Текст книги "Снежная Принцесса (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)

– Откуда ты всё это знаешь?

– Подслушала болтовню Изольды и Мириам, – чистосердечно призналась Люси, считавшая любопытство не таким уж и большим грехом. – Изольда возмущалась, что маэстро слишком много внимания уделяет твоей персоне. Так злилась, что забыла убавить звук, а дверь их раздевалки была приоткрыта. Ну а я шла мимо, и спешить мне было некуда… В общем, готовься к великим делам.

– Да мне бы хоть партию сильфиды прилично станцевать, – пробормотала Илана.

На самом деле её волновало другое. Она уже привыкла красить волосы – не столько для ролей, сколько потому, что не хотела бросаться в глаза. Мир тесен, даже теперь, когда человечество и другие расы вырвались за пределы своих родных планет. На Авалоне вполне могли оказаться уроженцы Гаммеля. И кто-нибудь из них вполне мог узнать Илану. В балете о снежном цветке она наверняка должна будет выступать со своими собственными волосами. Маэстро, который в восторге от её белых локонов, непременно скажет, чтобы она перестала их красить. И узнать её будет гораздо легче, чем с рыжей, пепельной или золотистой шевелюрой.

Люси сочла её страхи напрасными.

– Так ведь все же выбелятся или наденут белые парики – как в «Снежной королеве», и твои волосы не будут бросаться в глаза. Лица у нас так нагримированы, что из зрительного зала не узнать… Ну а если даже кто и узнает, думаю, тебе всё равно нечего бояться. Ты сейчас под покровительством графини де Персан, а она не менее крутая, чем эта твоя мадам Би, и к тому же она тут на своей территории. Да и ты тут не просто бедная сиротка. Ты актриса знаменитой труппы Питера Гейла – начинающая, но уже замеченная виднейшими меценатами. У тебя уже есть свой заработок, и твой звучный псевдоним красуется на афишах. Если твоя бывшая опекунша начнёт предъявлять на тебя претензии, ты можешь предъявить ей обвинение в попытке тебя совратить. И мадам де Персан даст тебе прекрасного адвоката. Тут не Гея и не Майдар. У герцогини Левенхольд на Авалоне нет таких связей, и придётся ей заткнуться. Ну а если ты ещё и придёшься ко двору…

Илана, вернее, Линда Сноу, пришлась ко двору после первого же выступления перед королевским семейством. Король Артур XXI – добродушный, довольный жизнью мужчина с симпатичным, но совершенно непримечательным лицом – изъявил желание лично поблагодарить артистов за доставленное удовольствие, и львиная доля его комплиментов досталась Илане. Королева Аделина расточала комплименты главным образом молодым танцовщикам. Поговаривали, что она старше супруга лет на десять, но сеансы омоложения превратили их обоих в людей неопределённого возраста. Они были довольно красивы, но казались какими-то бесполыми. Зато у их отпрыска гормоны играли вовсю. Принц Артур так и шарил глазами по длинным, хорошо натренированным ногам балерин – в основном взрослых. Девчонки вроде Иланы его не интересовали. А вот Теодор де Персан поглядывал на неё с явным интересом. Илана очень смутилась, когда самый молодой из Рыцарей Круглого Стола двадцатилетний Томас Гилленсхааль преподнёс ей букет белых роз. Уже в гримёрной, разбирая подарки, она заметила, что один цветок – из серебра и алмазной крошки.

– Я немедленно должна его вернуть! Когда мужчина делает такие подношения, это к чему-то обязывает…

Ответом ей был громкий смех.

– Ну и к чему тебя, по-твоему, обязывает сэр Томас? – ехидно спросила Алия. – Этот подарок ему ничего не стоит – Гилленсхаали едва ли не богаче королевского семейства.

– И вообще запомни, – назидательно изрекла шестнадцатилетняя Катарина Зиберт, танцевавшая в «Чудесах Эдилона» Фею Цветов. – Ты можешь отказаться от подарка любого мужчины, но только не рыцаря. Если рыцарь делает даме подарок, то это знак его уважения, преклонения… и всё такое прочее. Никаких корыстных мотивов. Это Авалон, дорогуша. Тут свои обычаи и свой этикет. Если Томас действительно что-то от тебя захочет, – Катарина скорчила скептическую мину, – в чём я сильно сомневаюсь…

– Интересно, почему? – прищурилась Люси.

