Текст книги "Последний корабль"

Автор книги: Светлана Пономарёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Немного тошнит, и голова болит, – ответила девушка, косясь на нашивки экипажа «Прометея». Она без труда определила капитана и второго Инженера.

– А вы, Вэй? – Михаил обратился к другому заключенному.

– Нормально. Я, так сказать, привыкший, это не первое мое перемещение на базу-колонию.

Присутствующие заинтересовано разглядывали его. Нечасто встретишь рецидивиста. Вэй был родом из бывших китайских территорий, но, вероятно, его родители не являлись чистокровными китайцами, так как во внешности угадывались черты смешения двух рас: монголоидной и европеоидной. Довольно прямой аккуратный нос на круглом лице соседствовал с распахнутыми темно-карими глазами. Они умело сдерживали эмоции, были холодными и непроницаемыми, как леденящий космос.

– Вы убили человека? – спросил Эрнесто.

– Да, убил, не отрицаю, – признался Вэй.

Глядя на этого человека, невозможно было поверить, что он совершил убийство. Да он и не был похож на убийцу. Вэй, как раньше бы сказали, выглядел аристократом: вежливым, предупредительным, умеющим себя вести в любом обществе. Состоятельные родители распланировали его жизнь с самого начала – дали возможность получить прекрасное образование, а затем ушли на «пенсию», оставив выгодный бизнес сыну.

– Ни один человек не имеет право лишать жизни другого! – возмутилась Кэтрин.

– Согласен с вами. Но на тот момент я не понимал, что делаю. Месть лишила меня разума.

Глаза Вэя всегда спокойные, невозмутимые сейчас печально смотрели на Кэтрин. Она вдруг почувствовала, что этот человек каждый день, каждый час своей жизни раскаивается в содеянном. Душа его болит не только потому, что он убийца. А еще и от того, что он хотел бы повернуть время вспять и все изменить, но невозможность этого только больше бередит рану в его сердце.

– Мы были партнерами, – начал свой рассказ Вэй, – занимались выгодным бизнесом – производством и поставками натуральной еды. Я владел фермами и небольшим заводом по переработке продуктов. Сначала он был моим сотрудником, но потом заслужил доверие, и я сделал его своим партнером. Мы стали лучшими друзьями. Я полностью ему доверял, он занимался всем: документами, производством, продажами. И я расслабился.

Беззаботная жизнь продолжалась несколько лет, пока я не был арестован. Я просил друга помочь, он обещал вытащить меня из предварительной тюрьмы, говорил, что проводит свое расследование. Я не понимал, в чем меня обвиняют, и продолжал верить ему. Кредитки у моей жены закончились, сын не мог дальше продолжать обучение в университете. Она поехала к моему партнеру, попросила оплатить обучение сына. Он ей отказал, сославшись на то, что ни я, ни она не имеем права на этот бизнес, и показал документы, где было указано, что он единственный владелец наших с ним активов.

Я не мог поверить в такую подлость. В один миг, подменив документы, он лишил меня моего же бизнеса. Выяснилось, что мой партнер планировал обман с самого первого дня. А чтобы я не смог добраться до него, узнав о подлости, он подставил меня: подсунул на подпись документы, в которых говорилось, что наша компания поставит продукты в резиденции Мирового Правительства, а на самом деле этих поставок не было. Конечно, консулы очень разозлились и не стали разбираться. Меня осудили как мошенника и отправили на пять лет в Девон.

– Что было потом? – спросила Кэтрин.

– Когда я вернулся, узнал, что моя жена и сын погибли. Сыну нужны были кредитки на обучение. Они уехали в дальние колонии, жена устроилась работать. Кредиток в тех местах давали много, но на молодых планетах жить, как известно, рискованно. Они погибли при извержении гигантского вулкана. Когда я узнал об этом, то нашел своего партнера и убил. Тогда я не понимал, что делаю, всё было как во сне. Суд дал мне всего десять лет, психологическое тестирование показало, что я был в состоянии аффекта. Когда выяснилось, что партнер подставил меня, обвинение в мошенничестве отменили, меня реабилитировали, но было уже поздно, я потерял семью из-за его жадности и подлости.

