Текст книги "Эртан. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 48 страниц)

В самой идее обретения магического дара через секс, которая казалась откровением эльфу, я не нашла ничего нового: она присутствует чуть ли не во всех земных культурах. Но картинка все равно не складывалась.

– Магистр, а как же Вереск? Мы не занимались любовью. Но перед смертью его радужки поменяли цвет, стали эльфийскими. Как у Ники, только синими. Магия Воды.

Магистр покачал головой.

– Вы уверены в том, что действительно видели это? Простите, Юлия, но вы находились в состоянии стресса. Да и сотрясение мозга вполне могло исказить восприятие.

Я хотела возмутиться, но возражения застряли в горле. Не так давно я убеждала себя в том, что встреча в Вельмарском трактире была реальной, потому что несколькими месяцами позже я узнала глаза менестреля. Но что если взгляд умирающего Вереска

тоже

был игрой моего воображения?

Дан, который внимательно следил за сменой выражений на моем лице, недовольно искривил губы:

– Магистр, зачем вы это делаете? У Юлии и без того масса поводов сомневаться в собственном психическом здоровье. Вы ведь знаете, что она права.

– Откуда мне знать? И откуда вам знать? – с едва уловимым нажимом спросил маг. – Вас ведь там не было. Даже господин белль Канто подошел позже, когда Кристоф был уже мертв.

– Хорошо, вот вам еще один факт, если свидетельства Юлии недостаточно. Кристоф белль Гьерра – дальний потомок Аллотара Повелителя Воды.

– Это не так. Я проверял родословную белль Гьерра.

– Вы уверены, что знаете всех родственников? – вкрадчиво поинтересовался Дан. – Если хотите доказательств, поговорите с Элистер, матерью графа белль Гьерра и миледи Элизабет. Несмотря на свои девяносто восемь, она еще вполне в здравом рассудке. Только не говорите, кто вас послал. Я обещал своему информатору не выдавать его.

Неплохо для парня с амнезией, да? Интересно, кем Дан был до того, как встретился со мной?

– Есть и еще один факт, не вписывающийся в вашу теорию, – продолжил Дан. – Я уверен, он вам тоже не понравится, но для него, по крайней мере, сохранились письменные свидетельства.

– Что вы имеете в виду?

– «Пламя жизни, пламя смерти» белль Торнелла.

Магистр поджал губы.

– Вы правы, мне не нравится. Я бы не стал полагаться на этот грязный пасквиль.

– А можно пояснить, о чем речь? – недовольно уточнила я. – А то не все здесь такие эрудированные.

Судя по тому, как Женька заинтересованно подался вперед, он тоже относился к этим «не всем».

– Вы знаете, кто такая Эстер Огненная?

– В общих чертах, – я качнула ладонью в воздухе. – Один из самых известных человеческих магов. Участвовала в Предсоюзной войне на стороне Карантеллы. Когда в результате предательства воинский гарнизон покинул город, она в одиночку сдерживала вражескую армию и фактически заслонила собой жителей. Погибла, была с почестями похоронена, воспета в песнях и все такое.

– Верно, – кивнул Дан. – Это официальная версия. В Карантелле Эстер Огненную очень почитают. Как вы верно заметили, существует множество книг и баллад, описывающих ее жизнь и подвиги. И мало кто знает, что есть еще апокрифичное жизнеописание «Пламя жизни, пламя смерти». Книга действительно мерзкая, в этом я согласен с магистром. Вероятно, у автора был личный повод для ненависти. Но в ней упоминается то, чего больше нет нигде: детство Эстер. Там написано, что она выросла в маленькой деревеньке на севере Карантеллы, и была хоть и странным ребенком, но без всяких признаков магического Дара. Когда ей было тринадцать, отец в результате несчастного случая остался нетрудоспособным калекой. Соседский парень посватался к Эстер, она отказала. Он взял ее силой, после чего девушка повредилась рассудком, – Дан говорил подчеркнуто бесстрастно, ни на кого не глядя, и от этого рассказ выходил еще более жутким. Я порадовалась, что магистр вовремя усыпил принцессу. – Но, если верить источнику, Дара у нее при этом не появилось. Отец вскоре умер. Это важно, потому что, как я предполагаю, именно от него она унаследовала Луч. Через семь месяцев Эстер родила мертвого ребенка. В ту же ночь она спалила деревню вместе со всеми жителями и бежала в лес.

