Текст книги "Колыбельная для вампиров (СИ)"

Автор книги: Светлана Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

– Пожалуй, на сегодня достаточно зрелищ жизни на дне, – бесцветным голосом произнёс Иван. – Мы не нарушим охотничий кодекс, взяв их в оборот. Насколько я припоминаю человеческое право, когда одни взрослые издеваются над беззащитным ребенком, а другие на это безразлично смотрят, то такое действо подлежит наказанию. К сожалению, их неповоротливая машина правосудия действует долго и зачастую в упор не видит таких мелочей, но мы не настолько близоруки. Правда, девочки?

– Ладожский, мне не нравится дичь. Давай не будем спешить и ещё немного погуляем… – беззаботно проговорила Соня и, взяв его под руку, потянула за собой.

Делая вид, что не слышит, Иван мягко освободился из её хватки и продолжал:

– Предлагаю на правах их знаменитого суда-тройки вынести скорый приговор. Кто за то, чтобы приговорить подонков к смертной казни? Единогласно, – произнес он, непримиримо глядя на вдруг заколебавшуюся девушку. – Помолчи. На ком-нибудь другом более достойном демонстрируй своё человеколюбие. Учти, я обязательно прослежу, чтобы на этот раз ты не отлынивала от охоты.

– Прекрати, командовать!.. – взвилась Соня, но под его взглядом понурилась и чуть слышно буркнула: – Хорошо, я постараюсь.

Мари удивленно покосилась на подругу.

– О чём речь?

– Не бери в голову. С некоторых пор на почве человеколюбия у Беккер развивается паранойя. Пора её вытравить, пока та не приняла необратимый характер, и она не выпала из вампирского сообщества, – сдержанно пояснил Иван, заметив её недоумение. – Хватит болтовни, пора за дело! – скомандовал он, бесшумно срываясь с места. Возбуждённо сверкая глазами, девушки двинулись следом.

Троица, увлекшаяся издевательствами над мальчишкой, не замечала их до того момента, пока они не остановились рядом.

– Чё надо, придурок? Чё…, уставился? Тут тебе не театр! – злобно оскалился товарищ с гор.

– Почему? Такое поучительное зрелище нечасто увидишь. А сколько экспрессии и динамизма в постановке! – лениво растягивая слова, сказал Иван. Засунув руки в карманы, он принял обманчиво расслабленную позу.

Почти скрытые его высокой фигурой девушки держались позади и пока не вмешивались в действие. Посерьёзнев, сутенер исподлобья разглядывал потенциального противника. Слишком самоуверенная поза, уверенный взгляд и показная ленца заставили его насторожиться. Почувствовав неясную угрозу, он сунул руки в карманы, проверяя на месте ли «выкидуха».

– Вали отсюда, пока цел! – разразившись серией матюгов, добавил он в завершение.

– Фу, как грубо! Думаю, для театра слишком много вульгаризмов с непереводимой игрой слов. Всегда так бывает, когда на сцене поганые актёры, – пропела Мари, выступая из-за спины юноши, и капризно добавила: – Ладожский, что за дела? Хватит размусоливать, ближе к делу!

– Машка, не мешай общаться с народными массами.

– Нафиг они сдались?

– Не торопись. Согласно охотничьему кодексу мы обязаны соблюдать формальности…

– Ибрагим, ты только глянь, какие цыпочки к нам пожаловали! – «созрел» клиент, очевидно, хороший знакомый приснопамятного товарища с гор. – Ну…, высший сорт! – и его рожа растянулась в довольной ухмылке.

– Ну, надо же! Беккер, кажется, мы идем высшим сортом! Ты польщена? – засмеялась Мари, глянув на молчащую подругу. Та брезгливо поморщилась.

– О чём ты говоришь? Будь моя воля, в жизни не подошла бы к таким подонкам…

– Вай, такая красивая девочка! Зачем ругаться? Обе идите ко мне работать. Не обижу, да! – слащаво заулыбался Ибрагим при виде девушек. Его глаза загорелись.

Проститутка, испугавшись, что у неё появились конкурентки, злобно окрысилась.

– Пошли вон, шалавы! Здесь я работаю!

