Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 18. Искушения больше нет

Анен, верховный жрец Амона, стоял, прикрывая глаза от солнца, и смотрел на сверкающие вершины скал, на орла, кружащего высоко в небе. Тень птицы мелькнула на стене вади.

– Гробница будет запечатана до конца времен, – заявил он, – а после я выйду и займу свое место среди бессмертных.

Сяньли перевела ответ сыну. Бенедикт кивнул и спросил:

– Нам можно войти внутрь?

– Так мы для этого и приехали! – со смехом ответил Анен. Он дал знак одному из слуг принести лампы и послал вперед освещать путь. Затем, осторожно перешагнув приподнятый порог, он провел своих гостей через дверной проем и вниз по крутой лестнице на нижний уровень, в небольшую, похожую на чулан прихожую. Из нее отходил короткий коридор; он вел в большую прямоугольную комнату с высоким потолком. Помещение высекли в мягком известняке; стены отшлифовали и оштукатурили, а белую стену украсили сценами из жизни на берегу реки: мальчики ловят рыбу, мужчина моет рогатого буйвола, девушки пасут гусей, женщины пекут хлеб и варят пиво, рабы собирают и молотят зерно. Сюжетов было много. Куда бы они ни посмотрели, повсюду были картины. Если где-то оставалось пустое место, его заполняли иероглифами.

– Чудесно! – воскликнула Сяньли.

– Это потребовало большого времени, – жрец обвел рукой помещение, – и очень больших расходов. Но мне будет приятно проводить свои дни среди обычных работящих людей.

Дверной проем вел в другое помещение. Бенедикт спросил:

– А что там?

Сяньли перевела вопрос, и Анен торжественно проговорил:

– О, это особое место! Пойдем, я тебе покажу.

Они перешли из главного помещения в гораздо меньший по размеру отсек; здесь все стены также были заполнены картинами, но уже совершенно иными по сюжетам. Некоторые росписи были закончены, но другие все еще находились в работе: четыре художника работали под руководством мастера, переходившего от одного к другому, исправляя рисунок – здесь он придавал немного другое выражение морде теленка, там поправлял изгиб лошадиной шеи. Художники работали при свете больших масляных ламп; здесь же рабочие заглаживали стены, смешивали краски или готовили кисти. В неподвижном воздухе пахло пальмовым маслом и стоял металлический привкус штукатурки и тесаного камня.

В стороне стоял простой саркофаг; без украшений, высеченный не из гранита, а из белого известняка, он казался почти незаметным среди суеты живописцев и их творений.

При внезапном появлении Верховного жреца мастер-художник дал команду, и все рабочие отложили инструменты и преклонили колени перед своим знатным заказчиком. Анен поднял обе ладони высоко над плечами и произнес несколько слов; художники встали, поклонились и возобновили работу. И какую работу!

Потолок комнаты был окрашен в темно-синий цвет и усеян звездами; стены, поделенные на секции, содержали сцены из жизни Анена. На одной жрец был изображен в виде молодого широкоплечего человека; стоя в лодке, он ловил желтобрюхого окуня с помощью зазубренного гарпуна, а ленивые зеленые крокодилы и серо-голубые гиппопотамы наблюдали за ним с песчаной отмели. Другая сцена изображала его стоящим в храме перед Амоном, вручавшим жрецу анх бессмертия.

Эти изображения потрясали мастерством, но внимание Бенедикта привлекла третья панель. На этом изображении Анен был стоял в компании спутника – бледнокожего мужчины в брюках и куртке. Художникам трудно далась никогда не виданная доселе одежда, они придали ей стилизованную форму. Несмотря на это, изображенный мужчина имел несомненное сходство с отцом Бенедикта.

Он толкнул мать и указал на стену. Сяньли повернулась, увидела картину и схватилась за горло. Здесь Верховный жрец держал в руках нечто подобное свитку папируса, но с неровными краями. Весь папирус был зарисован синими символами, придуманными Артуром: эти татуировки он носил при жизни на своем теле, они в зашифрованном виде содержали отчет о его путешествиях. Но было на картине и кое-что еще. Анен указывал одной рукой на яркую звезду, восходящую в восточном небе.