– Ну… уже хотя бы потому, что сэр Томас Гилленсхааль предпочитает юношей. Впрочем, Илана с её мальчишеской фигурой вполне могла понравиться ему не на шутку… В общем, если он тебя захочет, Белоснежка, он так тебе и скажет. В галантных выражениях, естественно. Тут уж никаких подношений не будет. Рыцари не покупают любовь…

– Но очень любят её завоёвывать, – вставила Энни Мак-Миллан, которая родилась на Авалоне и знала здешние обычаи лучше всех. – Ты можешь потребовать от него подвига.

– Какого?

– А любого! Для рыцаря желание его дамы – закон. Лет пятнадцать назад одна девица попросила у юного сэра Эдвина Рибейро леконтского горного льва. Живого. Это очень редкие хищные кошки. Вымирающие. Охота на них не запрещена, поскольку Леконт не входит в Федерацию, а население там – сущие дикари. Свирепые, как и хищники, которые там водятся. Тем не менее сэр Эдвин отправился на Леконт и чуть ли не год провёл там в горах. Охотился на льва. Это очень опасные твари – крупней и гораздо коварней майдарских тигров. Сэр Эдвин там в таких переделках побывал! Местные его чуть в жертву не принесли. Кое-как спасся… А потом подружился с тамошними охотниками, хорошо им заплатил, и они помогли ему поймать горного льва. Вернулся сэр Эдвин в Камелот, а его девица – её звали Каролина – к тому времени уже замуж вышла. Тут на него помрачение нашло, и он выпустил льва на волю. Прямо здесь, в городе! Началась жуткая паника. Лев носился по городу, и его долго не могли подстрелить. Растерзать он никого не успел, но за сэра Эдвина отомстил. Так получилось, что этот зверь оказался возле дома, где Каролина жила со своим мужем, и она как раз за ворота вышла. Увидела льва и от страха с ума сошла. Тут зверя подстрелили усыпляющей ампулой. Напасть он на неё не успел, но разум к ней так и не вернулся. А вскоре она умерла. Сэра Эдвина, конечно, судили за его поступок – ведь он подверг жителей города большой опасности, однако приговор вынесли довольно мягкий. Врачи установили, что он был в состоянии аффекта. Его приговорили к двухлетнему изгнанию – не только из столицы, но и вообще с Авалона. Он уехал. С тех пор уже столько лет прошло, а Эдвин Рибейро так и не вернулся. Говорят, он на Леконте.

– Понравилось охотиться на горных львов? – насмешливо поинтересовалась Изольда Брандт.

– Кто его знает, – пожала плечами Энни. – Может, леконтские дикари, среди которых он провёл целый год, показались ему более честными и порядочными людьми, чем его милые соотечественники.

– Ну да, – с комической серьёзностью согласилась Люси. – К некой подлинности потянуло. К изначальности. К искренним и наивным детям природы, которые действуют, не лукавя. Либо честно скажут: «Мы тебя, парень, поджарим и слопаем!» Ну и сделают, как обещали… Либо от всей души помогут… Хотя, он же им заплатил, чтобы льва помогли поймать. Значит, не такие уж они и неиспорченные. Как ни беги от этой проклятой цивилизации, она всюду проникает.

На следующий день Илана услышала другую версию этой истории – от Себастьяна Дави. Якобы, льва сэр Эдвин не выпускал. Зверь просто умудрился сломать замок и вырвался из клетки. Эдвина Рибейро судили всего лишь за нарушение общественного порядка и заставили выплатить значительные суммы за моральный ущерб всем, кого лев напугал. Большего вреда он, к счастью, причинить не успел – полиция сработала быстро. А подлая изменница Каролина этого зверя и в глаза не видывала. Крыша у неё уехала чуть позже. По какому поводу, неизвестно, но причиной её помешательства считают плохую наследственность – больно уж любит авалонская знать родственные браки. Над чистотой своей голубой крови трясутся. Сэр Эдвин действительно вскоре покинул планету. Поговаривали, что ему и впрямь на Леконте понравилось, но куда он отправился, никто не знал.

