Текст книги "Колыбельная для вампиров (СИ)"

Автор книги: Светлана Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

Спустя некоторое время в комнату вошла очаровательная рыжеволосая кудрявая девочка-подросток лет двенадцати и застыла, с восторгом глядя на троицу вампиров у камина. Ник с недоумением посмотрел на остальных, не понимая в чём дело.

– Ты забыл, какое мы производим впечатление на людей без экранирующего поля? Удивительно, что она еще не привыкла, живя в вампирской семье, – улыбнувшись, заметила Соня.

– Еще бы! Имея дома такой образчик кошмара, как Машка, удивительно, что бедный ребенок с воплями не прячется от нас под диваном.

– Неправда, Мариэль очень красивая! – неожиданно подала голос девочка и очаровательно покраснела от всеобщего внимания. – Хотите, я принесу вам чего-нибудь поесть?

– Вот видишь, – весело сказал Ник. – Устами младенца глаголет истина. Ничего не надо, красавица, лучше присядь и скажи, как тебя зовут.

– Вообще-то я не внешность имел в виду, – хмыкнув, заметил Иван, с легким удивлением наблюдая за своим бывшим соперником.

Привычное высокомерие исчезло с лица Ника, и он с дружелюбным вниманием смотрел на девочку, которая засияла под его взглядом как ясное солнышко. Она так засмотрелась на него во время движения, что чуть не упала, споткнувшись об угол ковра, но Ник мгновенно оказался рядом и, вовремя подхватив, усадил на диван. Присев на корточки перед девочкой, он поцеловал ее ручку, и краска смущения немедленно залила уже не только щечки, но и тоненькую шейку.

– Так как зовут столь прелестную леди? – лукаво блестя глазами, спросил Ник.

– Аннабель, – еле слышно представилась смущенная девочка, ерзая на краешке дивана.

Соня порывисто привлекла её к себе и с видимым удовольствием чмокнула в щечку.

– Надо же, какая прелесть! Мне бы такого феникса! Аннабель, хорошо, что ты вышла к нам, а не прячешься как обычно. Давай знакомиться, я Соня, а этих красавцев, блондинистого зовут Иваном, а того, от которого ты никак не можешь отвести глаз, Ником. Не тушуйся малышка, он так действует на всех женщин любого возраста, за редким исключением, – она покосилась на стремительно вошедшую Мари, – да и то не поддающихся его чарам исключительно по причине дурного вкуса.

Хозяйка дома предстала перед гостями босая, в коротком черном топе и потрепанных черных же джинсах в обтяжку. Короткие волосы были мокрыми и непричесанными и привольно торчали во все стороны. Мари тоже присела рядом с девочкой и по-хозяйски её обняла.

– Но-но, Беккер, руки прочь от моего мышонка! Своего феникса тискай, а мою Аннабель не тронь! – ревниво воскликнула она, и с возмущением добавила: – Друзья называются! Стоит только выйти за дверь как тут же все косточки перемоют! И вкуса-то у меня нет, и выгляжу я так, что только фениксов пугать. Ну, погоди, Ладожский! Ладно, Сонька гадости говорит, я уже привыкла, но ты-то предатель, подпевала несчастный! Не-е-т, после этого мы больше не друзья! Учти, мстя будет ужасной! Беккер, как ты можешь дружить с подобным флюгером?

– Зай, он мой верный рыцарь, положение обязывает, – очаровательно хихикнув, ответила Соня. Сияя как солнышко, она посмотрела на своего друга и весело добавила: – Кстати, не понимаю твоего возмущения. Видела бы ты себя со стороны. Ужас! Бедняжку Каталану, преподавательницу по этике и манерам хватил бы удар, сподобься она увидеть тебя в таком виде!

Одетая в летнее нарядное платье и широкополую светлую шляпку, Соня выглядела очень красивой, а ровный загар с апельсиновым оттенком, и искусный макияж делали её просто неотразимой. Мари отметила восторг на лицах парней, не сводящих глаз с подруги, и немедленно надулась.

