Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 6, в которой обеты легко даются и так же легко нарушаются

На следующее утро Кит проснулся и поклялся, что никогда больше не будет есть, но его искренняя решимость продлилась до тех пор, пока он – умытый и одетый в новые мешковатые брюки и тонкую льняную рубашку, – не забрел на кухню к Этцелю как раз в тот момент, когда пекарь доставал из духовки новую партию медово-ореховых пирожных. Божественный аромат не просто поколебал его решимость, Кит сдался без боя, подвинул стул к рабочему столу, а большой пекарь, сразу заулыбавшись, положил перед ним на чистую тарелку свежую горячую булочку.

– Этцель, ты гений, – восторгался Кит. Говорил он невнятно, поскольку рот был занят очень вкусным лакомством. – Настоящий художник!

Этцель при звуках чужого языка изобразил непонимание.

– Да! Зер гут! – ответил Кит, практически исчерпав свой небольшой запас немецкого. Пекарь вернулся к духовке, что-то напевая под нос.

Накануне вечером Кита потряс шницель, поданный в лучшем ресторане города. Вильгельмина договорилась со своим деловым партнером, герром Якубом Арностови, отвезти их к «Святому Хуберту», в самый модный ресторан Праги – проницательный деловой человек был только рад выполнить ее просьбу. Там, в отважной попытке сравниться с опытным Энгелбертом, Кит превзошел самого себя, сражаясь с куском телятины, не умещавшимся на тарелке. При этом он не забывал огромную кружку прекрасного пива. Здесь и коренилась его утренняя решимость поститься в ближайшую неделю.

Пока Кит допивал кофе, в комнату влетела Вильгельмина.

– Добрый день, – сказала она, остановившись и критически оглядывая своего бывшего бойфренда. – Ну что, ожил?

– Привет, – ответил Кит. – Сейчас рано или поздно?

– Да какая разница! – отмахнулась Мина. – Как тебе выпечка?

– Замечательно! Твой Этцель – просто ангел в зеленой шляпе. – Кит допил кофе. – Кроме меня никто не пострадал? Я не видел брата Лазаря – он здесь?

– Был и ушел, – ответила Мина, перемешивая кофе в маленьком кофейнике, прежде чем разлить через ситечко по фирменным чашкам Grand Imperial. Она принюхалась, совсем как недавние соплеменники Кита, отпила маленький глоток и покатала его на языке, как делают сомелье, открывая новую бутылку вина. – Он сказал, что у него дела.

– Да какие дела могут быть так далеко от дома? – Кит не удержался и потянулся за второй булочкой. Он и в самом деле плохо представлял, какие дела бывают у священников. – Ты давно его знаешь?

– Достаточно давно, чтобы доверить ему свою жизнь. Не волнуйся, он вернется, когда закончит, что бы он ни делал.

Однако брат Лазарь отсутствовал целых три дня, а наутро четвертого вернулся в таком виде, что Кит с трудом узнал в нем добродушного монаха. Никакой сутаны на нем не было и в помине; он был одет в отлично скроенный черный костюм, черную рубашку и белый воротничок, положенный пастору. На смену прочным сандалиям пришли начищенные черные ботинки. Волосы подстрижены очень коротко, борода выглядит стильно, а старые очки в стальной оправе сменили новые того же дизайна, только оправа золотая. В ансамбль входила изящная кожаная сумка на тонком ремешке и трость из черного дерева с серебряным набалдашником.

– Buongiorno! Buongiorno, everyone! {Доброе утро! Доброе утро всем! (итал.)} – входя в общий зал поздоровался он. Постоял, осматривая столы.

Кит в ожидании Мины, отошедшей по делам, бездельничал за второй чашкой кофе. Никаких дел у него не было, хотелось просто потрепаться с хозяйкой заведения и заодно подумать, что делать с пропавшим монахом. Услышав знакомый голос, он поднял глаза и тут же их выпучил.

