Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 10, в которой заключается священная сделка

– Значит, ваш отец – астрофизик? – сказал Кит. – И как с таким отцом живется?

– Он полностью поглощен делами этого мира, – ответила Касс. – По крайней мере, так я говорила, когда мне задавали подобные вопросы. – Кит одобрительно улыбнулся. – Для меня он просто обычный отец.

– Он знает, где вы?

– Ох, не спрашивайте, – вздохнула Касс. – Боюсь, он уже поднял на ноги Национальную гвардию. В последний раз, когда я разговаривала с ним, он собирался лететь мне на помощь, чтобы исследовать странный феномен, который, как мне казалось, я обнаружила.

– Прыжки с помощью лей-линий?

– Человек, который показывал мне, как это работает, говорил по-другому: «пройти по мосту Койотов».

– Такого я еще не слышал.

– Он из племени явапай. Помогал нам в раскопках. – Касс рассказала о том, как с помощью Пятницы нашла Дорогу Призраков в Тайном каньоне недалеко от Седоны. – Вы бывали в Америке?

– Нет, но всегда хотел, – признался Кит. – Может быть, еще попаду как-нибудь. Хочу посмотреть Голливуд и Нью-Йорк.

– Все так говорят, – рассмеялась Касс, и Кит решил, что ее смех звучит довольно приятно. – От Англии не больше трех тысяч миль, – сказала она. – Так почему бы и нет? Где еще вы хотели бы побывать?

– Ну, в Диснейленде. – Он поднял ладони, словно взвешивая варианты. – Как получится.

– Диснейленд обязательно стоит посетить, – кивнула она. – Вы бы неплохо смотрелись на фоне мышиных ушей.

Стремясь держаться подальше от Хейвен, Кит решил прогуляться и пригласил Касс составить ему компанию. Держалась Касс просто, без этого классового превосходства, от которого никак не могла, да и не хотела, избавиться леди Фейт. А еще ей определенно шли длинная юбка с корсажем с высокой шнуровкой и белоснежная блузка из гардероба Вильгельмины. Теперь они прогуливались по берегу реки за городскими стенами, вполне довольные друг другом.

– Вы же палеонтолог, да? – спросил он. – Старые кости и все такое? Окаменелости?

– Этого добра хватает.

– А что скажете о Праге? По мне, так очень старомодный город.

– Мне нравится. Вам не кажется, что мы в сказку попали? – Она рассказала, как ее отправили в Лондон на поиски сэра Генри. – Довольно увлекательно, но вовсе не так приятно, как здесь.

– Значит, вы побывали в Кларимонд-Хаус?

Она кивнула.

– Там мы повстречались с Хейвен и Джайлзом. Они собирались сюда, ну и я с ними. Однако теперь мне нужно возвращаться в Дамаск с отчетом. Вам приходилось бывать в Зететическом обществе?

– Не довелось. Прадед как-то упоминал о них, но вскользь. Собирался взять меня на одну из встреч или что-то в этом роде, но не успел.

– Потому что умер?

– Да. И сэр Генри вместе с ним. Мы с Джайлзом были с ними до конца.

– Мне жаль. – Она сочувственно тронула его за руку. – Извините, но я должна была спросить. Отчасти за этим меня и послали.

– Расскажите, что причиной их гибели был Берли со своими головорезами. Это они их убили. Да и во всем прочем из того, что здесь происходит, они виноваты.

– Хейвен назвала это «сражен гнусными врагами».

– Здесь она права, только не верьте всему, что она говорит, – предупредил Кит. – Ей нельзя доверять.

– Но почему?

– Скажем так, Хейвен Фейт в первую очередь заботится о своих интересах, да и во вторую тоже. Да, она тоже там была, и на этот раз говорит правду. – Кит еще раз более подробно описал события в Египте, закончившиеся пленом у Берли. В заключение он сказал: – А вы что же, ничего не слышали о Берли и его людях?

– Хейвен рассказывала, но в то время я решила, что речь идет о каких-нибудь расхитителях гробниц или о простых разбойниках. Я не совсем понимаю, зачем им нужна Карта на Коже, и почему они так хотят ее заполучить.

– Они – холодные убийцы! – Горячо воскликнул Кит. – И они всегда появляются в самый неподходящий момент. Раньше мне было интересно, как это у них получается, но теперь, мне кажется, я знаю. – Он остановился и решительно посмотрел на свою собеседницу. – Они используют устройство – теневую лампу. Вам кто-нибудь об этом уже говорил?