– Нашла кого вспомнить! Не понимаю, чем плох мой прикид? По-моему, скромненько, но со вкусом, – с удовольствием оглядев себя, она мстительно добавила: – Интересно, почему стоит только кое-кому вырядиться в дурацкие тряпки, как все вокруг уже охают и ахают: «какая красавица»! – и тут же завопила: – Ой!.. Беккер, не злись, ты красавица в любом виде, а это была черная зависть!.. Мир!.. Ой-ой!.. Хватит щипаться, я осознала свою вину! Честное слово, я больше не буду!.. Ой!.. Беккер, положи подушку, ты испортишь несуществующую причёску!

Смеющаяся Мари стремительно подлетела к подруге и, обезоружив, чмокнула в щеку в знак примирения.

– И вообще, глупости все это! – заявила она, по-турецки усаживаясь на диване. – А Каталана, в свое время, много крови мне попортила. Зачет по этике пришлось вымаливать у нее чуть ли не стоя на коленях, – она с любопытством посмотрела на подругу. – Ну, нет! Я никуда с тобой не пойду, если ты не снимешь свою дурацкую шляпу! Интересно, с чего это ты вырядилась? Опять очередное свидание?

Услышав столь бесцеремонное высказывание, Сонечка смутилась и искоса посмотрела на Ивана.

– Знаешь, моя дорогая, если ты страдаешь безвкусицей, то это не значит, что и другие должны одеваться в такой же хлам. Кстати, еще большой вопрос кто с кем не пойдет, – манерно ответила Соня и с достоинством выпрямила спину.

– Ой, не могу! До меня дошло! – хохоча, Мари повалилась на диван. – Ну, надо же! Наконец-то, произошло сие знаменательное событие! Свершилось чудо, аллилуйя! Трубите райские трубы, возвещайте осанну. Наконец-то, полная капитуляция вавилонской крепости! Ну, Иван, ты даешь! Сумел-таки добить бедную Сонечку! Ура! Свобода от их слезливых разборок!

– Не-е-т! Это я сейчас тебя добью, чтобы не мучилась! Ну, надо ж быть такой бестактной идиоткой! И доходит до тебя как «до утки на седьмые сутки», – рассердилась Соня и, забыв о манерах, снова схватилась за подушку.

Иван спешно перебил разгорающуюся девчоночью перепалку.

– Девушки-девушки, не увлекайтесь! Машка, хватит молоть всякую чепуху, мы к тебе по делу.

– Ну вот, не успеешь расслабиться на каникулах, как уже норовят какое-то дело всучить!

– А мы виноваты? Это все Ник, – Иван насмешливо покосился на бывшего соперника. – Он притащил приказ из штаба на дополнительное патрулирование. Будем денно и нощно искать ментальников и потенциальных фениксов. Правда, хоть здесь повезло, у нас будут дневные смены с 14.00 до 22.00 в течение всего месяца.

– Какое гадство! Последние в жизни каникулы, а тут какие-то дурацкие дежурства! Ник, за каким чертом тебя вечно носит в штаб? Сидел бы дома и развлекался, как все нормальные люди. Глядишь, никто бы о нас и не вспомнил! – немедленно напустилась Мари на юношу. Вдруг она обратила внимание, что тот сидит, закрыв лицо руками, и его плечи периодически вздрагивают. Все в недоумении уставились на него, не понимая в чём дело.

– Ник, ты чего? Что случилось? – с тревогой в голосе спросила девушка.

Наконец, тот поднял голову.

– Простите, ребята, я не нарочно, – проговорил он, не сразу сумев подавить рвущийся наружу смех. – Честное слово, мне нужно было в штаб по делу. Как полномочный представитель Клан Ягуара я должен был обсудить ряд документов.

– Нет!.. Ну, надо же! Кое-кто из пришлых шутов вообразил, что у нас тут бесплатная клоунада! – немедленно рассердилась Мари. – Чтобы тебя черти взяли, Ник! Не представитель ты, а натуральная подстава, взять и так испоганить последние каникулы!

Стукнув кулачком по подлокотнику дивана, девушка замолчала и сердито надулась, проклиная себя за неуместный порыв добросердечия. Друзья хихикнули. «Ишь, спелись паршивцы! Ну и, слава богу! Сразу видно, что оба счастливы до неприличия, а Соня просто светится от радости, да и Иван не отстает. Эх, даже завидно…»

– Ник, ну как? Ты все еще хочешь встречаться с этой мегерой?