С визгливыми ругательствами она бросилась к Мари, но отброшенная молниеносным движением Ивана, отлетела в сторону.

– Ибрагимчик, прогони этих сучек, ты же здесь хозяин! – заискивающе залепетала проститутка.

– Заткнись, б…, из-за тебя все! – отмахнулся «Ибрагимчик». Оценивающе оглядывая девушек, он старался не выпускать из поля зрения их спутника. Внутреннее чувство кричало об опасности, и сутенёр не решался напасть первым.

– Что ты дрейфишь, брат? Всего-то дел, отрезать козлу яйца и девочки наши. На них же озолотиться можно, люди в очередь встанут! – процедил «клиент», довольно усмехаясь. Мощный качок с рельефно выпирающими мышцами свято верил в собственную силу, не слушая предостережений интуиции. Он ни во что не ставил юношу хоть и гибкого, но худощавого телосложения.

Испуганная проститутка почти протрезвела.

– Эй, Пойдём, парниша, обслужу по первому классу! В накладе не останешься… – сказала она хриплым голосом, хватая клиента за руку.

– Да, пошла ты…! Кому ты нужна, коза затрепанная! – не спуская с девушек жадного взгляда, тот с силой пихнул проститутку и она, ругаясь, снова растянулась на земле.

– Не знаю, как вы, а лично меня уже достали грязные речи. Уши вянут от матюгов, – деловито сказала Мари. – Значит, первым делом перекроем их поганый поток.

Прищурив отливающие фиолетовым глаза, она молниеносно бросилась вперёд и неуловимым человеческому глазу движением ткнула всех троих в районе горла.

– Порядок!

– Какая многозначительная пауза на сцене бытия! Как много в ней трагичности и смысла! – усмехнулся Иван пока работники сферы обслуживания и их несостоявшаяся клиентура с натугой хватали ртом воздух не в силах издать хоть какой-то звук.

– Дичь под контролем, пора вести их на оперативный простор, – подытожил он и вопросительно посмотрел на приятельницу. – Машка, что у нас с лицензиями?

– Есть две с разрешением на убийство.

– Женщине повезло, – в голосе юноши прозвучало сожаление.

Через ментал он отключил ненужную дичь. Проститутка тут же свалилась рядом с мальчиком. Для него ничего не изменилось. Потеряв сознание, он по-прежнему лежал на земле.

– Мы куда? – возбуждённо спросила Мари.

– Нет смысла тащить их далеко. Неподалёку есть большой и запущенный парк. Думаю, нам никто не помешает. Чур, ментал не использовать!

– Ага, и боевые навыки по минимуму, а то неинтересно!

– Вперед! – скомандовал Иван и дал дичи понуждающий ментальный импульс.

Лица подонков исказились в безуспешной попытке вырваться из невидимых пут, но все усилия оказались тщетными. Подгоняемые ментальными бичами, они послушной рысцой двинулись к парку.

Безопасность не дремлет

В огромной диспетчерской Центра слежения Службы безопасности клана Волка, царило деловое напряжение. Огромное помещение, заполненное неимоверным количеством приборов причудливых форм и непонятного назначения, очень походило на диспетчерскую НАСА… из будущего. Прежде всего, входящим бросалась в глаза гигантская необычная карта, отображающая подконтрольный клану Волка регион. В основном него входили, Европа и территории государств бывшего СССР. То усиливаясь, то угасая мерцали многоцветные зоны напряженности ментальных полей; бежали строки анализа данных поступающей информации, передаваемой в режиме реального времени, которая одновременно поступала в Аналитические отделы СБ РК и СБ ОК. Обе службы обрабатывали данные независимо друг от друга, а затем эксперты проводили сравнительный анализ их выводов.

На одном из мониторов СБ замигал зеленый огонек, сопровождаемый певучим звуковым сигналом. Он показывал всплеск точечной напряженности в ментальном поле Петербурга.

– Ну-с, что здесь происходит? – дежурный офицер с заинтересованным видом склонился к монитору. Он совсем недавно получил внеочередное звание и потому очень ревностно относился к своим новым обязанностям.

– Молодняк дичь гоняет, сэр! – доложил оператор.

– Выведи на экран идентификационную информацию.

