Текст книги "Северный путь (СИ)"
Автор книги: Светлана Гольшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 59 страниц)
Первым делом она отправилась к себе переодеться, а Николя ушел в город по делам. Оставшись одна, Герда тихонько заглянула в остальные комнаты на этаже. За первой дверью находилась спальня Николя. Мебели, строгой, без всяких украшений, в ней было совсем немного: кровать у стенки, смежной с комнатой Герды, рядом тумба, напротив платяной шкаф и зеркало – хотя само помещение показалось очень просторным. Никаких вещей, кроме одежды, Герда не заметила. Наверное, Николя здесь только спит. Значит, еще должен быть кабинет, где он работает. Взглянуть бы на него хоть одним глазком. Говорят, по личным вещам о человеке можно узнать все. Как бы хотелось, чтобы это было правдой. Заглянул в комнату, а там все мысли, все ответы, прямые и честные, без увиливания и хитростей.
За следующей дверью оказалась комната, очень похожая на кухню по обстановке с пучками сушеной травы под потолком и горшками на полках. Возле окна располагался стол, заваленный записями и схемами. Приземистая кровать существовала здесь исключительно из-за того, что ни один человек без сна жить не мог. Спальня Эглаборга, тут сомнений быть не может. Чудной старик.
Дверь в третью комнату была слегка приоткрытой. Герда заглянула туда одним глазком – перед зеркалом в длинной белой рубахе сидела Майли и тщательно расчесывала шикарные длинные темные волосы, напевая себе под нос. Герда на цыпочках отошла от двери – совсем не хотелось нарываться на неловкий разговор.
Четвертая дверь вела в самую большую спальню с двумя неаккуратно застеленными кроватями. Одежда раскидана: частью висит на стульях, частью валяется на полу. “Мужчины”, – покачала головой Герда, с улыбкой подобрала вещи и развесила их по крючкам, взбила подушки и поправила покрывала. На тумбе возле меньшей кровати лежали ветки, куски коры и лоскуты ткани, а возле большой – раскрытая книга про повадки диких зверей и стопка мятых записок. Герда прочитала одну – похоже на абзац из книги. Почти без ошибок. В следующей в мельчайших подробностях описывался конь Николя, повадки, норов. Герда встревожено сдвинула брови. С одной стороны, хорошо, что Финист продолжает учиться грамоте самостоятельно. Но с другой, его отношение к Николя действительно напоминает помешательство.
Герда аккуратно сложила записки на место, вышла из комнаты и направилась к последней двери. За этой уж точно должен быть кабинет. Вариантов больше не осталось. Но к великому разочарованию, комната оказалась запертой. Похоже, Николя скрывал свои вещи так же тщательно, как и мысли. Что ж, не стоило и надеяться.
На лестнице послышались шаги. Герда обернулась и увидела поднимающихся Финиста и Вожыка. Шли они медленно, шаркая ногами, опустив глаза к полу.
– Как прошло занятие? – спросила она, широко улыбаясь, чтобы их подбодрить.
Финист с Вожыком обменялись хмурыми взглядами и одновременно произнесли:
– Все в порядке.
Очень слабо верилось, но ничего выпытывать не хотелось. Надо будет – сами расскажут. Кто-нибудь из них точно. Финист с Вожыком молча вошли в свою комнату, а Герда спустилась к Эглаборгу и снова попросилась помочь. Целитель согласился уже гораздо охотней и весь следующий час рассказывал благодарной слушательнице о свойствах известных ему трав, грибов и прочих полезных вещах, вроде вареной печени лесного манкуса (кто это такой, Герда представляла очень смутно и интуиция подсказывала, что оно к лучшему) или тертого рога единорога (не альбиноса-любителя девственниц, к которому даже прикасаться строго-настрого запрещалось, а какой-то местной рыбины, у которой во лбу рос рог).
Николя не вернулся даже к ужину. Из-за этого Герда чувствовала себя неуютно и все время украдкой оборачивалась на дверь. Финист не преминул поинтересоваться, как прошло занятие и почему она так ждет Николя. Герда вкратце обо всем рассказала, за исключением игры в вопросы и того, что за ней последовало. Финист разочарованно кивнул.
