Текст книги "Эртан. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 48 страниц)

– Прошу вас. Но должен предупредить, госпожа Юлия: если ваш внешний вид послужит причиной для скандала, я буду вынужден просить вас удалиться.

Лаисса, моя горничная, слишком долго провозилась с прической и макияжем, поэтому к началу я опоздала. Уже прошли первые три церемониальных танца, открывающие по традиции любой бал, и веселые, празднично одетые пары свободно кружились в центре зала. Я моментально опознала кьести – довольно легкомысленный диганаррский танец, один из двух, которым обучила меня Ним. (Эльфийка заверила, что, поскольку кьести недавно вошел в моду и до сих пор запрещен на помпезных официальных балах, на неформальном, только для своих, мероприятии его будут танцевать особенно часто. Так и оказалось.)

Увидев меня, Вероника (непосредственное дитя!) сбилась с такта, потом торопливо прошептала что-то своему кавалеру и устремилась к дверям зала. Ее движение не осталось незамеченным: десятки пар глаз обратились в мою сторону. Ладони немедленно взмокли, и мне стоило большого труда удержать на лице невозмутимую улыбку. Пусть смотрят. Я ведь для этого сюда и пришла.

– Юлькааа! – протянула принцесса с ужасом и восторгом. – Ты… Они все умрут!

В других обстоятельствах я и сама бы умерла на месте: на фоне расфуфыренных придворных дам я выглядела почти голой. Но волна куража, отголосок которого я ощутила вчера во время разговора с Даном, захлестнула меня с головой, смывая стыдливость, скованность… и здравый смысл.

Женя искренне похвалил платье, но удивления не выказал. (Подозреваю, что его предупредила Ним, у которой я накануне выспрашивала, где она шьет свои экзотические наряды.) Я собиралась принимать комплименты хладнокровно и с достоинством, но, не удержавшись, похвасталась:

– Фасон сама придумала!

– Правда, Джозе душка? – улыбнулась Ним. (Сама эльфийка, уж не знаю, почему, была одета скромнее, чем обычно. Меня это устраивало: сегодня я собиралась быть в центре внимания.)

– Господин Фьеротти великий мастер, – серьезно подтвердила я. – Он меня вчера три часа мучил, пока не удостоверился, что в точности понимает мой замысел. А после этого всю ночь гонял своих белошвеек, – я в притворном ужасе закатила глаза. – Не спрашивай, во сколько мне это обошлось.

Я взяла со столика бокал с игристым вином и с великосветской небрежностью повернулась к третьему собеседнику.

– Здравствуйте, Дан. Как видите, я прислушалась к вашему совету. И намерена от души повеселиться.

– Вижу, – сухо согласился он.

Нимроэль рассмеялась.

Потрясение, вызванное моим появлением, постепенно улеглось – бал вернулся в привычную колею, и танцующие снова закружились по узорчатому паркету. Приглашать меня никто не торопился, и я воспользовалась передышкой, чтобы оценить обстановку.

В зале в основном присутствовала дворцовая молодежь: придворные дамы, жадные до развлечений, и юные офицеры королевской гвардии. Немногочисленные мужчины в штатском явно проигрывали подтянутым военным в парадных мундирах.

Мой взгляд, поверхностно скользящий по публике, неожиданно зацепился за молодого человека, чье лицо показалось смутно знакомым – так вспоминают лицо с обложки. Он и сам был как мальчик с глянцевой картинки: высокий, статный, с копной густых волос цвета топленого молока. На поясе висел короткий парадный меч в богато инкрустированных ножнах – парень входил в одно из семейств Ближнего Круга, членам которого позволено носить оружие на королевских церемониях. Он стоял в другом конце зала и что-то говорил своему соседу, невысокому худощавому брюнету, тоже офицеру, и тоже из Ближнего Круга. Даже на расстоянии чувствовалась потрясающая харизма блондина – он явно привык управлять вниманием людей. Я послала ему заинтересованную улыбку и тут же, якобы в смущении, отвела глаза.