– Встречается же Соня с таким болваном как ты! – немедленно отреагировала Мари.

Ник примирительно поднял руки.

– Ну, хватит, ребята! Брэк! – он вопросительно посмотрел на девушку. – Кстати, ребенок предлагал перекусить. Может, поедим? А там и на дежурство пора.

– Куда от вас дармоедов денешься! Идите за мной. Учти, Аннабель, ты эту ораву пригласила за стол, ты и отвечаешь за ее прокорм. Солнце, ты хотя бы представляешь, сколько может съесть за один присест небольшая компашка вампиров? – сказала Мари и, обняв смеющуюся девочку, умчалась вместе с ней в кухню.

Солдат спит, служба идет. А вот балаган в это время совершенно ни к чему! Для тех, кто не понял – наряд вне очереди!

Вот уже около шести часов четверка молодых вампиров болталась по людным местам города: институты, школы, метро, улицы в центре города, вокзалы, и прочие места человеческих сборищ. В общем, там, где масса народу шумит, болтает и неимоверно толкается.

– Ненавижу людей! Ненавижу дежурства! Две недели шляемся по городу, а толку чуть. Ник, тебя я отдельно ненавижу, причем, всеми фибрами своей измученной души и не менее измученного тела!

Мари устало плюхнулась на скамейку у Казанского собора, остальные молча последовали ее примеру. В ответ на экспансивный выпад девушки Ник ничего не ответил, лишь смерил мрачным взглядом. Не подавая виду, она зябко поежилась и ругнулась про себя – за время совместных дежурств её уже достали подозрительные тяжелые взгляды старшего их группы. Мари совершенно не понимала, чем они вызваны, потому и сейчас решила не обращать внимания. Взъерошив короткие волосы, и так стоящие дыбом она сердито добавила:

– Был бы хоть какой-нибудь толк от патрулирования. Болтаемся уже почти полную смену, а не попалось даже завалящего ментальника, не говоря уже о фениксе. Может, их вообще в Питере не осталось, и мы зря болтаемся по городу?

В душе Мари надеялась, что Ник отпустит их пораньше. Ничего не ответив, он лениво откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза. Выражение его лица было таково, что девушка не понимала, то ли он сердится, то ли совсем не слушает. Не найдя взаимопонимания у непосредственного начальства, она обернулась к друзьям за поддержкой. Оказалось, что они пересели на другую скамейку и тоже не обращают на неё внимания. «Везет же влюбленным парочкам, им ничто не в тягость. Знай, чирикают себе с дурацкими улыбками на лицах – приунывшая девушка нетерпеливо поерзала на скамейке. – Чёрт, а я вот вымоталась так, что готова уснуть на месте. Все-таки ментальный поиск, даже с частично снятой защитой это крайне утомительная вещь. Голова до сих пор гудит от людских эмоций».

Обиженная всеобщим невниманием Мари принялась глазеть по сторонам. От сего «интеллектуального» занятия её отвлёк детский голосок: «Мамочка, посмотри, какие красивые тётя и дядя!» Вампиры разом насторожились. Малышка лет пяти остановилась у скамейки, на которой сидели друзья Мари, и с восхищением уставилась на них, а затем требовательно дёрнула Соню за подол. «Тётя, хочу на ручки!» Заколебавшаяся девушка бросила взгляд в сторону родителей, но они, занятые разговором с друзьями, совершенно не обращали внимания на чадо. Тогда Соня посадила малышку на колени и та сразу же потянулась к нарядной косметичке. Скрепя сердце ей пришлось наблюдать, как малолетняя кокетка разоряет её элитную косметику. Перемазавшаяся малышка вскоре потеряла интерес и, заливисто смеясь, потянула Соню к родителям, которые, наконец-то, хватились ребёнка. Подбежавшая молодая мамочка смерила незнакомцев подозрительным взглядом и, подхватив девочку на руки, устремилась к ожидающему мужу. Молодые родители явно намеревались продолжить прогулку. Но не тут-то было. Малышка подняла такой крик, что они, поспешно извинившись перед друзьями, подхватили чадо на руки и помчались к машине.

