Текст книги "Легенда об Огненном Змее (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Часть 2. Ариадна.

Не успела я порадоваться, что спаслась от жуткой змеи, и перевести дух, как заметила впереди движение. Одна из дальних статуй – абсолютная копия мироновского[13]13
  Мирон – древнегреческий скульптор середины V в. до н.э.


[Закрыть] дискобола – развернувшись, метнула в меня диск. Я бросилась на пол, и диск звонко ударился обо что-то за моей спиной, а ближайшая ко мне статуя справа – возможно, тоже копия какой-то древнегреческой, но совершенно мне неизвестной – двинулась ко мне, растопырив скрюченные пальцы. Краем глаза я заметила, что фигура слева тоже пришла в движение. Я вскочила и, кое-как увернувшись от первого истукана, направила на второго трансфер. Кажется, он может выводить из строя простые механизмы. Дай Бог, чтобы эти не оказались последним чудом техники. Шар засветился и выбросил голубоватый луч, из-за которого статуя остановилась. Отскочив к двери, я таким же образом остановила первую статую, уже готовую схватить меня за горло, а потом принялась обезвреживать остальных истуканов. Многие из них уже шевелились, словно вампиры, пробуждающиеся от запаха свежей крови. «Отключив» все статуи, я посмотрела на них повнимательней. Они были сделаны из пластика, и конечности их сгибались, как у настоящих людей. Впрочем, я не стала их долго разглядывать. Это был не музей, а место для испытаний. «Оживали» они не все, но испытуемый явно не знал, которая из статуй придёт в движение, и должен был успеть отразить атаку. Я спешила пройти мимо них как можно быстрее – вдруг не всех этих «зомби» можно остановить при помощи трансфера. Мне казалось, что среди них затаился кто-то живой, и он за мной наблюдает. Наверное, приглядевшись к каждой из этих фигур как следует, я бы нашла наблюдателя, но задерживаться здесь не хотелось, тем более что в этом зале неприятно пахло.

В следующем пахло так же. И тут тоже были фигуры из пластика, только в меньшем количестве и вооружённые – кто мечом, кто кинжалом, кто боевым топором. Несколько статуй сжимали в руках копья, а у некоторых имелось что-то вроде лассо. У меня опять возникло ощущение, что за мной наблюдают. Пройдясь по этим воякам голубоватым лучом, я бегом пересекла зал, но возле одной фигуры всё же ненадолго задержалась, чтобы извлечь из её неподвижной руки короткий меч. Мне пришлось потрудиться, разжимая пластиковые пальцы, зато с мечом я чувствовала себя уверенней. До иренов мне, конечно, далеко, но я надеялась, что три года фехтовального клуба не прошли для меня даром.

Третий зал встретил меня зловещей полутьмой, в которой виднелись фигуры в камуфляжной одежде. Едва я начала к ним присматриваться, как меня ослепила яркая белая вспышка. Хорошо, что я держала трансфер наготове. Он притянул луч, который вряд ли спалил бы меня, но нанёс бы ожог, весьма чувствительный для человека, не обладающего моей врождённой огнестойкостью. Хотя, наверное, в моём теперешнем состоянии я уже не обладала этим преимуществом. Руку мне всё же слегка обожгло, так как, впитав в себя энергию луча, трансфер сильно нагрелся.

Залы соединялись маленькими арками – полтора метра шириной и примерно два в высоту. Я отступила назад и, стоя под аркой, принялась изучать своих новых противников. Суно предупредил, что давно уже не заряжал трансфер, да я и сама чувствовала, что его силы может не хватить на битву с этой армией. Похоже, вывести из строя их лучевые пистолеты трудней, чем просто движущиеся фигуры. Вот Терри бы и без трансфера с ними со всеми справилась. Не знаю, как, но знаю, что справилась бы. Интересно, ирены приходят сюда совсем без оружия, или какое-нибудь им всё-таки выдаётся? Пахло в этом зале ещё хуже, причём воздух как будто бы уплотнился и вдыхать его стало тяжелее. Наверное, это одно из испытаний, которые должен пройти ирен.

