Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 2, в которой беспокойство сменяется действием

– Послушай, – Тони Кларк повысил голос, – моя дочь пропала три дня назад! Никаких следов! А ты был последним, кто ее видел…

– Не я, – меланхолично ответил Пятница. – Друзья видели ее.

– Верно, – признал Тони, стараясь сдержать гнев. – Действительно, друзья видели ее в кафе Red Rocks. Позже в тот же вечер мы с ней говорили по телефону, и она сказала, что была с тобой в пустыне.

– Была.

– Она рассказала мне, что случилось нечто необычное. – Тони наблюдал за долговязым уроженцем Аризоны, стараясь уловить хоть какие-то признаки эмоций или заинтересованности. – Она сказала, что прошла за тобой по Дороге Призраков, как она выразилась. Что вы посетили другой мир или, по крайней мере, другое место в этом мире.

– Ваша дочь много говорит.

– Да, бывает, когда волнуется. А она была сильно взволнована, я бы сказал, даже напугана, а вот это для нее совсем уж редкость. Она говорила, что ты показал ей нечто, выходящее за рамки обычного человеческого опыта, невозможное с научной точки зрения. Она просила меня приехать и помочь ей разобраться. – Сказать по правде, это было не совсем так. Он сам решил приехать в Седону, чтобы понять, о чем говорила Кассандра, но ведь он бы не собрался сюда тащиться, если бы не ее звонок. – Вот поэтому я здесь.

– Ты сказал, что пришел найти свою дочь.

Тони не обратил внимания на слова мужчины. Он старался сосредоточиться на главной задаче.

– Касс сказала мне, что открыла нечто невероятное, способное в корне изменить жизнь.

– Ничего такого она не делала.

Тони уставился на упрямого индейца. Пятница пытается его спровоцировать?

– Тогда что она имела в виду? Что такого случилось там, в пустыне, что заставило ее говорить о чем-то, настолько для нее новом, что она не может даже описать увиденное?

– Явапаи всегда знали о Дороге Призраков. Ваша дочь не открыла ничего нового.

– Ты прав. Кассандра нашла эту Призрачную дорогу и не могла понять, что она такое. Ничего подобного она раньше не видела. И что это было? Куда ты ее отвел?

– Я вообще никуда ее не водил, – возразил Пятница. – Это она увязалась за мной.

Тони постепенно начинал понимать этого парня. Неважно, что у него перо в длинной черной косе, неважно, что он носит вытертые джинсы и платок на шее, как ковбой с Юго-Запада, важно то, что этот коренной американец запросто может носить лабораторный халат педанта-буквалиста, вполне знакомого Тони по годам работы физиком-исследователем. Как и его академические коллеги, Пятница просто настаивал на точном значении слов, не прилагая ни малейших усилий, чтобы наладить общение с северянином.

– Хорошо. Ты прав. Она последовала за тобой, – согласился Тони. – Касс рассказала о месте под названием Тайный Каньон. Он есть на карте. И там есть Дорога Призраков?

– Да.

– Я хочу взглянуть на нее. Отвезешь меня туда?

– Нет.

– Почему нет?

– Это не для тебя.

– Да какая разница, для кого! Моя дочь пропала, и я хочу ее найти. Тайный каньон – хорошее место для начала поисков. – Он воззрился на равнодушного индейца взглядом отца, которому, как он считал, нельзя отказать. – И ты, мой друг, мне это покажешь.

Лицо Пятницы не изменилось. Казалось, оно вырезано из дуба.

– Нет.

– Хорошо, давай посмотрим на это с другой стороны, – предложил Тони, выбрав более спокойный тон. – Ты можешь показать мне именно то, что ты показывал Кассандре в последний день, когда ее видели в Седоне, или тебе придется показывать это полиции после того, как я расскажу, как ты взял Кассандру на прогулку по пустыне.

Это произвело впечатление. Тони увидел блеск беспокойства в прикрытых черных глазах.

– Да, – продолжил Тони, кивая. – Ты правильно понял. Я предлагаю тебе сделку. Либо ты возьмешь меня посмотреть Дорогу Призраков, либо я иду в полицию с этой информацией. До сих пор они старались быть полезными, но исчерпали свои возможности. Представь, как они возбудятся, когда я расскажу им о тебе и о том, что ты сделал с моей дочерью.

– Я ничего не делал с твоей дочерью.

