Текст книги "Африка: четыре столетия работорговли"

Автор книги: Светлана Абрамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Решительный отказ Франции объяснялся тем, что она в то время вывозила с западного побережья большое число рабов в свои вест-индские колонии, из Восточной Африки – на острова Индийского океана и не собиралась прекращать работорговлю. Остальные державы, даже и не занимавшиеся вывозом невольников, также отвергли предложение Англии: всем им не нравилось, что, патрулируя побережье и обыскивая корабли, Великобритания вмешивается в торговые дела других государств, они боялись дальнейшего экономического усиления Англии.

Надежды британских аболиционистов на решения великих держав не оправдались.

Участники Веронского конгресса ограничились лишь принятием «Постановления относительно отмены торга неграми», где в очень общей форме поддерживались положения Декларации об отмене торга неграми Венского конгресса [5, т. 4, ч. 1, с. 326–328].

Однако уже в декабре 1822 г. Англия подписала с Испанией, в январе 1823 г. с Голландией и в марте 1823 г. с Португалией так называемые дополнительные соглашения к договорам о запрещении работорговли, где перечислялись признаки, по которым судно определялось как невольничье, даже если на нем не было рабов.

Наиболее существенными признаками невольничьего корабля было решено считать следующие:

1) решетчатые люки, а де глухие, сделанные из досок, которые имеются на торговых кораблях;

2) большее число отделений на внутренней или открытой палубе, чем это бывает на торговых судах;

3) доски, которые используются для постройки временной второй палубы, так называемого дека невольников;

4) железные ошейники, ручные и ножные кандалы, специальные болты и цепи;

5) большее количество питьевой воды, чем это необходимо для экипажа данного судна;

6) избыточное число бочек или каких-либо других сосудов для хранения жидкости, если капитан не представит документ от владельца судна, удостоверяющий, что это лишняя тара нужна для «законной торговли», например, для закупки пальмового масла:

7) избыток посуды для еды по сравнению с численностью команды корабля;

8) чрезмерно большой котел для приготовления пищи или какая-либо лишняя посуда для этой же цели;

9) большой избыток некоторых съестных продуктов, намного превышающий потребности экипажа данного судна (например, риса, муки из маниоки, проса, маиса), если только эта лишняя продукция не включена в перечень товаров, составляющих торговый груз корабля;

10) большее число подстилок и рогож, целых или в кусках, чем требуется для экипажа данного судна.

Подписанных соглашений было для Англии достаточно, чтобы при желании усилить деятельность патрульной службы. Однако в это же время в самой Англии произошли события, имевшие очень важные последствия для аболиционистского движения в целом. Эти события несколько отвлекли внимание английского правительства от африканских дел к делам внутренним и вест-индским колониям.

Начиная с 1783 г. в английском парламенте шли дебаты о рыботорговле; сначала о том, запрещать ее или нет, затем о том, как добиться прекращения вывоза невольников из Африки работорговцами других стран.

18 марта 1823 г. в парламент была представлена петиция, где, ссылаясь на то, что борьба против работорговли не дает желаемых результатов, подписавшие ее требовали отмены рабства в английских колониях [32, т. 8, с. 624–630].

На этом же заседании парламента Томас Фауэлл Бакстон, новый лидер аболиционистов, сменивший пожилого У. Уилберфорса, выступил в палате общин в поддержку петиции. Впервые в истории аболиционистского движения в Англии в парламенте был поставлен вопрос об отмене рабства африканцев в колониях.

Почему именно в это время началась кампания за отмену рабства? Основная причина заключалась в успехах освободительного движения в испанских американских колониях. Провозглашение республики в Мексике, борьба против испанских колонизаторов под руководством Боливара, освобождение невольников в Колумбии после его победы – все это находило отклик в Британской Вест-Индии. Среди рабов начались волнения.

В 1813 г. произошло восстание невольников на острове Доминика. В 1823 г. – сильные волнения среди рабов на острове Санта-Лючия. В 1824 г. – восстание на Тринидаде. В 1822–1824 гг. шли постоянные волнения среди невольников Демереры.

Англия боялась, что ее колонии постигнет судьба Сан-Доминго.

