Текст книги "Северный путь (СИ)"
Автор книги: Светлана Гольшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)
– Ничего! Зато в спину уже никто дышать не будет, – подбодрил товарищей Финист и про себя добавил: – И главное никаких больше рыцарей на мою голову. Ладно, вы пока ужинайте, а я спать пошел. Мне завтра встать надо будет пораньше.
Майли подняла голову и тяжело на него посмотрела. Во время всей беседы она сидела тише мыши, но было видно, как ей хочется, чтобы Финист заговорил именно с ней, но он на нее даже не посмотрел. Герда понимала, что его веселость напускная, а невнимательность – верный признак того, как он волнуется перед предстоящей встречей с виверной, но рассказать об этом Майли она не решилась.
Финист улегся спать в темном углу сарая. Майли неотрывно следила, пока он ворочался, а когда затих, подошла, легла рядом и обняла за плечи. Герда, Дугава и Ждан еще долго сидели, разговаривая вполголоса, чтобы не мешать спящим.
***
Герда всегда спала очень чутко, поэтому не боялась, что Финисту удастся украдкой проскочить мимо нее, когда он соберется охотиться на виверну. Так все и вышло. Когда в углу раздался тихий шелест соломы, глаза Герды распахнулись. В приглушенном лунном свете, который сочился через маленькое окно у самой крыши, она разглядела смутное шевеление, а потом и силуэт натягивавшего одежду Финиста. Герда тенью шмыгнула за ним на улицу.
– Ты чего? – спросил он, заметив ее на пороге сарая.
– С тобой хочу! – решительно ответила она.
– Но это же опасно.
– Знаю, это ведь я тебе про виверн рассказывала, забыл?
– Тебя не переубедить, верно?
Герда слабо улыбнулась.
– Умеешь телегой управлять?
– Да что тут уметь?
– Хорошо, покараулишь ее, пока я яйца у виверн ворую. Потом надо будет быстро уехать, пока мамаша пропажи не хватилась.
Гнездо с кладкой из трех яиц – должно быть, жизненный цикл у них отличался от своих мелких безногих сородичей – Финист обнаружил еще вчера примерно в часе пути от города по северной дороге, где местность становилась гористой и подземные пещеры встречались достаточно часто. Он спрятал телегу с Гердой за перелеском, чуть поодаль от входа в змеиное логово, а сам отправился на разведку. Соваться в гнездо, пока мамаша высиживала яйца, ему совсем не хотелось.
Поразительно, что виверна так ревностно оберегает свое потомство. Змеи ведь не курицы-наседки и чаще всего бросают свою кладку на произвол судьбы. А эта гигантская гадина наоборот все время была настороже, не переставая, вила вокруг невылупившихся детенышей свои кольца. Оставалась только надежда, что мамаша скоро проголодается и выползет из гнезда поохотиться. О том, что змеи могут сутками обходиться без пищи, Финист старался не думать – по условиям сделки ему надо было успеть в город к утру.
Ждать пришлось долго. До самого рассвета. Только когда первый луч солнца пробежал по земле, виверна выползла из гнезда, встала на кривенькие чешуйчатые ножки, расправила огромные, как у летучей мыши, перепончатые крылья и, разбежавшись, взмыла в воздух. От мощных хлопков поднялся ветер. Финист вжался в дерево. Не хотел бы он на узкой улочке повстречаться с такой гадиной. А как она разъярится, когда не досчитается двух яиц! Вот, если бы их у нее было с дюжину, а не три, то она бы вряд ли заметила пропажу. Хотя кто знает, что творится в голове этих демонов?
Животные и птицы всегда были для Финиста открытой книгой – охотно делились переживаниями и радостями, помогали и сами обращались за помощью, но демоны… Демоны существа совершенно иной природы – он чувствовал это всеми фибрами души, когда оказывался рядом и пробовал войти в их разум. То, что находилось внутри их голов, то, что управляло их волей, было настолько чужеродно и враждебно, что Финист во время своего вмешательства ощущал почти физическую боль, разворачивающую, расщепляющую его собственное сознание на мелкие осколки, которые потом долго и мучительно приходилось собирать, чтобы придти в себя. После этого приходило пугающее ощущение, словно он – это уже не он, а кто-то другой, с другой жизнью и другими стремлениями, а он, Финист, не более чем пустая оболочка, иллюзия человека, которого на самом деле нет и никогда не было. От этого можно было сойти с ума. Но Финист всегда слишком крепко стоял на земле, был с ней неразрывно связан, и именно она давала силы восстановить душевное равновесие и не поддаться на темное колдовство. Если, конечно, это на самом деле было колдовство, а не его собственное безумие.