– А льва-то он привёз действительно по желанию дамы сердца?

– Да вроде бы. Для рыцаря желание его прекрасной дамы – закон.

– А если дама сердца попросит рыцаря кого-нибудь убить, он и это должен сделать?

– Считается, что да. Дуэли здесь разрешены законом, но нераскрытых убийств на Авалоне куда больше, чем смертей на поединках. За убийство не на дуэли рыцарь отвечает перед законом так же, как и любой другой гражданин Авалона, а если доказано, что убийство совершено по желанию его дамы, то её могут осудить как соучастницу. Или за подстрекательство.

– Зачем связываться с уголовщиной, если разрешены дуэли?

– Так ведь не каждого противника одолеешь в честном поединке.

– А я думала, что кодекс чести рыцаря на Авалоне не пустой звук.

– Средневековым традициям не просто ужиться с современностью, – улыбнулся Себастьян, – так что компромиссы неизбежны. Кстати, Рыцарей Круглого Стола сначала было двенадцать – как в легенде о короле Артуре. По сути это были двенадцать министров, выше которых стоял лишь король. Потом рыцарский штат несколько раздулся – многим, знаешь ли, хочется при дворе тусоваться. Теперь этих рыцарей около сотни, но из них каждые три года выбирают двенадцать человек, которые составляют верхнюю палату авалонского парламента. Средняя палата – это двадцать четыре крупнейших магната, а нижняя – сорок восемь представителей профессиональных гильдий. Четыре их голоса равны двум голосам «средних» и одному голосу «верхнего».

– Короче говоря, к демократии на Авалоне не больно-то стремятся.

– Какая тут может быть демократия! Иерархия – одна из средневековых традиций, которые на Авалоне обожают, но согласись – это довольно гибкая иерархия в отличие от той, что была, к примеру, в двенадцатом веке.

– А всех королей, значит, зовут Артурами?

– Ну да. У всех королевских отпрысков мужского пола двойные или тройные имена. И одно из имён обязательно Артур.

– А если в королевской семье нет сыновей?

– Тогда корону наследует другой ближайший к королевской семье родственник мужского пола, и при коронации его нарекают именем Артур.

– А по женской линии власть не передаётся?

– Нет. И здешние феминистки каждый год устраивают по этому поводу акцию протеста. Голые, в одних лишь позолоченных коронах проходят по улицам. Когда они шествуют мимо королевского дворца, король и Рыцари Круглого Стола бросают этим дамам розы.

– Ну и цирк… А король тут правит или это так, главная кукла в ярмарочном балагане?

– Он может отменить любое решение парламента.

– Королева Германара тоже может, правда, не любое, – усмехнулась Илана. – Но она не настолько безумна, чтобы ссориться с самыми могущественными из своих подданных.

– Думаю, тут примерно такой же расклад… А вообще тут интересно. Словно в сказку попал.

У Иланы же было ощущение, будто она попала в театр, где ставят пьесу по средневековым легендам, и вдруг обнаружила, что большинство актёров перестали отличать реальность от вымысла.

А так ли важно видеть грань между жизнью и игрой?

«Иногда важно, – думала Илана. – Но как раз когда важно, её и не увидишь. Если бы я смогла уловить, когда игра превратилась в реальный кошмар, может, Таддеуш был бы сейчас жив. И многое было бы по-другому».

Она не знала, как сложилась бы её жизнь, не случись той трагедии, но часто со стыдом ловила себя на том, что её нынешняя жизнь ей нравится. Вопреки всему, что произошло за последние месяцы, она была счастлива. Перспективная начинающая балерина Линда Сноу прекрасно вписалась в труппу Питера Гейла. Не все её здесь любили, но у неё появились друзья, а её жизнь обрела смысл. Кошки тоже приняли её в свою стаю, но она знала, что носиться на моторелле с бандой главеров ей рано или поздно надоест. Теперь она занималась настоящим делом, и оно ей нравилось. И если раньше Илана танцевала просто для собственного удовольствия, то сейчас она начала жизнь профессиональной танцовщицы и с гордостью осознавала, что её карьера обещает быть успешной.