Тони удалось зацепить индейца, он слышал это по голосу Пятницы. Он решил развить это маленькое преимущество.

– Тебе придется многое им объяснять. Наверное, ты сможешь это сделать. Но, уверяю тебя, их тоже заинтересует рассказ о Дороге Призраков, и они захотят узнать о ней побольше.

Пятница надолго задумался, а когда поднял голову, сказал:

– Я покажу тебе.

– Вот и отлично. – Настроение Тони поднялось после этой маленькой победы. – Не будем зря тратить время. Идем.

У Тони Кларка был арендованная машина. Они проехали через Седону, направляясь к месту раскопок. Археологические работы временно приостановили до окончания расследования исчезновения Касс. Примерно в пятидесяти ярдах от въезда на территорию Тони съехал с дороги.

– Дальше пешком пойдем, – сказал он. – А то полиция скажет, что мы им портим следы.

Пятница ничего не ответил. Вышел, хлопнул дверцей и пошел по шоссе.

Тони запер машину и поспешил за ушедшим вперед парнем.

– Рассказал бы ты немного об этой Дороге Призраков.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, для начала – что это такое? Как оно работает?

– Не знаю.

– Послушай, мне показалось, мы договорились, ты хочешь помочь?

– Договорились. Я не знаю, как это работает. Я знаю только, что она есть, и что мой народ пользуется ей уже много сотен лет.

– Как пользуется? Для чего пользуется?

– Шаман идет по Дороге Призраков, чтобы пересечь Мост Койота.

Тони вздохнул. Да, тянуть из него информацию, все равно что рвать самому себе зуб. Но за этой мыслью последовала другая: он имел дело с описанием подлинного чуда, свойственного местной культуре. Естественно, они говорили об этом словами, которые что-то значили для Пятницы и его народа. Вероятно, другого словарного запаса или даже другого способа мышления у них не было. Пока то, что слышал Тони, совпадало с тем, что говорила Кассандра во время того ночного телефонного звонка, из-за которого он прилетел в Аризону.

Он забеспокоился, уже сойдя с трапа самолета: Касс не отвечала на звонки. Ее сотовый был выключен, в мотеле тоже никто не брал трубку. Он взял напрокат машину и поехал в Седону, ненадолго остановился в мотеле, приехал на место раскопок, убедился, что работы прекращены по каким-то местным политическим соображениям. Вернувшись в мотель, он связался с коллегами Касс, которые сказали ему, что видели его дочь в Ред-Роксе накануне вечером. С тех пор ее больше никто не видел.

Понадобилось несколько часов, чтобы выяснить: со стоянки пропал один из белых фургонов палеонтологов. Поскольку раскопки не велись, никто не заметил отсутствие машины. Но ее быстро нашли за кучей мешков с мусором; Машина стояла незапертой, ключи лежали под ковриком. Не нужно было быть талантливым следователем, чтобы сложить два и два: Касс рано утром уехала в фургоне, припарковала его в тени и отправилась исследовать Дорогу Призраков.

Он немедленно сообщил в полицию об исчезновении дочери и о том, что в разговоре она упоминала Тайный каньон. После некоторых бюрократических проволочек на следующий день каньон тщательно обыскали смотрители национального парка и два полицейских с собаками. Собаки взяли след от фургона, дошли до ущелья, где след пропал.

Двое мужчин прошли по обочине шоссе, пересекли заросший сорняками ров – за ним начиналась пустыня. Тони шел, прислушиваясь к хрусту гравия под ногами, и думал о словах Касс. Как она сказала? «Папа, мне кажется, я попала в другое измерение. Секунду назад я была в каньоне, а в следующую оказалась на аллювиальной равнине – ни каньона, ни кактусов, ничего – только линии, тянущиеся к горизонту во всех направлениях».

Он попросил рассказать поподробнее, и она сказала: «Эти линии, знаешь, выглядели так, будто кто-то лопатой снял верхний вулканический слой, но не как-нибудь, а по какой-то системе. Линии абсолютно прямые и тянутся на многие мили».

Описание напомнило ему древние изображения в пустыне Наска на юге Перу. Он покопался в справочниках и убедился, что тамошние следы, которые можно было заметить с земли, выглядели также, как описывала дочь.

Тони Кларк, отец, считал, что Касс пережила сильный шок, в результате которого ее рациональный взгляд на мир дал трещину. Дж. Энтони Кларк, ученый, выдвинул предположение, что она пережила опыт измененного сознания, вызванный, возможно, уникальными физическими свойствами Аризонской пустыни.

