Текст книги "Эртан. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Светлана Середа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 48 страниц)

Женька задумался. Похоже, ему никогда не приходило в голову рассматривать свое окружение с этой точки зрения. Я решила прервать погружение в рефлексию, пока он не заплыл слишком глубоко.

– Ну ладно, Женич, не томи. Что случилось, пока я бессовестно дрыхла? Вы поговорили с вождем? Нас пропустят в Долину?

– Да, все получилось в лучшем виде. Я уверен, не последнюю роль сыграл твой поступок – ты, наверное, заметила, что вампиры к этому относятся очень трепетно – но, разумеется, вслух о нем никто не говорил. Собственно, вся моя тщательно подготовленная пламенная речь оказалась не нужна. Я передал Фар-Зингаро официальное письмо от магистра Астэри, он прочитал, около часа мучил меня расспросами. Оказалось, кстати, что про Луч Воды он ни сном ни духом. Фар-Леирато внезапно вернулся в Зингар и, никому ничего не объясняя, попросился в группу разведки. В отличие от дозоров, которые патрулируют Ущелье, разведчики регулярно совершают вылазки в глубь Долины. И во время очередной вылазки вдруг исчез. Отряд не заметил потери бойца – это как раз тот самый случай. В принципе такое бывает, никто особо не удивился. Пошел слушок, что Фар-Леирато бросил любовник, и он выбрал такой экстравагантный способ свести счеты с жизнью. Все равно правды никто не знал. В общем, около часа мы с Фар-Зингаро беседовали – это еще ночью было – а утром он объявил, что не только откроет путь в Долину, но и выделит разведгруппу, которая сопроводит нас до места, где исчез Фар-Леирато. Для вампира, который считает суету вокруг Звезды пустой тратой времени, это неслыханная щедрость. Заодно вождь пообещал поделиться кое-каким спецснаряжением и объяснить некоторые тонкости выживания в Долине. Так что день сегодня будет насыщенный. У тебя, кстати, тоже. Выступаем завтра на рассвете.

Звучало это все довольно оптимистично, но по Женькиному тону – преувеличенно бодрому – я поняла, что его что-то гложет.

– Жень, скажи честно, что тебя беспокоит? Вампиры поставили какое-то условие для входа в Долину?

– Да нет, с вампирами все в порядке. Просто все оказалось сложнее, чем я думал, – белль Канто тяжко вздохнул. – Я и раньше не рассчитывал, что это будет пикник, знал, что нам понадобится вся наша удача, чтобы найти Луч. Но, в конце концов, Фар-Леирато был один, а нас трое, и к тому же у нас есть Юлька, думал я. Найдем, прорвемся. Ну, может, пострадаем, но у нас же есть прямой телепорт к одному из лучших врачей Эртана, он вылечит, по кусочкам соберет, если что. А в самом крайнем случае, если придется совсем туго, ну, телепортируемся без Луча, потом вернемся. – Он помолчал, машинально ероша пятерней каштановую челку. – Оказывается, в Долине не работает телепорт. Ну то есть не то чтобы совсем не работает – есть места, откуда телепортироваться можно, эти места помечены на карте. Но проблема в том, что нам нужно в ту часть Долины, которая еще не исследована. И после того, как мы найдем Луч, нам придется либо идти назад, либо как-то искать место для телепортации… не знаю, как, надо спросить у вампиров – может, есть какие-то признаки… – Женька с отчаяньем покусал губу. – Понимаешь, вот я умом сознаю, что по сравнению с необходимостью искать Луч возвращение по собственным следам – сущая ерунда. Но… это как удар под дых. До сих пор все складывалось так удачно, и я верил, что мы идем в правильном направлении. А сейчас подумал: может, зря я вас во все это втравил. Может, там, в Долине, у нас нет никаких шансов выжить… Вернее, у меня-то как раз есть. И с моей стороны это выглядит как-то совсем уж подло и нечестно.

Он сидел, опустив лицо, и я не видела его глаз, но чувствовала исходящую от него растерянность. У меня перехватило горло от страха и щемящей, почти материнской, жалости. Я взяла его за руку. Помолчала пару секунд, восстанавливая дыхание: голос должен звучать твердо и уверенно, и неважно, что на душе скребут кошки.

