Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 12, в которой обсуждается неожиданная гипотеза

Для Дж. Энтони Кларка, всемирно известного астрофизика, межпространственное путешествие стало ошеломляющим открытием, наравне с открытием частицы Бога, жизни на Марсе, суперструн и Лохнесского чудовища. Все в нем трепетало от осознания того, что он испытал совершенно невероятный феномен. Но восторг восторгом, научные интересы научными интересами, а главная задача у него была другой. Для Тони Кларка, встревоженного отца пропавшей дочери, этот опыт стал лишь подтверждением того, что он на правильном пути.

Прыжок между разными измерениями – или как его назвала Касс? Призрачная дорога? – радикальный сдвиг как в месте, так и во времени был интересной проблемой. Работы над ней хватило бы ему до конца жизни. Физик в нем уже прикидывал пути и методы количественной оценки определенных аспектов явления, которые могли бы привести к проверяемой гипотезе. Каким бы шокирующим это ни было для научного истеблишмента – каким бы шокирующим, умопомрачительным и меняющим сознание оно ни было для него самого, – исследование этого феномена станет величайшим делом его жизни.

Но сначала нужно найти дочь.

Для этого Тони пришлось воспользоваться услугам своего гида Пятницы. Каким бы необщительным человеком не был индеец явапаи, слово он держал. Он согласился помочь, и до сих пор именно это и делал.

Из пустыни Наска они вдвоем совершили прыжок в мир или, по крайней мере, район небольших ферм и деревень, соединенных грунтовыми дорогами, – отдаленно напоминающий Восточную Европу, хотя наверняка Тони сказать не мог. В любом случае, не Антарктида и не Перу. На первый взгляд место показалось многообещающим, поскольку Кассандра могла здесь побывать. Но после долгих безрезультатных блужданий Тони пришел к выводу, что дочь вряд ли нашла здесь что-то полезное или хотя бы интересное.

– Думаю, она вернулась тем же путем, которым пришла, – сказал Тони, хотя и менее уверенно, чем раньше, поскольку его обуревали сомнения.

– Я бы так и сделал, – согласился Пятница.

– Тогда возвращаемся, – решил Тони, и в его обычно жизнерадостном тоне прозвучала нотка уныния. – А по дороге ты можешь рассказать мне, по каким признакам можно узнать Призрачную дорогу.

Пятница повел их обратно вдоль реки туда, где тропа, ведущая от скалистых обрывов, соединялась с дорогой, вьющейся вдоль берега. Когда они поднялись по склону холма к расщелине в скалах, через которую вышли в этот пасторальный неинтересный мир, солнце клонилось к закату, воздух стал ощутимо прохладнее. Пока они шли, Тони размышлял о том, что будет, если он так и не найдет Касс. Он понятия не имел.

– Рано, – объявил Пятница. – Еще не время.

Тони огляделся и обнаружил, что они действительно вернулись в ущелье, через которое вошли в этот мир. Он посмотрел на раскинувшуюся под ними речную долину – неужели они действительно так быстро поднялись по ней? Погруженный в свои мысли, он совершенно не обращал внимания на то, как они шли. Он взглянул на узкую щель в скалистом откосе перед ними, затем посмотрел на небо, оценивая время суток.

– Откуда ты знаешь? Как ты вообще определяешь, когда Дорога Призраков…э-э, активна? А когда она станет активной, как определить, куда она приведет? То есть, куда приведет Мост Койота?

– Слишком много вопросов.

– Работа у меня такая…

Пока они ждали начала активности Дороги Призраков, Пятница обучал своего ученика тонкостям того, что Тони теперь называл «Дорогой Призраков» и навигацией по Мосту Койота. Наконец Пятница поднял глаза к небу. Солнце скрылось за вершинами холмов, отбрасывая тень на скалистое ущелье. Воздух стал прохладным, а луна взошла на востоке. Пятница кивнул.

– Можем идти.

– Что ж, – ответил Тони, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, – идем.

