Текст книги "Колыбельная для вампиров (СИ)"

Автор книги: Светлана Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

Палевский внимательным взглядом окинул сидящую напротив парочку. Мари никак не отреагировала на его слова, по-прежнему глядя перед собой отсутствующим взглядом, и он нахмурился, не понимая, что с ней творится. Попытка прочитать дочь ему не удалась, ее полностью скрывал мощнейший ментал соседа.

– Нет проблем, если тебя интересует количественный анализ, – усмехнулся Ник. – Кстати, мог бы обойтись и своими силами. Ведь у тебя нужный материал имелся под рукой. Ну, с тобой все понятно, исследуем вся и всех, кроме себя любимых, но не понимаю, как ты мог пропустить Мари, особенно при ее схожести с Эльжбетой? Неужели у тебя никогда не возникало желания сравнить их генетические характеристики и выяснить, не родственницы ли они?

– Девочка долгое время находилась на грани, и больше приходилось бороться за ее жизнь, чем думать о глубоком генетическом исследовании. К тому же у меня нет, и никогда не было генетической карты Эльжбеты, – ответил Палевский, с тревогой вглядываясь в лицо дочери. – Милая, что с тобой?..

– Наверно, перепила шампанского с непривычки, – ответил Ник за девушку.

– Да, Мари? – повернувшись к ней, требовательно спросил он, и та индифферентно кивнула головой, тогда он снова обратился к Палевскому.

– Странно, что ты не составил генетическую карту Эльжбеты. Кстати, ты знал, что у нее были свои планы на вампирскую расу?

Глаза Палевского заледенели.

– Ответь сначала ты, откуда ты знаком с моей бывшей женой и за что её убил?

– Думаю, ты догадываешься, – насмешливо произнес юноша. – Я оказался не столь терпеливым любовником, как ты – мужем и, когда в очередной раз эта лживая тварь обманула мои ожидания, я её убил, в чем нисколько не раскаиваюсь. Не злись. Мы с ней познакомились задолго до того, как она встретилась с тобой и скорее уж я должен предъявлять к тебе претензии, а не ты. Причем красотка не знала, кто я такой и пыталась привлечь меня к делу, соблазняя планами на будущее, она лелеяла мечту стать полноправной властительницей и конкуренты ей были не нужны…

– Замолчи! – тихо прошипел Палевский и его глаза стали похожи на кусочки прозрачного льда. Взбудораженный рассказом Ника он пока не задавался вопросом о некоторых неувязках в его словах относительно Эльжбеты.

– Не могу поверить твоей слепоте! Ты можешь сколько угодно закрывать глаза на то, что она лживая сука, одержимая манией величия, но ты же не идиот! – с гневом выкрикнул Ник и в его глазах вспыхнули зеленые искры. – Смешно, неужели за столько лет ты так и не понял, с кем имеешь дело? Она же настоящая «Черная вдова»! Может быть, некоторое время формально руководство находилось бы под твоей эгидой, а на деле правила бы она. Вот только как долго? По-моему, она уже собиралась прикончить тебя, перед тем как я ее убил…

– К черту! Ничего не желаю слушать!

Разъяренный Палевский выскочил из гостиной, а затем хлопнула и входная дверь. Рени рванулась было следом, но Штейн её остановил и, удерживая за плечи, усадил рядом с собой на диван.

– Не спеши, пусть Мика побудет один и все переосмыслит. Думаю, сейчас не самый подходящий момент предъявлять на него свои права. Успокойся, Рени, не нужно так волноваться. Если правда все то, что сказал Ник, то он справится. Пусть он отпустит Эльжбету из сердца.

– Скажи, Том, сколько это может продолжаться? Сколько нужно времени, чтобы он забыл Эльжбету, века или тысячелетия? Ну, почему он несмотря ни на что так её любит? – воскликнула Рени с отчаянием.

– Не знаю, дорогая, тут я пас! Дела сердечные – не по моей части. Но я согласен с Ником, конечно, с поправкой на его личностные мотивы. Я тоже считаю, что Эльжбета была редкостной сучкой и это не голословное утверждение. Я имел сомнительное удовольствие наблюдать её в действии.