– Есть, сэр. Согласно сигнальным чипам это трое стажеров, только что окончивших Академию. Место охоты – Петербург Приморский район. В работе четыре объекта, – отрапортовал он и с завистью добавил: – Везёт же молодняку, вовсю развлекаются на каникулах!

– Лицензии на ликвидацию есть?

– Да, сэр. Две штуки с правом на убийство.

– Замечательно, отметьте их в рапорте и поставьте на контроль. Проследите, чтобы детишки не прокололись. Огласка нам ни к чему. В случае использования лицензий, не забудьте послать группу зачистки.

– Слушаюсь, сэр.

– Не трудитесь, господа, – раздался по громкой связи спокойный голос. – Я заеду за дочерью и сам присмотрю, чтобы всё было в порядке

– Так точно, сэр! – вытянулся в струнку дежурный офицер, и тихо уточнил у оператора: – Сколько объектов задействовано в охоте? Четыре?

– Да, сэр.

– Снимите ребятишек с контроля. Укажите в рапорте четыре лицензии на ликвидацию и вышлите на место ближайшую группу зачистки.

Дежурный офицер совсем недавно оказался в офицерском составе СБ клана Волка, но был опытным оператором с очень большим стажем. Долгое время он прослужил в СБ ОК и о привычках Главы СС знал не понаслышке.

Охота есть, удовольствия нет. Бандерлоги, хорошо ли вы меня слышите?

Тихо и темно в огромном запущенном парке, который отличался от настоящего леса только множеством неухоженных тропинок прихотливо петляющих между высокими деревьями. Их замысловатая паутина временами сводила одиноких путников, а затем неуклонно вновь разводила в разные стороны.

На пороге времён стояла ранняя осень. Дородная цветущая красавица еще медлила со своим появлением. Кокетничая, она ждала той поры, когда сможет явиться миру во всей своей золотой красе. Но воздух в парке уже по осеннему был чист и прозрачен. Лёгкий ветерок нес с собой пряные запахи земли – прелой листвы и грибов, вызывая тоску по уходящему лету.

В центре лесного массива на низинном лугу мелодично пели цикады. Их мирная трескотня придавала сонное очарование ночному пейзажу, озаряемому таинственным сиянием полной луны. Порождая тёмные фантазии, верная спутница Земли безуспешно пыталась заменить ей солнце. В ночном полумраке на звездном небосклоне стремительно проносились крошечные тени. Это охотились летучие мыши, не менее верные спутники мифических вампиров.

Топот и мат вперемежку с хриплым дыханием вмиг разрушили мирное очарование парка. На фоне прозрачной тьмы промелькнули два бегущих нескладных силуэта. В поисках спасения они отчаянно ломились сквозь кусты и невысокий подлесок.

Испуганные цикады примолкли – но страх не вечен и спустя мгновение, вновь зазвучало их мелодичное стаккато.

В кроне высоких сосен бесшумно промелькнул еще один силуэт. Мужчина, в котором чувствовалась грация и упорство настоящего хищника, неспешно преследовал двух первых. Внезапно он замер, к чему-то напряженно прислушиваясь.

– Слушай, так нечестно! Ведь мы договаривались идти по деревьям, а ты спустился на землю. И куда подевалась Соня? Что-то она совсем отстала, – проговорила Мари. Выпустив когти, она легко как кошка спрыгнула с дерева и встала рядом с юношей. Хмурясь, тот оглядывался по сторонам.

– Не отвлекай. Я занимаюсь её поисками, – озабоченно буркнул Иван. – Да, ты не торопись. Пусть дичь уйдет подальше, а я тем временем найду Соню.

– Ну, смотри, если опоздаешь, и мы их упустим, сам будешь виноват. Вдруг при такой форе они сбегут? Ведь парк не слишком велик, а мы договаривались, что охота только в его границах.

– Что ж, значит, мадам Фортуна на их стороне, – ответил Иван, по-философски спокойно относясь к возможной потере дичи, и бесшумно растворился в ночной тьме.