– Вот здесь и будет стоять мой саркофаг, – говорил меж тем жрец. Только теперь он заметил, что его не слушают, а внимание гостей поглощено изображением на стене. Анен кивнул сам себе и пояснил:

– Здесь изображены главные события моей жизни – те, которые обязательно следует запомнить. Встреча с моим другом Артуром для меня очень важна.

– Но почему? – спросила Сяньли, указывая на третью панель.

– О, сестра, – торжественно ответил жрец, – это должно напомнить мне о пути в мир грядущий – мир, каким он был когда-то, давным-давно, и будет снова. Мир, откуда изгнано зло и где больше нет ни времени, ни старости, ни немощи. – Голос Анена звучал хрипло; на глазах блестели слезы. – Друзья мои, истинно говорю вам: там не будет невзгод и болезней. Смерть перестанет являться в наши сны, мы перестанем думать о ней. Будет много здоровья, жизни и радости, не таких, как здесь, но совершенных, и так будет вовеки.

– Небеса, – тихо проговорила Сяньли. – Рай. Ты описываешь рай.

Анен обдумал новое для себя слово.

– Ну что же, тоже хорошее название. Дети Исиды и Осириса говорят: Аару. – Он вздохнул и сказал: – Увы, нынче немногие верят в рай. Как Верховный жрец я делал все возможное, пытаясь объяснить людям, что это правда. Хотя вы вправе спросить, откуда я это знаю? – Его улыбка стала шире. – Знаю, потому что видел своими глазами. Артур мне показал. – Обратившись еще раз к картине, он указал на звезду, изображенную в виде диска с исходящими от него лучами. – Аару там – в царстве Собачьей Звезды. Вот где я видел рай. Я был там – ты не знала? Я был там! – В его глазах возникло напряжение. – Сестра моя, я думаю, ты тоже это видела.

Сяньли кивнула.

– Артур называл это Колодцем Душ, – тихо проговорила она.

Бенедикт не понимал ни слова из того, о чем они говорили, и потому вмешался. Указывая на простой белый саркофаг, он попросил:

– Мама, спроси его, останки отца здесь?

– Ты прав, – подтвердил Анен, выслушав перевод. – Для меня большая честь отдыхать рядом с другом.

Бенедикт подошел к саркофагу, больше всего похожему на сундук, указал на крышку, где было вырезано всего несколько иероглифов.

– Что здесь написано? – спросил он.

– Это имя на могиле Артура, – объяснил Анен, а затем произнес слово, которое для Бенедикта прозвучало как «Сай-Нети-Ап-Уату».

– Человек-Карта, – перевела Сяньли и грустно улыбнулась. – Артуру бы это понравилось. – Она провела пальцами по вырезанным иероглифам, а затем положила руку на саркофаг. Бенедикту она сказала: – Время, сын.

Сняв сумку, Бенедикт открыл клапан и достал тонкий сверток, все еще завернутый в льняную ткань и перевязанный алой нитью.

– Что это? – спросил Анен. – Погребальное приношение?

– Да. Мы хотим положить это в гроб вместе с Артуром. – Она опять провела пальцами по каменной крышке. – Можно?

– Будет так, как ты скажешь, сестра. – Он повернулся, кивнул мастеру-художнику и произнес команду. Рабочие тут же оставили инструменты и подошли к саркофагу. Встав по двое с обеих сторон, они с трудом приподняли тяжелую крышку на пару дюймов и сдвинули ее в сторону, открывая переплетенную в льняную ткань мумию Артура Флиндерса-Питри.

Тонкий запах мирры исходил от закутанного в льняное полотно тела. Сяньли закашлялась и прижала тыльную сторону ладони ко рту, а другую руку положила на грудь тела мужа.

Бенедикт ожидал от себя сильных эмоций, однако увиденное оказалось настолько далеко от памяти об отце, что он вообще ничего не почувствовал. Но со свертком расставаться не хотел. Сяньли пришлось крепко взять его за руку.

– Время пришло, сын. Помни свою клятву.

Однако Бенедикт пока не решался.

– Послушай меня. – Голос Сяньли звучал решительно. – Если мы хотим когда-нибудь познать мир, этого искушения не должно быть.