– Вэй, – раздался голос Анри, – вот слушаю я вас и жалею, что мы не познакомились раньше. Я бы такого посоветовал, что и убивать этого мерзавца не пришлось. Мы бы его так обработали его же оружием, что он бы сам сдох. Клин клином, как говорится.

– А, вот и Анри, вам уже лучше? – протянул Эрнесто. – Знакомьтесь, Анри – наш главный специалист по мошенничеству. По этой статье едете на базу-колонию?

– Ну, как-то вы строго. Было, не отрицаю, – Анри уселся в своей капсуле и хитро подмигнул присутствующим.

Ему было двадцать шесть, но выглядел старше: длинное худое лицо обтягивала желтоватая кожа, придававшая не совсем здоровый вид. Так бывает, когда много времени проводишь на космических станциях. Большой крючковатый нос смотрелся чужеродным на довольно симпатичном лице и совсем ему не подходил. Взгляд Анри никогда не останавливался на предмете, бегал туда-сюда. Собеседники часто не могли понять, куда он смотрит, из-за его небольшого косоглазия.

Анри был особенным – натурально рождённым. Департамент Рождаемости долгое время не давал родителям Анри разрешения на заказ ребенка в Родильном Центре, и его мама решилась на натуральные роды. Поэтому Анри появился такой, как есть: немного некрасивый, со слабым здоровьем и склонностью к авантюризму, перешедшему к нему от матери, ведь родить ребенка – это был очень смелый и рискованный поступок с ее стороны.

Его мать была родом из бывших французских территорий и научила Анри прекрасно говорить по-французски. От этого его планетарный звучал необычно, в нос, а перешедшая из французского в планетарный картавость забавляла окружающих. Удивительно, но при своих кажущихся недостатках он производил крайне благоприятное впечатление. Через некоторое время вы уже не замечали изъянов в его внешности, а, казалось бы, совершенно жуткий акцент, напротив, придавал ему шарма.

– Но всё не так просто, – продолжал Анри. – Я высококлассный специалист по строительству атмосферы на других планетах. Нет, честно, – Анри поймал недоверчивый взгляд Кэтрин, – мои родители отвалили кучу кредиток, чтобы я закончил университет. Я улучшил много планет, пока не выиграл грант на строительство жизни и атмосферы на Глизе 581-С^[22].

– Это та самая? В созвездии Весов? – спросил Эрнесто, не отрываясь от починки передатчика.

– Да, та самая. Конечно, колоний там не было, иначе я бы не решился сделать то, что сделал. Планетка так себе, плохенькая: атмосфера есть, да и звезда вроде подходящая – старенький красный карлик, не горячий. Вот только планета расположена слишком близко к своей звезде, а значит, из-за действия приливных сил она повёрнута к ней только одной стороной. И это делает климат на ней крайне неудобным для жизни: на одной стороне слишком жарко, на другой – слишком холодно. В общем, работа там предстояла большая, результат плохо прогнозируем, никто не хотел браться, и Мировое Правительство выделило уйму кредиток на гранты для строительства атмосферы. Конечно, Глизе 581-С сразу стала всем интересна. Объявили конкурс, и я его выиграл. Я же говорил, что высококлассный специалист!

– Анри, а вы любите похвастаться, – подковырнул его Эрнесто.

– А вы сами попробуйте построить жизнь на планете почти с нуля, – огрызнулся Анри. – Ну так вот, выиграл я конкурс, забрал грант, отправился туда. Приезжаю, обследую и вижу, что ничего сделать нельзя, никакие атмосферные установки уже не помогут. Но кредитки отдавать неохота. Договорился я со своим поставщиком, что оборудование он мне продаст и доставит на планету, как говорится, «на бумаге», а грант поделим. Пришлось, конечно, и своим сотрудникам на лапу дать – за молчание. Реально я взял с собой только первоначальную установку и сейсмостанцию^[23], включил их на самую большую мощность.