«Правильно, поддай им жару, детка! Нефиг поздно вечером болтаться по городу с маленьким ребенком. Совсем без царя в голове! Не родители, а малолетние придурки», – злорадно подумала Мари, проводив глазами удаляющуюся семейку. Рядом раздался смешок. «Так! Это ещё что такое? Неужели?.. Нет, не может быть», – решила она, но все же подозрительно посмотрела на Ника. Тот удивлённо приподнял брови.

– В чём дело?

– Ни в чём, – девушка повернулась к друзьям. – Поставили метку?

– Обижаешь, Машка!

– Слава богу! Наконец-то, мы с уловом. Эй, Ник, думаю, теперь мы имеем полное право разбежаться по домам.

От нетерпения Мари приплясывала на месте, ей страшно хотелось отдохнуть, а затем ещё немного поработать над начатой задачей. Она чувствовала, что решение лежит где-то близко.

– Ну, как?

– Пока, никак.

– Чёрт, а я надеялась, что у некоторых есть совесть! – Мари нахмурилась. «Сатрапский беспредел!.. Знаешь, слишком уж ты странный, дружок. Я сильно подозреваю, что ты не тот за кого пытаешься себя выдать». Ник в открытую усмехнулся. «Глупости! Я такой же, как и ты».

Не веря в происходящее, девушка ошарашено потрясла головой. Ментальный разговор был возможен, если один из собеседников умеет управлять связующим каналом, а такое было под силу только очень зрелым вампирам, имеющим за плечами ни один десяток лет, но не молодняку, недавно вышедшему из стен Академии. «Черт, а такой мощный направленный телепорт и вовсе под силу только старейшинам… ладно, замнем для ясности, – она прищурила глаза. – Ник, твоя работа?»

Мари не замечала, с каким интересом Иван наблюдает за их безмолвной пантомимой.

– Золотце, если тебе нужно в туалет, то так и скажи. Хвати таращить на меня глаза, – предположение Ника окончательно вывело её из себя.

– Издеваешься, да? – прошипела она, окончательно сбитая с толку и перешла в наступление. – Фигли таскаться по городу? Всё равно за оставшийся час мы ни черта не выловим!

– Мир полон неожиданностей. Вдруг из-за твоей лени мы упустим нашего вампирского да Винчи? Не думала о таком? – Ник насмешливо покосился на девушку. – Впрочем, я подумаю над твоим предложением.

До предела затянув паузу, когда она уже разозлилась не на шутку, он изрёк с трагической миной Пьеро на лице:

– Я всегда знал, что в клане Волка одни лентяи, но до последнего момента надеялся, что ошибаюсь.

– Эй-эй! Выбирай выражения! Не смей хаять наш клан! Если ты замолчишь немедленно, то так и быть не получишь сумочкой по голове, – выпалила девушка, немедленно обидевшись за сородичей. Она сердито прищурила глаза и в них сверкали искорки подлинного гнева. Ник уже на полном серьезе ее достал. В ответ она получила его излюбленный взгляд. «Гад!»

Спохватившись, Мари отвернулась и принялась с преувеличенным вниманием рассматривать бывший дом Зингера. В её голову немедленно полезли строки «Улица, фонарь, аптека…»

Соня из солидарности решила её поддержать, но в отличие от подруги не стала применять тактику запугивания, а жалобно протянула:

– Ник, может, и в самом деле, хватит на сегодня? Что-то я тоже устала. Отпусти нас по домам, а?

Оживившаяся Мари тотчас повернулась к остальным, оторвавшись от созерцания достопримечательностей Петербурга. Но тактика давления на жалость тоже не имела успеха.

– Слушай, имей совесть, в конце концов! – взорвалась она. – Что ты ломаешься? Прекрасно знаешь, что мы весь день мотались по городу с поднятыми щитами и устали, как собаки собачьи. Мы ж тебе не спецназ. Это у вас там все ненормальные. Помню как на соревнованиях, все уже валятся с ног, а эти поганцы, все такие же бодренькие, несутся дальше сломя голову.

– Ладно. Так и быть сделаю одолжение слабачкам-волчатам, – снисходительно отозвался Ник.

– Ура! Дом, милый дом!

