Текст книги "Легенда об Огненном Змее (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Леди Диана...

В дверях комнаты почтительно замер Циркуль. Так я про себя называла слугу, который прислуживал мне чаще других, – молодого парня с угодливой улыбкой, словно намертво приклеенной к его круглой физиономии. Все эти дни я гадала, родился он с этой улыбкой или она является следствием пластической операции. Оказалось, ни то и ни другое. Сейчас он не улыбался, а его круглая физиономия как будто бы даже немного вытянулась.

– Леди Диана, не пугайтесь. Всё уже закончилось... Почти. Только что обвалилось здание, которое пострадало от толчка. Наше здание цело. Никто здесь не пострадал...

– А там? – я снова повернулась к окну.

– Больше всего разрушений к западу от центра города. Да, есть жертвы... Там целый участок провалился. К счастью, на том месте не дома, а парк и стадион, который сейчас реконструируют. А сегодня работ не было – выходной, так что жертв гораздо меньше, чем могло быть. Говорят, почва просела, потому что там когда-то шахта была. Из-за этого толчка образовалась громадная трещина. Она пересекла проспект Леонида, и вдоль него есть кое-какие разрушения. Ну и этот новый Центр искусств рухнул напротив нас. Его только-только построили, и он ещё пустой был. Тоже везение... А шумно, потому что началась эвакуация, и санитарные машины постоянно летают. Тут выступил глава института сейсмологии. Сказал, что он и его коллеги хотят обследовать город... Они не думают, что будет ещё трясти, горы тут давно сформировались, а пустот в грунте больше нигде не должно быть, но они всё же считают, что лучше, если в Молоссе сейчас поменьше народу будет. Жителям предлагают переехать, если есть куда. Леди дан Линкс уже дала распоряжение собираться, так что скоро вы будете в безопасном месте. К сожалению, эвакуируемся не раньше, чем через сорок минут, но вроде как это здание надёжно защищено от подобных... От землетрясений. Леди дан Линкс надо уладить кое-какие дела, а вы пока подумайте, что хотите взять с собой.

– Это не мой дом, и вещей у меня здесь нет.

– Вам плохо?

– Да.

– Я скажу госпоже... Нет, лучше поищу мастера Луиса.

Я минут десять смотрела в окно на охваченный паникой город. Я не видела отсюда, что творилось внизу, но количество санитарных, грузовых и пассажирских флайеров, заполонивших всё обозримое пространство, словно стая испуганных птиц, говорили о нешуточных масштабах бедствия. Если сейсмологи не думают, что будут ещё толчки, то зачем эвакуировать людей? Среди всего этого хаоса на фоне багрового неба неподвижно чернела огромная фигура обнажённого гиганта. Он стоял на вершине колонны, подняв руки – не то призывая к порядку, не то моля высшие силы о помощи.

Мне тоже была нужна помощь, причём срочно. Я чувствовала себя всё хуже и хуже. Где этот чёртов лис со своими лекарствами? В горле пересохло, а питьевая вода, которую мне регулярно приносили слуги, закончилась. Ладно, попью обычной... Я пошла в свою ванную, но воды не оказалось и там. Сколько я ни крутила краны, они отвечали мне беспомощным и злобным шипением. Та-а-к, все системы постепенно выходят из строя. Может, в гостиной есть вода? Мне казалось, я сейчас умру от жажды.

В полутёмной гостиной оказался кувшин с грейпфрутовым соком. Я уже приканчивала его, когда услышала разговор на повышенных тонах. Доримена и Эрика вошли так неожиданно, что я еле успела спрятаться за декоративную пальму. Сама не знаю, почему я спряталась, – я имела полное право находиться в этой гостиной. Может, просто потому, что эти две бабы мне уже осточертели. А может, инстинкт самосохранения подсказал мне, что, оставаясь невидимой, я могу услышать что-нибудь полезное.

– Ты же знаешь, что долго она так не протянет!

– Эрика, мастер Луис что-нибудь придумает. А что ты предлагаешь?

– Да отдай ты ей этот кулон и отпусти её на все четыре стороны. Может, благодаря ей сумеешь выследить эту ведьму. Ты же всё равно не успокоишься, пока не покончишь с ней.