Мои действия привели к непредсказуемым последствиям для планеты, но не для меня. Я просчитал все заранее и не ошибся. Обезумевшая от высокой мощности сейсмостанция спровоцировала сильнейшие явления. Серии землетрясений пронеслись по планете, проснулись старые вулканы, которые выбросили в небо небывалое количество пепла. Ускорились процессы потери последних зачатков естественной атмосферы. Наступила точка невозврата и колонизация стала невозможна. Вот это был апокалипсис!

Еле ноги унес. Все выглядело настолько правдоподобно, что в отчете мне оставалось только подтвердить гибель имущества и свалить все на «неожиданные стихийные бедствия». Так мне удалось замести следы от поставки всего оборудования, которого на самом деле не было.

– Не жалко вам планету? – спросила Кэтрин. – Над ней же миллионы лет трудилась Природа! Теперь без атмосферы там никогда не будет жизни.

– Милая моя, – ответил Анри, – Мировое Правительство заплатило столько кредиток, что новую планету можно купить.

– И что, купили?

– Планету нет, но остров – да, правда, его после моего ареста конфисковали.

– Вот видите, – хмыкнула Кэтрин, – жадность до добра не доводит.

– Это не жадность, – ответил Анри, – а расчетливость. Грех, конечно, так нагло своровать правительственный грант, но у меня не было выбора. Я натурально рождённый и не имею права на бесплатное медицинское обслуживание. Здоровье у меня плохое, нужно много кредиток, чтобы поддерживать его.

– Первый раз вижу натурально рождённого, – Кэтрин удивленно посмотрела на Анри. – Как это… быть им?

– Кэтрин, вы сейчас уставились на меня как на новую модель андроида. Я такой же человек, только склонность к заболеваниям не зачищена, поэтому постоянно болею. А насчет планеты не волнуйтесь, относитесь проще, ведь планеты для нашей Вселенной – обычные камни на пляже, одним больше, одним меньше, в общей картине ничего не меняется.

И потом, Глизе 581-С была действительно безжизненная и старая. Черная дыра ее всё равно бы когда-нибудь поглотила. Эх, жалко, что такой гениальный план провалился!

– Но как вас, такого «гениального», поймали? – логично заметил Сэм.

– Это всё мой язык, он у меня как помело. Эрнесто уже заметил, что я люблю прихвастнуть. Однажды я напился и всё разболтал бармену, а он меня сдал полиции. Вот так просто гениальный мошенник загремел в предварительную тюрьму!

«Исповедь» Анри разрядила напряженную обстановку. То, как он обаятельно рассказывал, картавил, вставлял остроумные словечки привело слушателей в восторг. Все расхохотались.

– Весело, конечно, но мне придется вас расстроить: туристическая поездка на берег океана отменяется, – перебил общий смех Эрнесто. – Передатчик тоже сломался, сигнала нет, и нас не смогут найти.

Все сосредоточенно смотрели на Эрнесто.

«Этого не может быть, – промелькнуло в голове Михаила. – Такое случалось лишь однажды, когда один Инженер намеренно перенастроил навигатор и прибыл в прошлое. С тех пор подобных происшествий не было: оборудование перед отправкой тщательно тестируется роботами. Инженеры дают клятву не использовать Временной корабль в своих целях, а наказание за несанкционированное перемещение ужесточили до пожизненного относительного лишения свободы в Девоне».

– Эрнесто, ты уверен?

– Да, капитан, я уже сто раз проверил: ни входящего, ни исходящего сигнала нет.

Михаил подошел вплотную к Эрнесто:

– Значит так, выйдешь наружу на разведку, – Михаил перешел на шепот и показал глазами на осужденных. – Ненадолго. У нас нет оружия.

Эрнесто понимающе кивнул. Михаил обернулся к остальным и повысил голос:

– Все, кроме Второго Инженера, сидят в корабле и не высовываются!

Эрнесто открыл люк, осторожно спустился на землю. Вокруг была степь, но не выжженная солнцем, а покрытая буйной яркой растительностью, окутанная нежной дымкой водяного пара.

Он достал из кармана комбинезона свой СИС – овальный, совершенно прозрачный медальон размером чуть больше человеческого уха, приложил к нему свой палец. Медальон загорелся зеленоватым светом, на нем появились буквы на планетарном языке. Эрнесто выбрал в меню «погода», прибор замигал, выдавая информацию:

– Температура – тридцать три градуса, давление – две с половиной атмосферы, кислород – девятнадцать процентов, углекислый газ – один процент, влажность – восемьдесят процентов.

