Текст книги "Северный путь (СИ)"
Автор книги: Светлана Гольшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 59 страниц)
– Предводитель Дикой Охоты? – пораженно переспросил Николя. – Ты хочешь сказать, что я пробудил его, когда разорил древнее кладбище, и теперь он решил мстить всему городу за дела тысячелетней давности?
Герда развела руками:
– Вы сами говорили, что Дикая Охота в тот день была особенно неистовой. Наверное, их предводитель слишком разъярился, не смог успокоиться и решил наслать на город ту же напасть, что уничтожила веру в него. За тысячу лет у него было достаточно времени, чтобы научиться управлять грызунами. Думаю, он из небесного пастуха превратился в крысиного. Глядите, вот здесь.
Герда достала из-за пазухи флейту и ткнула пальцем у основания. Охотник задумчиво покрутил инструмент в руках.
– Если это действительно он, то у нас большие проблемы, – вздохнул Николя. – Ты знаешь, как победить бога?
Герда передернула плечами.
– Ладно, он же не появится у нас на пороге прямо сейчас. А когда появится, тогда и решать будем, – заключил он. – Поднимайся к себе, ты устала. Я попрошу Эглаборга принести ужин тебе в комнату.
– А вы? – упрямо спросила Герда.
– Я тоже прилягу, только дождусь Эглаборга, – с готовностью заверил ее Охотник, сделал шаг к кухне, но Герда ухватила его за локоть.
– Я еще хотела спросить, не удалось ли узнать о Лайсве.
Николя побледнел и отвернулся.
– Нет. Не думаю, что в Компании сейчас найдется время заниматься такими пустяками, – ответил он неожиданно строго и скрылся за дверью на кухню.
– Да, я понимаю, – пробормотала Герда и начала подниматься по лестнице.
На полпути встретила Финиста, но не стала с ним разговаривать, лишь коротко пожелав спокойной ночи. Впрочем, он и сам не стал ее задерживать, спеша вниз к камину. Охотник явно что-то скрывал. Это было заметно по его напряженной позе, по звеневшему, словно натянутая струна голосу, по бегающему взгляду и в первую очередь по тому, что он говорил Герде. Близящейся войной между Нормадией и Священной империей можно было удивить разве что Герду, а с экзаменом затянул сам Николя совершенно нарочно. В письме явно было что-то другое, что-то важное. Что-то, чем он не захотел делиться и предпочел скрыть даже от Герды. А может, именно от нее и хотел скрыть!
Воровато оглянувшись по сторонам, Финист взял кочергу и вытянул из золы недогоревший клочок бумаги. Повертев его в руках, с трудом разобрал несколько коротких фраз: «Дела давно минувших дней… Не гоняйся за призраками… Архимагистр очень опасен». Не успел подумать, что бы это могло значить, как кто-то силой развернул его на себя и вырвал из рук таинственную находку.
– Какого демона ты лезешь в чужие письма?! – напустился на него Николя. И как ему удается ходить так бесшумно? Финист досадливо сжал кулаки, наблюдая, как Охотник сует бумагу обратно в огонь и шевелит угли, чтобы на этот раз пламя наверняка уничтожило все доказательства его лжи.
– Я жду объяснений, – потребовал Николя, когда уверился, что от письма ничего не осталось.
– Я просто мимо шел. Заметил торчавший из камина огарок. Стало любопытно, и я его достал. Из-за чего крики-то? – не слишком складно оправдывался Финист. Впрочем, ему было все равно.
– Не лги. Ты подслушивал мой разговор с Гердой. Я не такой идиот, как тебе кажется.
– Это кто тут лжет? На себя посмотри. Тоже мне, самый правдивый человек в Мидгарде нашелся, – Финист решил, что лучшая защита – это нападение. Нехитрый прием сработал. Николя лишь сверкнул глазами и отвернулся, явно не желая продолжать перепалку.
Он устроился в кресле и задумчиво уставился в одну точку. Финист продолжал наблюдать исподтишка, надеясь, что Охотник выдаст свою тайну опрометчивым действием. Но ничего не происходило. Николя рассеяно сунул руку в карман, достал оттуда флейту и принялся пристально ее разглядывать. Потом набрал в легкие побольше воздуха, приложил инструмент к губам и извлек из него жуткий скрипучий звук.