Как только виверна скрылась из виду, Финист стремглав кинулся в пещеру, подхватил одно из яиц, то, что было поменьше, и понял, что два сразу он не унесет. Они действительно были огромные и весили не меньше пуда. Скорлупа к тому же оказалась очень скользкой – яйцо так и норовило выскочить из рук. Добежав до телеги, Финист взвалил его на солому и оставил Герду устроить его так, что при езде не разбилось, а сам быстро вернулся в пещеру.
Когда Финист уже бежал со вторым яйцом, по земле скользнула большая крылатая тень. Он поднял голову и выругался про себя. Гадина возвращалась слишком рано. Страшно подумать, что она сделает с похитителями своих деток, если они не успеют убраться вовремя. Финист прибавил ходу. Когда он добрался до телеги, конь, тот самый кусачий мерин, которого он купил для Майли, уже вовсю нервничал и рыл землю копытом, чувствуя неладное. Герда с трудом его удерживала.
– Гони! – закричал Финист, укладывая второе яйцо рядом с первым.
Герда явно не поняла, к кому именно он обращался, потому что конь рванул вперед, не дожидаясь ее команды. Телега застучала по ухабам.
– Быстрее! – Финист наблюдал, как виверна скрылась за деревьями у входа в пещеру. Вот-вот поймет, что яйца украдены, и пустится по их следу. До ушей донеслось полное скрытой угрозы шипение. Потом снова что-то загремело, на это раз не телега. Стало заметно, как на поляне перед пещерой падают деревья.
Конь припустил еще быстрее, выказывая невиданную для деревенских кашлаток прыть. Телега громыхала так, что казалось, это по небу в колеснице несется древний бог-метатель молний, которому поклонялись староверы.
– Тише! – взмолилась Герда, судорожно пытаясь натянуть поводья, но лошадь закусила удила и скакала так быстро, что задние копыта мелькали у самого ее лица.
– Не держи его! – попытался отобрать поводья Финист, но это оказалось сложно, потому что приходилось придерживать яйца, иначе бы они разбились от такой дикой скачки. – А то попадемся виверне на обед!
– Мы разобьемся! Колесо вихляет, разве не чувствуешь?! – закричала в отчаянии Герда. Поводья жгли руки, но она продолжала дергать ими и тянуть изо всех сил.
Колесо, то самое, что вихляло, попало в глубокую выбоину. Раздался жуткий треск.
– Держи поклажу! – только успел крикнуть Финист.
Телега накренилась на бок и опрокинулась. Отломанное колесо поскакало вниз по дороге, конь с остатками телеги помчался в противоположную сторону, подгоняемый оглушительным грохотом. Финист и Герда упали на землю, обхватив руками драгоценный груз.
Финист поднялся первым.
– Ты в порядке? – встревожено спросил он у Герды, которая продолжала лежать неподвижно.
Она с кряхтением поднялась и, осмотрев свое яйцо, грустно сказала:
– Скорлупа треснула.
– К демонам скорлупу. Голова не треснула?
– Нет, слушай, тебе ведь спешить надо. Уже утро. До города всего ничего осталось. Отнеси яйца рыцарям, а я коня с телегой поищу.
– Ты уверена, что все в порядке?
– Да, иди.
Финист с подозрением посмотрел на ее перепачканное в крови лицо, но потом все-таки пошел, таща под мышками оба яйца и тяжело покряхтывая от натуги. Хорошо хоть до города было рукой подать. Финист встретил заказчиков на узкой темной улочке на окраине. Они внимательно осмотрели яйца, едва заметно ухмыльнулись, глядя на помятый вид Финиста, а потом старший сказал:
– Одно яйцо треснуло. Мы заплатим только половину.
