Текст книги "Колыбельная для вампиров (СИ)"
Автор книги: Светлана Борисова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)
– Черт, даже завидно! Мой Жан больше двух раз за ночь не выдерживает. Ваш новенький покровитель, наверняка, тоже из евреев? Уж чересчур он на ангела похож, какими их на картинах рисуют. Эх, жаль, что он не француз! Знаете, мадмуазель, соотечественники как-то больше мне нравятся. Поверьте, с ними гораздо проще договориться. Хоть французы и не так богаты, как нувориши из сионского племени, но они гораздо щедрее в оплате услуг, – с намеком проговорила Николь, нахально прищурившись, и покровительственно добавила: – Не бойтесь, мадмуазель, если Вы хотите разом сохранить обоих, то я ничего не скажу тому солидному господину, который бывает у Вас по четвергам. Конечно, если Вы слегка прибавите жалованье.
– Подай пеньюар, – сдержанно произнесла Эльжбета и, одевшись, повернулась к наглой горничной.
– Как ты смеешь дерзить, ничтожная тварь? – прошипела она, гневно сверкая глазами.
Наплевав на деньги, Николь решила высказать ненавистной гордячке всё, что она думает.
– Оля-ля! Нечего строить из себя принцессу! Не забывай, что на деле ты… – уперев руки в боки, начала она говорить и вдруг замолчала на полуслове. Лицо горничной посинело. Упав, она каталась по полу, безмолвно раздирая себе горло ногтями.
– Ну, конечно, ты никому ничего не скажешь! – уронила Эльжбета, равнодушно наблюдая за мучениями горничной. – Как не сказала, что тебе негде жить, поскольку последний любовник выгнал тебя на улицу, узнав, что ты беременна. Принеси плетку со стола.
Получив возможность дышать, горничная с ужасом глянула на хозяйку.
– Извините, госпожа, я не хотела Вас оскорбить… – с трудом просипела она, приподнимаясь на колени.
– Замолчи, криа [2]2
Криа – рабыня
[Закрыть]. Плетку!
С вытаращенными от испуга глазами горничная неловко двинулась в указанном направлении и, взяв плеть, протянула ее хозяйке.
– Госпожа, не бейте! Я сделаю всё, что прикажете… – взмолилась она.
– Поздно. На колени!
– Госпожа! Не надо!..
При виде выражения, появившегося на лице хозяйки, горничная вскрикнула и, падая, кинулась прочь из комнаты. Бесполезно. От расправы было не уйти. Свистнуло длинное жало, и комнату наполнил истошный визг. Удар пришелся по лицу, оставив несчастную без глаз. Безостановочно замелькала плеть, искусно вырывая кусочки кожи на вздрагивающем обнажённом теле, катающимся по полу. Наконец, скорчившись, оно замерло, Эльжбета пнула его и сосредоточенно осмотрела рисунок на спине. Она нахмурилась, заметив сбой, и серией ударов принялась ретушировать неудачное место, и ещё живая жертва забилась в предсмертных конвульсиях, издавая нечеловечески ужасные звуки. Когда всё было кончено, Эльжбета потянула за шнур звонка. Мгновенно возникший молчаливый слуга упал на колени, ожидая распоряжений.
– Рико, вышвырни падаль из моего дома и убери ошметки, – приказала она.
Когда хозяйка скрылась в другой комнате, не изменившийся в лице слуга, запихал труп в заранее приготовленный мешок и тщательно затёр кровавые следы. Закончив свое чёрное дело, он вытер руки и запихал испачканные кровью тряпки в мешок к убитой. Взвалив его на плечо, он вышел через чёрный ход и двинулся укромной тропой.
Вечером Эльжбета приказала слуге отнести увесистый кошель с золотыми родным Николь. И ее мать в изумлении высыпала целое состояние на убогий дощатый стол. Заметив алчный взгляд сожителя, она быстро сгребла монеты в кошель и, прижав его к груди, замерла на месте. Но золото – слабая защита от мужчины с ножом.