Финист поморщился и бесцеремонно выхватил флейту из рук Охотника:
– Дай сюда. Она же недоделанная. А он еще говорит, что не идиот.
Николя недобро покосился, но возражать не стал и терпеливо дожидался, пока Финист чинил инструмент. Флейта оказалась совершенно обычной грубой наспех сработанной поделкой. Единственным примечательным в ней было крохотное изображение крысы, вырезанное у самого основания. Подчистив инструмент на глаз тонким стальным грифелем, Финист поднес его к губам, чтобы опробовать работу. Флейта заиграла на удивление чисто. Настолько, насколько это было возможным для столь неумелой безделушки. Но странное дело: Финист неожиданно увлекся, закрыл от наслаждения глаза, растворяясь в собственной музыке, вспоминая о чем-то давно забытом, но невероятно желанном. Неожиданно Николя пихнул его в бок со всей силы. Оборотень оборвал игру.
– Какого демона ты их опять собрал? – махнул Николя куда-то за спину Финиста.
Он удивленно моргнул и огляделся. Всю гостиную заполонили жирные крысы. Они стояли на задних лапах и нетерпеливо дергали усами, словно пришли сюда послушать музыку, но артист почему-то отказался играть.
– Я их не звал, – ошалело ответил оборотень. – На этот раз точно.
– Но они вылезли, как только ты начал играть. Уведи их отсюда, – потребовал Николя.
– Почему всегда я?
– Потому что они тебя только слушают.
– И куда прикажешь их вести? Не к тебе же в комнату.
– К себе, а лучше в океан, хотя нет, у них там союзник. Лучше в огонь. Да не в камин. Совсем обалдел?! Мы же весь дом шерстью завоняем. На улицу пошли.
Финист тяжело вздохнул и снова начал играть, шествуя во двор за Николя, который всерьез вознамерился повторить сожжение колдунов на костре Защитников Паствы.
========== Глава 33. Гребень никсы ==========
С огнем ничего не вышло. Крысы следовали за Финистом до самого костра, но стоило им почуять, что запахло жареным, как грызуны серой лавиной рванули прочь. Не управились тут ни Николя, гонявшийся за ними с мечом наперевес, ни Шквал, который тоже решил присоединиться к охоте. Ни солоно хлебавши Охотник, Финист и кот вернулись домой, а коварные твари снова разбрелись по городу.
Помыслы Финиста занимала тайна сожженного письма. Охотник явно что-то скрывал, опасное и страшное. Только как узнать точно? Похоже, свои секреты Николя прячет в кабинете. Значит, искать надо в первую очередь там.
Шанс представился, когда Николя срочно вызвали в город. Остальные были заняты своими делами. Финист прокрался по коридору второго этажа и расковырял замок позаимствованной у Майли шпилькой. К обстановке в кабинете присматриваться не стал. Сразу взялся рыться в столе, но ничего особенного не нашел: книги, карты, заметки о крысином деле. Ничего не указывало на то, что Охотник не до конца откровенен.
Остался кованый сундук с огромным навесным замком, который вряд ли бы удалось вскрыть шпилькой, и запертый ящик стола, который взлому поддавался намного легче. Именно им и занялся Финист. Внутри оказался альбом с портретами различных демонов. Финист нахмурился. Этот чудак еще и рисует? Где только свободное время находится?
Финист перелистывал страницы, без интереса вглядываясь в ощерившиеся пасти и хищные взгляды ночных тварей. Взгляд привлек невероятно живой портрет девочки с такими же огромными глазами, как у Герды. Рисунок повторялся в альбоме очень часто, словно стал для художника наваждением. А на последней странице девочка была изображена повзрослевшей лет на десять. Герда.
У кого-то навязчивая идея. Финист криво ухмыльнулся. Неужели этот болван был тем самым Охотником из детства Герды? Не может быть, чтобы он не заметил ее дара. Почему не стал разыскивать и не привез в компанию раньше? Либо он совсем идиот, в чем Финист никогда не сомневался, либо здесь таится хитрый умысел. Понять бы какой.