Я внутренне содрогнулась. Неудивительно, что жители Карантеллы предали эту историю забвению.

– Она искупила вину своей жизнью и смертью, – продолжил Дан все тем же ровным тоном. – Не нам ее судить. Для нас важно другое: ее Дар активировался во время родов.

Он умолк и наконец посмотрел нам в глаза – всем по очереди. Женька выглядел необычно притихшим и серьезным. Кажется, на него эта история тоже произвела впечатление.

– У вас есть альтернативная теория, – нарушил молчание Архимагистр.

– Есть, – кивнул Дан. – Для инициации Дара Хранителя требуется сочетание трех условий. Первое: сильная физиологическая встряска. Второе: психоэмоциональное напряжение. И, наконец, третье: контакт Луча с обнаженным телом. Это объясняет, почему маги-Хранители так редко проявляют себя. Не каждые роды, не каждая смерть и не каждый сексуальный контакт могут обеспечить первые два условия. Хотя Лучи, как я подозреваю, так или иначе стремятся попасть в руки Хранителям.

Магистр откинулся на спинку стула. Его лицо снова стало по-эльфийски непроницаемым, но я была готова поклясться, что верховный маг доволен.

– Я, получается, тоже Хранитель? Ведь Луч Воздуха сам попросился мне в руки. Может, мне тоже стоит совершить что-нибудь эдакое? – я криво усмехнулась. – Родить? Или умереть?

– Вы уже умерли однажды, – без улыбки сказал Дан, и от его тона мороз продрал по коже. – Но я не думаю, что вы Хранитель. Тут что-то другое. Хранители завязаны на конкретную стихию, вы можете вступать в контакт со всеми четырьмя Лучами. И Дар у вас другой, если верить исследованиям магистра.

– Кто же я?

Он слегка пожал плечами и будничным тоном обронил:

– Найэри. На четверть.

– Это была идея Вереска! – возмутилась я. – Магистр, это вы ему рассказали?

Эльф медленно покачал головой из стороны в сторону. Я снова повернулась к Дану:

– Откуда вы про нее знаете? Только не говорите, что сами догадались.

– Ну что вы, – он иронично приподнял уголки губ. – Где уж мне сравниться с бесподобным господином белль Гьерра.

Я сжала кулаки. Меня бесило то, как вольно Дан обращался с памятью дорогого мне человека – которого, по его собственному признанию, он даже не знал.

– Вот именно, – зло сказала я. – Не сравниться. Хотя вы и лезете вон из кожи, пытаясь это сделать.

Он не ответил, но на скулах заиграли желваки. Повисла неприятная пауза.

– Это я ему сказал, – неожиданно подал голос Женька.

Дан нахмурился, то ли недовольный, то ли просто удивленный признанием.

Я развернулась к Женьке, собираясь обрушить предназначенную для Дана ярость на его голову, и натолкнулась на обаятельную улыбочку. В ней не было ни капли сожаления или чувства вины. Может быть, я и не прав, говорила эта улыбка, но ты все равно не сможешь на меня сердиться. Мой гнев разбился о его улыбку, как волна о волнорез. Ррррр. Сколько, интересно, нужно общаться с Женькой, чтобы выработать иммунитет к его обаянию?

– Зато у Дана есть доказательства этой идеи, правда?

Парни обменялись взглядами, настолько долгими и многозначительными, что я начала подозревать их в телепатическом общении. Дан все еще хмурился. Похоже, что-то пошло не так.

– Косвенные, – неохотно признал он после длительной паузы. – Идея о том, что вы – прямой потомок Найэри действительно кажется неправдоподобной, но мне она понравилась. Я решил исходить из допущения, что это так. Ваш отец, как вы говорили, был обычным человеком, а его отцовство – вне подозрений. Значит, Дар перешел от матери. Я попросил доктора Литовцева проверить по своим каналам, найти медицинские документы, касающиеся вашего рождения.