* * *
За первой встречей последовали другие, становясь всё чаще, но происходили они по инициативе Михаэля. Влюбившись по уши, он был настойчив и старался не замечать, что Эльжбета всё чаще хмурится, видя его у себя. И вот настал такой день, когда двери ее особняка оказались закрыты. Причём, только для него одного. Смех и веселые крики, доносящиеся из открытых окон, привели его в такую ярость что, забравшись внутрь и увидев возлюбленную в объятиях солидного господина, он отшвырнул девушку и одним движением свернул шею незадачливому поклоннику. Не обращая внимания на вопящих людишек, в ужасе разбегающихся от него, Михаэль схватил девушку за плечи и, встряхнув как куклу, яростно прошипел:
– Эльжи, что ты творишь? Как ты посмела мне изменять? ProstituИe!
С трудом освободившись от его хватки, девушка не менее яростно прошипела:
– Я же сказала не приходи, сегодня двери для тебя закрыты. Как смеешь ты врываться в мой дом без моего на то разрешения? Что тебе не ясно? Михаэль, ты не понимаешь прямых намеков? По-твоему, на что я живу?
– Идиот! – с горечью произнес он, тяжело опускаясь на диван, и закрыл лицо руками. – Я-то думал, что полюбил королеву, а она оказалась банальной шлюхой.
– Убирайся вон, – коротко без гнева сказала девушка. – Между нами все кончено, – и на ходу подхватив накидку, она двинулась к выходу, – Советую тебе тоже не задерживаться, если конечно не хочешь возиться с трупами полицейских.
– Эльжи, ты куда? – выкрикнул Михаэль. Не выдержав характера, он догнал стремительно шагающую девушку.
– Не твое дело. Забудь обо мне, – резко ответила она, не повернув головы.
– Эльжи! Если тебе нужны деньги ты их получишь столько, сколько пожелаешь…
В мгновение ока девушка оказалась рядом и, схватив его за лацканы сюртука, с яростью прошипела:
– О нет, дорогой! Не надейся купить меня столь дешево! При желании я и сама достану денег в любом количестве.
– Так какого черта тебе нужно? – с отчаянием воскликнул Михаэль, хватая стремительно ускользающую девушку. – Стой! Я все равно никуда тебя не отпущу.
– Ну, и куда ты меня приведешь? – насмешливо спросила она. – В нору на вампирской базе, чтобы я стала одной из любовниц главаря банды? Глядишь со временем я надоем, и ты спокойно пустишь меня по рукам своих подельников. Да? К крейду, такую перспективу! Такая жизнь не для меня, поищи себе другую дурочку!
– Что же ты хочешь, Эльжи? – бессильно опустил руки Михаэль.
Яростно сверкнув глазами, девушка выкрикнула:
– И ты еще спрашиваешь? Если хочешь иметь в постели королеву, то есть только один путь – стань королем.
Она уже сворачивала за угол тихой улочки, когда Михаэль с яростью выкрикнул:
– А как мы встретимся, когда я стану королем?
Замерев на месте, девушка медленно повернулась к нему и в её глазах блеснули слезы.
– Я сама найду тебя, дорогой. Тогда ты окончательно решишь, нужна я тебе или нет. Хорошо?
– Только обязательно вернись, Эльжи и, пожалуйста, не пропадай надолго. Я буду ждать, – пробормотал жутко расстроенный Михаэль.
Ничего не ответив, девушка скрылась за углом, а он еще немного потоптался на месте, сокрушенно глядя ей вслед. Тяжко вздохнув, будущий король отправился восвояси – завоевывать королевство.
Наутро в парижских газетах появились сенсационные кричащие заголовки. В них сообщалось, что неизвестный маньяк-убийца ночью убил около десятка человек. Самым странным в преступлениях было то, что растерзанные трупы несчастных все как один оказались обескровлены. Причём, из ценных вещей ничего не пропало. Конечно, там где до бедняг не добрались уличные воришки. Обыватели боязливо зашептались о вампирах и ночью крепко накрепко закрывали окна ставнями.