Пятница развернулся и шагнул в узкую щель между сплошными стенами из выветренного камня. Тони следовал за ним, внимательно наблюдая за каждым движением своего гида, запоминая последовательность действий: сначала немного пройти по тропе до активной зоны моста; затем шаг в силовое поле или через него, – свидетельство –атмосферное возмущение: дождь, ветер, туман или всё сразу – в большей или меньшей степени. Если все сделано правильно, следует мгновенное перемещение в новую реальность или в другое измерение Вселенной – настоящий квантовый скачок. Перемещение оставляет после себя ощущение укачивания. Но тошнота быстро проходит; более того, Тони заметил, что его тело привыкает к прыжкам, и неприятные ощущения постепенно уменьшаются. Он тут же сделал вывод о том, что со временем они и вовсе пройдут. Пятницу, например, вообще не тошнит.

Тони, как ученый, наблюдал за признаками прыжка: вот вокруг сомкнулись облака, вот он потерял из виду Пятницу, хотя тот шел всего в двух шагах впереди. В лицо ударил холодный дождь, взвыл ветер, затем ощущение полета и… тишина.

Он приземлился на пятки, и толчок отозвался во всем позвоночнике, особенно ударив по колену. Невольно он сделал шаг вперед, но колено подвело, и он упал на мощеную дорогу. А потом накатила дурнота. По пустому желудку прокатился спазм, и его вырвало ничем.

Держась за ближайшую стену, он кое-как поднялся, огляделся и обнаружил, что стоит в переулке между двумя побеленными стенами. Очень узкий переулок: Тони легко дотягивался вытянутыми руками до его стен. Воздух был влажным и жарким, а над переулком нависали ветви платана. Из-за соседней стены лаяли собаки. В одном конце дорожка упиралась в глухую стену; с другой стороны, за каменной аркой раскинулось залитое солнцем пространство, а дальше Тони ничего не видел. И никаких признаков Пятницы.

Он подождал некоторое время, пытаясь сообразить, что делать в такой ситуации. Пятница не появился. Тони пришло в голову, что, возможно, его молчаливый спутник прибыл раньше и ждет где-то поблизости. В любом случае, осмотреться не мешает. Он подошел к концу узкого переулка и выглянул за арку. Перед ним лежала улица, которую он видел только в старых черно-белых кинохрониках. Только здесь в глаза бросались как раз яркие цвета. Возможно, его прадед не удивился бы этой улице, доведись ему когда-либо выезжать за пределы семейной фермы в Пенсильвании.

По улице шли люди, одетые в длинные одежды кофейно-бежевых тонов. Ткань была легкой, из-за этого фигуры людей обретали воздушность. Женщины носили платки с яркими узорами; мужчин сплошь в полосатых штанах, широких белых рубашках, в жилетах и красных фесках. Транспорт представляли выбеленные солнцем автомобили с формами, характерными для 1930-х годов. Вдоль улицы располагались магазинчики и палатки под выцветшими навесами в бордово-белую полоску.

На Тони, казалось, не обращали внимание и он осмелел. Отойдя на несколько шагов от входа в переулок, он вглядывался в толпу, надеясь увидеть Пятницу. Вместо Пятницы в глаза лезли прилавки, заваленные фруктами, изделиями из кожи, тканями, специями – и, конечно, покупатели, в основном женщины с сетчатыми сумками. Впереди, чуть подальше, он увидел классическую античную арку из белого мрамора, а за ней еще одну – на этот раз с черно-белыми полосами. Он понял, что это вход на один из рынков, которых полно в странах Ближнего Востока. Судя по количеству посетителей, рынок пользовался популярностью.

Тони ощутил на себе чье-то пристальное внимание. Его дернули за рукав. Посмотрев вниз, он встретил взгляд пары ярко-карих глаз на круглом, улыбчивом лице мальчишки с жесткими черными волосами – лет этак восьми-девяти, одетого в грязные штаны, слишком короткие и рваные на коленях и в просторную накидку из того же материала, тоже сильно потрепанную.

– Привет, – сказал Тони. – Говоришь по-английски?

Мальчик оглянулся, и Тони увидел за его спиной маленькую девчонку лет пяти, не больше, в простом платьишке в пятнах, но руки и лицо были чистыми, волосы аккуратно причесаны и убраны под ярко-синий шарф. Понимая, что имеет дело с попрошайками, Тони пошарил в карманах в поисках мелочи.