Подумав, я сделала тоннель до следующей арки, светившейся на другой стороне зала зловещим зеленоватым светом. Она вела в огромное помещение с мутным водоёмом, над которым совсем низко висел канат. Я знала, что перебираться по нему на другой берег безопасней, чем вплавь, но при таком самочувствии я бы и до середины не добралась. Да и намного ли безопасней? Тёмно-зелёная вода казалась неподвижной, как гладко отполированный камень, но я была уверена – стоит мне оказаться достаточно далеко от берега, как из этой грязной болотины вынырнет какая-нибудь тварь с острыми зубами или гибкими щупальцами. А может, и с тем, и с другим, да ещё и ядовитая в придачу. А не исключено, что тут действительно болото, в котором можно увязнуть... Мутный водоём внушал мне не только страх, но и непреодолимое отвращение. Боязнь грязной воды передалась мне от матери, хотя порой мне казалось, что эта фобия имеет какие-то глубинные причины, скрытые в моём подсознании или в генной памяти.

Я села, решив немного передохнуть. А может, мне тут и оставаться, дожидаясь, когда кто-нибудь появится. Кто-нибудь живой и достаточно разумный, чтобы расспросить его об этом месте и о том, смогут ли мне тут помочь. Может, не стоит идти, преодолевая все эти препятствия, смертельно опасные даже для будущих аристеев? Нет, останавливаться нельзя. Ибо это лабиринт. Место, из которого надо найти выход. А значит, остаётся только идти и искать. Хорошо ещё, что в этом лабиринте нет множества запутанных коридоров... Или они есть, но я ещё до них не дошла?

Для меня единственным путём через этот водоём был магический тоннель. Похоже, мне и дальше придётся делать тоннели. Меч у меня есть, но я же не Тезей[14]14
  Тезей – в древнегреческой мифологии сын афинского царя Эгея (или бога Посейдона) и трезенской царевны Эфры. Прибыв к отцу в Афины в то время, когда семь юношей и семь девушек в качестве дани отправляли на Крит – на пожирание чудовищу Минотавру, Тезей решил отправиться туда в числе пленников. Когда он и его спутники были помещены в лабиринт, где жил Минотавр, Тезей убил чудовище. А выйти из лабиринта им помогла нить, которую дала Тезею влюблённая в него Ариадна, дочь царя Миноса.


[Закрыть], чтобы сражаться со всеми, кого тут встречу. И я не такая крутая, как царевна Ариадна[15]15
  Ариадна – в древнегреческой мифологии дочь критского царя Миноса и Пасифаи. Влюбилась в героя Тезея, который решил убить Минотавра – чудовище с телом человека и бычьей головой, жившего в лабиринте и пожиравшего людей. Ариадна дала Тезею клубок ниток, благодаря которому он и его спутники смогли выбраться из лабиринта. Есть также версия, согласно которой Тезей и его спутники выбрались из лабиринта благодаря сиянию, исходившему от венца Ариадны.


[Закрыть]. У неё была чудесная нить, которая могла вывести из лабиринта. Трансфер меня вряд ли из него выведет. Ещё пара тоннелей – и заряд его сойдёт на нет. Не мешало бы на всякий случай запастись ещё каким-нибудь оружием. Хотя бы одним из лучевых пистолетов, которыми вооружены роботы в камуфляжной форме.

Я осторожно подошла к крайнему и изо всех сил ударила его по руке мечом. Рука не отвалилась, а только погнулась, зато лучемёт из неё выпал. Как им пользоваться, я знала. Доримена показывала нам с Эрикой, когда мы однажды обе оказались в гостях у Хобберов. Причём она демонстрировала нам именно такой лучемёт – наносящий ожоги первой и второй степени. Ладно, пригодится. Я сунула его за пояс, потом, сжав в правой руке меч, а в левой трансфер, стала прокладывать себе дорогу над мутным водоёмом.

Конец этой грязной лужи и вообще этого зала терялся в полутьме. Я шла по зыбкому коридору, чувствуя, как иллюзорная материя постепенно рассеивается у меня под ногами. Я перестала использовать трансфер, когда увидела просвечивающие сквозь стены тоннеля тропические заросли. Тоннель был уже настолько ненадежён, что я решила ликвидировать его. Лучше поберечь энергию трансфера. Главное, что под ногами сейчас твёрдая почва.