– Жень, ты вот сейчас полную ерунду говоришь. Во-первых, мы пошли за тобой по собственной воле. Припомни – ты не хотел меня брать, я сама напросилась. И в эту историю втравил меня вовсе не ты, Луч Воздуха я нашла гораздо раньше. Во-вторых, и в главных. Именно ты, прости за пафос, залог нашей победы. Я – всего лишь средство, компас в умелых руках, Вереск просто прикрывает твой тыл. До сих пор все получалось так удачно, потому что ты в это верил. А мы верили в тебя. И сейчас, когда мы зашли так далеко, у тебя нет права сомневаться. Верь, пожалуйста.

Женька поднял голову и слабо улыбнулся.

– Ты и покойника воодушевишь самому себе могилу копать.

– Комплимент сомнительный, но все равно спасибо.

В ореховых глазах сверкнули знакомые искорки азарта.

– Ладно, я пойду. У нас там инструктаж и тренировки. Присоединяйся.

***

День, как и обещал Женька, выдался насыщенным, но вот насчет "Присоединяйся" – это мой друг явно погорячился. Из чистого любопытства я попросила Лесси отвести меня на тренировочную площадку. Женя и Вереск в компании нескольких молодых вампиров под руководством Фар-Эстеля выделывали такие кульбиты, что у меня закружилась голова от одного взгляда на них. (Как и следовало ожидать, сломанную руку Вереска и разбитую скулу Джаниса Эль-Ристафаль вылечил по первому требованию вождя.) Мои задачи были куда проще, хотя жаловаться на скуку мне тоже не приходилось. За неполные восемь часов я успела:

запомнить основные правила поведения в Долине (первое и главное правило звучало так: "Никакой самодеятельности." Вернее, это было второе правило. Первое предписывало держаться от Долины подальше);

научиться пользоваться магическим самострелом (меткость, конечно, оставляла желать лучшего, но предполагалось, что я буду из него палить тогда, когда промахнуться уже сложно);

освоить небольшой арсенальчик магических артефактов (в основном защитного характера);

изучить походную аптечку, а в придачу к ней – правила оказания первой помощи.

Словом, к вечеру я, хоть и падала от усталости, была вполне довольна собой (чего нельзя сказать об Эль-Ристафале: когда я явилась к нему на контрольный осмотр, он тут же принялся бухтеть что-то о недопустимости переутомления в восстановительный период).

Женька ушел в реал еще засветло, напоследок предупредив, что подъем предстоит скорее "поздно ночью", чем "рано утром". Напуганная этим предупреждением, я тоже отправилась в постель в необычайную для себя рань – на часах не было еще и одиннадцати. Утомленная подготовкой к экспедиции, я была уверена, что засну, едва добравшись до подушки, – но сон не шел. Небо за окном медленно синело, начали вспыхивать первые звезды. Негромко стукнула дверь соседней комнаты – Вереск отправился спать. Звуки дневной жизни Зингара постепенно стихли. А я все еще ворочалась в постели, перекладывая подушку, комкая одеяло, сминая простыню в безуспешной погоне за Морфеем.

Пожалуй, впервые с того момента, когда Женька принял меня в команду, мне стало по-настоящему страшно. До этого опасность была эфемерная: не верилось до конца, что Корпорация может причинить нам серьезный вред. Наутро же мне предстояло выживать в схватке с реальными монстрами, некоторые из которых вполне способны убить человека одним плевком. А мои соратники, при всех их достоинствах, вовсе не супермены.

Было странное ощущение, что все идет правильно и неправильно одновременно. Наверное, так может себя чувствовать неопытный прыгун с трамплина: вот он стремительно несется вниз, набирая скорость, и знает, что другого пути нет, но знает и то, что впереди – обрыв, одно неверное движение – и можно запросто сломать себе шею. Только в отличие от этого гипотетического прыгуна, я не представляла, какие движения – верные.