Финист отложил альбом и достал со дна ящика сложенный вдвое листок. Развернул и пробежался глазами по написанным строгим мелким почерком строчкам. Отчет в компанию. Какая удача!
Крамолы в отчете не обнаружилось. Наоборот, Николя расхваливал учеников, уверяя начальство, что те великолепно подготовлены к экзамену, и он не сомневается в успехе. Более того Охотник приписывал все заслуги по их обучению Финисту и даже рекомендовал его на службу в военном корпусе компании в качестве лазутчика или диверсанта. Поначалу хотелось возмутиться, но потом идея захватила. В дружине Финисту часто поручали особые скрытные задания: разузнать точное расположение войск противника или тихо убрать дозорных, охранявших неприятельский лагерь. Ему это нравилось гораздо больше, чем лобовые атаки. Или даже обучение новобранцев. Только как Николя догадался?
Финист задумчиво почесал затылок. Что-то в этом отчете настораживало. Да вот же оно! Тут ни слова о Герде. Зачем Николя скрывать отражающую от компании? Хочет использовать ее тайком? С него станется. Герда, бедняжка, надеется после экзаменов получить хорошее назначение. Да он специально попросит ее сделать что-нибудь невыполнимое, а когда не получится, заявит, что она провалилась и должна оставаться под его надзором дальше. Отсюда и такое притягательное назначение для соперника. Наверняка Николя рассчитывает, что Финист согласится и уедет со сдавшими экзамен Майли и Вожыком. И тогда Герда останется с Охотником совсем одна, в полной его власти. Надо ее предупредить.
Оборотень убрал бумаги в ящик, поставил его на место и вернул все вещи на свои места. Уже собирался выйти в коридор, как заметил у подоконника потертые ножны из грубой коричневой кожи без всяких украшений. Внутри покоился тонкий меч с прямым клинком и длинной рукоятью. От оружия веяло колдовством, застарелым, не похожим на демоническую ворожбу, и вместе с тем знакомым. Манящим. Любопытство пересилило здравый смысл. Финист поднял ножны и на палец высунул из них лезвие. Фиолетовым полыхнула выгравированная у самого эфеса руна «перт». Клинок соскочил и рассек кожу на ладони. Сталь впитала выступившую кровь. Закружилась голова, подкосились ноги. Веки смежились.
Открыв глаза, Финист обнаружил себя посреди огромного каменного зала. Белые, сияющие изнутри стены уносились ввысь и смыкались грандиозным стрельчатым потолком. Из высоких остроконечных окон лился теплый персиковый свет. Гладкий пол отполирован до блеска. Это дворец? Никогда прежде Финист такого великолепия не видел. Как он здесь очутился?
Раздался едва различимый шорох. Финист повернул голову и увидел рыжего мальчишку. Того самого, который подарил ему свои крылья во время навеянного тролльим зельем сна. На вид лет двенадцать. Высокий, стройный, с правильными чертами лица. Волосы вовсе не рыжие, а тоже светло-каштановые, выгоревшие. Одет в длиннополую одежду из шелка: коричневого, красного и желтого оттенков. На голове тонкий обруч из червонного золота. Во всем облике сквозила надменная гордая величавость, присущая только монаршим отпрыскам.
Финист испытывал необъяснимую симпатию к этому чересчур смазливому подростку.
– Чего смотришь? – донесся из глубины зала невежливый вопрос.
Финист вздрогнул. Рыжий смешно скрипнул зубами и в тон ответил:
– Поговорить хочу.
Он обращался к мальчишке помладше. Темноволосый и щуплый, он сидел на полу посреди зала и собирал узор из голубых льдинок. Одежда на нем была такая же роскошная, как и на рыжем, только синего с черным цветов, а обруч на голове из серебра или платины. Но выглядел он далеко не так величаво: растрепанный, ободранный, взъерошенный, словно выкупавшийся в луже воробей. Недоразумение, а не мальчишка.
– Так говори быстрей, – раздраженно бросил темноволосый еще не сломавшимся звонким голосом. – Не видишь, я занят? Нужно собрать из льдинок слово «вечность», чтобы меня отпустили полетать снаружи.