– Что это такое?

– Прибор такой. Он способен обнаруживать силовые линии, порталы и тому подобное. – Киту пришлось рассказать, как Вильгельмине удалось раздобыть прибор. – Мина называет его теневой лампой. Перед самым прыжком случается такое затемнение…

– Прибор есть только у Мины? Мне хотелось бы на него взглянуть.

– Ну, у меня тоже был. Мина дала. Старая модель, у нее новая модификация. Только наши приборы сгорели, когда мы стояли перед тем порталом, о котором рассказывали на совещании. Там совершенно невероятный уровень энергии. Наши гаджеты с ним не справились. Перегрелись и сгорели. Мы же не знали, что так бывает.

– А починить их нельзя? Нам всем не помешали бы такие устройства, – предположила Касс. – Если мы собираемся работать вместе, было бы неплохо всем иметь одинаковые инструменты.

– Не мы же их делаем. Мине дал ее знакомый при дворе, а он выполнял заказ Берли. Это большой секрет. Но я думаю, и вправду было бы неплохо всем обзавестись теневыми лампами. – Он остановился, глядя на реку, бесшумно несущую воды между травянистыми берегами. – Отличный денек для прогулки, можно идти и идти, но нам лучше бы вернуться, пока они не послали за нами собак.

Кассандра глубоко вдохнула чистый деревенский воздух.

– Мне здесь нравится, очень хотелось пройтись. Я со своей работой не привыкла сидеть взаперти. – Она благодарно улыбнулась Киту. – Спасибо, что вытащили меня на прогулку.

Они повернули и направились обратно в город. В теплом осеннем воздухе уже чувствовался холодок, солнце клонилось к горизонту. Кит расспрашивал о жизни и работе в Аризоне, и она рассказывала о раскопках, о том, как нашла кости редкого тарбозавра, и что это открытие перевернет все представления об ареале их обитания.

– Вы скучаете по работе? – спросил Кит. – Я имею в виду, по прежней жизни?

– Честно? Нет. Я особо об этом не думала. С тех пор, как начались все эти приключения, у меня просто времени не было, настолько ошеломляющим для меня был этот новый опыт. А вы? Скучаете по прежней жизни в Лондоне?

– Да по чему там скучать? – ответил Кит. – У меня была скучная жизнь, скучная работа и всё. Козимо оказал мне огромную услугу, вовлек в семейный бизнес, как он это называл. – Кит невесело посмеялся. – А тут такие дела! Я застрял в каменном веке на три года, а может, и больше. Я не считал.

– Так займитесь этим всерьез!

– Я так и собираюсь сделать. Костяной Дом где-то там, в самой середине каменного века. Мина нашла лей-линию, ведущую к невероятному ущелью – отвесные скалы из белого известняка, а внизу река течет. Берли за мной гнался, и я хотел сбежать, воспользовавшись линией Долины, как ее называет Мина, но что-то пошло не так. Я попал в каменный век, меня приняло племя первобытных людей. Должен вам сказать, что это было самое удивительное, самое полезное событие из всех, которые со мной случались в жизни. Мне не терпится вернуться туда.

Кит замолчал. Воспоминания затопили его с головой.

– Эй, Кит, вы в порядке?

– Это трудно описать, – вздохнул он. – Я там – это больше, чем я здесь. Такое впечатление, что общение с первобытными людьми сделало меня лучше, чем я был. – Он пожал плечами. – А теперь у меня такое чувство, что я брата потерял, или что-то в этом роде. Мне нравилось то, кем я был там, если это вообще имеет какой-то смысл. Вот почему я хочу вернуться… должен вернуться.

– Мне важна каждая деталь, я же специалист. – Касс остановилась и просительно посмотрела на него.

– Да я лучше покажу вам, – беспечно предложил Кит. – Я ведь говорил, что искать Колодец Душ надо оттуда. Думал, вы тоже примете участие. Но раз вам надо возвращаться в Дамаск… – Ему не хотелось, чтобы она возвращалась. – А вам так уж обязательно надо возвращаться? – То, как она смотрела на него, почему-то волновало Кита, поэтому он продолжил с энтузиазмом: – Я бы познакомил вас с племенем, живого мамонта показал, это же лучше, чем кости от него! А если повезет, посмотрите на охоту на пещерного льва с копьями!