– Что тебя так настораживает? – спросила Герда.
– Все. У него странное ремесло, странный конь, даже учит он… странно.
– Ты бы учил меня по-другому?
– Да.
– Как?
Финист смутился. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Николя. Первым порывом было сорваться с места и кинуться ему на шею. «Клещик-пищалка», – одернула себя Герда и сдержанно поприветствовала его вместе со всеми. После прихода хозяина ужин проходил тихо. Никто не разговаривал, и вскоре разошлись спать.
Следующие несколько дней прошли очень однообразно. Поднялся сильный пронизывающий ветер, а с наступлением темноты начинались лютые метели, поэтому из дома почти не выходили. Финист и Николя занимались со своими учениками в разных комнатах, чтобы не мешать друг другу. Первый остался с Вожыком и Майли в гостиной, а второй уединялся с Гердой в библиотеке.
– Почему ты так не уверена в своих силах? – поинтересовался Николя во время следующего занятия. Они сидели друг напротив друга: Охотник в своем любимом кресле, а Герда на любезно принесенном им из гостиной стуле.
– Вы хотите продолжить игру в вопросы? Она мне не понравилась, – угрюмо ответила она.
– Это важно для обучения, – настоял Николя. Пришлось послушаться.
– Я не чувствую своего дара. Вдруг вы ошиблись, и все те случаи всего лишь совпадения?
– Так ты хочешь увидеть свой дар?
– А можно? – Герда аж подалась вперед от любопытства.
– Хотел приберечь этот трюк на потом, но если тебе не терпится…
Герда внимательно присмотрелась к Николя, чтобы удостовериться, что он не шутит. Охотник хитро прищурился. Герда краем глаза заметила, как со стола поднимается кружка с водой и опускается на самый край выставленной вперед ладони Николя.
– Следи за моим пальцем, – Охотник приложил указательный палец свободной руки к своему носу, медленно отвел его влево, а потом так же медленно вправо. – Теперь смотри сквозь меня, словно грезишь наяву. Что ты видишь?
– Ничего необычного, – разочарованно ответила Герда, ожидая какого-то откровения.
– Совсем ничего? – смутился Николя. – Попробуй еще раз.
Кружка поднялась с его ладони и закружилась в воздухе.
– Просто свечение, как будто двоится в глазах. У меня такое часто бывает, когда я смотрю в никуда, – Герда осеклась, удивленно рассматривая силуэт фигуры своего учителя. – Свечение… оно увеличивается! Как такое может быть?
– Это свечение – аура, духовная оболочка. Она есть у любого живого существа. Если ты так хорошо ее видишь, значит и чувствовать должна. Никогда спиной не ощущала, что на тебя кто-то смотрит? Не чувствовала, что кто-то стоит за дверью, хотя он еще даже не постучал?
– Бывало пару раз… Мне казалось, что это моя ненормальность.
– В каком-то смысле так оно и есть. Это чутье Стражей, способность, которая позволяет вовремя засечь противника и оценить его силы. А теперь еще раз посмотри на мою ауру. Что ты видишь?
Герда так пристально вглядывалась в окружавшее его сияние, что глаза начали слезиться.
– Несколько разноцветных слоев, как в радуге, – сказала она, боясь ошибиться.
– Правильно. Какого цвета верхний слой?
– Бледно-голубой, – на этот раз ответ нашелся намного быстрей.
– Хорошо, теперь что с ним происходит?
Кружка плавно опустилась обратно на стол.
– Он уменьшается, – Герда нахмурилась. – Этот слой и есть дар? Он увеличивается, когда вы его используете.
– Все верно. Видишь, как у тебя хорошо получается? – похвалил Николя.
– Это пустяк. Наверняка, так любой может, – засмущалась Герда, но Охотник полностью проигнорировал ее слова.
– Теперь посмотрим, какая аура у тебя.
– А получится? – взволнованно спросила Герда.
– Только если ты будешь в себя верить, – Николя взял ее руки в свои. – Давай. Хотя бы попытайся.
Герда несмело пригляделась к собственным ладоням. Вокруг них тоже было сияние. Не такое сильное, как у Охотника, но все же было.