– Доберусь и до неё. Сейчас, сама понимаешь, не до этого. Ты собралась? Отчаливаем минут через тридцать. Мне срочно нужно ещё кое с кем связаться. На Кинте тоже тряхнуло, а там же...

– Дора! Ну что ты к ней привязалась? Ты всё равно ничего не добьёшься! Я знаю её почти всю свою сознательную жизнь. Она упряма, как сто чертей!

– И всё же люди иногда добиваются её расположения...

– Ты не добьёшься!

– Полегче, дорогуша. Я всего в своей жизни добилась сама!

– Знаю. Ты необыкновенная. Но она этого не видит. И не хочет видеть! Она никогда не оценит тебя! Она никогда не полюбит тебя так, как я...

Голос Эрики дрогнул. Кажется, она еле сдерживала слёзы.

– Рики, милая, я тоже тебя ценю, но...

– Что "но"?! – с неожиданной яростью выкрикнула Эрика. – Почему ты со мной так... Я думала, у нас с тобой всё по-настоящему!

– Послушай, я никогда тебе ничего не обещала...

– Я думала, что нужна тебе! А ты лишь использовала меня, как и моего отца...

– Э-э, перестань. Твой отец знал свою выгоду. Как выяснилось, он нас тоже использовал. Он играл за две команды, а в таких случаях всегда проигрывают. И уверяю тебя, я в его смерти невиновна.

– Я тебе верю, – шмыгнула носом Эрика. – Иначе не была бы сейчас здесь.

– Неужели? Ты штучка почище своего отца. Он хоть не предавал близких. И не крал чужие идеи. Ты ради выгоды по трупам пойдёшь и предашь кого угодно, как предала свою подругу...

– Дора, кажется, я прошу тебя отпустить её! И подругой она мне никогда не была! Она никогда не вела себя, как настоящая подруга. Высокомерная, эгоистичная... Всегда уверена, что ей должно доставаться всё самое лучшее!

– Так ведь каждый для себя лучшего хочет, – усмехнулась урмианка. – Только вот хотеть мало, надо добиваться. Ты амбициозна, Эрика, и это неплохо, но глупо злиться на тех, кто способен добиться большего, чем ты.

– Да ей сроду всё даётся даром! И она принимает это как должное...

– Что-то я не пойму тебя, дорогуша, – насмешливо сказала Доримена. – Так её ненавидишь, что, по-моему, просто убить готова, и просишь её отпустить... Ты просто клубок противоречий. Выпей чего-нибудь успокоительного и готовься в дорогу. Ты же хотела побывать на моей вилле в Ортоне...

– Я просто умею подняться выше мелочных обид!

– Конечно, дорогая, – ещё более насмешливо пропела урмианка. – Иди собирайся. Не включай тут большой свет, а то с энергией перебои. Вода на этом этаже уже только на кухне бежит, да и то плохо.

Слава Богу, Эрика не включила свет – при хорошем освещении пальма, за которой я пряталась, стала бы совсем уж ненадёжным укрытием. Минуты две Эрика рыдала, скорчившись в глубоком кресле, а я размышляла, стоит ли мне выйти и поговорить с ней. В этот момент мне было её немного жалко. Наверное, я была бы в таком же отчаянии, если бы моё чувство к Терри осталось безответным. Я хотела подойти к Эрике и сказать, что люди вроде Доримены дан Линкс не стоят ничьих слёз. Я могла бы сказать ей, чтобы уезжала отсюда как можно скорей, и уж если она действительно выше мелочных обид и действительно желает мне добра, то пусть поскорей вернётся в Деламар и расскажет, как меня найти... Нет, она этого не сделает. Она знает: Доримена может предать гласности те её поступки, в которых ей не хочется сознаваться. Да и вообще... Вряд ли Эрика будет в восторге, узнав, что я подслушала этот разговор.

Успокоившись, Эрика шумно высморкалась и решительным шагом вышла из гостиной. Похоже, она отправилась в какое-то конкретное место с конкретной целью. Позже я неоднократно размышляла о том, что, возможно, решись я тогда поговорить с ней, всё бы сложилось иначе. Возможно... Хотя вряд ли.