– Вы не имели права! – на меня снова нахлынула ярость, на сей раз такая сильная, что я вскочила с кресла. – Почему вы все время суетесь в мою жизнь? Какое оправдание теперь придумаете? Опять волновались?

– Хочу понять, какую роль вы играете во всей этой истории со Звездой.

– Юля, успокойся, – негромко попросил Женя. Он больше не улыбался, и едва заметная складка пролегла меж бровей, напоминая о том, что этот обаятельный мальчик совсем недавно был высокооплачиваемым наемным убийцей. – Между прочим, Дан спас тебе жизнь.

– И что теперь?! – запальчиво поинтересовалась я. – Он имеет на меня право? Может, мне раздеться, надеть ошейник и лечь у его ног?

Дан побледнел, в глазах плеснула боль. Почему-то мои слова ранили его сильней, чем я предполагала. Ника беспокойно заворочалась во сне.

– Простите, – тоном ниже сказала я. – Просто не выношу, когда мной манипулируют. А с вами постоянно такое ощущение, будто все самое важное решается за моей спиной.

– Значит, принцу позволено то, что не позволено мне? – тихо спросил Дан.

Я могла бы возразить, что манипуляция и шантаж – совсем не одно и то же: шантаж честнее, как бы нелепо это ни звучало. По крайней мере, принц предложил мне выбор, и я его сделала вполне осознанно. Есть много вещей, которые я не переношу. Например, манипуляцию. Или пауков. Но я бы не задумываясь съела живого тарантула, если бы это могло спасти Дану жизнь.

Только вот ему об этом знать совсем не обязательно.

– Именно, – сухо подтвердила я. – И это не ваше дело.

Не удержавшись, я бросила взгляд на магистра: как он отреагирует на намек Дана? Но лицо верховного мага было непроницаемо. То ли он пытался скрыть подробности интриги Фернанда, то ли ему действительно были неинтересны наши разборки, и он терпеливо ждал, когда мы перейдем к делу.

– О чем речь? – встревожился Женька, переводя взгляд с меня на Дана и обратно.

– Потом расскажу, – отмахнулась я, снова усаживаясь в кресло. – Продолжайте, Дан. Что вы там узнали от Кости?

– Судя по медицинской карте, ваша мать действительно была бесплодна. Я не стану вдаваться в подробности, спросите у Кости, если это важно. Они с мужем, вашим отцом, решились на искусственное оплодотворение с донорской яйцеклеткой. Ей удалось выносить ребенка, и, несмотря на рекомендацию, она отказалась от кесарева сечения. Роды прошли тяжело. Спустя двое суток она умерла в реанимации. Официальная причина – остановка сердца. Медицинские документы лаконичны, и там, разумеется, нет даже намека на магию, но если читать между строк, кое-какие выводы напрашиваются. Дар передается не через кровь, а во время родов, и это процесс даже здесь, в насыщенном магией мире, происходит с трудом: эльфийские женщины после родов восстанавливаются не один десяток лет. В вашем мире магическое поле гораздо слабее. Ей пришлось затратить слишком много сил, чтобы передать Дар ребенку. Я уверен, она знала, или, по крайней мере, чувствовала, что так будет – не случайно подписала отказ от оперативного вмешательства. Это был ее выбор. Надеюсь, Юлия, у вас достанет здравого смысла не винить себя в ее смерти?

Новость о том, что моей генетической матерью оказалась какая-то чужая, незнакомая женщина, почти не взволновала меня. Наверное, в детстве я бы восприняла это острее, но жизненный опыт дает некоторые преимущества. Шокировало другое: то, что я всю жизнь считала несчастливой случайностью, медицинской ошибкой, оказывается, было маминым свободным выбором.

– Зачем она это сделала? – из-за комка в горле голос прозвучал глухо. – Зачем мне Дар, полученный такой ценой? Я могла бы умереть от старости, так и не узнав о нем.

Мой собеседник пожал плечами:

– Может быть, генетическая память? Или инстинкт?

– Что вы имеете в виду?

Дан вопросительно посмотрел на магистра, но верховный маг слегка взмахнул рукой: продолжайте.