Рыжий рассмеялся:
– Малой, бросай дурное. Его собрать невозможно. Сколько я ни пытался – ничего не вышло. Матушка специально это придумала, чтобы не выпускать нас наружу, пока мы не окрепли. Потерпи еще пару сотен лет и сможешь летать вместе с нами.
Темноволосый зло прищурился:
– То, что у тебя не вышло, еще не значит, что не выйдет у меня.
Глаза рыжего полыхнули гневом. Он еще раз скрипнул зубами, но все же сдержался:
– Малой, прервись хоть ненадолго. Пойдем в кузню. Гехаки говорят, что отец для нас небесные мечи кует. Одним глазком бы взглянуть. Я нашел потайной лаз, по которому туда можно пробраться, но для меня он слишком мал. А для тебя в самый раз. Зайдешь в кузню и откроешь мне дверь. Я тебе за это яйцо ящероптицы Мармыты снаружи достану.
– Вот еще. Ты только битые приносишь. А я раздобуду целое, как только сложу слово «вечность», – отмахнулся темноволосый.
У рыжего дрогнули руки.
– Малой, разве тебе совсем не интересны наши мечи?
– Отчего же? Интересны. Просто я уже их видел, – похвастался темноволосый. – У меня будет меч с руной «исаз» и голубым лезвием, а у тебя с руной «кеназ» и рыжим лезвием.
Старший широко раздувал ноздри, словно взбешенный бык:
– Как?!
– Я же не такой тугодумный дылда, как ты. Я тот лаз лет сто назад нашел и все посмотрел.
Рыжий сжал кулаки и двинулся вперед:
– Ах ты, мелкий гаденыш! Думаешь, самый умный, да? Никогда тебе эту мозаику не собрать! Так и будешь всю жизнь у мамочки под крылом сидеть. Получай!
Рыжий раскидал узор одним ударом ноги и чуть не попал темноволосому по лицу. Младший мальчишка разъяренно взвизгнул и бросился на старшего с кулаками. Шипя, словно бродячие коты, подростки покатились по полу, избивая друг друга кулаками и ногами.
Нелепо.
Из противоположного конца зала послышались спешные шаги. Показался еще один мальчишка, по виду самый старший, крупный, плечистый и тоже темноволосый.
– Что вы творите? – грозно выкрикнул он. Схватил обоих за шкирки – силен! – и как следует встряхнул. – Вы же братья! Почему ни дня без драк прожить не можете?
– Он залез в отцовскую кузню, – пожаловался рыжий.
– Ябеда! – пнул его по ноге темноволосый.
– Гаденыш!
– Подлый дылда! Жирафа безголовый!
– Хватит! – рявкнул старший. – Мне теперь всю вечность вас разнимать? Повзрослейте, наконец!
Стыдно, так стыдно, словно Финист сам был одним из этих сварливых мальчишек.
Он обнаружил себя лежащим посреди кабинета Охотника с порезанной ладонью. Поставив меч обратно, Финист опрометью выскочил за дверь. Сердце бешено грохотало в груди, но странное видение уже забывалось, как ночной кошмар. Привиделось и привиделось, чего от колдовских вещей не бывает? Гораздо важнее то, что удалось узнать о Герде.
Финист заглянул в комнату девушки, но никого не обнаружил. Наверное, Герда в библиотеке. А что если она не поверит? Наверняка снова начет выгораживать Николя да еще обругает за то, что Финист чужие письма читал. Он понурился и пошел к себе. Как же доказать ей? Может, написать свое письмо в компанию, в котором будет вся правда о том, что здесь творится. Верно, за сокрытие отражающей Николя по головке не погладят. Может, даже пришлют проверку. Тогда Герда точно увидит, чего стоит ее дорогой Охотник.
В спальне Финист нашел лист бумаги и написал свою версию отчета в компанию, благодаря Герду за то, что она заставила его выучить грамоту.
***
Ненасытность Финиста порой пугала Майли. Нет, он не бывал с ней груб, не причинял боли и не неволил, но когда его глаза затмевала страсть, то он становился непохож на человека или даже зверя. Превращался в запредельное создание, названия для которого не существовало в человеческом языке. В эту ночь он был особенно яростным – терзал Майли почти до самой зари. Глаза удалось сомкнуть всего на пару часов, как кожу снова опалили горячие поцелуи. Умелые руки потянулись к потаенным местам, разжигая желание в расслабленных после сна чреслах. С губ сорвался слившийся с именем стон. Финист усадил ее сверху и подтолкнул в спину, чтобы она объездила его как дикого жеребца. Запрокинув голову, Майли понеслась навстречу гигантскому водопаду.