«Воздух изменился, – подумал Эрнесто, – даже по-другому дышится, я только сейчас сообразил. Но СИС работает в ограниченном режиме, без связи с компьютером корабля он практически бесполезен. Показывает только погоду… О, и автономная рация включилась. Ну хоть что-то работает. Спасибо Инженерам прошлого за ядерный аккумулятор!»

Он вернулся на корабль. Все были взволнованы и с нетерпением ждали Эрнесто.

– Всё не так плохо. Похоже, мы в Девонском периоде, показатели почти такие же, – отчитался он перед капитаном, раскрывая голограмму своего СИС. – Неплохо работает автономная рация. Может быть, из-за аварии мы попали в то время, но не в то место? Что думаете, капитан?

– На корабле оставаться глупо, всё равно нас быстро не найдут, – ответил Михаил. – Скорее мы сами отыщем базу-колонию. Рация – это хорошо. Будем двигаться в разных направлениях – ловить сигнал. На базе есть радиомаяк, вероятность запеленговать его большая. Давайте собираться.

Все молча выполняли команды капитана. Больше всего на корабле находилось лекарств, их всегда доставляли на базу-колонию с расчетом пребывания, в их случае – десять лет. Воды было мало, а еда представляла из себя синтетическую биомассу для пищевого принтера на первое время, чтобы переход на натуральные продукты для осужденных не был резким. Капитан приказал взять только еду, воду, самые необходимые лекарства: антисептики, антибиотики, жаропонижающие, а также зажигалки, спички и фонарики.

– Раскладывайте все в карманы комбинезонов, – распорядился Михаил, проверяя их скромные запасы. – Будем двигаться вечером. За бортом очень жарко, наши организмы пока не привыкли к такой погоде из-за стабильного земного климата. Еще есть пара часов до заката. Отдыхайте.

Осужденные сгрудились в одной стороне корабля, экипаж «Прометея» – в другой.

– Жаль, что у нас вообще нет оружия, – тихо сказал Михаил.

– Думаете, оно нам пригодится? – спросил Эрнесто, не отрывая глаз от осужденных.

– Не знаю, но точно бы не помешало, – задумчиво ответил капитан.

Гл а в а 9

СПИЧКА

Очертания корабля растворялись вдали, его идеальная круглая сфера в лучах заката отливала красным металлическим светом, словно второе заходящее солнце. Вокруг лежала бескрайняя доисторическая степь с редкими огромными деревьями, которые своими плоскими кронами напоминали острова на поверхности этого зеленого океана. Водяной туман плотным слоем покрывал траву и уходил вверх, еще больше напоминая морской пейзаж. Вереница людей медленно двигалась, пробираясь сквозь высокую траву, по пути собирая немногочисленные ветви деревьев. Сигнала с маяка не было. Стемнело, люди устали. Михаил приказал разбить лагерь и разжечь костер.

– Капитан, я не понимаю, зачем нам костер? – спросил Анри. – У нас же есть фонарики.

– Они дают слабый свет, а дикие животные боятся не света, а огня, – ответил Михаил.

– Но ведь в Девонском периоде нет диких животных. Вы же сказали, что мы ошиблись местом, а не временем.

– Не волнуйтесь, Анри, всё будет хорошо. Но нам лучше перестраховаться. Эрнесто, что ты там возишься?

– Готово, капитан, – отчитался Эрнесто, показывая ветки, сложенные маленьким шатром.

– Можно мне попробовать разжечь костер? – попросила Кэтрин.

– А почему бы нет, – ответил Эрнесто, – в доисторические времена этим всегда занимались женщины.

– Я никогда не держала в руках зажигалку.

– А мы зажигалки тратить не будем. В первую очередь возьмем вот это, – Эрнесто вытащил из кармана комбинезона маленький коробок. – При такой влажности спички быстро отсыреют, их нужно использовать быстрее, они же из дерева.

– Из дерева? – воскликнула Кэтрин. – Это же целое состояние!