По коридорам сновали озабоченные слуги. Они почтительно расступались передо мной, а молоденькая горничная Доримены спросила, не угодно ли мне чего-нибудь. Я сказала, что мне угодно видеть мастера Луиса, то есть не то чтобы мне очень хочется его видеть, но мне необходимы лекарства, без которых я, кажется, вот-вот отправлюсь в иной мир. Циркуль обещал его найти, но вместо этого сам исчез в неизвестном направлении. Растерянно хлопая глазами, девушка сказала, что поищет мастера Луиса.

Уже дойдя до своей комнаты, я сообразила, почему служанка уставилась на меня с таким удивлением. Она не поняла, при чём тут циркуль. Откуда ей было знать, какое прозвище я дала одному из лакеев? Наверное, решила, что у меня уже бред. Что ж, может, это заставит её поторопиться с поисками мастера Луиса.

Он пришёл минут через пятнадцать. Впервые за эти дни его физиономия не показалась мне похожей на лисью. Даркмейстер был не на шутку раздражён и озадачен.

– Я хотел вернуть тебе твою "лягушачью кожу", принцесса, но её кто-то похитил.

– И на том спасибо.

– Я действительно хотел отдать тебе её, поскольку понял, что мои лекарства больше не действуют. Почти. Сейчас я введу тебе ещё дозу, и станет полегче... Все эти дни я пытался сделать тебе новую фиксирующую оболочку – правда, не такую, как та. Чтобы ты не могла отделять её и летать, зато могла нормально жить. Ничего не вышло, во всяком случае, пока, а слабеешь ты быстрее, чем я думал.

– Ты думал? – холодно спросила я, глядя, как он втыкает мне в вену толстую иглу. – Если бы ты хоть раз подумал не только о своих вшивых экспериментах, но и о чьей-то жизни, кроме своей собственной...

– Знаю, – сказал он, – ты вправе меня ненавидеть. Но лучше подумай: кто ненавидит тебя так, что желает тебе смерти?

– А ты подумай о том, кто мог найти мою фиксирующую оболочку. Где ты её хранил? Кто знал, где она находится?

– Я хранил её в лаборатории – это этажом ниже. В специальном сосуде. Кроме меня об этом знали мои подмастерья, леди дан Линкс и её гостья. Эрика Хоббер. Мои помощники никогда мне не навредят, а остальные... Я не боялся, что кто-то похитит твой кулон, потому что только я знаю код, открывающий дверь в лабораторию. А из-за этих толчков и странных колебаний в атмосфере тут всё разладилось. Все защитные системы, всё полетело... Сейчас тут все двери открываются и закрываются, как в домике какого-нибудь дикаря на планете Хессу.

– Кто об этом знает? О том, что всё сломалось...

– Думаю, уже многие. Это случилось недавно, но кто-то мог обнаружить это раньше других...

– Мастер!

Мы обернулись. В комнату стремительно вошёл темнокожий юноша. Подмастерье Луиса, которого я видела лишь однажды. Угрюмо потупившись, он протянул мне оплавленный комочек золота. То, что осталось от фигурки скарабея. Я сразу поняла, что от моего хронотопа не осталось ничего.

– Как... – голос даркмейстера стал хриплым от ярости. – Как это могло случиться?

Возможно, он мне и сочувствовал, но не это было причиной столь сильных эмоций. Мастера Луиса взбесило вторжение в его владения.

– Мастер, я нашёл это в реакторе. Включил систему быстрого охлаждения и достал... Простой огонь расплавил бы кулон, но не смог бы уничтожить магическое тело. Во всяком случае тонкое тело этой леди – мы же знаем, что оно само содержит много огненной материи. Но в нашем мини-реакторе температура гораздо выше, чем в кузнечном цехе. Кто-то бросил туда кулон и включил реактор. Я искал магическое тело леди Дианы при помощи самого сильного трансфера, но... Оно сгорело. И случилось это совсем недавно. Я догадываюсь, кто мог это сделать. Кит недавно столкнулся возле лаборатории с Эрикой Хоббер. Он не придал этому значения, а зря. Она видела, как включается реактор. Помните, вы демонстрировали это, когда они с леди дан Линкс приходили в лабораторию? Киту показалось, что Эрика на взводе и куда-то спешит... Но сейчас тут все бегают, как ошпаренные, так что у него и в мыслях не было...

– Если её там видели, не факт, что это сделала она, – услышала я свой сдавленный голос.