– Какого цвета верхний слой?
– Бледно-голубой, как у вас! – поделилась удивительной находкой Герда.
– Это цвет стихии ветра, – улыбаясь, пояснил Николя. – У других стихий цвет будет иной.
– Он такой маленький, особенно рядом с вашим.
Николя задумчиво перебирал в руках ладонь Герды, словно бы сравнивал ее, крохотную и мягкую, со своей крупной и жесткой, огрубевшей от меча и поводьев. Подняв, наконец, взгляд, Охотник сдавленно сглотнул и отвернулся. Что с ним?
– Аура активного дара, как у меня, всегда больше ауры пассивного, как у тебя.
– Активный и пассивный дар? – удивленно переспросила Герда. Финист никогда об этом не упоминал.
– Да, они есть в каждой стихии. Активный дар – телекинез, пирокинез, иллюзионизм и оборотничество – тот, которому для выхода не требуется ничего, кроме внутренней энергии человека. Пассивный – телепатия, целительство, ясновидение и спиритизм – наоборот начинает работать, только когда взаимодействует с другими людьми или потусторонним миром. Пользоваться им сложнее, чем активным. К тому же ты девушка.
– Это плохо? – Герда недовольно нахмурилась. Вот уж мужчиной никогда становится не хотелось. Единственное хорошее, что у них есть – возможность носить штаны, но благодаря Анке теперь она тоже вполне может себе это позволить.
– Нет, просто женский дар развивается по-другому.
– Не понимаю.
– Сейчас попробую объяснить. Есть два уровня владения даром: врожденный – тот, который дан человеку изначально; и потенциальный – тот, которого человек может достигнуть в течение жизни. У мужчин врожденный уровень очень высокий, а потенциальный низкий, то есть в течение жизни он изменяется постепенно и мало. У женщин наоборот – врожденный уровень почти нулевой, а потенциальный очень высокий. Поэтому рано судить, насколько сильный у тебя дар. Он еще не до конца раскрылся, но если ты будешь его развивать, кто знает, может, он даже окажется сильнее моего.
– Вряд ли, – покачала головой Герда. – Я помню, как вы сражались с Ловцом. Я бы никогда так не смогла.
– Надеюсь, тебе никогда не придется, – усмехнулся Николя одними губами, взгляд при этом сделался очень тревожным.
Они вновь перешли к дыхательным упражнениям и занимались исключительно ими следующие несколько дней. В библиотеке сосредоточиться оказалось куда сложнее, но Герда старалась выполнять все в точности, как просил Николя: сидеть спокойно, не разговаривать, расслабляться, дышать животом, считать вдохи. Когда уже начало казаться, что все получается безукоризненно, Охотник заявил, что так никуда не годится, потому что ветра она все равно сидя в четырех стенах не услышит. Обидно было до глубины души. Она так старалась… а никто не оценил.
Встречаться с остальными домочадцами удавалось только за завтраком и ужином. Говорили мало, в основном о чем-то несущественном. Герда несколько раз сама пыталась завести беседу, но получалось как-то глупо и неловко. Тогда она решила использовать это время, чтобы научиться видеть и чувствовать ауры. С каждым разом получалось все легче. Теперь даже сильно щуриться не требовалось, чтобы разглядеть их во всех подробностях.
У Майли аура оказалось слабенькая, вся в разрывах, а верхний слой некрасивого болотного цвета. У Вожыка она выглядела немного сильней, но тоже со странными утончениями, зато верхний слой словно полыхал ярко рыжим пламенем. У Эглаборга цвет тоже оказался рыжим, но более приглушенным, а сама аура более тонкой и однородной. Самой интересной оказалась аура Финиста. Как и у Николя, она была очень большой и плотной, с верхним слоем необычного бирюзового оттенка. На этом странности не заканчивались. Каждый раз, когда Финист сталкивался с Охотником, а сталкивались они постоянно – то в одну дверь одновременно пытались пройти, то сесть на один и тот же стул, то просто занять одно и то же место, слишком узкое для двоих и толкались плечами, пока кто-то из них не оказывался достаточно умен (как правило, им был Николя), чтобы пропустить второго – аура оборотня сильно увеличивалась и становилась нестерпимо яркой. То же самое происходило с Охотником.