– Что? – разозлился Финист. – Да там царапина едва заметная. Вы знаете, как мы рисковали, чтобы эти яйца достать? Моя сестра чуть не погибла!
– Приведи ее ко мне, тогда я отдам тебе вторую половину, – с готовностью предложил молодой. У Финиста возникло неодолимое желание придушить обоих.
– Ладно, вот вам целое яйцо. Давайте половину суммы.
– За одно только четверть, – продолжал торговаться старший.
– Что? – глаза Финиста полыхнули от ярости. – Да я сейчас оба разобью!
– Тише! Держи свои деньги. И проваливай, а не то мы бургомистру пожалуемся – он быстро на тебя управу найдет!
Финист поджал губы, пересчитал монеты и, обхватив руками треснувшее яйцо, понес к себе в сарай.
***
Герда с трудом дождалась, пока Финист скрылся из виду. Перед глазами все плыло. Голову словно пеленой обернули: глухо и неясно, как будто сквозь преграду мир ощущаешь. Да еще и мутить начало. С виска сочилась кровь. Ее даже обтереть было нечем – ладони оказались содраны от поводьев и тоже кровоточили.
Живот скрутило сильным спазмом. Все-таки вытошнило. Когда дурнота немного отпустила, Герда привалилась спиной к дереву и закрыла глаза. Их сильно резало от яркого света.
– Герда? – сквозь дрему услышала она встревоженный голос Майли. – Что случилось? Где Финист?
– Пошел яйца относить. Мне надо… – язык еле ворочался. – Надо лошадь с телегой найти.
– Какая лошадь? Какие яйца? – возмущалась Майли. Ее голос бил по ушам словно бич. Нестерпимо захотелось лечь, свернуться клубочком и спрятать голову в платок, чтобы никого не слышать и не видеть.
– Э-э-э! Ты что делаешь? – звук удалялся по мере того, как Герда медленно оседала на землю. Спать, ей очень надо было спать.
– Герда! – голос Майли снова оказался близко. Бывшая наследница изо всех сил колотила ее по щекам.
– Телега… надо найти, – слабо сказала она.
– Какая телега? Ты на ногах не стоишь. За что мне все это?!
Майли подняла ее, оперла рукой о свое плечо и куда-то потащила. Дорогу Герда не запомнила: то и дело выпадала из реальности. Очнулась в маленькой землянке, где пахло сушеными травами и был слышен треск смолистых поленьев в очаге.
– Майли, детка, ты ли это? – раздался над ухом старческий голос.
– Я, дядюшка Айло. У нас небольшое происшествие случилось. Это девушка из моей свиты, – на ходу сочиняла историю Майли, хотя, глядя на их одежду, вряд ли бы ей кто-нибудь поверил. – С лошади упала и ударилась головой. Худо ей, тошнит и постоянно теряет сознание.
– Клади сюда, сейчас посмотрю, – спокойно заговорил седовласый мужчина, которого Майли ласково называла дядюшкой. – Как отец поживает?
Майли на мгновение смутилась, а потом сказала:
– Хорошо поживает. Вот проведать его еду из монастыря.
Старик не ответил, слишком занятый Гердой.
– Зрачки на свет реагируют – хорошо. Выпей это, – он подсунул ей какой-то дурманный отвар. – Пей до дна. Хочешь спать? Закрывай глаза и спи. Вот так.
– Майли… телега, – слабым голосом пробормотала Герда.
– Спи, найду я твою телегу, – раздраженно ответила та, и Герда провалилась в забытье.
– Иди, – обратился старик к Майли. – Она сильно расшиблась. Мне нужно время, чтобы поставить ее на ноги.
Наследница кивнула и отправилась искать злосчастную телегу. Повезло, что мерин не стал далеко убегать, а освободившись от понукавших его людей и преследовавшего их монстра, спокойно щипал траву на лугу, нисколечко не обращая внимания на висевший на шее хомут и болтающиеся сзади остатки телеги.
Майли медленно обошла коня спереди. Он поднял голову, изогнул шею и прижал уши, приняв угрожающий вид. Майли он, правда, ничуть не смутил. Она еще вчера поняла, что от подлой скотины можно ждать чего угодно. Майли достала из-за пояса хворостину, чтобы иметь возможность отбиться от коня, если тот решит напасть. Несколько мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга, ожидая, кто сдастся первым. Им, как ни странно, оказался мерин. Он опустил голову и вернулся к пожухлой осенней траве. Майли взяла его за поводья и повела за собой к землянке дядюшки Айло.