– Помилуйте, леди, – усмехнулся мастер Луис. – Друзей у вас тут нет, но у вас нет врага опасней, чем ваша бывшая подруга... Суно, принеси леди воды.

Бросив на меня сочувственный взгляд, подмастерье побежал искать воду. В коридоре мигал свет, метались тени, откуда-то неслись тревожные голоса, а я чувствовала такую пустоту, словно потеряла не одно из своих тонких тел, а все тела, включая то, которое древние египтяне называли Сах[9]9
  Сах – по представлениям древних египтян первая оболочка человека, его вещественное тело, видимая часть человеческого существа.


[Закрыть]. Остались лишь натянутая на эту пустоту кожа да остатки сознания – в виде разбегающихся мыслей и отрывочных воспоминаний. Перед глазами почему-то упорно возникал угол классной комнаты с декоративными растениями на прозрачной полке и голографической картиной звёздного неба. Учительница что-то рассказывает, но слушать её неинтересно. Мы с Эрикой сидим на последней парте и выбираем себе созвездия. «Чур, Крылатый Кот мой!» -громко шепчу я. – «Ну вот, я его тоже хотела, – слегка огорчается Эрика. – А тогда мой Дельфин!»

– В ней достаточно подлости, чтобы сделать такое.

– Вы уверены, что уступаете ей в подлости, господин даркмейстер? Она бы не уничтожила это, если бы вы у меня это не отняли.

Я вспомнила исполненный ненависти взгляд, которым Эрика сверлила меня, пока считала, что я её не вижу. Она злилась, видя, как я в очередной раз отшиваю Доримену. Её злило, что я упорно отвергаю то, чего она, Эрика, хочет больше всего на свете. "Всегда уверена, что ей должно доставаться всё самое лучшее!" А теперь я плевала на то, ради чего Эрика готова была продать душу дьяволу. Уже продала.

– Я не хотел твоей гибели. К тому же то, что с тобой случилось, ещё не конец. Возможно...

Суно принёс воды, и мастер Луис дал мне ещё три пилюли.

– Это придаст тебе сил на несколько часов. Возможно, помощь придёт оттуда, откуда ты её не ждёшь. Тебе же постоянно помогает чудо. Не одно, так другое... Суно, почему шума стало больше? – мастер махнул рукой в сторону окна и досадливо поморщился – как будто расшумевшиеся дети мешали ему смотреть информационный выпуск. – Трясти перестало, спасатели и эвакуаторы работают отлично.

– Да говорят, там вообще чёрт знает что творится, – пожал плечами парень. – Кое-где земля раскололась, из-под неё вода забила и ещё какая-то горячая гадость, а где-то из трещин стали выползать большие змеи. В парке всё затопило...

– Что?! – у меня аж дыхание перехватило. – Какие змеи? Как они выглядят?

– Не знаю, леди, – Суно явно пожалел, что выдал при мне информацию, которая меня так взволновала. – Честно говоря, я вообще не уверен, что это правда. Людям от страха вечно что-то мерещится...

– Суно, иди узнай, когда улетаем.

– Да, мастер.

Мимо окон с рёвом пронёсся флайер. Мы с даркмейстером одновременно повернулись и уставились на багровое небо, на фоне которого чернела фигура с воздетыми вверх руками.

– Прямо конец света, – усмехнулся мастер Луис.

Такое впечатление, что происходящее его не пугало. Неудивительно. Этот человек привык играть с тёмной материей, нащупывая границы возможного в постижении тайн запредельного. Полумаг, полуучёный и в каком-то смысле абсолютный безумец, наблюдающий за жизнью с холодным, цепким любопытством. Он привык считать частью эксперимента даже свою собственную жизнь, и моя для него тем более ничего не стоила, хотя он испытывал ко мне своеобразную симпатию. Сейчас он смотрел на меня, как на гладиатора, которому предстоит сразиться со львом голыми руками. Ему было интересно, сумею ли я уцелеть. Уходя, он всё же дал мне совет:

– Тебе сейчас лучше не летать. Если оторвёшься от земли, тут же утратишь целостность.

– Я и так её скоро утрачу.

– Да. Но на твоём месте я бы подольше оставался на земле. До неё, конечно, далековато -шестьдесят шесть этажей, но все лифты исправны...