Как и другим членам труппы, не получившим обязательного среднего образования, Илане пришлось зарегистрироваться в центре экстернобучения со странным названием «Телескоп». Компьютеры имелись в каждом номере «Парадиза», а учебные программы на Авалоне были бесплатными. Учащиеся держали связь с «Телескопом» по интернету – получали задания и отправляли выполненные контрольные работы. С педагогами они встречались лишь на экзаменах, которые сдавали в конце каждого семестра. Педагоги были снисходительны к юным танцорам – в конце концов, те слишком выкладывались у балетного станка и на сцене, чтобы с должным усердием грызть гранит науки.

Оценки на Авалоне ставили по десятибалльной системе. Младшие члены труппы Гейла вздыхали с облегчением, получая очередную «шестёрку», и радовались, если удавалось заработать что-нибудь повыше. «Десятки» тут были редкостью. До появления Иланы.

– Ну ты и зубрила, – заявила однажды Алия. – Стоит ли тратить столько сил на то, чтобы быть отличницей! Ты же балериной собираешься стать, а не магистром каких-нибудь там наук.

– А я, может, собираюсь совмещать одно с другим.

– А с чего ты взяла, что она зубрила? – вмешалась Люси, которую Алия Фаттам раздражала больше всех на свете. – Ты когда-нибудь видела её за зубрёжкой? У Линды просто феноменальные способности, и учиться на «десятки» ей ничего не стоит.

– Да, действительно, – поджала губы Алия. – Так же, как зависать в воздухе во время прыжка. Наверное, это свойство представителей её расы, так что дело не в таланте балерины, который ей тут так упорно приписывают, а в её отличии от лю… от других людей.

– Талант – это всегда отличие от других людей, – отрезала Люси.

– В чём-то она права, – неохотно призналась Илана, когда Алия Фаттам наконец избавила их от своего общества. – Прыжки с зависом даются мне легче в силу некоторых моих… особенностей. Наверное, можно назвать это магией, но во время танца я использую её не нарочно. Понимаешь, когда я хочу заморозить воду, я делаю это сознательно, а когда танцую… Когда я танцую, я словно бы летаю. У меня такое чувство, будто я легче воздуха. Если бы я могла избавиться от этого чувства…

– …то ты бы танцевала, как все, – закончила за неё Люси. – Ну или почти как все. Тебе не надо избавляться от этого чувства, да ты и не сможешь. Это твой дар. Любой талант – это своего рода магия. Если ты будешь грузиться из-за выпадов всяких завистников, то действительно разучишься летать.

Илане нравились здравомыслие и спокойная рассудительность Люси. Эта девочка нисколько не переживала из-за того, что ей не суждено стать звездой первой величины. Она умела ценить то, что у неё есть. В отличие от Иланы она не была сиротой, но обид и несправедливостей натерпелась достаточно. Родня о ней даже не вспоминала, и Люси это ничуть не расстраивало. Её семьёй уже почти два года была труппа Гейла.

Илана теперь тоже стала членом этой семьи и чувствовала бы себя полностью счастливой, если бы её не покусывала одна назойливая мысль. «Где ты, там вечно что-нибудь случается»… Была ли она вправе входить в жизнь этих людей и становиться её частью? Она, чей дар, чьё отличие от других нередко становились причиной всяческих бед…

Балет отнимал у неё столько времени и сил, что на магию ни того, ни другого уже не оставалось. Илану это даже радовало. Ей как никогда хотелось вести нормальную жизнь. Быть не магом, не сверхчеловеком, а просто счастливым человеком, окружённым друзьями и занятым любимым делом. Иногда она размышляла о том, как бы восприняли её магический дар здесь, на Авалоне, где, казалось бы, задались целью превратить жизнь в сказку. Может, здесь настоящий маг был бы очень даже кстати. Может, ей бы даже предложили должность придворной колдуньи и стали звать Вивианой [12]12
  Колдунья Вивиана – героиня легенд о короле Артуре и Мерлине.


