Текст книги "Северный путь (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 59 страниц)

***

После путешествия на Нарви все изменилось: в первую очередь отношение к занятиям и к самому дару. Теперь Герда сама прислушивается к завываниям ветра на улице, к тому, как он хлещет в окна или по крыше в ненастные дни. Он действительно пел. Пел всегда, даже когда казалось, что он совсем затих – на самом деле просто таился, не останавливая песни. Когда Герда сидела молча, сосредотачиваясь на дыхании, сознание сливалась с песней ветра, погружалось в вихрь, и она вновь парила над таинственным городом. Чувство полета вызывало бурный восторг. Хотелось возвращаться туда снова и снова. Ради этого Герда все-таки приучила себя сидеть молча.

Удовлетворившись успехами своей ученицы, Николя решил поставить перед ней новую, более сложную задачу. Герда приготовилась слушать очень внимательно, осознавая теперь всю важность уроков Охотника. Ее серьезный вид заставил Николя усмехнуться:

– Не напрягайся так. На этот раз ничего сложного. Помнишь нашу игру в снежки?

Герда удивленно вскинула брови и кивнула.

– Сейчас мы сделаем то же самое. Я буду бросать в тебя снежки с помощью телекинеза, ты – отклонять, как отклоняла раньше пламя Вожыка.

Стало немного не по себе. Герда до сих пор до конца не уверилась, что произошло той ночью. Все получилось само, совершенно без ее участия.

– Удалось один раз – значит, и второй выйдет, – зато Николя не допускал ни малейшего сомнения в успехе. Это пугало еще больше. – Главное, запомни, что ты при этом ощущаешь. Встань ровно, расслабься и дыши, как я тебя учил.

– Глаза закрыть?

– Лучше пока не надо. Думаю, поначалу тебе лучше видеть, что происходит. Готова?

Герда слабо кивнула, не ощущая однако никакой готовности. “Успокойся и дыши”, – напомнила она себе. По щеке больно царапнул холодный снежок.

– Все внимание на меня. Ну же, сконцентрируйся! – крикнул Николя, недовольный, что она пропустила первую атаку.

Герда подняла глаза и затрепетала в ожидании. Удостоверившись, что ученица на него смотрит, Николя запустил следующий снаряд. Он летел так неумолимо стремительно, что она не удержалась и отпрянула в сторону.

– Что ты делаешь? Ты должна отклонить снежок, а не отклоняться сама, – покачал головой учитель.

– Я… я понимаю, – расстроено ответила Герда, сама не ожидавшая такой реакции.

Огромным усилием она заставила себя неподвижно дожидаться следующего удара, думая только о том, как отклонить снежок. Но ничего не получилось. За полчаса не удалось отбить ни одного снаряда, к тому же одежда промокла до нитки, а кожу на лице сильно саднило от обжигающих ударов. Герда прижала руку к щеке, не сдержалась и громко всхлипнула. Последний снежок застыл в воздухе и упал обратно на землю.

– Ты даже не пытаешься, – разочарованно подытожил Охотник.

– Неправда, – Герда стиснула зубы, стараясь подавить душившие ее рыдания. – Я пытаюсь… честное слово, пытаюсь. Может, вы с Финистом ошиблись, и нет у меня никакого дара.

Николя ничего не ответил. На виске вздулась маленькая жилка. Охотник отвернулся и долго молчал, безотрывно глядя в пустое пространство перед собой, потом тяжело вздохнул и перевел взгляд на свою ученицу.

– Расскажи еще раз, как это происходило раньше, – нарушил тягостное молчание Николя.

– Не было никакого раньше. Вам показалось, – развела руками Герда. Охотник глухо застонал.

– Хорошо, – кивнул он, собрав остатки терпения в кулак. – Садись.

– Будем опять дышать?

– Нет, ты расскажешь по порядку обо всем, что с тобой происходило во время пути, а я решу…

– Есть у меня дар или нет?

– Да, – громче, чем требовалось, ответил Охотник.

Герда вздрогнула, словно кожей ощущая, как он сердится, и торопливо начала рассказывать. Говорить пришлось долго. Охотник все это время сидел с непроницаемым видом и изредка кивал, но явно не ее словам, а своим мыслям, спрашивал об абсолютно несущественных деталях, которые Герда и не помнила толком. Голова закипала от перенапряжения. К концу Герда чувствовала себя опустошенной и разбитой. Голос осип, а любое шевеление мысли вызывало жуткую боль в висках.