* * *
На пороге дешевого трактира, располагающегося на одной из не очень чистых улочек северной столицы Российской империи, появилась высокая дама, слишком хорошо одетая для такого места. Приподняв густую вуаль, она обвела холодным взглядом дымное помещение. Заметив её, половой поспешно бросился к столику, стоящему в уединённом месте и стал настойчиво уговаривать сидящих за ним посетителей пересесть в другое место. Но приказчики, пришедшие пообедать из ближайшей лавочки, немедленно заскандалили. Бурно жестикулируя, они заявили, что сидели, и будут здесь сидеть хоть до самого богоявления. Пока торговое сословие увлеченно препиралось с половым, дама, провожаемая недоуменными взглядами завсегдатаев, летящим шагом проскользнула между столами и встала рядом. Спорщики немедленно умолкли и беспрекословно поднялись, уступая ей место.
Несмотря на всеобщее внимание и жадные мужские взгляды никто из посетителей трактира не осмелился подойти к незнакомке с повадками истинной леди высшего света. От всей ее изящной фигуры так и веяло высокомерным холодом. Рассеяно поворачивая кончиками пальцев принесённый стакан с водой, она скучающе смотрела в окно и не замечала, что от неимоверной скорости вращения жидкость сильно взвихрилась. Ожидание длилось недолго. Рядом с ней появилась невзрачная женщина и опустилась на краешек стула напротив. Наклонившись вперёд, она что-то долго говорила тихим голосом, к концу своей речи совсем перейдя на шепот. Дама внимательно слушала собеседницу и, задав несколько кратких вопросов, отпустила ее повелительным взмахом изящной руки затянутой в перчатку. Униженно кланяясь, женщина попятилась и, развернувшись, поспешно бросилась прочь.
– Вот и пришла пора нам встретиться, дорогой, – произнесла незнакомка. Очнувшись от глубокой задумчивости, она насмешливо покосилась в сторону полупьяного парня, не спускающего с нее восторженных глаз. «Гляди-ка, великовозрастный менталист. Нужно пожурить Михаэля за плохую работу патрулей по отлову фениксов. Хотя здесь такая глушь».
Легко поднявшись, дама двинулась к выходу. Когда она исчезла за дверью, восхищенный воздыхатель вскочил на ноги. Неотрывно глядя вслед прекрасной незнакомке, он стал нараспев выкрикивать рифмованные строчки:
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чьё-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склонённые
В моём качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
А.Блок Незнакомка
Замолчав на полуслове, он рухнул на стул и, положив голову на стол, громко зарыдал. Завсегдатаи трактира засмеялись, показывая на него пальцами. Незадачливый рифмоплет поднял голову и с яростью глядя на довольные красные рожи простолюдинов, плавающих в сизом дыму, громко во всеуслышание выкрикнул:
– Твари безмозглые! Да что б вы понимали в тонкой душе поэта! Только что олицетворенная мечта прошла мимо вас, а вы все также тупо жрёте и пьёте. Скоты, одним словом, – он обреченно махнул рукой и снова уронил буйную красивую голову на изгвазданный стол.
И невдомек чудаку, что его глазам предстала не мечта, а экзотическая красавица-гадюка, обряженная его фантазией в туманные голубые крылья.
А настоящая Прекрасная Дама в городе Великого Петра появится еще не скоро. Белыми ночами она будет неспешно гулять вдоль берегов Невы и, стоя на высоком ажурном мосту, будет заворожено всматриваться в её холодные темные воды.
О, нет! Прекрасная Дама не склонна к суициду! Просто ее завораживает изменчивая прелесть воды и розовые блики восходящего солнца на реке. Отражения древних зданий кажутся ей одновременно и сказочно-красивыми, и мрачновато-жутковатыми, и она готова вечно любоваться прекрасным городом, опрокинутым в текучие тёмные воды.
Бледное личико осветилось счастливой улыбкой. «Желязны. Утонувшее сердце сказочного мира, Тир-на-Ног. Жаль, что по нему нельзя прогуляться, не будучи русалкой. Хотя глядя на то, что извлекается со дна реки, бедняжке не позавидуешь».
Легкий смешок, а затем радость растаяла, уступив место выражению привычной печали, но в темных глазах вспыхнуло нечто, говорящее об упрямстве и недюжинной силе характера.
И невдомек мечтательной чудачке, что и для нее однажды вспыхнут на горизонте Алые Паруса.