Когда Майли вернулась, старик стоял у изголовья застеленной соломой кровати, на которой лежала Герда, и делал над ней пассы руками. Услышав шаги, он резко обернулся. Майли встревожил его взгляд. В нем явно читался испуг.
– Кто эта девушка? – спросил он, пристально глядя на Майли. Та повела плечами, не зная, что ответить.
– Где твой отец? – задал другой вопрос Айло, подходя к Майли вплотную, и занес руки над ее головой.
– Он умер, – нехотя выдавила она из себя.
– Его убили? Кто?
Майли молчала. Она и сама для себя не решила, кто его убил. Все больше казалось, что он сделал это сам, поддавшись той тьме, что таилась на дне его души. Айло опустил руки, облегченно вздохнув. Что бы он ни искал над ее головой, этого там не оказалось.
– Она из этих?.. Не бойся, мне можешь довериться – я сделаю так, чтобы она не узнала.
– Из каких этих? Я не понимаю, что вас так взволновало. Это совершенно обычная девушка.
Старик нахмурился и снова повернулся к Герде. Он пробежался по ее телу руками, а потом отступил на шаг и устало посмотрел на Майли.
– Забери ее отсюда. Я сделал все, что мог. Прошу, забери ее из моего дома, – его буквально колотило от страха.
– Она ведьма? Вы поэтому так боитесь?
– Если бы, – старик горько усмехнулся. – Мой тебе совет – оставь ее у стен ближайшего монастыря и беги. Беги подальше из этой страны, подальше от этой злосчастной девушки. И не связывайся с тварями в голубых плащах, не повторяй ошибок своего отца.
– Я не понимаю.
– Уходи. Я не хочу оказаться под ударом, если «собиратели» найдут ее здесь.
Майли протяжно посмотрела на Айло, но потом поняла, что он ничего объяснять не собирается, разбудила Герду и потащила ее к выходу.
– Погоди, – остановил ее на пороге старик. Выражение его лица вдруг смягчилось. Он подал ей маленькую твердую подушку и флягу с мутно-коричневым зельем. – Это поможет ей быстрее встать на ноги.
Майли благодарно кивнула и пошла прочь. Ей вряд ли бы удалось дотянуть и Герду, и коня с телегой до хлева, если бы вскоре она не встретила Финиста. Он выглядел сильно помятым и осунувшимся, а увидев бледное, почти бескровное лицо Герды и то, с каким трудом она переставляла ноги, не на шутку испугался, подхватил ее на руки и понес в сарай. Майли поволокла мерина, испугавшегося при виде давешнего мучителя, следом.
Финист аккуратно уложил Герду на солому и заботливо укрыл плащом.
– Это ей под голову надо положить, – Майли протянула ему подушку и флягу, которые ей вручил дядюшка Айло. – А это она должна выпить.
– Подушка с целебными травами? Зелье от головной боли? Где ты их взяла? – смутился Финист, но лекарства все же принял.
– Знакомый дал, – помедлив, ответила Майли. – Нам надо поговорить.
Финист смерил ее тяжелым взглядом.
– Это срочно? Мне еще надо Ждана с Дугавой найти. Я их искать Герду послал. Теперь искать придется их самих.
– Срочно, – в тон ему ответила Майли.
Разговор Герда слышала лишь урывками – ее снова сморил сон. Запомнила лишь, что они сильно ругались.
– Остальные знают?
– Им это ни к чему.
– Ты хоть соображаешь, как сильно мы рискуем? Нужно отвести ее в церковь – так будет милосерднее, честнее и безопаснее для всех.
– Я ее не оставлю. Если что-то не нравится, можешь проваливать на все четыре стороны – я тебя не держу. Но если обмолвишься перед остальными о том, что узнала сегодня, клянусь, я сверну тебе шею.