– Хорошо, – удовлетворился Охотник. – Теперь становись обратно.

– Зачем? – растерялась Герда. Она продрогла и устала, а единственным желанием было поскорей попасть домой и устроится возле камина с книгой.

– Продолжим занятие. Ты ведь уже отдохнула?

Герда удивленно моргнула. Это был отдых? Но возражать не решилась и заняла позицию, обреченно ожидая новую порцию снежков. Первый ударился об колено, второй больно ужалил в плечо, третий залепил глаза, а за ним сразу же прилетели четвертый и пятый.

– Не стой! Делай что-нибудь! – донесся раздраженный возглас Николя.

Стало жутко больно, но не от ударов – их она уже перестала замечать, а от нестерпимой обиды. Чем она заслужила такие муки? Снежки уже сыпались со всех сторон, и не по одному, как раньше, а целыми пригоршнями без остановки. Даже дышать стало трудно.

– Перестаньте! – в отчаянье взмолилась Герда. – Вы ошиблись! Нет у меня дара!

Она закрыла лицо руками и попыталась уклониться от обстрела.

– Если ты такая никчемная и бездарная, то зачем обманывала меня все это время? – прокричал Охотник так грозно, что душа ушла в пятки.

– Я не хотела, я… – пыталась оправдаться Герда, не понимая, в чем ее вина. – Я уйду! Только остановитесь!

Снежные стены обступили ее со всех сторон. Выставив руки вперед, Герда бросилась прочь. Окружавший ее буран взорвался изнутри и опал, освободив путь.

Охотник с трудом перевел дыхание и на мгновение прикрыл глаза. Герда без оглядки бросилась к лесу, не разбирая дороги. Все равно куда, лишь бы подальше от него.

– Стой! – донесся до нее испуганный окрик Николя.

Ноги остановились сами, словно принадлежали вовсе не ей. Герда затравлено обернулась. Вдруг с чудовищных грохотом почва обвалилась, словно прожорливая бездна распахнула свой зев. Взмахнув руками, как в своих мечтах махала крыльями, Герда камнем полетела вниз и упала на спину. От боли вышибло дух. На мгновение весь мир погрузился во тьму.

– Жива? – донесся сверху вездесущий голос Николя. Герда открыла глаза и закашлялась. Охотник стоял в двух саженях над ней на краю обрыва, с которого вниз сыпались комья снега, куски мерзлой земли и трухлявые щепки.

– Ну не молчи же ты! – нетерпеливо крикнул он и прыгнул к ней, плавно приостановив падение у самого пола.

Герда встряхнула головой, прогоняя оцепенение, поднялась на четвереньки и попятилась. Рука напоролась на что-то острое. Пришлось оторвать взгляд от устроившего на нее охоту хищника. Герда медленно повернула ладонь к себе и обескуражено уставилась на порванную насквозь варежку, из которой падали большие алые капли.

– Что случилось? – спросил Николя над самым ухом. – Не убегай так больше. Ты меня до смерти напугала.

Он обхватил Герду руками и крепко прижал к себе. Ее тело напряглось и задрожало, а потом как-то быстро расслабилось и обмякло. Стало так хорошо, что забылось и ушибленное колено, и промокшая насквозь одежда, и кровившая рана, и даже смешанная со страхом обида за то, что Николя кричал на нее там наверху.

– Чего нюни развесила? – спросил он, приподняв ее подбородок кончиком пальца.

Герда вздрогнула, вспомнив, сколько раз Шквал повторял эту фразу. Она сняла порванную варежку и коснулась щеки. Та действительно оказалась влажной. Слезы текли сами по себе – она даже не замечала.

– Все в порядке. Я… – Герда с трудом подавила всхлип. – Я сейчас.

Она случайно обтерла лицо пораненной ладонью, оставив на щеке багровую дорожку.

– Ты ранена? – не на шутку встревожился Николя.

Не дожидаясь ответа, он схватил ее ладонь и принялся внимательно разглядывать порез.

– Края ровные, как от острого лезвия, – задумчиво произнес он. – Ты здесь порезалась?