Она, конечно, была твёрдая, но такая неровная, что я сразу чуть не споткнулась о какую-то корягу. Меня окружала искусная имитация дремучего леса, где испытуемого явно поджидали свирепые хищники.

Они не заставили себя долго ждать. Заросли справа от меня зашуршали – тихо-тихо. Кто-то подбирался ко мне, чтобы, приблизившись на нужное расстояние, сделать стремительный бросок. Несмотря на слабость, я умудрилась распознать тот момент, когда хищник выскочит из кустов. Не знаю, что сработало, возможно, эта пресловутая генная память. Я поняла, что секундное затишье – это и есть момент перед прыжком. Неизвестная мне саблезубая тварь пронзительно завизжала, когда я направила на неё лучемёт. Запахло палёной синтетикой, и зверюга, приземлившись в полутора метрах от меня, завертелась на месте, как испорченный механизм. Да она по сути им и являлась. Эта победа обрадовала бы меня, не будь я уже такой обессиленной. Когда в кустах зашуршало снова, я обернулась, держа наготове лучемёт, но едва не выронила его, увидев вышедшего из зарослей зверя.

Он именно вышел – спокойно и неторопливо. Огромный лев со стройным золотистым телом и тёмно-рыжей гривой. Перед глазами тут же встала незабываемая картина: просвет арки, в котором виднеется яркий пейзаж, и два зверя, исполненные божественного величия. Зверобоги далёкого мира. Моей прародины. Такие звери никогда не причинят мне зла. Может, этот лев здесь для того, чтобы помочь мне?

Я посмотрела ему в глаза и похолодела. Ум, сквозивший в его взгляде, не имел ничего общего с той чистой, глубинной мудростью, которая поразила меня в глазах далейранских львов. Там была мудрость самой природы, порой пугающая странным сочетанием безмятежности и фатальности, дикости и чёткого понимания чего-то главного... Того, что постоянно ускользает от нас, людей. Сейчас я видела смесь многознания, хитрости и искушённости. Изощрённый ум человека или кого-то подобного ему. Это существо не было мне другом, хотя от него не исходило ни ненависти, ни страха. Скорей любопытство – вроде того, которое я ещё недавно читала в глазах мастера Луиса. У меня не было ощущения, что зверь собирается на меня напасть, поэтому я не стала использовать ни меч, ни трансфер, ни лучемёт. Интуиция подсказывала мне, что я наконец-то встретила одного из хозяев Лабиринта. Пока я прикидывала, с чего начать разговор, лев отступил от меня на пару шагов и крылся среди зарослей.

– Да постой же! – в отчаянии крикнула я. – Вы наблюдаете за мной на каждом этапе и уже поняли, что я не ирен! Вам не интересно, почему я здесь? Все ирены эвакуировались из этого дурацкого города! И аристеи, и деметы... А на вас наплевали!

Ответа не последовало.

– А вам не интересно, что творится снаружи? Там вообще-то землетрясение. И не простое. Из-под земли выбираются жуткие твари. Думаю, скоро они будут здесь! Пока всё стихло, но ваш Лабиринт скоро рухнет, провалится в Тартарары... Вместе с вами! А вот я могу улететь. Вам интересно, как я это сделаю? Могу рассказать... Чёрт возьми, мне так надо с вами поговорить!

Где-то далеко зашуршали заросли... Нет, не просто зашуршали. До меня донёсся треск ветвей, к которому вскоре присоединился тяжёлый топот. Эти звуки стремительно приближались, и мною овладел ужас. Сюда мчался кто-то огромный и свирепый, неукротимый, как стихия. Такое впечатление, что он всё сметал на своём пути. Нет, разговор тут явно не получится...