– Магический Дар для эльфов священен, – пояснил Дан. – А передача Дара возможна только при естественных родах. Операция, которую в вашем мире называют «кесаревым сечением», появилась здесь меньше ста лет назад. До нее додумались люди. Эльфам такая извращенная мысль просто не пришла бы в голову. Эльфийка скорее погибнет сама и убьет ребенка, чем позволит ему родиться без Дара.

Я недоверчиво уставилась на Дана.

– Вы хотите сказать, что мама была эльфийкой?

– Наполовину.

Он подошел к книжному шкафу, выхватил увесистый том с эльфийской надписью на корешке. Тонкие пальцы пробежались по страницам – уверенно и вместе с тем бережно, и это заурядное движение всколыхнуло во мне чувства, весьма далекие от литературы. Черт. Всегда говорила, что от эмпатии больше проблем, чем пользы.

– Вы говорили, что видели изображение вашей матери. Какого цвета у нее были глаза, помните?

– Светло-карие… – я запнулась. На самом деле, я уже не была уверена. – С желтоватым оттенком, кажется.

Дан прошел мимо меня к столу верховного мага, протянул ему развернутую книгу.

– Магистр, можете воспроизвести этот портрет, но со светло-карими глазами?

– Конечно, – магистр улыбнулся, хотя, на мой взгляд, ничего смешного в ситуации не было.

Сердце бешено колотилось. Я не очень понимала, что происходит, но чувствовала, что сейчас узнаю что-то важное.

Маг несколько секунд изучал картинку в книге, потом взмахнул рукой. На стене появилось темное зеркало, такое же, как он делал для меня днем (господи, это было всего несколько часов назад! по-моему, прошла уже целая жизнь). По водной глади пробежала рябь, и отражение кабинета исчезло, сменившись портретом изумительно красивой рыжеволосой девушки, почти девочки. Последний штрих – цвет глаз изменился на светло-коричневый.

– Похожа? – спросил Дан.

Я, наверное, секунд тридцать тупо таращилась на картину, не в состоянии даже дышать. Мне уже доводилось видеть этот портрет – с него, собственно, и началось мое увлечение виртуальной реальностью. К тому времени я побывала в Эртане несколько раз – больше из любопытства и за компанию. Но однажды приятель показал мне репродукцию картины: мол, смотри, какая красавица, бывает же. Меня словно током шарахнуло: я не могла оторвать взгляда от ее сияющих янтарно-оранжевых глаз. Именно этот портрет побудил меня сойти с проторенных туристических троп Эртана – я отправилась в библиотеку, чтобы выяснить, кто эта девушка. Я столько раз в восхищении смотрела на нее, и, может быть, у меня даже мелькала мысль, что она мне кого-то напоминает, но ни разу эта мысль не задержалась достаточно надолго, чтобы осознать: она безумно похожа на маму. Тот же безупречный овал лица, огромные миндалевидные глаза, пламенно-рыжие чуть вьющиеся волосы. Магистр заменил сияющую эльфийскую радужку на обычную человеческую – и сходство стало очевидным.

– Лаурэль Фар-Эстель – моя… бабушка? – ошалело выдавила я.

– Именно, – невозмутимо кивнул Дан. – А дед, я предполагаю, был Найэри.

– Разве у нее были дети?

– Когда произошел взрыв в замке Эстельмарэ, Лаурэль была на последнем месяце беременности. Вполне возможно, что она успела родить незадолго до катастрофы. Только не спрашивайте меня, как ребенок оказался на Земле. Понятия не имею.

Во мне не к месту пробудилась паранойя. Одно дело – высосать из пальца теорию про любвеобильного Найэри и соблазненную им эльфийку, и совсем другое – назвать конкретные имена.

– Дан, откуда вы все это знаете?

– А я и не знал, – он вдруг обезоруживающе улыбнулся, снова почти болезненно напомнив мне кого-то смутно знакомого. – Это была последняя проверка. А догадка возникла на основе косвенных подсказок. Во-первых, у вас предрасположенность к огненной элементали. Лаурэль унаследовала Дар от матери, эльфийки из огненных кланов. Во-вторых, Алана говорила, что среди ваших предков были вампиры.

Я метнула в Женьку злобный взгляд. Болтун несчастный.

