Текст книги "Легенда об Огненном Змее (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Саннид посоветовал мне держаться крепче и во всю прыть помчался через рощу, перепрыгивая трещины, почти теряющиеся среди ветвистых теней – таких чётких в этом царстве золота и светлого камня, а деревья раскачивались с жалобным звоном, норовя достать нас множеством золотых лезвий. Мы только чудом не поранились об эту металлическую листву.

Мой плащ по-прежнему висел на дереве, но меня никто не ждал.

"Здесь было много людей и лурдов, – сказал Саннид, нюхая воздух. – Недавно... Даже следы видны. Но скоро их не будет видно. Мы должны спешить, пока пламя впереди не разгорелось ещё сильней... Поедем в город?"

– Да! Диона увели туда! Только бы с ним было всё в порядке...

"Подземный огонь подбирается к городу, так что о порядке там даже можно и не мечтать. А тут огонь уже вырвался наружу! Но он несильный, прорвёмся..."

Сперва я подумала, что каменные цветы просто кажутся такими яркими на фоне дымчато-синего неба, но оказалось, что они светятся от огня, который разгорался, вырываясь из трещин между ними. Как ни странно, ни один кристаллический цветок не сломался. Как будто Огненному Змею нравились эти его творения настолько, что он решил их не трогать.

– Саннид, подожди! Самое время опробовать камень...

Я сжала в руке эльхангон, пожелав, чтобы его свет помог мне погасить подземный огонь. Камень засветился так ярко, что я сперва зажмурилась. Из-за этого сияния я не видела ни самого камня, ни своей руки.

"Сделай луч, – посоветовал Саннид. – И не надо очень сильный. Тебе надо беречь силу камня и свою".

Я пожелала, чтобы луч исходил от острого конца эльхангона, и направила его на ближайшие к нам языки пламени, которое быстро занимало свободное пространство между кристаллическими цветами. Огонь погас. Вернее, я превратила его в воздух. Здорово! Интересно, а воду в вино я бы смогла превратить или мне доступны лишь фокусы с чистыми элементами стихий? Мы, не опалившись, пересекли и каменный "цветник", и равнину, где я ещё недавно остановила полчище уаду. Дион говорил, что в ближайшее время тут не должно быть ни огня, ни чудовищ. Уаду действительно не было, но трясло почище, чем несколько часов назад, и огня хватало. Значит, всё стало ещё хуже. Что с Дионом? Наверное, его обвинили в том, что отвёз меня к священному колодцу. Решили, что из-за этого здесь снова всё началось.

"Думаю, скоро тут само всё прекратится, – сказал Саннид. – Так что погаси камень. Центр бедствия не здесь, а ближе к городу или в самом городе".

– Сколько этот эльхангон будет... работать?

"Это зависит от того, на сколько тебя хватит. К сожалению, одно из твоих тел повреждено и ты слабее, чем могла бы быть. Не забывай, что сила тут главным образом во взаимодействии ваших энергий. Когда почувствуешь слабость, знай, что твои силы на пределе, равновесия между вашими энергиями уже нет и камень может исполнять твои желания, только вытягивая из тебя остатки твоей силы. Так что осторожней, побереги себя".

Возле Ахелы огня не было, но, похоже, тут недавно трясло. У открытых ворот переговаривались несколько вооружённых парней и девушек. Их лурды заметно нервничали, и даже отсюда было видно, что в городе царит паника. У воителей только что глаза из орбит не вылезли, когда они увидели меня верхом на лурде. Они молча расступились, пропуская нас. Я боялась, что их звери, учуяв в Санниде чужака, встретят его враждебно, но огромные львы отреагировали на него спокойно. Значит, сразу поняли, что он не опасен.

– Где Дион? – спросила я.

– В саду Главного Дома, – ответил старший из воинов. Похоже, единственный, кто при моём появлении не потерял дар речи.

Я знала, что, увидев меня с никому здесь неизвестным лурдом, обитатели Ахелы удивятся, но такой реакции не ожидала. Эта компания смотрела на меня едва ли не со священным ужасом.

– В саду?