Два месяца назад я злилась, что судьба играет со мной в поддавки. Я хотела бросить ту жизнь, которая была навязана мне исподволь (вернее, в которую я сама забрела, бездумно следуя проторенной кем-то дорожке), бросить привычный, уютный, но как будто снятый с чужого плеча мирок, чтобы налегке отправиться на поиски себя. И у меня это получилось – да так, как я и мечтать не могла. Мой мир остался так далеко, что я не смогла бы в него вернуться, даже если бы очень захотела. Я прошла долгий путь. Нашла друзей, приобрела несколько полезных навыков, поучаствовала в захватывающих приключениях. Почти влюбилась. Но не приблизилась к себе ни на йоту.

Почему я здесь – благодаря или вопреки? Почему я участвую в этом квесте? Потому что это

мой

квест? Или потому что я снова растворилась в тени сильного мужчины, как когда-то незаметно для себя стала частью Андрея? Ведь Женькиному обаянию порой поддается даже лорд Дагерати, а у меня такая… гм… пластичная психика.

Что изменится, если я уйду? Эта мысль так поразила меня, что я, не в силах оставаться в безвольно-лежачем положении, села на кровати. Машинально коснулась телепортационного браслета. Это так просто: переверни пластину – и ты за сотни километров отсюда. И Женя с Вереском пойдут в Долину вдвоем. И очень скоро – через сутки максимум – я узнаю, какова моя роль в этой игре. Если они найдут Луч Воды и вернутся – значит, нет ее, этой роли, она существует только в моей голове, и все это время я слепо тянулась за харизматичным лидером, снова по крупицам теряя себя. А если они погибнут… это не обязательно будет означать мою вину. Никто не посмеет меня осудить. Никто.

Кроме меня.

Я снова легла. Пусть я не нашла себя.

Пока

не нашла. Я не знаю масштаба своих желаний и не вижу границ своих возможностей. Но я точно знаю, чего не смогу никогда: бросить друзей на поле боя. Даже если расклад сил очевидно не в нашу пользу.

От этой мысли неожиданно стало легче. Нет, на меня не снизошло внезапное просветление, и глобальные вопросы по-прежнему оставались открыты. Но я осознала, что, по крайней мере, здесь и сейчас у меня нет никакого выбора, а над всем остальным можно поразмыслить потом.

Как говорила Скарлетт О'Хара, я подумаю об этом завтра. А лучше через неделю. Если доживу.

***

Я смотрела на ватрушку с отвращением. Ватрушка смотрела на меня с укоризной. "Я такая теплая, такая румяная, такая аппетитная, – говорила она. – Разве можно меня не хотеть?" В самом деле, выпечка была великолепна – надо отдать должное неведомой мастерице, которая не поленилась встать посреди ночи, чтобы приготовить завтрак для нас и вампиров из разведгруппы. Но каждый кусочек мне приходилось проталкивать в горло с таким усилием, словно я жевала землю. И даже подогретое молоко не помогало. Пищеварительный тракт отказывался понимать, чего от него хотят в начале пятого утра. Я пыталась объяснить это Фар-Эстелю, но вампир сухо ответил, что следующая возможность поесть представится еще очень нескоро, а обитатели Долины вряд ли будут настолько любезны, чтобы выслушать мою лекцию о физиологии органов пищеварения.

В дверь просунулась взлохмаченная Женькина голова:

– Юлька, ты готова?

Я отложила недоеденный кусок ватрушки в сторону – все-таки это выше моих сил – залпом допила остатки молока и поднялась из-за стола.

– Готова.

Голова исчезла, но через секунду снова появилась в комнате вместе с хозяином. Женя окинул быстрым взглядом комнату, убедился, что мы одни, и все равно, подойдя ко мне, понизил голос:

– Слушай, я хотел тебя предупредить. Не исключено, что Фар-Зингаро или Алана, его жена, захотят сделать тебе подарок за спасение сына…

Мое лицо невольно перекосила досадливая гримаса. Вся эта суета вызывала чувство неловкости, переходящей в стыд. Как будто меня хвалили за контрольную, украдкой списанную из учебника под партой. Вампиры ведь не могли знать, что в нашем мире донорство вовсе не является чем-то из ряда вон выходящим, так что от меня не требовалось проявлять ни чудеса мужества, ни редкостного великодушия.