Он почитал о теллурических потоках, известных как вихри Седоны, и о том, что они могут вызывать необычные эффекты. Он бегло просмотрел отчеты об экспериментах, в которых добровольцы подвергались воздействию интенсивных магнитных полей, влиявших на состояние их сознания. Может быть, с Кассандрой случилось нечто подобное?

Конечно, психическое расстройство – это одно, а физическое исчезновение – совсем другое. Учёный, Дж. Энтони Кларк отказывался строить какие бы то ни было предположения до тех пор, пока не получит новых фактов. Именно для этого он разыскал Пятницу.

– Ладно, допустим, ты не знаешь, как работает Дорога Призраков, – признал Тони. – Но ты знаешь, как ей пользоваться. Куда она ведет? Поделись со мной всем, что ты знаешь.

Слабая улыбка тронула губы Пятницы.

– Ты такой же, как твоя дочь.

– Хорошо. Итак?

Пятница кратко поведал о том, как его соотечественники пользуются Дорогой Призраков. Тропы духов, как он назвал, активны только в определенное время, на восходе и на закате, и того, кто может по ним ходить, должен посвятить другой странник. Он упомянул, что с помощью этих троп можно попадать из одного места в другое, и что шаманы, ходящие по этим дорогам, стареют очень медленно, если вообще стареют. Умение передвигаться по тропам духов делает человека мудрым.

Тони понял, что ему преподают ускоренный курс межпространственных перемещений , и его быстрый тренированный ум установил связь между тем, что ему говорили, и наукой, которой он занимался всю жизнь.

За разговорами они быстро дошли до красноватых каменные утесов, выглядевших суровыми в ярком утреннем свете. Солнце еще не успело выглянуть из-за высоких скал на востоке, а они уже стояли перед входом в ущелье, известное как Тайный каньон.

Бросив последний взгляд на небо, Пятница сказал:

– Мы успели.

Тони огляделся. Крутые стены из темно-красного песчаника образовывали проход, дно которого было на удивление ровным и гладким. В ущелье было пока темно.

– И что дальше? – спросил он своего проводника.

– Надо идти.

– Веди. Я за тобой.

Пятница кивнул и направился вглубь каньона; Тони следовал за ним на шаг позади. Вскоре глаза привыкли к скудному освещению. В воздухе ощущался привкус камня, воды и почему-то озона, возможно, запах заносил сухой ветер пустыни, пролетающий над каньоном. Двое шли друг за другом, пока не достигли места, где тропа становилась прямой, как стрела. Пятница ускорил шаги.

Тони внимательно наблюдал за ним и старался как можно точнее подражать его действиям. Через мгновение он почувствовал легкое дуновение свежего ветерка и удивился, откуда бы ему взяться. Еще через несколько шагов потемнело. Взглянув вверх, он увидел, что над краем каньона сгустился туман непонятного происхождения. Еще пара шагов – и на лицо упали первые капли дождя.

Ветер посвежел, теперь он посвистывал среди скал, шевеля галькой на дне каньона.

– Держись рядом и иди точно по моим следам, – приказал Пятница.

– Это часть ритуала? – спросил Тони.

– Да.

Пятница и до этого шел быстро, а теперь почти бежал. Он не глядя протянул руку назад, Тони схватил ее и тут же чуть не упал под порывом сильного ветра. В тот же момент дно каньона резко просело, всего на пару десятков сантиметров, но вполне достаточно, чтобы сбить ученого с ног. Он потерял равновесие и упал бы, если бы Пятница не держал его крепко за руку.

Сознание помутилось. Клочья тумана скользнули по лицу Тони. Затем туман пропал, и ученый оказался среди пустыни. Сначала он подумал, что они вышли из каньона. Тони оглянулся, рассчитывая увидеть позади красные скалы. Их не было. То, что видели его глаза вместо них, заставило его разум замереть в растерянности.

Нигде не было видно ни скал Седоны, ни сагуаро, юкки или других кактусов. Вместо них о самого горизонта тянулась унылая пустыня, и только на самом ее краю едва виднелись холмы. Он стоял в неглубокой траншее, проложенной в рыхлой вулканической пемзе, покрывавшей равнину; траншея простиралась впереди и позади, прямая, как геодезическая линия, насколько он мог видеть.