– Недавно так трясло, что люди на всякий случай вышли из домов. Король, вожди кланов и старейшины собирались устроить совет, но, думаю, скоро будет не до этого.

– Какой совет?

– Кажется, принц Дион сделал всё, чтобы опорочить свой клан. Грядут перемены...

Воин умолк, потому что земля содрогнулась и доносившиеся из города тревожные голоса зазвучали громче

– Самое время устраивать свару из-за короны... Или что тут у вас вместо неё?

Мой вопрос озадачил воинов, но дожидаться ответа я не стала. Я вполголоса объяснила Санниду, как быстрее добраться до Большого Дерева, и мы помчались искать Диона. Немного пожив среди альдов, я поняла, что суд Линча тут не в обычае. Межличностные разборки нередко заканчивались поединками – как с оружием, так и без, но когда человек считался виновным перед кланом или всем племенем, его проступок рассматривался на совете. Я сомневалась, что с Дионом расправятся без суда и следствия, и всё равно очень за него тревожилась.

Паника в Ахеле стремительно росла. Демиры не только покинули дома. Многие из них грузили свой скарб на повозки. Непонятно только, куда они собирались бежать и почему решили, что за пределами города безопасней. Альды, пряча тревогу под маской снисходительности, призывали паникёров к спокойствию.

Сперва никто не обращал на меня внимания – блондинка верхом на лурде в Ахеле не редкость, но у тех, кто задерживал на мне взгляд и узнавал меня, неизменно вытягивались лица. Что я скажу, когда спросят, откуда у меня лурд?

Как вскоре выяснилось, насчёт этого я зря волновалась. Спрашивать о лурде меня никто не собирался. Вывод был сделан без вопросов.

– Тирн! – воскликнуло сразу несколько голосов, едва я, въехав в дворцовый сад со стороны главного городского бассейна, приблизилась к собравшейся на поляне толпе.

Я знала, что эту окружённую цветником поляну с фонтаном в центре иногда используют для собраний. Три дня назад король и старейшины решали тут какие-то хозяйственные вопросы, касающиеся всего города. Подробностей Алета мне не сообщила, да я и не интересовалась. Сейчас народу на лужайке было гораздо больше. Я сразу увидела Диона. Он стоял возле фонтана, гордо выпрямившись и сложив руки на груди. Оружия при нём не было, и это говорило о том, что он тут в роли подсудимого. Тирена сидела рядом -неподвижная, но настороженная. Я за эти дни неплохо изучила повадки лурдов и знала, какими они бывают, когда чуют беду. Впрочем, волновались все лурды. Они все держались поближе к своим людям, и те не могли не понимать, что это неспроста. Так какого лешего они тут судилища устраивают? Нашли время. Как будто Дион станет что-то от них скрывать! Он верен своему народу и он человек чести. Или Дион не сказал им, куда он меня отвёз? Может, решил, что пока лучше об этом помолчать?

– Послушайте! – крикнула я. – Дион всего лишь выполнил мою просьбу! Я уговорила его показать мне заброшенный храм, Золотую Долину и...

– Тирн! – перебил меня хор взволнованных голосов. – Он нашёл её!

– Теперь принцесса вместе со своим лурдом!

Так вот оно что! Они окончательно уверовали, что я принцесса Дия. Решили, что я действительно явилась сюда мергом, а мой лурд, ставший после смерти эльгом, спустился с небес и нашёл меня. И как мне сейчас себя вести? Постараться их разубедить? Или наоборот не стоит?

Решить эту дилемму я не успела, потому что раздался оглушительный грохот. Хорошо, что Дион и Тирена успели отскочить от фонтана, который расколола глубокая трещина. Вода вместо того, чтобы уйти под землю, взметнулась вверх множеством гейзеров и засветилась, постепенно приобретая золотисто-оранжевый цвет. Ощущение дежавю на минуту повергло меня в состояние ступора. Я уже видела такое. Трещину, расколовшую фонтан, а вместе с ним и всю площадь в центре Молосса. Эта трещина тоже расколола не только фонтан. Она весь сад разделила на две части, при этом получилось так, что на одной стороне оказались я с Саннидом и Дион с Тиреной, а на другой все остальные. Вода между тем стремительно превращалась в странное, похожее на голограмму пламя, которое беззвучно ползло вдоль разлома.