– Что за?.. Брат Лазарь? – Он резко встал, едва не опрокинув стул.

Пастор направился прямо к его столу.

– Ну вот. Все поручения выполнил, – объявил брат Лазарь ошеломленному Киту, – и вернулся в новом облике.

В это время из кухни появилась Мина, заметила монаха и подбежала к нему.

– Я уже начала волноваться… – Она внезапно остановилась, только теперь обратив внимание на его новую внешность. – Что, черт возьми, вы задумали?

– Ах, синьора Мина. – Он поклонился, поцеловал ей руку, и больше уже не отпускал. – Я чудесно провел время. Был в Риме и посещал языковую школу.

– Заодно и английский выучил, как я вижу.

– Certamente {Конечно (итал.)}, – сказал он. – Иезуитская школа не имеет равных. Я закончил языковой факультет. – Его улыбка выражала сплошное удовольствие. – Между прочим, я был там первым учеником.

– Легко поверить. – Мина покачала головой. – А еще вы были у портного.

– Ну, я решил дать себе небольшую поблажку. – Он приосанился и медленно повернулся кругом. – И как вам?

– Отлично! – Мина не скрывала одобрения. – Очень здорово выглядите!

– Вот и хорошо.

– И что, все это за три дня? – Кит потряс головой. – Феноменально!

– Нет-нет, мистер Кит, – сказал пастор, помахав у него перед носом пальцем. – Это у вас тут прошло три дня, а моя поездка заняла четыре года.

«Черт бы побрал все эти парадоксы! – Кит едва не плюнул на пол. – Говорила же Мина, что все зависит от настройки. Лей-путешественник вполне может вернуться через пару дней после отбытия, независимо от того, сколько он пробыл в другой реальности. Где она этому научилась? Разве что в Сотисе?»

– Если мы собираемся работать вместе, – продолжил пастор, – то лучше все же говорить на одном языке. Так что вполне логично было выучить современный вам английский. У нас впереди много дел.

– Вы голодны? – спросила Мина.

– Еще как!

– Садитесь. Сейчас я попрошу принести еды, и вы все нам расскажете. – Она поспешила на кухню.

– Восхитительная леди, не правда ли? – сказал брат Лазарь, глядя в сторону кухни.

– Да вы и сами не промах, – покачал головой Кит. Он сел на место. – Даже не верится, что я говорю с тем же человеком, с которым познакомился в аббатстве. Признаюсь, я вас недооценивал, брат Лазарь.

– Пожалуйста, зовите меня Джанни, – ответил пастор. – Отныне только Джанни.

– Новая одежда, новый язык, новое имя, – заметил Кит. – В этом есть смысл.

Вскоре вернулась Вильгельмина, за ней следовала служанка в зеленом платье с подносом: кофе, тарелка маленьких бутербродов с колбасой и сыром.

– Вот, пока это, – сказала она, садясь за стол. – Хочу предлагать посетителям закуски во второй половине дня. Попробуйте и скажите, что думаете. – Она отпустила официантку. – А теперь, брат Лазарь, я хочу послушать о ваших приключениях в Риме.

– Теперь он просит звать его Джанни, – сказал ей Кит.

– С чего бы это?

– Пожалуйста, моей матери очень нравилось это имя, – объяснил монах с улыбкой. – Меня и друзья так звали, когда я был мальчишкой.

– Джанни, да, хорошо, – согласилась Мина. – Мне тоже нравится, но к чему все эти перемены? Почему именно сейчас?

Монах отмахнулся.

– Ах, оставьте! Брат Лазарь состарился. Свою задачу он выполнил, пусть отправляется на заслуженный отдых. – Джанни помолчал. – Вы оба, дорогие мои, пробудили во мне жажду приключений. Я вспомнил о своем призвании.

– По-моему, вы были священником… – Кит не понял, как им с Миной удалось повлиять на брата Лазаря.