Бал меж тем шел своим чередом: церемониймейстер объявил очередной танец, новые пары уже заняли места в центре зала, – а меня так никто и не приглашал. Становилось скучно. Ночью от волнения на меня напала бессонница, и я до пяти утра кружилась по комнате в ночной рубашке, разучивая показанные Нимроэль танцы. Неужели мои усилия пропадут зря?

Верный друг Женька почувствовал мое замешательство.

– Леди, вы сегодня особенно обворожительны. Позвольте пригласить вас на танец.

Я присела в легком реверансе, одними губами шепнув: «Спасибо».

– Как тебе бал? – поинтересовался он, когда мы заскользили по залу.

– Супер, – лаконично отозвалась я. – Женич, помолчи чуток. Я еще ни разу не танцевала это с мужчиной и под музыку.

Женя оказался хорошим партнером. Ему недоставало пластичности Дана, но он вел меня технично и уверенно, и вскоре я расслабилась, перестав думать о последовательности шагов. Наверное, со стороны мои движения выглядели не безукоризненно правильными, но они были легкими и естественными – а что еще надо для танца? Страстная южная мелодия перенесла меня в те времена, когда я была влюблена в Женьку – и это добавило нашему танцу чувственности. Невесомый шелк платья взметался на поворотах, дерзко демонстрируя лодыжки (разумеется, без чулок, а как же иначе?) Взгляды – презрительные, заинтересованные, брезгливые – отскакивали от меня с сухим звоном, как стеклянные шарики из детской игры.

Проводив меня на место, Женька галантно поцеловал руку и с шутливым восторгом выдохнул:

– Богиня!

Даже насупленный Дан слегка улыбнулся.

Наше маленькое представление сломало ледок настороженности – и карусель завертелась.

Следующим моим кавалером был тот самый худощавый брюнет. Он оказался мрачен и молчалив, держался скованно и упорно смотрел сквозь меня, как будто кружился со стулом. Я так и не поняла, зачем он меня пригласил.

Очередному претенденту – лихому офицеру со взглядом поручика Ржевского – пришлось отказать: я не знала объявленного танца.

– Жаль, – без всякого смущения заметил он. – Могу я рассчитывать на следующий?

Одна из придворных дам, миниатюрная барышня лет восемнадцати с кукольным личиком, поинтересовалась, у кого я шила платье. Другая, шатенка с умопомрачительной фигурой и некрасивым надменным лицом, в резких выражениях предупредила, чтобы я не смела заглядываться на ее жениха, барона белль Тесла. Я заверила, что она может быть спокойна: понятия не имею, кто это такой. Остальные дамы подойти не решались, но я не сомневалась, что они живо обсуждают детали моего туалета – то и дело до меня доносился презрительный шепоток: «Какая вульгарность!»

Молодые люди, напротив, отнеслись ко мне в целом благосклонно (по крайней мере, с интересом). Только один мужчина – полноватый, рано полысевший франт в дорогом камзоле – отвел меня в сторону и потребовал немедленно убраться с бала, потому что, дескать, таким, как я, не место в приличном обществе. С самой очаровательной улыбкой я посоветовала ему отойти подальше. А то моей репутации, учитывая обстоятельства, уже мало что способно повредить, а вот его намерения могут быть неверно истолкованы. Намек подействовал: франт отскочил от меня, как от прокаженной.

Как только закончился очередной танец, ко мне вихрем подлетела Вероника – узнать, чего хотел «этот противный барон белль Тесла» (

так вот кто это! Определенно, надменной шатенке не о чем волноваться

) и почему отошел с таким диким лицом. Ответить я не успела.

– Вероника, ты не познакомишь меня со своей спутницей? – раздался над ухом бархатистый голос.

Рядом с нами стоял тот самый блондин, на которого я обратила внимание в самом начале. Улыбка принцессы сделалась принужденной.

– Юлия, познакомься, пожалуйста, это мой брат Фернанд. Фернанд, это Юлия, моя подруга.

Ух ты! Его высочество крон-принц Фернанд! А у вас, Юлия Эдуардовна, губа, прямо скажем, не дура. Обольстительно улыбаясь, я повернулась к блондину:

– Ваше высочество, в жизни вы еще привлекательнее, чем на портретах.