"Это порождающее пламя, – с досадой сказал Саннид. – Сейчас появятся уаду. Пламя сильное и оно породит сильных уаду..."

Люди это тоже поняли и, само собой, схватились за оружие.

– Постойте! – закричал Дион. – Я же говорил вам, как их можно остановить! Ну попробуйте же мне поверить! Диана, скажи им!

– Уберите оружие! – присоединилась я к опальному принцу. – И успокойте своих лурдов! Не двигайтесь, и поймёте, что они не собираются на вас нападать! А потом они просто сгорят и превратятся в сухие чучела.

"Я бы не был в этом так уверен, – мрачно изрёк Саннид. – То есть они, конечно, сгорят, но до этого много чего успеют. Эти твари не особенно разумны, но они весьма чувствительны к настроению окружающих. Они свирепеют от гнева и враждебности людей примерно с такой же скоростью, с какой огонь разгорается от сухого знойного ветра. И они, и эти люди – дети огня. Там, в долине, вы были вдвоём с этим парнем, а он не самого горячего нрава. Тут людей много, и все они полны ярости и боевого задора. У тебя есть лишь один способ погасить этот огонь. Используй камень".

Языки пламени только начали походить на чудовищ, когда я направила на них луч эльхангона. Альды оцепенели, глядя, как бесформенные огненные твари превращаются в желтовато-оранжевый пар. Следуя совету Раханнона, я опять использовала не разрушительную, а преобразующую силу камня. Пар какое-то время клубился над трещиной, а потом исчез – словно впитался в землю.

– Саннид, я могу затянуть этот разлом? – шёпотом спросила я, и мой шёпот показался мне громким в наступившей тишине.

"Возможно, но лучше не трать силы. Он слишком широкий. Ничего, засыплют чем-нибудь. Лучше вылечи дерево. Этот огонь не всегда сжигает и даже не всегда обжигает, но мирдин он повредил так, что дерево может погибнуть".

Всё в той же тишине я подошла к сломанному фонтану и направила луч на поникшее обожжённое дерево. Через минуту его ствол и листва засияли прежними красками, а с ветвей снова закапала вода.

– Дион сказал вам правду, – обратилась я к молчаливой толпе. – Уаду не нападают, если не собираешься напасть на них. Они не трогают нас, если от нас не исходит враждебность. Пожалуйста, попробуйте понять, что не всё и не всех можно победить оружием, силой и доблестью. Иногда лучше проявить терпение и миролюбие. Весь этот кошмар прекратится, если вы перестанете воевать с детьми Змея. Да, надо защищаться, когда они нападают, но вы действительно разгневали Великого Змея, уничтожая аскейров ради забавы. Вокруг есть звери, на которых вы охотитесь ради мяса и шкур. Если вы и их начнёте убивать, чтобы только похвастаться трофеями, беды могут начаться вновь. Этот мир достаточно щедр к вам, так зачем губить его, истребляя живое ради удовольствия убивать? Хангар-Тану уничтожит вас, если вы будете уничтожать его детей. Неужели так трудно это понять? Неужели так трудно ни с кем не воевать? Не доказывать каждый день, что ты самый смелый и отважный, что можешь победить всех на свете... Попробуйте хоть немного измениться и обуздать эту ненужную воинственность! Один мудрец сказал, что самая трудная и славная победа – это победа над самим собой.

– Ты встретилась с ним в садах Меранду? – спросил меня старик в длинной синей тунике. Кажется, глава клана Дарней.

– Нет, но думаю, что сейчас он действительно где-то там.

– Мне жаль, что тебе придётся вернуться туда, дитя, – грустно промолвил король Эсмиэл и направился ко мне, перешагнув разделяющую нас трещину. – Хочу ещё раз взглянуть на тебя поближе, прикоснуться к тебе.

– Эсмиэл, я...