– Я был священником и останусь священником – это мое предназначение. А мое призвание – исследовать то, что некоторые называют скрытыми механизмами Вселенной. Я верю, что так и было предначертано Богом. Я сидел у себя на вершине горы и, надо сказать, вовсе не напрасно, но за это время в мире многое изменилось. Я словно бы спал, но теперь проснулся – и, по-моему, для этого самое время.

– Джанни, старина, вы потрясающий чувак, – искренне воскликнул Кит.

– Нет, друг мой, – возразил священник, внезапно посерьезнев, – я всего лишь тот, кому многое дано. Видите ли, предстоит важная работа, и ничто не должно нам мешать. Мы должны во что бы то ни стало вернуться к Колодцу Душ. Я пока не знаю, почему это так важно именно сейчас, но чувствую, что это самая главная задача.

– Точно! – Кит пристукнул рукой по столу. – Вот и давайте этим займемся. Для начала нужно найти дорогу в Костяной Дом.

– Легче сказать, чем сделать, – заметила Мина. – Если ты помнишь, на том месте растет не маленький тис. А с ним что прикажешь делать?

– Была бы воля, синьорина, а способ найдется, это я знаю. – Джанни приподнял чашку с кофе. – Будьте здоровы, друзья, давно я не чувствовал в себе такого подъема.

– Подождите, вот увидите Колодец Душ, – сказал ему Кит, – тогда будет настоящий подъем.

– Хорошо, – нетерпеливо кивнула Вильгельмина, – но я хотела бы понять, как нам все это сделать.

– По-моему, для начала хорошо бы попасть в то время, когда мое племя строило Костяной Дом, а никакого тиса еще не было. Это же, наверное, не очень сложно, – предположил Кит. – Та лей-линия, что ведет в ущелье… с ней что-то не так.

– У меня с ней никогда проблем не возникало, – заметила Мина.

– Это у тебя. А вот я вообще не мог заставить ее работать. За все время, пока я там был, ни малейшего признака активности. – Он задумчиво отхлебнул кофе. – Я запросто попал в долину, а вернуться никак не получалось. Пока я не нашел эту силовую линию внутри пещеры, я практически застрял в каменном веке.

– Друзья мои! – воскликнул Джанни. – Помнится, я же фотографировал там, в пещере? – Он открыл клапан на боку своей сумки, достал самый обычный пакет, из которого извлек несколько глянцевых черно-белых фотографий. – В Риме я проявил пленку. – Он начал раскладывать фотографии на столе. – Это то, что я наснимал. Достаточно четкие фотографии.

– Потрясающе! Сработало! – Кит склонился над снимками. Символы на стене в черно-белом изображении смотрелись даже ярче, чем в цвете. – Фантастика! Все отлично видно.

– Вот и хорошо. Подожди. – Вильгельмина поспешно вышла из комнаты и очень скоро вернулась с плоским, завернутым в льняную ткань свертком, перевязанным алой лентой. – Давайте сравним, а? – Она передала сверток Джанни и сказала: – У вас лучше получится.

Монах развернул сверток, а затем осторожно, сгиб за сгибом, расправил пергамент, ставший от времени почти прозрачным. Всю поверхность покрывала россыпь ярко-синих пиктограмм – закорючек, линий, спиралей и точек – каждая размером с перепелиное яйцо или грецкий орех.

– Madre di Dio! – воскликнул Джанни, вскакивая. Наклонившись вперед, он впился глазами в часть Карты на Коже. Схватил фотографию, сверил с оригиналом, отбросил фото, быстро взял еще одну, а затем еще, сверяя каждую с пергаментом. На четвертой фотографии он замер.

– Voilà!

Кит и Мина наклонились над столом.

– Здорово! – промолвил Кит севшим голосом. – Одно и то же! Символы одинаковые!

Действительно, символы на стенах пещеры не просто повторяли изображения на пергаменте, они были в точности одного размера с ними. Совпадение было полным и несомненным.