Я кое-как сделала тоннель и направилась по нему, понятия не имея, куда он меня приведёт. Сквозь мутные стены дымчато-серого сумрака я различала какие-то залы и коридоры. Одни казались пустыми, в других мельтешили фигуры, которые я не могла разглядеть. Энергия трансфера убывала, мои силы тоже. Я должна была где-то остановиться и осмотреться. Погасив шар, я оказалась в круглом зале, похожем на цирковую арену. Пол устилали опилки – на вид свежие, но пахло тут противно, а дышать становилось всё трудней и трудней. Прямо передо мной темнела арка, и через полминуты я поняла, что кто-то мчится сюда по неосвещённому коридору. Сперва я почувствовала вибрацию, потом уловила гул. По мере приближения он распадался на дробные звуки. Это был топот какого-то крупного животного. Мне представился огромный бык с широким лбом и раздувающимися от ярости ноздрями. Один из тех священных быков, с которыми танцевали критские таврополы. Эти ловкие юные танцовщицы и танцовщики, увёртываясь от его острых рогов, прыгали через него и к восторгу публики крутили сальто чуть ли ни у него перед носом. Возможно, легендарная Ариадна тоже так умела... Нет, вряд ли царская дочь была акробаткой. Она тоже служила Великой Матери, но как высшая жрица, владеющая тайнами, недоступными для большинства. Я тоже обладаю даром, недоступным никому из тех, кого я знаю, и этот дар обернулся для меня проклятием. Зачем я сюда пришла? Чтобы погибнуть от рогов и копыт той твари, что несётся на меня из тьмы? Вот уж поистине символ рока, который неумолимо приближается к тебе из тьмы неведомого и обретает конкретный облик, только когда окажешься с ним лицом к лицу.

Я пыталась сделать тоннель, но магический шар лишь слабо вспыхивал и тут же гас. Я могла улететь. Да, могла. Я чувствовала, что тело моё постепенно становится невесомым. Мне ничего не стоило оторваться от земли, вернее, от этой посыпанной опилками арены, но я стояла и ждала своего врага. У меня ещё есть оружие. В данной ситуации меч в моих руках бесполезен, но ведь есть ещё лучевой пистолет. Возможно, этот ожог лишь ещё больше разозлит противника. А может, и остановит... Это уже явно последняя битва. Боже, как я не хочу себя терять! Я не хочу терять последний шанс на спасение! Если тут есть чудо, которое мне поможет, то я буду бороться за него до конца!

Я выстрелила, едва он показался в тёмной арке, на мгновение сделав её ещё темней. Он был цвета грозовой тучи и метра два в высоту. Луч лишь немного подпалил шерсть на его мускулистой груди. Шерсть длиной около сантиметра покрывала всё его тело, похожее на человеческое и увенчанное бычьей головой с мощными серебристыми рогами. Глаза светились на чёрной морде, словно две яркие жёлтые луны.

– Хороший выстрел, принцесса! – пророкотал он и направился ко мне, тяжело и мягко ступая по золотистым опилкам. Ноги у него были человеческие, но заканчивались раздвоенными копытами. – Но кто же сражается с Минотавром таким оружием? По правилам в поединке с ним можно использовать только то оружие, какое было доступно Тезею. У тебя есть меч. Ты готова со мной сразиться?

– Да, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал не очень сдавленно.

В горле пересохло, а ноги стали ватными. Сил уже не было совсем, но я крепко сжала рукоять меча. Хочешь сражаться, скотина? Ладно. Хоть один-то удар я смогу нанести... Или нет? Чёрная фигура стала расплываться перед глазами, надвигаясь на меня. Я не испугалась и даже обрадовалась, что меня поглощает эта тяжёлая, вязкая тьма. Я застряну в ней, как муха в смоле, и никуда не улечу. А потом придёт Терри и спасёт меня. Она обязательно меня найдёт...

Темноту сменил туман, такой же густой и вязкий. Из него или скорее из глубин моей памяти выплыло лицо школьного врача Мэри Фишер. И этот запах... Она привела меня в чувство, поднеся к моему носу нашатырную пластинку. Мне было тринадцать, и причиной обморока было начало месячных. Потом доктор Фишер отвела меня в медпункт, дала противозачаточные таблетки и назвала пару аптек, где недавно поступили в продажу новые таблетки фармакологической фирмы "Пандора". Я уже почти восемь лет только их и покупаю. Последний раз я приняла их две недели назад. Три штуки. Значит, ещё три месяца могу не беспокоиться, что у меня начнутся месячные... Вообще-то я уже по любому могу не беспокоиться из-за этой проблемы, хотя предпочла бы беспокоиться из-за неё, а не из-за перспективы распасться на миллионы призраков самой себя. Даже хуже, чем призраков. Они вроде как помнят всё или хотя бы самое важное. Вернуться бы сейчас в свои тринадцать, в школу, в свой обшарпанный замок, который тогда ещё не был таким обшарпанным. Бабушка через знакомую нашла мастеров-халтурщиков, и они по дешёвке сделали в коридорах и кое-каких комнатах ремонт... А я действительно хочу туда, в свои тринадцать? Тогда мой мир был безопасным, но тогда в нём не было Терри. А Эрика ещё не показала своё истинное лицо... Или я просто не хотела его видеть? Вся эта безопасность была иллюзией, которая недавно рассеялась, как дым. И вот теперь я вижу мир таким, каков он есть. Моё "тогда" было площадкой, где я выигрывала свои детские состязания и ещё не видела и даже не слышала приближение настоящей опасности. Той, что превращает детскую площадку в арену для смертельной битвы. Той, что уже тогда, пока невидимая и неслышимая, мчалась ко мне из тьмы, как свирепое чудовище с бычьей головой. Демон-губитель, безжалостный, как рок...