«Но зачем же ждать? Тебе что-то нужно? Сделай все сама, не полагаясь на каприз изменчивой фортуны. Вперед! Не получится, соберем осыпавшиеся перья и снова к солнцу! Никуда оно от нас не денется!»
* * *
Мягко отворилась дверь, и недовольный Михаэль обернулся. Прекрасная девушка в длинном синем платье необычного фасона замерла, не сводя с него тревожных глаз.
– Кажется, я опоздала, – тихо сказала она, глядя на молчащего короля вампиров, и медленно повернулась к выходу. – Прости, что нарушила твой покой. Это в последний раз.
Мгновенно оказавшись у двери, Михаэль обнял девушку и уткнулся в ее волосы, с неизъяснимым наслаждением вдыхая знакомую и такую родную смесь их запаха и духов.
– Эльжи! Как ты смела? Ведь я просил, не пропадать надолго. Родная, где ты скрывалась все эти годы? Я уж и не чаял тебя найти!
Сияя счастьем, девушка полезла в ридикюль и вынула пачку бумаг.
– Крейд! Я работала как проклятая, чтобы вернуться не с пустыми руками. Посмотри, это акции самых перспективных предприятий и банков. С ними ты можешь купить ещё ни одно правительство в мире людей и тем укрепить своё влияние.
– К черту деньги! Их и так более чем достаточно. А вот ты – совсем другое дело, таких больше в мире нет.
– Ты прав, – пробормотала девушка и, улыбнувшись, добавила: – Уникальность редкостей заключается в том, что они существуют только в единственном экземпляре.
Безмерно счастливый Михаэль только со временем осознал смертельно-горький смысл двусмысленной фразы.
Вернувшись, Эльжбета немедленно объявила себя его женой, хотя у вампиров в то время еще не существовало узаконенного института брака. Но она быстро исправила досадное упущение их нарождающейся бюрократии. Она ни на шаг не отпускала мужа не только в постели, но и в делах государства. Всё чаще давая ценные советы по управлению, она всегда держалась в его тени, несмотря на предложение официально занять пост одного из первых советников. Михаэль быстро понял, что его красавица-королева отличается острым умом и умением взглянуть на проблему под неожиданным ракурсом, дающим возможность принять самое оптимальное решение. Вскоре её недюжинный ум вызывал у него восхищение, граничащее с преклонением.
Долгие годы жена оставалась для него верной спутницей и союзницей во всех делах. Их взгляды настолько совпадали, что порой Михаэлю казалось, что она читает его мысли, хотя он считал такое невозможным. Как ученый-генетик, он доподлинно знал, что у любящих людей в спокойной обстановке почти не работает телепатический обмен мыслями, ограничиваясь эмоциональным фоном.
Беззаветно любя, Михаэль ни на миг не сомневался в ответном чувстве. Вот потому шок от осознания, что дело обстоит не совсем так, оказался столь силен. Хотя первые звоночки неблагополучия в семейной утопии раздались уже накануне восстания, с началом первых размолвок. Эльжбете активно не нравилось, что муж стремится заниматься преобразованиями только внутри вампирской расы. При всяком удобном случае она твердила, что задуманное им замечательно, но внутренние дела могут подождать до того момента, когда они захватят власть во внешнем мире и, покорив человечество, выйдут на оперативный простор.
Удивляясь внезапной настойчивости жены, Михаэль никак не мог её убедить, насколько опрометчив такой шаг, чреватый самыми неожиданными последствиями. К его удивлению, у Эльжбеты оказалось очень много сторонников в Совете Старейшин, хотя он всячески пытался доказать, что исход войны с человечеством не ясен и вполне может закончиться полным истреблением расы вампиров в силу их малочисленности.
«Поймите, мир людей тоже движется семимильными шагами по пути прогресса, и завоевать его будет нелегко, ещё проблематичней впоследствии удержать в узде. Если только не перебить две трети населения земного шара», – восклицал он в полемическом пылу, пытаясь убедить оппонентов в правильности своей точки зрения. Жена никогда не вмешивалась в его споры на людях, но дома едко высмеивала за чрезмерную осторожность, и тем подспудно укоряла его в трусости. Вот тогда впервые между ними пролегла полоса отчуждения. Выведенный из себя, однажды он спросил, за каким чертом ей нужна власть над человечеством и Эльжбета, удивленно посмотрев, спокойно ответила, что рабы всегда пригодятся в хозяйстве. Правда, заметив его реакцию, она улыбнулась и свела всё к шутке.