Не выпуская Рени из объятий, Штейн повернулся к Нику и серьезно произнес:

– В отношении намерений Эльжбеты ты совершенно прав. Она скрывалась от Мика, но нас, молодняка, не стеснялась. Я имею в виду, что она не скрывала своих честолюбивых амбиций, а уж её королевские замашки и жестокость, были секретом только для него. Кстати, многие ее боялись как огня. Жестокая по натуре, Эльжбета к тому же была умной и коварной дьяволицей. Поймать ее на преступлениях оказалось практически невозможно, но шила в мешке не утаишь. И когда неугодные ей начинают пачками умирать или бесследно исчезать в неизвестном направлении, то чтобы сделать соответствующие выводы, не нужны никакие судебные разбирательства.

Обведя взглядом оставшихся слушателей, Штейн, нахмурился, вспоминая прошлое.

– Особенно не повезло знакомым девушкам Мика. Конечно, в те времена на базе было еще неспокойно и случалось всякое. Но как только они стали жить вместе сразу же участились случаи гибели его близких приятельниц, включая и некоторых сотрудниц, работающих с ним. То одна из них неудачно прогуляется вдоль обрыва и, оступившись, свернет себе шею в падении, то другая попадет под кабель высокого напряжения со смертельным исходом. В общем, она их извела штук десять как минимум.

Помолчав, Штейн покосился на примолкшую Рени, не спускающую с него глаз.

– Лично мне довелось быть свидетелем гибели одной из девушек, её звали Антонией. Эта пустоголовая дурочка имела глупость открыто флиртовать с Миком. Причем, он не обращал на нее никакого внимания, откровенные заигрывания девушки были ему совершенно безразличны. С самого начала Михаэль безраздельно принадлежал одной Эльжбете. Тем не менее, будучи одной из сотрудниц его лаборатории, глупышка не упускала случая состроить ему глазки, невзирая на предостережения окружающих, а многие близкие к нему люди уже догадывались, что с Эльжбетой дело нечисто, но боялись и помалкивали. Неугодных она быстро запугала, ведь никому не хотелось безвестно сгинуть в один прекрасный день. Правда, молодняк её обожал и был готов пойти за ней хоть в огонь, хоть в воду.

– Что дальше, Том? Не тяни, рассказывай, – бесцветным голосом сказала Рени, видя, что Штейн медлит, тот тяжело вздохнул.

– Как-то находясь в лаборатории Мика, я увидел ее реакцию на заигрывания Антонии. Боже мой! Мне до сих пор не забыть, какой злобой на мгновение исказилось ее лицо! До сих пор радуюсь, что она меня не заметила, иначе лежать бы моим косточкам где-нибудь в забытых переходах базы. Не знаю, была ли она так ревнива, или просто не выносила, когда ей переходили дорогу, нарушая планы. Как бы то ни было, будучи совсем молодым дураком, я решил проследить за Эльжбетой и, как я уже говорил, стал свидетелем убийства Антонии. Заманив ее в один из переходов базы, та обездвижила девушку и вволю поиздевалась, забив её насмерть чем-то вроде плетки. – Штейн зябко передёрнул плечами и виновато улыбнулся. – Хоть я с детства привычен к жестокости, но честно признаюсь, мне было не по себе и жутко хотелось удрать с места событий. Только я боялся даже дышать, не то, что куда-то двинуться. Для начала Эльжбета вырвала девчонке глаза. Mein Gott! До сих пор при воспоминании в ушах звенит её нечеловеческий визг!.. Когда Антония превратилась в окровавленный кусок мяса, Эльжбета спокойно прикончила ее ментальным ударом. Именно тогда я понял, что она маньячка и ей доставляет удовольствие сам процесс убийства. Судя по виртуозным ударам, за ней их числилось немало, а они происходили на базе довольно часто. Некоторые из убийств имели хоть какую-то видимую причину, но чаще всего они были бессмысленными и жестокими. Правда, основную массу их приписывали одной широко известной личности…

Штейн замолчал и посмотрел на Ника. Тот немедленно выпрямился и сказал ледяным тоном:

– От того, что проводил массовые чистки, я не отрекаюсь, но я был вынужден это делать, и старался не доставлять мучений забракованным экземплярам. Как таковое убийство ради убийства не доставляет мне удовольствия, и к единичным случаям на базе я не имею никакого отношения, клянусь честью.