Сердито ворча, недовольная Мари присела на корягу, торчавшую из-под земли. Время шло и возбуждение охоты, владевшее ею, внезапно пропало. Девушке отчего-то стало одиноко в безмолвии парка, чью тишину нарушал только ветер, заунывно шумящий в высоких кронах деревьев. Вдруг на нее накатила такая темная волна, что захотелось взвыть от тоски. «Господи! Какого черта? Что случилось?» – насторожившись, подумала она и вскочила на ноги.

Внезапно Мари послышался слабый вскрик. «Не может быть!.. Неужели Беккер попала в беду?» Сориентировавшись через ментал, она бросилась к подруге.

«Чёрт!» – взору девушки предстала странная картина, носившая для нее почти апокалипсический характер. Неизвестно каким образом, бандитам удалось изловить Соню и сейчас, приставив нож к её горлу, они торговались с Иваном. Тот находился в отчаянии. Застыв в напряженной позе, он никак не мог решиться ни напасть на бандитов, ни обездвижить их, применив ментал. Он безумно боялся, что не успеет вовремя и подонок успеет перерезать горло девушке. Обнаглевшие бандиты осознали своё преимущество, и в любой миг были готовы осуществить свою угрозу.

– Ты, недоумок! Свяжи его чем-нибудь, пока вторая сучка не явилась, – с яростью прошипел «Ибрагимчик» недалекому клиенту. – А ты, мудак, не дергайся, если не хочешь получить в подарок голову своей цаци отдельно от туловища.

В стрессовой ситуации в речи сутенера исчез акцент, и в ней даже зазвучали интонации грамотного человека.

«Да, ирония судьбы – охотники стали дичью. Правильно говорят, что фортуна – дама переменчивая, и в любой момент может повернуться к тебе зад… спиной», – вздохнула Мари, и быстро прикинула с какой позиции лучше напасть. Пока внимание уголовной парочки было направленно на юношу, она обошла их с тыла. Бесшумно приблизившись к сутенеру мертвой хваткой державшему свою заложницу, Мари перехватила его руку с ножом и, с ожесточением вывернув, сломала. Взвыв от боли, тот упал на колени.

В мгновение ока друзья оказались рядом с Соней. Схватив её в охапку, Иван некоторое время не выпускал девушку из объятий. Затем он гневно глянул в сторону убегавших бандитов и напрягся, готовый сорваться в погоню. Соня его не пустила. Обняв, она прижалась к нему всем телом.

– Ладожский, прошу тебя, не надо! – воскликнула она с мольбой в голосе.

– Сонь, что с тобой? Ты ранена? – встревожено воскликнул он. – Убью гадов! Живьем разберу по косточкам!

– Не беспокойся, со мной все в порядке.

– Беккер, ты не врешь?.. Слава богу!.. Пусти, родная! Шутки кончились! Для начала я вырву им кое-что, чтобы эти твари не смели размножаться и поганить землю своим потомством! – прошипел Иван, и на его лице появилось непреклонное выражение. Взглянув на расстроенную девушку, он сбавил тон и ласково добавил:

– Не кисни, малыш! Я быстро. Хочешь, идём вместе? Лично поучаствуешь в экзекуции как настоящая вампирка, – юноша пытливо заглянул в её глаза. – Зря! – он снова сделал попытку высвободиться из рук Сони, но та вцепилась ещё крепче.

– Нет, не пущу. Стой, Мари! Ты тоже никуда не пойдешь.

– Сонь, да, что с тобой творится? – произнесла та, с удивлением вглядываясь в расстроенное личико подруги.

– Всё хватит! Не хочу, чтобы мои лучшие друзья становились профессиональными убийцами!

– ?..

– Простите, что помешала вашему развлечению, но больше так поступать нельзя! – решительно сказала Соня. Серьезная как никогда она отступила на шаг и твёрдо глянула в огорчённые лица друзей.

– Не знаю, с чего начать… – девушка криво усмехнулась. – Неужели вы не понимаете, что нельзя убивать забавы ради? И неважно, что эти подонки заслужили своё наказание. В аллее, глядя на то, как трое взрослых издеваются над малышом, мне пришло в голову, что мы ничем не лучше этих тварей, – страшно волнуясь, выпалила она. – Поймите, ведь люди по отношению к нам, все равно, что дети!