– Видишь, наше Мировое Правительство ничего для вас, преступников, не жалеет.

Кэтрин смутилась. Он не хотел задеть ее, но неуместная фраза вырвалась сама. С ним так часто бывало, не мог Эрнесто жить серьезно. И если родные и друзья уже давно не обращали внимания на его порой злые шутки, то новые знакомые часто обижались.

– Я шучу, не дуйся.

– Да я уже привыкла к своему новому статусу «преступницы», от меня все отвернулись… – Кэтрин опустила глаза. – Все, кроме мамы.

– Бери спичку, – перевел неприятный разговор Эрнесто, – чиркай вот этой головкой по коробку.

– Так? – Кэтрин чиркнула, спичка сломалась.

– Нет, не так сильно.

Кэтрин взяла другую, снова чиркнула, спичка зажглась. Девушка изумленно смотрела, как она горит.

– Я никогда не видела настоящего огня, только в голограммах. Ой! Больно!

– Дуреха! – крикнул Эрнесто. – Ну вот, обожгла палец! Давай сюда, надо подуть.

Эрнесто взял обожжённый палец Кэтрин, стал усиленно дуть на него.

– А еще нужно приложить к мочке уха, оно всегда холоднее остального тела, – Эрнесто поднес палец Кэтрин к своему уху. – Ну как? Полегчало?

– Да! Откуда ты всё это знаешь?

– Как откуда? Я Инженер Временного корабля, нас этому учат, Иван тоже это знает. Правда, Иван?

Ваня многозначительно кивнул в ответ.

– Кэтрин, давай я разожгу костер, все-таки это дело доисторических женщин, а не современных.

– Думаю, пора бы подкрепиться, – предложил Михаил. – У кого синтетическая еда?

– У меня, – ответил Вэй.

– Давайте ее сюда, будем делить.

Синтетическая еда представляла собой плотные бруск и светло-желтого цвета с необходимым набором белков, жиров, углеводов, витаминов и микроэлементов. Эти бруски-полуфабрикаты помещались в пищевой принтер – специальный аппарат, который по заданным параметрам через определенное время «готовил» еду, приближенную к натуральной по виду и пищевой ценности. Но по вкусу всё же синтетическая еда немного отличалась, иначе на Земле не было бы фанатов натуральных продуктов.

– Все получили свои кусочки? – спросил Михаил. – К сожалению, пищевого принтера у нас с собой нет.

Приятного, так сказать, аппетита.

Синтетические полуфабрикаты оказались противными на вкус.

– Фу, какой ужас, это невозможно есть! – Анри всего передернуло.

– Мы с мамой никогда не пробовали натуральную еду, ели только из принтера, – сказала Кэтрин. – Но я даже не представляла, что эти полуфабрикаты настолько несъедобны!

– Да, вкус отвратительный, – согласился с ними Эрнесто. – А давайте пожарим их на гриле? Консистенция у них плотная. Я читал, что раньше люди коптили мясо на открытом огне, может, и у нас получится.

По указанию Эрнесто они взяли палочки, нанизали на них брусочки, затем подержали их над костром некоторое время. Брусочки немного оплавились, напитались дымом. Синтетический шашлык был готов. Дым придал этой странной еде хоть какой-то вкус.

– Не мясо, конечно, но пойдет, – начал ворчать Анри и тут же осёкся. – Что это за шум? Там, в траве кто-то есть! – он мотнул головой в левую сторону от костра.

Все моментально оторвались от еды, стали прислушиваться. Вокруг было тихо, только слабый ветер шелестел, пытаясь разбудить уснувшие травы. Михаил взял фонарик и пошел по направлению, куда указал Анри. Пройдя шагов десять, он вдруг заметил, как под ноги что-то метнулось и тут же скрылось в траве. Он постоял еще немного, водя фонариком по сторонам, но поле будто умерло: не было ни звуков, ни колыхания ветра. «Главное, не допустить паники среди осужденных, – подумал про себя Михаил. – Нужно на ночь выставить часовых».

– Что это было? – спросил испуганный Анри.

– Ничего, вам показалось, видимо, действие седации еще не прошло, – ответил Михаил.