– Ну что же, – заключила Вильгельмина, – теперь мы знаем: тот, кто сделал эти рисунки в пещере, видел оригинал и скопировал все точно.

– Но ведь есть и другая возможность, – предположил Джанни. – Я вполне допускаю, что рисунки в пещере сделаны хозяином Карты.

– Вы имеете в виду Артура Флиндерса-Питри? – Кит переводил взгляд с фотографий на пергамент и обратно. – Думаете, он там был?

– А какие еще могут быть объяснения?

– У меня идея, – сказал Кит. – Надо сверить эти рисунки с теми, что в зеленой книге сэра Генри. Она в сундуке, я сейчас схожу.

Он взбежал вверх по лестнице и через несколько минут вернулся с маленькой рукописной книгой в зеленом кожаном переплете. Тонкий томик содержал различные заметки и размышления сэра Генри Фейта, о природе и значении силовых путешествий. Большую часть написанного Кит так и н понял, но на полях и на нескольких страницах сэр Генри рисовал символы, не имевшие для Кита никакого смысла до тех пор, пока он не увидел фрагмент Карты на Коже.

Он быстро пролистал книгу, нашел нужную страницу и положил дневник на стол, чтобы все могли посмотреть. Крошечный рисунок на полях очень напоминал один из символов на фотографиях.

– Почти, но не совсем, – сказал Кит.

Они просмотрели еще несколько страниц, но больше совпадений среди разрозненных заметок сэра Генри не оказалось.

– Может быть, рисунки в дневнике относятся к другой части карты? – предположила Вильгельмина. – Той, которой у нас еще нет?

– А может быть, речь совсем о другом, – задумчиво произнес Джанни. – Тут есть с чем поработать.

– Ладно. Кто бы не нарисовал символы на стене пещеры, либо это сам Флиндерс-Питри, либо человек, хорошо знакомый с картой, – заявила Мина. – Готова поставить про заклад свою кофейню, этот человек побывал в той долине и жил среди этих людей.

– Предлагаю провести эксперимент, – сказал Джанни. – Насколько это возможно, воссоздаем условия того первого лей-путешествия – проходим ваш маршрут шаг за шагом максимально точно. Возможно, так мы поймем, что случилось в тот первый раз.

– А ну как все пойдет, как в первый раз и мы не сможем вернуться? – высказал опасение Кит.

– Тогда воспользуемся силовой линией в пещере, – ответила Мина. – Той, которая ведет в Испанию. – Она положила руки на стол. – Как бы оно не сложилось, в аббатство мы сможем вернуться. Или ты сомневаешься?

Киту на решение не потребовалось много времени.

– Хороший план, – согласился он. – Когда начинаем?

Они начали обсуждать, как подготовиться к возвращению в каменный век: что взять с собой и чего ожидать, когда они окажутся там. Кит подробнейшим образом описал жизнь племени Речного Города, и продолжал бы говорить дальше, но заметил, что Вильгельмина его не слушает.

– Я слишком много болтаю? – смущенно спросил он.

– Да? Извини, что ты говоришь?

– Да я смотрю, ты где-то далеко сейчас. В чем дело?

– Да так, пустяки. Я только что вспомнила, что у нас больше нет наших ламп. А без них отправляться в такой путь…

– Подумаешь, проблема! – уверенно заявил Кит, но тут же опасливо взглянул на Джанни. – Ну, я имею в виду, что мы же знаем расположение соответствующих силовых линий. Так что все должно быть в порядке.

– Еще бы! – Она одарила его саркастической улыбкой. – Как в прошлый раз, например?

– Да ладно, все будет нормально, – уже не так уверенно настаивал Кит. – И еще, слушай, а почему ты вообще называешь их теневыми лампами?

– Из-за тени, разумеется.

– Подожди, что-то я не улавливаю… Какая еще тень?