Конечно, даме не пристало первой делать комплименты, но передо мной все-таки особа королевской крови.

– Не могу сказать того же о вас, Юлия. Если бы мне попался на глаза ваш портрет, я бы непременно запомнил. Разве забудешь такую красоту?

Его взгляд жадно облизал мои обнаженные плечи и затерялся в узком клиновидном вырезе, который тянулся до широкого алого пояса. Я припомнила, что крон-принц Фернанд слыл страшным ловеласом, но после официальной помолвки, состоявшейся полгода назад, был вынужден взять себя в руки. Похоже, воздержание давалось ему с трудом.

– Вероника, надеюсь, ты не будешь против, если я ненадолго украду твою подругу?

– Фернанд…

– Да? – в голосе принца хрустнул ледок, и Ника стушевалась:

– Нет, ничего. Я… пойду.

Вблизи принц оказался еще симпатичнее, чем на расстоянии, – вернее, вблизи его харизма весьма убедительно подкреплялась бархатным, великолепно поставленным голосом, уверенной манерой разговора и властными жестами.

Очередной танец мы пропустили, беседуя о светских пустяках. Я видела, как Женя уводил с бала Веронику, но не подошла попрощаться – ограничилась воздушным поцелуем из другого конца зала.

Когда церемониймейстер объявил новый танец, принц галантно протянул мне руку. Он не спросил, танцую ли я.

– Сегодняшний бал был чудовищно скучным, пока не появились вы, – пожаловался Фернанд, склоняясь ко мне чуть ближе, чем дозволял этикет. – Хотите, сбежим отсюда?

– А мне здесь очень нравится! Но за вами, принц, я готова последовать хоть в Северные Пустоши.

Я не кривила душой. В тот момент я была почти влюблена в этого мальчика с журнальной обложки (а точнее – в свое отражение в его глазах). Мне нравилось дразнить его, наблюдая, как он отчаянно и безуспешно пытается спрятать под маской светской учтивости «недостойные» желания. Я отдавала себе отчет, что в долгосрочной перспективе такая игра до добра не доведет – но ведь в мои планы не входила долгая игра. И это чуточку фамильярное обращение – «принц» – так сладко перекатывалось и таяло на языке…Могу я хоть раз в жизни почувствовать себя Золушкой?

– Давайте встретимся в Изумрудной столовой, – прошептал Фернанд. – Последняя дверь направо по коридору. Я уйду сейчас, а вы подождите один танец – и присоединяйтесь.

Он проводил меня на место и действительно почти сразу исчез из зала. С первыми тактами новой мелодии ко мне подошли сразу двое: Дан и худощавый брюнет, мой второй кавалер. Я выбрала брюнета – и очень скоро пожалела о своем решении: молодой аристократ был все так же скован и молчалив и по-прежнему рассеянно смотрел куда-то мимо моего левого уха. Привыкнув к ощущению деревянной ладони на талии, я совсем позабыла и о партнере, и о танце – мысли устремились к более насущным вопросам: что я делаю, куда меня несет и не пора ли остановиться? Рядом с принцем, в свете его ослепительной улыбки, все казалось простым и естественным, но стоило Фернанду скрыться за дверью, как сомнения полезли, словно крысы из нор. Впрочем, на каждый довод «против» находился не менее убедительный контраргумент.

У него есть невеста. – Это политический брак. Они друг друга не любят.

Демонстративно убегать с бала с мужчиной – просто неприлично. – Ха. На приличия я забила в тот момент, когда явилась на чопорный танцевальный вечер в белом платье с ярко-алым поясом, открытой спиной и вырезом едва ли не до пупа.

Заниматься любовью в спешке, под угрозой скандала, который непременно случится, если нас застукают… фи, как неромантично. – Зато весело, волнующе и эротично!

И самое главное. Раз уж у меня сегодня День Следования Мудрым Советам, почему бы не прислушаться к Нимроэль и, если на то пошло, к собственному внутреннему голосу, который неустанно твердил, что длительное воздержание вредно для организма? (

Кстати, где этот паршивец? И с какой стати я должна выполнять за него его работу?!!

)

Я с трудом дождалась окончания танца – момента, когда можно будет наконец-то перестать думать и начать действовать.