– Верю, можешь не злиться. С гибелью Эльжбеты немотивированные убийства прекратилось, – спокойно произнес Штейн и добавил: – Кстати, Ник, ты ничего не хочешь добавить к своему рассказу? Откуда и как долго ты на самом деле знаешь Эльжбету? Слишком вы похожи, вас отличает общая манера держаться, мимика и структура речи с любимым словечком «крейд», его я тоже слишком часто слышал из ее уст. Правда, до сих пор не знаю, что оно означает, но догадываюсь, что это разновидность эрейской нечисти.

– Жаль, Томас, что ты оказался настолько наблюдателен. Вообще-то, мне не хотелось, чтобы Михаэль знал о том, что Эльжбета на самом деле и есть Риза, – ответил юноша после долгой паузы. – По эрейским законам, как и для оригинала, она приходится ему дочерью. Я солгал насчет порчи второй капсулы, поскольку не хотелось рассказывать об этой твари. Хотя со временем правда все равно выплыла бы на белый свет, а теперь это и вовсе секрет Полишинеля, – он огорченно посмотрел на Штейна и добавил: – Крейд, кажется, Михаэль до сих пор не верит, что Риза под видом восстания готовилась захватить власть над вампирами, конечно, попутно прибив меня, чтобы я не мешал ее планам. Вот почему я спросил, есть ли у него подробная генетическая карта жены, и знал ли он об истинной мощи её ментала. Впрочем, я и не сомневался, что нет. Изворотливая стерва, никогда не разрешила бы ему раскрыть её истинную силу и уж тем более происхождение. Сестричка всегда любила держать козыри про запас. Думаю, ее очень устраивала слабая ментально популяция вампиров, над которой она могла безраздельно господствовать при помощи Михаэля. Ну, а собрав вокруг себя единомышленников, Риза собиралась устранить последнюю помеху на пути к единоличной власти.

– Прости за нескромный вопрос, так вы были любовниками?

– Нет, и не только потому, что мы сводные брат и сестра. Близкородственные браки в среде эрейской знати не особо поощрялись, но и не возбранялись. Иногда жизненные обстоятельства для рода складывались не лучшим образом и на такое шли ради улучшения потомства.

– Может, сейчас расскажешь о ней, пока нет Мика?

– Да что тут рассказывать?! Действительно, я долгое время не выпускал Ризу из хронокапсулы. В самом начале мне повезло проснуться первым, и я успел ее запереть на долгое время, думал, что навсегда.

Юноша страдальчески поморщился.

– Может, прозвучит некрасиво, но я ненавидел свою сводную сестру Ризу с самого раннего детства, она и в нежном возрасте оказалась редкой тварью. Поскольку у отца не оказалось наследницы женского пола, а они должны быть по обеим линиям, женской и мужской, то он признал свою побочную дочь от официальной добрачной любовницы. Райтан Таятан выплатил её матери солидное единовременное вознаграждение помимо постоянной ренты, причитающейся ей по статусу, и забрал дочь к себе в поместье…

Помню, как ее привезли к нам в замок, мне тогда исполнилось пять лет, а ей – десять. На подъездной аллее, около дома, остановился наш фамильный автомобиль, и из него выскочила очаровательная темноволосая девочка, наряженная как кукла. Она сразу же бросилась к отцу и повисла у него на шее. Крейд, как же он обрадовался! Последний раз он видел Ризу совсем маленькой и очень скучал, когда ему пришлось с ней расстаться из-за женитьбы. И эта маленькая дрянь, которая была старше меня только на пять лет, постаралась сразу же отдалить его от законной семьи, вовсю эксплуатируя его отцовские чувства.