После ее слов молодой человек осторожно опустил сверток на грудь мумии. Однако сверток не удержался и соскользнул вниз. Выпуклость, образовавшаяся из-за скрепленных на груди рук, не позволяла пергаменту лежать ровно. Бенедикт попробовал еще раз, и у него опять не получилось. Тогда Анен положил ему руку на плечо и сказал:

– Позволь мне…

Сяньли кивнула, и Бенедикт передал сверток жрецу. Анен что-то коротко приказал, и двое рабочих слегка приподняли мумию, позволяя Верховному жрецу подсунуть сверток под голову мумии, как маленькую плоскую подушечку. Он повернулся к молодому человеку и его матери, взглядом спрашивая, согласны ли они.

Бенедикт удовлетворенно кивнул; Сяньли закрыла глаза и склонила голову в молитве. Потом она бросила последний взгляд на мумию мужа и вышла из гробницы. Бенедикт поспешил за ней. Анен приказал закрыть саркофаг, а затем, осмотрев чудесные картины в месте своего будущего упокоения, похвалил мастера и велел продолжать работу.

– Спасибо, мой друг, – сказала Сяньли, когда жрец присоединился к ним снаружи. – Ты столько для нас сделал…

– Я хотел бы сделать больше, – задумчиво проговорил Анен. Похоже, ему в голову пришла идея. – Ты позволишь отвезти тебя на встречу с фараоном? До Фив всего два дня пути на лодке, и я постараюсь сделать это путешествие очень приятным. Новый летний дворец фараона просто великолепен. – Он заметил потрясение на лице Бенедикта, пока мать переводила приглашение. – Нет! Нет! Поймите меня правильно, – быстро сказал он и объяснил. – Сейчас правит новый фараон – Тут-Анх-Амон. Старый, тот, которого ты помнишь, – Эхнатон, причинивший столько неприятностей, – ушел уже много лет назад – он, его царица, дети и беспокойный народ Хабиру ушли с ним. Не волнуйся, на этот раз беспорядков не будет, обещаю.

Бенедикта быстро убедили, что проблемы действительно позади.

– Мама, – решил он. – Ты же понимаешь, это наше последнее путешествие. Мне бы хотелось, чтобы у нас остались о нем хорошие воспоминания. Если можно, конечно…

Обращаясь к Верховному жрецу, Сяньли ответила с улыбкой:

– Это щедрое предложение. Мы с радостью будем сопровождать тебя во дворец.

– Так тому и быть. – Анен повел их обратно туда, где в тени навеса ждали рабы и паланкины. – Вернемся на лодку, а я сообщу фараону, что мы намерены посетить его летний дворец дня через три. – Он поднял руки ладонями наружу, жест, означающий официальное решение. – Друзья мои, это будет путешествие, которое вы никогда не забудете.

ГЛАВА 19. Эффект наблюдателя

– Расширение вселенной… – Тони Кларк озадаченно посмотрел на Брендана, не донеся стакан до рта. – Весьма странный вопрос...

Действительно, в этом спокойном дворике, с хорошим виски, под шелест струй фонтана, посреди Дамаска 1930-х годов вопрос казался особенно неуместным. Тони потребовалось время, чтобы мысленно переключить передачу.

– Может, и странный, – легко согласился Брендан. – Но зететики уже некоторое время с большим интересом наблюдают за этим процессом. Я бы не спрашивал, если бы это не имело отношения к нашей беседе.

Тони отпил из стакана.

– Ну, раз вы спрашиваете, то, наверное, знаете, что многие ученые там, откуда я родом, признают, что Вселенная действительно расширяется, причем с огромной скоростью. – Брендан кивнул. – И по некоторым расчетам скорость расширения может сравниться со скоростью света. – Он улыбнулся.

– Припоминаю. Вы же, кажется, что-то писали на эту тему.

– А вы хитрец, – рассмеялся Кларк. – Вы ведь с самого начала знали, что это один из главных моих научных интересов. Да, есть у меня несколько статей на тему расширения Вселенной. Но вам тогда должно быть известно, что это область серьезных дискуссий. Существует множество моделей, но в настоящее время никто не имеет ни малейшего представления о том, чем вызвано расширение, то есть о силе, которая его вызывает.

– Если я правильно помню, говорят о Тёмной энергии, и на сегодняшний день это лучшее предположение, – Брендан меланхолично покачивал свой стакан с виски.

– Правильно помните. Я так понимаю, что вы ученый, причем довольно широкого профиля?

– Да какой там ученый! Так, собираю по кусочку отовсюду. Так что вы хотели сказать?

– Темная энергия действительно может быть движущей силой, или темная материя, если хотите, что бы под этим не имелось в виду. На мой взгляд, проблема в том, что ее придумали в первую очередь для объяснения космологического расширения. Пытаясь построить модель, об этом часто забывают.

Дело в том, что мы не только не знаем, что заставляет Вселенную расширяться с такой невероятной скоростью, но у нас есть веские основания полагать, что расширение на самом деле ускоряется. – Тони отпил из стакана. – Но мы и здесь не знаем, почему. Сегодня поиски этой загадочной темной материи или темной энергии продолжаются, поскольку самые разные модели основаны на ее наличии.

– Но пока найти следов темной материи не удалось.

– Да. Но если бы удалось, тогда наши представления о том, что и как происходит во Вселенной, стали бы намного конкретнее. Я имею в виду, что тогда мы бы поняли, или начали понимать, как она образовалась, а отсюда один шаг до понимания природы самой реальности. – Он покатал виски во рту и добавил: – Конечно, всё это предположения. Этакий научный эквивалент мыслей вслух. У нас нет вообще никаких доказательств, нет ни одной проверяемой гипотезы. Только предположения. – Он улыбнулся. – Так что любой волен спекулировать на этой теме.

– Ну что же, тогда позвольте и мне немного порассуждать. – Брендан допил свой стакан и отставил его в сторону. – Для начала признаем, что Вселенная действительно расширяется с большой скоростью. Но вот дальше мне хотелось бы поискать причину этого расширения не в экзотической темной материи невесть где, а в чем-то поближе к дому. Другими словами, возможно, источник этой загадочной темной энергии находится прямо здесь, на Земле.

– Интересно, – сказал Тони. Он тоже допил свой стакан и поставил его на стол рядом со стаканом Брендана. – И в чем суть вашей гипотезы?

– Предположим, что темная энергия и в самом деле управляет расширением Вселенной. Не может ли это быть связано с человеческим сознанием?

Последовала долгая пауза. Брендан наблюдал за своим гостем, чтобы посмотреть, как выдающийся ученый воспримет его предложение. Журчал фонтан, аромат жасмина наполнял воздух; заходящее солнце погружало двор в благословенную тень. Брендан не спешил нарушить тишину, давая гостю поразмыслить.

– Ну что же, довольно неожиданное предположение, но вовсе не такое возмутительное, как могло бы показаться сначала, – заключил Тони. – Учитывая, что квантовые силы на определенном уровне управляют событиями как в макро, так и в микромире, вполне может существовать какая-то до сих пор не обнаруженная связь. – Он задумчиво покивал каким-то своим мыслям. – Хорошо. Признаем, что человеческое сознание каким-то образом замешано в этом процессе. К чему это нас приведет? Продолжайте.

– Давайте предположим, что возможность лей-путешествия, как мы это называем, есть одно из ощутимых проявлений взаимодействия человеческого сознания и ускоренного роста Вселенной.

– Предположим… – согласился Кларк весьма скептическим тоном. – И что из этого следует?

Брендан поднялся из-за стола.

– Мне лучше думается, когда я двигаюсь. Не возражаете, если мы немного прогуляемся?

– Я бы не стал возражать, даже если бы мы жонглировали яйцами, стоя на голове. Вы меня заинтересовали. Готов следовать за вами.

Покинув штаб-квартиру общества, они направились по запутанным улицам Старого квартала, выбирая теневые стороны тихих переулков с нависшими виноградными лозами и ветвями фиговых деревьев. Через некоторое время Брендан сказал:

– Вы же физик, значит, знакомы со Шрёдингером и его знаменитым котом.

– Несчастное животное, которое одновременно и мертво, и живо – живет в подвешенном состоянии, ожидая своей участи, то есть того, кто заглянет в коробку.

– Вот-вот, о нем и речь.

– Полагаю, вы в курсе, что герр Шредингер предложил эту мыслительную задачу, чтобы высмеять основные теории квантовой механики? – заметил Кларк. – Ему очень не нравился принцип неопределенности, и он просто хотел показать, насколько все это абсурдно.

– Да, но как и многие другие нелепые идеи, его предположение ближе к описанию того, что есть на самом деле, чем построения многих его серьезных конкурентов. Бедный кот попал в черную дыру квантовой теории и с тех пор так и сидит там.

Тони хихикнул.

– Черная дыра. Это мне нравится.

Они прошли мимо крохотных магазинчиков, торгующих хлебом, и других, торгующих специями, оливками, мылом и овощами. Домохозяйки в ярких шарфах и серых халатах до щиколоток несли сумки с желтым перцем, гранатами или зеленью; несколько с занятыми руками несли на головах стопки лепешек. Аромат тмина и орегано налетал с прилавков перед магазинами торговцев специями.

– Для нашей гипотезы предположим, что Шредингер был прав в отношении эффекта наблюдателя – что люди каким-то образом влияют на результат определенных взаимодействий просто своим участием – только масштаб этого участия куда серьезнее.

– Так, космический масштаб, значит, – кивнул Кларк. Его изощренный ум строил и разрушал модели. – Итак, вы предполагаете, что в определенных обстоятельствах люди создают реальность, которую наблюдают? Есть такая идея. Правда, пока только в качестве философского предположения.

– Я предлагаю пойти немного дальше. Что, если своим участием мы не только создаем реальность, которую наблюдаем? А если мы также создаем альтернативную реальность, которую не наблюдаем?

– И это уже было. На занятиях по физике для студентов об этом говорят. Идея мультивселенной: любое событие, исход которого известен, создает одну из множества вероятностей, но при этом могут существовать и все остальные варианты. Например, если мы бросаем монету: в одной вселенной выпадет орел, в другой – решка. То есть вероятно и то, и другое. Заглянем в ящик герра Шрёдингера; в одной вероятности кот дохлый, а в другой прекрасно себя чувствует. Может быть и так, и этак. – Тони остановился, задумавшись.

– То есть существуют два разных мира – оба могут быть схожи во многом, но все-таки кое в чем отличаются, поэтому в одном бедолага кот мертв, а в другом мурлычет и умывается, – подхватил Брендан.

– Думаю, я понимаю, к чему вы ведете.

– Уверен, что понимаете, – Брендан пошел дальше. – Теперь расширим модель, включив в нее каждого человека на планете, где каждое решение, соответственно, каждый возможный результат этого решения приводит к возникновению нового мира, или измерения, или даже новой вселенной…

– Получаем экспоненциальное расширение, – закончил мысль Кларк. – С созданием каждого нового измерения Вселенная должна расширяться, чтобы вместить его.

– Чем больше на Земле сознательных человеческих агентов, чем больше решений принимается, тем быстрее расширяется Вселенная. Но это еще не все: в каждом из этих новых измерений люди будут принимать новые решения, которые приведут к появлению новых измерений, новых миров, новых вселенных, – он описал рукой неопределенный круг, – и так далее.

– По нарастающей, – заключил Кларк. – Стало быть, по-вашему, именно в этом причина ускорения расширения наблюдаемой Вселенной?

– Человеческое сознание и есть та темная энергия, которая обеспечивает расширение.

Кларк покивал.

– Ну что же, мне нравится. В интеллектуальном отношении идея ничуть не хуже любой другой. В качестве гипотезы могла бы найти сторонников. Но чтобы стать настоящей теорией, надо иметь какие-то параметры, которые можно проверить. – Он лукаво взглянул на Брендана. Тот улыбнулся в ответ.

– Вы очень похожи на свою дочь.

– Наверное, все-таки наоборот. В любом случае, воспринимаю это как комплимент.

– Я имел в виду одинаковость ваших подходов. Конечно, вы правы. Чтобы из рассуждений родилась теория, она должна стать проверяемой, то есть нужны воспроизводимые результаты. – Они миновали кофейню, где мужчины с трубками сидели за маленькими чашечками горького черного кофе. – Внимание! Здесь уже действует лей-линия.

– Но я все еще тут, – немедленно отреагировал Кларк. Он обратил внимание на то, как участился его пульс. – Говорите, я слушаю.

– Раз уж мы так далеко зашли в наших предположениях, давайте сделаем еще шаг. Допустим, альтернативные измерения, созданные взаимодействием человеческого сознания с материей, находятся повсюду – разбросаны по всему пространству и времени.

– Допустим, – согласился ученый.