[Закрыть]… Нет. Как бы они тут ни заигрались в сказку, в настоящую магию на Авалоне не верят. И скорее всего, даже верить не хотят. Здесь она будет внушать такой же страх, как и в Германаре, где ненавидят алиенов и мутантов. Ведь ненавидят-то их как раз потому, что в их нечеловеческой природе порой бывают заложены возможности, недоступные человеку и неподвластные ему. Видимо, расе, привыкшей считать себя венцом творения, просто трудно с этим смириться. Впрочем, земляне ещё задолго до знакомства с иными расами жгли на кострах колдунов и ведьм. Так что, если ты колдунья, лучше тебе затаиться.

Камелот считался одним из красивейших городов Федерации, но Илана всё чаще ловила себя на том, что он утомляет её своей помпезностью и навязчивой стилизацией под средневековье. В Германаре тоже любили стиль средневековой Европы, но у тамошних архитекторов было чувство меры. По сравнению с изящным королевским дворцом Гаммеля замок авалонского монарха являл собой образец архитектурного излишества – сплошное нагромождение башен, башенок, колонн и балюстрад. Внутри всё ломилось от роскоши. У большинства она вызывала восторг, который Илана не разделяла.

– Слишком много позолоты, пестроты и всяких финтифлюшек, – сказала она Люси на одном из приёмов, куда была приглашена вся труппа Гейла. – Либо дизайнерам не хватило вкуса, либо они были вынуждены потворствовать вкусам заказчиков.

– Художникам часто приходится потворствовать вкусам тех, кто им платит, – пожала плечами Люси.

– Вот именно, – подключился к разговору принц Артур, долговязый юнец с бледной, вечно недовольной физиономией. Знай Илана, что он где-то рядом, она бы говорила потише. – Потому ваш маэстро и ставит спектакль о каких-то там снежных магах. Это личная просьба вашей покровительницы – мадам де Персан. Да и моя матушка заинтересовалась этим проектом. Так что если хорошо спляшете, не пожалеете.

– Люди обычно не жалеют, когда им что-то удаётся, – холодно сказала Илана.

– Ну да, – ухмыльнулся принц. – Ведь за это обычно хорошо платят.

– Лично я ни за какую плату не стану делать то, что мне не нравится.

– Даже откажешься от главной роли?

– Причин отказываться от интересной роли у меня нет. Я просто сказала, что ни за какие деньги не буду делать то, что мне неприятно.

– Да, я уже заметил, что ты особенная, Линда Сноу. И откуда хоть ты такая взялась? Такое впечатление, что ты действительно выросла в каком-то ледяном дворце, потому тебе и не нравятся дворцы, построенные людьми. У тебя и правда голубая кровь? Знаешь, мой друг Тео был бы не прочь лично в этом убедиться. Есть довольно приятный способ пустить юной деве кровь. Говорят, у тебя ещё не было любовников…

– А тебе ещё, кажется, не объяснили, в чём разница между достойным поведением и хамским. Я могу объяснить тебе это прямо сейчас.

Принц невольно попятился, когда Илана двинулась к нему. От ярости её красивое тонкое лицо светилось нежной голубизной, а огромные глаза напоминали снеговые тучи. Возле Артура тут же появились, словно материализовавшись из воздуха, двое хорошо накачанных парней, а испуганная Люси схватила подругу за руку.

– Я слыхала, что сэра Артура уже посвятили в рыцари, – язвительно сказала Илана. – Странные какие-то на Авалоне рыцари. Их даже от девчонок телохранители защищают.

– Да считай, что это они тебя от неприятностей хотят избавить, – криво усмехнулся покрасневший принц.

– Очень любезно с вашей стороны, – с улыбкой обратилась Илана к телохранителям. – Но я не хочу, чтобы вы избавляли меня от неприятностей. Не могли бы вы оставить меня с его высочеством с глазу на глаз?