А кстати, где он? Ну и вонь. Хотя дышать стало легче. Я лежала на чём-то твёрдом, как камень. Надо мной проплыло густое облако пара. Жарко однако не было. Может, это не пар, а просто облако? Ага, а я уже на небесах... Впрочем, нет. Облака там бывают, а вот камней быть не должно. А здесь, на земле, не должно быть воды, которая превращается в огонь, а потом в светящихся дракончиков, поедающих гранит и мрамор...

Камень, на котором я лежала, был продолговатым и гладким, а надо мной плавали клочья белого тумана. Сев и оглядевшись, я обнаружила, что вокруг меня ещё много таких плоских длинных камней, выступающих над водой. Пар поднимался от неё, хотя вода явно не была горячей. И несмотря на мутно-бежевый цвет, не казалась грязной. Не знаю, почему, но я была уверена, что эта жидкость чистая и, скорее всего, обладает целебными свойствами. Иначе я не чувствовала бы себя гораздо лучше, чем пару минут назад... Или не пару минут? Сколько прошло времени с тех пор, как я отключилась на арене, посыпанной опилками. Поди-ка, эта скотина решила, что я хлопнулась в обморок от страха...

Скотина сидела в паре метров от меня на одной из этих каменных скамей или лежанок. Если точнее, Минотавр не сидел, а полулежал, облокотившись одной рукой на камень и закинув ногу на ногу. Выглядело это странно и забавно. Я подумала, что ему не хватает только сигареты или плейера с наушниками. Неподалёку от него на таком же камне дремал лев, которого я недавно встретила в искусственных джунглях. Большинство каменных лежанок пустовало – во всяком случае тех, что находились в поле моего зрения, ограниченном стеной тумана. Кроме огромного льва и Минотавра я видела ещё двух существ: одно, размером бегемота, походило на какого-то доисторического ящера, а второе выглядело бы как обычный карлик, если бы не плотная, похожая на панцирь кожа. Ящер смотрел на меня своими мутновато-зелёными глазами совершенно равнодушно, карлик пристально и угрюмо, а Минотавр с доброжелательным интересом.

– Кажется, тебе лучше, – удовлетворённо констатировал он. Теперь его рокочущий бас звучал негромко и даже приятно. – Когда концентрация амфы достаточно высока, человеку поначалу трудно её вдыхать, но это быстро проходит. Но люди всё равно не любят запах амфы, даже те, что соглашаются принять её и сделать частью себя. Ты пришла не за этим. Может, сейчас тебе станет ещё противней, но я всё же скажу: амфа -это наши выделения, смешанные с несколькими минеральными солями. В этой воде много амфы. Некоторые люди к этому запаху довольно быстро привыкают. Не знаю, как ты, но... Извини, но мы, маноа, уже без неё не можем. Без неё мы теряем силы. Мы очень древняя раса. Мы и так надолго пережили своих господ...

– Эойев! – осенило меня. – Так вы манойи?

– Маноа, – поправил меня Менотавр, смешно сморщив свою бычью морду. – Или хотя бы говори манои. Мы не любим этот звук – {й}, который так любили выделять они... Наши господа. Мы всегда говорили не так, как они. Не совсем так.

– Вы их не любили? Они были с вами жестоки?