"Помолчи, – прервал меня Саннид. – Пусть думают, что хотят. Или ты намерена рассказать им всё как есть? Ты уже пробовала, но почти никто не поверил. Хочешь сказать им, что я не твой лурд, ставший частицей божественного света и способный иногда становиться прежним, а саху в облике лурда? Зачем им знать то, что заставит их усомниться в твоих добрых намерениях? Кажется, сейчас они верят тебе, и неважно, как они представляют себе правду. Суть в том, что ты действительно им помогаешь. Этой правды им достаточно".

Король осторожно, как будто я была самым хрупким созданием на свете, привлёк меня к себе. Потом отстранился и долго смотрел на меня, наверное, желая увидеть сквозь окружающий меня сейчас ореол нуминозности ту девочку, которую он когда-то потерял. В его глазах блестели слёзы, и он их не стыдился. Альды стыдились плакать от боли и страха, но не стеснялись выражать свои чувства.

– Это и есть кристалл, впитавший свет ночного солнца? – Эсмиэл поднёс руку к эльхангону, но не коснулся камня. – Солнца, которое светит мёртвым... Саху говорят, что сила этого камня велика, но для живого может оказаться губительной.

– Да, для большинства. Мне он не повредит.

– Значит, если мы перестанем с ними сражаться, всё это прекратится? – громко спросил один из молодых воинов. – Эта тряска, огонь, полчища уаду...

– Не сразу, – ответила я. – Но вы не должны с ними сражаться, и постепенно всё прекратится. Отступление – не всегда трусость. Иногда это просто благоразумие и единственная возможность выжить. Вы все должны мне кое-что пообещать. Возможно, в будущем на этот мир обрушится ещё большая беда, но ваш... наш народ должен выжить. Может случиться так, что единственной возможностью уцелеть будет бегство из Хангар-Тану. Вы сможете уйти отсюда в другой мир через Пещеру Врат. Да, заклинание забылось. Я знаю его, и больше вы не должны его забывать. Звучит оно так: "Уйти, чтобы выжить и победить". Запомните, запишите. Если в будущем альды действительно захотят и будут готовы покинуть Хангар-Тану, они должны подойти к Пещере Врат и произнести эту фразу. И ещё... Когда аригонт умрёт, альды снова поселятся в скальном замке. Он станет краше прежнего. Лучше, если в этот замок переберутся все – и альды и демиры. Или пусть демиры хотя бы поселятся поблизости, чтобы в случае чего им можно было укрыться в замке. Запомните, под замком есть подземный ход. Найдите его и проложите дальше на запад – до пещер, по которым сможете добраться до рощи арминов, а значит и до Пещеры Врат. Когда на Хангар-Тану начнётся страшная война с чужаками, альдам и демирам лучше покинуть этот мир. И если случится так, что люди окажутся в замке, а он будет осаждён, можно уйти по подземному тоннелю к Пещере Врат и спастись. У меня ещё одна просьба. Постарайтесь не враждовать с саху. Они не все вам враги. Саху из клана Шиннау пытались поговорить с вами, но вы не желали слушать. А теперь я должна вас покинуть. Я хочу, чтобы Дион проводил меня. Только он. Я очень благодарна вам всем. Вы не знали, чего от меня ждать, но я не стала тут изгнанницей.

Мои последние слова заставили некоторых отвернуться или уставиться в землю. Здесь многие хотели меня изгнать.

– Ну вот, в чём-то я всё же оказался прав, – заявил Лид, подойдя ко мне вместе со своей львицей. – Мы действительно не знали, чего ждать от мерга, и я рад, что твой лурд нашёл тебя и помог тебе всё вспомнить. До встречи, принцесса Дия.

– Надеюсь, она состоится нескоро, Лид. Будь счастлив и не вздумай сделать несчастным Диона.

– Да у меня и в мыслях нет ссориться с нашим будущим королём, – улыбнулся красавец.

Он отшутился, но я знала – при всём своём сволочном характере Лид действительно любит Диона.

– Кем бы ты ни была, мне жаль, что ты нас покидаешь, – Алета обняла меня гораздо крепче, чем Эсмиэл. – С тобой было интересно поговорить. Если ты и впрямь отправляешься в Ханте-Меранду, то наша с тобой встреча состоится скоро. Ты меня можешь не узнать – ведь я снова стану молодой и красивой, но я-то узнаю тебя сразу.