– Да, но я не заметила, обо что

Герда немного успокоилась, поняв, что Николя больше не сердится. Он опустился на колени и принялся ощупывать пол в поисках лезвия. Герда крепко задумалась. Зачем он за ней побежал? Сам же кричал наверху так, словно не желал больше видеть, но уйти почему-то не позволил.

Охотник громко хмыкнул, ничего не обнаружив, и принялся искать в другой стороне. Почему он ведет себя так странно? То уличает в обмане, хотя она вовсе не желала никого обманывать – они сами обманулись, он и Финист – то вдруг переживает из-за пустяковой царапины.

– Где мы? – решилась нарушить тишину Герда, ощутив, как по спине продрал озноб.

– В заброшенном склепе, – ответил Охотник, не поднимаясь с колен. – Мы на старом кладбище.

Сказал, и действительно могильной затхлостью повеяло. Холодной и гнилой. Герда поежилась и с опаской осмотрелась по сторонам. Она провалилась в большое высеченное в камне помещение. Или пещеру? Сверху склеп был укрыт настилом из потемневшего от времени дерева. Его трухлявые остатки торчали из дыры и валялись на испещренном тонкими бороздками полу вместе со снегом и землей. Видно, склеп присыпали, чтобы замаскировать от посторонних глаз, но доски прогнили и выдали таившийся внизу секрет. Герда сделала несколько шагов к ближайшей стене и провела рукой по вырезанным в камне диковинным письменам, напоминавшим те, что она видела в записке из волотовки. Странно. И ощущения почти такие же. Жаль, что Шквала рядом нет. Он наверняка знал, что они означают.

В глубине склепа раздался громкий шелест. Николя с Гердой одновременно вздрогнули и обернулись. На струящийся сверху поток света выбралась стая летучих мышей и устремилась наружу через зиявшую в потолке дыру.

– Куда это они посреди бела дня? – нахмурился Николя.

Герда пожала плечами.

– Зачем вы привели меня на кладбище? – подозрительно спросила она.

– Здесь тихо. И Финист вряд ли рискнет сунуть сюда свой нос, зная, что должен заниматься с медиумом. Кладбищенский дух плохо на них влияет, особенно на тех, кто подвержен истерикам.

Герда удивленно моргнула. Николя поморщился, поняв ее неозвученный вопрос.

– Я тоже не железный, а Финист постоянно лезет, куда не просят.

– Он беспокоится обо мне, – быстро оправдала его Герда.

– Ага, как кошка о мышке беспокоится.

Она поперхнулась и ошарашено уставилась на своего учителя. В полумраке древнего склепа его глаза сверкали словно кошачьи.

– Что? – не понял ее взгляда Николя.

– Ничего, просто иногда вы мне кое-кого напоминаете.

– Хм?

– Нет-нет, наверное, я скучаю по нему больше, чем казалось.

Герда вздохнула и опустилась на колени. Стараясь отвлечься, она начала изучать вырезанные в полу бороздки. Они шли параллельно к дальней стене склепа. Следуя за ними, Герда добралась до небольшой выемки, в которой все бороздки сходились, закручиваясь по спирали.

– Вот дрянь! – выругался Николя. – Да где же ты? От меня так просто не спрячешься. О, демоны, заговоренная сталь!

По одной из бороздок в выемку скатилась багровая капля. Пол под ногами содрогнулся. Сердце заколотилось, как бешенное, стало трудно дышать. “Аура, – догадалась Герда. – Огромная нечеловеческая злая аура!” Прямо из отверстия в полу на нее уставился чей-то глаз.

– Николас! – от страха Герда бросилась к Охотнику. Он тут же сгреб ее в охапку, оттолкнулся от пола, стремительно взмыл к дыре в потолке и выпорхнул оттуда, точь-в-точь как мыши десять минут назад. Правда, полет продлился недолго. Через мгновение они вместе рухнули в сугроб. Сзади послышался грохот. Они обернулись – крыша склепа обвалилась почти до самых ног. Не сговариваясь, Николя с Гердой поползли прочь. Земля продолжала осыпаться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем обвал остановился, и они обессилено повалились в снег. Аура исчезла, точнее, затаилась внизу под склепом.

– Что это было? – с трудом переводя дыхание, спросила Герда. – Ваш очередной друг-демон?

– Разве я похож на человека, у которого могут быть такие друзья? – огрызнулся Николя, переворачиваясь на спину.

– Да кто вас разберет? С гримтурсами-то вы дружите… и конь у вас не вполне обычный.

– Это духи природы, а там кладбищенская нежить. С такими только некроманты общаться могут, – Николя поднялся и подал ей руку. Почему-то правую, хотя Герда была уверена, что он левша. Приподнявшись, она заметила кровавые пятна на снегу.

– Вы ранены? – переполошилась Герда. Охотник поднял левую руку и развернул ее тыльной стороной вверх. Рукав куртки оказался разрезан почти до самого локтя. Из глубокой продольной раны на запястье обильно сочилась кровь.

– Там в полу торчало острое лезвие в мою ладонь длиной. Заговоренная сталь, по всей видимости – ни за что не увидишь, пока не напорешься, – Николя снова опустился на колени и приложил к ране комок снега, пытаясь унять кровотечение. Потом отодрал лоскут ткани от рукава рубашки и туго обмотал его выше запястья.

– Лезвие, желобки на полу… для чего все это?

– Думаю, чтобы кого-то кормить. Нежить обычно питается аурой или дыханием, а эта, кажется, пробудилась от нашей крови. Темнеет. Идем скорей, ночью эти твари на охоту выходят.

Герда не стала спорить и, прихрамывая, пошла следом за Охотником, но не смогла примериться к его широкому шагу.

– Не отставай. Что с тобой? – быстро заметил это Николя.

– Ногу ушибла, когда падала.

– Хочешь, я возьму тебя на руки?

– Не стоит, вы и так слишком много крови потеряли.

Охотник все же заставил ее опереться на его плечо. Так они доковыляли до дома. На пороге их встретил Финист. Прищурился и недовольно поджал губы, заметив, как рука Николя по-змеиному обвивает талию Герды.

– Что случилось? – подозрительно поинтересовался оборотень.

– Ничего страшного. Упала и немного ушиблась, – постаралась объяснить Герда, не вдаваясь в подробности. – Ты же знаешь, какая я бываю неловкая.

Уголки губ Финиста растянулись в плутоватой ухмылке.

– Довел девчонку, что она захотела сбежать? – тихо-тихо прошептал он над самым ухом Охотника.

Николя резко развернулся и смерил его презрительным взглядом:

– Тебе какое дело? Мало забот со своими учениками? Так покажи, чего ты добился.

– С радостью, – прорычал Финист.

Герда удивленно переводила взгляд с одного разъяренного мужчины на другого. Казалось, что даже наледь на пороге не устоит перед жаром разгорающейся свары.

– Прекрасно. Как насчет завтра? – смягчился Николя.

– Завтра? Что завтра? – выпучил глаза оборотень.

– Завтра ты продемонстрируешь, чему смог научить своих учеников за это время, – четко проговаривал каждое слово Николя.

Финист ошарашено моргнул – явно не ожидал такого поворота событий.

– Лучше послезавтра, – ляпнул он, не подумав.

– Хорошо, значит, послезавтра. Все равно один день ничего не решит, – безразлично пожал плечами Охотник, открыл дверь и, пропустив Герду вперед, вошел в дом.

***

– Где ж вас так угораздило?! – причитал Эглаборг, обрабатывая рану на руке Охотника.

– Неважно. Давай быстрее, у меня еще дела есть, – не слишком вежливо отвечал Николя.

Пришлось потратить уйму времени и сил, чтобы заставить его показать рану целителю. Охотник старательно отнекивался, говорил, что Герде помощь нужнее и вообще кровотечение давно остановилось, но по бледному цвету его лица было ясно видно обратное.

– Тогда сядьте и не дергайтесь, – назидательно ответил старик. – Вы же сами себя задерживаете.

Целитель достал с верхней полки кожаный чехол, вынул из него иглу и моток. Отмерял на локоть толстую белую нитку, обрезал и окунул в склянку с ядовито-желтого цвета жидкостью. Накалил иголку на огне, вдел в нее нить и положил руку Николя на стол.

– Помогите-ка, – Эглаборг подозвал Герду и поручил держать руку Николя, чтобы не дергалась.

– Зачем это нужно? – закатил глаза Охотник.

Герда усмехнулась. Ноет, прямо как маленький.

– Чтобы зажило быстрее и не воспалилось. Скажите еще спасибо, что я из нашего путешествия в Поднебесной этот моток захватил. Жилами шить еще то удовольствие. Теперь, главное, сидите смирно. А вы, госпожа Герда, держите его покрепче, если я ненароком болевую точку задену.

От усердия Герда навалилась на руку Николя всем весом. Эглаборг соединил края раны и сделал первый стежок. Охотник поморщился и смешно зашипел, но не шелохнулся. Целитель сделал еще несколько стежков, завязал нить на узелок и обрезал. Сверху полил на рану той же жидкостью, в которой купал нить, а потом ловко перебинтовал запястье и ладонь.

– Вот и все. Не стоило так переживать, – улыбнулся Эглаборг. – Я знаю, что делаю.

– Никто и не переживал, – пробубнил себе под нос Николя, поднимаясь со стула.

– Я надеюсь, вы не обратно в склеп так спешите? – вкрадчиво поинтересовалась Герда. – И почему вы не поблагодарили мастера Эглаборга? Он ведь так вам помог!

По лицу Охотника пошли пунцовые пятна.

– Спасибо, – коротко бросил он, словно стеснялся. Старик не удержался и засмеялся себе в кулак. – Я еще не настолько из ума выжил, чтобы ночью на кладбище с нежитью воевать. К знакомым схожу, может, они что слышали об этом склепе.

Герда слабо улыбнулась, в глубине души побаиваясь, что он лжет.

– Все-таки осмотри и ее тоже, – велел Охотник целителю. – Она с большой высоты упала.

Эглаборг кивнул. Николя направился к выходу.

К ужину он не явился. В этом не было ничего необычного, но Герда очень переживала из-за всего случившегося. К тому же она не могла ни с кем поделиться своей тревогой. Эглаборг оказался сильно занят по хозяйству, Финист пол-ужина что-то бухтел себе под нос, а потом, не дав Майли и Вожыку доесть, потащил их в гостиную. Явно из-за проверки разволновался.

Так и не найдя для себя занятия, Герда поднялась в спальню, умылась, расчесалась, переоделась в ночную рубашку, взяла книгу про оружие и улеглась в постель. Пролистала всего пару страниц, когда глаза начали слипаться, а голова клониться к груди. Герда отложила книжку, затушила свечу, сладко зевнула и закрыла глаза. Но не успела она задремать, как в дверь постучали.

“Теперь я хотя бы знаю, что он жив”, – отрешенно подумала Герда и пошла открывать. На пороге стоял Николя с большим соломенным тюфяком, перекинутым через плечо. Герда удивленно моргнула. Охотник деликатно отодвинул ее в сторонку, вошел и бросил свою ношу возле кровати.

– Ааа? – протянула Герда, хотя на самом деле хотелось спросить: “Какого демона?”

– Я буду здесь спать, – объявил Николя, словно угадав ее мысли.

Герда снова моргнула:

– Зачем?

– Тебя защищать.

– От кого? От вас самих что ли?

– Очень смешно, – проворчал Охотник, а потом совершенно невпопад добавил: – Милая сорочка.

Герда опустила голову, разглядывая вышитые на воротнике цветочки – единственное украшение унылой ночной одежды.

– Это рубашка, – пожала плечами она.

Повисла неловкая пауза. Николя уселся на тюфяк и замер, глядя в пустоту. Герда прекрасно знала, что он может так просидеть очень долго, а ей сильно хотелось спать. Срочно надо было брать инициативу в свои руки.

– Удалось что-нибудь узнать про склеп?

– Да, и много. Здесь действительно раньше обитала довольно опасная нежить. Местные вели с ней отчаянную борьбу. Думали, что изгнали, но, похоже, она просто затаилась на время.

– Что за нежить?

– Нежить, как нежить.

– Мастер Николя! – Герда одарила Охотника гневным взглядом.

Он тяжело вздохнул и принялся рассказывать:

– Ночные Ходоки. По легендам, повелитель берега мертвых сочетался браком с богиней тьмы – Великой летучей мышью. Плодом их союза стал мертворожденный ребенок, ибо смерть жизнь породить не может. Но тьма имела власть оживить мертвеца, напитав его смертной кровью. Ребенок ожил и стал первым Ночным Ходоком. Он боится дневного света, а для поддержания жизни ему нужна человеческая кровь. Без нее он впадает в спячку. А еще он любит соединяться с красивыми юными девами. Приходит к ним по ночам и, если те добровольно пускают его в собственное жилище, завладевает разумом и сердцем, делая из них рабынь и матерей для новых Ходоков.

Герда слушала, затаив дыхание. Перед глазами разворачивалась грандиозная картина: бледнокожий красавец восседает на троне из черепов и пьет из золотой чащи густой алый напиток, а вокруг кружатся прекрасные девы в полупрозрачных одеждах, украдкой бросая на своего идола томные взгляды.

– Да ты сама наверняка знаешь эту историю, – вывел ее из задумчивости голос Николя.

– Да, но вы так красиво ее пересказываете, – лукаво усмехнулась Герда. – Все равно не понимаю, почему вы здесь.

– Хочу за тобой присмотреть. Они же дев любят, – любезно пояснил Николя.

– И?

– Ты дева.

– Так они же красивых любят.

– И?

– Как вы себе это представляете? Бессмертный сын древнего бога заявится сюда и начнет меня околдовывать? Бред это. Зачем ему такая ничтожная серая мышка, как я? Вы лучше к Майли сходите. У нее шансов Ходока привлечь гораздо больше.

Николя усмехнулся.

– Бессмертный сын древнего бога? Ну-ну, похоже, он тебя уже околдовал! А Майли и без меня есть кому охранять.

– В смысле?

– Финист спит в ее комнате. Ты не знала?

Герда моргнула. В этом не было ничего удивительного, но все равно неприятно. У Майли все складывается как нельзя лучше, а у нее… Герда перевела взгляд на соломенный тюфяк. В голове тут же созрел каверзный план, как отплатить Николя за все неловкие моменты, что он ей доставил.

– Мы могли бы пойти к вам в комнату. У вас большая кровать. Вам бы не пришлось спать на полу, – предложила она с самым невинным видом.

Николя выпучил глаза прямо как Финист накануне. Герда мысленно похлопала себя по плечу – получилось выбить его из колеи хотя бы ненадолго. Однако он быстро нашелся:

– Я не буду спать с тобой в одной кровати. А вдруг ты пинаешься?

– Да ну вас, – пробурчала Герда и, отвернувшись к стене, попыталась заснуть.

Вначале попробовала считать баранов. У них как назло обнаруживалось лицо Николя, поэтому она решила перейти на козлов, но и тут ничего не вышло. Козлы оказались похожими на Финиста. В конце концов Герда снова повернулась к Охотнику. Тот продолжал глядеть на нее, посверкивая глазами в темноте.

– Я так не могу! – простонала Герда.

– Спи, – шикнул Николя.

– Не могу, когда вы на меня так пялитесь.

– Я не могу отвернуться, иначе Ходок похитит тебя прямо у меня из-под носа.

Герда застонала еще громче.

– Просто не обращай внимание.

– Не могу!

– Я же могу не обращать внимания на Финиста.

Герда только хотела ответить, что думает по поводу их склок, как вдруг что-то громко постучало в окно.

Герда подалась вперед, чтобы разглядеть, что могло произвести такой шум. Николя поднялся следом.

“Впусти меня, – прозвучал в голове тихий вкрадчивый голос. Она подошла к окну и уставилась в ночную тьму. – Открой окно. Я расскажу дивную сказку. Такую ты точно нигде больше не услышишь, – продолжал уговаривать некто невидимый. – Там будет и свободолюбивая дева, и всемогущий повелитель ночи, и благородный воитель, и Мертвый ветер, который губит все на своем пути”.

Герда сдавленно выдохнула и завороженно прошептала:

– Мертвый ветер.

Рука сама потянулась к щеколде, на которую запиралось окно. Прямо за ним было ее видение: черный всадник, тот самый Мертвый ветер, только на этот раз точно настоящий, а не…

– Герда! – услышала она Николя словно сквозь воду, но не повернулась, продолжая тянуться к окну.

– Герда! – в голосе Охотника появились нотки страха и отчаянья. Она не реагировала. Зачем? Он на нее накричал, напугал, обидел, разочаровал. А за окном ждал тот, кого она искала всю жизнь.

– Л’хасси! – вдруг прошипел Охотник. Герда широко распахнула глаза. Нет никакого всадника, а в окне лишь отражение Николя! Пораженная, она пошатнулась. Охотник подхватил ее здоровой рукой.

– Открой окно и отойди в сторону, чтобы я тебя не коснулся, – прошептал над самым ухом.

– Но…

– Будь смелой. Он тебя зовет, значит, и впустить его сможешь только ты, – подбодрил Николя. – Я с тобой.

Герда решительно отодвинула щеколду. Окно распахнулось настежь, будто от сквозняка. Пахнуло холодом, только не зимним, а могильным.

– Николяяясссь, – прокатилось по комнате зловещее шипение.

Внутрь просочилось нечто темное, темнее самой ночи. Ноги словно приросли к месту.

– Отойди! – взревел Николя, когда тьма принялась обволакивать Герду своими объятьями.

Поняв, что сдвинуться не сможет, она упала ничком на пол. Охотник рванулся вперед и рассек клинком заполонившую окно тьму. Краешком угасающего сознания Герда почувствовала, как Николя запнулся об ее ногу. И тоже полетел вниз. Их закружило в диком вихре. Герда силой выдернула себя из забытья и вцепилась в руку Охотника, боясь потерять его и потеряться самой. Николя крепко прижимал ее к себе, одновременно сражаясь с потоком, чтобы вырваться из ока бури. Неожиданно вихрь стих.

От ужаса Герда закричала: они с Николя зависли в воздухе на огромной высоте, а потом с ошеломляющей скоростью рухнули в бездну. Свет померк. Они лежали на земле переломанной грудой костей.

– Герда? – послышался взволнованный голос Финиста.

Она встряхнула головой, с трудом соображая, где находится и что произошло. Руки-ноги оказались целы, только двигаться было очень неудобно. Пол стал бугристым и беспрестанно извивался. Воздух казался ужасно спертым.

– Герда?! – в голосе Финиста читался испуг.

Она дернулась. Мир обрел свет, и дышать сразу стало легче. В дверях с запаленной свечой в руке возвышался оборотень.

– Все в порядке? – встревожено спросил он. – Ты так громко кричала.

Герда огляделась. Она лежала на полу возле собственной кровати под грудой одеял и подушек. Николя нигде видно не было.

– Упала с кровати, – ответила Герда то единственное, что пришло в голову.

– О, – неловко выдохнул Финист. – А почему здесь так холодно? Зачем ты спишь с открытым окном?

Герда попыталась встать, но зацепилась за что-то рукавом. Финист сам подошел к окну и закрыл его. Герда сунула руку под одеяло, чтобы освободиться, но столкнулась с чужой рукой. Понятно, почему пол извивался, словно живой. Потому что он и был живой. Николя! Кажется, рукав застрял в пряжке от его пояса. Охотник как раз пытался его отцепить.

– Не ударилась? Почему не встаешь? – продолжал беспокоиться Финист, подходя вплотную.

Герда почувствовала легкий щелчок. Рука, наконец, отцепилась. Окрыленная свободой, Герда резко подалась вперед, задев животом что-то выпуклое и твердое. Должно быть, эфес меча. Одеяло недовольно зашипело.

– Что там? – Финист потянулся к краешку одеяла, но Герда уже поднялась и одернула его руку. Оборотень удивленно уставился на нее.

– Не стоит. У меня красные дни, – с каждым разом оправдания получались все более нелепые, но это подействовало – Финист отпрянул от одеяла, как ужаленный.

– Так это… – откровенные заявления явно его смутили. Но он был бы не Финист, если бы не нашелся через пару мгновений. – Если тебе страшно, я могу остаться здесь и охранять твой сон.

Одеяло снова зашипело. Финист удивленно вытаращился.

– Кошки за окном. Кажется, сезон свадеб начался на месяц раньше, – “Что я несу?” – думала про себя Герда. Единственным желанием сейчас было взять что-нибудь тяжелое и сравнять демоново одеяло с полом.

– Так я останусь? – с надеждой спросил Финист.

– Не стоит. Я уже давно не боюсь спать одна, – сейчас Герда уверилась, что одной спать намного безопасней.

– И все же я… – начал Финист, но тут в дверях появилась заспанная Майли.

– Почему ты ушел? – капризно спросила она. – Мне снова приснился кошмар, а тебя не было рядом. Я так перепугалась. Ах…

Майли картинно бухнулась в обморок, причем сделала это настолько неестественно, что Герда прикрыла лицо рукой, прячась от творящегося вокруг абсурда.

– Вот видишь, Майли твоя помощь нужнее чем мне, – веско заметила она, подталкивая Финиста к его ученице. Тот недовольно поморщился, но все же поднял Майли на руки и понес в ее комнату. Герда закрыла дверь и облегченно выдохнула.

Николя наконец вылез из-под одеяла.

– Напомни мне сделать на твоей двери защелку, – недовольно сказал он, поправляя одежду.

– Обязательно. Тогда я смогу запираться даже от вас, – обрадовалась Герда.

– Тогда я просто выломаю дверь, – поспешил разочаровать ее Николя.

– Так… это и был Ходок? – спросила Герда, поняв, что Охотник собрался уходить.

– Думаю, да. Он превращает людей в сомнамбул и заставляет ходить во сне.

– Так это был сон?

Николя пожал плечами и направился к окну.

– А если он опять заявится? – упорствовала Герда.

– Этот точно не заявится.

Охотник поднял с подоконника мертвую летучую мышь.

– А если есть другие?

– Я договорился с местными. Завтра мы выжжем тот склеп и все старое кладбище. Ходоки больше не появятся.

– Но кладбища разорять нельзя! – ужаснулась Герда.

– Мы оставим большую жертву. Десяток оленей, лошадей и овец, еще кое-что из еды и одежды. Дикую Охоту это должно удовлетворить.

Герда опустила голову. Неправильно это. Если бы кто-то посмел разорить отцовскую могилу, она бы… ничего не сделала, потому что никогда об этом не узнает.

– Лучше разрушить одно кладбище, чем потом строить другое, – бросил на прощанье Охотник. – И можешь поспать подольше. Сегодня занятий не будет.

– Но… – крикнула вдогонку Герда, но дверь уже захлопнулась за его спиной. – Вы ведь тоже совсем не спали.

========== Глава 21. Тайный поклонник ==========

Через несколько часов Герду разбудил Эглаборг.

– Мастер Финист сказал, что вы плохо спали, поэтому я решил вас немного побаловать, – широко улыбаясь, целитель протянул ей поднос с чашкой кипяченого молока и овсяным печеньем.

– Спасибо, но право же, не стоило беспокоиться, – ответила она, макнув край печенья в молоко. – Мастер Николя уже вернулся?

– Нет, он ушел рано и сказал, что его не будет весь день.

Герда понурилась.

– А Финист тоже ушел?

– Да. Переживает из-за грядущей проверки. Не дал даже мастеру Вожыку с госпожой Майли завтрак доесть – повел обоих заниматься с утра пораньше. Они, наверняка, тоже до вечера не вернутся.

– Тогда… может, я помогу вам по хозяйству?

– Не стоит. У меня в последнее время и так от помощников отбоя нет, а вам действительно отдохнуть надо. Когда еще такая возможность представится? Я ведь знаю, как мастер Николя обычно со своими учениками занимается. Пока все соки не выжмет, не отстанет.

– Да, он очень требовательный, – Герда отвернулась и всхлипнула, нехотя вспоминая вчерашний урок. Николя обвинил ее во лжи… А потом забыл, словно ничего и не было. Может, ей на самом деле просто показалось?

– Не серчайте. Он просто переживает сильно, хоть виду не подает, но я-то знаю.

Герда, не поворачиваясь, кивнула, погруженная в свои мысли.

– Отдыхайте, – Эглаборг ушел и закрыл за собой дверь.

Герда провалялась в кровати еще с полчаса, потом встала, оделась и вышла на улицу, желая хоть чуточку проветриться. Прошла через двор в конюшню. Почуяв ее, Яшка приветственно заржала. Остальные лошади тоже с любопытством выставили морды из денников. Герда надела на свою кобылу недоуздок и вывела погулять в загон.

Яшка пребывала в замечательном настроении и буквально дышала энергией: описала несколько стремительных кругов вдоль забора, завалилась в снег и, фыркая, принялась в нем барахтаться. Вдоволь накувыркавшись, кобыла подскочила и ринулась к хозяйке, обдав холодной лавиной. Герда весело рассмеялась, отряхиваясь, украдкой слепила снежок и запустила в негодницу. Кобыла взбрыкнула задними ногами и помчалась прочь, замерла, почувствовав, что за ней никто не гонится, и, крадучись, пошла обратно. Герда слепила новый снежок и спрятала за спину, когда Яшка подступила совсем близко, лихо бросила его в лошадиный круп. Кобыла взвизгнула и снова обсыпала хозяйку с ног до головы.