– Хороши детки, с ножичком в одной руке и с кастетом в другой! – сердито пробурчала Мари, но Соня увлеклась собственной идеей и горячо принялась её отстаивать.

«Ну, я и дура! – уныло подумала Мари, вполуха слушая излияния подруги. – Зря не перерезала горло бандитам, когда была такая возможность. Черт, теперь в клане Волка начнется нудное разбирательство с дотошным выяснением, почему заявленные лицензии на убийство оказались неиспользованными». Отвлекшаяся было девушка, покосилась на застывшее лицо друга, и внимательней прислушалась к тому, что говорит их новоявленная мать Тереза.

– Я считаю, что неправильно всё, что мы делаем! Кто дал нам право безнаказанно убивать людей? Уж точно не они! Считаю, что такие действия по отношению к ним незаконны и аморальны! И ведь мало нам людей в качестве дичи для забавы, так мы еще без их согласия вырываем молодежь из их семей, для которых такая потеря страшное горе. Даже у нас многие не знают, что похищаемых людей зачастую используют в качестве подопытных кроликов в экспериментах по генетике. Думаю, наш институт не исключение, где так безжалостно эксплуатируют человеческий материал. Поймите, ведь так нельзя! Это не по-человечески! При таком отношении мы теряем моральное право называться людьми…

– Спорный тезис. Я имею в виду право называться людьми. Соня, ты забываешь, что мы уже не Homo sapiens.

– Ладожский, ты не понимаешь! Речь идёт о том, чтобы научиться жить с людьми как с равноправными партнерами. И ты не прав, по-любому, мы составная часть человечества и должны придерживаться изначальных духовных ценностей…

– Ох, Сонька, ну и путаница у тебя в голове! Боюсь, это ты ничегошеньки не понимаешь. К твоему сведению, лично я совсем не жажду оказаться в рядах твоего распрекрасного человечества, и жить в резервации на правах генетического уродца, – холодным тоном перебил ее Иван. – Это ты пойми, что так и будет, причем, в лучшем случае. Вот уж кто на самом деле не бредит равноправием, так это твое разлюбезное человечество, – лицо юноши превратилось в прекрасную ледяную маску. – Однажды обнаружив троянский подарочек в своих рядах, если они не сразу решат перебить нас, то уверяю, сделают это несколько позже. Что-что, а инстинкт уничтожения соперника у человечества развит очень хорошо. Люди не потерпят рядом с собой конкурирующий вид. И тогда не ты будешь переживать по поводу негуманных экспериментов над ними, а политики и прочие честолюбивые болтуны из человечества будут делать себе имя на горячей тематике. При этом они не ударят палец о палец, чтобы избыть существующую несправедливость. Ведь лживый гуманизм на словах в среде человечества это самое распространенное явление. Да, мы вампиры, а не ангелы, но в нашем обществе не принято прятать голову в песок. Да, у нас есть свои скелеты в шкафу, но мы не стыдимся их и открыто выставляем на всеобщее обозрение. И случись что, я буду до последнего защищать свое несовершенное, но родное и понятное мне вампирское государство. Что бы ты ни говорила, но нам не нужны чужие ценности с их липовыми понятиями о равноправии и гуманности. Пойми, Беккер, это абстрактные идеи и в реальном мире каждый вид понимает их по-своему.

– Должны же быть какие-то общие ценности! Нельзя жить по принципу: человек человеку волк, или вампир человеку волк!.. Ой, что-то я совсем с тобой запуталась!

– Нельзя. Наплюй на человечество и живи как вампир вампиру! Может, наше общество не гарантирует личной безопасности, но позволяет сохранить независимость и чувство собственного достоинства и мне такая система ценностей очень импонирует.

– Ладожский, прекрати! – топнула ногой Соня. – Понимаю, спорщица из меня никакая, но неужели ты на самом деле не понимаешь, что я хочу сказать? – воскликнула она, отчаянно пытаясь поймать его ускользающий взгляд.