Не дожидаясь моего ответа, старуха отстранилась и пошла прочь. "Кем бы ты ни была..." Кажется, она даже сейчас не поверила, что я принцесса Дия, но она почти с самого начала верила, что я друг.

А всю правду обо мне тут знал только Дион. По дороге к Пещере Врат я рассказала ему о своём путешествии в Подземное царство. Мы ехали на лурдах сперва по твинговой роще, потом по роще арминов. Блестящие от влаги золотые листья сверкали в лучах предвечернего солнца. Мы искали тропы пошире, чтобы не промокнуть, и Дион говорил, что сейчас тут гораздо лучше, чем утром, когда армины обильно дают воду. Сейчас хоть нет луж, поскольку вода быстро высыхает на тёплых камнях, а тёплые они, потому что где-то тут внизу есть горячие источники.

– Их можно услышать, когда роща молчит. Когда листва не шумит под струями воды. Я всегда боялся, что уаду или подземный огонь уничтожат эту рощу. И это ещё может произойти, но я надеюсь, что этого всё-таки не будет.

– Я тоже, – сказала я, любуясь радугами, то и дело вспыхивающими среди золотых крон.

Боже, до чего же мне тут нравилось. Как это было здорово – ехать по золотой роще на золотых зверях с солнечными гривами. Высоко в небе промчался дракон. Либо он нас не заметил, либо ему было не до нас. Я не боялась. У меня было такое чувство, что беда отступила от этого мира. Пока. Мне ещё многое предстоит сделать. Возможно, я погибну и больше никогда не увижу Терри... Эта мысль в последнее время всегда была со мной, но сейчас я сумела отодвинуть её подальше. Не надо думать о плохом. Ведь я в сказке. Она продолжается, героям выпадают всё новые и новые испытания, но закончиться всё должно хорошо.

– Этот саху очень похож на Тирна. У того была такая же золотисто-рыжая грива... И у Тирены такая же. Почти.

– Вижу. Потому все так быстро и поверили, что мы Дия и Тирн?

– Может быть. Но они бы всё равно поверили. Если человек после смерти может измениться, стать красивее, то почему не может немного измениться и его лурд? Всё, что ты мне рассказала, очень странно. Вот этому не все бы поверили.

– Достаточно того, что мне веришь ты.

Роща поредела, а каменная тропа заиграла разными цветами – как будто на неё упала одна из радуг, зацепившихся за вершины деревьев. Мы ехали по цветным полупрозрачным плитам валмы, а вдоль этой тропы всё чаще и чаще встречались голубые цветы, похожие на огромные лилии. А когда-то тут росли тафнии. Священные цветы Тефны.

Теперь я увидела Пещеру Врат с другой стороны. Она почти терялась среди зарослей кустарника с дымчато-зелёными листьями – узкими и длинными, словно лезвия кинжалов. Дион достал из маленького прицепленного к поясу мешка что-то похожее на светло-голубой мелок.

– Лафит. Мы иногда оставляем им метки в лесу друг для друга. На охоте. Его долго не смывает водой...

– Это неважно, Дион. То, что мы с тобой напишем, не будет видно до того момента, когда заклинание сработает. Пиши.

Юноша несколько минут выводил надпись на неровной поверхности камня. Письмо альдов походило на египетское, но было проще, абстрактней. Когда он закончил, я обвела каждый знак тонким лучом, который извлекла из эльхангона. С минуту надпись сияла мерцающим золотым светом, потом исчезла. Тирена с недоумением понюхала то место, где только что светилась вереница знаков.

– Ты уйдёшь через врата? – спросил Дион.

– Не совсем. То есть их будет недостаточно. Я сейчас не настолько сильна, чтобы открыть их, куда захочу. Они работают в одном направлении, а открыть их в любое место может лишь сильный маг. Мне помогут совершить переход. А сейчас мы должны проститься, Дион.

– Если бы я мог уговорить тебя остаться... Но у меня даже нет права просить тебя об этом. У тебя своя жизнь, в которой мне больше нет места.

– Твоё место в моей душе, и никто тебя оттуда не вытеснит, сколько бы жизней я ни прожила.