Палевский нахмурился. Он неохотно перешёл к разгару трагических событий.
… Вот он стоит в своей лаборатории и страшно злится, что восстание начали, не поставив его в известность. Михаэль пытается разобраться в обстановке, зондируя ментальную сферу над базой, но все настольно хаотично изменяется, что ему никак не составить четкой картины…
– Михаэль! Помоги! Без тебя не замкнуть защитный купол над базой!.. Поспеши, пока не поздно, иначе он падет под ударами Старейшего! – прорвались сквозь хаос ноосферы отчаянные голоса друзей.
Н тут же перебивая их, в его голове раздался властный телепатический призыв. Голос жены звучит совершенно спокойно и буднично:
– Брось их, Михаэль! Ты ничем уже не поможешь этим неудачникам. Поверь, вдвоем мы наверняка справимся со Старейшим, поставим специальный барьер и отрежем его от ноосферы. Лишившись своей подпитки, Никотан не сможет подавить нас ментально. Быстрее, милый, поторопись! Не думай о других, они – прах под ногами. Еще немного и этот мир будет наш!
Заколебавшись, Михаэль подспудно удивился словам Эльжбеты. Он не понимал, как они вдвоем смогут заблокировать Старейшего, но затем гонимый внезапной тревогой, помчался к ней на пределе возможностей. Ворвавшись в полутемный зал операторской, он с изумлением посмотрел на жену в окружении большой группы молодых вампиров. Они не сводили с неё преданных глаз, и это зрелище вызвало в душе неприятный осадок.
«Когда же Эльжбета в обход меня настолько успела приручить молодняк? – с удивлением подумал он.
Но на этом неприятные открытия не закончились. Михаэль вдруг ощутил, что от неё идет неимоверно сильный ментальный сигнал и его мощь вызвала дополнительный шок. Ведь жена никогда не демонстрировала свои выдающиеся возможности в этой области. Более того, поддерживала в нём убеждение, что очень слаба ментально. Пока он находился в душевном ступоре, – всегда неимоверно раздражает открытие, что любимый человек что-то скрывал от тебя на протяжении многих лет, – Эльжбета объединилась со своей группой и, набрав дополнительную мощь, нанесла сумасшедший удар по ноосфере Земли.
Перед глазами присутствующих полыхнула ослепительная вспышка. Полуразумная ноосфера Земли неслышно завопила от боли, неся людям волны своей неосознанной ярости.
«Идиотка! – обреченно резюмировал Михаэль действия жены и еле успел выставить ментальный щит. А вот молодые вампиры в группе не успели, или не сообразили сделать то же самое и, хватанув максимальную дозу ответного удара ноосферы, попадали замертво. На ногах остались только он и Эльжбета. Напряженно застыв, они издалека мерились оценивающими взглядами, и что-то никто из них не спешил навстречу друг другу.
«Господи, что же такое творится! Неужели любимая женщина видит во мне врага?»
С его точки зрения сложилась настолько такая чудовищная ситуация, что Михаэль с упрямством достойным лучшего применения, не хотел верить своей интуиции. «Может, Эльжи слегка сбрендила и не отдает отчета в своих действиях? – с внезапно вспыхнувшей надеждой подумал он, и вопреки здравому смыслу двинулся навстречу жене. Но что-то в её облике остановило его на полпути – в синих глазах полыхало выражение мрачного триумфа, а божественно-прекрасный лик изуродовало ранее невиданное им выражение жестокости. Вдруг Михаэль понял, что его королева концентрируется для смертельного удара, и обреченно поник, не понимая, как возможно такое предательство. И только его бедное сердце, обливаясь кровью, кричало от невыносимой боли…
Неожиданно в зале появилось новое действующее лицо, разом изменившее расстановку сил. Забыв обо всем, Михаэль с растущим ужасом увидел, как почти невидимый гибкий силуэт с невероятной скоростью скользит к Эльжбете, а затем темная высокая фигура, материализовавшаяся рядом с ней, одним неуловимым движением сворачивает ей шею и исчезает. Как в замедленном кадре его королева медленно оседает.