– Отец Лаурэль, Гелленир Фар-Эстель, был вампиром. В-третьих, Гелленир пытался воссоздать Звезду Четырех Стихий. Это может быть просто совпадением. А может и не быть.

Я посмотрела на верховного мага:

– Магистр, а вы в это верите?

Он ответил не сразу.

– С точки зрения эльфа все, что было сказано за последние полчаса, звучит нелепо, а местами просто кощунственно. Но люди приучили меня к широте взглядов. Как ученый, я не поверю в эту теорию, пока мне не предоставят доказательства. Но логических противоречий в ней не вижу.

Я утомленно откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. Надо было что-то спросить, но я никак не могла вытащить из подсознания нужный вопрос. Чувствовала себя тупой, как пробка, и пустой, как высохший колодец. Этот бесконечный день вытянул из меня все силы. Еще утром я была почти что трупом, не способным даже самостоятельно подняться с кровати. Потом стала без пяти минут принцессой самого крупного на континенте королевства. Едва не изменила будущему мужу. Узнала много нового о своей родословной, разом пополнив ее вампирами, эльфами и богами. А ведь вечер еще даже не закончился.

Магистр понял мое состояние.

– Юлия, мне кажется, вам надо отдохнуть. Если хотите, я могу дать вам успокоительного.

– Нет, спасибо! – я рефлекторно дернулась, хотя эльф и шага не ступил в мою сторону. – Простите, магистр, я вам полностью доверяю, но вашими стараниями я проспала почти четверо суток. Пора возвращаться к естественному ритму.

– Хорошо, – не стал спорить маг. Он поднялся, подошел к кушетке и склонился над спящей принцессой. – Я сейчас перенесу Веронику в ее комнату и вернусь. Дан, дождитесь меня, пожалуйста. Мне нужно с вами поговорить.

– Конечно, – кивнул Дан, – Я для этого и пришел.

Ох, запоздало вспомнилось мне, а я ведь тоже приходила не с Даном целоваться. От этой мысли обдало жаром. Я украдкой покосилась на парней.

Женька выглядел так, как может выглядеть только мужчина, впервые занявшийся любовью со своей избранницей. Он как будто светился изнутри, и взгляд его вмещал целый мир – или, по крайней мере, лучшую его половину: восторг, нежность, благодарность, умиротворение. Держу пари, он даже не задумался о том, что секс через неделю после инсульта – не самое безопасное в мире занятие.

– Съешь лимон, белль Канто, – хмуро посоветовала я. – Глаза слепит.

Его улыбка стала еще шире.

– Ну, колитесь, что тут у вас было? Ведь было что-то, по лицам вижу.

«Было здорово, в том-то и проблема», – убито подумала я, но вслух произнесла:

– Мне сейчас не до любви, Женька. У меня свадьба через неделю.

– Свадьба? – опешил белль Канто.

– Через неделю?! – вскинулся Дан.

– Да. Через неделю я выхожу замуж за принца Фернанда.

Женя перевел недоуменный взгляд на приятеля:

– Это что, шутка?

– Какие, к черту, шутки! – я начала злиться. – У меня что, по вашему, такое извращенное чувство юмора?

– Ага, – Женька растерянно кивнул.

Я показала ему руку с обручальным кольцом.

– Юль, ты чего? У тебя с головой порядок?

– Спасибо за дружескую поддержку, – я резко поднялась и направилась к двери. – Все подробности – завтра. Или, вон, у Дана спроси. Сегодня с меня хватит душевных стриптизов.

Кажется, Женька пытался увязаться за мной, но друг его удержал. Впрочем, может быть, и нет, я не оборачивалась.

Дан догнал меня в коридоре. Я не замедлила шага, и он схватил меня за запястье, вынуждая остановиться. От прикосновения его пальцев, сухих и горячих, я вздрогнула. Он выпустил мою руку с такой поспешностью, будто опасался ее сломать.

– Юлия, откажитесь от свадьбы, пока не поздно. Я готов поверить, что вы согласились на нее с самыми искренними чувствами, но вы же совсем не знаете Фернанда. У него явно что-то на уме. Почему, как вы думаете, он сделал предложение вам, хотя в его распоряжении все невесты континента?