Заскрипела дверь. Раздалось громкое покашливание. Майли испуганно обернулась, прикрывая руками грудь.
– Извините, что отвлекаю, но у нас занятия, – без тени интонации сказал Николя с порога. – Жду через пять минут в гостиной.
Он вышел, захлопнув за собой дверь. Майли сидела в оцепенении, пока Финист не отпихнул ее в сторону и помчался за Охотником, на ходу натягивая штаны.
– Что стряслось? – окликнул его внизу Николя.
Финист призадумался, а потом выпалил:
– Ты спишь с моей ученицей!
Уголок брови Охотника пополз кверху.
– А ты спишь с моей. Будем считать, что мы квиты.
Финист зло скрипнул зубами:
– Я этого так не оставлю!
Николя присмотрелся к перевязанной порозовевшей тряпкой ладони.
– Надеюсь, ты не лазал в мой кабинет и не трогал мой меч, – он проницательно сощурился.
Финист сглотнул:
– Вот еще!
– Я уже готова, – позвала Майли, желая прекратить свару до того, как она успеет перерасти в драку.
– Я могу стерпеть многое, но если сунешься к моему оружию – пеняй на себя, – бросил на прощание Николя и повел Майли на улицу.
Финист провожал его свирепым взглядом.
Уже во дворе Охотник вручил Майли сверток с булочкой и флягу с теплым отваром.
– Завтракать придется на ходу. У нас мало времени, – объяснил он, когда они вышли на дорогу к городу.
Она улыбнулась и украдкой откусила от булки, слизывая с губ сливовый джем. Финисту не хватало внимательности и деликатности Николя. Ни словом даже не упрекнул за то, что она проспала условленный час, и ему пришлось стать свидетелем интимной сцены. И все-таки Николя оставался загадкой. Он не был похож на знакомых ей мужчин. Ледяная инаковость настораживала и отталкивала, несмотря на привлекательную оболочку. Хорошо, что Майли полюбила жаркое летнее солнце, а не эту ненастную зимнюю стужу. Всегда сдержанный и предельно вежливый, с застывшей улыбкой на устах, тем не менее, близко к себе Николя никого не подпускал, даже Герду, которая из кожи вон лезла ради этого. Словно единственный, кто может выбить из него живые эмоции – Финист. Хотя почему они постоянно вздорят? Вряд ли только из-за Герды. Говорят, если два пса хотят сцепиться, причины им не нужны.
Занимался теплый денек. По воздуху разливался хмельной аромат распускающихся листьев. Деловито гомонили птицы. Женщины, стуча коваными каблучками по брусчатой мостовой, с плетеными корзинками спешили на рынок, а мужчины на службу в ремесленные лавки или по другим делам. Николя с Майли вышли на узкую улочку, примыкавшую к главной площади, и постучались в один из старых богатых домов. Майли вопросительно глянула на своего учителя.
– Поможешь мне в одном дельце, – подмигнул Охотник. – Думаю, даже мертвеца вызовем.
Майли поежилась. За время обучения у Николя она немного обвыклась со своим даром, научилась не привлекать мертвецов и сдерживать страх, который жабой давил на грудь, мешая дышать. Получалось выполнять простые задания: угадать, жив человек или мертв, и указать, в какой стороне находится его могила, чувствовать места, где бродят неупокоенные или ютится нежить. Но вызвать мертвеца не получалось. Охотник говорил, что в первый раз проще всего совершать обряд над свежим трупом. Но кто позволит измываться над душами своих близких? Поэтому вызов покойника откладывался. Майли надеялась, что навсегда, но, похоже, Охотник сдаваться не собирался.
Дверь открыла полноватая женщина среднего возраста с опухшим от слез лицом.
– Доброе утро, госпожа Ауд, – почтительно заговорил Николя. – Бургомистр очень обеспокоен пропажей вашего сына и попросил меня поучаствовать в его поисках. Не могли бы вы рассказать о нем подробней?