– Подожди радоваться, – он смерил девушку испытующим взглядом. – Как раз хотел сказать, что кое-кто из присутствующих всё же поплатится за своё нытьё и длинный язык.

В темных глазах Ника вспыхнули зеленоватые искры, и Мари насторожилась. Что-то ей совсем не нравился его вид. Как оказалось, не зря.

– Я тут болтаюсь один одинёшенек, и страшно соскучился по домашнему уюту, – поведал он с грустным видом и, упреждая Соню, быстро добавил: – Хочу в гости! Мари, будешь должна мне ужин в семейном кругу. Сейчас подумаем, когда, – он сделал вид, что размышляет. – Ждите меня в пятницу в двадцать один ноль-ноль на следующей неделе.

Видя лихорадочные размышления девушки в попытке избежать нежелательного визита, Ник иронично улыбнулся.

– Эй, стажёр, я подчеркиваю, в семейном кругу, – уточнил он и вкрадчиво добавил: – Учти, я сноб и хочу, чтобы всё было на высшем уровне. Потому форма одежды парадная, то есть вечернее платье обязательно.

Слова юноши звучали вроде бы шуткой, но приказной тон и странная настойчивость в голосе, говорили, что это не так. Он властно поймал взгляд Мари и та, как завороженная, уставилась в его темные глаза. Погрузившись в бездонный омут, она со странной отрешенностью наблюдала, как в их глубине разгорается безумное пламя и гасится несокрушимой волей, но всё же его отблески прорываются наружу и сверкают зелёными искрами беспричинной ярости. Мари сразу же вспомнился кошмар, приснившийся после бала в Академии, и она вздрогнула. Почувствовав давление на психику, она протестующее тряхнула головой, но всё равно не сразу очнулась от созерцания, больше похожего на мгновенный обморок.

– No problem! Будет тебе ужин в семейном кругу! – выпалила Мари, неподдельно изумившись своим словам. Ведь изначально она планировала ответить категорическим отказом. – Блин! Всегда знала, что не стоит связываться с солдафонами из спецназа, это чревато последствиями! И за что мне такое наказание, почему именно я должна отдуваться за всех? – в расстройстве, она потянулась к затылку.

– Ладно, чёрт с тобой! Слово не воробей, – весело сказала девушка после недолгого раздумья и деловито добавила: – Чур, уговор! Не вздумай прикидываться моим бой-френдом. Лично я из-за тебя не хочу угодить под перекрестный допрос. Надеюсь, ты знаешь, кто мои родители.

С сожалением во взгляде Соня покачала головой, и в глазах Мари вспыхнул лукавый огонек. «А что такого?» Подруга многозначительно покрутила пальцем у виска. На её лице ясно читалось: «Доиграешься, дурочка!» Мари независимо фыркнула. «Подумаешь, невелика цаца! Твой Ник мне совсем не нужен! Кстати, об игре!» Девушка немедленно театрально закатила глаза и в полном изнеможении поднесла руку ко лбу. В этой мелодраматической позе она с чувством продекламировала.

 
О, боги, оцените мою жертву,
Склоняюсь перед вами я.
О, будьте же ко мне добрей и милосердней,
Я умоляю, не держите зла!
В загробном мире я одна во мраке
И участь незавидна там моя!
Но сердце, кровью истекая, брат мой милый,
Свободы только просит у тебя!
 

– Эй, где бурные аплодисменты? Я понимаю, что импровизация не фонтан, но могли бы поддержать юное дарование!.. – удивлённая Мари открыла глаза. Иван с Соней растерянно смотрели вслед Нику, удаляющемуся от них летящим шагом. Даже на расстоянии от него шли ощутимые волны ярости.

– Что случилось? – встревожено спросила девушка. – Ладожский, твои проделки?

– Ни фига! Я-то здесь при чём?

Она нетерпеливо дернула юношу за рукав «толстовки».

– Давай, конкретней!

Оторвавшись от завороженного созерцания спины старшего их группы, он соизволил пояснить более развёрнуто:

– Это всё ты. Выслушав твои дурацкие вирши, он так рванул от нас, как будто за ним гонятся все черти мира! Не знаю, Машка, что ты такого в них насочиняла, но только чем-то лихо прищемила Нику хвост. У него вдруг появилось такое выражение на лице, как будто он готов убить тебя на месте.