– В новой модели лей-лампы, которой я пользовалась, есть несколько существенных улучшений по сравнению с твоей, и кое-какие отличия, – объяснила Мина. – Во-первых, при обнаружении активной лей-линии вокруг немного темнеет. А перед самым прыжком становится еще темнее – словно солнце зашло за тучу или ты сам зашел в тень. Все становится таким мрачноватым.

– А потом?

– Потом снова светлеет и – вуаля! Ты здесь. – Вильгельмина нахмурилась. – Не хотелось говорить, но мне как-то не по себе отправляться в Каменный век или искать Колодец Душ без лампы.

– Ты всерьез думаешь, что это так важно?

Она кивнула, и тогда заговорил Джанни.

– Я доверяю ощущениям синьорины Вильгельмины. Если бы мы могли получить новую лампу, это если и задержит нас, то ненадолго, зато потом может избавить от многих проблем.

Теперь нахмурился Кит. Не любил он любых проволочек.

– Лучше все-таки с лампой, – проговорила Мина. – Джанни прав, это задержит нас ненадолго, зато потом может очень пригодиться. А то как бы беды не случилось.

– Хорошо, – согласился Кит. Он очень хотел вернуться к людям Речного Города как можно быстрее, но понимал, что практичная Мина права: их ждет неведомое, и неизвестно, как оно может сложиться. – Не будем бросаться на рожон, сломя голову. Постарайся достать новую лампу, только постарайся побыстрее, ладно?

– Я не собираюсь медлить. Передам Густаву, что хотела бы его видеть, как можно скорее.

– А нам что пока делать?

– Расслабься, – посоветовала Мина. – Отдохните перед путешествием и отведайте штруделя от Этцеля.

– Ну, со штруделем я скучать не буду, – сказал Кит, слегка приободрившись.

ГЛАВА 7, в которой открываются казенные двери

Их было девять: все – преступники, приговоренные к отправке на каторгу на Землю Ван Димена {Земля Ван-Димена (англ. Van Diemen's Land) – первоначальное название, использовавшееся европейскими исследователями и поселенцами для определения острова Тасмания, расположенного к югу от Австралии. В 1803 году на острове появилась британское каторжное поселение. В 1824 году Земля Ван-Димена стала отдельной колонией, в 1856 году, когда был образован первый парламент, она, как и остров, была переименована в Тасманию.}. Уголовный Кодекс 1776 года определял их как «жестоких и дерзких преступников» и поэтому приговаривал к более «строгому и эффективному наказанию», чем предусматривалось правовой системой Его Величества. Независимо от того, отправятся ли они в Тасманию или будут заключены в исправительную тюрьму, этим девяти отчаянным людям предстояло провести много времени в трюме грязного, вонючего корабля.

Берли несколько месяцев просматривал протоколы судебных заседаний, известных как «Процессы Олд-Бейли», в поисках именно тех дел, которые могли бы предоставить ему подходящих кандидатов. {Олд-Бейли (англ. Old Bailey) – традиционное название центрального уголовного суда в Лондонском Сити, между Холборном и собором св. Павла. Ввиду своего расположения, не входит в систему британских королевских судебных инстанций и не подчиняется королевским властям. Функция председателя суда закреплена за Лорд-мэром Лондона. Он обладает правом проведения допроса свидетелей и других участников судопроизводства, судебных прений и заслушивания доводов сторон и вынесения окончательного решения по всем делам, разбирающимся в Олд-Бейли. Олд-Бейли разбирает уголовные дела по тяжким и другим преступлениям, вызвавшим широкий общественный резонанс. Для судей Олд-Бейли было нормальной практикой выносить смертные приговоры в состоянии подпития. Когда суд посещали персоны высшего сословия, чтобы лично посмотреть на пойманного преступника или поприсутствовать на вынесении приговора, они приглашались на обед, проводившийся между слушаниями по делу.} Как только он находил интересного для себя подозреваемого, он начинал внимательно изучать его дело. В конце концов он отобрал девятерых, с которыми намеревался побеседовать лично.