Противно вспоминать, но с годами ситуация в нашей семье все ухудшалась. Не знаю, каким образом, но этой дряни удалось вбить в голову отца, что моя мать не очень-то верная жена. В общем, дело дошло до того, что я законный наследник потерял право безоговорочного наследования по мужской линии и должен был пройти официальную генетическую экспертизу, чтобы подтвердить свое законное происхождение. Представляете, что творилось с моей бедной матерью, когда заявили об официальной генетической проверке с полной оглаской в обществе? Ее настолько затравили что, будучи беременной, она потеряла ребенка и, как потом выяснилось, ею оказалась девочка. Если бы она родилась, то Риза немедленно потеряла бы право на наследование. Не представляю, как ей удалось узнать пол ребенка, и точно рассчитать удар, чтобы устранить угрозу.

Вот эту ядовитую гадюку я получил и здесь. Конечно, я ни на секунду не забывал кто она такая, но время шло, и подлая память подсовывала мне другие воспоминания. Заедаемый ностальгией, я вспомнил, как та же Риза, прыгнула в бурную после разлива реку, спасая своего любимого котенка, и долго болела, не рассчитав ресурсы своего иммунитета. Правда, потом она же его и убила, тренируясь в метальных ударах. Или выхаживала заболевшего мальчика – ориори, это слабые дети, которыми специально обменивались поместья для укрепления их здоровья. Она сидела около него днем и ночью и кормила с ложечки до тех пор, пока он не выздоровел. Помню, как она подарила мне очень редкого птенца саути, ловчую птицу, которых сейчас уже нет в природе. Причем выслеживала его Риза сама, карабкаясь с риском для жизни по отвесным скалам в диких горах. И таких примеров наберется множество, так что нарисовать ее портрет одними черными красками просто невозможно, но тем хуже для окружающих. Только вы привяжетесь к ней всем сердцем, как именно в этот момент она ударит вас больнее всего, – лицо Ника окаменело и, с трудом очнувшись от воспоминаний, он горько рассмеялся. – Крейд, сам во всем виноват! В общем, как последний дурак, я решил выпустить ее из хронокапсулы, тут Риза и натворила дел! История с клоном повторилась практически один в один. Как и в случае с моим родным отцом, она быстро настроила его против меня, и Михаэль, особенно в последнее время перед восстанием, не шел уже ни на какие контакты. Он ведь и не помнит о наших прошлых встречах, кроме последней, состоявшейся уже после восстания. Правда, я не знаю, Риза ли стерла их в его памяти, или так повлияла на него взбесившаяся ноосфера. В общем, я рад, что удалось сестричку вовремя отловить и свернуть ей шею, а то не знаю, что бы она еще успела натворить.

Заново переживая события прошлого, Ник не замечал, что с недавних пор с девушкой творится нечто совсем уж непонятное. Она казалась натянутой до предела струной, которую тронь, – и она с жалобным звоном порвется. Заметив ее состояние, Рени с беспокойством на нее посмотрела.

– Детка, иди-ка ты лучше к себе, незачем так нервничать. Да, что ж с тобой такое? – с тревогой в голосе воскликнула она.

Не обращая внимания на ее слова, Мари повернулась к юноше и, глядя на него огромными глазами с застывшего лица, спросила странно звенящим ломким голосом:

– Скажи, до или после её гибели ты отдал меня тому старому вампиру-извращенцу?

– О чем ты говоришь? – досадливо спросил насторожившийся Ник, немедленно повернувшись к девушке. – Извини, но я незнаком ни с какими вампирами-извращенцами и уж тем более не отдавал им тебя, а ты сама сбежала в поисках своей мамаши. Не знаю уж почему, но как-то она изволила тебя навестить, конечно, с моего разрешения. На удивление Риза произвела на тебя неизгладимое впечатление, и ты повсюду бегала за ней хвостиком, как собачонка заглядывая в глаза, хотя она не очень-то обращала на тебя внимание и больше расспрашивала меня о планах на будущее. Через неделю после её отъезда ты сбежала. В свои пять лет ты оказалась довольно шустрой, потому я сумел найти тебя только спустя десять лет. Ты жила в горах с очень милой старушкой, которая чрезмерно расстроилась, когда я тебя забирал. Наверно ты перепутала бред кровавой горячки во время повторной инициации с реальностью.