Войдя в упомянутую Фернандом комнату, я поначалу испугалась, что не туда попала: пустое просторное помещение, залитое светом фонарей (окна выходили на центральную площадь), меньше всего походило на столовую. Пока я пыталась осознать, где нахожусь, принц молча привлек меня к себе и накрыл ртом мои губы. Лихое начало, ошарашенно подумала я. С другой стороны, никто не обещал ужина при свечах.

Фернанд легко приподнял меня и усадил на единственный оставшийся предмет мебели – какое-то подобие барной стойки. Наши лица оказались почти на одном уровне, и я ощутила ненавязчивый цветочный аромат, исходивший от его волос – совсем не сексуальный, но очень приятный. Принц превосходно целовался: властно и вместе с тем без излишней грубости (так грамотный правитель утверждается на новой территории: не силой, но дипломатией). Однако мое тело откликалось на удивление медленно и неохотно. После вчерашней реакции на невинный танец Дана и Нимроэль, я ожидала, что вспыхну, как спичка, от одного прикосновения. Но спичка оказалась отсыревшей.

Забавная выходила сказка. Вместо хрустальной туфельки и пышной свадьбы – торопливый секс в темной пустой комнате… Зато принц самый что ни на есть настоящий – не придерешься. Ну что ж, какая Золушка, такая и сказка. Мне стало весело.

– Чему ты улыбаешься? – удивился Фернанд.

– Так… Хорошо просто. – Я запустила пальцы в его густую шевелюру и уткнулась носом в макушку цвета топленого молока. – Твои волосы пахнут фиалкой.

И почему такие шикарные локоны достались мужчине? Чудовищная несправедливость.

Его дыхание, заплутавшее в жемчужинах ожерелья, было торопливым и щекотным, как пузырьки от шампанского.

Рука скользнула вниз по бедру. Тихо зашелестел шелк.

Все происходило слишком быстро. Наверное, Фернанд был хорошим любовником – для человека с репутацией ловеласа это вопрос престижа. Но ситуация не предполагала долгих прелюдий, а у меня, как назло, оказалось совершенно неподходящее настроение для быстрого секса.

Я откинулась назад, позволяя горячим губам соскользнуть с шеи вниз, в интригующую ложбинку между двумя полосками белого шелка. По позвоночнику прокатилась знакомая волна… Может, еще не все потеряно. Туфелька свалилась с ноги и стукнула по паркету.

И тут отворилась дверь, впуская в комнату звуки далекой музыки – и Дана.

Первые пару секунд он молча смотрел на нас. Даже в тусклом свете фонарей было видно, как стремительно темнеют его глаза.

– Ваше высочество, – короткий отрывистый поклон. – Вас ищут в зале.

– Кто?

Фернанд выпрямился, но не убрал руку с моей спины, давая понять наглецу, что его присутствие здесь неуместно. Дан молчал и не двигался.

– Если тебя послали за мной, возвращайся и скажи, что не нашел. Ты разве не видишь, я занят.

– Госпожа Юлия находится во дворце по личному приглашению короля. Его величество будет весьма недоволен, узнав, что вы обошлись с его гостьей неподобающим образом.

Фернанд, едва заметно усмехнувшись, посмотрел на меня:

– Юлия, разве я обращаюсь с тобой неподобающим образом?

– Самым подобающим! – заверила я.

Внутри медленно поднималась досада. Какого черта, что он себе позволяет? Я, хвала небу, уже давно совершеннолетняя и могу сама решать, с кем, когда и где мне спать (и не его собачье дело, что я по этому поводу думаю!) Фернанд с подозрением перевел взгляд с меня на Дана и обратно:

– Это твой любовник?

– Это любовник Нимроэль. По крайней мере, один из.

– А, – успокоился принц. – Ну, передавай привет блистательной Ним. Она, наверное, тебя заждалась.

Но вместо того, чтобы извиниться и выйти, Дан подошел к нам.

– Ваше высочество, позвольте напомнить, что у вас есть невеста.

Принц начал раздражаться.

– Послушай… как тебя…

– Дан.