Разумеется, подобное рассмотрение дел выглядело довольно необычно, но требовало наименьших затрат усилий, хотя и стоило весьма дорого. Но серебра, золота, бриллиантов или других конвертируемых средств у Берли хватало с избытком. Граф-самозванец не переставал поражаться тому, что даже самые «невозможные» вещи легко осуществимы с помощью небольшого подкупа. Чем щедрее вклад в неофициальную казну, тем шире распахивались официальные двери. А что касается тюремной системы, то ее агенты и сотрудники, похоже, привыкли считать скрытые выплаты обычным дополнением к своей скудной зарплате.

В поисках полезных людей его светлость задумался о том, насколько тонка грань, отделяющая тюремщика от заключенного, да что там тонка, порой она просто неразличима. Если бы не тот факт, что один человек стоит в цепях, которые держит в руках другой, случайный наблюдатель и разницы не заметил бы. С удручающей регулярностью Берли отмечал, что несчастный, отправленный в австралийскую исправительную колонию, был осужден за преступление, гораздо менее серьезное, чем то, которое полагалось бы чиновнику, берущему взятку.

Берли неизменно морщился, когда читал о людях, чьи дела разбирались в Олд-Бейли, – ведь эти люди, как и он сам, происходили из родных для него трущобных районов Лондона, всем им недоставало образования, навыков, социальных связей и мало мальских перспектив. Читая об их преступлениях, он легко мог поставить на их место себя. Если бы не Грэнвилл Гауэр, граф Сазерленд, молодой Арчи Берли был бы обречен на короткую жизнь, полную тяжелого труда, на самом дне лондонского общества.

Конечно, людей, которыми интересовался Берли, никто не назвал бы святыми. На дела мелких серийных преступников и просто неудачников, попавших в беду из-за плохой работы полиции или отсутствия адвоката, он даже не смотрел. Они ему не годились. Просматривая выпуск за выпуском протоколы Олд-Бейли, граф искал настоящих разбойников. Его светлости нужны были злоумышленники и негодяи, закоренелые нарушители спокойствия, настоящие профи. Только им, по его мнению, можно было доверять действительно серьезные дела.

Сейчас он шел по одному из нижних коридоров Дома правосудия, где содержались заключенные в ожидании окончательного вынесения приговора. Встречные легко могли принять Берли за самого Князя Тьмы или за одного из его старших помощников: в черном плаще для верховой езды на малиновой атласной подкладке, в высоких черных ботинках и в черной фетровой шляпе, низко надвинутой на глаза, с короткой острой бородкой выглядел он соответствующе, особенно в мрачных коридорах тюрьмы. В кармане плаща его светлости лежали тщательно составленные бумаги, по конверту на каждого из выбранных. Все они знали о судьбе, ожидающей их в самом скором времени; никто не питал никаких иллюзий, и ни у одного не было ни малейшей причины надеяться на лучшее. Впереди шел надзиратель с фонарем, за ним шел лорд Берли, дыша через носовой платок с запахом лаванды.

– У вас есть список имен, который я вам отправил? – спросил Берли.

– Да, сэр, конечно, сэр, – пробормотал смотритель Джекс, перебирая ключи на большом железном кольце.

– Вы собрали всех?

– Всех, кроме одного, сэр. Его уже не соберешь никак, уж вы меня извините. Тут к бабке не ходи.

– Кого вы имеете в виду?

– Лопуха, – ответил надзиратель. – Сегодня утром его нашли мертвым с заточкой в шее, так что пришлось вычеркнуть из списка.

– Не повезло парню, – заметил Берли. – Ладно. Одним меньше. Осталось восемь.

Надзиратель отпер камеру.

– Стол и два стула – как приказано, сэр, – сказал он. – Вы тут располагайтесь, а я приведу первого. У вас будут пожелания, с кого начать?

– На ваше усмотрение, надзиратель, – ответил Берли, входя в камеру.