– Прекрати! Я чувствую, что ты лжешь! Знай, тебе не удастся вновь подчистить мне память!.. А, так ты сам проговорился! Откуда ты знаешь, что в горах их было несколько? Я ничего не говорила об остальной их подлой семейке!

– Прекрати истерику! Ты ошибаешься и говоришь глупости. Не надо ловить меня на лжи, ее нет в моих словах. Я нашел тебя в горах и точка! – безапелляционным тоном произнес Ник, и сразу же почувствовал, что девушке становится все хуже, и она не слушает.

Он посмотрел на Рени, прося взглядом ее поддержки. Хотя девушка этого не видела – её затрясло как в лихорадке, и она сгорбилась на стуле, обхватив себя руками, но каким-то шестым чувством Мари почувствовала их обмен взглядами и немедленно взвилась на дыбы.

– Не смей склонять Рени ко лжи! Пора бы понять, что некоторые воспоминания никогда не стереть! Особенно те, которые забывать нельзя! – с яростью выкрикнула она и стремительно выскочила из гостиной.

Ник устало потер лоб и виновато посмотрел на хозяйку дома. Сейчас он в глазах Рени выглядел не могущественным Старейшим, а растерянным юношей.

– Простите, миледи, за испорченный вечер. Крейд, а я так тщательно к нему готовился, но все пошло кувырком! Не знаю, что на меня нашло, но что-то я сегодня слишком много лишнего болтаю, – сокрушенно пробормотал он. – Боги, и с Мари вышло нехорошо! Вообще не понимаю, как она смогла вспомнить свое детство. Похоже, она права насчет невозможности стереть сильные долговременные впечатления, в памяти остается слишком много «хвостов».

– Так это правда? Ты действительно отдал мою девочку каким-то извращенцам? – с гневом спросила Рени.

– Да ничего подобного! Как ты могла такое подумать? Просто я страшно злился в то время на ее мамашу и после того как счастливо свернул ей шею, мне не хотелось видеть дочку Ризы на своей базе, а на новой мне показалось слишком неспокойно для маленького ребенка, и потому я отвез ее в горы. Там после моей зачистки осталось дикое вампирское гнездо. Я хотел проверить, как идет развитие вампирских признаков в ограниченной группе, о чем теперь сожалею, нужно было их всех перебить. Честно говоря, отдав девочку диким, я решил, что ей будет неплохо на свежем воздухе среди своих сородичей, а за делами и совсем о ней позабыл. В общем, когда я вспомнил о Мариэль и заскочил посмотреть как там она, то застал очень неприглядную картину, – смущенно произнес юноша и виновато посмотрел на Рени.

– Крейд, но я ж и подумать не мог, что семейка Владислава – это сборище мерзавцев! У меня до сих пор не укладывается в голове такое отношение к ребенку, – он расстроено посмотрел на молчащую Рени и тяжело вздохнул. – Ладно, расскажу все как есть без утайки. Прикончив диких так, что им мало не показалось, я забрал девочку, но непоправимый вред уже был нанесен. Четыре года я бился с Мариэль, пытаясь привести в чувство, но она оставалась невменяемой, несмотря на все мои усилия, притом буйной. Чтобы не держать девчонку на лекарствах или связанной, пришлось уложить её в хронокапсулу. И когда Михаэль поостыл после смерти Эльжбеты, то есть Ризы, я решил сделать ему подарок, и подбросил Мариэль в его лабораторию в надежде, что она пригодится в качестве подопытного материала.

Ник замялся на последней фразе, поняв, как бездушно прозвучали его слова, и поспешно добавил:

– Надеюсь, ты поняла, что я не надеялся на благополучный исход и поставил к тому времени на Мариэль жирный крест, решив, что никому не под силу справиться с ее душевной травмой. Кто бы мог подумать, что в наше время еще случаются чудеса? Очевидно, со временем она частично оправилась, а повторная инициация и нормальная семейная обстановка подействовали благотворно и окончательно вернули разум, – помолчав, он усмехнулся и добавил: – Ладно, это самое главное, а остальное совсем не проблема при грамотном подходе к делу.

– Покажи мне, что ты тогда увидел в диком гнезде, – требовательно произнесла Рени.