– Некоторые из этих измерений – возможно, самые ранние или просто самые близкие к нам – проходят через наш мир. Там, где пересекаются два измерения, они образуют силовую линию. Ее можно проследить в ландшафте. Вот эти линии мы и называем лей-линиями. Их можно обнаружить с помощью приборов, а люди, чувствительные к ним, могут их и так почувствовать. А некоторым даже удается манипулировать ими.

– То есть использовать для перемещений из одного мира в другой. – Тони тихонько присвистнул. – Ну что же, Брендан, должен сказать, вы своего добились. Я уже готов был занести вас в разряд фантазеров, но вам удалось вырулить в реальность. Браво!

– Ну и что думаете? Годится в качестве гипотезы?

– Дерзко, причудливо – вот что сразу приходит на ум. – Кларк покачал головой. – В целом не более странно и диковинно, чем многие другие гипотезы, которые в настоящее время приняты в научном сообществе. Пожалуй, у вашей даже побольше преимуществ, чем у других.

– Надеюсь, – усмехнулся Брендан. – Лучше объяснения того, как вы оказались в Дамаске, у меня нет.

Кларк обдумывал то, что услышал. Может ли это быть правдой? Если бы все было так, можно было бы объяснить и принцип действия лей-линий… и еще многое другое. – Учитывая то, что я знаю из своего собственного опыта лей-перемещений – а я, между прочим, до сих пор пытаюсь его осмыслить, – глаза Кларка сузились, как бывало всегда, когда он всерьез задумывался.

– Вынужден заключить, что у вашей гипотезы есть то, что мы, физики, называем ногами.

– Вы имеете в виду то, что она объясняет некоторые наблюдаемые эффекты?

– Даже больше. Она имеет определенные преимущества перед рядом других гипотез, – Тони еще подумал. – Более того, она объясняет факты более простым и элегантным способом – если что-то во всем этом можно вообще назвать простым.

Брендан усмехнулся.

– Рад слышать это от вас.

– Ваша теория мне нравится, – заявил Кларк. – Более того, я хотел бы с ней поработать. – Он смущенно улыбнулся. – Вы отлично провели беседу, профессор Ханно. Здесь есть мясо, чтобы получился хороший обед.

– Спасибо, доктор Кларк, – ответил Брендан, коснувшись полей своей шляпы. – Но я затронул эту тему не только для того, чтобы развлечь вас. Есть и более серьезная причина.

– Да? И что же это?

– Мы ведь говорили о расширении видимой Вселенной, но что, если я скажу вам, что Вселенная больше не расширяется?

– И вы можете это доказать?

– Совсем недавно я получил свидетельства того, что темпы роста в целом замедлились, а в некоторых районах даже пошли вспять.

– Да что вы! – удивился Кларк.

Брендан серьезно кивнул.

– Позвольте спросить, где вы получили эти доказательства? И как? Я обязательно проверю, но мне интересно, почему никто об этом не говорит?

– Вы же знаете, модернизация телескопа Карла Янского в системе VLA завершена. {Телескоп Карла Г. Янского – один из телескопов, входящих в систему VLA (Very Large Array) – Очень Большая Антенная Решётка, Сверхбольшая Антенная Решётка). Система состоит из 27 радиотелескопов в штате Нью-Мексико (США), работающих как единая многовибраторная сложная антенна – антенная решётка.} Ее долго откладывали. У меня есть контакты в Нью-Мексико, и мне сообщили оттуда о некоторых наблюдениях, полученных в процессе калибровки. Поначалу их попросту отвергли, посчитали ошибкой, каким-то внешним воздействием. Но сейчас оказалось, что эти первоначальные данные вовсе не являются ошибкой, что в самых дальних уголках Вселенной происходит что-то очень странное…

– Расширение замедляется… – Кларк задумался. – И что они говорят? – Он провел рукой по волосам. – Я знаю кое-кого из VLA. Могу позвонить и проверить все, что вы сказали. Мы можем получить самые свежие данные.

– Наверное, можем. Но если предположить, что их расчеты верны, как вы тогда отнесетесь к моим словам?

Тони некоторое время смотрел на него, прежде чем ответить.

– Если то, что вы говорите, правда, – наконец ответил он, – тогда я бы сказал, что у нас проблема. Очень большая проблема.