Когда ей это не удалось, девушка упавшим голосом пробормотала:

– В общем, что бы вы ни думали, лично я считаю, мы должны жить в мире с людьми и уважать их права. Нельзя вмешиваться в судьбы людей по своей прихоти, тем более вот так запросто решать жить им или умереть, как будто речь идет не о разумных существах, а о безмозглых животных. Вампирам нужно научиться сдерживать свои хищные инстинкты…

– Браво! Браво! Давно не слышал столь прочувствованных пацифистских речей! – аплодируя, воскликнул Палевский, выступая из темноты. – Надо же, в наших хищных рядах завелся кролик-миротворец! Мадмуазель Беккер, надеюсь, как генетик Вы понимаете свою уникальность? Милая, а тебе не кажется, что не менее жестоко заставлять свирепого хищника питаться морковкой? Куда же подевался твой гуманизм по отношению к хищникам?.. – вкрадчиво произнес он, глядя на смущенную его неожиданным появлением троицу.

На лице некоронованного короля вампиров появился ленивый интерес. Насторожившись, Иван подобрался, ни на секунду не выпуская его из виду. «Глупый мальчишка!» Палевский иронично хмыкнул и в его зелёных глазах вспыхнули смешинки.

– Жалость к людям… любопытно, – мягко проговорил он. – Скажи, милая, разве они жалеют свою пищу? Многие ли из них спрашивают разрешения на убийство у своих коров, свиней, кур? Скажешь, животные не могут им ответить. Но согласись, это еще не повод их убивать. И заметь, люди не задаются вопросами гуманизма, с аппетитом поедая бифштексы. Знаешь почему?.. Чтобы не говорили, в первую очередь человек тоже хищник и не откажется от мяса на обед. Это единственное настоящее оправдание убийств. Всё остальное ложь, призванная примирить человека с совестью. Ведь он поневоле привязывается к домашним животным, живя с ними бок о бок, и начинает видеть их индивидуальность. Пойдем дальше по пищевой цепочке. А как же сами животные? Разве они терзаются муками совести, поедая друг друга или живую траву и цветы? Думаю, нет. Ведь так заложено в них природой через инстинкты.

Палевский с сожалением глянул на упрямо молчащую девушку.

– Вот видишь, милая, как просто дойти до абсурда в своей жалости? – спокойно сказал он и, не ожидая ответа, достал сигареты.

Находящиеся в напряжении молодые люди, получив передышку, облегчённо переступили с ноги на ногу, не замечая, что во время речи Главы СС стоят по стойке смирно. Тот прикурил, спрятавшись от ветра, и затянувшись, смерил троицу испытующим взглядом. Юноша немного успокоился, поняв, что его любимой девушке не грозит немедленное наказание. Сама диссидентка упрямо поджала губы, по-прежнему не соглашаясь с его тезисами, но не смела спорить с авторитетным противником. Дочь недоумённо хлопала глазами, не понимая, чем вызван весь сыр-бор.

На лице Палевского появилось холодное официальное выражение.

– Да, мы свирепые хищники, от этого никуда не денешься, с другой стороны мы разумный вид и можем переступить через инстинкты. В конце концов, мы не настолько безжалостны к человечеству как тебе кажется. Выборка из его рядов всегда идет в разумных пределах. К твоему сведению они гораздо больше теряют в ДТП, не говоря уж о прочих стихийных бедствиях, – смерив Соню взглядом, от которого она зябко поёжилась, он вкрадчиво добавил: – Хочешь сказать, что ты согласна отказаться от своих преимуществ вампира? Без проблем! Могу запросто избавить тебя от мук совести, вернув в ряды человечества.

– О, нет! Я хочу быть вампиркой! – испуганно закричала девушка. – Михаил Янович, Вы не так поняли! Ведь я говорила о гуманизме для всех существ!.. – он умолкла подавленная резким тоном и угрозой Главы СС. Тот удивленно приподнял бровь.

– Милая, ты слишком увлекаешься утопическими идеями. А гуманизм и равенство – это такая парочка зверей, которая живет только в умах мечтателей ни от мира сего и на страницах романов. Правильно тебе ответил молодой человек, в чистом виде такие понятия – абстракции. Теперь вернемся к вопросу о морали. По моему мнению, чтобы свободно руководствоваться нормами человеческого сообщества, нужно физиологически стать одним из его членов, и думать соответственно, – он пресек на корню немую попытку девушки возразить ему. – Не лги сама себе! Несмотря на внешнюю схожесть, мы людьми уже не являемся. Слишком уж многое извне привнесено в наш геном. А поскольку у нас иная физиология, то у нас другие повадки, и другие цели в жизни. Следовательно, по-иному складываются общественные взаимоотношения для решения общих задач, а мораль – всегда производная социума. Она удобная шкурка для выживания в рядах конкретного сообщества. Мадмуазель Беккер, если Вы по-прежнему хотите быть одной из нас, тогда скажите, зачем Вам нужны чужие моральные установки, которые не пойдут на пользу вампирскому сообществу в целом?