Не верящим взглядом Михаэль глядит на жену, лежащую на полу прекрасной, но сломанной куклой и вместе с исчезающей надеждой на чудо, пустеет его душа. Уже нет смысла надеяться, что с помощью лжи можно поправить их вдруг ставшие такими непростыми отношения… Рвущая боль от невосполнимой потери настолько велика, что недавнее предательство любимой забыто и под высоким сводом здания, дробясь и множась многочисленным эхом, зазвенел отчаянный крик, полный боли.
На какое-то мгновение Михаэль потерял ментальный контроль, и ноосфера не упустила своего шанса. По-прежнему пребывая в ярости, она нанесла мощнейший удар. Ослепительная вспышка, и он провалился в бездонный колодец беспамятства…
Боль в сердце и сейчас прихватила Палевского. Достав сигареты, он нервно затянулся, пытаясь хоть как-то пригасить остроту воспоминаний, но они по-прежнему крепко держали его в своем безжалостном плену.
Бои в небесах. Сатана как всегда низвержен, а провинившемуся архангелу грозят пальцем – нечего у блудниц идти на поводу!
Очнувшийся от забытья Михаэль лежал с закрытыми глазами, понемногу приходя в себя. Неожиданно в его памяти вспыхнула страшная картина.
Гордое спокойствие лица, на котором навечно застыла гримаса горечи. Неподвижность и неудобство позы, столь несвойственные Эльжбете при жизни с ее летящей грацией движений.
Боль потери с размаху ударила его в сердце, и Михаэль застонал. Больше нет сказочно прекрасной королевы, для которой он жил и для которой создавал новый мир. И уже ничего нельзя исправить. Умом Михаэль понимал, что она предательница, но сердце не хотело этому верить, – ведь оно подлое любит, невзирая ни на что. «Да и мало ли что случилось! – засомневался он. – А вдруг, у Эльжи замкнуло в мозгах на фоне перенапряжения сил, вызвав временное помешательство… – и печально. – Это уже было. Неубедительно. А вдруг…»
Прекрасно понимая, что все его оправдания притянуты за уши, Михаэль упрямо не оставлял своих поисков. «Почему? – задался он горьким вопросом и прямо сознался: – Да потому что иначе нельзя. Потому что, с такой болью в сердце лучше смерть, чем жизнь».
Из-под век покатились слезы, – реквием по еще не ушедшей любви… Постыдная слабость.
Пустота затопила не только сердце, но и душу… Слепящая ярость.
«Хватит!» Михаэль распахнул глаза. Рядом с его кроватью сидел красивый молодой человек в белом комбинезоне. Несмотря на мимолётность случившегося на базе, он узнал его, и ненависть к убийце вылилась в спонтанный ментальный удар. Посыл получился слишком слабеньким, сказались последствия удара ноосферы. Юноша слабо улыбнулся его детской попытке мести.
– Как самочувствие? – спросил он спокойным голосом, и вдруг Михаэлю стало неловко. Во взгляде темных глаз сквозило сочувствие и неприкрытая тревога, и только воспоминание о мертвой Эльжбете стерло мимолетную вспышку слабости. Он буркнул сквозь зубы:
– Где я?
– На Старой базе, – ответил ему мягкий и чем-то очень знакомый голос.
Гибким движением юноша поднялся из кресла и подошел к незнакомым приборам. Считав их показания, он повернулся и сказал с легкой насмешкой:
– Не считая закономерной слабости, Вы, пан Михаэль, совершенно здоровы.
Опустившись в кресло, он бросил на гостя совсем другой взгляд. На красивом волевом лице не осталось и намека на сочувствие, зато с избытком было непреклонной воли и жестокости.
– Ну, что прикажешь делать? В популярной фразе «казнить нельзя помиловать», где будем ставить запятую?
– Понятия не имею, если это вопрос.
– Правильно понимаешь, он из разряда риторических. Ведь ты у нас числишься официальным руководителем вашего дурацкого восстания и по-любому должен быть наказан.