– Договорились! – Касс сплюнула в ладонь и протянула руку. – Плюньте и не думайте о моих проблемах. – Кит сделал, как ему сказали, и они пожали друг другу руки. – Вот, – сказала она, – так у нас заключают сделки. Теперь вам не отвертеться!

– Да я и не собирался, – смущенно ответил Кит.

Момент, пожалуй, слишком затянулся, обоим стало неловко и дальнейший путь они проделали в молчании. Кит не выдержал.

– Расскажите мне побольше о Седоне.

Касс пожала плечами.

– Седона – вполне приличное место. Я люблю красные скалы и каньоны. Но, по правде говоря, Дамаск меня зацепил сильно, что-то там… хотя, возможно, дело в людях.

Они поговорили об отличиях своей новой жизни от старой, о невероятных поворотах, случающихся в жизни лей-путешественника. За разговором они вошли в городские ворота, поднялись по крутой улочке, теперь уже погруженной в тень. На Старой площади они опять вышли на свет и направились к кофейне.

На площади Касс остановилась, с интересом глядя на огромное готическое здание.

– Что это такое? – спросила она, указывая глазами на мощные стены.

– Это Ратуша, – объяснил Кит. – Что-то вроде общественного центра. Администрация, местное самоуправление, городские учреждения – всё, даже тюрьма.

– Похоже на логово Дракулы. Немного жутковато.

– Точно! Вы правы. – Кит улыбнулся. Ему очень нравилось общество Касс, гораздо больше, чем он предполагал, приглашая ее на прогулку. Но теперь прогулка заканчивалась, и он размышлял, как бы исхитриться пригласить ее за город еще раз.

– Спасибо, Кит. Отлично прогулялись. Может, как-нибудь повторим?

– Без проблем! – Однако проблемы, наверное, все-таки были. Об этом сообщило ему странное чувство, шевельнувшееся внутри.

Она положила руку ему на плечо, и он ощутил тепло там, где ее ладонь коснулась его.

Кит уже размышлял над вопросом, не будет ли уместным братский поцелуй в щеку, но тут дверь открылась и на пороге возникла Вильгельмина с каким-то пакетом.

– О, вы уже явились? – прощебетала она. – Я не помешала?

– Мы гуляли, – сказал Кит. – Что это ты несешь?

– Кофейная гуща, – ответила Мина, помахивая пакетом.

– Подарок для одного из твоих многочисленных поклонников?

– В общем, да. В обмен на этот редкий и важный товар я получаю кое-какие услуги от своих друзей-алхимиков.

– Здорово! – Кит одобрительно кивнул.

– А что, здесь действительно водятся алхимики? – удивилась Касс.

– Полно! – ответила Мина. – Они мне очень помогли, особенно один. Вот я собрала для него посылочку и приложила записку с просьбой о встрече. Но он освободится только после шести.

– А потом он в сову превращается? – поинтересовался Кит.

Мина закатила глаза.

– Когда часы на башне бьют шесть, происходит смена дневного караула. После этого во дворец могут попасть только те, кто там постоянно обитает.

– А зачем им кофейная гуща? – спросила Касс.

– Почем я знаю? Они проводят с ней какие-то опыты. Это же ценный материал, кроме как у меня, такого нигде не достанешь. А я не особо расположена раскрывать свои каналы поставок как раз потому, что время от времени мне от них тоже кое-что нужно.

– А, теневые лампы, – догадался Кит.

– Именно, – подтвердила Вильгельмина. – Итак, если вы меня извините…

– Мина, – торопливо произнес Кит, – мы с Касс как раз об этом говорили. Как думаешь, сможем мы обзавестись такой лампой на каждого?

– Вот уж не знаю, – Мина задумалась. – Но идея хорошая. Я спрошу Густава. Посмотрим, что он ответит.

ГЛАВА 11, в которой проясняется линия преемственности

Дуглас Флиндерс-Питри протер глаза и схватился за колено. Тропа оказалась намного более неровной, чем он ожидал и, ослепленный дождем перед прыжком, он упал. Расцарапал левую ладонь и порвал штаны на колене.

– Хорошее приземление, – пробормотал он. – Учусь.

Сзади раздалось характерное хрюканье. Снайп стоял в двух шагах позади со злой ухмылкой на нелепом лице.

– Не смешно, – прорычал Дуглас.