И все двери открываются. Этого он не сказал, но я всё поняла. Он не мог решить мою проблему и предлагал свободу, которая всегда даёт какие-то возможности.

Знай я, где сейчас Терри, я бы, наверное, попробовала улететь к ней, чтобы увидеть её ещё раз, пока я не растворилась в вечности. Но я не знала, где она. Зато была почти уверена, что Луис прав: если попытаюсь переместиться, тут же утрачу целостность. Я, конечно, и так уже не была целой, но, по крайней мере, я всё ещё была в единственном экземпляре и обладала более или менее ясным сознанием. После распада я не смогу мыслить ясно и, возможно, вообще не смогу мыслить. Я это знала, хотя непонятно откуда. Может, потому что мысли у меня уже периодически начинали путаться... Или это было от слабости?

Я разжала руку, в которой до сих пор держала золотой комочек. Фигурка расплавилась так, что сбоку образовалось крохотное сквозное отверстие. Я открыла гардеробную, оторвав от какого-то наряда тонкий прочный шнур, продела его в это отверстие и надела покалеченный кулон на шею. Золотая фигурка жука утратила свою форму, но священный скарабей всё равно со мной, и скоро из бесформенного комочка возродится новое крылатое существо. Скарабей – символ утреннего солнца, символ сердца и возрождения. Аменемхет говорил, что он даёт человеческой душе силу, позволяющую ей летать за пределами жизни и смерти...

– Священный скарабей, великий Хепри, сохрани моё сердце, чтобы оно не утратило память о сокровенном – память о моей любви и моём мире. Дай мне силу воскреснуть, когда я умру. Дай мне силу всё преодолеть и вернуться к этой жизни...

Мою молитву прервал влетевший в комнату Суно. Он казался очень возбуждённым и в то же время каким-то собранным. Так выглядит человек, решившийся на поступок, который может иметь для него серьёзные последствия.

– Возьмите это, леди, – он протянул мне тёмно-серый плащ с капюшоном и прозрачный, слегка светящийся шарик на тонком шнуре – трансфер. – Идите налево, до конца коридора, а потом ещё раз налево. Там есть лифт, которым почти не пользуются, поскольку он ходит не до самой крыши, где посадочная площадка. И до подземного гаража он не ходит. Накиньте капюшон. Думаю, всё обойдётся. Примут за кого-нибудь из наших. У нас у всех такие плащи – у мастеров и у подмастерьев. Идите в Лабиринт. Он недалеко. На улице сейчас светло. Освещение в этой части города не отрубилось, а глава нома велел ещё и аварийное включить – чтобы эвакуация прошла быстрее и без проблем. Как выйдете из здания – сразу направо и всё прямо, прямо... До Площади Фонтанов. Лабиринт сразу за ней. Если это здание и рухнет, то самым последним в городе. Говорят, оно очень прочное. Я не знаю, кто и где вам сможет помочь. Я только знаю, что Лабиринт – это необычное место. Людей там делают сильней, чем они есть. Намного. Не всех, конечно, но у тех, кто туда попал, есть шанс... Хотя есть шанс и погибнуть. Но, говорят, в последние годы смертей не было. Ирены уходят туда, чтобы стать сверхчеловеками. И становятся. Я не знаю, что там происходит, и всегда хотел узнать, но попытка незаконно проникнуть в Лабиринт уже многим стоила жизни, а вы...

Суно запнулся.

– А мне терять нечего.

– Я не...

– Всё нормально. Так оно и есть. Я тоже наслышана про этот Лабиринт и всегда хотела узнать, есть ли там Минотавр[10]10
  Минотавр – в древнегреческой мифологии чудовище с телом человека и головой быка, сын Пасифаи, жены критского царя Миноса, и посланного Посейдоном быка. Минос скрывал чудовище в построенном мастером Дедалом Кносском лабиринте, куда ему бросали на пожирание преступников, а также присылаемых из Афин каждые девять лет семь девушек и семь юношей.


[Закрыть]. Но как мне туда попасть?

– В вечерние часы Лабиринт закрыт, хотя он никогда не пустует. Ирены туда приходят и уходят, а тот, кто там живёт, находится там всегда. Только несколько человек в Молоссе могут открывать и закрывать Лабиринт, но при помощи трансфера вы сделаете тоннель. Говорят, вы уже это делали.