– Я ему нравлюсь. Этого не достаточно?

– Для наследника престола? – Дан покачал головой. – Это даже в расчет не берется.

Я смотрела в потемневшие глаза и понимала, что если его не убедить сейчас, он пойдет дальше – к принцу, к королю, к лорду Дагерати, к черту в ступе. Он ведь не знает, что ходит по лезвию… А у меня кончились аргументы.

Он принял мое молчание за готовность к дискуссии.

– Поймите, я не пытаюсь очернить Фернанда. Он неплохой человек и будет отличным королем. Но именно поэтому я бы не стал ему доверять. Хороший правитель в первую очередь думает о благе государства, во вторую – об упрочении собственного положения, и только в третью – о личных симпатиях. Не знаю, какие слова он нашел, чтобы убедить вас, но на уме у него явно было другое. Фернанд втягивает вас в какую-то интригу, и даже я не могу понять, в чем ее смысл.

Дан сжал кулаки, будто злясь на собственную беспомощность, но голос его остался ровным:

– Я готов защищать вас, Юлия. Я умру за вас, если потребуется. Но я не могу за вас думать. В кулуарных интригах мои мечи бесполезны, – он расслабился, распрямил плечи, сбрасывая напряжение. – У вас есть ночь. Завтра, когда Фернанд объявит о помолвке на Совете Лордов, будет поздно что-то менять.

Дан пошел обратно в лабораторию, но в дверях обернулся, словно вспомнил что-то важное.

– Кстати, – улыбнулся одними глазами, – я не говорил, что мне не понравилось.

Я смотрела на закрытую дверь, и до меня медленно доходил смысл слов, сказанных минутой ранее – так просто, так бесстрастно, почти незаметно среди словесной шелухи.

«Я умру за вас, если потребуется.»

Глава 10

Едва я успела защелкнуть замок, в дверь постучали.

– Жень, ну отвали, а? – попросила я уже не сердито, а устало. – Завтра поговорим.

– Юлия, откройте, пожалуйста, – раздался из коридора мягкий голос верховного мага.

– Ой. Простите, магистр, – смутилась я. – Думала, это Женя.

– Я зашел убедиться, что с вами все в порядке. День выдался не самый легкий. Если я могу чем-то помочь…

– Все нормально, – если это слово вообще приемлемо в моих обстоятельствах . – Просто утомилась от обилия информации.

Магистр покачал головой так, словно он не очень-то поверил в мое «нормально», но заговорил о другом:

– Вы хотели что-то спросить у меня? Вы ведь не случайно оказались в моем кабинете.

– А, да, – я усилием воли подавила смущение, напомнив себе, что магистр – врач, и мой вопрос чисто медицинский. – Я хотела попросить, чтобы вы наложили на меня противозачаточное заклинание. Ну или что-нибудь такое… я не очень в этом разбираюсь.

Магистр смерил меня долгим взглядом.

– Вы выходите замуж, Юлия. Вам не кажется, что такие вопросы следует решать вместе с супругом?

– Мы с Фернандом обсудим это. После свадьбы. Честно. Но… я не могу так сразу, мне нужно время, чтобы привыкнуть. Дайте мне хоть пару месяцев.

Эльф долго не отвечал, и я уже начала бояться, что он откажется. Но магистр кивнул в сторону кровати:

– Ложитесь.

Он коснулся моих висков, пару секунд ничего не происходило, потом кожу под его пальцами начало покалывать.

– Пока организм адаптируется к заклинанию, возможны побочные эффекты, – пояснял маг, не отнимая рук. – Тошнота, головная боль, перепады настроения. Обычно проходит за пару дней, но может занять до недели. Не пугайтесь.

– Надеюсь, перепады настроения будут в лучшую сторону, – невесело усмехнулась я.

Он убрал пальцы с висков и ласково провел рукой по моим волосам – так мог бы сделать отец. И от этой нечаянной нежности защемило сердце. Мне нужно было выплакаться: уткнуться в чье-нибудь плечо… ну ладно, не в чье-нибудь – в Костино… И чтобы Костя сказал, что я все делаю правильно. Но я не могла выложить правду, а искать сочувствия и при этом врать в глаза – на такое я не способна.