Ничего не поняв, Герда тихо всхлипнула и снова ухнула в темный омут. Ей снились странные сны о полете над мертвым городом, о всаднике, скачущем по заснеженной пустыне, о Ловцах желаний, порожденных бескрайней черной тучей, об Охотнике и Защитнике Паствы, которые то сражались спина к спине, то друг против друга. Видения кружились в бешеном хороводе, то сливаясь, то выплавляясь один из другого. Казалось, голова не выдержит такой осады. Герда молила об успокоении. И оно пришло в виде светящейся фигуры, которая приобрела очертания огненного кота. Герда с готовностью последовала за ним, потому что знала, что может на него положиться, как ни на кого другого. И кот вывел ее к безмятежной тьме – сну без сновидений.
Когда Герда проснулась, рядом сидели Дугава со Жданом и Майли чуть поодаль.
– Все в порядке? Ну и напугала же ты нас вчера, – сказал Ждан, первым заметивший, что Герда открыла глаза.
– Простите, – слабо ответила она. – А где?..
Все трое одновременно переглянулись.
– Он пошел одно дельце уладить.
– Какое дельце? – возникло нехорошее предчувствие.
Ребята как-то дружно замялись.
– Так получилось, – начал как всегда издалека Ждан. – В окрестностях города появилась разъяренная виверна. Скот перебила. Даже на людей нападать стала. Рыцари местные попытались обвинить во всем Финиста: сказали, что он яйцо из ее кладки украл. Тут его, кстати, и нашли, яйцо. Ума не приложим, зачем оно ему понадобилось. Ну, в общем, Финист за словом в карман не полез, ты же его знаешь, сказал-де, вы же рыцари, вот и должны сами с вивернами справляться – это Единый на вас божественную проверку ниспослал. Что после его речи с рыцарями сделалось! Это надо было видеть. Короче, с обвинения они от нас отстали, а Финисту даже денег пообещали, если он их от гадины избавит.
– Что?! Он пошел сражаться с виверной в одиночку? – переполошилась Герда. – Надо ему помочь!
– Он сказал, что справится один, – неуверенно заметила Дугава.
Герда упрямо попыталась встать, но жуткая головная боль заставила ее вернуться в горизонтальное положение.
– Лежи, – прикрикнула на нее Майли. – Напомогалась уже по самое не могу.
– В кои-то веки я с ними согласен, – послышался совсем рядом голос кота. Он все это время незамеченным лежал у головы Герды и пытался излечить ее собственным таинственным способом. – Лежи. Птичий болван феноменально везуч. Даже если виверна его проглотит, то он обязательно попадет ей не в то горло и она умрет от удушья.
– Фу, какой ты злой! – возмутилась Герда. Стоявшая рядом Майли сделала круглые глаза:
– Это ты мне?
– Нет, я хотела сказать спасибо за то, что выручила меня.
Дугава со Жданом удивленно переглянулись.
– Не напоминай, – буркнула наследница себе под нос и ушла в другой угол.
– Давайте лучше решим, что делать с яйцом виверны, – попыталась разрядить обстановку Дугава.
– Поджарим яичницу, что с ним еще можно сделать? – съязвил Ждан.
– А может, из него скоро вылупится виверненок. Мы его вырастим, приручим, и у нас будет собственная виверна, представляете? Она станет нас ото всех защищать и больше никто не посмеет нас и пальцем тронуть! – мечтательно заявила Дугава.
– Ничего не выйдет. Без магии матери виверненок, если он только там был, давно уже умер. А яйца у них ядовитые, как и они сами, так что вряд ли блюдо выйдет съедобным, – развенчала без остатка надежды друзей Герда. – К тому же, это яйцо Финиста. Пусть сам решает, что с ним делать.
Герда отвернулась к стенке и снова уснула. Остальные сидели молча, изредка бросая друг на друга мрачные взгляды.
***
Из всех авантюр, в которых Финисту доводилась участвовать, эта была самой безрассудной. Но он слишком хорошо понимал, что если не убьет тварь, живыми их из города не выпустят. Зато на этот раз он взял с собой товарища, на которого мог полностью положиться – свою верную кобылу Золотинку. Правда, та тоже не слишком желала геройски погибнуть в когтях чешуйчатой гадины и всю дорогу оборачивалась, чтобы заглянуть в глаза хозяина – не лишился ли он последнего разума? Но тот уверенно направлял ее вперед.