– Говорят, что нет. Сам я их не знал. Я ещё очень молод, мне всего двести пятьдесят лет. Ты же знаешь, что между господином и слугой дружбы быть не может, а эои были не только нашими господами, но и нашими создателями, и никогда не позволяли нам забывать об этом. Но хорошо, что они создали нас способными к метаморфизму, это помогло нам дожить до ваших дней. Мои родители родились и долго жили на Крите. Им понравилась идея придать мне облик Минотавра, когда аристеи разрабатывали систему испытаний для иренов. Меня поместили в инкубатор, где меня окружали голограммы этого создания, и вот я стал таким. И меня это устраивает.

– Лично я бы предпочла облик... ну, к примеру, Тезея.

– Он был далеко не так красив, как его описывают в легендах. Отец мне рассказывал об этом парне. Смелости ему и правда было не занимать, но красавцем он не был.

– Твои родители жили на Крите в те самые времена, когда...

– Да, в те самые времена, о которых потом наврали с три короба, но в общем-то наврали довольно складно. Коллективный человеческий разум создаёт красивые легенды, а вот учёные врут скучно и искажают правду гораздо больше, чем сочинители легенд. Некоторые из ваших исследователей считают, что Минотавром звали главного военачальника царя Миноса. У Миноса не было военачальников с таким именем.

– Ну а кем же был Минотавр?

– Гибридом. В те времена мой народ был сильнее – и жизнеспособней, и сильнее в магии. К тому же мы многому научились у эоев. Теперь ни одному из нас не сделать гибрида. Вообще-то среди нас и раньше не было таких могущественных магов, как эои и эоды, но некоторые из нас могли кое в чём с ними сравняться. Хорошо, что они этого не знали. Они слишком привыкли держать нас за низших. Так что реальный Минотавр действительно был человекобык, но царица Пасифая не имела никакого отношения к его появлению на свет. Отец говорил, ещё та была сучка, но с быками точно не трахалась. Да и как ты себе это представляешь?

– Никак. А что из себя представляла Ариадна?

– Говорят, была красавица и большая умница. Всё детство толклась в мастерской Дедала[16]16
  Дедал – персонаж древнегреческих мифов, искусный мастер и изобретатель, который долгое время жил на Крите, где по просьбе царя Миноса построил Лабиринт для Минотавра.


[Закрыть], и он делал для неё всякие чудные вещицы, игрушки, которые могли двигаться. Во дворце шептались, что, возможно, Пасифая сделала дочку не с Миносом, а с мастером Дедалом, но это вряд ли. Ариадна очень на царя походила. С Тезеем у неё был роман, но так ничего и не сложилось. И вообще ни с кем. Мой отец говорил, что она всю жизнь была влюблена в мастера Дедала, и все остальные мужчины казались ей по сравнению с ним... Ну, в общем, не дотягивали до него. Он же был великим человеком. Таким искусным мастером, что его колдуном считали, хотя он не владел магией. Но ведь настоящий художник всегда маг, хотя и не в том смысле... Когда Дедал поссорился с царём и ему пришлось бежать с Крита, Ариадна тоже оттуда уехала – на Лемнос. Стала там верховной жрицей Великой Матери, а за Тезея её младшая сестричка Федра вышла, и ничего хорошего из этого брака не получилось. Думаю, ты знаешь эту историю.

– Знаю... А что, тому Минотавру и правда людей скармливали?

– Ну конечно нет. Он мяса вообще не ел. Слуги каждый день делали ему варево из зерна и каких-то трав. Но царь действительно устраивал бои с Минотавром. Пленник или, например, раб мог получить свободу, если выиграет схватку с Минотавром. Иногда это предлагали приговорённому к смерти преступнику. Но выиграть бой с этим чудовищем удалось только одному человеку. Тезею. И только благодаря Ариадне. А Дедал научил её, как помочь Тезею. Она явилась на этот бой в золотом венце, который Дедал специально для неё изготовил. Во время боя Ариадна делала так, чтобы свет этого венца ослеплял Минотавра. Тому было трудно сражаться, и Тезей выиграл бой.

– Ничего себе. Выходит, правды больше во втором, менее известном варианте этой истории. Есть же версия, что Ариадна вывела Тезея и его спутников из лабиринта не при помощи нити, а они вроде как шли на свет её венца...