Улучив момент, Герда рассказала Николя о своих наблюдениях. Он терпеливо слушал, объясняя попутно, что цвета обозначают стихии, а разрывы и утончения говорят о том, что у человека нарушен энергетический баланс. Ничего удивительного в этом не было, потому что Майли и Вожык со своим даром не справлялись. Он причинял им больше вреда, чем пользы. Со временем, когда они всему научатся, баланс восстановится и аура снова станет равномерной. Оказалось, что у Герды тоже есть такие разрывы, просто она не может посмотреть на свою ауру со стороны, чтобы заметить их. А упражнения с дыханием как раз направлены на то, чтобы разрывы компенсировать.
Николя обрадовался, что Герда так воодушевилась учебой, но стоило заговорить о Финисте, как он снова помрачнел. Нет, вначале Николя охотно объяснил, что необычный цвет ауры получается из-за того, что Финист как оборотень-птица принадлежит сразу к двум стихиям: земли и воздуха. Смешиваясь, они дают бирюзовый оттенок. Но когда Герда начала рассказывать про странное взаимодействие двух аур, Охотник нахмурился и заявил, что ей показалось и вообще не стоит увлекаться, а то и не такое примерещится.
Не удовлетворившись, Герда обратилась к Финисту. Услышав ее рассказ, оборотень сразу переполошился. Первым его вопросом было:
– Ты ведь не говорила об этом Охотнику?
Герда удивленно моргнула. Да что с ними такое?
– Он мой учитель.
– Но ему нельзя доверять! Если в следующий раз увидишь что-то странное, сразу иди ко мне. Я скажу, стоит об этом говорить или нет.
– Что ужасного в моих наблюдениях за аурами?
– Ничего, – не слишком уверенно ответил Финист. – Просто не нужно рассказывать лишнего. Кто знает, что из этого он сможет потом использовать против нас?
Герда поджала губы. Этот тоже ничего не скажет, хоть ты его ножом режь. Ну и демоны с ними обоими!
Вскоре дом Охотника навестили портной и сапожник, чтобы отдать заказчикам готовые вещи. Все воодушевленно мерили обновки. Одна Герда пряталась в темном углу, чтобы никто не обратил внимания на ее новые сапоги. И все же избежать зоркого взгляда Майли не удалось. Наследница с интересом изучила обувь со стороны, потом подошла, потрогала и с видом знатока заявила:
– Хорошая обувь. Для деревенского мужлана.
Герда очень пожалела, что способность к отражению срабатывает только на чужой дар, а не на слова. Иначе она бы так ответила! Герда молча забрала свою обновку в каморку и заперлась там, чтобы почитать в тишине. Взяла книжку об оружии и начала листать в поисках кинжала, похожего на тот, что остался от Хозяйки леса. Найти его оказалось не так-то просто. Клинок у кинжала был несимметричной волнистой формы и резко расширялся к рукояти. По многослойной стали шел узор из неоднородных бороздок. Деревянная рукоять, украшенная орнаментом с цветками, похожими на водяные лилии, чуть изгибалась в левую сторону.
Герда пролистала книжку почти до самого конца, прежде чем увидела нечто похожее на иллюстрации к главе о ритуальном оружии. Говорилось о нем очень скупо – всего пару слов о том, что оно предназначается для жертвоприношений. Прежде, чем использовать, необходимо положить его под подушку на ночь. Если приснятся кошмары, то оружие нового хозяина-жреца не принимает и трогать его нельзя, иначе оно принесет большой вред.
Герда сделала, как говорилось в книге. Ночью ей приснился Охотник. Впрочем, он и без того постоянно ей снился. Вряд ли такой сон можно было считать плохим, хотя он мучил ее гораздо больше, чем самый жуткий ночной кошмар. После этого испытания Герда уверилась, что оружие не опасно, и решила носить его с собой на всякий случай. Хотя убить им кого-то вряд ли получится, но можно хотя бы попробовать защититься.