С сомнением посмотрев неё, Ник все же решился. Он закрыл глаза и передал картинки увиденного в горах. Когда мыслепередача окончилась, и он открыл глаза, то внутренне поежился, увидев какой ужас написан на ее лице.

– Боже мой, какие мерзавцы! Убить их мало за такое! – воскликнула Рени, и в ее глазах заблестели слезы. – Бедная моя девочка! Оказывается, они калечили её и не только душевно, но и физически! Господи, а я все гадала, откуда у неё такие неисчезающие шрамы на лодыжках?! Ужас! Ребенок терпел такие издевательства целых десять лет! Ник, как ты мог?

– Рени, но я же не знал! – с отчаянием ответил он. – И я сделал все, что в моих силах, чтобы исправить положение!

Сердито посмотрев на него, Штейн обнял Рени и та, не выдержав, заплакала. Для Ника это оказалось последней каплей. Буркнув что-то на прощание, он скользнул к выходу из гостиной. Штейн задумчиво посмотрел ему вслед и покачал головой.

Спустя некоторое время Рени попросила Томаса подождать ее внизу и поднялась к дочери. Войдя в комнату, она в нерешительности остановилась у двери, а затем все же не выдержала и подошла ближе к кровати. Девушка не спала. Лежа на спине, она смотрела в потолок широко открытыми глазами. Присев на краешек кровати Рени осторожно прикоснулась к ее мертвенно-белой щеке.

– Детка, как ты себя чувствуешь?

Та повернула голову и, глядя на нее пустыми глазами, сказала ломким бесцветным голосом:

– Ма, ты не пугайся. Поверь, я справлюсь. Иди, отдыхай, Мика говорил, что тебе ни в коем случае нельзя волноваться.

– Со мной все нормально, детка. Я посижу с тобой, пока ты не уснёшь, – мягко сказала Рени, осторожно погладив её по взъерошенным волосам.

– Нет! Прошу тебя, уйди. Я не могу!.. Просто дай мне побыть одной. Умоляю! – истерично выкрикнула Мари и зарылась лицом в подушку.

У Рени сжалось сердце, и она испуганно посмотрела на девушку, не зная, чем помочь. Потянувшись к ней, она так и не решилась дотронуться, боясь усугубить и так непростую ситуацию. Не говоря ни слова, Рени бесшумно выскользнула из комнаты и спустилась на первый этаж. Штейн терпеливо её ждал.

– Ну, как там она? Уснула? – спросил он, с беспокойством заглянув в усталое лицо давней приятельницы.

– Нет. Боюсь, что все может плохо кончиться для моей девочки. Обидно, что я ничем не могу помочь, нужно ждать Мику, – грустно сказала Рени, опускаясь на диван. Томас взял её за руку и бережно сжал в своих ладонях.

– Кошка, не мучай себя понапрасну. Конечно, чувствуется, что с Мари творится нечто неладное. Пойми, я не выгораживаю Ника, но никто не виноват в том, что так вышло, иногда обстоятельства бывают сильнее нас.

– Да я и не виню его, но девочке от этого не легче. Господи, как бы я хотела, чтобы она забыла кошмары своего детства!.. Как назло Мика нет дома. Где его носит в такое время? Прости, Том, но что-то я совсем устала, хочется немного отдохнуть. Не возражаешь, если я поднимусь к себе?

– Нет проблем. Если понадоблюсь, звони в любое время.

– Спасибо за помощь, Том.

Штейн напоследок обнял Рени и, поцеловав ее в щеку, бесшумно вышел из гостиной. Провожая взглядом красивую, атлетически сложенную фигуру шефа СБ у неё промелькнула странная догадка, настолько неожиданная, что она постаралась не заострять на ней внимание, решив, что чрезмерно устала и в голову лезет всякая дурь.