– Как скажете, сэр.

Берли сел за стол. В двух дешевых жестяных подсвечниках горели свечи. В камере было душно. Сняв перчатки и сложив носовой платок, Берли отодвинул их на край стола, достал бумаги, аккуратно разложил перед собой и принялся ждать. Вскоре дверь открылась. Появились надзиратель Джекс с первым заключенным.

– Сиди здесь и даже ногой не шевели, – предупредил Джекс. – Я за тобой присматриваю.

Заключенный уселся напротив Берли и настороженно посмотрел на него. Он уже понял, что перед ним человек, от которого зависит его дальнейшая судьба.

– Имя? – хмуро сказал Берли.

– Томпсон, – ответил мужчина. – Томас Томпсон.

Берли просмотрел бумаги на столе и достал единственный лист. Поднес его к свету свечи. – Убийство, верно, Томпсон?

– Вранье! Никого я не убивал. Меня в то время даже в пабе не было.

– Точно? – Берли заглянул в бумаги. Эта досадная неточность скорее всего и была причиной того, что Томпсон не попал на виселицу. Берли поднял глаза и посмотрел на заключенного, сидящего напротив. – Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен тебе верить.

– У меня жена и трое малышей, понимаете? Я их единственная опора. Попаду в тюрьму, и они помрут с голода. Они и сейчас уже на улице. Даже не знаю, где.

Берли взглянул на надзирателя. Тот покачал головой.

– Да не слушайте вы его, – скулил Томпсон. – Он же ни черта не знает. – Он наклонился вперед, подняв скованные руки. – Вы должны мне помочь. У меня есть обязательства, понимаете? Мне нужно отсюда выбраться. Семье надо помогать!

Берли кивнул, еще раз взглянул на страницу и поднес ее к пламени свечи. – С этим я закончил, – сказал он надзирателю, когда бумага догорела. – Давайте следующего. – Он уронил пепел на пол.

– Вставай, – сказал Джекс, положив руку на плечо осужденного. – Топай.

Томпсона увели. По дороге он все еще доказывал свою невиновность. Его голос прервал стук двери, и вскоре надзиратель доставил другого заключенного. Этот был смуглым, стройным и намного моложе, чем ожидал Берли.

– Имя? – спросил он.

– Маркус Тавернер, – ответил мужчина.

– За что сидишь? – Берли перебрал бумаги и извлек один-единственный лист.

– Ограбление с отягчающими последствиями.

– Ты грабил?

– Я.

– Почему?

– Коув мне деньги должен… был. Я сделал для него работу, а он платить отказался.

– И ты решил сам взять?

– Ну да, босс. Пусть в следующий раз подумает. – Легкая улыбка тронула губы молодого злодея. – Я просто взыскал проценты по моим вложениям.

– Куда тебя отправляют?

– На Ганимед, – коротко ответил Тавернер.

– Не понял? – Берли удивленно взглянул на собеседника. – Ты сказал Ганимед?

– HMS «Ганимед», – объяснил из-за спины Джекс. – Семидесятичетырехпушечный фрегат сэр. У французов отбили, сэр. Теперь эту громадину превратили в тюрьму. На якорях стоит в Чатем-Саунде, сэр.

– Что скажешь о своем приговоре, Тавернер? – спросил Берли.

– Вроде бы немного дали, – он пожал плечами. – Думаю, как-нибудь переживу этот шторм.

Берли сделал пометку карандашом на странице и, не поднимая глаз, сказал:

– С этим все. Ведите следующего.

Надзиратель увел заключенного и довольно скоро вернулся с другим заключенным в наручниках. Этого, как и других, отправили обратно после нескольких вопросов, и его место занял четвертый преступник, за которым быстро последовали номера с пятого по восьмой. Берли коротко поговорил с каждым, делаю на листах небольшие пометки.

– Этот последний, сэр, – объявил надзиратель Джекс. – Больше нету. Хотите поговорить с кем-нибудь еще раз, сэр?