Пятница остановился и отпустил руку Тони.

– Мы здесь.

– Где? – машинально спросил Тони, удивленно оглядываясь вокруг. Все было примерно так, как Кассандра описывала в разговоре по телефону. – Что это за место?

– Цегихи, – ответил Пятница. – Ты бы сказал: «Мир духов».

– Может, это и мир духов, но он сильно смахивает на Перу.

– Ты так говоришь.

Тони еще раз огляделся, чувствуя, как солнце припекает спину и голову.

– Значит, сюда ты привел Касс… – начал он, но сильный приступ тошноты заставил его замолчать.

– Так бывает, – равнодушно заметил Пятница.

Тони поднял голову и мрачно посмотрел на своего проводника.

– Мог бы предупредить, – сказал он, вытирая рот рукавом. Он глубоко вздохнул и приступ морской болезни медленно отступил. Он выпрямился.

– И что ты здесь делаешь?

Пятница ответил холодным взглядом, но промолчал.

– Хорошо. Спрошу по-другому: что делала Касс, попав сюда?

– Ничего, – ответил Пятница. – Она посмотрела на Цегихи, а потом я отвел ее домой.

– Все?

– Все. – Он перевел взгляд на далекие холмы, глубоко вздохнул, выдохнул и сказал: – А теперь я отведу тебя домой.

– Не так быстро, друг мой. Если Касс пришла сюда одна на следующий день, возможно, остались какие-то следы. Давай поищем.

Пятница не ответил. Тони повернулся и осмотрел равнину, на которой они стояли. Насколько хватало глаз, ни в одном направлении не он не заметил ни единого живого существа. Если бы здесь хоть что-то двигалось, оно бы сразу привлекло внимание. Допустим, Касс оказалась примерно на том же месте, что и они, и что она стала бы делать?

– Здесь есть другие тропы? – спросил Тони.

– Много.

– Ты знаешь, куда они ведут?

– Нет. Они ведут куда угодно. Только опасно отправляться неизвестно куда.

Тони обдумал это высказывание.

– Если бы она просто продолжала идти, она попала бы в какой-нибудь город или деревню?

Пятница коротко покачал головой.

– Тогда она скорее всего пыталась вернуться домой, – заключил Тони. – Я все-таки ее знаю. Именно так она и сделала бы. – Он еще раз поглядел на линии, словно нарисованные на равнине. – Так ты хочешь сказать, что все линии – это разные духовные тропы?

Пятница без всякого интереса посмотрел на равнину.

– Может быть. Некоторые.

– Она ведь тоже не знала, какие из них активны, а какие нет. Значит, она просто пошла по своим следам назад. Я прав?

Пятница ничего не сказал.

– Допустим, мое предположение верно. – Тони кивнул на тропу, по которой они пришли. – Эта тропа приведет нас обратно в Тайный Каньон?

– Нет.

Тони задумался. Он оглядел неглубокую траншею и задумчиво кивнул.

– Хорошо. А куда она ведет?

Его проводник некоторое время размышлял, а затем признался:

– Не знаю.

– Что ж, Пятница, друг мой, это надо выяснить.

ГЛАВА 3. Касс совершает прыжок

Усталая, с больными ногами, чувствуя себя старой пробитой шиной, Кассандра остановилась перед огромными коваными воротами, охранявшими вход в величественный дом в конце городской улицы. Здесь не было ни одного уличного фонаря, ближайшие дома стояли далеко, так что единственный свет – быстро гаснущий свет заката.

Указания Брендана были предельно точны; однако его описание Англии семнадцатого века оставляло желать лучшего. Правда, вряд ли что-нибудь из того, что он мог бы сказать Касс, приготовило бы ее к тому, что пришлось пережить за последние дни. А сколько их было? Два? Казалось, что прошла целая жизнь. Да и какие описания могли бы ей помочь?

Перед ней возвышался внушительный краснокирпичный особняк английского аристократа со множеством дымоходов, каждый из которых имел свой особый дизайн; дорогие окна с крошечными ромбовидными стеклами; богатая железная ограда, а за ней величественные платаны. Позади Касс пастух с длинным ивовым прутом вел четырех коров; на углу стоял какой-то мужчина, звонил в колокольчик и орал во всю глотку; женщины в длинных юбках с плетеными корзинами на головах весело болтали, проходя мимо.