Женщина поджала губы, вытирая лицо кружевным платочком.
– Да что вы можете? – срывающимся голосом ответила она. – Проповедник верно говорит, вы потеряли силу. Вот и демоны вас больше не слушаются. Заманили моего сыночка своими плясками под холмы и морят там, мучают, пока мое сердечко кровью обливается.
Николя шумно выдохнул и продолжил сочувственно улыбаться. Как у него скулы не сводит?
– Со всем уважением, но это не Дану. У них нет причины и…
– Да какие причины нужны остроухим тварям? Нелюди они. Спят и видят, чтобы нас всех по подземной реке отправить! – плечи Ауд затряслись от всхлипываний.
– Моя госпожа, уверяю вас, если ваш сын у Дану, то я отыщу его и покараю того, кто его похитил.
Женщина смягчилась:
– Вы думаете, он жив? Говорила я ему выбрать более спокойное ремесло, чем валить лес в Утгарде. Денег было бы меньше, но и опасности тоже. Ведь там столько злобных тварей бродит! А не послушал. Самостоятельности захотел. И чтобы жить отдельно. Да разве ж мы его со двора гнали? Или куском хлеба попрекали? Последним готовы были поделиться. А как иначе? Ведь он наша плоть и кровь. Вначале родители о детях заботятся, а в старости дети о нас – так испокон веков заведено. Только ежели он погиб, одним чахнуть придется. Никого у нас не осталась.
Ауд расплакалась в голос.
– Одолжите его вещь, и мы сможем точно узнать, на том он берегу или на этом, – предложил Охотник.
Хозяйка поспешила в дом. Николя шепнул Майли на ухо:
– Если мертв – просто кивни.
Майли неуверенно повела плечами. Ауд принесла старую фигурку лошадки и белую рубаху.
– Это была его любимая игрушка в детстве. И одежда. Он частенько забегал к нам за едой и приносил грязное белье, чтобы я постирала.
Майли взяла вещи и повертела их в руках. Лошадка была довольно искусной, а рубаха из дорогой плотной ткани. Видно, деньги у этих людей водились.
– Мне еще нужны имя и возраст, – тихо попросила она.
– Орм, двадцать лет, – коротко ответила Ауд.
Майли достала из-за пазухи амулет – подвешенный на красном шнурке шар из ивовых веток, внутри которого лежал кусок янтаря с нацарапанной на одной стороне пентаграммой. Амулет смастерил Николя, чтобы защитить Майли от враждебных духов и помочь контролировать дар. Иногда амулет подсказывал ответы на вопросы.
Майли обернула лошадку рубашкой и прижала ее к груди правой рукой, а левой раскачала амулет, как маятник, иногда встряхивая его. Закрыв глаза, она покружилась на месте и замерла, переводя дыхание. Амулет еще качался из стороны в сторону, принимая вибрации с противоположного берега Сумеречной реки. Когда остановился, Майли подняла его над головой, вглядываясь, какой стороной лег камень внутри. Только не пентаграмма. Ну, пожалуйста!
Надежды не оправдались. Под тонкими ивовыми прутьями проглядывалась пятиконечная звезда, указывающая на землю. Майли испуганно глянула на Охотника.
– Вот видите, госпожа Ауд, еще есть надежда, – улыбка Николя стала шире. – Мы его найдем.
Щеки женщины порозовели. Глаза загорелись. Выражение лица смягчилось в ожидании чуда. Майли спрятала амулет, избегая взгляда Ауд. Как же неприятно лгать в таком деле. И еще неприятней будет, когда придется сказать правду. Хорошо, что делать это будет не она.
– Ауд, кто там? – на пороге показался седовласый мужчина, невысокий и сухощавый, с льдистыми, как у многих лапцев, голубыми глазами.
– Мастер Охотник пришел искать Орма, – поделилась радостной вестью жена. – Наш мальчик жив, слышишь?!
– Мастер Рауд, – Николя склонил голову.
– Ауд, ступай в дом. Что-то на печи горит, – мужчина кивнул на дверь.
– Ах, и правда! – всплеснула руками жена и умчалась.