– Во-во, – недовольно сказал Женька, – я потому и решил тебя известить заранее, чтоб ты не скорчила при них такую рожу. И еще. Что бы они тебе ни подарили – не вздумай отказываться.

– Ты меня заинтриговал. Что это за подарок, о котором нужно так предупреждать?

– Понятия не имею. Но, знаешь, у вампиров все не как у людей. С них станется подарить тебе трупик младенца. Так вот – не отказывайся, не удивляйся и не делай ужасные глаза. Они придают большое значение таким вещам. Падать ниц не обязательно, просто прими подарок и сдержанно поблагодари.

– Спасибо, что предупредил. Хотя если это в самом деле трупик младенца, сдержаться будет сложно. У них действительно есть такой обычай?

– Вряд ли. Это я так, для примера.

В зыбких предрассветных сумерках мир казался немного нереальным, словно нарисованным талантливым, но склонным к депрессии художником. На несколько мгновений ко мне вернулось ощущение, что я – всего лишь персонаж компьютерной игры, но порыв свежего утреннего ветра не оставил от него следа. Зябкие мурашки пробежали по спине, но я не спешила застегивать куртку. Успею еще. Фар-Эстель предупредил, что если хочешь выжить в Долине, нужно свести к минимуму открытые участки кожи, и меня заранее ужасала перспектива топать по жаре в плотной кожаной куртке, капюшоне, перчатках и тяжелых сапогах. В сапогах, кстати, уже становилось жарко.

У северных ворот нас ждала разведгруппа – шестеро вампиров в боевом облачении. Фар-Эстель подвел нас к одному из них.

– Это Фар-Танис, командир группы. Представьтесь ему короткими именами, я их не знаю.

Мы представились.

Вампир окинул нашу троицу взглядом, задержался на мне.

– Застегнись. И рюкзак нормально надень, плечи натрешь.

Пока я застегивала куртку и прилаживала на спине небольшой рюкзачок с сухпайком и аптечкой, Фар-Танис придирчиво проверил экипировку у Вереска и Женьки. Затем перешел ко мне. Подтянул лямки рюкзака, зачем-то поменял местами два амулета, потребовал переодеть защитный браслет с левой руки (куда я машинально надевала все браслеты) на правую, передвинул на несколько сантиметров футляр с самострелом. Отступил на шаг, снова оглядел нас. Едва заметно поморщился.

– Я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Особенно это касается тебя, полукровка. Вчера на тренировке ты показал неплохие для новичка результаты, и у тебя могло сложиться впечатление, что ты подготовлен к выживанию в Долине. Так вот, это бред. Ни ты, ни тем более ты, кхаш-ти, не продержитесь в Долине и двух часов. Про девушку даже говорить не хочу. Я не знаю, на что вы рассчитываете, и это не мое дело, но до тех пор, пока вы идете с моей группой, с тропы – ни ногой. Не стрелять, амулеты не активировать – берегите заряды до той поры, когда вас некому будет защитить. Ясно?

– Ясно, – бодро отозвался Женя.

Мы с Вереском синхронно кивнули.

– Тогда идем.

– Подождите, – бросил Фар-Эстель и в ответ на вопросительный взгляд командира группы кивнул в сторону города.

Я с трудом разглядела в сумраке три размытые фигуры, и только когда они приблизились почти вплотную, узнала Фар-Зингаро и Джаниса. С ними была незнакомая женщина.

– Возьмешь с собой Джаниса, – сказал вождь Фар-Танису. – Поставь его в середину, он пойдет с ребятами до конца.

Командир группы коротко кивнул, показывая, что понял приказ. Я решила, что Джанис – это и есть тот самый подарок, о котором предупреждал Женя. Во мне не к месту пробудилась совесть.

– Не подумайте, что я отказываюсь, господин Фар-Зингаро, в нашем положении отказываться от подкрепления было бы глупо – но… вам не кажется, что, отправляя Джаниса в эту сомнительную экспедицию, вы просто расплачиваетесь за жизнь младшего сына жизнью старшего?