В том, что перед ним Старейший Михаэль не сомневался. Его поразило другое – настолько тот молод. Благодаря опыту врача, по некоторым едва уловимым признакам он был уверен, что перед ним действительно юноша – конечно, по вампирским меркам, а не маска бесконечно древнего существа. «Очень интересно. Может быть, какая-нибудь необычная мутация? Хорошо бы его исследовать. Возможно, мы продвинулись бы к новым горизонтам в генетике…»
Старейший устало сгорбился в кресле, поставив локти на колени, и сразу показался значительно старше.
– Что за чушь! Думаешь, у тебя будет время на исследования? – резко сказал он, откликаясь на его мысли, и на смуглом лице появилось выражение горечи. – Вот ведь какая подлость! Я снова угодил в ту же ловушку, что и тысячелетия назад. Сколько не бросай кости судьбы, а результат все тот же, – не совсем понятно прошипел он.
Внимательно наблюдая за опасным собеседником, Михаэль вопросительно приподнял бровь, не понимая, о чем идёт речь.
– Скажи, почему из раза в раз ты предаёшь меня ради этой суки? – холодно произнес юноша и, угрюмо глянув, тихо добавил: – Может, стоит забыть о доме? Решу проблему раз и навсегда, чтобы не тревожить больше душу.
Несмотря на отрешённое состояние по спине Михаэля пробежал холодок. Последняя фраза Старейшего явно была обращена к самому себе, и хотя в его голосе слышалась странная тоска, в ней заключался зловещий смысл. Откинувшись в кресле, Старейший насмешливо прищурился.
– Тут мою голову посетила светлая мысль. Не уничтожить ли вампиров всех до единого? Что скажешь?
– Вряд мы будем «за», – ответил насторожившийся Михаэль. – Насколько я понимаю, вопрос опять риторический.
Юноша презрительно фыркнул, а Михаэль стиснул зубы, постепенно раздражаясь. Сказывалась привычка к единоличной власти. Он с трудом удерживался от резких выпадов на реплики Старейшего, который сразу почувствовал его переменившееся настроение. С явной издевкой он продолжил развивать тему убийства:
– А что? Это дело. Нет предмета – нет проблемы. Зачем мне вампиры? От них одна головная боль. Буду по-прежнему жить в одиночестве среди людей. При минимальной дрессуре из них получаются отличные криа.
Старейший умолк, но в его глазах вспыхнули зеленые огоньки. Видя этот признак крайней ярости, Михаэль поежился. Дела принимали плохой оборот, и не только для него одного. Кажется, Старейший всерьез склонялся к мысли уничтожить его сородичей.
– Решено. Так и сделаю. Заодно и тебя прибью вместе с кучкой неблагодарных ублюдков, – заявил он, спокойно глядя на встревоженного собеседника. – Зачем мне ты и прочие твари, идущие на поводу у первой встречной авантюристки и норовящие воткнуть нож в спину?
– Не стоит горячиться, совершая опрометчивый шаг, – осторожно произнес Михаэль.
– Думаешь, впоследствии пожалею?
– Конечно! Ведь сделанного не воротишь.
В разговоре повисла длительная пауза.
– Может ты и прав, но это будет потом, – ответил Старейший и вдруг яростно сверкнул глазами. – Скажи, ае Рай-ин-Рай вэйт Ганье райтан Таятан Реази Вистанио, тебе-то чего не хватало? Власти, женщин? И одного и другого у тебя всегда было с переизбытком. Я никогда не мешал тебе делать с вампирами, всё, что твоей душе угодно! Насколько мне известно, и женщины толпами крутились рядом с тобой, выбирай любую! Тогда за каким крейдом ты устроил восстание? Или ты настолько ослеп от любви, что был готов слепо следовать за Ризой, как кобель за сучкой?
– Я не совсем понимаю, о чем идет речь, – осторожно начал Михаэль, не сразу поняв, кто такая Риза, но отложил личное на потом. Сейчас главным для него было спасти сородичей. – Со мной ты можешь делать, все что угодно, я не снимаю с себя ответственности. Но не думаю, что стоит уничтожать расу вампиров, в создание которой вложено столько нашего совместного труда.