Виверна действительно не на шутку разозлилась из-за кражи яиц. Даже последнего детеныша на произвол судьбы бросила, что для него означало верную смерть. Все помыслы гадины теперь были направлены на месть гнусным людишкам, посмевшим посягнуть на самое дорогое – на ее детушек. Виверна разорвала всю скотину, которую селяне не успели спрятать в сараях, разорила несколько стоящих на отшибе ферм, проглотила пару пастухов и бродяг, а теперь угрожала самому городу. И на все это безобразие тварюге понадобилось меньше дня. Как же непросто будет ее сразить! Но сейчас об этом лучше не думать. Как показывал богатый опыт Финиста, участвуя в отчаянных мероприятиях, лучше вообще не думать – просто идти вперед, полностью полагаясь на интуицию, счастливую звезду или что там обычно помогало.
Золотинка испуганно всхрапнула и остановилась. Видно, виверна была совсем рядом. Финист прислушался. Кто-то ломился через густой подлесок. Кто-то большой и очень-очень злой. Финист глубоко вздохнул, набираясь мужества. Только не думать. Не думать о том, как тварь проглотит его целиком вместе с лошадью, как мощные мышцы ее желудка раздавят его кости, как ядовитая слюна прожжет плоть, как…
Шипение раздалось совсем рядом. Золотинка попятилась.
– Иди сюда, змейка. Цыпа-цыпа-цыпа, – поманил Финист мелькнувшую за кустами тень.
Смеркалось. По ночам по лесу носиться не с руки, но им с кобылой не привыкать, верно? Финист провел рукой по мохнатой шее лошади – она совсем заросла на зиму. Холода, должно быть, суровые предстоят.
– Иди сюда, тварь, смелее. Это я! Я похитил твоих детенышей, – голос Финиста уже срывался на крик. Нервы натянулись до предела. Еще чуть-чуть и он помчится обратно, не дождавшись врага. Тогда все усилия пропадут втуне.
В сумеречном полумраке мелькнули светящиеся желтые глаза с вертикальным зрачком. Золотинка напряглась, как тетива, вот-вот готовая сорваться с места. Финист затаил дыхание, закрыл глаза и начал про себя считать. Когда дошел до десяти, со всех сил сжал конские бока – Золотинка подскочила и понеслась так, что только ветер в ушах свистел.
Зареченские лошади выводились специально для войны в те времена, когда лучшей конницы во всем Мидгарде было не сыскать. Горячие и бесстрашные, они готовы были скакать, пока не упадут мертвыми от вражеской стрелы или разрыва сердца. Благодаря невероятной выносливости и живучести, они делали зареченских воинов непобедимыми на поле брани. Но большая часть лошадей погибла во время Войн за веру. Золотинка была последним жеребенком, рожденным в табуне, который когда-то принадлежал отцу Финиста. Ее мать пала вскоре после рождения кобылки, и Финист сам выкармливал Золотинку козьим молоком. Наверное, поэтому чувствовал с ней особую связь. Чтобы говорить с кобылой, даже дар применять не приходилось. Она читала мысли Финиста, он – ее. Верхом он чувствовал ее, как часть себя. Поэтому сейчас Финист был точно уверен – Золотинка не подведет. Она будет с ним до конца, каков бы этот конец ни был.
Треск деревьев и гул все нарастал. Виверна не могла взлететь – именно на это Финист и рассчитывал. Лесная тропа оказалась слишком узкой, а достать его с неба тварь не могла из-за густых крон вечнозеленых деревьев. Единственный шанс – ломиться сквозь лес, который ее сильно замедлял. Но вот тропа закончилась. Впереди маячила скала с узкой щелью, куда конному явно не пройти. Финист на ходу соскочил с лошади и послал ее прочь. Золотинка, не задумываясь, подчинилась – свернула с тропы и спряталась в чаще.
– Эгей, давай сюда, змеюка неповоротливая! – позвал Финист, размахивая руками. Послышалось угрожающее шипение. Снова сверкнули глаза, в темноте вырисовался огромный силуэт зубастой пасти, с которой капала ядовитая слюна.