Кто– то –наверняка Женька – ощутимо ткнул меня кулаком в спину. Вождь усмехнулся.

– Любопытная трактовка, мне такое не приходило в голову. Нет, Юлия, мне так не кажется. Я ни за что не расплачиваюсь – Джанис принял решение сам, это его выбор, и я не вправе ему помешать. Как вождь и военный командир, я, разумеется, не могу одобрить потерю опытного и тренированного бойца. Но как отец и мужчина я его поддерживаю.

Молодой вампир слегка наклонился ко мне. Ухмыльнулся, демонстративно обнажая клыки:

– Было бы крайне досадно потерять тебя именно сейчас, когда сопляк Руст уже отведал твоей крови, а я еще нет.

И эта дерзкая мальчишеская ухмылка сказала мне куда больше, чем десятки слов благодарности.

– Если мы выполним свою миссию и при этом ухитримся выжить, я сама подставлю тебе шею, – искренне пообещала я.

Джанис бросил торжествующий взгляд на Вереска.

– Ха! Что скажешь, полукровка? Кажется, очко не в твою пользу.

– Если мы найдем то, что ищем, и вернемся из Долины живыми, я встану перед тобой на колени на главной площади, вампиреныш, – серьезно сказал Вереск.

– Готовься, – Джанис победно сверкнул клыками.

Полуэльф не улыбнулся.

Женщина, которая все это время стояла чуть в отдалении, тоже подошла ко мне. Я сразу поняла, что это жена Фар-Зингаро: и в Джанисе, и в Русте, не слишком похожих друг на друга, угадывались ее черты.

– Я знаю, ты не ждешь благодарности, чужестранка, – произнесла она низким грудным голосом, никак не вязавшимся с ее хрупкой, почти девичьей фигуркой. – Там, откуда ты пришла, за подобное не принято благодарить. Но ценно не то, что дают, а то, что получают. Ты отдала немного крови, а я обрела – сына. Тебе пока не понять, девочка, но совсем скоро у тебя тоже будет сын – и тогда ты вспомнишь мои слова. А сейчас просто прими это.

Она вытащила из-за пояса длинный кинжал, сдернула с него ножны и провела лезвием по обнаженному предплечью – медленно, с нажимом, ожидая, пока светлый клинок окрасится кровью. Протянула мне кинжал рукоятью вперед и ножны:

– Пусть смерть будет милосердна к тем, кого ты любишь.

Я осознала, что вампиры, которые до этого негромко переговаривались у ворот, умолкли. Джанис смотрел на мать с недоверчивым удивлением, и даже Вереск слегка переменился в лице. Мы с Женькой, кажется, были единственными, кто ничего не понимал, но от торжественности момента у меня по спине побежали мурашки. Я взяла кинжал и ножны из ее рук.

– Спасибо, – память услужливо вытолкнула на поверхность названное утром имя, – Алана.

Женщина порывисто сжала мое запястье:

– Будь сильной, девочка.

Развернулась и, не оборачиваясь, пошла в сторону города.

Я вдруг почувствовала себя ужасно глупо, стоя с окровавленным стилетом в одной руке, ножнами – в другой, и совершенно не представляя, что мне теперь со всем этим делать. Вождь, угадав мое смятение, ободряюще улыбнулся:

– Джанис тебе все расскажет.

Он вскинул ладонь в прощальном жесте: "Удачи", – и размашистыми шагами отправился догонять жену.

Я смотрела, как две темные фигуры растворяются в предрассветных сумерках. "Будь сильной, девочка…" Не очень-то это похоже на вдохновляющее напутствие перед боем. Джанис осторожно высвободил кинжал из моей ладони.

– Эй, это мой подарок, – возмутилась я, выпадая из ступора.

– Ты собираешься стоять с ним до вечера? – усмехнулся вампир, аккуратно стирая кровь с лезвия придорожным лопухом.

Он вложил стилет в ножны и принялся прилаживать их сзади к моему рюкзаку. Я удивленно посмотрела на него через плечо:

– Мне же неудобно будет доставать его оттуда.