– Вам просто нужно отдохнуть, Юлия, – магистр почти невесомо коснулся моей щеки. – Все будет хорошо.

* * *

Разумеется, утром все было совсем не хорошо. Если честно, все было еще хуже, чем накануне. Осознание того, что я выхожу замуж за нелюбимого, никуда не делось, но теперь рядом не было никого, кто мог бы отвлечь от этой мысли. И в довершение всего меня отчаянно мутило. Поначалу я думала, что это психосоматическое: мой несчастный организм уже доведен до ручки, и его тошнит просто от жизни. Потом вспомнила о предупреждении магистра, но нельзя сказать, чтобы это меня сильно утешило.

Когда я закончила с утренним туалетом, часы показывали начало первого. И Женька до сих пор не примчался продолжить вчерашний разговор? Странно, странно. Как будто ответом на мой незаданный вопрос прозвучал стук в дверь. Ага, вот и господин белль Канто. Начинаем второй раунд нашего «Блеф-клуба». Боже, как я ненавижу врать.

Но это оказался Дан. Лицо его было бледным, под глазами пролегли темные круги, словно он не спал со вчерашнего вечера.

– Я не передумала, – заявила я вместо приветствия.

– Я понял, – спокойно сказал он. – Если бы я надеялся вас уговорить, пришел бы намного раньше. Совет Лордов завершился час назад. Я хочу вас кое с кем познакомить.

По знаку Дана с обеих сторон дверного проема шагнули два парня. «Двое из ларца» – пожалуй, это первая ассоциация, которая приходила в голову. Они не были братьями, просто похожи: одинаковый рост и телосложение, коротко стриженные волосы, накачанные фигуры, подчеркнуто бесстрастное выражение лиц.

– Это Ахен и Гейл, – представил Дан. – Ваши телохранители. За пределами комнаты они будут сопровождать вас везде.

– Двое телохранителей для одной меня? – я насмешливо приподняла бровь. – Не слишком ли много?

– Слишком мало, – серьезно ответил он. – Я просил еще пост на балконе выставить, но его высочество посчитал, что защитного контура будет достаточно. Чуть позже к вам заглянет маг, чтобы установить его. Можно мне войти?

Я посторонилась, пропуская его внутрь. «Двое из ларца» синхронно и молчаливо вернулись на свои места.

– Кажется, я понимаю, почему вчера вы так пламенно уговаривали меня отменить помолвку, а сегодня смирились. До вас дошло, что я теперь заперта во дворце. Как вы всегда и хотели: никаких больше опасных приключений, поисков Звезды и прочих глупостей. Да?

Мой голос сочился сарказмом и, откровенно говоря, я надеялась уязвить Дана. Но он кивнул без тени смущения или обиды:

– Определенная доля истины в этом есть. Я не изменил своего мнения и по-прежнему считаю, что вы совершили большую ошибку, обручившись с Фернандом. Если бы я мог расстроить эту свадьбу, не повредив вам, поверьте, я бы это сделал. Но я такого способа не вижу, так что приходится искать в ситуации положительные моменты, и ваша безопасность – один из них. Невесту наследника будут охранять так, как никогда бы не стали охранять просто Юлию. Пообещайте, что, когда меня не будет, не покинете комнаты без телохранителей.

– Что еще вам пообещать? – с преувеличенной серьезностью осведомилась я. – Давайте, не стесняйтесь. Мы ведь доверяем друг другу, верно?

Дан шагнул вперед и оказался так близко, что волоски на моей коже встали дыбом от его тепла. Воздух между нами сгустился. Но я не отступила назад, потому что он слишком явно пытался на меня надавить, а я ненавижу такие игры.

– Сделайте что-нибудь, раз уж подошли, – оказывается, чертовски сложно изобразить насмешку, когда смотришь с такого интимного расстояния.  – Ударьте. Или поцелуйте. А то такой жест даром пропадает.

В его глазах полыхнуло что-то, опасно похожее на бешенство, и я на мгновение испугалась, что он сейчас действительно ударит. Возможно, Дан испугался того же: он на секунду опустил веки и когда поднял их снова, по лицу уже ничего нельзя было прочесть.