– Ближе-ближе, – манил Финист. Виверна остановилась и уставилась в его глаза, словно почуяла хищника. Именно такой взгляд был у него сейчас – стремительный, птичий. Виверна замешкалась, потеряв при этом преимущество, дарованное ей жаждой мщения. Видно, с оборотнями ей встречаться еще не доводилось. Когда она сделала резкий бросок вперед, человека уже не было. Вместо него ей в морду бросился сокол и ударил острым клювом в глаз. Грозное шипение переросло в визг. Сокол быстро нырнул в щель. Виверна кинулась за ним, но ее голова застряла между каменными тисками.
Финист снова обратился в человека, подхватил заранее оставленный здесь меч, размахнулся и одним ударом перерубил твари позвоночник. Она завизжала еще пуще.
– Прости, я понимаю твою ярость из-за погибших детенышей, но сейчас либо ты, либо я, – еще несколькими стремительными ударами Финист отсек виверне голову и прекратил ее страдания.
Некоторое время он переводил дух, потом пошел искать одежду. Почуяв, что опасность миновала, из чащи вернулась Золотинка и, обходя змеиную тушу по краешку, подобралась к хозяину. Финист ласково потрепал ее за шею, снял с седла мешок, аккуратно упаковал в него голову виверны и двинулся в обратный путь.
***
Под утро всех разбудил крик Майли. На пороге стоял сильно помятый и грязный, но все-таки живой Финист. Наследница повисла у него на шее. Тот даже немного опешил от такого проявления чувств.
– Я так боялась, что ты не вернешься, – всхлипывала Майли. – И последним, что я тебе сказала, будут все эти упреки. Прости меня, прости, прости!
Финист неловко пожал плечами и забормотал что-то ободряющее. Герда смотрела на Майли с никогда прежде не испытанным чувством зависти. Ей тоже хотелось вот так обнять Финиста, слушать, как он ее успокаивает, но что-то не пускало. Стыд или страх ютился в глубине души и никогда не позволял вот так открыто проявлять эмоции, особенно к мужчинам, но порой так сильно хотелось.
– Герда, ты как? – отстраняя Майли, спросил Финист.
– Лучше. Думаю, завтра сможем ехать. Простите, что задерживаю, – ответила она, поднимаясь с соломы. Головокружение прекратилось, да и подташнивать тоже перестало – осталась лишь небольшая слабость в суставах.
– Перестань, никого ты не задерживаешь. Мне и Золотинке тоже нужен отдых после ночных приключений, – весело усмехнулся он и устроился спать рядом с Гердой, старательно не обращая на недовольство Майли никакого внимания.
С рассветом Ждан с Дугавой потащили Майли за едой в город, на силу уговорив ее дать Финисту поспать еще хотя бы пару часов. Как только дверь за ними захлопнулась, оборотень открыл глаза, перекатился по соломе поближе к Герде и начал пальцами перебирать ее волосы.
– Не спишь? – прошептал он над самым ухом.
– Нет, – тихо ответила Герда. – Что ты делаешь?
– Проверяю твою голову. Прости, что бросил тебя в таком состоянии.
– Ты не виноват, я сама сказала, что все в порядке, – Герда повернулась. Их лица находились так близко, что она могла видеть каждую крапинку в его желтых глазах.
– Я видел, что ты врешь, но мне важнее было выручить деньги за яйца. Это неправильно. Никакие деньги не стоят твоей жизни.
Герда слабо улыбнулась. Финист не удержался и провел пальцем по ее губам.
– Вижу, одно яйцо рыцари все же не взяли.
– Думаю, они специально просили достать два, чтобы если одно разобьется, заплатить меньше, но у них ничего не вышло. Еще и за виверну пришлось раскошелиться. Видела бы ты их глаза, когда я швырнул им ее голову.
Герда весело рассмеялась, но улыбка растаяла, когда она снова словила на себе его странный взгляд. Она тут же поднялась и подошла к яйцу.
– Знаешь, оно кое на что сгодится.
Герда выкатила яйцо во двор и разбила скорлупу. Оттуда выпали мертвый детеныш виверны с недоразвитой прозрачной кожей и небольшой красный камень, похожий на рубин, но очень мутный. Герда вылила на него ведро воды, обернула в тряпицу и показала Финисту. Он поменял цвет на прозрачно-голубой.