– Суно, где ты раздобыл трансфер?

– Это мой. Скажу, что потерял.

– Что тебе за это будет?

– Ничего особенного. Неприятности будут, но не смертельные.

– И всё же ради меня ты согласен терпеть неприятности...

– Мне не нравится то, что они с вами сделали, леди Диана. Я не думал, до чего всё это может дойти... Этот трансфер новой модели, усовершенствованный. Им можно не только делать тоннели, но и пользоваться как парализатором, а также выводить из строя простые механизмы, правда... К сожалению, я его давно не заряжал, но надеюсь, он вам поможет. Я надеюсь, вам удастся найти путь к спасению. Пониже надвиньте капюшон, спрячьте волосы. Они у вас так сияют, что ослепили даже Доримену дан Линкс. Желаю удачи!

Суно умчался прочь, а я надела плащ и, крепко сжав трансфер в руке, быстрым шагом направилась к лифту, который не вёз ни на крышу, ни в гараж. Поскольку почти все тут спешили либо в подземный гараж, либо на взлётную площадку, возле этого лифта никого не было. На первом этаже народу хватало, но никто не обратил внимания на фигуру в сером плаще с капюшоном, так что минуты через три после беседы с Суно огромные прозрачные двери раздвинулись, выпуская меня на ярко освещённую улицу.

Рухнувший дом напротив моей тюрьмы оказался дальше, чем я думала, когда смотрела на него из окна, – примерно в трёхстах метрах. Сейчас там всё было оцеплено работниками спецслужб. Меня одолевала слабость, но я знала, что в любую минуту могут обнаружить моё исчезновение и пуститься в погоню, поэтому я зашагала по узкой улице, зажатой между высокими домами, так быстро, как только могла. Мне казалось, что я иду мимо загадочно мерцающих аквариумов, куда ещё не пустили рыб. Или наоборот их оттуда выловили... На нижних этажах размещались магазины, модные салоны, какие-то конторы, и почти везде сквозь прозрачные стены виднелись экзотические растения, похожие на водоросли, застывшие в мутноватой воде. Всех рыб эвакуировали, а вода скоро покроется плесенью... Каких рыб? Я остановилась, чтобы помассировать виски. Меня знобило, а мысли путались, рождая самые неожиданные ассоциации. Я вдруг представила себе, что в одной из этих стеклянных стен из-за толчка образовалась трещина и скоро стекло сломается, а вырвавшаяся из "аквариума" вода затопит узкую улицу. Я даже невольно огляделась, прикидывая, где бы мне спрятаться в случае чего. Кругом были аквариумы с наглухо запертыми дверями. Если постучаться, навстречу выйдет рыба с человеческими ногами – как на картинах Босха[11]11
  Иероним Босх – нидерландский художник, один из выдающихся мастеров Северного Возрождения (1450 -1516 гг).


[Закрыть] – и скажет, чтобы я поскорей убиралась из этого города, потому что скоро он будет кишеть огненными змеями и ящерами. Возможно, драконы мне и помогут, но лучше на это не надеяться. Лев бы меня спас, но их больше нет. Тех огромных мудрых львов, которые дружили с воинами, больше нет...

– Эй, ты куда?

Это сказала уже не воображаемая босховская рыба, а рослая девушка с лёгким рюкзаком за плечами, вывернувшая из ближайшего переулка.

– Пункт сбора на проспекте Геранус. Если не знаешь, идём со мной.

– Нет... Я знаю, но мне надо ненадолго вернуться домой.

– Не стоит. Говорят, скоро всё может начаться снова.

– Нет, мне надо вернуться.

– Дело твоё, – девушка пожала плечами и двинулась дальше.

Похоже, почти всех жителей центра уже эвакуировали. Пока я шла к Площади Фонтанов, навстречу мне, кроме этой девушки, попались всего два человека – парень с небольшим вещевым мешком да мужчина в форме, похожей на полицейскую, который внимательно на меня посмотрел, но, слава Богу, не стал ни о чём спрашивать.