В прихожей хлопнула входная дверь и Рени, наконец, бессильно поникла. В последнее время, она так уставала, что частенько держалась исключительно на одной силе воли. Ей стало невыносимо тоскливо и одиноко в огромной гостиной и, зябко обхватив себя руками, она медленно встала и пошла к себе в спальню. По дороге Рени хотела снова заглянуть к девушке, но её словно что-то не пустило внутрь комнаты и, не отдавая себе в этом отчета, она медленно двинулась дальше по коридору. Зайдя к себе в спальню, Рени бесцельно походила, но без мужа и здесь ей показалось пусто и одиноко. Она подошла к окну и, распахнув его, беззвучно прошептала:

– Моя любовь, где же ты? Отзовись, ты мне нужен! Михаэль, возвращайся скорей, я не знаю что делать, и как помочь Мари… и тебе, мой ангел!

Убийство любви – плохая примета. Трудности межрасовой любви, или бедная Лиза

Сидя за рулем «мерседеса», Палевский бездумно сворачивал с одной дороги на другую. Мимо проносились однообразные ночные улицы города, мелькая огнями уличной рекламы. Доехав до моста, он остановился на пустынной набережной Невы и подошел к гранитному парапету. Облокотившись на него, он бросил рассеянный взгляд на темную маслянистую воду. В его мыслях, не умолкая, звенели слова сказанные Ником:

«…красотка не знала, кто я такой и пыталась привлечь меня к делу, соблазняя планами на будущее, она лелеяла мечту стать полноправной властительницей и конкуренты ей были не нужны…»

«Моя прекрасная королева, я никогда не придавал своему главенству особого значения. Ведь жизнь переменчива и сегодня я во главе угла, а завтра – кто-то другой. Мне всегда нашлось бы другое дело и помимо руководства Советом Старейшин, например, я мог бы заняться только генетикой и не разрываться на два направления. Добиваясь верховной власти в мире вампиров, я всего лишь хотел, чтобы тебе моей королеве жилось спокойно… черт, и ты это знала. Так что же случилось на самом деле?..»

И поневоле в его памяти всплыли слова Эльжбеты: «Милый, к чему столько думать об улучшениях? На мой взгляд, ты уже создал замечательную расу, хватит доработок, они нескончаемы. Ведь ты не только ученый, но и Глава Совета. Пора уже вплотную подумать об укреплении власти, и для начала хотя бы избавиться от угрозы вмешательства Старейшего. Когда исчезнет нездоровое двоевластие, тебе будет гораздо легче управлять вампирским сообществом. Пойми, сейчас мы вынуждены действовать с оглядкой на него, а это тормозит наш прогресс. Зато объединенные единой властью вампиры станут непобедимы, ты же понимаешь, что при наших способностях нам нет равных в мире».

Палевский печально улыбнулся.

«Понимаю, действительно, нездоровое двоевластие – не есть хорошо, кем бы ни был твой партнер. Да, моя королева, слишком близко я подпустил тебя к управлению. Точнее оказался слишком беспечен, не придавая значения тому, с каким упорством ты рвалась к единоличной власти, попутно устраняя других конкурентов, меня же оставив на закуску. Черт, ослепленный чувствами, я и не ждал угрозы именно с этой стороны! – он досадливо поморщился. – Матка боска, я даже не замечал как Эльжи, незаметно переключая меня с лирической волны, вела со мной беседы только о политике. Действительно, о чем еще говорить? Не о чувствах же на самом деле! Ими только я как дурак бредил. Понимаю, моя королева, сие есть страшно скучное занятие. Тем более интимных бесед тебе, похоже, и так хватало».

В воду полетела сломанная сигарета. Щелчок зажигалки и другая пришла ей на смену, затеплившись огоньком.

«Думаю, ты догадываешься, я оказался не столь терпеливым любовником, как ты – мужем…» – с холодным гневом вспомнил Палевский другие слова Старейшего.

«Ненавижу!.. Нет, я и не догадывался об изменах Эльжи. Конечно, я не питал иллюзий, думая, что она вела жизнь монашки, расставшись со мной в Париже. Но изменять мне, когда мы уже жили вместе?.. Хотя могу ее понять, мужу никогда не сравниться с любовником, он всегда остается в проигрыше, – он ядовито усмехнулся. – Неужели Эльжи из-за него хотела меня убить, не зная, кто он такой? Не повезло тебе, моя королева! Ты крупно промахнулась и не тому предложила разделить венец власти! Скорей всего он убил тебя именно из-за твоих планов в отношении него как Старейшего, а не из-за ревности ко мне, хотя кто его знает».