Двое молодчиков переглянулись, потом дружно, как по команде, уставились на принца.

– Что здесь происходит?

Увидев короля и королеву, телохранители склонились в низком поклоне, а Люси сделала реверанс. Илана же была так сердита, что не сразу вспомнила о правилах этикета. Впрочем, когда вспомнила, всё равно не стала приседать. У неё не было ни малейшего желания выражать почтение тем, кто не удосужился как следует воспитать своего единственного сына.

Король и королева сегодня напоминали манекенов в витрине магазина «Сказочный мир». Артур XXI и его супруга просто обожали наряды в средневековом стиле – в отличие от своего сынка, который предпочитал одеваться у модного сейчас кутюрье Жоржа Велимьена, создавшего направление таймлесс. В переводе со староанглийского это означало «вневременной».

– Да так, небольшое недоразумение, – ответил принц. – Актёры – народ впечатлительный и слишком близко всё принимают к сердцу. Даже невинные шутки.

– Мне показалось, что тут пахнет дракой, – недовольно заметила королева. – Что произошло, Герберт? – повернулась она к одному из телохранителей.

– Ваше величество, драку затевала эта юная особа, – кивнул тот в сторону Иланы. – А вот почему, мне неизвестно.

– Я не знаю, какие шутки считаются на Авалоне невинными, – сказала Илана. – Я ещё недостаточно изучила здешние нравы. Но шутка принца Артура мне не понравилась, и я хотела подоходчивей объяснить ему, что терпеть подобные шутки я не намерена.

– Ну, я надеюсь, Арти это уже понял, – промолвил король. – Сынок, изволь быть с гостями повежливей. Тем более с дамами.

– И к тому же восходящими звёздами, – добавил он, улыбнувшись Илане.

Королева тоже улыбнулась девочкам, но взгляд у неё был холодный.

– Мы ей не понравились, – констатировала Люси. – Главным образом ты.

– Это чем-то грозит нашему театру?

– Не думаю. Скорее, тебе. Королева Аделина обожает своего сыночка, и что бы он ни выкинул, возьмёт его под своё крыло, – Люси вздохнула, по-видимому, вспомнив мать и старшего брата. – А принц теперь тебя ненавидит. Лучше бы тебе с ним больше не сталкиваться.

– В гробу я его видала. Да и где нам с ним особенно-то сталкиваться?

Однако следующее столкновение произошло уже пару дней спустя. Почти вся труппа Гейла обожала проводить время в Каледонском Лесу – так назывался развлекательный комплекс, находившийся недалеко от королевского дворца. Люси не переставала удивляться, почему её подруга всем аттракционам предпочитает «Рыцарский турнир». Это была любимая забава представителей сильного пола. Девушки в состязаниях участвовали редко – уже хотя бы потому, что трудно было найти партнёршу для поединка. Парни упорно отказывались сражаться с девчонками. Даже безопасным оружием.

Илана эту проблему решила просто. Узкие бёдра и плохо развитая грудь позволяли ей переодеваться в мальчишку. Ни игроки, ни служащие аттракциона подвоха не замечали. Она были физически сильней любого своего ровесника и очень скоро, научившись хорошо фехтовать, стала искать противников среди парней постарше.

Питер Гейл об этом маскараде ничего не знал. Он не одобрял опасные забавы и постоянно напоминал своим питомцам, что танцор должен беречь свой рабочий инструмент – тело. Поэтому юные артисты старались не афишировать свои походы в Каледонский Лес.

– Если старик узнает об этих рыцарских игрищах, он вам устроит, – посулила как-то раз Алия Фаттам. – А уж если ему кто-нибудь скажет, что этой дикостью увлекается его сильфи-и-да…

– А уж если ему кто-нибудь скажет, что Алия увлекается моро-о-женым, – в тон ей пропела Люси. – По три-четыре порции в день лопает. Да ещё с кремом, шоколадом и орехами! А потом у её партнёра спина болит…

– У Дика там просто мышца растянута, – насупилась Алия.