– Мне жаль, что мы не встретимся в Ханте-Меранду. Тот мир, куда ты уходишь, создали другие боги.

– Мы сами создаём тот мир, в котором живём, Дион, и никаким богам не разорвать то, что нас с тобой связывает.

Я обняла его так, как обняла бы своего брата, и он крепко прижал меня к себе. Прильнув к его мускулистой груди, я слышала, как бьётся его сердце. Жар его сильного юного тела пронизывал меня насквозь, наполняя странным ощущением. Я чувствовала, что обнимаю родную плоть.

Не помню, сколько мы стояли, сжимая друг друга в объятиях. Божественные близнецы, одному из которых суждено остаться в солнечном мире, а другому спуститься в Царство мёртвых. Быть вместе им не суждено, но такова жестокая логика мифа, который порой так трудно отличить от реальности.

– Прощай, Дия, – прошептал он, коснувшись губами моих волос.

Мы одновременно разжали объятия. Дион сел на Тирену, и спустя полминуты золотой юноша на золотом льве скрылись среди золотых деревьев.

А я села возле пещеры и разрыдалась. Сколько всего произошло за последнее время. Такой короткий срок, наполненный жизнью гораздо больше, чем вся моя предыдущая жизнь. Я обрела любимого человека, но судьба тут же разлучила нас. Я обрела и потеряла брата. Я жива, но моя жизнь сейчас – непрочный баланс между тёмной магией и моей волей к жизни. Я на грани жизни и вечности, раствориться в которой страшней, чем умереть. Уж лучше и впрямь оказаться в том Царстве мёртвых, где каждый день будешь встречать друзей и любимых. И сражаться рядом с ними, защищая солнце от порождений тьмы.

"Я не могу пойти с тобой", – сказал Саннид.

Он лежал рядом, устремив на меня взгляд, исполненный печали, но не жалости. Он смотрел на меня как на того, кто раскис, не доведя дело до конца. Или мне так казалось?

– Я и не прошу тебя следовать за мной...

"Да я был бы не против, но я родился в этом мире и не уверен, что смогу жить в другом. Сейчас даже моя прекрасная Эрса, где я прожил столько жизней, чужая для меня, ибо сейчас я родился здесь. Ты, наверное, знаешь: мало кто может прожить долго в чужом мире. Альды могут. В вас столько жизненной энергии, что вы можете жить до глубокой старости где угодно. Я здесь сейчас нужен. У меня есть обязательства и перед мои кланом, и перед всем этим миром. Я постараюсь добиться хоть какого-то согласия между альдами и саху. Надеюсь, впереди у меня ещё много лет. Я позабочусь о том, чтобы твои предки не забыли заклинание. И вообще чтобы не забыли то, о чём ты их просила. Разумеется, преждевременная смерть может настигнуть меня, как и любого другого смертного, но ведь мы живём, стараясь не думать о таких вещах".

– Да, мы стараемся не думать о плохом. Но не всегда это получается. Спасибо тебе за всё, Саннид. Теперь я должна вернуться туда, откуда пришла, а для этого мне надо кое с кем связаться.

"Лучше иди в пещеру, и лучше подальше – где темно и ничто не помешает тебе сосредоточиться, а я покараулю снаружи. Мало ли что..."

Я вошла в пещеру, но села так, чтобы видеть пейзаж с золотой рощей. Я мысленно взывала к Ламии, стараясь передать ей эту картинку, но она не появлялась. Саннид задремал, положив морду на лапы. Меня тоже потянуло в сон. Что ж, сон – самый верный способ связаться с Ламией, но для этого ещё нужно подходящее сновидение. Вот бы ещё с Терри можно было так связаться. А то сниться-то она мне постоянно снится, но эти сны не приводят меня в ту реальность, где она сейчас находится. Знать бы ещё, где она...

– Этот глупый лев спит или прикидывается?

Я вздрогнула от знакомого ехидного голоса и обнаружила, что уже не сижу, а лежу на полу пещеры. Надо мной склонилась Терри. То есть не Терри, а Ламия в её облике – я сразу поняла это, встретившись с ней взглядом.