В глазах Ивана промелькнула насмешка.

– В чем я лично иногда его поддерживаю. Жаль, что Ник одумался, – юноша выжидательно посмотрел на приятельницу. – Честно говоря, я не понимаю, что у вас происходит, но чувствую, что-то происходит…

– Тю, не придумывай! У меня с Ником никогда ничего не будет, и ты знаешь почему.

– В таком случае, зачем ты согласилась на ужин?

– Честное слово, я не знаю! – озадаченно сказала Мари, и с досадой запустила руки в свою многострадальную шевелюру. – Вот дура! Нашла время для визитов! Мика прибьет меня на месте, стоит только заикнуться об ужине в такое время!

– Ты это о чём?

– А, ерунда! Небольшие семейные неурядицы, не берите в голову.

Простые семейные радости и грозный лик вечности

Оторвавшись от книги, Мари призадумалась. «Ненавижу чувствовать себя дурой, но что-то в моей жизни, во всяком случае, с недавних пор я перестала понимать, а все непонятки начались с проклятущего Ника. Ведь что странно, я совсем не помню его по Академии. Конечно, около трех тысяч студентов, не считая преподавателей и прочего персонала – это вам не хухры-мухры. И все равно за пять лет учебы практически всех знаешь в лицо, так или иначе, но сталкиваясь с множеством людей по тому или иному поводу».

Девушка снова принялась напряженно рыться в своей памяти, но тщетно. Перед её мысленным взором промелькнула целая вереница тех, кого она знала из клана Ягуара, и в памяти вспыхнуло множество подробностей встреч с ними, но Ник в ней напрочь отсутствовал, если не считать шапочного знакомства на выпускном балу.

«А, ладно, черт с ним! Действительно, чего я прицепилась к Нику? Иван с Соней его помнят, и этого вполне достаточно», – решила она и снова погрузилась в математику.

Беспокойные мысли не хотели униматься и Мари, подперев голову, снова вернулась к прерванным размышлениям. «Все-таки Ник очень странный парень, причем во всем. Хотя бы взять такую мелочь как одежда, которую он носит. Она чересчур элегантна, да и вещи на нем зачастую какие-то необычные, таких я ни у кого не видела. Конечно, ему идет, но он выглядит в них как особа королевских кровей в изгнании… нет, как принц, развлекающийся тайным походом в народ. А его дурацкая манера держаться? – она сердито фыркнула. – Иногда просто руки чешутся, так хочется как следует стукнуть его по красивой башке, чтобы перестал важничать. Порой Ник бывает, высокомерен до невозможности. Тоже мне принц Зазнайка!.. И уж совсем странное дело, но я ощущаю, как просто вибрирует от напряжения его ментальное поле, запертое барьерным щитом. Какой же оно мощи, если я это ощущаю?.. Черт, опять я отвлеклась!» – спохватилась девушка и снова попыталась разобраться в теоретических выкладках.

Несмотря на героические попытки, формулы никак не хотели укладываться в голове. «Н-да, что-то математика сегодня не идёт, – спустя некоторое время с огорчением констатировала Мари и раздраженно захлопнула книгу. – Конечно, она отдохновение для разума, в ней все просто и ясно, никаких тебе мерзких недоговоренностей и «завуалированостей»!.. Тьфу, язык сломаешь, пока выговоришь. Кстати, есть ли такое словечко «завуалированностей? Фиг его знает!.. Ой, да пошло все к бесу!»

Девушка прищурилась и точным движением запустила книгу на письменный стол, стоящий у противоположной стены, та легла точно посередине. Довольная попаданием, она замерла в прежней не очень удобной позе, и принялась рассеяно размышлять о недавних событиях происшедших в ее жизни. Но она недолго витала в эмпиреях. Вскоре в кабинет отца, оккупированный ею ввиду его отсутствия, заглянула Аннабель. Мари повернула голову. Веснушчатая рожица девочки сияла восторгом, и она лениво поинтересовалась:

– По какому поводу столь бурная радость, мышонок?

– Я нашла в Интернете продолжение Рубак! – выпалила девочка и с нетерпением воззрилась на сестру.

– Вот это да! А меня возьмешь на просмотр?

