что нам делать. Если вещь не продается со скидкой, мне приходится вычеркивать ее из списка. Я никогда не думала, что настанет день, когда я буду вырезать купоны.

– Я тоже это делаю, – сказал он. – Для меня это как игра – сколько я смогу сэкономить каждую неделю.

– Иногда я подаю чили с луком на кукурузном хлебе, и это наша главная еда за день. Пока что ничего, но восемьдесят девять центов за банку бобов с чили – это слишком.

Так называемая “земля изобилия”, и здесь маленькие дети и старики голодают. Это неправильно.

– Если вам нужно будет в магазин, буду рад вас подвезти в следующий раз, когда поеду, – сказал Генри, сразу поведясь на ее жалобы.

Ее лицо сморщилось в робкой улыбке.

– Это было бы чудесно. У меня есть проволочная тележка, но это слишком далеко с моей больной ногой.

– Составляйте список. Я поеду через пару дней.

Она оглянулась и посмотрела на дом, как будто реагируя на звук.

– Джозеф зовет. Я лучше пойду посмотрю, что ему нужно. Приятно познакомиться, мисс.

– Мне тоже.

Она исчезла, а потом мы увидели, как она с трудом карабкается по ступенькам крыльца, вцепившись в перила.

– Бедолага, – заметила я.

Генри нахмурился.

– Что-то ты рано дома.

– Я обещала Рути поискать финансовые документты Пита. Она завтра встречается с налоговым инспектором, и любые документы пригодятся. Я сомневаюсь, что что-нибудь найду, но обещала попытаться. Все равно мне нужно разобрать старые файлы Берда и Шайна.

– Тебе помочь?

– Нет. Это одна коробка. Я давно должна была это сделать, но забыла.

Он опять заглянул в дыру.

– Вода все еще здесь.

– Вот зараза. В любом случае, я обещала позвонить Рути в течение часа. Увидимся позже у Рози?

– Я иду в семь на лекцию по сбережению воды, но потом зайду к Рози.

Я направилась к своей двери. Оглянулась назад и увидела, что Эд пробрался в дом и теперь сидел на высоком подоконике в ванной, его рот шевелился, как я поняла, в беззвучном вопле о свободе.

– Сиди, где ты есть. Я тебя не выпущу, – сказал Генри.