– Послушай, Дан. Моя личная жизнь тебя ни коим образом не касается. И, если я правильно понял, личная жизнь Юлии – тоже. Будь добр, закрой дверь с той стороны.

Дан посмотрел принцу в глаза и тихо произнес:

– Личная жизнь – да. Но речь идет просто о жизни, ваше высочество. Герцог белль Фарро не потерпит скандала накануне свадьбы.

У Фернанда изменилось лицо. Я почти физически ощущала борьбу, которая происходила в его душе. С одной стороны, ему не хотелось меня упускать. С другой – слова Дана (еще бы знать, что он имел в виду?) попали в точку.

Наконец, принц повернулся ко мне. Душевная борьба окончилась – очевидно, не в мою пользу.

– Юлия, вы мне нравитесь. В вас много жизни и свободы, которых так не хватает в дворцовых стенах, особенно теперь, после помолвки. Но ваш друг прав. Я не должен был подвергать вас опасности.

Он поднял мою руку и коснулся губами центра ладони, вкладывая в один поцелуй все нереализованное желание. Я судорожно втянула воздух.

Принц резко развернулся и вышел из комнаты, на ходу застегивая пуговицы мундира.

Дан прислонился к стойке рядом со мной и покачал головой:

– Если бы я знал, что вы такая… эксцентричная, я бы остерегся давать советы.

– Так остерегитесь! – Я спрыгнула со стола, не глядя надела упавшую туфлю и приблизилась к Дану почти вплотную. – Остерегитесь, если не хотите прочувствовать полную меру моей эксцентричности.

Он выдержал мой взгляд, не дрогнув. Но когда я устремилась к двери, крепко ухватил за запястье.

– Не торопитесь, Юлия. Принц должен вернуться один.

– Да что вы себе позволяете! Какого черта вы вообще в это влезли? Я еще стерпела ваше вчерашнее хамство – в конце концов, мужчина обязан вступаться за женщину, с которой спит. Но сегодня ваша наглость просто переходит все границы!

Дан с любопытством прищурился, слегка наклонив голову на бок.

– Вы правда не понимаете или меня дразните?

– Представьте себе, не понимаю.

– Герцог белль Фарро – один из самых влиятельных членов Совета Лордов.

– И что?

– Крон-принц помолвлен с его дочерью, свадьба должна состояться через два месяца, когда Изабелла белль Фарро достигнет совершеннолетия. Герцог – человек очень строгих нравов, он требует, чтобы все было в высшей степени благопристойно. И если Фернанду ничего не угрожает, кроме серьезного разговора с отцом, то с девушкой, которая имела неосторожность привлечь внимание принца, может в любой момент произойти несчастный случай. Вы, должно быть, в курсе, Юлия, что Совет вас и так не жалует, и ваша мимолетная интрижка с Фернандом рискует стать последней каплей.

– Бред какой! – фыркнула я.

– Вы бы так не говорили, если бы знали герцога белль Фарро достаточно хорошо.

– А вы, конечно, с ним на короткой ноге, – съязвила я. – Неужто прекрасная Нимроэль чудесным образом излечила вашу амнезию?

– Напротив. Я почти ничего не помню ни о мире, ни о государстве, ни о городе, в котором нахожусь, и поэтому вынужден задавать много вопросов.

Да уж, «много вопросов» – это в точку. Я заметила, что танцевал Дан мало, в основном беседовал с Женькой, Ним и еще парой личностей, с которыми свел знакомство на балу. Я думала, что он стесняется демонстрировать свое неумение, а он, оказывается, собирал информацию. На месте главы Королевской Канцелярии я бы получше присмотрелась к этому любознательному товарищу… А впрочем, не мое дело.

– Пойду к себе. Все равно вы мне весь кайф обломали… И не вздумайте идти за мной, – я свирепо сверкнула глазами, заметив его попытку двинуться следом, – если не хотите скандала в коридоре. У меня настроение как раз подходящее.

Вообще-то, я не особо надеялась, что он прислушается к просьбе. Но пусть хотя бы тащится где-нибудь в отдалении. А то ведь правда зла никакого не хватает!