Все какое-то время сидели тихо, ожидая чего-то страшного. Когда ветки вдруг потрескивали, люди вздрагивали, в глазах их стояли одновременно испуг и облегчение оттого, что это был просто костер.

– Кэтрин, – Вэй нарушил тягостную тишину, – а какое преступление совершили вы?

– А вы не знаете? Ну конечно, откуда. Вы и сами были в предварительной тюрьме, без СИС, – ответила Кэтрин. – Суд надо мной транслировался по Земле и колониям.

– Кэтрин – известная личность, – вклинился в разговор Эрнесто. – Она член Сопротивления.

– Да ну? – удивился Анри. – А по вам не скажешь!

Вроде приличный человек.

Кэтрин вспыхнула, как та спичка, которую она недавно зажгла. Неужели это клеймо останется с ней навсегда, а люди так и не поймут, что она пожертвовала своей свободой, своей молодостью ради них? Ее глаза метнули две молнии в сторону Анри. Кэтрин уже готова была сказать в ответ что-нибудь грубое и поставить его на место. Но вовремя взяла себя в руки и сухо процедила:

– Я ничего плохого не сделала, просто рассказала людям об опасности новой токсичной руды из других звездных систем, информацию о которой так тщательно оберегает Мировое Правительство. Эта руда со временем вызовет генетические мутации, приведет к гибели человечества.

– Но это нелогично, – возразил Михаил, – ведь тогда генетические мутации возникнут также у шести консулов.

– А Вирусная война была логична? – спросила Кэтрин.

– Но теперь войны в прошлом, Третья Мировая показала, что это тупиковый путь.

– Вы ошибаетесь, – Кэтрин сдвинула брови, – мне стало известно, что мы на пороге глобальной войны в космосе. Мировое Правительство планирует использовать эту руду при создании нового сверхмощного оружия. Некоторые колонии из дальних миров хотят самостоятельности. Консулы этого не допустят. Мы для них «биологические единицы», ведь так написано в наших ДНК-паспортах?

– Это неправда! – побагровел от возмущения Ваня. – Мировое Правительство хочет человечеству только добра! Это благодаря ему мы живем счастливо!

Нас этому в Колледже Инженеров учат!

– Вот! Еще одному промыли мозги! – Кэтрин бессильно опустила руки. – За то, что вас оболванивают, вы еще и благодарите!

– Кэтрин, прекратите агитацию, – резко прервал ее Михаил, – а то к вашему сроку добавят новый!

– Но почему же агитацию, – возразил Сэм. – Михаил, ваш корабль называется «Прометей». Эрнесто уже говорил, откуда такое название. Но он рассуждает с позиции Инженера. А я объясню с позиции историка. В каждом мифе есть скрытый смысл: Прометей не только создал людей, но также принес им огонь, научил возделывать землю, пасти скот, ковать металлы. Он дал им то, в чем они отчаянно нуждались – знания. Помогая людям, Прометей пошел против привычного хода вещей, установленного верховными божествами. А это не понравилось его «начальникам» – богам Олимпа.

– Но Мировое Правительство тоже несет людям прогресс, – возразил Михаил.

– Вы, конечно, правы, – согласился с ним Сэм, – но любой прогресс, достигая своего пика, приводит к регрессу – деградации. Все великие цивилизации прошли этот путь и погибли. Давайте разберем простейшую ситуацию: Иван, скажи, почему дерево стóит так дорого?

– Потому что Мировое Правительство заботится об экологии, бережет деревья! – Иван отчеканил заученную фразу.

– Разве деревьев на Земле и в колониях мало? – спросил Сэм.

– Не знаю, но, видимо, недостаточно, нужно больше для поддержания хорошей экосистемы, – ответил Ваня.

– Допустим, – продолжил Сэм. – Иван, куда пропали бумажные книги?

– Они сгорели во время беспорядков сразу после Вирусной войны, – не задумываясь ответил Ваня.

– М-да, вас в Колледже Инженеров хорошо обучили, – ухмыльнулся Сэм.

От Эрнесто не ускользнула реакция Сэма:

– Господин Коэн, а что вам, собственно говоря, не нравится? Это же общеизвестный факт.