В дверь настойчиво постучали. Майли в каморку не заглядывала, Эглаборг и Вожык стучали очень деликатно, а Финист имел привычку вваливаться без предупреждения, поэтому Герда безошибочно определила, кто стоял за дверью сейчас и спешно пошла открывать.
– Я принес теплой одежды. Собирайся быстрей, нам предстоит дальняя дорога. Выйти нужно как можно раньше, – встретил ее на пороге Николя с большой собольей шубой в руках. – Метель как раз закончилась, так что самое время учиться слушать ветер. Э-э-э, ты еще не оделась? – неожиданно осекся он, заметив, что Герда стоит перед ним в одной ночной рубашке.
– Я еще не проснулась, – ответила она, силясь понять, который сейчас час, потому что по ощущениям было еще очень рано. Николя скользнул взглядом по босым ногам, беленой льняной рубахе, задержался на расстегнутой пуговице у самого ворота и вытянул шею, как будто пытаясь сглотнуть вставший в горле ком.
– Собирайся быстрей. Я внизу подожду, – Охотник вручил ей шубу и стремительно направился к лестнице.
Герда вернулась в комнату и внимательно осмотрела свое отражение в зеркале. Вроде, все как обычно. Глаза припухшие со сна, волосы немного растрепаны, пуговица… Подумаешь, пуговица. Герда всегда расстегивала ее, потому что не переносила, когда ворот давил на шею – казалось, что он ее душит.
Почему Николя так смутился? То без зазрения совести хватает за колени и играет в снежки, а потом какой-то пуговицы стесняется. Но гадать об этом было глупо, да и время поджимало.
Герда быстро надела все самое теплое, что у нее было, и отправилась в гостиную. Там они с Николя наспех позавтракали, потуже закутались в меха, натянули сапоги из овчины и вышли на улицу. Герда сразу же повернула к конюшне, но Охотник остановил ее.
– Я думала, нам предстоит дальняя дорога, – не понимая, сказала она.
– На лошадях мы туда не доберемся, – расплывчато ответил Николя.
– Куда?
– На Нарви. Это самая высокая точка Утгарда. Уж там-то ты точно услышишь голос ветра.
– Гора Нарви? – удивилась Герда. – Я читала про нее. Она же в сердце гор находится. Туда самое меньшее – две недели пути по глубокому снегу. И не уверена, что смогу подняться на вершину. Я ведь как птица летать не умею.
– Зато я умею, – рассмеялся Охотник. – Поверь, мы окажемся там намного быстрее, чем ты думаешь. Идем.
Не заходя в город, они направились на север, где вдалеке виднелись окрашенные рассветными лучами солнца в красно-желтые тона предгорья северного Утгарда. Вскоре впереди показался перекинутый через ущелье большой деревянный мост, перед которым на громадном валуне была выбита старинная рунная надпись “Биворн”. Николя взял Герду за руку, чтобы она не робела, и смело повел вперед. На другой стороне они остановились. Николя снял с пояса охотничий рог и приложил к губам. По горам эхом прокатился глухой звук, похожий на уханье филина. Герда недоуменно уставилась на Охотника. Тот напряженно смотрел вдаль. Вдруг затряслась земля, послышался страшный грохот. Лавина! Паникуя, Герда отступила к мосту, но Николя схватил ее за руку и притянул к себе.
– Не пугайся, – усмехнулся он. – Пока мы вместе, бояться нечего.
То ли от слов Николя, то ли от его близости страх ушел. Герда расправила плечи и тоже стала вглядываться в покрытые густым заснеженным лесом предгорья. Казалось, что ледяные глыбы двигаются, словно сами идут к ним, как в старинной легенде. Чутье, на которое она до начала учебы старалась не обращать внимания, настойчиво подсказывало, что это демоны. И Герда не знала, чего стоит бояться больше: разбушевавшейся стихии или хищных тварей.
Предчувствие оправдалось: на фоне леса показались гигантские силуэты ростом со столетние корабельные сосны. Еще пару мгновений, и Герда смогла разглядеть пришельцев в подробностях. Их было пятеро. Громадные, плечистые, с руками почти до самых колен, тем не менее, спины они держали горделиво прямо, а шествовали торжественно и плавно. Тела замотаны в оленьи шкуры. Плоские овальные лица обтянуты бледно-серой кожей и обрамлены косматыми черными волосами и такими же бородами, хотя у одного уже появились словно припорошенные снегом редкие проседи.