– Я н-не знаю, – слегка заикаясь, прошептала обескураженная девушка. Она примолкла, всем своим видом напоминая несчастного промокшего котенка. Её полемический задор бесследно исчез, но она все равно чувствовала себя правой. Палевский усмехнулся, и его глаза зажглись недобрым блеском.

– Как там говорится в одном романтическом произведении? Максима Горького, если не ошибаюсь, «безумству храбрых поем мы славу». Вот только не согласен с его второй половиной, что «безумство храбрых – вот мудрость жизни». Я хочу, чтобы молодые вампиры трезво оценивали жизненную ситуацию и понимали, что добро наказуемо, если оно идет в разрез с общепринятой моралью общества, в котором вы живете. Милая, теперь перейдём к конкретике. Когда приступишь к работе, передай старшему, что у тебя месяц штрафных работ в изоляторе. Настолько острый приступ абстрактного гуманизма нужно немедленно лечить, и очень надеюсь, что не хирургическим путем. Должен заметить, что у тебя будет очень обширное поле для жалости. Судя по твоей реакции, ты уже наслышана о нашем изоляторе, но подожди расстраиваться – это еще не все.

Неуловимым движением Палевский выудил нечто из густых зарослей, и ошеломленная девушка еле успела поймать тощее тельце. В ее руках оказался мальчик, жертва недавних издевательств на аллее.

– Если так уж невтерпёж, потренируйся в жалости на человеческом детеныше.

– Михаил Янович, но у родителей уже выбрана норма на воспроизведение! К тому же мальчик слишком мал для феникса. Ведь мы берем их в вампирские семьи, только непосредственно перед инициацией, – слабым голосом пролепетала Сонечка.

– Неужели? Есть еще что-то, чего я не знаю о фениксах? Нет? Удивительно! – с сарказмом произнес Глава службы генетики. – И причем здесь твои родители? Сей подарок лично для тебя.

– Господи, куда же я его дену?

– Легко быть добренькой, пока дело не касается тебя лично. Правда? Что ж, относительно мальчишки есть, как минимум, три выхода. Первое и самое простое решение это свернуть ему голову и оставить труп группе зачистки. Второе, подбросить до ближайшего детдома, где жизнь с матерью-проституткой покажется ему раем. И третий, это усыновить в собственной семье, – Палевский испытующе глянул на девушку. – Вижу, мадмуазель Беккер, что Вы не ищете легких путей. Что ж, тогда Вам придется поднапрячься и решить ряд проблем в ближайшее время. Найдите спутника жизни и уговорите его взять маленького феникса в вашу семью. Для поиска партнера, ввиду срочности дела, я разрешаю воспользоваться генетическим банком. Завтра же подашь заявку. На все дела даю тебе неделю, – непререкаемым тоном произнес он, и у девушки задрожали губы от еле сдерживаемых слез.

Нахмурившись, Палевский снова полез за сигаретами. Пока он курил, испытующе глядя на притихшую троицу, у него запищал сигнал вызова. Выслушав невидимого собеседника из Службы зачистки, он раздраженно ответил:

– Да, вы не ошиблись, трупов только три, два в парке и один на аллее. Так что вы ничего не потеряли.

Держащая на руках спящего мальчика, Соня испуганно вздрогнула, как-то разом осознав, что отец Мари, такой спокойный и обаятельный в домашней обстановке, на самом деле – пугающе страшная величина в мире вампиров, диктатор с практически ничем не ограниченной властью.