Лестница на третий этаж находилась примерно на полпути от Изумрудной столовой до бальной залы. Я летела по коридору, кипя от негодования, и не сразу услышала, как кто-то окликнул меня по имени.

– Юлия, мне надо с вами поговорить, – настойчиво повторил голос.

В проеме одной из дверей стоял давешний брюнет, приятель принца.

Ррр. Ну что опять? Еще один блюститель нравственности на мою голову? Отказать в беседе дворянину из Ближнего Круга было бы как-то совсем уж невежливо, поэтому я, повинуясь его приглашающему жесту, ступила в слабо освещенную комнату.

Это оказалась небольшая, лаконично обставленная гостиная. Из мебели – несколько низких диванов и пара журнальных столиков. Стену над камином, закрытым вычурной медной решеткой, украшала композиция из двух перекрещенных мечей.

Брюнет держался все так же скованно (если не сказать сурово), как во время танца, и первые его слова стали для меня полной неожиданностью:

– Юлия, я потерял голову в тот момент, когда увидел вас, – голос мужчины был хрипловатым, но тон – спокойным, почти холодным. У меня возникло подозрение, что это какой-то дурацкий розыгрыш. – Я сходил с ума, представляя, как Фернанд целует вас… Юлия, он познал десятки женщин, вы для него – очередная игрушка. Вы не должны принадлежать ему!

– Я не собираюсь никому принадлежать, – озадаченно сказала я, размышляя, под каким бы предлогом отсюда поскорее убраться – разговор принимал странный оборот.

И вдруг брюнет порывисто притянул меня к себе и прижался ртом к моим губам, настойчиво раздвигая зубы языком. Ничего себе заявочки! Я с отвращением отпихнула его и попыталась залепить пощечину – без всякого участия разума, на одних рефлексах. Брюнет перехватил мою руку, и на его лице – в первый раз за вечер – отразилось какое-то чувство.

– Шлюха! – с ненавистью выплюнул он. – Значит, ты только под принца подстилаешься, да? Второй род королевства для тебя недостаточно знатен?

– Милорд, вы пьяны!

Все еще не выпуская моей руки, он ударил меня по лицу, не очень сильно, но мне хватило: ободок тяжелого перстня попал по самому чувствительному месту на подбородке. От резкой боли я на несколько мгновений потеряла способность соображать. Сознание включилось, когда я уже лежала на диванчике, распластанная под тяжелым мужским телом. Одна рука брюнета прижимала мои запястья к спинке дивана, другая лихорадочно путалась в складках платья. Кажется, я что-то говорила насчет слишком короткой прелюдии в исполнении принца? Беру свои слова назад.

Времени на испуг не оставалось. Мозг был занят обдумыванием двух чрезвычайно важных мыслей. Во-первых, просчитывало левое полушарие, когда брюнет отвлечется, чтобы снять штаны, надо будет исхитриться заехать ему коленом в пах. Во-вторых, негодовало правое, если этот ублюдок порвет платье, которое обошлось мне в целое состояние и черт знает сколько нервных клеток, я располосую его на ленточки.

За плечом брюнета мелькнуло сосредоточенное лицо с темно-серыми глазами. Незадачливый герой-любовник взлетел в воздух, и кулак Дана красиво впечатался ему в челюсть. Превосходный хук слева, мысленно зааплодировала я.

Лицо брюнета перекосилось от ярости и пошло алыми пятнами.

– Ты хоть имеешь представление, на кого поднял руку?

– Я готов принести вам извинения, лорд белль Фарро, если вы попросите прощения у Юлии, – произнес Дан почти спокойно. Только потемневшие радужки и все еще сжатые кулаки выдавали внутреннее напряжение.

– Извинения? Ты смеешься надо мной, мразь? Даже твоя безымянная могила не станет достаточным извинением за оскорбление наследника рода белль Фарро!

Он выхватил меч и сделал выпад в сторону Дана – тот едва успел отскочить в сторону.

– Перестаньте, вы с ума сошли! – крикнула я, бросаясь к белль Фарро.

Он оттолкнул меня, даже не удостоив взглядом.