– Знаешь, боюсь, у меня нет с собой денег, – начал он, но тут понял, что мальчишка протягивает ему листок бумаги. – Что это?

Однако мальчишка, не говоря ни слова, сунул ему листок и продолжал стоять, явно в ожидании чего-то. Тони подержал лист в руке, перевернул его на другую строну и увидел английский текст:

«Потерялись? Не знаете, чему верить? Мы поможем.

Информация: Дамаск 88-66-44.

Или приходите по адресу: улица Ханания, 22, номер 2. Бейт Ханания.

Зететическое общество».

Тони еще раз прочитал написанное. Реклама? Он протянул листок обратно мальчику, но тот лишь покачал головой.

– Нет? Ты хочешь, чтобы это осталось у меня? Но что это значит?

– Пойдем с нами, мистер, – сказала девчушка, делая шаг вперед.

– О, ты говоришь по-английски? – с надеждой спросил Тони. – Как я здесь оказался? Это Дамаск?

– Пойдем с нами, – повторил ребенок, отошел, остановился и жестом предложил Тони следовать за собой.

Понимая, что он, скорее всего, попал в какую-то местную аферу, специально рассчитанную на иностранцев, Тони пока не видел, что хотели впарить ему дети. К тому же текст записки его заинтриговал.

– О’кей, я иду, – сказал он. – Но на большее не рассчитывайте.

Мальчик шагал рядом с ним, а девчушка семенила через невообразимую путаницу крошечных улиц, тропинок и переулков, через целые кварталы прилавков и маленьких мастерских, похожих на крохотные фабрики по производству деревянных мисок, ложек и стульев; вот гончар, делающий кувшины и чашки; вот некто плетет циновки из травы; а чуть дальше женщина с непостижимой скоростью обшивала кружевные скатерти и покрывала. Прохожие не обращали на Тони и его небольшую свиту никакого внимания; у него вообще сложилось впечатление, что он стал невидимым. Очевидно, иностранцы здесь настолько привычное явление, что никого не удивляют.

Улица сменялась улицей, с каждым новым поворотом Тони чувствовал себя все более глупо из-за того, что согласился пойти с детьми, и все более уверялся в том, что все это добром не кончится. Наконец, когда они вышли на тихую улицу, застроенную серьезными зданиями с черно-белыми каменными дверными проемами, он решил, что поход затянулся. Остановившись, он холодным тоном заявил:

– Все. Хватит. Дальше я не пойду.

Девчушка остановилась посреди улицы и обернулась.

– А и не надо. Вы пришли.

– Нет. – Тони помотал головой. День перевалил за середину, было очень жарко, небо над головой напоминало выцветшую джинсовую ткань, он устал, хотел пить и надеялся только на то, что не появятся местные злодеи и не начнут его грабить. – С меня довольно. Дальше не хочу.

– Иди сюда, – позвала девчонка. Она повернулась и подошла к ближайшей двери. – Вот здесь.

– Извини. Нет. – Тони медленно покачал головой.

Тогда мальчишка потянул его за рукав и указал на дверь, где ждала девочка.

– Нет, нет. Я возвращаюсь, – сказал Тони, оглядываясь через плечо. – Если, конечно, смогу выбраться.

Девчушка, все еще наблюдая за ним, поднялась на цыпочки и медным молотком постучала в дверь. Потом снова посмотрела на Тони и поманила его. Он решительно отказался. Они продолжали разыгрывать эту нелепую пантомиму, когда дверь открылась, и выглянула пожилая женщина, щурясь на яркий свет из-под очков в проволочной оправе.

– О, здравствуй, Афифа, ты привела ко мне гостя? – спросила она с шотландским акцентом.

– Вот, – ответила девочка, указывая на Тони, все еще стоящего на улице.

Женщина переступила порог.

– Привет, Фади. – Она помахала мальчику. – Кого ты мне привёл?

Мальчик потянул Тони за рукав и указал на женщину, призывая его пойти к ней.

– Идите сюда, – позвала женщина. – Я не кусаюсь.

Тони решил, что глупо бояться седовласой пожилой женщины и подошел.

– Здравствуйте, – сказал он. – Возможно, произошла ошибка.

– Вам придется подойти поближе. Я не люблю кричать на всю улицу.

Он подошел к двери.

– Так что вы говорили?

– Моя дочь, – не раздумывая, выпалил Тони. – Я ищу свою дочь. Она потерялась, и я пытаюсь ее найти.

Он вовсе не собирался начинать серьезный разговор столь нелепым образом, но день обрушил на него слишком много странностей, так что ему уже трудно было контролировать ход переговоров. Он внутренне махнул рукой и решил: пусть все идет, как идет.

– Я приехал из Соединенных Штатов.

– О, Боже, – воскликнула женщина с мягким акцентом. – Вы забрались так далеко… Думаю, вам лучше войти. – Она отступила, пошире открыв черную внушительную дверь. Только теперь Тони заметил полированную медную табличку с выгравированными словами «Зететическое общество».

ГЛАВА 13, в которой люди сухопутья выходят в море

«Першерон» был надежным небольшим кораблем, спасенным от списания судовым агентом, нанятым лордом Берли. Двухмачтовое судно с прямым парусным вооружением начинало жизнь как двадцатичетырехпушечная французская бригантина, захваченная во время короткой стычки в Бискайском заливе. Из-за широкого корпуса и просторного трюма корабль переоборудовали под грузовоз и следующие несколько лет он провел, перевозя припасы для более крупных судов британского флота, могучих линейных кораблей. Осенний шторм у Лендс-Энда изрядно потрепал судно, адмиралтейство признало ремонт невыгодным и определило «Першерон» на слом. Берли вмешался, купил поврежденный корабль и перегнал его на частную верфь в Саутгемптоне.

Реконструкция обошлась в приличную сумму, впрочем, гораздо меньшую, чем стоил бы новый корабль. Поскольку его светлость планировал провести на борту длительное время, при ремонте он настаивал на комфорте, безопасности и мореходных качествах. А еще Берли посчитал нужным изрядно вооружить корабль. Он не ограничивал корабелов в средствах, и в результате получился корабль одновременно весьма маневренный и крепкий. Недостаток скорости с лихвой компенсировался комфортом на борту, не говоря уже о большой грузоподъемности. Полностью снаряженный, «Першерон» мог провести в море пару лет, что соответствовало замыслу Берли.

Теперь, когда его светлость шел по палубе, ощущая влажный ночной воздух на лице, вдыхал слабый неприятный запах реки, ему не терпелось сняться с якоря. Он провел рукой по недавно отполированному фальшборту, повернулся и пошел обратно к ходовой рубке.

– И чего мы ждем, мистер Фаррелл? Когда выйдем в море? – Это был ненужный вопрос, но Берли не мог не задать его.

– На церковной башне пробили девять склянок, – ответил капитан, держа во рту трубку с длинным мундштуком. – Дождемся прилива, сэр. Не беспокойтесь.

– А экипаж?

– В каютах, сэр. – Капитан все еще изучал нового работодателя. – Очень опытные люди, милорд. Двенадцать лучших – как вы просили. И корабль у вас замечательный, пожалуй, лучший из тех, которыми мне приходилось командовать. Все у нас будет хорошо.

– Люди, которых я жду сегодня вечером, капитан, – продолжил Берли, – не обучены морскому делу. Честно говоря, у них нет никакой подготовки.

– Вы уже говорили, сэр. – Мистер Фаррелл выбил трубку о штурвал. – Не о чем беспокоиться. Мне приходилось иметь дело со щенками. Три месяца со мной и моей командой, и они превратятся в морских волков, понимающих толк в морской соли.

– На это я и рассчитываю, капитан.

– И правильно делаете, – подтвердил Фаррелл. – Будь это самые распоследние шпаки, обещаю, через год их возьмут на любой корабль флота Его Величества. – Он сунул в зубы пустую трубку. – Можете на меня положиться.

– Я оставлю вас, капитан. – Берли вернулся на корму и приготовился ждать.

– Один небольшой вопрос, ваша светлость, – крикнул ему вслед Фаррелл. – Не могли бы вы сказать мне, куда мы направляемся?

– Я сообщу вам об этом, как только мы выйдем в море.

– Я спросил только для того, чтобы получше продумать курс, прежде чем мы отправимся в Гринвич.

– Вот после Гринвича и продумаете.

Квартердек только недавно заново обшили, здесь все еще пахло стружкой и дубом. Берли устроился в кресле под балюстрадой (еще одна из особенностей конструкции, на которой он настоял), запахнул плащ и, вытянув длинные ноги, откинулся назад. Невольно он начал размышлять о том, как хорошо звуки слышны над водой, особенно ночью. Он слышал разговоры рыбаков, когда они проходили мимо на своих лодках, плеск весел, а также звуки, доносившиеся с берега – крики, стук двери, лай собак, хриплое пение из ближайшего паба, драка, разбитая бутылка, плач ребенка, внезапный взрыв смеха, шелест речных волн, набегающих на топкий берег: вся звуковая гамма, характерная для жизни доков.

Вскоре церковный колокол отбил десять раз; чистый мелодичный звук все еще разносился по воде, когда к нему примешались четыре быстрых удара рынды, за которыми последовал окрик. Граф быстро прошел на нос. Там трое матросов спускали штормтрап для подошедшей шлюпки. Заглянув через фальшборт, он увидел несколько человек, сгрудившихся на центральных скамьях вельбота.

При появлении Берли члены экипажа прекратили дела и вытянулись по стойке «смирно».

– Продолжайте, – скомандовал он.

– Разрешите подняться на борт, – крикнул мужчина с кормы вельбота.

Берли узнал Саггса и махнул ему рукой.

– Ну вот мы и здесь, – объявил лоцман, перекидывая ногу через борт.

– Были проблемы? – спросил Берли.

– Все перья на месте, – ответил лоцман, подходя к Берли. – Я выложил на стол ваши бумажки, легавые даже не пикнули. А когда я слегка припудрил их серебром, как вы наказали, ребята ушли просто счастливыми.

– Никто не задавал лишних вопросов?

– Нет, сэр. – Лоцман покачал лохматой головой. – Ночь на дворе. Не тащиться же им в Дептфорд. Они спать хотели.

– Отлично, Саггс. Вы заслужили премию. – Повернувшись к стоящим рядом членам экипажа, он скомандовал: – Поднимайте заключенных!

Саггс перегнулся через фальшборт и крикнул своим людям:

– Развязывайте! И пусть поднимаются, только по одному.

Берли наблюдал, как первого заключенного освободили от кандалов и позволили ступить на штормтрап.

– Когда все соберутся, отведите их на корму. Там я поговорю с ними. – Повернувшись к Саггсу, он передал ему кошель с монетами и сказал: – Возможно, вы мне еще понадобитесь в ближайшие дни.

– Всегда к услугам вашим вашей милости, – ответил лоцман, приподнимая шляпу. – С моим удовольствием.

Берли отпустил его и вернулся на место в кресле. Вскоре послышался стук тяжелых ботинок по доскам, и он встал, скрестив руки на груди. Четверо новичков, растерянные от неожиданного поворота судьбы, в нерешительности топтались под взглядом его светлости. Сейчас Берли напоминал генерала, осматривающего зеленых новобранцев.

– Меня зовут Архелей Берли, – резко сказал он. – Я граф Сазерленд, и это мой корабль. Сегодня вечером вы здесь, потому что я вас спас. Вы избежали виселицы или каторги, потому что вы нужны мне для особой задачи. – Он осмотрел каждого по очереди, а затем заявил: – Теперь пришло время выбирать. Поклянитесь мне в верности, и со временем получите свободу. Служите мне хорошо, и станете такими богатыми, как вам и не снилось…

– А что будет, если мы откажемся присягать вам на верность? – спросил Тавернер.

– Это будет твой выбор. Я отнесусь к нему с уважением. Тебя отвезут обратно в Дом Правосудия, и ты отправишься отбывать срок, ну, может накинут лет двадцать за попытку побега.

– Так себе выбор, – проворчал другой заключенный.