В голосе Мари прозвучал неподдельный энтузиазм, и счастливая Аннабель радостно закивала головой. Девушка сделала неудачную попытку встать, но тело затекло от слишком долгого лежания в неудобной позе и под восторженное хихиканье девочки, она с преувеличенно страшными стонами сползла на пол.

– Ну, давай, Сусанин, веди меня в японское болото аниме! – сказала она и, с трудом выпрямившись, похромала следом за легконогой девочкой. – Хорошо быть молодой и здоровой. Везет же некоторым девицам! Знай, себе скачут и болячки им нипочем, – остановившись, проворчала Мари, и со стоном помассировала одеревеневшую спину. – Мышонок, тебе не стыдно? Нет, чтобы подумать о своей несчастной старшей сестрице, и чем-нибудь ей помочь. О, как невыносимо больно! Я умираю…

Девочка подскочила ближе и подняла встревоженные глаза.

– Мари, что с тобой? Давай, помогу!..

– Ага, попалась! – торжествующе воскликнула та и принялась щекотать хохочущую девочку. – Стой, малявка, ты куда? Стой, не уйдешь, ты моя законная добыча!

С брыкающейся Аннабель под мышкой девушка вошла в комнату, выбранную ими для просмотра аниме и, плюхнувшись на пушистый ковер, потянулась к пульту. «Рубаки» оказались все такими же энергичными и забавными, хотя правильней их было бы назвать авантюристами в поисках приключений на свою пятую точку. Она хохотала от души и девочка, поглядывая на нее, вторила ей звонким смехом.

Авантюристы-путешественники есть такая беспокойная порода людей. Им нипочем не усидеть на месте, их всегда тянет в путь-дорогу. Линия горизонта – их недостижимая мечта. Кстати, очень симпатичные и полезные ребята. Как профессионалы, они знают и умеют все. Жуткие труженики, готовые горы свернуть на пути к поставленной цели. Вот только дома они совершенно невозможны, потому что каждодневный труд для них – слишком тяжелая и скучная обуза.

Нескончаемый сериал с набором полных глупостей временно закончился, и на экране замелькали финальные кадры. Мари привычно запустила руку в огромную деревянную плошку с попкорном, но там к ее глубокому разочарованию оказалось пусто.

– Аннабель, тебе понравились новые серии?

И она тут же подумала, что могла бы не задавать глупый вопрос. Невооруженным взглядом было видно, что девочка просто светится от удовольствия. В ответ та энергично закивала головой.

– Ну-ка, ну-ка! Что-то ты сегодня чересчур много трясешь головой. Может, у тебя началась лошадиная лихорадка? – озабоченно спросила Мари.

Девочка испугалась.

– Ой, а что это такое?

– Такая странная болезнь, которая случается с теми, кто со старшими не разговаривает, а только машет головой, как цирковая лошадка на арене! – лукаво прищурившись, сказала Мари и девочка тут же звонко рассмеялась.

Девушка прислушалась к ее смеху, его тональность показалась ей несколько необычной. Тогда она внимательней вгляделась в возбужденное личико Аннабель и только сейчас заметила, что оно изменилось. Его черты слегка заострились и стали приобретать иные пропорции. Темно-зеленые глаза девочки на похудевшем личике казались больше обычного и горели лихорадочным блеском. Мари беглым взглядом окинула ее фигуру, – та вытянулась, став стройной и хрупкой на вид. Она взяла руку Аннабель. Ее пальчики смотрелись слегка непривычно из-за удлиненной третьей фаланги.

«Да, процесс зашел уже далеко. Кажется, почти полная инициация. Чёрт, как же я пропустила такое событие? Не родители, а злыдни распоследние! Могли бы мне сказать!.. Хотя они настолько погружены в себя, особенно Мика, что хорошо, если они изредка вспоминают о нашем существовании…» – огорченно подумала Мари, но тут девочка отвлекала ее от переживаний, она вырвала у нее свою руку и принялась ожесточенно тереть кончики пальцев.

– Ну-ка, прекрати чесаться, мышонок, а то раздерешь руки до крови. Это из-за того, что у тебя режутся когти. Потерпи немного и зуд сам по себе исчезнет.