– Тебе не придется его использовать в бою. Это ритуальный кинжал, им добивают раненых, – заметив, как перекосилось от этого сообщения мое лицо, Джанис довольно осклабился: – Традиционно женская обязанность.

Глава 14

Из Зингара наш маленький отряд вышел в полном молчании. И хотя любопытство нещадно терзало мою нежную душу, мне не хватало наглости нарушить эту суровую тишину. Минут через пятнадцать, когда городские ворота скрылись из вида, Фар-Танис обернулся и что-то негромко сказал следовавшему за ним невысокому стройному пареньку. Интересно, встрепенулась я, означает ли это, что во время прохода по ущелью дозволяются разговоры на отвлеченные темы? Фар-Танис предупреждал, чтобы в Долине мы не открывали рот без крайней необходимости, но ведь Сумеречное Ущелье – это еще не Долина.

Странный подарок Аланы не давал мне покоя – я почти физически ощущала, как серебряный клинок холодит кожу, хотя понимала, что это невозможно. После нескольких минут душевной борьбы я сдалась и тихонько позвала:

– Джан!

Парнишка, шедший вторым в колонне – тот самый, к которому обращался командир – отчетливо фыркнул. Джанис обернулся так резко, словно я ударила его в спину. До меня докатился слабый отголосок его чувств – досада и смущение с легкой ноткой удовольствия. Но лицо было спокойно-насмешливым.

– Не зови меня Джаном, смертная. Мы не настолько близки… Во всяком случае пока, – добавил он с мстительной ухмылкой.

Подтекст, заключенный в его последнем замечании, предназначался явно не мне. Снова решил поддразнить Вереска? Или отношения в разведотряде выходят за рамки боевого братства?

Я не против флирта с симпатичным молодым человеком, вне зависимости от формы его верхней челюсти. Но не терплю, когда со мной заигрывают с единственной целью досадить другому.

– Закатай губу, оттопчут, – обиженно огрызнулась я.

Худенький парнишка отпустил ехидное замечание на вампирском. Голос у него был звонкий, совсем мальчишеский. Джанис парировал.

– Хватит! – властно оборвал их Фар-Танис. – Джанис, ты можешь выйти из строя и рассказать Юлии про найрунг… и все остальное. У тебя есть время до заставы. Если в Долине я услышу хоть один вопрос не по делу – дальше пойдете сами. Лайна, тебя это тоже касается. Еще одно замечание – и ты на полдекады отстранена от патрулирования.

Лайна?! Гм. Это многое объясняет.

Джанис слегка замедлил шаг и поравнялся со мной. Юная вампирка обернулась через плечо и метнула в нашу сторону взгляд, от которого у меня заискрились кончики волос. Да тут, оказывается, кипят нешуточные страсти.

– Джан – это детское имя, – миролюбиво пояснил Джанис. – После выхода из возраста ученичества его допускается использовать в двух случаях: в бою, когда каждое мгновение на счету, и в интимной обстановке.

– Тебя так Фар-Эстель называл, я помню.

– Фар-Эстель был не прав. И он это знает.

– Ну извини. Я не хотела тебя смущать.

– Меня смутить не так просто, – ухмыльнулся вампир. – К тому же все поняли, что ты не знаешь наших обычаев, и деликатно промолчали. Если кто и выглядел глупо, так это Лайна.

Из головы колонны донеслось презрительное фырканье.

– Просто ты ей нравишься, – вступилась я за девушку.

– А вот это, смертная, не твое дело, – сухо заметил Джанис.

– Во всяком случае – пока, – поддела я. – А что такое это… най-что-то-там, про которое ты мне должен рассказать?

– Найрунг. Дарующий смерть. Кинжал, который тебе подарила моя мать. Ты же про него хотела спросить?

Я кивнула.

– Я уже говорил, что добивать тяжелораненых – это женская обязанность. Свой найрунг есть у каждой замужней женщины, это традиционный свадебный подарок от семьи жениха. После свадьбы кинжал становится собственностью женщины, она может его подарить, передать по наследству, переплавить. Это практикуется нечасто, но ничего необычного в этом нет. Новый найрунг сделать несложно: серебро и пара заклятий, любой кузнец в Зингаре с этим справится. Если мать жениха хочет показать свое особое расположение к будущей невестке, она может подарить ей свой найрунг, но это не обязательно.

– Погоди-ка, – я подозрительно покосилась на Джаниса, пытаясь разгадать, не скрывается ли за его словами какой-нибудь намек, – а то, что твоя мать подарила мне свой кинжал – это что-нибудь значит? Пойми меня правильно, ты мне нравишься и все такое, но замужество в мои ближайшие планы не входит.

– Ну что ты, – рассмеялся вампир, – конечно, нет. Делать такие подарки до свадьбы – дурной тон. Семья невесты может решить, что родственники жениха подкупают девушку, чтоб не сбежала накануне свадьбы.

– Тогда зачем она мне его подарила? Сомневаюсь, что это просто широкий жест.

– Вряд ли, – согласился Джанис. – Но я не знаю, что она хотела сказать. Самое простое – хотя и не обязательно правильное – объяснение лежит на поверхности: ты единственная женщина из нас четверых.

– И что?

– С каждой боевой группой, не важно, дозорной или разведывательной, обязательно идет как минимум одна женщина. Правда, обычно это замужняя женщина со своим найрунгом. Но это не более, чем традиция. При необходимости я и сам могу добить раненого, и найрунг мне для этого не обязателен.

– Вы что, убиваете их прямо там, в Долине? – поразилась я. – Даже без осмотра врача?

– Не всегда, но в большинстве случаев. Например, укушенный любым оборотнем должен быть убит немедленно. Хотя полная трансформация занимает довольно длительное время, необратимые процессы начинаются практически сразу, и неизвестно, в какой момент трансформирующийся становится опасен для окружающих. В истории сохранились несколько случаев, когда болезни, вызванные ядом монстров из Долины, выкашивали половину города. Мы не можем так рисковать – нас слишком мало.

– Но ведь наверняка не все монстры ядовиты, и не все яды вызывают болезни, – не сдавалась я. – Вы ведь не убиваете любого раненого? Кто принимает решение, кого добить, а кого – спасти?

– Мы доверяем нашим женщинам. Они чувствуют сердцем.

Я хотела заметить, что никакое сердце не заменит полной медицинской диагностики, но прикусила язык. В конце концов, я же не знаю, может, за тысячелетия тренировки у вампирских женщин действительно появилось шестое чувство. Зато мне точно известно, что у меня такого чувства нет.

– Я не смогу этого сделать, Джанис. Мне жаль, но подарок не по адресу.

Не глядя на меня, юноша пожал плечами.

– Я уже сказал: при необходимости я могу сделать это сам.

Мне стало неловко. Ничего не могу с собой поделать – всегда испытываю некое подобие угрызений совести, когда не оправдываю чьи-то ожиданий. Даже если моей вины в том нет, как в данном случае. Чтобы отвлечься от неприятного чувства, я стала размышлять, что же все-таки хотела от меня Алана. Объяснение Джаниса звучало вполне правдоподобно, но что-то меня в нем настораживало. Возможно, рядовой вампир и мог бы решить, что если я с такой легкостью делюсь своей кровью, то мне все нипочем, в том числе убийство друга и соратника. Но жена вождя производила впечатление мудрой женщины, которая имеет представление о социально-культурных различиях. Она же сама подчеркнула: "Там, откуда ты пришла, не принято благодарить за подобное…" Кстати, что она хотела этим сказать? Вряд ли она знает,

откуда

я в действительности пришла.

– А это правда, что среди твоих предков были вампиры? – вдруг спросил Джанис.

– Нет, конечно. С чего ты взял? – удивилась я.

– Мать сказала. Она иногда видит такие вещи. Это какая-то разновидность магии, или еще что – я в этом не силен. Однажды, я тогда еще ребенком был, в Зингар пришел молодой эльф, огненный боевой маг, попросился жить в городе, участвовать в дозорах и вылазках наравне с вампирами. Признался, что его невеста погибла, и жизнь потеряла смысл. А мать ему сказала: не делай глупостей, твоя любимая жива и ждет тебя. Не знаю, что там была за история, но через несколько лет они снова появились в Зингаре – уже вдвоем. Вернее, втроем. Дочку Аланой назвали, приносили показывать… Так вот, я слышал, как она говорила отцу, что у тебя были предки-вампиры.