– Хорошо ты её припугнула! – смеялась потом Илана. – И правильно сделала. Пусть и дальше лопает мороженое, только держит язык за зубами.

– Если честно, я тоже не понимаю, зачем тебе эти драки. Оружие, конечно, безопасное, но несчастные случаи всё равно бывают… Знаю, раны у тебя заживают быстро, но боль ты, по-моему, чувствуешь так же, как и все. Пошли лучше в павильон виртуальных игр. Там тоже есть турниры и всякие бои…

– Виртуальные бои – забава для трусов.

– Точно, – вздохнув, согласилась Люси. – Для таких, как я. Ты совсем другая. Может, иланские женщины были воительницами?

– Насколько я поняла из разговора с ютом Лоффи, они вели примерно такой же образ жизни, что и мужчины. И воевали, наверное… Хотя, среди истинных потомков Адама и Евы тоже были племена, где из женщин не делали покорных куриц. В Священном писании лебронцев есть легенда о деве Анне, которой ангел подарил чудесный меч…

– А-а, знаю. У нас на Трионе продаются сборники легенд всех рас, народов и конфессий. Сказание о деве Анне и ангеле с мечом – одно из моих любимых. Сегодня ты опять собралась размахивать мечом на турнирной площадке?

– Нет. Сегодня я намерена взяться за копьё. Хочу овладеть техникой сшибания противника с коня. Зря что ли мы с тобой две недели верховой ездой занимались?

Уроки верховой езды давали в нескольких спортивных и прогулочных комплексах Камелота. Люси, которая побаивалась лошадей, ходила на эти занятия исключительно за компанию с Иланой. Держаться в седле она более или менее научилась, но от своего страха перед лошадьми так и не избавилась.

– Ну знаешь… Чтобы скинуть противника с коня, надо массу иметь побольше. А ты… Ты, конечно, только с виду хрупкая, но… Послушай, а если тебя собьют с лошади и ты что-нибудь сломаешь?

– Люси, на мне же будут доспехи-амортизаторы. И потом… Я постараюсь, чтобы меня не сшибли.

Распорядители выбирали каждому игроку противника его весовой категории, но поскольку Илана легко выбивала из седла соперников своего веса, в паре с ней всё чаще и чаще оказывались игроки постарше и потяжелей её. Полностью скрывающие лицо шлемы-маски снимались только после поединка – при обоюдном согласии соперников. Большинство побеждённых предпочитали оставаться инкогнито. Возможно, скандала бы и не было, если бы с поверженного противника Иланы не свалился шлем и она не увидела покрасневшую от досады физиономию принца Артура. Она тут же поняла, что слишком поспешила открыть своё лицо.

– Это был нечестный приём! – рассвирепел наследник авалонского престола. – Вы видели, куда попало копьё?

– Да, ваше высочество, – пролепетал распорядитель. – След на вашем панцире. Эти копья всегда оставляют след, каждый удар фиксируется… Можно и съёмку посмотреть. По-моему, нарушений не было.

– А то, что у меня лошадь запнулась?!

– Ну… – служащий аттракциона замялся. Он прекрасно видел, что лошадь принца не запиналась. – Выше высочество, всего мы предусмотреть не можем. Мы стараемся максимально обезопасить игроков, но какие-то случайности неизбежны. Бой есть бой, даже если это игра…

– Скотина проклятая! – принц в ярости ударил лошадь хлыстом по морде.

Красивая серебристо-серая кобылка с жалобным ржанием отпрянула назад, а принц стал хлестать её, всё больше распаляясь и стараясь попасть по местам, не закрытым попоной. Илану одинаково взбесили и поведение принца, и реакция распорядителя. Он не должен был позволять клиенту так обращаться с лошадью. Какого-нибудь другого клиента он бы, безусловно, остановил, но призывать к порядку наследника престола не решился. Тем более что он знал – если принц покалечит лошадь, королевское семейство возместит её стоимость в троекратном размере. Иногда непонятно, кто хуже – господа или холопы.