В общем атмосфера совершенно сказочная. Если бы на пороге дома появился Уильям Шекспир и спросил, что ей здесь нужно, она не удивилась бы. Люди, которых она встречала на пути сюда, точно представлялись персонажами шекспировских пьес. А вот сами они прекрасно себя чувствовали в мире «Виндзорских насмешниц». И разговаривали все, как персонажи Шекспира – и об этом Брендан мог бы предупредить ее посерьезней: язык, если не следить за смыслом внимательнейшим образом, был почти непонятен. Так что самые простые разговоры Касс старалась свести к минимуму. «Это же английский, – уговаривала она сама себя, – но какой-то не такой, к которому мы привыкли».

Проблемы с языком вкупе с другими потрясениями и тревогами перемещения в Лондон 1660-х годов, довели Кассандру до изнеможения. Ей уже ничего не хотелось, только свернуться калачиком под теплым пледом, отдохнуть и собраться с силами. К сожалению, об этом приходилось только мечтать. Сейчас она стояла на пороге своего самого большого испытания.

Войдя в ворота, она пошла по извилистой дорожке к входной двери и остановилась, чтобы собраться с мыслями. Затаив дыхание, она положила руку на большой медный дверной молоток. «Ничего такого особенного», – пробормотала она и трижды уверенно постучала в дверь.

Пришлось ждать. Усталость, казалось, просачивалась из-под земли, пропитывая ее насквозь.

День начался задолго до восхода кратким наставлением по части лей-путешествий. Обучение проводил председатель Общества, Брендан Ханно – Главный наставник и проводник в этом дивном новом мире удивительных исследований.

– Вам следует помнить несколько основных общих правил, – говорил он ей в машине на пустынной сирийской дороге, ведущей к засушливым холмам к северу от Дамаска. – Чем ближе человек к началу лей-линии, тем он ближе по времени к тому моменту, когда она начинает действовать в ином мире. Это надо иметь в виду, но слишком доверять этому правилу не стоит. Слишком много исключений.

– Исключения – это понятно; где их нет? – Касс на ходу завтракала вкусной сладкой булочкой. – Но откуда вообще берутся лей-линии? Что их создает?

– Если бы мы знали, – невесело усмехнулся Брендан. – Тогда нам удалось бы завершить нашу миссию давным-давно. Возникновение лей-линий – одна из многих загадок нашей вселенной.

– Может, и ее удастся разгадать с вашей помощью, – предположила миссис Пилстик с заднего сиденья. – Еще рулет, дорогая? А то еще груши есть. Вкусные.

– Мы почти приехали, – объявил Брендан, притормаживая. – Остановимся на обочине, и я провожу вас к началу лей-линии. Надеюсь, поблизости никого не случится, но кто знает? Надо соблюдать осторожность.

Они достигли перекрестка, отмеченного старым каменным указателем. В нескольких сотнях метров к западу стояла небольшая ферма в окружении оливковых деревьев. Место выглядело пустынным. Брендан остановил машину, поставил на ручной тормоз и выключил двигатель; Касс вышла из машины в прохладное свежее утро. Небо на востоке светилось слабым розовым светом.

Миссис Пилстик открыла заднюю дверь и тоже вылезла.

– Я буду молиться за вашу безопасность, Кассандра, – сказала она. – Ну, ступайте с Богом.

Касс коротко обняла ее и пошла в ногу с Бренданом.

– Видите этот указатель? – спросил он, указывая на столб у дороги. – Это еще римляне ставили. Если приглядеться, то можно разобрать расстояние.

– До чего?

– До Рима, конечно, – весело ответил Брендан. – Вы же помните, все дороги ведут в Рим. Нужная нам лей-линия недалеко отсюда. – Он направился вверх по холму навстречу восходящему солнцу. – Я зову ее «Старой Надёжной».

– Она никогда не подводит? – Касс, одетая в прочные дорожные туфли, длинную крестьянскую юбку, блузку и шаль в синюю клетку, подумала, что отважная попытка миссис Пилстик угадать старую английскую моду, может оказаться и неудачной. Ей пришлось приподнять подол, пробираясь среди больших камней, усеивающих землю.

– Она стабильна, – ответил Брендан. – А стабильность – признак очень старой лей-линии. Если вам попадется лей-линия, отмеченная каким-нибудь древним образом: мегалитами, курганами, священными колодцами, церквями – можете быть уверены, что имеете дело с очень старой и стабильной лей-линией.