Речь не шла о немедленном и полном уничтожении рабства. Для успокоения африканцев предполагалось провести лишь некоторые меры по улучшению положения рабов с весьма далекой и туманной перспективой отмены рабства в будущем. Этого было достаточно, чтобы рабовладельцы Вест-Индии категорически воспротивились любому мероприятию правительства в этом направлении. Ямайка даже угрожала выходом из состава Британской империи в случае изменений в законодательстве о рабстве африканцев.

Аболиционист Д. Стефен, обращаясь к английским избирателям, писал в своем широко известном в то время памфлете «Англия, порабощенная собственными рабовладельческими колониями»: «Прежде всего вы должны спрашивать своих кандидатов в члены парламента: “Вы не рабовладелец? Не купец, торгующий с Вест-Индией?” И если они ими окажутся, отказывайтесь от таких кандидатов».

Большинство в парламенте, утверждал Стефен со знанием истинного положения вещей, принадлежат рабовладельцам, поэтому так долго и тянется вопрос с освобождением африканцев [170, с. 61].

Все же в марте 1824 г. был принят закон об улучшении обращения с рабами, согласно которому должны были приниматься во внимание свидетельские показания африканца-раба в суде, запрещалось наказывать кнутом невольниц, разбивать семьи при продаже и т. д. Колониальные власти упорно сопротивлялись введению этого закона. Лишь на островах Тобаго, Сент-Венсене и Сан-Кристофере, где хозяйственное значение рабства было невелико, он был принят сразу.

Обстановка в колониях оставалась очень напряженной. Рабы были уверены, что местные власти скрыли декрет метрополии об уничтожении рабства 132, т. 8, 9; 302, с. 270, 271].

Снова, как и перед запрещением работорговли, в Англии началась многолетняя борьба за отмену рабства африканцев в Вест-Индии. Снова плантаторы и их сторонники, не желая отказываться от прибылей, которые им приносил труд невольников, рассказывали, какое большое место в экономике британской империи занимает Вест-Индия. Они утверждали, что вест-индский сахар дешевле ост-индского, что правительство якобы сознательно занижает пошлины на ост-индский сахар с целью искусственно создать трудности для экономики Вест-Индии, доказать нерентабельность вест-индских колоний [132; 150; 152].

Рабовладельцы говорили, что принятых постановлении о смягчении условий рабства вполне достаточно для нормализации обстановки в вест-индских колониях. Было выпущено много памфлетов, брошюр, в которых рассказывалось о якобы существовавшем и прежде и, уж конечно, наступившем теперь спокойном и счастливом существовании невольников [266; 110; 151; 157; 165; 167; 168].

Аболиционистам советовали оставить в покое рабов-африканцев и обратить свою энергию, например, на улучшение положения матросов в британском флоте, в частности, поставить вопрос об отмене там телесных наказаний или попытаться добиться решения ирландского вопроса.

Если раньше говорили, что запрещение работорговли приведет к разорению Вест-Индии, то теперь с таким же красноречием доказывали, что отмена рабства, предоставление свободы невольникам приведут лишь к новым потрясениям в колониях. Снова призрак грозных событий XVIII в. на Сан-Доминго вставал перед британскими колониальными деятелями, и они взывали к своим соотечественникам, уговаривая их не поддерживать аболиционистов.

«Призываем британцев думать самим, вместо того чтобы позволять думать за себя Уилберфорсу, Бакстону и другим, им подобным» – так назывался один из памфлетов рабовладельцев, и одно это название показывает, до какой степени было взбудоражено британское общество [157].

А во Франции в это время спешно выпустили несколько книг о восстании на Сан-Доминго, где красочно описывались бедствия плантаторов и ужасы сражений: французские рабовладельцы предостерегали рабовладельцев английских, напоминая, чем грозят им восстания невольников [118; 155].

Прогрессивная общественность Англии выступила за отмену рабства африканцев в Вест-Индии f 127; 149; 154; 176]. В 1823 г. в стране было образовано Антиневольничье общество. Среди членов его были Уильям Уилберфорс, Томас Кларксон, Томас Фауэлл Бакстон [407], Захария Маколи и др. В парламент продолжали поступать петиции с требованием решения вопроса о рабстве, подписи под которыми исчислялись сотнями тысяч имен. В 1823 г. в парламент поступило 225 таких петиций, в 1824 г. – около 600. С каждым годом движение за отмену рабства в Вест-Индии росло: в 1830 г. только за период с 17 ноября по 23 декабря в парламент было доставлено 1125 петиций с требованием немедленной отмены рабства африканцев. Под петицией из Лондона было 135 тыс. подписей ГЗЗ, т. 13, с. 6]. Были и петиции против отмены рабства – такие документы, например, пришли из Глазго [33, т. 1, с. 1204].