Внезапно в его памяти раздался яростный взволнованный выкрик Ника.

«Неужели за столько лет ты так и не понял, с кем имеешь дело? Она же настоящая «Черная вдова»! Может быть, некоторое время формально руководство находилось бы под твоей эгидой, а на деле правила бы она. Вот только как долго? По-моему, она уже собиралась прикончить тебя, перед тем как я ее убил!»

«Черт, почему-то я верю его словам! Чувствую, что в тот момент он был предельно искренен, – тоскливо подумалось Михаилу. – Да, по всему выходит, что мне не нашлось места в твоих планах на будущее, моя королева: ты не любила меня. Глупо и дальше продолжать обманываться в отношении твоих намерений, если тому есть свидетели. Да, как последний дурак я доверял тебе во всем, а ты моя любимая «Черная вдова» просто не мешала мне до последнего заблуждаться», – в нем вспыхнула холодная ярость. – Будь ты проклята, жестокосердная сучка! Убирайся прочь из моего сердца!»

С исчезновением веры в любовь Эльжбеты, в душу Михаила начал медленно просачиваться беспросветный мрак, убивая в ней еще теплящееся чувство. Леденящие кольца по-змеиному медленно сворачивались вокруг его сердца, и оно сжалось от невыносимой муки. Выдираемая с корнями несчастная любовь не хотела умирать. Роняя кровавые слезы, она выжигала в его душе пустыню, оставляя свой по-прежнему неизгладимый след.

«Матка боска! Почему же так больно до сих пор? – и подлое сердце снова его предало. Поворот изящно посаженной головы. На прекрасном лице загадочная улыбка. Взмах полуопущенных ресниц и синий сумеречный взгляд. – Нет! Уходи! Хватит терзать моё сердце, ведь столько лет уже прошло! Я всей душой тебя ненавижу и презираю!»

«Михаэль, ты же понимаешь, что одно другому не помеха, – произнес в его памяти удивительно красивый голос. – Твоя ненависть не сотрёт любви».

«Неправда! Я давно люблю другую!»

«Какой самообман, дорогой! Не ожидала от тебя такой слепоты. Ведь желаемое не есть действительное, – мягкий грудной смех. – Смирись, Михаэль, или вырви себе сердце. Хочешь ты или нет, но оно моё навечно. Аминь».

«Нет!»

Сев за руль и почти ничего не видя перед собой из-за слез ярости, туманящих его глаза, он погнал машину в неведомом ему самому направлении. Возвращаться домой в подавленном настроении Михаилу не хотелось.

«Бедная моя Кошка, прости, но сейчас в моей душе царит такой раздрай, что я боюсь обидеть тебя неосторожным словом или хуже того делом, а ты ничем не заслужила такого отношения», – мимолетно пронеслось в его голове, но он тут же снова переключился мыслями на Ника и все связанное с ним. – Черт! Ненавижу ублюдка! Зачем он снова объявился и взбаламутил мою память и душу?..»

Блуждая по городу и смутно припоминая какую-то магистраль и машины с мигалками, увязавшиеся следом, Палевский выместил свое раздражение в скоростной езде и, успокоившись, выехал на очередную улочку. Здесь он с удивлением обнаружил, что находится рядом со штаб-квартирой СС. Заметив одинокую фигурку, он, не снижая скорости, вывернул на мост рядом с офисом и резко затормозил.

– Садись, – коротко приказал он девушке, открывая дверцу машины, и та беспрекословно забралась внутрь, скользнув на сиденье по соседству, – Позволь узнать, какого черта ты здесь делаешь в такое время?!

Напряженно глядя перед собой лихорадочно блестящими глазами, Лиза промолчала в ответ на его раздраженный вопрос.

– Впрочем, неважно, – мрачно произнес Палевский, покосившись на нее.

Нажав на газ, он сердито подумал: – «Матка боска, судя по повадкам – очередной влюбленный феникс, только этого мне не хватало для полного счастья! Причем опять та же девчонка. В третий раз уже встречаемся. К чему бы это?»