Было очевидно, что Дан не хочет драться: некоторое время он пассивно кружил по комнате, уклоняясь от ударов. Но брюнет не оставил ему выбора. Отступая, Дан добрался до камина и сорвал со стены один из мечей.

– Положи меч, тварь. Ты не достоин даже дышать на него! – лицо лорда белль Фарро из пятнистого сделалось равномерно красным. Он снова ринулся в бой. Зазвенела сталь.

Я очнулась от ступора и метнулась к двери. Вряд ли кто-нибудь вступится за безродного Дана, но, может, хоть из любви к порядку церемониймейстер остановит эту глупую схватку? В дверях я едва не налетела на принца.

– Что здесь происходит? – властно спросил Фернанд, отодвигая меня в сторону.

– Этот ублюдок посмел меня ударить! – выкрикнул белль Фарро, продолжая наступать на Дана.

Крон-принц мельком взглянул на меня. Я уже успела привести себя в порядок, но глаза были круглые от запоздало накатившего страха: только теперь я осознала, что против излюбленного женского приема «коленом в пах» есть универсальный контрприем «клинок у горла».

– Подозреваю, что у него были на то основания.

– Да какие основания, Фернанд? – вскричал белль Фарро. – Что я его девку потискал? Так от нее не убудет! К тому же она сама напрашивалась, ты видел.

– Лорд белль Фарро, вы забываетесь, – холодно отчеканил принц. – Я не потерплю убийства в своем доме.

– И ты позволишь этому ублюдку уйти? – горько спросил брюнет. – Допустишь, чтобы оскорбление рода белль Фарро – второго по знатности рода! – осталось безнаказанным? А дальше что? Спустишь оскорбление королевской чести?

– Бой до первой крови, – бесстрастно уронил Фернанд.

– Ваше высочество, но это нечестно! – возмутилась я. – Вы посмотрите, что у Дана в руках! Эта декоративная железка тупее кочерги!

Принц резко обернулся ко мне:

– Юлия, никогда не смейте говорить так об оружии.

Мое замечание, однако, учел: вынул из ножен меч и протянул рукоятью вперед. Дан с коротким поклоном принял клинок, взял его в левую руку, взмахнул пару раз, оценивая балансировку. Свой прежний, декоративный, меч он не отложил.

– До первой крови, – напомнил Фернанд. – Лорд белль Фарро, вы меня поняли?

– Да, мой принц, – с тихой яростью сказал брюнет.

По его глазам было видно, что первую кровь он рассчитывает пролить из разрубленной шеи противника.

– К бою! – скомандовал принц.

И вновь зазвенела сталь.

Схватка была короткой и некрасивой. Дан явно проигрывал сопернику и в мастерстве, и в ловкости, и в скорости. Кроме того, молодой лорд, то ли позабыв в пылу схватки о предупреждении принца, то ли сознательно перекраивая под свои нужды «правило первой крови», целился в жизненно важные точки: в корпус, в шею, в голову. Дан, который поначалу еще пытался атаковать, вскоре был вынужден уйти в глухую защиту. Бой напоминал не дуэль, а попытку уцелеть в мясорубке. Я ожидала, что принц вмешается, но он стоял в стороне и, скрестив руки на груди, с любопытством наблюдал за ходом поединка.

Решающий удар был нанесен в левое плечо, недалеко от сонной артерии. Дан отклонился назад, уходя от удара, и острие только вспороло кожу. При виде алого пятна, расползающегося по рубашке противника, лорд белль Фарро, подобно быку на корриде, пришел в еще большее неистовство. Я подалась вперед, чтобы повиснуть у мужчины на локте: у него было лицо безумца. Но окрик принца опередил меня:

– Прекратить бой!

Приказ будущего сюзерена остановил руку молодого дворянина куда вернее, чем это могла бы сделать я.

– Я, Фернанд белль Хорвелл, свидетельствую, что оскорбление смыто кровью. Лорд белль Фарро, вы удовлетворены?

Несколько секунд белль Фарро стоял неподвижно, держа меч у горла Дана. Ребра под парадным камзолом вздымались тяжело и часто – ярость схватки и ненависть к сопернику клокотали в груди, мешая дышать. Наконец, молодой лорд медленно опустил оружие и склонил голову перед Фернандом:

– Да, мой принц.