По всей Англии проходили организованные аболиционистами митинги, на которых собравшиеся требовали освобождения невольников. В ^стране создавались различные аболиционистские общества, ассоциации, например «Антиневольничья ассоциация, организованная английскими леди» [145], «Общество по вопросам смягчения и постепенной отмены рабства во всех британских владениях» [128; 129].

В городах шел сбор средств в пользу. Антиневольничьего общества. Сведения о всех пожертвованиях публиковались. Можно было прочитать, например, что квакерское «Общество друзей» пожертвовало в фонд Антиневольничьего общества 1 тыс. ф. ст., девушка-служанка – 10 шилл. и т. д.

Как и их противники, аболиционисты писали о рабстве в Вест-Индии памфлеты, брошюры, статьи. Отдельными небольшими книжками выпускались речи членов парламента – сторонников отмены рабства. Во всех этих изданиях рассказывалось об ужасах рабства в вест-индских колониях, приводились многочисленные свидетельства того, что принятые так называемые законы о смягчении рабства не проводятся в жизнь [11; 45; 130; 131; 154; 168; 171; 172; 179; 185; 186; 193].

В британской печати 20–30-х годов XIX в. шла резкая, временами злая полемика. С одной стороны, выступали аболиционисты, выражавшие интересы растущей буржуазии. Они хотели видеть в Вест-Индии широкий рынок сбыта промышленных товаров метрополии и рынок сырья так называемых колониальных товаров. Для этого надо было изменить систему эксплуатации колоний, поскольку производительность труда невольников уже не удовлетворяла промышленников. Все резче звучали голоса, требующие лишить вест-индских плантаторов права ввозить в метрополию сахар без пошлины, в то время как ост-индский сахар облагался значительными пошлинами. Сторонники свободной торговли с полным основанием утверждали, что лишение вест-индских владельцев плантаций права беспошлинного ввоза сахара заставит их искать способы увеличения продукции плантации и приведет к выводу о необходимости отмены рабства.

С другой стороны, плантаторы, которые имели еще очень большое влияние в официальной Англии, стремясь сохранить свои прибыли, пытались в какой-то мере затормозить развитие колониальных и промышленных интересов Англии [119; 120; 141; 146; 165; 167].

Снова, как и в конце XVIII в., был поднят вопрос о том, санкционировано ли рабство африканцев священным писанием. В отдельных работах осторожно говорили, что вообще-то рабство Библия разрешает [144], но не давали определенного ответа, согласуется ли рабство африканцев с библейскими текстами. В большинстве же книг уверенно писали, что Библия не утверждает ни работорговли, ни рабства африканцев [109; 147]. В целом в эти годы в Англии не было таких резких расистских высказываний, как во время борьбы за запрещение работорговли в конце XVIII – начале XIX в. или как в США в XVIII и в XIX вв. В те годы английские аболиционисты, как правило, не доказывали равенство африканцев и европейцев. Они просто констатировали, что по своим умственным способностям африканцы не уступают европейцам, и приводили примеры, подтверждающие это положение. Иногда в качестве примеров приводили имена, люто ненавидимые всеми плантаторами. Так, автор лекций по истории британского колониального рабства В. Годвин спрашивал: «Разве нет своих героев на Гаити? Известно ли в Вест-Индии со времен открытия ее Колумбом имя, которым можно было бы больше гордиться, чем имя Туссена Лувертюра?!» [138, с. 99].

Насколько была накалена обстановка в метрополии и в колониях, как боялись власти восстания невольников, показывают следующие почти невероятные факты, аналогии которым, пожалуй, нет в истории английского колониализма.