Потирая колено, он выпрямился и огляделся. Похоже, они находились в траншее, высеченной в толстом слое камня. Более внимательное изучение показало, что это был туф – мягкая пористая вулканическая порода, покрывающая большую часть центральной Италии. Гладкие стены терракотового цвета со следами обработки, поднимались на высоту двух-трех метров с каждой стороны, образуя Священную дорогу.

По своим исследованиям Дуглас знал, что эти скрытые пути пронизывают весь регион, но он не думал, что они будут такими большими и глубокими. В нескольких десятках шагов впереди он заметил нишу, вырезанную в стене траншеи, украшенную свежими цветами; на пороге стоял глиняный черно-красный кувшин.

– Сработало, – радостно выдохнул он про себя. – Отлично сработало! Мы здесь. – Повернувшись к Снайпу, он позвал: – Идем.

Они пошли по траншее, задержавшись возле ниши. Это была гробница, как и многие укромные уголки, которых хватало на Священной дороге. Цветы говорили о том, что внутри поселился умерший и что похороны состоялись недавно. Дверь, перекрывавшая нишу, тоже из туфа, ярко-синего цвета, принятый у этрусков цвет смерти и вечности.

Дуглас, наклонившись, поднял кувшин. Он был опечатан, но он сломал печать и поднес ко рту.

– За бессмертие, – сказал он и сделал большой глоток. Вино было сладким и теплым. Он выпил еще и передал кувшин Снайпу. – Пойдем посмотрим, кого мы тут найдем.

Они дошли до Т-образного перекрестка. Здесь в стене были вырезаны ступени. Наверху путникам открылся типичный тосканский пейзаж с пологими холмами, стройными темными кипарисами, похожими на восклицательные знаки. Простая грунтовая насыпь вела в сторону от Священной дороги. На западе лежали пшеничные поля, зеленеющие под ярким, подернутым облачками небом; на востоке дубовый и сосновый лес напоминал колючее зеленое одеяло.

Пока он стоял, осматриваясь, на тропе появилась пара местных крестьян. Они вели молодого бычка. Приблизившись, они остановились, разглядывая незнакомцев, судя по всему, удивленные их необычной одеждой. Крестьяне, видимо, отец и сын – носили бледно-красные туники до колен, сандалии и широкополые соломенные шляпы. Дуглас был одет в черные брюки и свободную белую рубашку. Все равно, что человек в деловом костюме на пляже.

Отличия в манере одеваться скрыть было невозможно, и Дуглас смирился с этим. Подняв руку в знак приветствия, он громко произнес:

– Здравствуйте! Мы путешественники. – Деревенские жители обменялись озадаченными взглядами. Прекрасно зная, что его не поймут, Дуглас тем не менее смело двинулся вперед. – Что это за земля?

Старший из двух туземцев сказал что-то на языке, непохожем ни на что, слышанное Дугласом раньше; уж точно не латынь, на которую он надеялся, и не итальянский. Крестьяне осмотрели его с ног до головы, затем посмотрели на Снайпа, который в этот момент отрывал ноги кузнечику. Обменявшись напоследок понимающими взглядами, они отправились дальше.

Радость Дугласа от того, что ему удалось верно расшифровать и использовать один из символов его фрагмента Карты на Коже, как-то пригасла, пока он смотрел вслед крестьянам. Прочитать символы – это только полдела. Из детских рассказов Дуглас знал, что его прадед Артур несколько лет жил в старой Этрурии; он знал о Священной дороге и погребальных обычаях этрусков. А еще он помнил историю о том, как Турмс Бессмертный помог его прабабушке разрешиться его дедом Бенедиктом. Поэтому он догадался о том, куда они попали… на этот раз. В следующий раз может не повезти. Уж если он задумал найти и объединить части карты, не стоило полагаться на догадки, какими бы удачными они не были. Он должен знать и уметь больше, гораздо больше. Значит, нужен ключ, какой-нибудь способ вычислять место назначения, прежде чем отправляться в путь. Что это за ключ, он понятия не имел. На том фрагменте карты, который он украл, было семнадцать значков. Посещать все места, на которые они указывали, слишком долго, нужно терпение и настойчивость.

Таким образом, мрачно заключил Дуглас, если он не найдет ключ, позволяющий идентифицировать символы и места назначения, ему предстоит чрезвычайно долгий и утомительный период проб и ошибок.

– Брось ты этого кузнечика, Снайп, – раздраженно проворчал он и пошел по тропе. – Надо выяснить всё, что можно, прежде чем возвращаться.