– Он мертв? – спросил Рауд.
Николя выдержал его тяжелый взгляд и медленно кивнул.
– Ваша жена не готова к такому известию. Не стоит расстраивать ее, пока мы не нашли тело.
Рауд горестно вздохнул, на лбу залегли глубокие морщины. Но он хотя бы держал себя в руках.
– Ауд не отпускала Орма ни на шаг, вот он и ушел жить один, как только представилась возможность. Люби она его чуть меньше, возможно, ничего бы не произошло.
– Ваша жена ни в чем не виновата. Несчастья случаются, – попытался смягчить его Охотник. – У вашего сына были враги?
Рауд неуверенно повел плечами:
– Моя жена сказала бы, что он был добрейшим человеком в Мидгарде и никто ему зла не желала. Но… он был молод и горяч. В этом возрасте немудрено наделать глупостей, особенно если ты отрываешься от корней. Но от своей плоти и крови я не отрекаюсь. Если его убили, я требую выкуп. И очень надеюсь, что вы не станете выгораживать своих друзей-демонов.
– Это не Дану, – ответил Николя твердым, но лишенным враждебности голосом. – Уверяю вас, если в гибели вашего сына замешан демон, то я сам буду ему судьей и палачом. И привезу его голову, как выкуп.
– Рад, что мы друг друга поняли, – Рауд почтительно склонил голову и ушел в дом.
– Я думала, вас здесь любят, – растерянно сказала Майли, когда они возвращались домой.
– Любили, пока я справлялся с ситуацией, но стоило дать слабинку… – Николя глянул на высокое весеннее небо. – Впрочем, неважно. Лишь бы они глупостей не наделали. Вражда с Дану погубит все, что я так долго строил в этом городе.
Майли не знала, что ответить. Охотник часто бросал непонятные реплики в пустоту и не требовал поддерживать разговор, словно обращался к самому себе. Поначалу это немного смущало, но со временем Майли привыкла и перестала обращать внимание. В конце концов, каждый имеет право на маленькие чудачества, а раздражать Охотника расспросами совершенно не хотелось. Это ведь не Герда, которую можно задеть проходя, и она молча все проглотит, и не Финист, который побухтит, да тут же забудет.
Вернувшись домой, они наспех пообедали и отправились в конюшню. Николя поседлал своего вороного жеребца, а для Майли вывел коренастую саврасую кобылку с темной полосой вдоль гривы и по хребту. Судя по невозмутимому нраву на ней ездил Эглаборг, предпочитавший не сражаться с лошадью, а полностью на нее полагаться. Да и падать с такой тумбочки, должно быть, совсем не больно. Хотя чего с нее падать? Вряд ли с таким необъятным пузом она еще помнит, что такое быстро бегать и высаживать надоевшего всадника.
– Поедем в хижину лесоруба? – поинтересовалась Майли.
– Нет. Туда надо ехать с телегой, а ее привезут только завтра.
– Зачем?
– Чтобы забрать тело.
Майли передернула плечами. На покойника смотреть совсем не хотелось. А уж если придется душу вызывать…
Они вышли за ворота усадьбы. Николя любезно подсадил Майли в седло. Кобыла была настолько низкорослая, что казалось, ноги волочатся по земле. Охотник затянул подпругу на своем жеребце и лихо вскочил ему на спину. Конь даже не шелохнулся. За последнее время он сильно осунулся и присмирел. Даже отливающая серебряным блеском черная шерсть не казалась уже такой яркой.
– Перестань хандрить, – укорил его Николя, набирая поводья. – Подожди немного. Весна на дворе. Скоро совсем тепло станет. Придет твоя зазноба в охоту, и будет тебе счастье. Только куда нам потом жеребенка девать прикажешь?
Не проникшись речью хозяина, конь покорно опустил голову и затрусил вперед неспешной рысью. Кобыла припустила следом, дробно перебирая короткими ногами. Седло вместе с пузом перекатывалось с одной стороны спины на другую. Майли крепко стиснула зубы. Жаловаться не решилась, опасаясь, что Николя предложит бежать следом пешком.
– Куда мы едем? – попыталась Майли заговорить о чем-нибудь нужном. С точки зрения Охотника.