– Да, этот свет и помог Тезею, – мой собеседник сделал паузу, и на его бычьей морде появилось что-то вроде улыбки. – Только вот дело не в самом венце, а в том якобы драгоценном камне, которым мастер украсил венец царевны. На самом деле это был не камень, а нечто вроде твоего трансфера. Мы называли эти штуки элемнитами.

– Аменемхет тоже... Эой, которого я знала. А, кстати, где мой трансфер?

– Могу вернуть, но он всё равно разрядился, а заряжать мы их не умеем. Больше он тебе не поможет.

– А откуда такой был у Дедала?

– Хороший вопрос. Некоторые из ваших историков говорят, что Дедал учился своему ремеслу у тельхинов, и тут они правы... Знаешь, кто такие тельхины?

– Морские божества или демоны. Могли жить и на суше. Древние авторы называют их спутниками Посейдона, великими мастерами и магами, которые многому научили людей. Возможно, это был какой-то древний народ маленького роста, очень искусный в магии и ремёслах. Настолько искусный, что люди новой расы считали их демонами...

– Это действительно очень древний народ. Одно из древнейших племён Терры. Они действительно были искусны в магии и разных ремёслах. Некоторые из нашего племени, из маноа, смешались с ними. Мы можем изменять облик наших детей в первые дни их жизни. Так появились маноа, похожие на тельхинов. Нам нравились тельхины. Мы учились у них, а они у нас, хотя они долго не догадывались, что среди них появились чужаки. Многие из нас жили после потопа на островах Средиземноморья в обличье людей и тельхинов. Мои родители выглядели, как тельхины. Мой отец и дяди были мастерами, которые вырастили для Миноса Минотавра и делились секретами своего мастерства с Дедалом. Делать элемниты он не умел, да и мы тоже, но у нас было несколько. И Дедал попросил один из них для венца Ариадны. Она могла управлять элемнитом, поскольку у неё были небольшие способности к магии. Кстати, история с нитью Ариадны тоже не совсем выдумка. Лабиринт был в пристройке к Кносскому дворцу, в подземелье. Сперва это затевалось как тюрьма для особо злостных преступников, которые бродили бы по этому лабиринту в надежде найти выход и постепенно сходили с ума. Но его так и не достроили, и туда повадилась бегать дворцовая детвора. Затевали там всякие игры. Например, кто раньше найдёт выход из лабиринта – поскольку он остался недостроенным, найти выход было можно, хотя и очень трудно. А Дедал научил Ариадну, как сделать это быстрее. Дал ей этот клубок ниток, и она всех обыграла.

– Нечестно.

– Ну это как сказать... А честно пользоваться своим магическим даром, зная, что другие такой возможности не имеют? Каждый использует то, что у него есть. Она считала самым большим даром, посланным ей богами, дружбу с мастером Дедалом. То есть с его стороны это была дружба, а она любила его. С детства. Мой отец жалел её. Такая женщина и осталась одна.

– А она говорила Дедалу о своих чувствах?

– Не знаю. Может быть. Но романа там точно не было. Может, мастер запретил себе думать о царевне как о любовнице, а может, питал к ней только дружеские и отеческие чувства и не хотел ничего менять... Не знаю. При всей свободе критских нравов у этих двоих точно не было любовной связи. Встретив царевича из Афин, Ариадна хотела видеть в нём своего героя, мужчину своей мечты. Тезей действительно был отважен, силён, по-своему благороден... К тому же пленял её, да и всех других знатных критянок, своей грубоватой мужественностью. Им явно надоели чересчур утончённые мужчины их круга. У Ариадны был бурный роман с Тезеем, но в конце концов он её тоже разочаровал. Удивительная была женщина. Мой отец её часто вспоминал. Не только красивая и умная, но и смелая. Подростком надумала выступать на арене, как тавропола, и даже начала этому учиться, но родители ей запретили. Они во многом ей потакали, но тут уж настояли на своём. Не пристало царской дочери прыгать перед толпой подданных на арене. К тому же это опасно. А ты молодец, не струсила. Ирены иногда пугаются, а ведь у тебя нет их подготовки.

– Вообще-то я тоже испугалась. И испугалась бы ещё больше, не будь я сейчас такой заторможенной.