– Что вы имеете в виду под стабильностью? – спросила Касс.

– Только то, что она вряд ли заведет вас в кастрюлю с супом.

– То есть чем старше лей-линия, тем надежнее она приводит в один и тот же пункт назначения.

– Примерно так. Но бывают исключения.

Касс покачала головой.

– Ну как же без них?

Они шли по каменистой земле, среди зарослей чахлого кустарника, которые в Сирии считаются пышными пастбищами. Небо разгоралось, рассыпая красное золото рассвета вдоль восточного горизонта. Воздух был свеж и прохладен, но в нем уже содержался намек на дневную жару. Но к тому времени, напомнила себе Касс, она будет за тридевять земель.

– Расскажите еще что-нибудь о Лондоне семнадцатого века, – попросила она.

– Это конечный пункт вашего назначения, – Брендан стал серьезен. Его длинные ноги уверенно мерили землю. – Отсюда до него три прыжка, но если все пойдет по плану, вы сможете уложиться за день. Вы окажетесь между 1663 и 1665 годами, но, может быть, и 1667 год.

– Вы можете настолько точно рассчитывать прыжки?

Брендан рассмеялся, и его голос отчетливо разнесся в утреннем воздухе.

– Если бы! Разве это точность? – Он искоса взглянул на нее. – Надо же вас чем-то поразить! На самом деле у меня нет опыта. Все, что можно сказать, это то, что в это время в Лондоне уже есть дом сэра Генри Фейта. Козимо Ливингстон, кстати, тоже из Лондона. Сэр Генри и Козимо, члены Общества, за прошедшие годы не раз ходили туда и обратно, так что путь хорошо известен. – Он ободряюще улыбнулся. – Вы просто пройдете по их стопам.

Заметки, которые я вам дал, взяты из указаний, которые Козимо Ливингстон оставил в Обществе. Вы найдете Кларимонд-хаус – дом сэра Генри в Лондоне. Следуйте заметкам в точности, и вам не придется блуждать невесть где. – Он покосился на нее. – Я бы пошел с вами, но дела Общества не отпускают. Не волнуйтесь. Скоро вы сами будете преподавать лей-путешествия.

– Будем надеяться. – Рассеянно проговорила Касс, думая о своем. – Но каков же механизм перемещения? Что позволяет нам путешествовать?

– Вопрос на миллион долларов, – усмехнулся Брендан. – Коротко: мы до сих пор не знаем. Но есть гипотезы. Много гипотез.

– Например?

– Лучшая из нынешних идей заключается в том, что там, где два разных измерения многомерной вселенной соприкасаются друг с другом, образуется силовая линия, отображающаяся в ландшафте.

– Да, я знаю. Теллурические энергетические потоки.

– Ну вот, вы знаете о теллурической энергии – уже хорошо. Для нас, землян, лей-линия представляется в виде прямой линии, но есть основания считать, что на самом деле ничего прямого здесь нет. Если бы мы могли отобразить лей-поле в его реальном многомерном представлении, оно, скорее всего, выглядело бы совсем иначе. – Брендан взглянул на Касс. – Вам случалось наблюдать северное сияние?

– Только в кино, – сказала Касс.

– При северном сиянии мы видим огромные вихри высокоэнергетических частиц; их несет через верхние слои атмосферы солнечный ветер. Наблюдателям на земле они представляются огромной мерцающей завесой призрачного света, развевающейся на слабом ветерке. – Он взглянул на Касс и заключил: – Если бы мы могли увидеть лей-линию такой, какая она есть на самом деле во времени и пространстве, я думаю, она бы выглядела именно так.

– Я думаю, что именно это хаотичное движение делает их такими непредсказуемыми, – высказала предположение Касс. Брендан кивнул. – Но, – быстро возразила она, – путешественники не испытывают ничего подобного, когда совершают прыжок. По крайней мере, для меня это больше похоже на моргание: вот вы находитесь в одном месте, а в следующий момент вы уже где-то в другом месте, и промежуток между этими двумя местами ничем не заполнен. То есть такое впечатление, что вы вообще никуда не двигаетесь.

– Примерно так, – согласился Брендан. – Большинство людей, когда слышат о «квантовом скачке», представляют огромный прыжок, но на самом деле ничего подобного не происходит.