Дуглас выложил небольшую пирамидку из камней, чтобы обозначить местонахождение силовой линии, и пошел дальше. Больше они никого не встретили. Солнце стояло уже высоко над головой, когда они остановились возле брода через небольшую речушку. Только собравшись попить, Дуглас услышал голоса и ниже по течению увидел трех женщин, занятых стиркой. Некоторое время он понаблюдал, прислушиваясь к их речи; уловил некий знакомый ритм и решил, что язык напоминает архаичную латынь. Он уже был готов рискнуть и заговорить с женщинами, когда раздался громкий всплеск. Его окатило брызгами.

– Снайп, ты идиот! – прошипел он. Юный мизантроп тем временем поднял еще один большой камень и бросил в ручей. – Прекрати!

Снайп послушался, но камень уже тяжело рухнул в воду. Женщины, конечно, услышали плеск и обратили внимание на двух странно одетых мужчин неподалеку. Дуглас улыбнулся и поднял руки, жестом пытаясь показать, что он не имел в виду ничего плохого, но было поздно. Женщины вскочили, одна из них с криком умчалась куда-то в кусты на берегу. Остальные начали подбирать камни. Дуглас, все еще улыбаясь и махая рукой, попятился от брода, увлекая за собой Снайпа. Как только они скрылись из поля зрения женщин, он повернулся и побежал обратно той же дорогой, какой они пришли.

Вскоре позади послышались крики. Быстрый взгляд через плечо подтвердил, что за ними бежит несколько местных жителей, вооруженных дубинами. Дуглас припустил шибче, ища место, где можно было бы укрыться. Однако по обе стороны тропы лежали поля. Единственный выход – прыгнуть на дно Священной дороги и оторваться от преследователей – надежда слабая, но никакой другой мысли ему в голову не пришло.

Они бежали дальше, а погоня приближалась. Сзади на дорогу начали падать первые камни. Дуглас остановился. Толкнув Снайпа за спину, он повернулся лицом к селянам, высоко подняв пустые руки.

– Amabo! Ego nullam iniuriam! {Я не опасен. Вы ошибаетесь! (лат.)} – крикнул он, надеясь, что латынь сможет хотя бы остановить крестьян.

Прием сработал. Мужчины (их было около дюжины) остановились и начали обсуждать, как догадался Дуглас, что делать с незваными гостями после того, когда они их догнали. Все лучше, чем кидаться камнями. Поспорили, а потом один из мужчин вышел вперед. Он явно обращался к Дугласу и надеялся получить ответ.

– Amabo, – как попугай твердил Дуглас. – Мы никому не желаем причинить вреда.

Этруск сделал характерный жест, не оставивший у Дугласа сомнений в том, что им со Снайпом придется пойти с крестьянами во избежание неприятных последствий. Дугласу пришлось изобразить согласие. Взяв Снайпа под руку – больше для пользы туземцев, чем для Снайпа – он позволил вести себя к неизвестной цели.

Впрочем, цель оказалась близка. Их привели к подножию холма; там грунтовая дорога пересекалась с длинной прямой тропой, ведущей к внушительному, официально выглядящему строению – должно быть, храм, решил Дуглас, или дворец, судя по крыше из терракотовой черепицы, просторному открытому портику с величественными колоннами, выкрашенными в синий цвет; и тяжелой медной двери. Подходы к зданию затенял двойной ряд кипарисов; склоны холма щетинились оливковыми деревьями среди желтых полевых цветов и кроваво-красных маков.

У подножия холма люди остановились. Возвышение слишком уж симметричное, отметил Дуглас, чтобы быть естественным; здание идеально вписывалось в пейзаж. А значит, место, скорее всего, имело ритуальное значение. «Должно быть, это то самое место», – пробормотал он про себя. Снайп наклонился и выхватил из травы очередного кузнечика.

Они ждали. Предводитель поднялся на холм. Навстречу ему вышел дородный человек в желтой мантии. Между ними последовала короткая беседа, после чего предводитель спустился с холма и встал среди своих собратьев-этрусков.

Вскоре на ступенях храма появились несколько жрецов (если они были жрецами), а потом к ним присоединился еще один важный мужчина в длинном малиновом одеянии. Они начали неторопливо спускаться к подножию холма.

– Спокойно, Снайп, – выдохнул Дуглас. – Брось своего кузнечика, нам и так хватает проблем.