– Может, да, а может и нет, – отреагировал Берли. – Согласен, перспективы у вас паршивые, так что вы все должны спросить себя, хотите ли вы получить более выгодное предложение в ближайшем будущем. Потому что, видите ли, начинается прилив, а с приливом мы уйдем в море. Я достаточно ясно выражаюсь?

Заключенные переглянулись, и того, кто задавал вопрос, поочередно пихнули локтем в бок его товарищи.

– Ясно, как божий день, милорд.

– Это хорошо, – продолжал Берли, – итак, перед вами путь к богатству и свободе после того, как вы поклянетесь служить мне, или путь обратно. – Он встал перед первым заключенным. – Что скажешь, Тавернер?

– Да я бы с дьяволом сделку заключил, если бы он пообещал вытащить меня из этой чумной ямы.

– Тогда добро пожаловать на борт, – ответил Берли и перешел к следующему мужчине. – А как насчет тебя? Ты ведь Декстер, верно? Что скажешь?

– Да сэр. Можете на меня рассчитывать.

Берли кивнул и перешел к следующему заключенному.

– Твоя очередь решать, Конни Уилкс. Ты со мной?

– Да, сэр, – ответил мужчина. – Долг платежом красен, как моя матушка говорила.

Берли повернулся к последнему.

– Ну что, Малкольм Доус? Пора принимать решение.

Посмотрев на своих товарищей, Малкольм пожал плечами и сказал:

– Если они в деле, то и я в деле.

– С формальностями покончено, – проговорил Берли, кивнув последнему члену своей новой банды. – Выходим в море. Первое задание для вас – помогать команде капитана Фаррелла. Обучение для вас начнется завтра.

– И чему нас будут учить? – спросил Тавернер. – Прошу прощения, сэр.

– Те, кто служит мне, должны знать, как на самом деле устроен этот мир, – ответил граф. – Вот я и собираюсь научить вас тому, как искать в этом мире путь к богатству и свободе. – Прозвонил корабельный колокол. Берли подумал и закончил: – Снимаемся с якоря. Помогайте команде. Мистер Фаррелл – капитан этого корабля, и вы будете выполнять все его приказы. Без вопросов. В ближайшие дни он научит вас ходить под парусом. Вечером вам покажут ваши каюты. Завтра поговорим. А пока – за работу!

Недавние осужденные неуверенно переглянулись, затем Тавернер сказал:

– Слышали босса? Займемся делом. Чем скорее поднимем якорь, тем дальше успеем уйти от Оле Блайти. Не знаю, как вам, а по мне – так это сейчас самое главное.

Малькольм повернулся к нему.

– Послушай, голубчик, ты здесь не главный пес в стае. Я не собираюсь выполнять твои приказы.

– Я что-то слышал? – усмехнулся Тавернер. – Как будто крыса пропищала?

Берли наблюдал за перебранкой, но не предпринимал никаких попыток вмешаться в борьбу за власть между своими новыми подчиненными.

– А ну, заглохните, вы двое, – прорычал Декстер, вставая между ними. – Он прав, Мэл. Чем скорее мы выйдем в море, тем лучше для нас всех. Ты же не хочешь, чтобы вокруг тебя роились копы, верно?

– Само собой, – удовлетворенно кивнул Тавернер. – Давайте, ребята. – Он повернулся и пошел к кабестану; остальные не слишком бодро побрели за ним.

Берли улыбнулся в усы. Они были совсем сырыми. Но он и не думал, что легко вышколит их для своих целей. Однако первый шаг был сделан, первая схватка за лидерство в стае окончилась мирно.

Он перешел на корму и спустился вниз, в свои апартаменты, поражавшие роскошью отделки. Юнга зажег канделябр и приготовил постель. Берли достал из буфета графин, налил бокал превосходного портвейна и сел в кресло, намереваясь выпить за успешно прошедший день. В бокале еще оставался глоток, когда в дверь постучали. В ответ на разрешение в каюту просунулась голова члена экипажа.

– Прошу прощения, милорд, – заговорил матрос, – капитан желает, чтобы господин граф указал курс.

– Ах, да. – Берли поболтал напиток в бокале и поднес его к свету свечи, любуясь глубоким бархатистым цветом. – Передайте мистеру Фарреллу: курс на Гибралтар и Тирренское море.