– Да, на самом деле все как раз наоборот, – кивнула Касс. – Электрон перескакивает с одного уровня на другой, то есть меняет орбиту, вращаясь вокруг ядра атома, он просто оказывается на другой орбите, не пересекая даже это малое пространство между ними.

– Вот, вот! В этой аналогии мы – электроны. Когда мы взаимодействуем с лей-линией, мы переходим из одной мерности в другую, не преодолевая расстояние между ними – хотя я подозреваю, что с точки зрения пространства-времени реально пройденное расстояние может быть огромным – протяженностью с галактику или даже вселенную. – Некоторое время он молчал, а потом рассмеялся. – А может, и нет. Возможно, мы этого так никогда и не узнаем. – Он показал на еще один каменный знак впереди. – Здесь начало лей-линии.

Касс посмотрела туда, куда он указывал, и увидела здоровенный обломок камня, похожий на обломок колонны, стоявший на сильно разрушенном основании. От камня тянулся неглубокий ров, всего лишь небольшое углубление в земле; если специально не искать, нипочем не заметишь. Еще один камень стоял метрах в ста поодаль, а за ним из земли выпирал гладкий круглый земляной холм, похожий на язык. Они остановились у столба и посмотрели вниз, вдоль прямой, как стрела, лей-линии. Касс встала на узкую тропинку и решительно кивнула.

– Вопросов нет? – спросил Брендан. Она покачала головой. – Тогда ступайте.

– Если все пойдет нормально, я вернусь раньше, чем вы об этом узнаете. – Касс сделала первый шаг по тропе. – А сейчас – до свидания.

– Храни вас Бог, Кассандра, – сказал Брендан ей в спину.

Она помахала рукой и подошла к исходной точке. Здесь она остановилась, готовясь к неприятному ощущению тошноты, ожидающему на другой стороне. Эта мимолетная тошнота была ничем по сравнению с психологическим шоком, вызванным скачком из 1930-х годов в 1660-е.

Последующее было подробно описано на двух рукописных карточках с простыми для понимания шагами. Они последовательно провели ее через два разных мира, из которых она почти ничего не запомнила – к самым окраинам той версии Лондона, которую Сэмюэл Пепис легко узнал бы, если бы в данный момент жил именно здесь {Сэмюэл Пипс, Пепис (1633 – 1703) – английский чиновник морского ведомства, автор знаменитого дневника о повседневной жизни лондонцев периода Реставрации (здесь и далее примечания переводчика).}.

Теперь, дрожа от усталости, физической и эмоциональной, Касс стояла перед дверью и ждала продолжения своих приключений. Она постучала еще раз и уже собиралась присесть на порог, потому что ноги не держали, когда за дверью услышала звук шагов. Послышался щелчок засова, и дверь открылась.

Перед ней стоял мужчина в долгополом сюртуке, в белой рубашке с мягким воротником, и белых чулках под короткими брюками до колен

– Что вам угодно? – сухо спросил он, без всякого выражения глядя на Касс.

– Добрый вечер, Вильерс, – сказала Касс, используя имя, которое назвал Брендан.

Слуга поднял лампу и поднес ее ближе к лицу посетительницы.

– Боюсь, я в невыгодном положении, мисс?..

– Меня зовут Кассандра Кларк, – ответила она. – Я проделала очень долгий путь, чтобы поговорить с сэром Генри Фейтом. Он дома?

Прежде чем ответить, камердинер внимательно осмотрел ее одежду, пришедшую за время путешествия в некоторый беспорядок.

– Его светлости нет дома, – ответил он наконец и собрался закрыть дверь. – Спокойной ночи.

– Вильерс? – раздался голос откуда-то изнутри. – Кто там пришел? Мне показалось, я слышала стук.

В глубине прихожей возникла некая фигура, и на этот раз перед Касс оказалась ослепительно красивая молодая женщина. Она была в длинном платье из блестящего синего атласа с кремовыми кружевами на шее, запястьях и подоле, ее длинные рыжие волосы рассыпались по стройным плечам. Незнакомка выглядела явно заинтересованной.

– Какая-то нищенка ищет сэра Генри, миледи, – сухо произнес слуга, все еще держа руку на двери. – Я сообщил ей, что его светлости нет дома. Она сейчас уходит.

Молодая женщина всмотрелась в Касс и сказала:

– Дяди действительно нет дома. Возможно, я смогу чем-то помочь? Тебе нужна еда? Или работа? – Она мило улыбнулась. – Простите мою прямоту. Я леди Фейт.