– Этот лев поумней тебя. Он остался постеречь меня, пока я стараюсь с тобой связаться. Скорее всего, он сейчас не спит, а потихоньку за нами наблюдает. Хочет убедиться, что ты та, кого я ждала.

– Пусть делает, что хочет. Я сто раз могла с тобой связаться, но не делала это, поскольку чувствовала, что возвращаться ты не хочешь. Проще всего с тобой связаться через сны об этой темноволосой красотке, чем-то похожей на Астерия. Твои сны о ней самые яркие, твои мечты о ней просто материальны...

– И всё же не могла бы ты принять какой-нибудь другой облик. Слишком хорошо видно, что ты не она, а мне нужна она, а не её плохая копия.

– Не очень-то ты вежлива, – хмыкнула Ламия, превращаясь в копию Диона. – Опять не то? Ладно, не буду трогать тех, кого ты любишь.

Ламия приобрела облик лурда, похожего на Саннида, который перестал притворяться спящим и поднял голову.

"Ну, принцесса, теперь, кажется, всё в порядке? Я могу оставить тебя с этим существом?"

– Да, Саннид, ещё раз спасибо.

– Давай быстрей, – проворчала Ламия, – пока Астерий держит открытыми зеркальные врата. Надолго его не хватит. А ты молодец, что вызвала меня в это место. Совершать переход лучше там, где есть хоть какие-то врата, пусть даже в данный момент они не работают.

Я забралась на лурда-Ламию, и она направилась в тёмную глубину пещеры. Не прошло и минуты, как тьма рассеялась. Мы оказались в той просторной комнате, где меня разместил гостеприимный Астерий. Он сидел на моей кровати, облокотившись на резную спинку, одетый в какой-то причудливый расшитый серебряными звёздами балахон.

– Неплохо выглядишь, – улыбнулся он. – Даже загорела немного. И этот наряд тебе к лицу. Принцесса альдов, готовая к бою.

Я поспешила слезть с Ламии, уже начавшей обретать свой истинный облик, и посмотрелась в зеркало. Стройная девушка в плетёных сандалиях и короткой белой тунике. На широком кожаном поясе меч в украшенных чеканкой ножнах. На голове покрытый тонким узором золотой обруч. Алета подарила мне его на второй день моего пребывания в Ахеле. Её собственное изделие. Она была неплохим ювелиром, пока у неё не начали распухать суставы пальцев. "Только не думай, что я от тебя чего-то хочу, -сказала она, вручая мне подарок. – Я всю жизнь предпочитала парней, а сейчас уже вообще никаких желаний не осталось. Кроме одного – не пережить своего сына и внуков".

– И сколько драконов убито этим мечом?

– Только один, и то не без помощи хорошего воина. Зато это был настоящий дракон. А фальшивых я убивала вот этим.

Я вытащила из ворота туники кулон с эльхангоном. То есть эльхангона у меня теперь было два и оба считались магическими, но второй – маленький кулон покойной принцессы – я уже воспринимала просто как украшение.

– Дай-ка сюда... Да не бойся, верну.

– Сила этого камня опасна для тебя, – игривое настроение Астерия мгновенно улетучилось. Он держал золотистый гранёный "лепесток", словно взвешивая его в руке и пытаясь на ощупь определить степень его опасности. – Нарушено равновесие энергий эль и тану. Пока немного, но всё же... Знаешь, в чём его сила? Это сила света, скрытого в материи тану. И её тут намного больше, чем в элемнитах, которые делали эойи. Или тех же трансферах, изготовленных даркмейстерами... Кстати, я говорил с ними. Они ничего не знают о твоей подруге.

– Так они тебе и скажут...

– Скажут. У нас с ними деловые отношения, и если мне что-то от них надо, я знаю, что предложить взамен. Не хотелось тебя огорчать, но пока и порадовать нечем. Могу лишь обещать, что сделаю всё возможное...

– Да уж лучше вообще ничего не обещай, – сказала Ламия. – Ты свою-то подругу найти не можешь... Всё, молчу.

– Сделай одолжение, – не глядя на неё, промолвил Астерий и снова обратился ко мне:

– Ты уже использовала этот камень для разрушения?