В 1823 г. вспыхнуло быстро подавленное восстание рабов в Демерере. Тамошний священник Д. Смит был обвинен в том, что рассказал рабам о принятых в метрополии законах о смягчении режима рабства, что подстрекал невольников к мятежу, а затем, уже зная, что рабы собирались восстать, не сообщил об этом властям. Смит был арестован. В ходе расследования выяснилось, что обвинение было ложным. Подтвердилось только, что он сообщил невольникам об изменениях в законодательстве о рабстве. В действительности Смит, известный хорошим отношением к невольникам, отговаривал рабов от всяких попыток восстания, призывая их в полном согласии с догмами христианства терпеть, уповать на милосердие божье и королевское, надеясь на скорую окончательную официальную отмену рабства. Но, предупреждая этим всех сочувствующих невольникам, власти Демереры приговорили Смита к смертной казни. Повесить его не успели. Он умер в тюрьме [148; 45].

В 1811 г. на острове Тортола за издевательства над рабами был привлечен к суду плантатор А. Ходж. Многочисленные свидетели рассказали о страшной жестокости Ходжа. Он надевал на своих невольников раскаленные наручники, обливал кипятком, забирал кнутом до смерти. Ходж был признан виновным в смерти почти сотни рабов и повешен, хотя семь членов магистрата высказались за его оправдание 1175; 181].

В 1833 г. на Ямайке служители английской Колониальной церкви убили священника-баптиста Унльямса Ниба за то. что он якобы участвовал в восстании невольников на Ямайке в 1831 г. Основанием для подозрения явился факт выступлений Ниба в Англии против рабства.

Плантатор повешен за жестокое отношение с рабами… Приговорен к смертной казни сочувствующий невольникам священник… Другой священник убит священнослужителями же только по подозрению участия в восстании… Это означает, что рабы во всех английских вест-индских колониях были на грани возмущения. В другое время разве обратили бы колониальные власти внимание на то, что какой-то плантатор издевается над своими рабами? Разве мало имеется фактов подобного обращения с невольниками-африканцами? Священников, известных хорошим отношением к невольникам, в другое время колониальные власти могли бы использовать для мирной разрядки недовольства рабов, для сглаживания отношений между колониальной администрацией и рабами. Или, если в подобном вмешательстве не было необходимости, их могли, например, выслать в другой приход. Но заключение и смертный приговор? Убийство? А злобные речи в адрес всех, что сочувствовал рабам? Джентльмены в парламенте не стеснялись в выражениях.

Все это показывает, что обстановка в английской Вест-Индии была такова, что в целях предотвращения взрыва недовольства невольников английскому правительству надо было или отменять рабство, или срочно вносить дальнейшие изменения в законодательство о нем, – тем более что и аболиционисты тоже боялись восстания невольников.

Начало движения за отмену рабства немедленно сказалось на размерах работорговли. Вывоз рабов из Африки во все колонии резко увеличился. К этому времени относится и значительное расширение кофейных плантаций Бразилии и Кубы, рост производства хлопка в США, что также способствовало большому расширению вывоза невольников. В эти же годы значительно повысился вывоз из Африки невольниц и детей. Женщин стали вывозить больше сразу после отмены работорговли. Затем, когда плантаторы увидели, что ввоз невольников продолжается в прежних размерах, соотношение мужчин и женщин снова стало прежним: 1 к 3 или 1 к 4. Теперь, понимая, что и после освобождения бывшие невольники останутся работать у своих прежних хозяев, плантаторы хотели как-то прикрепить раба к своему хозяйству. Раньше они были против создания семей у рабов, заставляя африканца работать на износ, а потом заменяя его новым работником. Теперь плантаторы стремились женить раба, рассчитывая, что семейный человек, получив освобождение, не уйдет к другому хозяину, а останется работать у прежнего.

Увеличился также вывоз детей. Во время легальной работорговли большие партии детей вывозили из Африки нечасто. Обычно это были специальные довольно редкие заказы плантаторов. Дети на невольничьи рынки Нового Света попадали лишь в том случае, если они, вместе с матерью, выдерживали путь к африканскому побережью и «средний переход». Сейчас патрульные корабли стали задерживать невольничьи суда, на которых везли детей. Вероятно, приобретением маленьких невольников плантаторы надеялись продлить существование на плантациях работоспособных африканцев.

По сообщениям современников, в 1824 г. из Западной Африки было вывезено 103 тыс. рабов. Начиная с 1825 г. вывоз увеличился до 1.25 тыс. [287, с. 103]. На Кубу, откуда шел, по-видимому, большой реэкспорт невольников в США, с 1821 по 1846 г. ввозили в год не менее 30 тыс. рабов.