– Понимаете, в чем дело, – ответил ему Сэм, – голографическую книгу можно удалить одним нажатием кнопки. С бумажной так не выйдет. Ее можно хранить, передавать по наследству или спрятать в архивах. Виртуальным пространством проще управлять, поэтому у Мирового Правительства есть доступ к СИС любого гражданина Объединенной Земли. Высокие цены на дерево поддерживаются искусственно, чтобы никому и в голову не пришло заново открыть типографии. Да это и не нужно, люди даже голографических книг не читают, а целыми днями висят в виртуалке, поглощая бесполезную информацию, тщательно отобранную для них Департаментом Развлечений.

– Я чувствовала, что с историей о бумажных книгах прошлого что-то не так, – сказала Кэтрин. – Сэм, вы первый, кто подтвердил мои догадки.

– Мировое Правительство уже давно ведет «четвертую мировую войну» против собственного населения, – продолжал Сэм. – Но войну тихую, бескровную, и главное оружие в этой войне – лень, которую оно так поощряет. Зачем убивать людей, если можно превратить их в ходячие трупы, лишенные ума, воли, стремлений. Я это понял давно. Да и Кэтрин, наверное, тоже. Полагаю, в Сопротивлении не такие глупые люди, как их представляет нам Мировое Правительство.

– Возможно, – согласился Михаил, – Кэтрин на суде говорила, что их организация хитро устроена.

– Да, – подтвердила она, – у нас десять уровней. Члены организации знают только свой. Связь между уровнями поддерживают роботы-андроиды, запрограммированные на самоуничтожение, если что-то пойдет не так. Коды для связи между уровнями меняются каждый день и каждый час.

– Да, выглядит умно. Такое ощущение, что Сопротивление создал Инженер, не иначе! – пошутил Эрнесто.

Все рассмеялись.

– Кэтрин, на каком вы уровне? – спросил Анри.

– Была на пятом.

– Если всё так устроено, как вы попались? – Анри явно была интересна эта тема.

– Меня выдал предатель, шпион, которого подослало Мировое Правительство.

– Правда, что вашего главаря никто никогда не видел? – спросил Ваня.

– Да, – подтвердила Кэтрин. – Он общается только с андроидами. Я отправила ему сообщение через робота, но не знаю, получил ли он его, меня схватили раньше. На собраниях вместо главы Сопротивления всегда присутствует подменная голограмма или аватар-андроид, даже голоса его никто не слышал, за него говорит робот. Мировое Правительство неоднократно посылало шпионов в десятый уровень, но его так и не смогли поймать.

– Встречи у костра всегда располагали к откровенности, – произнес Эрнесто. – Не правда ли, Кэтрин?

– Да, вы правы, больше я вам ничего не скажу.

Все замолкли и заворожённо смотрели на огонь: ветки в костре покрывались сединой пепла, язычки пламени поднимались ввысь, закручиваясь в фантастические колечки. «Наверное, то же чувствовали люди из прошлого: тепло, спокойствие, защиту, а мы с нашей «цивилизацией» растеряли это, – думала Кэтрин. – Вот сидим мы здесь – семь человек таких непохожих: разного возраста, пола и статуса, но кажется, будто знаешь их всю жизнь. Неужели огонь может так объединять?»

– Красиво горит, – сказал Михаил, словно прочитав ее мысли. – Но эту красоту нужно поддерживать. Он подбросил ветки в костер и глянул в СИС:

– Сейчас приблизительно два часа ночи. Нам нужно установить дежурство – следить за огнем и попутно за обстановкой. Меняться будем каждый час: сначала я, потом Анри, Вэй, Ваня и последний – Эрнесто.

– А как же я? – спросила Кэтрин.

– Не женское это дело – в карауле стоять.

«Не доверяют», – подумала про себя Кэтрин.

Гл а в а 1 0

ШУРУППАК

Ване снился сон, будто он у себя дома, мама играет на рояле Моцарта, а робот Генри сидит обиженно в углу и смотрит в окно на то, как папа косит газон. Сон был такой настоящий, что он не сразу понял, как кто-то тычет в него палкой. Ваня резко вскочил. Несколько мужчин в набедренных повязках внимательно смотрели на него. Мальчик понял, что проспал свое дежурство в карауле и не передал его вовремя Эрнесто. Он перевел взгляд – у потухшего костра мирно спали его товарищи по несчастью. Их уже окружили странные незнакомцы.