– Нет, только для трансформации. Всего пару раз.

– И правильно. Ты сейчас слишком слаба, чтобы использовать эльхангон на всю катушку.

– И всё же придётся.

– Для чего? – поинтересовался Астерий, возвращая мне камень.

– Я помогла жителям Хангар-Тану в том времени, в каком побывала, а теперь должна помочь обоим мирам в настоящем. То есть нашему в настоящем, а Хангар-Тану в том прошлом, которое связано магическим тоннелем с нашим настоящим. А настоящее Хангар-Тану, похоже, вообще покрыто мраком. Разведывательных экспедиций туда уже давно не снаряжали, а попасть туда другим способом... Это даже у Терри не получилось.

– Ну а ты, конечно же, решишь все проблемы.

– Все или не все, но я выяснила, в чём дело. Послушай... И ты, Ламия, тоже. Мне ещё нужна твоя помощь.

– Да я уж поняла, что без меня вам не обойтись, – отозвалась старуха и, обретя облик величавой древнеримской матроны, уселась в ближайшее кресло.

– Что-то вроде этого я и предполагал, – произнёс Астерий, когда я закончила свой рассказ. – Хангар-Тану не просто живой организм. Он обладает определённым сознанием. И он реагирует на то, что уничтожают его любимых детищ. Судя по всему, сейчас, вернее, в том времени, куда протянут тоннель, там происходит примерно то же, что и в том времени, в котором ты побывала, но всё ещё хуже. И началось это лет тридцать назад, когда аристеи проникли на Хангар-Тану...

– Я хотела бы попасть туда в то время и...

– Дитя моё, тебе уже говорили, что никто тут не может путешествовать во времени. Ламия прокатила тебя в прошлое Ханраг-Тану только потому, что побывала там в этом отрезке прошлого, когда оно было для неё настоящим. И то она сделала это с большим трудом, благодаря кулону покойной принцессы и тому, что тебе довелось увидеть картинку того мира, а твоя прекрасная зрительная память позволила так хорошо её воспроизвести. Ну и это зеркало помогло, разумеется...

– Ламия, ты можешь переправить меня в мой мир, на Ариану?

– Может, – ответил за Ламию Астерий, – но в настоящее время, а не в то, когда манойи помогли урмианам и даркмейстерам сделать тоннель на Хангар-Тану. Этот тоннель до сих пор связывает нынешнюю Ариану с тем отрезком прошлого Хангар-Тану, куда вторглись аристеи, и там, как и здесь, с момента вторжения прошло тридцать лет. Этот тоннель всегда был защищён магией. Пройти по нему туда и обратно можно было лишь при помощи его создателей. Даркмейстеров. До знакомства с тобой меня всё это как-то не особенно интересовало. К сожалению, мой недавний разговор с даркмейстерами оказался бесплодным. Они уверяют, что сами в последнее время не могут воспользоваться этим тоннелем. Вроде как что-то нарушилось. И у меня такое чувство, что они не врут. Да и что толку, даже если бы ты сумела пройти по этому тоннелю на Хангар-Тану? Возможно, твоей силы и силы этого камня хватит на переход, но ради чего всё это? Ради того, чтобы сразу там сгореть? Этой проблемой должны заниматься мудрецы твоего мира. Так называемые учёные, у которых есть специальное оборудование...

– Да никто туда не полетит, потому что корабль может выйти из строя от тамошней адской атмосферы. Эта планета считается необитаемой. А раз там некого спасать, то нечего тратить средства на попытки разобраться, что там творится! Если бы я могла попасть в логово даркмейстеров тридцать лет назад, помешать им сделать этот тоннель...

– И каким образом?

– Да хотя бы всё там у них разрушить...

– Попутно разрушая то, что рушить нельзя, – вкрадчиво заметил Астерий.

Мне вспомнился сумеречный мир Никты. Сияющий огнями Вегас, город вечной ночи. И целая планета развлечений под названием "Плутон", где я под звуки музыки и грозовые раскаты танцевала с ней – чарующе прекрасной в этом готическом наряде – и мечтала о её поцелуях, на которые она так долго не могла решиться...