– Ты не строишь из себя то, чем не являешься. Да тебе это и не нужно – ты и так достаточно из себя представляешь. Я вот смотрю на тебя, и мне кажется, что ты на неё похожа. На царевну Ариадну, о которой мне рассказывал отец. Говоришь, там землетрясение?

– Не только. Из-под земли то вырывается огонь, то выплёскивается вода, а ещё выползают огненные змеи и ящеры... Но вообще-то я не уверена, что всё так и есть. Учитывая моё состояние, возможно, у меня галлюцинации и бред.

– Мы слышали толчки, но не особенно забеспокоились. У этого здания фундамент очень хорошо укреплён и уходит глубоко под землю. Но то, что ты сейчас рассказала... Похоже, опасения Охи подтверждаются. Это не просто землетрясение. Обычное землетрясение большинству наших не в новинку. Отец говорил, что на Крите они были постоянно. Пляски с быками символизировали победу Великой Матери над Колебателем Земли, который мог принимать облик огромного быка. Девушки-таврополы были жрицами Великой Богини. Они дразнили быка, заставляя гоняться за ними по арене, пока он не выбивался из сил. Они усмиряли Колебателя Земли. Сначала таврополами были только девушки, потом к ним присоединились юноши, а потом всё это превратилось просто в представление и сакральный смысл этих игр был забыт. Когда строился вот этот Лабиринт, было придумано много испытаний, напоминающих подвиги античных героев, поэтому мои родители решили, что очень даже кстати дать мне облик Минотавра. Лурдес играет роль Немейского льва[17]17
  Немейский лев – огромный лев, который жил возле города Немеи и опустошал его окрестности. Был убит Гераклом (его первый подвиг).


[Закрыть], хотя вряд ли тот походил на лурда.

– Значит, это Лурдес? – я показала глазами на дремлющего льва, который, услышав своё имя, слегка приподнял веки. – Кажется, это женское имя...

– Так ведь Лурдес самка. У далейранских львов гривы и у самцов, и у самок, так что без разницы, кто играет роль Немейского льва. Рох... – Минотавр мотнул головой в сторону "динозавра", – тоже участвует в испытаниях для иренов. Иногда им устраивают битву с драконом. Ну а Камшу выглядит так, как выглядел бы любой из нас, если бы нам в раннем детстве не подарили другой облик.

Карлик изобразил что-то вроде улыбки и помахал мне маленькой рукой. Впрочем, пальцы у него были довольно длинные и заканчивались когтями. Аменемхет говорил, что манойи... или манои, как больше нравится им самим, иногда оставляли своим детям их истинный облик, а истинный маной – это карлик с плотной, как у ящера, кожей. Не знаю, почему, но мне показалось, что этот маной гораздо старше Минотавра.

Я сочла своим долгом улыбнуться ему в ответ и вежливо поинтересовалась:

– Вы тоже играете какую-то роль в испытаниях?

– Нет, я только донор, – ответил карлик высоким гортанным голосом и неожиданно ловким прыжком переместился на другой камень – поближе ко мне.

– Донор? Чего?

– Это в двух словах не объяснить.

Карлик устроился поудобнее. Теперь, когда он был ближе, я могла получше рассмотреть его плотное мускулистое тело, покрытое толстой, серой, местами пупырчатой кожей. Плоское лицо с маленьким носом, огромным ртом и круглыми светло-жёлтыми глазами было уродливо, но не производило отталкивающего впечатления. На шишковатой голове, там, где у человека росли волосы, имелась короткая тёмно-серая растительность, торчащая во все стороны, чем напомнила мне причёску Джонни Тревиса, когда я увидела его первый раз. Карлик был обнажённым. Взгляд мой невольно задержался на совершенно гладком лобке маноя. Видимо, половые органы у них скрыты. Во всяком случае, когда не должны функционировать.

– Мино, ты как всегда увлёкся байками, которых наслушался от своего отца, и даже не спросил, зачем эта красавица сюда пожаловала.

– У меня хватает чутья понять, что она тут скрывается, – обиженно возразил Минотавр. – И почему бы не развлечь красавицу приятной беседой? Я уже давно не видел такой красивой девушки. Она по-настоящему красива, не то что эти мускулистые куклы, одержимые идеей стать сверхсильными. Вот она действительно сильная...