– Искать зацепки. Надо найти тех, с кем Орм был откровенней, чем с родителями, и узнать, кто держал на него зуб.
– Вы думаете, что его убил не демон? – эти твари пугали Майли даже сильней привидений.
– У демонов тоже должен быть мотив, – неопределенно ответил Николя.
На этом разговор закончился. Когда они объезжали город с северной стороны, под копыта жеребца кинулась полоумная девка. Николя резко одернул коня в сторону. От неожиданности тот взвился на дыбы и забил передними ногами по воздуху. Девка испуганно взвизгнула, упала на причинное место и закрыла глаза руками.
– Вот же дура безголовая!
Майли замахнулась на негодяйку прутом, который выломала, чтобы подгонять медлительную скотину.
– Прекрати, – последовал бесстрастный приказ Николя
Охотник заставил коня поставить все копыта на землю. Прут надломился пополам и выпал из руки. Майли поджала губы, с негодованием разглядывая идиотку, из-за которой чуть не приключилось несчастье. У нее были белобрысые, как у Герды, волосы, только длинные и кудрявые, что указывало на скудный ум. Поняв, что все обошлось, девка широко распахнула глупые голубые глаза и несколько раз моргнула. Николя спешился и подал ей руку, хмуря лоб так, словно напряженно что-то вспоминал.
– Госпожа Палантина, с вами все в порядке? – вкрадчиво спросил он.
Майли вскинула брови. Охотник что знает всех бюргеров по именам?!
– Д-да, – пискнула она тонким мышиным голоском. – Я искала вас. Родители Орма сказали, что вы пытаетесь выяснить, что с ним приключилось. Я… я его невеста. Была ею.
– Мои соболезнования, – с участием ответил Николя и уже собрался лезть обратно в седло, как она схватила его за руку.
– Стойте! Я знаю… знаю, кто его убил, – глаза Палантины лихорадочно блестели.
Николя замер, ни единым мускулом не выдав сомнений:
– И кто же?
– Мельник Вагни. Он якшается с демонами. Об этом все знают!
– Хорошо, что не Дану, – Охотник все-таки съязвил, правда, поняла только Майли и фыркнула себе под нос. – А какие у него были мотивы, кроме того, что все мельники всегда и везде якшаются с демонами?
Сбитая с толку девка потупилась.
– Он спрашивает, зачем мельнику понадобилось убивать твоего жениха, – не скрывая превосходства, пояснила Майли.
– Так все из-за дочки его. Из-за проклятой Мелюзины, – ответила Палантина.
– Это уже больше похоже на истину, – удовлетворенно кивнул Николя. – Как говорят норкийцы, едва ли найдется свара, причиной которой не была бы женщина.
Девка растерянно открыла рот. И как Николя терпит этих невежд? Герда и та поумнее будет.
– Так что с Мелюзиной? – снизошел до более простого вопроса Охотник.
– О, она моему Орму прохода не давала. Он никогда бы не обратил внимания на такую замухрышку. Она же тощая и плоская, как жердь. Еще и волос темный, и глаза совершенно невыразительные, и кожа ужасного желтоватого оттенка. Совсем как у нее, – Палантина указала на Майли.
Та разъяренно выдохнула. Да как эта кудрявая овца посмела назвать ее некрасивой? На себя бы посмотрела. Уродина! Даром, что коровье вымя прямо из выреза выскакивает. Даже одеться прилично не может, а туда же, замухрышкой обзывает!
– Силой хотела Орма на себе женить, ведь у нее-то и парня никогда не было, а как отказал, так она отцу нажаловалась. Мол, Орм ее соблазнил. Я сама слышала, как мельник после этого угрожал, что убьет его, если тот хоть на шаг подойдет к его дочери. Но это же глупость! Чтобы мой добрый, благородный Орм соблазнял убогую? Он даже со мной не хотел ложиться. Мол, а вдруг понесешь? Стыдно тогда перед знакомыми будет, а у нас свадьба уже на осень сговорена была.
Так это от того, что ты, овца такая, его совсем не возбуждала.
Майли перевела взгляд на Охотника. Он явно слушал заунывную речь вполуха, поглаживая своего коня по понурой черной морде и размышляя.