Иван не сразу успокоился, не решаясь поверить, что всё разрешилось. Конечно, он видел, что девушка либо постоянно отказывалась участвовать в охотах, либо пассивно стояла в сторонке, вынужденная участвовать в них, но не придавал ее причуде особого значения. В конце концов, это личное дело каждого и не все любят охоту. Но он не знал, что дело зашло настолько далеко, иначе давно бы уже принял соответствующие меры. В отличие от Сонечки, он прекрасно представлял себе, какое жесткое наказание могло бы воспоследовать за подобное вольнодумие, и тихо радовался, что она легко отделалась. Но все же юноша не смог промолчать:

– Михаил Янович, но нельзя же так! Вы не даете ей право самостоятельного выбора в личной жизни!

– Выбор? С чего бы это? Подставив горло подонкам, тем самым мадмуазель Беккер поставила себя вне закона, – холодно ответствовал Палевский, не обращая никакого внимания на протестующий возглас девушек. – К тому же ты не прав, говоря, что у неё нет выбора. Весь свободный мужской генетический банк в полном ее распоряжении. Стоит только отправить заявку, и компьютер подберет подходящего партнера, – забавляясь их тревогой, он снисходительно добавил: – Насколько я знаю из стрекота Мари, девушка тебе небезразлична. Так в чем дело, мой юный друг? Неужели ты не протянешь руку помощи попавшей в беду девице? Рыцарь ты, в конце концов, или нет?

– Что Вы, Михаил Янович! Я всегда готов! – радостно воскликнул смущенный юноша.

– Тогда не о чем больше беспокоиться. Вот видите, мадмуазель, как замечательно всё складывается. Кстати, вы едете со мной, поскольку ваша машина уже стоит дома в гараже.

Неожиданно в глазах Сонечки снова вспыхнуло прежнее упрямство, и она открыла рот, собираясь что-то сказать.

– Замолчи! Не смей спорить, – тихо прошипел Иван, забирая у неё мальчишку. К удивлению Мари та послушалась.

Раздался шум отъезжающей машины, и в потревоженном парке вновь воцарилась сонная тишина. О маленькой трагедии большого города со смертельным исходом, напоминали лишь два трупа, лежащие на большой поляне в нелепо-изломанных позах. Но вскоре и они исчезли. На высоте птичьего полета появилась две почти невидимые бесшумные тени. Они легко спрыгнули вниз и склонились над трупами. Тихо зажужжал невидимый прибор. Неяркая вспышка на миг осветила большеглазые маски, и все исчезло. Только на траве остались две светлых кучки пепла, напоминая миру о бренности всего живого на Земле.

Светало. Еще невидимое солнышко лениво потягивалось за горизонтом, но его лучи уже принялись раскрашивать пронзительную голубизну ясного осеннего неба нежно-розовыми красками восхода. Затем величественное светило выплыло из-за низкой линии горизонта и всей своей беспощадной мощью обрушилось в подлунный мир, изгоняя пугающие призраки ночи. Как всегда проснувшиеся пичуги приветствовали его победу радостной осанной, и их веселый беззаботный гомон заполонил запущенный парк.

Поднявшийся утренний ветерок, игриво пошевелил кучки пепла и, вдруг окрепнув, резким порывом разметал их по траве.

Мать-природа равнодушна к смерти. Ведь та – неотъемлемая часть жизни. Но она позаботилась о своих игрушках и страх небытия, заложенный ею в инстинкты всего живого, не дает нам бездумно шагнуть за тонкую грань.

Академия. Печально, но везение в любви, как и в картах, приходит далеко не к каждому

Рядом с Алисой бежала суетливая тень. В свете уличных фонарей она то укорачивалась, то удлинялась, но не отставала ни на шаг. Очередная попытка наступить на верную спутницу снова не удалась. Это одновременно раздражало и забавляло. Решив больше не заниматься глупостями, Алиса начала засыпать на ходу – давала знать о себе усталость после напряженной смены в госпитале Академии. В самом начале её дежурства на хирургическое отделение поступил мальчик-первокурсник со сложным случаем. Он спрыгнул с крыши коттеджа и, зацепившись за украшение декоративного водостока, потерял равновесие. Сегодня явно был не его день. Мальчишка ударился виском о камень и у него оказался проломлен череп, причём костные осколки легли в опасной близости от крупных кровеносных сосудов, угрожая их прорвать.