– Она ошиблась. Архимагистр Воды проверял мою кровь всеми возможными способами, и определил, что я чистокровный человек.

– Отец с ней тоже не согласился. Сказал, что пробовал твою кровь, и если бы в ней была хоть капля вампирской, он бы это почувствовал. Но я скорее склонен поверить, что ошибся отец. А уж слово эльфа в данном случае вообще и крика кукушки не стоит. Мать говорит такие вещи нечасто, но если говорит – всегда в точку… Кстати, – Джанис с любопытством покосился на меня, – ты что, беременна?

Я споткнулась от неожиданности, и вампиру пришлось подхватить меня под локоть.

– Я, простите, ЧТО?!!

– Ну ты же слышала: Алана сказала, что у тебя скоро будет сын.

– Ты не понял, это она в метафорическом смысле. Мол, будут у тебя дети – тогда ты меня поймешь. Все матери такое говорят, – убежденно заверила я

– Только не Алана. Может, ты просто еще не знаешь о беременности?

Я фыркнула.

– Знаешь, Джанис, ты уже большой мальчик, и пора тебе узнать самую важную женскую тайну. Беременность обычно наступает в результате занятий любовью. Или хотя бы сексом, это уж как повезет. Ни от поцелуев, ни даже, извини меня, от укуса вампира дети не появляются.

Джанис иронично изогнул бровь, и я приготовилась выслушать какую-нибудь двусмысленную шутку – раз уж сама подставилась. Но он только сказал:

– Ну, значит, у тебя все впереди. Готовься.

"А ведь он по-своему прав, – глубокомысленно заметил Умник. – Ну-ка назови мне хоть пару способов контрацепции, практикуемых в Эртане."

"Ээээ… полное воздержание?" – неуверенно предположила я.

«Вот об этом я и говорю. Могла бы поинтересоваться, хотя бы для общего образования.»

Только детей мне сейчас и не хватало для полного счастья! Неожиданное потомство вписывалось в мои планы еще меньше, чем изменение матримониального статуса. И хотя никого секса в обозримом будущем не предвиделось, перспектива незапланированной беременности настолько напугала меня, что я в панике обернулась к Женьке, готовая немедленно выяснить у него этот животрепещущий вопрос. К счастью, вовремя вспомнила, что для Игроков он не актуален, так что вряд ли белль Канто скажет мне что-нибудь полезное.

«А вот Вереск наверняка в курсе, – поддразнил внутренний голос. – Вычитал в какой-нибудь умной книжке по медицине.»

Я торжественно пообещала себе, что по возвращении из Долины первым делом озабочусь вопросом контрацепции. (А ведь последнее, что я себе обещала с подобным пафосом, очень некстати вспомнилось мне, было «Отвезти машину в автосервис». Не довелось.)

Разговор заглох, и я от нечего делать принялась осматривать пейзаж. Прямые солнечные лучи в ущелье не проникали, но утренний полумрак уже перешел в дневную тень. На самом гребне скал по обе стороны от входа в Долину стали отчетливо видны две дозорные башни.

Еще через несколько минут в просвете между скалами – вернее, между высоким кустарником, которым в изобилии поросли края ущелья, – я разглядела стену. В отличие от городской ограды, эта стена была построена из желтовато-серого камня, по цвету походившего на окрестные скалы. И по мере приближения я все больше понимала, почему местные фортификационные инженеры изменили своей привычке обносить все деревянным частоколом. Судя по размеру некоторых подпалин и выбоин, которыми был щедро разукрашен верхний край стены, обитатели Долины живо растащили бы колья себе на зубочистки.

– Боюсь, даже представить, как этот заборчик выглядит с другой стороны, – пробормотала я.

– Ха! Это ты еще не видела, что тут было позапрошлой зимой, когда каменный тролль забрел, – усмехнулся Джанис. – Он полстены попросту сжевал.