– Ступай, Грегор. Поговорим позже.

Дан отложил в сторону «декоративную железку» и с почтительным поклоном протянул Фернанду его клинок.

– Благодарю вас, ваше высочество.

Мне показалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал.

– Ты владеешь техникой двуручного боя? – с интересом спросил Фернанд, пряча меч в ножны.

Дан едва заметно усмехнулся:

– Похоже, что да.

– У тебя хорошая база, но ты в отвратительной форме. Давно не тренировался?

– Я… долго болел.

– Приходи завтра к восьми утра на тренировку в мой фехтовальный зал. Я хочу, чтобы ты показал мне пару приемов.

– Как вам будет угодно, ваше высочество.

Принц повернулся ко мне.

– Юлия, я приношу вам извинения за этот инцидент. Поступок лорда белль Фарро, безусловно, недостоин дворянина и мужчины. Хотя, должен признать, вы действительно вели себя несколько… провокационно.

– Простите, ваше высочество, – я потупила взор в попытке изобразить раскаяние. – Я испортила вам бал.

– Напротив, вы его очень скрасили, – с серьезного лица наследника престола на меня глянули дерзкие глаза обольстительного мальчика, с которым мы целовались полчаса назад. – Но все-таки не делайте так больше, если вам дорога ваша жизнь и честь.

Я склонилась в глубоком реверансе:

– Да, мой принц.

Фернанд вышел (стало слышно, как он разгоняет в коридоре любопытствующих придворных), и мы остались вдвоем.

– По крайней мере, в этом есть один положительный момент, – рассеянно заметил Дан, пытаясь разглядеть рану на плече. – Теперь никто не усомнится в том, что вы были со мной, а не с принцем.

– Что?!!

Не знаю, что меня задело больше: высказанное Даном предположение или его равнодушный тон. Возмущенно передернув плечами, я направилась к выходу.

– Юлия!

Я обернулась с недовольной миной, ожидая очередного нравоучения.

– Вам идет это платье.

Глава 4

– Госпожа Юлия, позвольте вам представить господина Розверо, он будет писать ваш портрет.

Художник, смуглый худощавый мужчина лет тридцати с небольшим, коротко поклонился, не отрывая от меня исследующего взгляда.

– У вас интересное лицо, – без улыбки сказал он. – Вы чем-то похожи на кхаш-ти.

– Это комплимент?

– Нет, профессиональная оценка.

Я огляделась. Студия была просторная, светлая и на удивление аккуратно прибранная – такой порядок не ассоциировался у меня с мастерской художника. На мольберте уже висел холст – пока еще пустой. На столике рядом располагался большой деревянный ящик, из которого выглядывали головки разнокалиберных кистей. В углу стояли несколько пустых рам. Ни готовых картин, ни набросков в комнате не было, если не считать портрета миловидной девушки в обтягивающих джинсах со стразами, сиротливо прислоненного к стене за дверью.

– Это тоже ваша клиентка? – спросила я у господина Фьеротти, кивнув на картину.

– В некотором роде. Брюки действительно пошиты в моей мастерской, но портрет заказал ее кавалер. Она кхаш-ти.

– Работа не готова, – с едва заметной гримасой неудовольствия пояснил художник прежде, чем я успела удивиться отсутствию амулета возврата на лбу у девушки. – Заказчик отказался забрать его.

– Я уже сказал, Серхио, я заплачу вам за эту картину. Она станет достойным пополнением галереи.

Моему изображению тоже было уготовано место в личной галерее господина Фьеротти. Мне самой, разумеется, никогда не пришла бы в голову мысль заказывать собственный портрет (да еще и в том самом, скандальном, наряде), но ушлый диганаррец уговорил меня в два счета, пообещав вернуть половину денег, которые я заплатила за платье. Учитывая сумму заказа, предложение было более чем заманчивым.

Господин Фьеротти мягко взял меня под локоть:

– Идемте, Юлия, я провожу вас в гардеробную.

Мы вышли в узкий полутемный коридорчик. Родгер, молодой гвардеец, приставленный лордом Дагерати к моей особе, молча последовал за нами.