Сосредоточившись, он властно продолжил:
– Зря ты сердишься из-за восстания. А чего ты ожидал? Воплей счастья, когда колотишь по живым людям из ментала? Неужели не видел, с кем имеешь дело? Не заметил, что вампирское сообщество это уже не та серая тупая масса крестьян, как столетие назад? Не заметил, что на сегодняшний день – это общество умных и просвещенных людей, которые почувствовали себя единым гордым народом, а не бандой отморозков, какими они были совсем недавно. И вдруг приходишь ты и ведёшь себя как палач, низведший всех до состояния тупой скотины на бойне…
Вопреки ожиданиям, Старейший не разозлился и внимательно выслушал речь Михаэля, ни разу не перебив. «Слава богу! Кажется, удалось достучаться! – обрадовался он, стараясь внешне не проявить свою радость, хотя и понимал, что в обществе телепата это бесполезное занятие. Но как политик Михаэль знал, что дело иногда решают ничтожные мелочи. Почувствовав почву под ногами, он бросил беглый взгляд на Старейшего и решил закрепить успех.
– Почему и на этот раз ты пошёл силовым методом при чистке генома? Действуя более гибкими методами, ты не вызывал бы всеобщего возмущения. В общем, можешь сколько угодно сердиться, но вампиры больше не потерпят такого обращения. Я ручаюсь. Поскольку больше не допущу никаких генетических чисток в наших рядах.
– Имея рыльце в пушку, не тебе диктовать условия, – буркнул помрачневший Старейший.
– Можешь делать со мной, что угодно! – Михаэль горько усмехнулся. – Вот ты спрашивал, чего мне не хватает. Отвечаю. Как и всем обычного домашнего тепла и той единственной, которую не заменят толпы женщин.
– Крейд с нами, с вампирами! – сердито буркнул Старейший после долгого молчания и смерил внутренне торжествующего собеседника недовольным взглядом. – Так и быть пусть живут. На самом деле вы меня уже настолько достали, что я решил больше ни во что не вмешиваться. Но не думай, что ты легко отделаешься, к тебе отдельный счет, – В холодном взгляде промелькнуло нечто, не поддающееся расшифровке. – Впрочем, было бы несправедливо лишить тебя последнего шанса. Поэтому поступим следующим образом. Твой приговор я откладываю, то есть с этого дня вступает в действие условное наказание. Но запомни, как только я приду к выводу, что снова предан, то сотру тебя в порошок вместе с близкими людьми.
Старейший усмехнулся, поглядев на насторожившегося собеседника и сдержанно добавил:
– Да, и учти ещё одно. Начну я именно с них, чтобы ты в полной мере прочувствовал, что такое отчаяние.
Попытка проанализировать состоявшийся разговор не удалась, от волнения внезапно закружилась голова. Очевидно, сказывались последствия удара ноосферы. Только одно Михаэль мог сказать определенно, юноша, с раздражением взирающий на него, злился не только из-за восстания. Интуитивно он ощущал, что причина его недовольства лежит гораздо глубже.
– Вот и замечательно. Думаю, мы поставили нужную запятую. Могу я отдохнуть? – не дожидаясь ответа, он закрыл глаза, и незаметно для себя уснул.
На следующий день пациент чувствовал себя значительно лучше, и Старейший провёл его в светлую и уютную столовую. Стараясь сдержать любопытство при виде необычной обстановки, Михаэль завел разговор о реорганизации вампирского сообщества. Его собеседник отвечал крайне неохотно, но он был настойчив. В результате Старейший подтвердил свои слова, что больше не будет вмешиваться в жизнь вампирского сообщества, но взамен потребовал, чтобы Михаэль в обязательном порядке доработал вампирский геном и добился нормального размножения без участия фениксов. Когда он осторожно высказался, что вряд ли такое возможно, во всяком случае, в ближайшем будущем, Старейший поднял глаза и холодно заявил, что его не интересуют детали, но он клянется уничтожить вампиров как только поймет, что их ублюдочная раса не имеет собственного потенциала в размножении, и высокомерно добавил, что в этом нет ничего невозможного. Сам заниматься вопросами деторождения он отказался наотрез, заявив, что отныне ему нет дела до вампиров.