Дородный священнослужитель – наверное, старший жрец, как предположил Дуглас – приказал всем отойти на несколько шагов. Крестьяне повиновались, оставив двух незнакомцев перед человеком в малиновой мантии. Человек внимательно оглядел пленников и принял какое-то решение. Обратившись к своим людям, он произнес несколько слов спокойным тоном и получил почтительный, даже угодливый ответ с кивками и множеством поклонов. Затем, обратившись к жрецам в желтых одеждах, он отдал какую-то команду и пошел обратно к храму.

Его помощники заняли позиции по обе стороны от Дугласа, и один из них дал понять, что они со Снайпом должны следовать за ними.

Поднявшись по крутой тропе, они прошли между длинными рядами молодых растений, по виду – виноградных лоз – и оказались перед портиком храма. Здесь путникам предложили снять обувь и пустили внутрь. Дуглас сообразил, что здание было не столько храмом, сколько жилым домом. По стенам, выкрашенным в бледно-зеленые тона, вилась широкая лента с изображениями сцен охоты. Вокруг большого низкого стола из темного полированного дерева стояли железные треножники. Они держали подносы с керамическими кувшинами красного и черного цветов. Еще тут было множество подушек, разбросанных в строго продуманном порядке. Откуда-то, словно бегущая вода, доносилась мелодия, исполняемая на флейте.

Прибежали двое слуг в коротких зеленых туниках с большим походным стулом, который они развернули и застелили подушками. Мужчина в малиновой мантии опустился в кресло с видом восточного властителя, вступающего на трон. Тем временем слуга (или жрец?) в желтой мантии велел посетителям встать на колени перед хозяином, который изучал незнакомцев с напряженным интересом. Дугласу пришло на ум, что примерно также коллекционер может изучать жука неизвестного вида. Пауза затягивалась. Человек в красной мантии по-прежнему молчал, соответственно, молчало и его окружение. Через некоторое время вернулся толстый старший жрец, на этот раз в сопровождении двоих помощников – одного постарше и лысого, другого гораздо моложе; оба были одеты в длинные белые туники с широкими плетеными поясами из золотого шнура. Они тоже включились в изучение незнакомцев, причем делали это с таким же интересом, как их хозяин в красной мантии.

Вернулись слуги – один нес поднос с кувшином, почти таким же, как тот, из которого Дуглас пил возле гробницы; на подносе стояли три неглубокие чаши и блюдо с миндалем. Старший жрец приказал слугам разлить вино. Они исполнили приказание и безмолвно удалились. Жрец в желтой мантии передал чашу хозяину, затем наделил чашами Дугласа и Снайпа. Снайп одним глотком выпил и попросил еще. Слуга внимательно посмотрел на него, затем, ища совета, взглянул на хозяина. Хозяин кивнул. Чашу Снайпа наполнили, а Дуглас прошипел: «Хватить надираться!».

Снайп мрачно взглянул на него и опустил голову.

Мужчина в кресле поднял чашу, словно салютуя богам, затем что-то сказал и выпил. Дуглас воспринял это как приглашение выпить свою долю. Он сделал глоток горько-сладкого вина, отдававшего смолой. Мужчина в кресле одобрительно кивнул ему и повернулся к одному из служителей в белых одеждах. Тот поклонился, а затем, обратившись Дугласу, произнес несколько слов и замолчал, выжидающе глядя на пришельца. Дуглас вынужден был отрицательно покачать головой, после чего человек в белом заговорил на другом языке, очень похожем на греческий. Дуглас еще раз покачал головой и сказал:

– Ego… Narro latin nonnullus. {Я… Немного говорю по-латыни (лат.)}

Это вызвало немедленную реакцию. Мужчина произнес длинную фразу. Слова звучали для Дугласа знакомо, хотя и сильно отличались от латинского. Дуглас убедился, что не понял смысла сказанного. Он улыбнулся и покачал головой.

– Латынь, – сказал он.

– Latica, – человек утвердительно кивнул головой.

–Latica нет, – отказался Дуглас. – Non narro Latica.

Человек растерянно обратился к хозяину, употребив слово, которое живо заинтересовало Дугласа:

– Турмс, – повторил он вслед за толмачом.

В ответ мужчина в красной мантии приложил руку к груди и повторил это слово, вселяя в Дугласа пылкую надежду, что он, возможно, находится в присутствии того человека, которого он и надеялся встретить в этом путешествии, а именно Турмса Бессмертного, Короля-жреца Велатри.