Девочка немедленно послушалась и Мари, обняв ее за плечи, спросила с усмешкой:

– Послушай, мышонок, а ты в курсе, что означает твое имя? – та отрицательно помотала головой, и обе засмеялись, вспомнив о лошадиной лихорадке. – Странно, что ты не знаешь. Анна в переводе с еврейского языка означает милость, а «бель» с латинского переводится как прекрасная. Давай-ка, госпожа Прекрасная Милость, совершим налет на кухню и ограбим холодильник. Ты знаешь, где именно этот холодный негодяй замуровал прекрасную принцессу по имени Мороженое? Виват! Свободу вкусной красавице!

И они действительно крадучись пробрались в кухню и вооружились десертными ложками. Затем на цыпочках прокрались к холодильнику и с победным воплем дернули его за ручку. В одном отделении огромного морозильника действительно оказалось замечательное крем-брюле с кучей вкуснейших наполнителей: орехами, шоколадом и цукатами и они принялись усердно освобождать его из заключения. Когда девчонки доедали по второй порции мороженого и уже облизывались на третью, хлопнула входная дверь.

– Рени пришла! – вскрикнула девочка и, со звоном отбросив ложку, первой помчалась встречать ее в прихожую.

«Надо же, а наш птенчик стал совсем ручной! – подумала Мари, не двинувшись с места. – Аннабель больше не боится нас и, кажется, очень привязалась к нашей семье. Вот только при виде отца она до сих пор удирает сломя голову. Черт, но и я скоро буду от него шарахаться как от чумного. В последнее время, он просто невыносим. Очень плохой признак. Если он непрерывно злится, значит, дела у Рени совсем плохи. Похоже, ему ничего не удается сделать с ее болезнью, – она печально ссутулилась за столом. – Ладно, пусть лучше срывается на нас, чем смотрит на мать глазами побитой собаки, когда думает, что его никто не видит…»

Невеселые размышления девушки прервала Рени. Она вошла в кухню вместе с девочкой, которая крепко держалась за ее руку и, судя по всему, рассказывала, как они проводили время. Рени внимательно слушала и одобрительно кивала головой. Услышав про лошадиную лихорадку, она хихикнула и, потрепав Аннабель по щеке, сказала:

– Действительно, детка, ты сейчас похожа на породистого жеребенка, хорошеешь с каждым днем. С уверенностью могу сказать, что ты будешь очень красивым вампиренком, все парни будут у твоих ног!

Девочка отчаянно покраснела и смущенно покосилась на Мари. Та поняла, о ком она подумала и, с усмешкой сказала:

– Не беспокойся, мышонок, я не ревнивая по натуре. Так и быть забирай себе Ника и помни о моей доброте.

– Мари! Я же обещала…

– Так ты обещала не отбивать, а тут я просто дарю тебе за ненадобностью.

– Привет, детка! Все бездельничаешь?

Цокая каблучками по плитке, Рени стремительно подошла к Мари и, внимательно взглянув, поцеловала её в щеку. Та вздохнула, ощутив знакомый аромат духов – ее вампирская матушка никогда не изменяла «Шанели» под номером пять – и тут же отвернулась к окну.

– Неправда ваша, тетенька, я тружусь не покладая рук. Видишь, я ем мороженое и смотрю в окно. Где ты видела бездельницу, которая так много дел разом делает?

– Может, и меня просветите, в чем тут дело и кто такой загадочный Ник, из-за которого вы тут препирались.

– Да есть у нас один знакомый тип. Он – старший нашего патруля. Не знаю уж почему, но этот подарочек приглянулся нашему глупому мышонку, – нехотя ответила Мари. Она решила пока не поднимать тему ужина, не заручившись согласием главы семейства.

– Ясненько, – помолчав, отозвалась Рени. – Девочки, может быть, вы покормите меня, чтобы я не умерла с голоду в ожидании ваших женихов?

– No problem, а то ты стала тощая… – подхватившись со стула, выпалила девушка, но тут же осеклась, кляня себя за длинный язык.

– Да, ладно тебе, детка! Уж договаривай «как драная уличная кошка» – легко сказала Рени, прерывая повисшую в воздухе неловкую паузу. Мари подскочила к ней и порывисто обняла.