В какой-то момент мне показалось, что я чувствую себя лучше. Тяжесть в ногах и в голове прошла. Теперь я напротив ощущала странную лёгкость, которая сперва меня обрадовала, а потом напугала. Дойдя до площади, я вдруг перестала чувствовать под ногами землю. При этом я прочно стояла на земле, вернее, на гладких каменных плитах. Передо мной возвышался фонтан в виде Лернейской гидры[12]12
  Лернейская гидра – в древнегреческой мифологии змееподобное чудовище со множеством голов, жившее в озере Лерна возле Арголиды и убитое Гераклом (второй из его двенадцати подвигов).


[Закрыть]. Наверное, когда он работал, струи били из её двенадцати змеиных пастей... Что со мной? Неужели я уже распадаюсь? Скоро я перестану чувствовать своё тело, ибо оно распадётся на мириады тел, таких тонких, что ни одно из них не удержит мою душу.

Змеи вдруг зашипели и зашевелились. Я попятилась, чувствуя, как между лопаток катятся холодные капли. Серый плащ стал таким тяжёлым, что я его сбросила. Надо бежать, а он мешает... Хорошо, что я успела отскочить, когда из змеиных пастей вырвались мощные струи воды. Соседний фонтан тоже заработал – струи вырывались из пастей чудовищ, окруживших какого-то мускулистого обнажённого героя. Площадь стремительно окутывал горячий пар. С какой стати из фонтанов бьёт кипяток? Да ещё и желтоватого цвета... Я немного успокоилась, сообразив, что змеи не шипели. Это был звук вроде того, какой бывает в обычных кранах при неполадках с водопроводом. Тут явно тоже что-то разладилось из-за землетрясения. Только я об этом подумала, как раздался оглушительный грохот и каменные змеи кинулись врассыпную. Одна из них чуть не рухнула прямо на меня.

Когда шум утих, я пару минут оцепенело смотрела на глубокую трещину, которая расколола пополам фонтан с Лернейской гидрой и всю площадь. Дальше начиналась широкая аллея, украшенная с обеих сторон мраморными статуями. Она вела к большому белому дому с колоннами. Это и был знаменитый Лабиринт. Одно из немногих зданий Молосса, построенных в стиле определённой эпохи. Здешним архитекторам позволялась лишь стилизация под античность. Тут царил культ античной Греции, правда, был полностью вытравлен её дух. Глядя на эти статуи, сделанные в подражание древнегреческой скульптуре эпохи классики, я вспомнила слова героя одного старого фильма: "Профессор, вам же не нравятся пустые головы, горделиво насаженные на мускулистые торсы". Нам показывали отрывки из этого фильма на спецкурсе "Двадцатый век глазами кинематографа". Не уверена, что точно запомнила цитату, но смысл всё равно понятен. Герой говорил о том, что фашистскому мировоззрению чужды гуманистические традиции греческого искусства, и язвительно прошёлся по римским статуям императоров-завоевателей. Думаю, то же самое он сказал бы и о здешней городской скульптуре, которая создавала образ лучшего представителя человечества, несущего цивилизацию во все уголки вселенной. Эрика возмутилась бы по поводу "пустых голов". Вроде как пустоголовые не создают высокотехнологичные общества. А я бы возразила, что в истории навалом парадоксов. И она уже давно доказала, что можно остаться дураком, даже набив голову знаниями. Иной набьёт её так, что учёность едва ли из ушей не лезет, а всё равно в мозгу у него остаются пустоты, определяющие его личность гораздо больше, чем сумма проглоченных им знаний.

Здание Лабиринта казалось громоздкой подделкой под дорический храм, декорацией к какому-то грандиозному спектаклю, который, ещё не начавшись, обещает быть скучным. Впрочем, как знать. Может, моё участие полностью изменит сюжет. Каноны классической трагедии будут нарушены, и героиня вместо того, чтобы погибнуть по воле рока, останется жива.

Из трещины толчками выплёскивалась горячая вода с резким неприятным запахом. Как ни странно, почти ни одна из каменных змей не разбилась. Мне казалось, что, немного полежав и придя в себя, эти твари оживут, а поскольку они теперь не являются частью фонтана, расползутся по городу, ища себе добычу...