– Тревога! – изо всех сил закричал он и тут же получил палкой по голове.

Ваня очнулся от скрипа колес. Он открыл глаза и увидел небо: тусклое солнце лениво пробивалось сквозь полупрозрачную дымку. Его лучи кололи глаза, проникали в каждую клеточку мозга. Ваня тотчас зажмурился, он почувствовал, как невыносимо болит затылок. Телега, запряженная двумя ослами, подпрыгивала на каждой кочке, от этого Ванина голова болела еще сильнее.

Мальчик попытался встать, но понял, что руки и ноги его связаны. Кое-как повернувшись на бок, сквозь прутья повозки он смог разглядеть огромное распаханное поле. Рядом с повозкой шли Анри и Вэй с одной стороны, а Михаил и Эрнесто – с другой. Их руки тоже были связаны. Но где же Кэтрин и Сэм?

– Папа, – тихо позвал его Ваня, – где мы?

– Сынок, ты очнулся? Я не знаю, кто эти люди, но знаю точно: мы не в Девонском периоде. Нас схватили, связали и куда-то ведут. Вероятно, это разбойники. Сэм с ними говорил на каком-то древнем языке, но они плохо его поняли. Он полагает, что это шумеры.

– Что он им сказал?

– Что он важный господин, купец, а Кэтрин – его родственница.

– Где они? – Ваня прищурился. – Я их не вижу.

– Вон там, – Михаил вытянул связанные руки и показал на начало процессии, – из уважения к его статусу купца, их посадили на ослов, чтобы не шли пешком.

– А мы тогда кто, по его мнению?

– Нас он представил как своих слуг.

– Вот это наглость! – Ваня чуть не поперхнулся.

– Сынок, Сэм правильно сделал. В древнем мире купец не мог путешествовать без слуг. Ему бы просто не поверили.

– Куда нас ведут? – спросил Ваня. – Почему мы связаны?

– Видимо, в ближайший город, чтобы продать в рабство.

– Что? – Ваня не верил своим ушам.

– Сынок, не волнуйся, тебе по голове сильно прилетело, лучше поспи, силы еще понадобятся.

– Как можно в такой момент спать? Надо бежать! Давайте нападем на них!

– Их много, – Михаил кинул оценивающий взгляд на разбойников, – около двадцати человек. Они вооружены, напасть на них сейчас – это верная смерть.

– Ваня, слушай отца, сначала нужно осмотреться, – поддержал Михаила Эрнесто.

– Ген-ген! – крикнул им один из разбойников.

– Что он говорит? – спросил Ваня. – Я не понимаю.

Разбойники остановили шествие, позвали Сэма для перевода. Он держался важно, как богатый купец, надменно поглядывая на мужчин.

– Дуг!^[24] – обратился он к разбойнику.

– Ген-ген, – повторил разбойник.

– Он говорит, чтобы вы шли вперед, – перевел Сэм. – Видимо, вы болтаете, и он недоволен.

– Сэм, скажите им, что мы хотим пить, – попросил Михаил. – И не важничайте так сильно, переигрываете.

– Шуль гиг саг. Шум наг. Я сказал надсмотрщику, что у юноши болит голова, и чтобы пить ему давали чаще. Михаил, в следующий раз, если захотите пить, скажите «наг» – пить.

Надсмотрщик протянул глиняный кувшин. Иван жадно приложился к горлышку и отхлебнул содержимого.

– Это не вода! – поморщился Ваня. – Что за кислое пойло?!

– Это слабое пиво, – объяснил Сэм. – В древние времена люди редко пили воду, опасаясь инфекций.

– Детям алкоголь нельзя, – пытался пошутить Эрнесто, – у Вани от пива еще больше голова закружится.

– Для шумеров Иван уже давно не ребенок, – совершенно серьезно ответил Сэм, – и даже достиг брачного возраста.