Великаны остановились возле Охотника и почтительно склонили головы.
– Приветствуем, мастер Николя, – хором сказали они. В ушах словно зарокотал горный поток.
– Приветствую, достопочтенные Гримтурсы, – поклонился в ответ Охотник. Герда поспешила сделать то же самое, решив, что задавать вопросы нет времени.
– Есть вести с северных отрогов? – разогнувшись, деловито поинтересовался Николя.
– Все тихо, – бесстрастно ответил старший из великанов.
– Странно. Четыре года прошло, а легион и не думает возвращаться, – нахмурился Охотник.
– Так это ведь хорошо, – продолжал рокотать без малейшей тени эмоции Гримтурс. – Испугались, видно, вашей заговоренной стали.
– Сомневаюсь. Скорее затаились на время и чего-то ждут. Знать бы чего, – Николя тяжело вздохнул.
– Часа возрождения? – робко подала голос Герда.
Все удивленно уставились на нее, словно она сказала что-то ужасное.
– Ты что-то знаешь? – предельно спокойно спросил Николя. Только пристальный взгляд выдавал тревогу.
– Я просто слышала… – испуганно ответила она. Только не это! Ей совершенно не хотелось, чтобы Николя снова решил, что с ней что-то не так. Ну почему не получается быть как все? Или хотя бы помолчать в такие моменты.
– Что и от кого ты слышала? – продолжал выспрашивать Охотник. Шансов уйти от ответа не осталось.
– От Хозяйки леса и от некроманта в Будескайске. Они ждали его, говорили, что он вот-вот должен наступить. Час возрождения – это плохо?
– Я знаю не больше твоего, – пожал плечами Николя и обратился к взиравшим на них с мрачной тревогой великанам: – А вы что-нибудь слышали?
Гримтурсы переглянулись.
– Нет, совсем ничего, – слишком поспешно ответил седой, словно растерял всю свою ледяную выдержку. Николя поджал губы – явно им не поверил.
– В таком случае, не стану вас задерживать, славные Гримтурсы, – Охотник снова склонил голову в знак почтения. Великаны вежливо попрощались и пошли обратно.
– Кевельгар, – тихо позвал Николя. Меньший из великанов, шагавший последним, остановился и повернулся к Охотнику. Николя незаметно ему подмигнул.
– Кевельгар! – позвали остальные Гримтурсы.
– Идите, – махнул он. – Я… я потом догоню.
– Только не сболтни лишнего. Тайны гор должны остаться тайнами, – строго наказал старший. Они покинули Герду и Николя наедине с Кевельгаром.
– Вы что-то хотели, мастер Страж? – уже намного теплее обратился Гримтурс.
– Небольшую услугу. Это моя гостья Герда. Она очень любит тайны и, как и ты, является хранителем древнего знания нашего народа.
Герда нахмурилась. Конечно, слова Николя ей очень польстили, но хранителем знаний, тем более древних, ее даже с большим преувеличением нельзя было назвать.
– Я хочу показать ей Нарви, – продолжил говорить Охотник.
Гримтурс заинтересованно посмотрел на Герду.
– И сколько гор открыло тебе свои недра? – спросил он.
Она недоуменно глянула на Николя. Тот молчал, ожидая, что она сама найдет ответ.
– Наши знания хранятся не в горах, а в книгах, – неуверенно начала Герда. – Вот.
Она достала из-за пазухи дневник Лайсве и показала Гримтурсу. Николя удивленно выгнул бровь. После случая с Юстесом Герда стала опасаться, что ее «сокровище» могут похитить и старалась не оставлять его без присмотра.
Кевельгар с любопытством изучил книгу.
– Такая крохотная. Видно, тайны у людей тоже крохотные.
– Так ведь дело не в размере.
Николя с Гримтурсом хором засмеялись. Герда нахмурилась, не понимая, чем вызвала их веселье.
– Точно хронистка! – успокоившись, ответил Кевельгар. – Так уж и быть, мастер Охотник, отнесу вас и вашу гостью на Нарви, тем более ничего запретного там нет.
Гримтурс поднял их и посадил себе на плечи. Герда испуганно вцепилась в мохнатые жесткие волосы великана.
– Не бойся. Это абсолютно безопасно, – заверил Николя. Она сделала над собой усилие, чтобы прекратить трястись.
Путь занял целый день. И если вначале Герда еще могла восхищаться величественными видами заснеженного Утгардского нагорья, то под конец они наскучили настолько, что она по обыкновению начала раскачиваться из стороны в сторону и напевать что-то себе под нос.
– Не делай этого, – раздраженно бросил Николя.
– Я вам мешаю?
– Мне страшно, что ты свалишься.
– Вы же говорили, что это безопасно.
– Если вести себя разумно, то вполне.
Герда недовольно поджала губы.
– Мастер Кевельгар, а какие тайны хранят в себе горы? – переключила она внимание на передвигавшегося огромными скачками Гримтурса.
– О, горы хранят ответы на все вопросы. О том, из чего состоит наш мир и когда он был сотворен, о том, что с ним станет потом и когда нам, Гримтурсам, придется его покинуть. Разве в ваших книгах не говорится о том же?
– Я таких не встречала, – задумчиво ответила Герда.
– Это от того, что вы мало живете и мало помните, а мы, Гримтурсы, помним все. Это проклятье гор.
Кевельгар замолчал, с трудом пытаясь отдышаться. Видно, ему было трудно говорить и идти одновременно.
– Так странно, – пробормотала Герда, повернувшись к Николя. – Они ведь демоны, но вы на них не охотитесь.
– Они никому вреда не причиняют. Почему я должен на них охотиться?
Герда пожала плечами. Вопрос загнал ее в тупик.
– Финист говорил, что Охотники шарлатаны и не борются с демонами, а обирают доверчивых людей.
Николя недовольно прищурился, как делал всегда, когда речь заходила об оборотне.
– В чем-то он прав. Если есть шанс избежать битвы, то я всегда им пользуюсь. Некоторые демоны к людям относятся вполне дружелюбно, а большинство мы вообще не интересуем. Столкновения в основном происходят из-за мелких недоразумений, которые можно разрешить и без драк – выслушать обе стороны, заставить пойти друг другу навстречу. Собственно, это и было главной задачей Стражей – посредничество, а не борьба.
Это звучало разумно. Даже слишком, учитывая, что в юношестве Николя особым благоразумием не отличался.
– А Ловец в Дрисвятах… вы и с ним пробовали договориться?
Николя заметно вздрогнул.
– Его условия оказались неприемлемыми.
– Почему? Что он попросил?
– Давай не будем об этом.
Охотник снял рукавицу и протянул руку Герде. Она сделала то же самое, не совсем понимая, чего он хочет. Но касаться Николя всегда было приятно, поэтому она не стала противиться. Когда руки начали коченеть, пришлось отнять их и снова надеть рукавицы.
– Вас тоже обучал наставник из Компании? – раз не захотел говорить о Ловце, так пусть хоть про себя что-нибудь расскажет.
– Нет, меня воспитывали, как Стража. Как Страж я прошел Испытание и потом еще некоторое время обучался в Храме ветров на Островах Алого восхода.
– Это ведь на другом краю Мидгарда! Вы, должно быть, весь мир объехали, – восхитилась Герда. – Я бы тоже хотела так… Хотя вряд ли бы смогла.
– Только Мидгард, да и то не весь. Я бы хотел побывать в Муспельсхейме, но Компания вряд ли меня отпустит, – Николя печально вздохнул.
Герда нахмурилась.
– Неужели они могут решать за вас?
– Они могут решать за всех.
– И вы так спокойно это сносите?
– Что ты мне предлагаешь? Беситься, как Финист? Рад бы, но не могу. Я по-другому устроен.
В его словах едва заметно проскальзывала озлобленная ирония попавшего в клетку дикого зверя. Неужели все и вправду настолько безнадежно? Тогда почему Николя не воспротивится, не восстанет против сковавших его правил? Он ведь очень сильный. Даже Финист это признает. Значит, смог бы вырваться: съездить на Авалор, или в Муспельсхейм, или даже в Дрисвяты. Интересно…
– А если Компания прикажет бросить меня, вы это сделаете?
– Не прикажет, – резко отчеканил Николя и отвернулся.
Герда прикусила губу. Не следовало его провоцировать, ведь она уже много раз убеждалась в умении Николя уходить от неловких вопросов.
Солнце быстро скатилось за горизонт, и на горы мгновенно опустилась ночная мгла, а с ней и пронизывающий до костей холод. Герда плотней закуталась в шубу, надвинув ее почти на самый нос, и натянула на лоб шапку. Открытыми остались лишь глаза. Руки и ноги стыли под одеждой. Казалось, даже кровь замерзает в жилах, становясь болезненно вязкой.
– Холодно? – проницательно спросил Николя. – Выпей это. Нам еще несколько часов надо продержаться.
Он протянул ей уже знакомую флягу. Герда поморщилась, вспоминая гадкий привкус горячительного напитка.
– Давай, а то силой волью, – пригрозил Охотник.
– Интересно, каким образом. Вы ведь на другом плече сидите, – попыталась сострить она, но что-то подсказывало, что увильнуть не выйдет.
Фляга взлетела в воздух. Руки и ноги связало незримыми путами. Шуба сама собой сползла с лица. Что-то зажало нос. Герда открыла рот, чтобы глотнуть воздуха, но вместо него туда полилась горькая обжигающая внутренности жидкость. Неимоверным усилием удалось выдрать руку и отнять от губ флягу.
– Я поняла-поняла, – простонала Герда, чувствуя, как фляга вырывается из ладони.
– Тогда слушайся, – назидательно ответил Охотник.
Путы тут же исчезли, а фляга мертво легла в руку.
– Пей, – велел Николя. Пришлось подчиниться.
– Вы злоупотребляете своей силой, – мрачно сказала Герда, передавая флягу обратно.
– Ты злоупотребляешь моим расположением, – Охотник сам отпил несколько глотков. – Когда ты научишься управлять своими способностями, применять дар я уже не смогу.
– Почему я в этом сильно сомневаюсь?
– Ну, мне точно станет сложнее, – лукаво усмехнулся Николя. Герда понурилась. – Эй, тебя вообще-то это воодушевить к учебе должно.
– Что-то не воодушевляет.
– А что воодушевляет?
– Не знаю. Глупая способность – чужой дар отражать. Вот если бы я могла читать мысли, или как вы двигать вещи на расстоянии, или как Финист разговаривать с животными, или как Дугава творить иллюзии, или как Майли…
– Но ты все это можешь, можешь гораздо больше, чем любой из нас. Когда ты полностью овладеешь даром, любые способности Стражей станут тебе подвластны.
– Тогда мне срочно нужно разыскать телепата, – рассмеялась Герда.
– Зачем? – нахмурился Николя.
– Чтобы узнать ответы на вопросы, которые вы так старательно обходите.
– Тебе никогда не говорили, что ты слишком умная?
– Скорее, что я заноза в заднице.
– Фу! Ты из книг таких выражений нахваталась?
– Не совсем, – Герда загадочно улыбнулась.
– От Финиста, – догадался Николя. Она пожала плечами.
Неожиданно Кевельгар остановился.
– Все, пришли, – сообщил он и аккуратно поставил своих наездников на землю.
– Это и есть вершина Нарви? – удивленно спросила Герда. – Здесь так темно, ничего не видно. Непонятно даже, как высоко мы находимся.
– У тебя должно было заложить уши, – со снисходительной улыбкой объяснял Николя. – Да и дышится здесь совсем по-другому, глубоко, полной грудью, не замечаешь?
– Да, но… я ожидала чего-то большего.
– Разве не ты говорила, что размер не имеет значения? Порой великое откровение скрывается за едва заметными вещами. Встань тут. Взгляни на небо. Оно усеяно мириадами звезд. Видишь, как они мерцают? Каждая из них хочет говорить с тобой голосом ветра. Прислушайся и ты услышишь, как они поют.