Я вскрикнула от страха – потому что одна из них действительно ожила. Да ещё и начала светиться... Нет, эта змея была не каменная. Она медленно выползала из трещины посреди фонтана и шипела, разевая зубастую пасть. Или это шипела вода, превращаясь на теле змеи в пар? Так и есть. Эта тварь была словно сделана из желтоватого металла, раскалённого до такой степени, что бурлящая вокруг неё вода стремительно выкипала. Я хорошо видела все неровности на теле чудовища, покрытом не то чешуёй, не то пупырышками. На меня пахнуло жаром. Что происходит?! Огненные змеи из моих кошмаров вторглись в реальность?

Плиты у меня под ногами снова дрогнули, и я увидела, как из трещины в фонтане показалась ещё одна змеиная голова. Ещё одна тварь пробивалась к свету. Сколько их там? Может, это та самая гидра, только живая? Её изображение рухнуло и разбилось, и вот теперь появилась она сама. Наверное, мир изменяется. Исчезает видимость вещей, и они являют нам свой истинный облик и суть. Многие из нас предпочли бы довольствоваться видимостью, не вникая в суть, не зная истинных причин происходящего. Я не хотела ни видеть этих тварей, ни думать о том, что происходит. Я хотела, чтобы это как можно скорее закончилось, но внутренний голос шептал мне, что это не кончится, пока я не узнаю об этом всё. Я чувствовала, что как-то со всем этим связана. Мастер Луис тоже это чувствовал. Или знал... Откуда?

Снова раздался грохот. Фонтан с мускулистым героем пересекло сразу несколько трещин, а из пастей окружавших его чудовищ уже вырывались не струи желтоватой воды, а языки пламени. Теперь герой оказался среди небольших огнедышащих драконов. Однако через минуту всё опять изменилось. Язычки пламени вытянулись. Сначала они засветились ещё ярче, а потом превратились в нечто, похожее на оранжевые голографические изображения. Сперва они были бесформенными, но вскоре стали приобретать очертания ящериц. Вот одна из них спрыгнула на каменные плиты и замерла. Она пришла в движение, только когда рядом с ней оказалась другая такая же ящерка. Они принялись озираться по сторонам – возможно, в поисках пищи. Главное, чтобы меня за пищу не приняли... Мгновение спустя на потрескавшиеся каменные плиты шлёпнулась ещё одна "новорожденная". Каменные драконы один за другим выплёвывали огненных ящериц, а из трещин стали вырываться язычки пламени, которые тут же превращались во что-то вроде светящейся плазмы. Одна из огненных ящериц принялась с хрустом грызть камень, остальные последовали её примеру. Слава Богу! Живая плоть их, кажется, не интересует. А змей?

Обе змеи дышали нестерпимым жаром и вырывались наружу, ломая камень своими мощными огненными телами. Не знаю, хотели ли они на меня наброситься, но я и не собиралась это выяснять. Суно сказал, что мне надо в Лабиринт. Он считает, что это самое надёжное строение в городе. Насчёт последнего я сомневалась, но оставаться здесь в обществе пробуждающейся гидры и огненных ящериц явно не стоило. Мне сейчас поможет только чудо, а Лабиринт – место, где происходят чудеса. Здесь они, конечно, тоже происходят, но такие мне точно не помогут.

Входная арка Лабиринта представляла собой двух атлантов, держащих на плечах небо – то есть навес над ступенчатым крыльцом. Не добежав до него несколько метров, я в ужасе замерла на месте. Вокруг одного из атлантов обвилась змея, которая издали выглядела, как каменная. Теперь она зашевелилась и начала медленно разгораться оранжевым светом. Возможно, почувствовала добычу. Или моё приближение просто встревожило её? В любом случае следовало поторопиться. Я сжала в руке трансфер и направила его на высокую металлическую дверь, украшенную рельефом с изображением Минотавра. Прозрачный шар засветился, чем привёл змею в ещё большее волнение. К счастью, тут передо мной возник тоннель, похожий на тропинку в туманном лесу, а дверь исчезла. Я видела впереди широкий коридор, по обе стороны которого стояли античные статуи. Устремившись по тоннелю к этому коридору, я успела заметить, как змея, уже разгоревшаяся, словно огненный столб, начала раскачиваться из стороны в сторону. Через несколько секунд мои ноги коснулись пола из разноцветных каменных плит. Я оглянулась и увидела за собой закрытую дверь. На ней и с этой стороны красовался рельеф с Минотавром.