Когда Бразилия получила независимость, за признание ее самостоятельным государством Англия потребовала от Бразилии соблюдения всех обязательств Португалии по борьбе с работорговлей и установления точного срока ее полного запрещения. Бразилия подписала с Англией соглашение, по которому обещала объявить работорговлю пиратством по истечении трех лет после ратификации договора с Англией, осуществленной 13 марта 1827 г. Но став независимой, Бразилия забыла все свои обязательства и стала крупнейшим работорговцем. Около 50 тыс. африканцев ежегодно ввозилось в Бразилию только через Рио-де-Жанейро, а по свидетельству очевидцев, кроме Рио-де-Жанейро еще три порта – Байя, Пернамбуко, Матансас – ввозили ежегодно каждый почти столько же рабов, как и Рио-де-Жанейро [121, с. 17].

Пока не были подписаны соглашения, где указывались признаки невольничьего корабля, работорговцы, в том случае, если они еще не покупали рабов, спокойно подчинялись требованию англичан об остановке судна и его досмотре. Теперь же работорговцы в любом случае старались избежать обыска и в случае приближения английских военных кораблей или пускались наутек, или вступали с англичанами в бой. Догнать невольничий корабль патрульное судно было не в состоянии: у работорговцев были быстроходные, прекрасно оснащенные парусные суда. Командование эскадры неоднократно сообщало в Лондон, что в Африку для патрульной службы присылаются корабли, малоподходящие для этой цели: большие, старые, тихоходные, плохо оснащенные и недостаточно вооруженные.

Правительство Великобритании оставляло без ответа просьбы и о том, чтобы все английские патрульные суда были сосредоточены около западноафриканского побережья. В 1834–1837 гг., например, около вест-индских островов и вдоль побережья Южной Америки крейсировало 42 патрульных корабля Англии, около Западной Африки – только 14. За эти годы в южноамериканских и вест-индских водах было задержаны 34 невольничьих судна, а около Африки – 97. Отказ английского правительства перевести все суда к берегам Африки и сделать более действенной блокаду еще раз показывает, что кроме запрещения работорговли Англия преследовала еще и экономические цели: британские патрульные суда около Нового Света фактически держали под своим контролем всю морскую торговлю американских стран.

Несмотря на громадные размеры работорговли, английские суда антиневольничьей эскадры по-прежнему захватывали мало невольничьих кораблей. Так, в 1824 г. был конфискован только один испанский корабль и получили свободу 117 африканцев, снятых с этого корабля. Португальских невольничьих кораблей было захвачено и конфисковано пять, соответственно были освобождены 1128 рабов [27, т. 13, с. 27].

К 1830 г. деятельность английских патрульных кораблей все больше начинает сводиться к блокаде отдельных невольничьих факторий или больших рынков – в Шербро, Сесто, на мысе Месурадо, около Бонни и т. д. Англичане надеялись, что это даст больший эффект, чем бесполезная погоня в море за невольничьими быстроходными парусниками.

Одновременно Англия, неустанно подчеркивая, что она единственная держава в мире, последовательно и бескорыстно борющаяся против работорговли, начала новую серию атак на стараны-работорговцы, настаивая на подписании более эффективных договоров о запрещении торговли невольниками.

В 1831 и 1833 г. было подписано несколько договоров о прекращении работорговли с Францией. Это было несомненной дипломатической победой Англии, которую, правда, в большой степени обусловило внутреннее положение Франции: реакционное правительство Франции, пришедшее к власти после революции 1830 г., нуждалось в поддержке Великобритании.

Правительство Луи Филиппа подписало с Англией два договора. Согласно первому, заключенному 30 ноября 1831 г., французским подданным запрещалось заниматься работорговлей и принимать какое-либо участие в ней, прямое или косвенное [41, т. 4, с. 157–159]. По договору 22 марта 1833 г. [41, т. 4, с. 226–231, 231–233] Франция соглашалась на взаимный осмотр кораблей и признавала также условия дополнительных соглашений об оборудовании невольничьих судов. К западноафриканскому побережью посылалась патрульная эскадра численностью вдвое меньше английской. Взаимный осмотр кораблей мог производиться в следующих областях:

1. Вдоль западного побережья Африки от Зеленого мыса до 10° южной широты. 2. Около Мадагаскара, на расстоянии не далее чем 20 лиг от берега. 3. На таком же расстоянии – около берегов Кубы, Пуэрто-Рико и Бразилии.