За лошадь распорядитель не заступился, однако когда Илана сбила принца с ног, кинулся к нему на помощь. Телохранители Артура оказались ещё проворней, но Илана заметила эту парочку вовремя и успела вооружиться своим копьём.

– Ну-ну, подходите поближе!

Она знала, что копьё не поможет ей справиться с профессиональными телохранителями, которые владели, наверное, всеми боевыми искусствами на свете, но её выручила та, кого она защитила. Перепуганная лошадь принца понеслась прямо на его охранников и сбила с ног обоих. Принц тем временем встал и попытался ударить Илану хлыстом. Лучше бы он этого не делал. Справиться с этим слизняком ей ничего не стоило. Секунда – и хлыст уже был у неё в руках. С каким наслаждением она огрела им принца по ногам. Он не успел увернуться и с воплем подпрыгнул от удара. Илана бы с удовольствием огрела его ещё пару раз, но заметила, что один из телохранителей направляется к ней. Второй лежал на песке с окровавленной головой и не шевелился. Илана успела вскочить на свою лошадь. Несколько минут она кружила на ней, отбиваясь от «гориллы» его высочества хлыстом и жалея, что под рукой нет меча или кинжала. В голове у неё шумело от ярости, а сквозь этот шум пробивались голоса, лошадиное ржание, чей-то плач – кажется Люси…

Телохранитель неожиданно оставил свои попытки стащить Илану с лошади. На турнирной площадке появились двое в голубых камзолах – муниципальная полиция. Старший – судя по нашивкам, капитан – тут же выстрелил из парализатора по взбесившейся лошади принца, которая металась по площадке и вполне могла кого-нибудь растоптать. Второй, направив свой «парал» на Илану, крикнул высоким мальчишеским голосом:

– Слезай, парень!

Илана неторопливо спешилась и подошла к лошади принца, которая, упав, как подкошенная, лежала теперь в полном оцепенении.

– Бедное животное. Сперва избили ни за что, а теперь ещё и от полиции досталось. Вам бы следовало усмирить вон того типа, офицер.

Она указала на принца.

– Лошадь, возможно, придётся вообще усыпить, – сказал капитан. – Она едва не убила человека.

Второй телохранитель по-прежнему не подавал признаков жизни. Над ним уже хлопотали два работника НМП [13]13
  НМП – Неотложная медицинская помощь.


[Закрыть], которая имелась в каждом общественном месте Камелота. Один из них сокрушённо покачал головой и набрал на своём браслете какой-то код.

– Срочно автолёт! Тяжёлая травма черепа. Состояние критическое…

– Лошадь тут ни при чём, капитан, – Илана старалась говорить спокойно и вежливо. – Его королевское высочество проиграл схватку со мной и решил сорвать злость на лошади. Она взбесилась, когда он стал её избивать. Посмотрите на эти шрамы у неё на шее и на ногах. Насколько я знаю, законы Федерации защищают права животных. За жестокое обращение с ними отдают под суд…

– Законы мы знаем не хуже тебя, – перебил капитан. – Нападение на его высочество – это посерьёзней, чем дурное обращение с животным. Насколько мы поняли, это уже была не турнирная схватка.

– Я просто заступилась за лошадь!

– Заступилась? – полицейский с минуту внимательно смотрел на Илану, потом повернулся к распорядителю. – У вас тут что – девчонки в рыцарских игрищах участвуют?

– Законом это не запрещено, господин капитан, – растерянно ответил тот. – Но… Дело в том, что… Сэр, я ведь даже не знал, что это девочка. Она тут уже далеко не первый раз. И когда платит, записывается как Рональд Зиммер. Документы мы не спрашиваем – тут же не секретный объект.

– И зачем же врать, юная леди? – строго спросил капитан. – Если закон и так не запрещает вам участвовать в этом аттракционе…

– Закон не запрещает, но тогда мне не найти противника. Никто не хочет сражаться с девчонкой. На Авалоне в моде не только средневековые традиции, но и средневековые предрассудки.

Илана заметила, что второй полицейский, молодой сержант, смотрит на неё с откровенной симпатией. И как-то даже припоминающе.

– И зачем тебе эти потасовки? – спросил капитан.