– Это вирбез, камень виверны. Он очищал яйцо от яда, чтобы зародыш мог им питаться. Это сильнейшее противоядие, которое срабатывает против большинства ядов. А еще он меняет цвет в зависимости от того, в какое зелье попадает. Держи, он твой.
– Ты его нашла, так забирай себе, – безразлично пожал плечами Финист. Он явно злился, что она не подпускала его близко. Но Герда ничего не могла с собой поделать. Слишком многое их разделяло.
– Но ведь это ты раздобыл яйцо, рисковал ради него жизнью. Да и ни к чему мне этот камень. Я же совершенно обычная, и заживу скоро совершенно обычной жизнью без приключений. А тебе он, может, еще пригодится.
Герда скосила глаза в сторону улицы, на которой уже показались ребята с покупками. Финист нахмурился, но камень все же взял, не желая выяснять отношения при остальных.
========== Глава 14. По ту сторону ==========
Выехали, как и рассчитывали, на следующее утро. Рыцари в кои-то веки успокоились и не стали чинить препятствий. Видно, накануне весело отпраздновали победу над виверной. Финист старался о них не думать. Главное, что заплатили достаточно, чтобы путники не голодали до самой Упсалы. Время поджимало, о чем не преминули напомнить на следующей голубиной станции. Уже не шло речи о том, чтобы прибыть в назначенное место в первый день зимы. Такими темпами туда в лучшем случае к Йольтайду удастся приехать. В Компании наверняка будут недовольны. Хотя и это Финиста уже не сильно волновало. Лишь бы добраться до безопасного места живыми. Тогда и отдохнуть можно будет, а высокий чин… ну так пес с ним. Прожил же столько лет без него и сейчас проживет.
Примерно через неделю они перешли границу между Кундией и Лапией. Правда, границей лесополоса называлась очень условно. Кое-где, конечно, были выставлены посты и гарнизоны, но рыцари не особо смотрели на тех, кто ехал на север. Все больше следили, чтобы оттуда ничего не шло. Лапии здесь боялись не меньше Дикой пущи в Дрисвятах. Страна чернобородых колдунов и белоглазых ведьм – так называли ее жители приграничья, уверенные, что ступившие на северные земли уже никогда назад не воротятся. Попадут под чары колдунов или демонов, коих там бродит великое множество, или, что самое ужасное, застанет их северное сияние, захватит в свою круговерть да утянет в сердце Хельхейма, в червоточину самую. Вот там-то Преисподняя и находится – последнее пристанище для мятущихся грешных душ, где их будут мучить и вымораживать до самого пришествия Единого.
Финист усмехался подобным россказням, Дугава со Жданом следовали его примеру и тоже бесстрашно смотрели вперед на медленно затягивающуюся первым снегом возвышенность. Майли в отличие от них долго не могла расстаться со своими старыми представлениями о мире, поверить, что те, кого она раньше считала бесспорным злом, стали для нее единственными друзьями и защитниками от фанатических воззрений бывших товарищей по вере. Герда вообще с головой ушла в книги. Благодаря им она точно знала, что там есть, а что придумала охочая до всяких ужасов народная молва.
В первый день пути вышла небольшая размолвка. Во время стоянки Герда подсела к Финисту и осторожно напомнила, что они давно забросили занятия чтением и пора бы их возобновить. Тот охотно согласился, и не потому что после того, как он с горем пополам научился складывать буквы в слова, на голубиных станциях на него перестали смотреть как на полное ничтожество, а скорее потому что во время чтения Герда всегда увлекалась настолько, что забывала пугаться, когда он касался ее или смотрел в упор.
Все испортила Майли. Заметив, как широко улыбается Финист, как лучатся его глаза, когда Герда в запале начинает повышать голос и помогать себе руками, превращаясь из робкой девушки в сильную умную женщину, она испугалась, что может потерять его. А может… а может, Финист никогда ей и не принадлежал, а то, что случилось с ними в лесу у Будескайска, было лишь чудесным сном, который она сама выдумала. От таких мыслей становилось нестерпимо больно. Майли всегда злилась от боли, еще с самого детства. Вот и сейчас она бесцеремонно оттолкнула Герду в сторону и грубо сказала:
