Текст книги "Колыбельная для вампиров (СИ)"

Автор книги: Светлана Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

– О, миледи Лилит, пожалуйста, проснитесь! Я не хотел тревожить Вас, но Вы единственная, кто может мне помочь!

Увы, его горячая мольба осталась без ответа.

– Что же мне делать? – пробормотал он, глядя на недоступное чудесное существо.

«Вот дурак! Что я ору? Ведь свёртка минипространства не пропускает внутрь ни единого воздействия. Нужен ключ». Лозан достал медальон, и с сомнением посмотрев на злобную мордочку оскаленной кошки, спрятал его на груди. Он достал кинжал, припрятанный за голенищем сапога, и занёс его для удара по руке.

– Схватить немедленно! Ах ты, щенок! Уму непостижимо, как он сумел прорваться внутрь!

К мальчику с двух сторон бросились стражи. Несмотря на их мгновенный бросок через подпространство, он оказался проворней. Удар и кровь брызнула алой струёй. Под её действием кокон ярко вспыхнул и с легким хлопком рассеялся.

– Пустите меня! Миледи, умоляю Вас, проснитесь!.. Пустите же, сволочи! Я должен сказать миледи Лилит, пока не поздно…

Не переставая вырываться, мальчик изо всех сил отбивался от высоченного стража, схватившего его, и беспрестанно оглядывался назад. От злости и отчаяния, что цель была так близка, и ему не хватило самой малости, из бирюзовых глаз мальчика потекли слёзы.

– Силен брыкаться, поганец! – проворчал страж, неся его под мышкой. – Успокойся! Байки и слезы прибереги для палача, не трать их понапрасну. Милорду Ваатору расскажешь свою трогательную историю перед тем, как он прикажет спустить с тебя шкуру. Гарантирую тебе его сострадание и море сочувствия. Только я на твоём месте не очень бы обольщался, ведь у Их Светлости каменное сердце. Ещё ни один из его подопечных не ушёл живым, кроме как по приказанию Их Божественности.

– Что за шум? Николс, мне показалось, или ты на самом деле меня звал? Ты где, малыш? – вдруг раздался мелодичный голос. Вокруг рассыпались звонкие хрусталики тихого смеха. – Вот шалун! Хватит прятаться, моё солнышко, иди к маме. Я по тебе соскучилась.

– Миледи, это я! Это я кричал! Скажите им, пусть меня отпустят, я должен с Вами поговорить!.. – выкрикнул Лозан, до того как страж успел заткнуть ему рот.

– О! Что-то спросонья в моей голове всё перепуталось. Ведь Николс давно уже вырос. Иди ко мне, малыш, – позвала богиня, ласково глядя на мальчика. – Дорогой, отпусти ребёнка, я хочу знать, что у него случилось.

– Миледи, это невозможно! У сопляка нашли кинжал и Заклятие Черной смерти! Он хотел убить Вас! – возразил страж, не выпуская своего пленника.

– Как интересно! Капитан, прикажите вашим людям, пусть они отпустят мальчика. Я знаю, что он не хотел мне навредить.

– Я не могу, миледи. Иначе Их Божественность спустит с меня шкуру, – нахмурившись, мрачно произнес высокий страж, выступая вперёд. Весь его облик, закованный в богатые, но удобные чешуйчатые доспехи, выражал собой непреклонность.

– Не бойтесь, капитан, я переговорю с лордом Хаосом, вы не будете наказаны. А теперь отпустите мальчика.

– Нет, миледи.

Светлая богиня перестала улыбаться и удивленно взглянула на стражу.

– Мальчики, почему вы решили, что можете не подчиняться моим приказам?

– Что вы, миледи! Даже в мыслях не было ослушаться Вас, но всё-таки лучше дождаться решения Их Божественности…

– Ай-я-яй, какие же вы упрямцы! Думаете, я не смогу вас достойно наказать? – вкрадчиво спросила Лилит.

Насупившись, стражи молчали, но пленника по-прежнему не выпускали. Глядя на их мрачные физиономии, сияющая богиня вдруг по-девчоночьи хихикнула и во все стороны полетели золотые стрелы. Стражи, высящихся вокруг неё высоченными черными башнями, с недоумением переглянулись и, поняв, что обстрел не причинил им вреда, злорадно заухмылялись.

– Простите, капитан, но вы сами напросились, – с легкой улыбкой сказала Лилит, и добавила, обращаясь к мальчику. – Подойди ко мне, милый.

Капитан, единственный кого миновали стрелы, увидев, что стало твориться с его подчиненными, громко застонал.

– Какой позор! Миледи, на коленях умоляю, прекратите эту вакханалию!

– Увы! Это невозможно. Но вы не отчаивайтесь, мой друг, к вечеру любовное зелье выдохнется.

– Кошмар! – схватившись за голову, несчастный капитан, бросился закрывать двери павильона, чтобы позор его подчинённых не видели посторонние.

Тем временем, оставшийся без присмотра мальчик со всех ног бросился к богине. Петляя как заяц, он старался не приближаться к кому-либо из грозных стражей, но его предосторожности оказались излишними. Многозначительно улыбаясь, они двинулись навстречу друг другу.

– Миледи, клянусь, я не хотел сделать Вам ничего плохого! – воскликнул мальчик, порывисто обняв богиню. Та ласково потрепала его по голове.

– Не беспокойся, малыш, я тебе верю. Подожди минутку, сейчас мы переместимся в мои покои, и ты расскажешь, что случилось. Хорошо?

Виновница учиненного переполоха среди стражей бросила любопытный взгляд на развернувшееся яойное зрелище, не забыв при этом стыдливо прикрыть глаза и уши ребенку.

– Вот это да! Кажется, я слегка переборщила с любовным зельем! – трогательные ужимки влюбленных мужчин привели её в такой восторг, что она расхохоталась до слёз.

Решив, что хуже уже не будет, Лилит швырнула в стражей новую порцию стрел. Подстегнутые ею, те с новыми силами приступали к делу, вторя её смеху страстными мужскими стонами. Когда к ним добавились неприличные разговоры с обсуждением достоинств партнеров, перемежаемые двусмысленными смешками, а любопытный мальчишка завертелся ужом в её руках, стремясь увидеть, что происходит, Лилит подхватила его на руки и скользнула в открывшийся временной портал.

Они оказались в уютной беседке, увитой цветущими растениями. В воздухе разлился чудесный аромат цветов, и ликующе запели птицы. У ступеней беседки появилась робкая газель и, простучав золотыми копытцами, подошла к богине, требуя ласки. Она потрепала ее по бархатистому носу.

– Ну, здравствуй, моя красавица!

– Можно её погладить? – спросил заворожённый мальчик.

– Ну, конечно, моё солнышко! Подойди к нему, Родис.

Газель доверчиво ткнулась в подставленную детскую ладошку, в которой вдруг оказался подсоленный кусочек хлеба. На личике мальчика вспыхнул детский ничем не замутнённый восторг. Он осторожно провел ладошкой по бархатистой золотисто-коричневой шкуре волшебного животного. Внезапно его глаза удивленно расширились. С радостными возгласами внутрь беседки ворвались маленькие феи. Возбуждённо чирикая, они зависли радужным облачком над головой своей повелительницы. Та улыбнулась при виде их неподдельной радости.

– Ах, мои дорогие! Счастлива видеть вас в добром здравии!.. Увы, мои хорошие, ничего не выйдет. К сожалению, у меня мало времени, и я хочу успеть поговорить с этим обаятельным молодым человеком. В следующий раз мы обязательно поболтаем. Хорошо? Девочки, уведите с собой мою Родис, а то её вмиг сожрут прожорливые подданные лорда Хаоса. Не знаю, как она находит меня при каждом пробуждении. Летите домой, вам тоже небезопасно здесь находиться, – ласково проговорила Лилит разочарованным крошкам, но они послушно упорхнули, повинуясь повелительному взмаху её изящной руки.

– Наконец-то мы одни, дружок, – богиня с участием заглянула в погрустневшее детское личико. – Что случилось, малыш? Почему ты так отчаянно звал меня?.. Хотя нет. Времени у нас немного, потому прими истинную форму, так будет значительно быстрее.

Поймав испуганный взгляд ребенка, она удивлённо приподняла брови.

– В чём дело? Не бойся, я не причиню тебе вреда.

– Не сердитесь, миледи, но я не умею, – потупившись, виновато произнес мальчик.

– Что ты не умеешь?

– Принимать истинную форму. Милорд Океан не разрешал мне ею пользоваться и даже специально заблокировал, чтобы этого случайно не произошло.

– О, какой ты загадочный ребенок! Похоже, твоя жизнь полна тайн! Ну, это не проблема, мой дорогой. Ведь я могу в любой момент вызвать твой истинный облик. Дай мне руку и ничего не бойся.

И столько было материнской ласки в голосе прекрасной богини, что мальчик бестрепетно протянул ей руку. Золотой туман крыльев, искрящийся радужными всполохами, окутал его, возвращая к исходной форме. Перед Лилит предстал удивительно красивый даже по меркам Сияющего двора стройный темноволосый подросток. Она с изумлением воззрилась на такое знакомое родное личико с бирюзовыми глазами и, пройдясь по генкоду ребенка, постаралась скрыть бушующие эмоции.

– Как тебя зовут и чей ты сын? – мягко спросила она.

– Лозан. Я подкидыш, которого усыновил милорд Океан, – с горечью в голосе ответил мальчик. Перед его мысленным взором промелькнула демонесса, задававшая тот же вопрос, но он тут же позабыл о ней.

– Миледи, помогите милорду Океану! – воскликнул он, умоляюще глядя на Лилит. – Ну, пожалуйста! Иначе его скоро развоплотят в Адской Бездне! – она усмехнулась, видя, как бирюзовые глаза мальчика знакомо засверкали гневом. – Несправедливо убивать его только за то, что принц Николс сбежал из Сияющего двора, подавшись в творцы!

– Что?.. И лорд Хаос его отпустил? – встрепенулась Лилит, сразу же расстроившись. – Час от часу не легче!

– Да, миледи. Его Божественность страшно разозлился, но Вы не беспокойтесь, принц жив и здоров. Говорят, что он стал творцом, который умеет создавать собственные источники божественной силы! – лицо мальчика засияло восторгом. – Знаете, миледи, он мой герой! Хочу быть свободным, как Их Высочество и делать все, что моей душе угодно! – он горделиво выпрямился. – Когда-нибудь я тоже стану творцом. Пожалуй, я тоже уйду в Междумирье. Без милорда Океана здесь мне делать нечего. Всё равно я никому не нужен.

– О, нет! – встревоженная Лилит, взяв мальчика за плечи, заглянула в его глаза. – Мой дорогой, на дорогах Междумирья путников подстерегает куча опасностей. Знай, что мне ты небезразличен! Я буду очень волноваться, если с тобой что-нибудь случится. Лозан, пообещай не совершать опрометчивых поступков! Сначала подрасти, и стань таким же сильным как Николс. Хорошо?

– Хорошо, миледи, – мальчик удивлённо хлопнул ресницами и расплылся в довольной улыбке, до глубины души тронутый её участием. – Вы так добры, как я могу Вас ослушаться?

– Вот и замечательно! Ах ты, моё солнышко! – поцеловав ничего не понимающего мальчика, Лилит прижала его к себе и пригладила на макушке непослушные пряди блестящих волос. – Какая жестокость! Что же это за дрянная мать, что посмела бросить тебя, лишив своей любви и ласки? – с жалостью воскликнула она и из её глаз покатились слёзы, застывая на лету капельками прозрачнейших алмазов.

– Лилит! Ах ты, мелкий урод! Как ты посмел нарушить её покой! – раздался яростный рык и мальчик, отброшенный страшной силой, с испуганным воплем полетел в раскрывшуюся Адскую Бездну. Вслед ему понёсся приказ: – Возрождать и пытать до тех пор, пока не рассыплется первичной материей!

Последовавшая реакция Радужнокрылой богини счастья оказалась несколько неожиданной для придворных лорда Хаоса, державшихся от него на почтительном расстоянии. Сняв с ноги изящную туфельку, она принялась ожесточенно колотить ею мужа по ужасной шипастой голове.

– Ах ты, старый мерзкий урод! Немедленно верни бедного ребенка! Идиот! Ни в чём нельзя на тебя положиться! Почему наш единственный сын в одиночестве болтается по Междумирью, подвергая себя всяческим опасностям?

– Спокойно, дорогая! Умоляю, только не расстраивайся! Кто тебе сказал, что Николс один? У него есть охрана, очень толковый молодой человек и по силе далеко не последний при моем дворе. Поверь, мой ангел, в дуэте парни настолько сильны, что с этими двумя оболтусами никто не сможет справиться. И вообще, ты же знаешь, какой Николс прохиндей! Не силой так умом он так раскатает противников, что мало им не покажется! – проскрипел лорд Хаос, поспешно ловя в объятия не на шутку разбушевавшуюся супругу.

– Чудовище! Ты исцарапал мне кожу своими дурацкими шипами и чешуей!

С треском развернулись радужные крылья, и в эфире взвилась золотая пыльца. Застигнутый врасплох лорд Хаос попытался уклониться, но безуспешно. Под воздействием пыльцы его жуткий облик начал таять, уступая место истинному виду. Высокомерный красавец-бог с искрящимися инеем длинными волосами примирительно улыбнулся, глядя на рассерженную жену. Правда, улыбка не коснулась его чёрных глаз, в глубине которых алыми точками горел негасимый огонь сумасшествия.

– Прости, любимая. Я подзабыл какая ты неженка. Раз уж выпал такой случай, идём в наши покои. У нас есть немного времени до возвратной трансформации. Я страшно соскучился по тебе и хочу, чтобы мы немного побыли наедине без всех этих рож, что глазеют на нас со всех сторон.

– Хорошо, дорогой. Твое желание для меня закон… – в фиалковых глазах вспыхнула ответная нежность.

Лилит начала стремительно изменяться, возвращая себе истинный облик, но внезапно она остановилась.

– Лит, где малыш? Ты вернул его из Адской Бездны?

– Еще нет, чуть позже, – хладнокровно ответил лорд Хаос, делая вид, что не замечает её тревоги.

– Лит, сдурел? Это же твой родной внук! Верни его немедленно!

– Не нужно так волноваться, любимая. Я знаю, что Лозан – мой внук. Пусть немного побудет в Аду вместе с Океаном. Думается, ему не помешает легкое наказание и небольшая экскурсия по местам заключения его воспитателя. Ну-ну! Ничего страшного с ним не произойдет. Я распорядился всыпать ему десять плетей для острастки, а затем поселить в покоях Николса. Он мой наследник. Как только Океан оклемается, он займется воспитанием Лозана и даст ему соответствующее статусу образование. И не спорь со мной, я так решил.

– Лит, ты ужасен.

– Знаю, дорогая. Но ведь к нашей любви это не имеет никакого отношения. Не так ли?

– Да, дорогой. Любимых не выбирают.

– Вот и замечательно! – высокомерно вымолвил лорд Хаос, подхватывая на руки свою златокудрую красавицу.

Его давно очерствевшее сердце снова сжала застарелая тревога, – ведь срок жизни его единственной любви неумолимо сокращался, становясь все короче от Перерождения к Перерождению. На мгновение он прижался губами к гладкой благоухающей цветами щеке и, отстранившись, с ласковой насмешкой спросил:

– Дорогая, какого чёрта? Зачем ты устроила яойную вакханалию среди моих стражей?

– Нечего было злить меня! А то тебя они боятся до…, пардон, а я для них пустое место?

– Как не стыдно, моя любовь! Знаешь ли ты, что теперь суровые мужики прячутся по углам и рыдают, как малые дети, вспоминая свое недавнее позорище. Между прочим, их капитан грозился покончить с собой.

– Ой! Я не хотела! – не на шутку встревожилась Лилит и с надеждой посмотрела на мужа. – Лит, ведь ты не дашь ему умереть?

Тот приподнял бровь.

– Это ещё почему? Жить или не жить – это его личный выбор.

– О, нет!

– Кошмар! Прекрати лить слёзы!.. Ладно, только ради тебя… – снисходительно произнёс лорд Хаоса, предвидя реакцию жены на свои слова. – Да, уж! Должен заметить, что твои методы оказались очень действенными. Теперь мои элитные воины боятся тебя настолько, что наотрез отказываются нести караул у твоего павильона. Да уж, задала ты мне задачку! Придется наказать весь Легион Внутренней стражи.

– Не нужно, Лит. Они же не виноваты. Пожалуйста, не наказывай их, я сама справлюсь. Просто передай мальчикам, что как только я проснусь и узнаю, что они отказывались дежурить, то буду до тех пор проводить среди них повторные сеансы яойной сексотерапии, пока они не войдут во вкус.

– Ах ты, жестокая женщина! А я им пригрозил всего лишь сутками пыток в Адской Бездне.

– Милый, я же правда пошутила. Лит, прошу тебя, не надо наказывать стражу! Всё не так плохо. Когда они немного успокоятся, то сами над собой посмеются. Ведь теперь мальчикам будет, что вспомнить длинными скучными вечерами.

– Это уж точно!..

* * *

Горьковатый запах осени, пахнущий увядающими листьями и дымом, поздними цветами и арбузным холодом осязаемыми волнами плыл по чудесному павильону. Повелительное мановение когтистой изящной длани и невыносимо яркий свет окутал фигурку Лилит, свободно парящую в эфире. Свечение быстро угасло, но в роскошном зале стоял легкий гул, говорящий о неимоверном количестве божественной энергии, влитой в защитный кокон. Поставленная преграда была усилена как никогда. Печальный Лит тщательно осмотрел свою работу и напоследок убрал доступ через кровь, которым воспользовался Лозан. Пригорюнившись, он присел в возникшее кресло и чуть слышно прошептал:

– Спи спокойно, моя любовь. Теперь никто тебя не побеспокоит. Ты и на самом деле жестока. И любя тебя, находишься в аду, но еще страшнее твое наказание для тех, от кого ты отвернулась.

Прекрасный облик лорда Хаоса начал медленно таять и его место заняла прежняя ужасная личина огромного шипастого чудовища. Он надменно выпрямился и пристегнул на поясе возникший сине-черный меч, а затем нетерпеливо глянул в открывшуюся Адскую Бездну, зловеще полыхнувшую багровым пламенем.

– Ваатор, я отменяю старое распоряжение – грозно прорычал он. – Пропусти щенка через ваши «прелести» в Бездне, но постарайся закалить его дух, а не сломать. Мне неженки в наследниках не нужны. Океана давай на восстановление, чтобы он был в форме, когда мальчишка пройдет через мясорубку.

– Слушаюсь и повинуюсь, Ваша Божественность!

* * *

Заметки на полях, необязательные к прочтению

То, что люди впоследствии назвали магией и часто путают ее с божественной силой, – суть ее природное проявление, но очень слабое и она разнится с божественной силой, примерно как железосодержащая руда и сталь. Магия есть повсюду, но толку от нее чуть, нужно иметь уникальные способности лорда Хаоса, чтобы извлекать ее в огромных количествах из окружающего пространства и складировать на будущее. Вот потому, в отличие от наивных представлений людишек, божественная сила не валяется, где попало и кому попало не дается. У нее есть хозяин-монополист – Властитель хаоса. Таких существ очень немного и они почти не пересекаются друг с другом, единолично правя каждый в своем обособленном континууме. Их ряды пополняются крайне медленно, но каждый из них ищет себе талантливого приемника. Если кому-то из Властителей первородного хаоса некому будет оставить престол во время Перерождения, называемого также Большим взрывом, то вселенные зависимых от него творцов либо исчезнут, либо будут перехвачены другими Властителями, усиливая их и без того немалое могущество, а ему негде будет возродиться в новой ипостаси, а жить хотят все.

В основном, приемники Властителей первородного хаоса – это самые сильные их дети и очень редко кто из пришлых – дети творцов, но и такое случается.

Нынешний Властитель лорд Хаос, отец Николса, – редкостный скупердяй, и очень неохотно расстается со своей божественной силой. Он дарует ее только своим верным слугам и, – скрепя сердце, которого у него нет, – творцам, но это вынужденное деяние. Он от души презирает их за то, что они растаскивают его материю, первичный хаос, на строительство своих вселенных. И творцы, по большей части, отвечают ему тем же, считая его редкостным скрягой, у которого снега зимой не выпросишь. Но к их обоюдному великому сожалению, они вынуждены терпеть друг друга. Только в упорядоченных вселенных, созданных творцами из первичного хаоса, попутно возникает природная магия – сырье, из которого добывается божественная сила, источник могущества лорда Хаоса.

Властитель Всего Сущего лорд Хаос всей душой ненавидит процесс творения, поглощающий его первичную материю, и тем заставляющий его свершать Перерождение, и потому такой горькой пилюлей оказалось для него решение его наследника. Понятна и его невероятная ярость, ему заново нужно искать преемника, в преддверии ближайшего цикла Перерождения. Хотя здесь есть и кое-какая неясность. Лорд Хаос вполне мог не отпускать сына от себя, – ведь только процесс созидания собственной Вселенной сделал бы Николса окончательно и безвозвратно Творцом, автоматически переместив в его в стан антиподов лорда Хаоса.

Академия. Золотые близнецы

Выскользнув из аудитории одним из первых, Тьен бросился к кабинету ректора, но по дороге его перехватила девушка, такая же рыжеволосая и золотоглазая как он.

– Постой, Тай! Зачем ты понадобился милорду? – настойчиво спросила она, поймав его за рукав.

– Откуда я знаю, Кати? – слегка раздраженно ответил он сестре, которая не только входила в обширную вампирскую семью Моррисонов, но и приходилась ему родной близняшкой по крови. – Ты же стояла рядом и всё слышала, поэтому можешь сама сделать соответствующие выводы. Пусти, я хочу успеть первым к милорду на прием, пока в его кабинете кто-нибудь не окопался на века.

– Ладно, беги, а то говорят, в последнее время в приёмной лорда Смита творится жуткое безобразие.

Из них двоих вся золотая красота досталась Тьену, а низенькая и плотненькая Кати, с круглым веснушчатым личиком максимум на что тянула – это на симпатяшку, да и то благодаря веселому характеру. Никогда неунывающая и общительная девушка очень любила своего красавца-брата и по-матерински опекала его, стараясь по мере сил избавить от житейских напастей. К ним она относила и его многочисленных поклонниц. Тьен платил ей той же монетой и, любя сестричку, терпеливо сносил её порой навязчивую заботу.

Юноша уже начал спускаться по лестнице, но краем глаза уловил колебания на личике сестры и остановился.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – спросил он, настороженно глядя и, видя, что она колеблется, повелительно добавил: – Котёнок, отвечай!

Кати не выдержала.

– Mon ami, зря ты не пошел на торжественное построение. Твоя девица как всегда отличилась… – нехотя начала она говорить и замолчала.

– В чём дело? Не тяни! – встревоженный Тьен тряхнул сестру за плечи. – Кати, что случилось?

– В принципе ничего особенного, – помялась та, а затем, девушку прорвало, и она весело затараторила: – Представляешь! Во время выступления Старейшего, я поймала ментальную волну, на которой твоя стервочка очень долго и очень мило кокетничала с нашей живой легендой! Нет! Ну, почему все самое лучшее достается ей? Так нечестно!

– Чёрт! Ты можешь сказать, что с Мари?

– Да, ничего! Поверь, твоя придурочная красотка в полном порядке, честное слово! – фыркнув, ответила Кати. – Зная тебя, я специально подошла к их группе перед отправкой домой. По-моему, она выглядела как обычно. Мы даже чуточку поболтали. Правда, она несла всякую чушь и, заметь, гораздо больше интересовалась Старейшим, чем тобой.

Сделав ударение на последних словах, Кати многозначительно уставилась на брата. Тот ответил ей испытующим взглядом.

– Вот идиотка! Как будто я могу что-либо знать больше других, – обиженная его недоверием девушка отвела глаза.

Тьен укоризненно покачал головой. Для него не было секретом, что сестра терпеть не могла Мари и не скрывала своего отношения. Она во всеуслышание заявляла, что Палевская высокомерная ломака и хитрая стерва, на которой негде пробу ставить. Никакие увещевания не помогали. Кати была совершенно уверена, что девушка специально водит за нос её любимого брата, чтобы покрепче привязать, а затем в один прекрасный день бросить. И она имела право на такое мнение, – ведь Мари неоднократно проделывала такой фокус с другими парнями. И всё-таки ради брата Кати её терпела, стараясь не вмешиваться в их отношения. Положившись на интуицию, она благоразумно решила подождать, когда время расставит всё по своим местам. И тогда одно из двух, либо она по-прежнему будет для него самым близким человеком, либо отдалится на положенное расстояние. Правда, при мысли о таком исходе у Кати тоскливо сжималось сердечко. Поскольку они с Тьеном были единоутробными детьми, к тому же связанные эмоциональным ментальным полем вампиров, то их родственные узы были очень крепки. Беззаветно любя брата, она не могла представить, как сможет с ним надолго расстаться.

– Почему ты решила, что с Мари беседовал именно Старейший, а не кто-то другой? – требовательно спросил Тьен, с подозрением глядя на сестру, чья ревность не являлась для него большим секретом.

– Вот теперь я совершенно уверена, что общение с этой идиоткой не пошло тебе на пользу, – пропела Кати, иронично глянув на брата. – Совсем перестал что-либо соображать? Ведь у нас общий талант, который позволяет определять местонахождение любого в пространстве и потому не составляет труда узнать, кто с кем беседует в ментальном потоке. Но должна признать, что определила я с большим трудом, от Старейшего исходило сразу несколько каналов связи. Как такое возможно, ума не приложу!

– Спасибо за информацию, сестричка. Сказанное тобой очень познавательно, но вряд ли имеет к нам с Мари хоть какое-то отношение. Прошу тебя, котенок, если не хочешь со мной поссориться, больше не называй мою девушку гнусными прозвищами. Хорошо? Ты же знаешь, я люблю Мари.

Насупившаяся Кати, не выдержав, выпалила с раздражением:

– Господи, Тай! Не будь дураком больше, чем ты есть! Неужели не ясно, что твоя пассия, отвалив из Академии, мгновенно переключилась на другого? А учитывая, кто он у тебя нет ни малейшего шанса!

– Ты в своём уме, Кати?

Смерив сестру насмешливым взглядом, Тьен бросился бежать вниз по лестнице.

– Эй! Не говори потом, что я не предупреждала! – выкрикнула Кати, опасно перегнувшись через перила. Тьен на ходу обернулся.

– Котёнок, отойди немедленно! – встревожено воскликнул он. – Здесь очень высоко, свалишься, мало не покажется! Забыла, что на лекциях по ОМЗ говорили? Травмы головы для вампиров почти также опасны, как и для людей!

– Хорошо-хорошо! Тай, я тебя здесь подожду! – выкрикнула Кати. Довольная беспокойством брата, она присела на ступеньки и с терпением присущим кошачьей породе, принялась ожидать его возвращения.

Вопреки опасениям у кабинета ректора отсутствовала привычная очередь из раздражённых посетителей. Веселая кареглазая секретарша в сексапильном наряде моментально его пропустила, стоило только заикнуться, что он явился по вызову.

Войдя внутрь, Тьен глянул на склоненную голову ректора и, видя, что тот не реагирует на его присутствие, громко кашлянул. Ярко-фиолетовые глаза тут же остро глянули на него и, вытянувшись по стойке смирно, он по-военному четко отрапортовал:

– Страж Тьен Мориссон явился по Вашему приказанию.

Смерив юношу долгим взглядом, ректор холодно произнес:

– Прекратите, молодой человек, Вы не на плацу. Терпеть не могу все эти милитаристские штучки лорда Беккера. Присаживайтесь, поговорим.

– Спасибо, милорд.

Сев в указанное кресло, Тьен напряженно выпрямился. Совсем некстати его стали одолевать неприятные предчувствия и почему-то вспомнился только что состоявшийся разговор с сестрой. Да и долгое молчание собеседника ему не понравилось, начиная нервировать своей многозначительностью. Тем временем ректор в полном недоумении смотрел на сидящего напротив парня.

«Вроде бы обычный мальчик. Красив, конечно, но не думаю, что в этом дело, – усмехнулся он. – Тогда откуда к нему столь пристальное внимание Старейшего? Может, дело в его отце, Симоне Моррисоне, бессменном Главе клана Тигров и очень хитроумном политике, который возглавляет одно из самых сильных наших региональных объединений?.. Почему-то мне так не кажется. И потом ещё это странное происшествие во время торжеств, посвящённых нашему первому выпуску».

В памяти ректора снова вспыхнула удивительная сцена. Вдруг одна из студенток покинула свою колонну и бросилась к ним на трибуну, при этом что-то громко выкрикивая. Событие происходило довольно далеко, но ректору показалось, что это была Мариэль Палевская. Встревоженный происходящим, он спустился на ледяное поле стадиона и двинулся навстречу бегущей девушке. А затем на его глазах она упала как подкошенная, и тут же её тело плавно поднялось вверх и само по себе поплыло в воздухе…

«Чёрт знает что! Какая-то мистика», – с досадой подумал ректор, злясь, что может строить только догадки. На этом его странные воспоминания заканчивались. В следующий момент он уже стоял на трибуне вместе с остальными коллегами и смотрел на Старейшего, который упорно молчит и устало трет виски, а они растерянно переглядываются между собой, не понимая, чем вызвана внезапная заминка. И Смиту очень знакомо ощущение тянущей боли в голове, которое чётко ассоциируется у него со временем восстания вампиров в сороковых годах…

«Конечно, Старейший силен, но подтереть память такому количеству людей даже ему не под силу, тем более таким матерым Старейшинам Совета, как я, – ректор помрачнел и жёстко одёрнул себя, стараясь заглушить в памяти трагические картины из времен восстания. – Кто старое помянет – тому глаз вон. Прошлое должно остаться в прошлом и не лезть в будущее, если от него нет пользы».

– Не знаю, как Вам сказать, Моррисон, – проговорил он, и с жалостью глянул на юношу. – В общем, Вам запрещено покидать купол Гефеста.

Тьен удивленно воззрился на него и, хлопнув длинными ресницами, мягко произнес:

– Да, милорд, я знаю, что таков порядок. В течение семестра никто не может покинуть Академию, кроме как по специальному разрешению и то при наличии попутного транспорта.

– Вы не поняли, Моррисон. Вам запрещено покидать купол Академии в течение всех пяти лет обучения, включая время каникул. И запрещены любые попытки связаться с Мариэль Палевской под угрозой благополучия вашей семьи.

«Что само по себе очень интересно. Какое дело Старейшему до их встреч? Может быть… нет, это полная ерунда». Лорд Даниэль с сочувствием посмотрел на растерянное лицо юноши и с неудовольствием отметил, как в глубине золотых глаз начало разгораться яростное огненное пламя. «Кажется, будут проблемы».

– Разрешите вопрос, милорд. Кто отдал распоряжение?

– При всём желании я не могу ответить, и можете не смотреть на меня с таким негодованием. Вы свободны.

– Прощайте, милорд.

– До свидания, Моррисон. Постарайтесь не делать глупостей. Вы должны понимать, что в Вашем положении они смертельно опасны не только для Вас, но и для вашей семьи. Учтите, на будущее, когда Вас потянет на подвиги.

– Спасибо, милорд. Я учту Ваше предостережение! – сверкнув горящими тигриными глазами, юноша стремительно вылетел из кабинета.

«Бедный мальчик!.. Чёрт возьми, каких болванов из нас делает любовь!» – вздохнул ректор. Услышав в приоткрытую дверь веселый щебет своей новой секретарши, он громко выкрикнул:

– Пруденс, принесите мне чаю!

«Чёрт, чего я кричу, когда есть селектор? Господи, ну и кавардак! В основном, в моей бедной голове…»

Бездумно сворачивая из коридора в коридор, Тьен не сразу осознал, что рядом с ним тенью держится сестра. Резко остановившись, он спросил:

– Ты мне не лгала, насчёт их разговора?

Прижав ладошку ко рту, Кати испуганно посмотрела на брата.