Отправленная вскоре к берегам Африки французская эскадра развернула активные действия против работорговцев. К 1835 г. французский флаг почти совершенно исчез с невольничьим; кораблей. Французские работорговцы ходили теперь в основном под флагом Португалии [2, FO/84–147, с. 25–26]; об этом имеется много сообщений англичан с западноафриканского побережья.

В августе 1833 г. в Англии был принят закон об отмене рабства африканцев [33, т. 20, с. 587–592]. Полному освобождению рабов должен был предшествовать семилетний подготовительный срок. Все это время рабы-африканцы должны были ³Д рабочего дня работать на своих прежних хозяев. Сохранились телесные наказания. В виде компенсации за будущие убытки правительство метрополии ассигновало плантаторам 20 млн. ф. ст.

Вскоре переходный период был сокращен на два года, и в августе 1838 г. 770 тыс. рабов-африканцев в английских колониях получили долгожданную свободу.

Нельзя сказать, что к этому времени рабский труд стал совсем непроизводительным. Состояние хозяйства США, Бразилии, Кубы доказывает, что рабский труд в условиях колониальной экономики того времени еще был рентабельным. К основным причинам отмены рабства в британских колониях относятся: общее развитие капиталистических отношений в метрополии и колониях, и в частности требования свободы торговли; волнения среди рабов как следствие успехов войны за независимость испанских американских колоний; начавшаяся эмиграция из Европы в страны Нового Света.

В тему работы не входит исследование вопроса о том, насколько действенной была отмена рабства и намного ли улучшилось положение африканцев после освобождения. Важно то, что Англия первой из бывших держав-работорговцев не только запретила работорговлю, но и отменила рабство африканцев в своих колониях. Теперь она с большим правом могла претендовать на роль бескорыстного и честного вождя аболиционизма.

Для стран контрабандистов-работорговцев отмена Англией рабства явилась лишним предлогом для усиления вывоза рабов в предвидении того, что рабство может быть отменено и в их странах и в колониях.

Снова появились сообщения о возросшем вывозе детей. Например, в 1834 г. на захваченной патрульным кораблем испанской шхуне «Сетуна сокотра» были 55 девочек в возрасте от б до 13 лет, 144 мальчика в возрасте от 13 до 7 лет, 107 мужчин и 37 женщин; на задержанной испанской шхуне «Каридад» из 107 невольников были 32 мальчика в возрасте от 13 до 7 лет, 44 девочки в возрасте от 12 до 7 лет, 26 мужчин и 5 женщин; на (юрту португальской бригантины «Виртудо» были обнаружены 315 рабов. Из них были 78 мальчиков в возрасте от 13 до 9 лет, 53 девочки в возрасте от 14 до 10 лет; 135 мужчин и 49 женщин [2, FO/84–147, с. 32–52]. Список можно было бы продолжить,

^{Африканцы на палубе невольничьего корабля, задержанного британским патрульным судном (XIX в.). Возможно, у работорговца был специальный заказ – привезти на невольничий рынок как можно больше детей} 

В 1835 г. Испания под давлением Англии согласилась на запрещение работорговли южнее экватора. В 1836 г. Техас объявил, что по его законам работорговля отныне приравнивается к пиратской деятельности. В 1837 г. приняли строгие законы против работорговли Любек, Гамбург и Бремен. В этом же году было отменено рабство в Мексике. В 1839 г. договоры о праве на осмотр кораблей, подозреваемых в работорговле, подписали Уругвай, Чили. Запретила работорговлю Республика Гаити. Португалия, так же как и Испания, согласилась на запрещение работорговли южнее экватора, на право взаимного обыска и ареста кораблей, снаряженных для работорговли, в районах южнее экватора. Договор о запрещении работорговли, который входил в силу в 1842 г., подписала и Аргентина. Никакого соглашения не было достигнуто лишь с США. Начиная с 1840 г. американский флаг становился единственной надежной защитой от патрульных кораблей.