– Юлия, вы недооцениваете опасность, – голос был спокойным. Слишком спокойным – как будто Дан тщательно контролировал себя, чтобы не сорваться. – Я не шучу и не играю.

– Если не играете – тогда отойдите от меня. Вы вторглись в мое личное пространство. Я воспринимаю это либо как агрессию, либо как приглашение к сексу, и ни то ни другое для меня не аргумент.

Он сделал шаг назад. Покачал головой:

– Где было ваше упрямство, когда Фернанд уговаривал вас выйти за него?

– Зачем проявлять упрямство, если мне нравится предложение? – мой тон тоже был слишком спокойным.

Дан бросил на меня взгляд, такой тяжелый, что еще чуть-чуть – и стал бы осязаемым, и молча вышел. Я перевела дух, ощущая, как разглаживаются мурашки на коже и замедляется сердечный ритм. Конечно, я не выйду из комнаты без телохранителей. Но только потому, что сама считаю это логичным. А вовсе не потому, что Дану хочется управлять мной даже тогда, когда его не…

Так. Секундочку. Что значит «когда его не будет»?

Злость моментально испарилась, сменившись беспокойством. Не то, чтобы я сомневалась в честности принца, но политика – дело темное, скользкое и для меня совершенно непонятное. Мало ли что?

Я пулей вылетела за дверь, растерянно покрутила головой: коридор был пуст, только мои новоявленные телохранители застыли по обе стороны от дверного проема.

– А где Дан?

– У себя, – ответил Ахен (или Гейл? Я так и не запомнила, кто из них кто).

Из-за его бесстрастного тона и выражения лица это прозвучало слишком официально – так секретарша говорит про босса. Я невольно усмехнулась. По-моему, их не у той двери поставили.

В соседней комнате царил кавардак. Приглядевшись, я поняла, что разгром – исключительно Женькина заслуга: на кресле, на столе, на полу – всюду валялись его шмотки. Немногочисленные вещи Дана были аккуратными стопками разложены по кровати. Оба приятеля занимались одним и тем же: собирали дорожные рюкзаки.

– Юлька! – просиял Женя, тут же отбрасывая в сторону и рюкзак, и стопку одежды. – Привет! Я собирался к тебе зайти чуть позже, не хотел будить.

Дан даже не поднял головы. Обиделся? Ну и ладно.

Белль Канто подошел ко мне, озабоченно пригляделся.

– Знаешь, Юлька, что-то ты мне не нравишься сегодня. Похожа на незрелое яблоко. В смысле – кислая и зеленая.

– Ага, и чувствую себя примерно так же, – скривилась я. – Тошнит.

– Может, тебе к магистру сходить?

– Да он знает, он меня вчера сам предупреждал. Это побочное действие заклинания. Должно само пройти.

– Какого заклинания?

Дан по-прежнему не смотрел в нашу сторону, но движения едва уловимо замедлились. Я смутилась.

– Такие вещи с мужчинами не обсуждают, вообще-то. Скажи лучше, куда это вы намылились?

– Есть одно дело… – Женька состроил виноватую гримаску. – Прости, не могу сказать. Его высочество взял с нас слово, что мы будем молчать до возвращения.

Гм. У его высочества это обычная тактика, как я посмотрю.

– Так вы по его заданию отправляетесь?

– Не совсем, но с его ведома и одобрения. Идея принадлежала Дану, Фернанду она понравилась.

– А особенно ему понравилась возможность сплавить меня подальше, – мрачно вставил Дан, не отрываясь от своего занятия.

Я окинула взглядом вещи: в основном одежда, предметы личной гигиены, несколько амулетов. Ничего такого, что могло бы намекнуть о цели путешествия.

– Это опасно?

– Неа, – Женька беспечно помотал головой. – Просто дипломатическая миссия.

– Если это безопасно, останься здесь, – Дан поднял голову. – Мне будет куда спокойнее, если рядом с Юлией останется кто-то, кому я доверяю.

– Я тебя одного не отпущу, – в Женькином голосе проскользнула усталая нотка, и я поняла, что этот разговор повторялся уже не раз.