– Турмс, – сказал Дуглас, официально поклонился и добавил на латыни:

– Приветствую тебя, Турмс Велатри.

Король снисходительно кивнул и явно чего-то ждал. Дуглас положил руку на голову своего спутника и представил: «Снайп». Затем он положил руку себе на грудь, подражая хозяину, и назвался: «Дуглас». Похлопал себя по груди и сказал: «Дуглас Флиндерс-Питри».

Настала очередь короля удивляться. Указывая на Дугласа, он произнес несколько слов, среди которых Дуглас смог разобрать только «Артурос».

Не сразу, но Дуглас все же сообразил, что ему назвали имя, под которым здесь знали его прадеда. Дуглас кивнул и повторил: «Артур Флиндерс-Питри». Затем он разыграл простую пантомиму, описывая ступеньки или уровни, каждый из которых был немного выше предыдущего. «Артур», – сказал он, указывая рукой на самый нижний уровень, «Бенедикт». Его рука перешла на уровень выше. Следующим последовал «Чарльз», а затем, положив руку себе на голову, сказал: «Дуглас».

Турмс встал и двумя быстрыми шагами преодолел расстояние между ними. Подняв обе руки, он положил их на плечи Дугласу и заглянул в глаза, задержав взгляд дольше, чем принято при знакомстве. Дуглас сразу ощутил, что перед ним находится мудрая и щедрая душа, обладающая огромной силой и интеллектом. Он ответил на взгляд так твердо, как только мог.

Великий король слегка встряхнул Дугласа и контакт прервался. Турмс повернул голову и отдал несколько приказаний своему старшему помощнику. Тот поклонился, подошел к Дугласу, взял его за руку, собираясь увести. Дуглас поклонился и выразил благодарность, хотя и не знал пока, за что.

Королевский распорядитель подвел их к боковой двери в другой портик, где на деревянных табуретах сидели два стражника в легких доспехах с дротиками на коленях. Они вскочили, вытянулись по стойке смирно при появлении распорядителя, который кратко изложил им распоряжения короля; затем Дугласа и Снайпа свели вниз по небольшой лестнице и через оливковую рощу отконвоировали к небольшому домику в нескольких десятках метров от резиденции короля. Скудно обставленный дом состоял из двух комнат: первая общая сочетала в себе гостиную и столовую, вторая, поменьше, содержала несколько табуретов, лампу и толстые циновками с подушками.

Насколько понял Дуглас, дом поступал в его распоряжение, и он это оценил. Однако присутствие вооруженной охраны несколько омрачало прием. Не успел он об этом пожалеть, как лысый управитель, махнув рукой на спальную комнату, повернулся к Дугласу и сказал: «Latica Etruii».

Затем слуга приложил кончики пальцев к губам, повторил слова еще раз, а затем коснулся губ Дугласа.

– Latica Etruii, – сказал Дуглас, кивая. Похоже, его призывали изучить язык? Приложив ладонь к груди, он произнес свое имя, затем указал на управителя и вопросительно поднял брови.

– Как ваше имя?

Управитель улыбнулся от удовольствия, постучал себя по груди и произнес: «Паша».

– Спасибо, Паша, – сказал ему Дуглас на латыни.

Перед уходом управитель оставил одного из стражей у дверей гостевого домика.

– Не нравится мне это, Снайп, – пробормотал Дуглас, наблюдая, как дородный Паша с другим стражем исчезают в оливковой роще. Дуглас подождал, пока они уйдут, а затем решил провести простую проверку. Он решительно вышел из дома на узкое крыльцо. Страж просто наблюдал за ним. Но как только Дуглас собрался сойти с крыльца на дорожку, страж активно запротестовал; он произнес какое-то слово и жестом посоветовал Дугласу вернуться. Дуглас не подчинился. Тогда охранник покинул свой пост, взял своего подопечного под локоток и вернул его обратно в портик.

– Stati! – скомандовал страж, будто общался с собакой.

Дуглас кивнул и вернулся в дом.

– По крайней мере, кое-что стало понятно, – объявил он. Снайп, занятый чем-то в углу комнаты, не удостоился даже головы поднять. Дуглас выдвинул стул из-за стола и сел.

«Не вижу повода волноваться», – подумал он. – Ситуация довольно неудобная, но вполне терпимая. Судя по всему, их собирались обучить языку Этрурии. А до тех пор им предписано оставаться гостями короля.