Несмотря на такое, казалось бы, всеобщее осуждение работорговли, вывоз рабов из Африки не сокращался.

В те же годы в Западной Африке снова шло сокращение торговли всеми другими товарами, кроме тех, которые использовались в работорговле и процессе непосредственного обмена на рабов. Например, вывоз пальмового масла из районов дельты Нигера в 1834–1837 гг. был таков: 1834 г. – 269 907 англ. ц.; 1835 г. – 234 882; 1836 г. – 236 195; 1837 г. – 201 901 англ. ц.

Торговые корабли по нескольку месяцев стояли в Масляных реках и не могли набрать полного груза пальмового масла. Все африканские торговцы занимались только продажей невольников.

Подписание международных соглашений и принятие законов о запрещении работорговли приводило к тому, что с молчаливого согласия властей, например Кубы, Бразилии, операции, связанные с работорговлей, уходили, если можно так сказать, вглубь. Времена, когда занятие работорговлей придавало респектабельность и солидарность любой торговой фирме, ушли в прошлое. Ныне работорговля превращалась в контрабанду, очень выгодную, но участие в которой надо было весьма тщательно скрывать.

«Капитал избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это еще не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение; при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать и тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами» [221, с. 770].

* * *

В те годы огромные прибыли приносило не только прямое, но и косвенное участие в работорговле. Работорговля оставалась меновой торговлей. Ассортимент товаров в ней был прежний, и фабрики, производившие эти товары, так же как и в XVIII в., продолжали сбывать свою продукцию работорговцам.

В первую очередь этим занимались промышленники Англии [47, с. 50, 58].

Сведений об английских работорговцах-контрабандистах XIX в. очень мало. Однако Британия была столь тесно связана с работорговлей (в конце XVIII в. ежегодно не менее 130 невольничьих кораблей отправлялись от ее берегов к Африке), что было бы странно, если бы после запрещения работорговли английские предприниматели не делали попыток контрабандной торговли невольниками. О фактах страхования, снаряжения британских и других стран невольничьих кораблей в Ливерпуле, Лондоне, закупки рабов в Африке известно немного, тем не менее документы показывают, что это было не один раз. С июня 1808 по июнь 1816 г. 130 судов было конфисковано судебными властями Лондона как невольничьи. Из них 22 являлись, несомненно, собственностью английских подданных (или совместным владением англичан и американцев) или были застрахованы в британских портах. Возможно, указывает Д. Илтис, что какое-то количество и других судов также были английскими.

Специальные исследования по участию англичан в прямой работорговле после 1816 г. автору книги неизвестны. В общих работах по истории работорговли в XIX в. отмечены лишь единичные случаи задержания британских невольничьих кораблей в позднейшие годы [335, с. 130–131]. Но почти на каждом невольничьем корабле, подходившем к африканскому побережью, были товары английского производства для обмена на рабов.

От англичан старались не отставать и французы.

Ткани, изготовлявшиеся в Ланкашире, через посредников в Лидсе, Манчестере, Бирмингеме, Ланкастере продавались купцам, которые везли их в Африку обменивать на рабов. Оружейные изделия Бирмингема также шли широким потоком в Африку. Туда же отправлялись ткани Ост-Индии, вина Франции, различные товары широкого потребления, изготовлявшиеся в Руане и других городах. В Ланкашире в 1836 г. было произведено на сумму 250 тыс. ф. ст. товаров, которые продали купцам Бразилии, Кубы, США и других стран. Все эти товары могли быть реализованы только в процессе работорговли.

В том же, 1836 г. в Манчестере было выпущено на сумму в 150 тыс. ф. ст. товаров, которые употреблялись в так называемой законной торговле с Африкой [121, с. 57].

«Законной» торговлей называли куплю-продажу у африканцев всех товаров, кроме рабов, т. е. пальмового масла, слоновой кости, ценной древесины и т. д. За все эти товары европейцы также расплачивались не деньгами, а товарами. В дальнейшем африканские торговцы могли использовать эти товары для покупки рабов у других африканских купцов. Кроме того, снабжение работорговцев и служащих, невольничьих факторий промышленными и продовольственными товарами также входило в понятие «законной» торговли. «Законная» торговля и работорговля были тесно связаны между собой, и фактически их трудно было разграничить.