– Нет необходимости, Джекс, спасибо. – Берли взял листок, на котором писал, сложил и передал надзирателю. – Вот люди, которых я выбрал. Их надо перевести на корабль-тюрьму HMS «Дискавери».

Джекс просмотрел список, поднеся его поближе к лицу.

– «Дискавери» стоит в Дептфорде, сэр.

– Верно. И что? – Берли отодвинул стул и встал. – Их должны перевести сегодня вечером.

– Но… взгляните сюда, сэр…

Берли сунул бумаги в карман и обошел стол.

– Проблемы, Джекс? Или… ты предпочитаешь, что деньги, о которых мы говорили, я отдал кому-то другому?

– Времени мало, сэр, если вы понимаете, о чем я говорю… сэр.

– Точно, Джекс, времени мало. Но ты умный и находчивый парень. Я не сомневаюсь, что ты успеешь. – Он постучал по бумаге в руке надзирателя. – Они должны быть на борту сегодня не позднее полуночи.

– Если вам все равно, сэр, какая разница…

– Мне, конечно, все равно, Джекс. Так ты намерен соблюдать условия нашего соглашения, или мне поискать кого-нибудь другого?

– Простите, сэр. Заключенные будут там к полуночи.

Берли вышел из Дома Правосудия, сел в свою карету и приказал ехать на Собачий остров в доках. Карета с грохотом понеслась по улицам, каждая из которых была грязнее и мрачнее предыдущей. В доках Миллуолла кучера отправили в паб под названием «Черное пятно». Берли небрежно бросил ему вслед:

– Лошадей покорми, и сам чего-нибудь пожуй. Вот, возьми. – Он дал кучеру несколько серебряных шиллингов. – Возвращайся сюда и жди. Я не знаю, как долго я пробуду.

После полудня человек, о встрече с которым Берли условился, вошел в «Черное пятно». Часы на здании церкви Чапел-Хаус только что пробили три. Моряк остановился на пороге, в пабе было темновато, и Берли сразу его заметил. Слугу послали к нему и провели в отдельный кабинет, где устроился его светлость. Берли приказал принести пива и еды.

– Присаживайтесь, лоцман Саггс. Я надеюсь, вам удалось найти подходящее для наших целей судно?

– А вы не из тех, кто будет ходить вокруг да около, не так ли, сэр? – усмехнулся моряк. – Это мне нравится. – Он оглядел почти пустой зал, убедился, что подслушивать тут некому, и сказал: – Прежде чем ответить на ваш вопрос, сэр, замечу: как бы мне тут не помереть от жажды.

– Я уже сделал заказ, – ответил Берли, не обращая внимания на дерзость моряка. – Сейчас принесут. Так о чем вы говорили?

– Я нашел корабль, который отвечает вашим требованиям. Одномачтовое судно по имени «Роза из Шира»…

– Меня не интересуют подробности, – прервал его Берли. – Если судно вас устраивает, а вы выбирали его, руководствуясь нашими договоренностями, то больше мне ничего не нужно.

Глаза моряка сузились, и он громко фыркнул.

– Да я просто из вежливости, сэр, прошу прощения.

Подошел половой с тарелкой хлеба и колбасы; за ним хозяин принес кувшин и две кружки. Берли поблагодарил трактирщика, выдал ему пару пенни, и махнул рукой. Когда они снова остались одни, он сказал:

– Мы должны сняться с якоря не позднее полуночи. – Он придвинул тарелку с едой ближе к моряку. – Идет?

– Приливное течение... – Саггс кивнул. – Как договаривались. – Он откусил приличный кусок колбасы, задумчиво прожевал и запил элем. – И плата монетой, как условились?

– Не беспокойтесь. – Берли отпил из своей кружки и полез во внутренний карман плаща. Он достал небольшой кожаный кошель, взвесил его на руке, словно решая, что с ним делать. Подумал и перебросил кошель моряку. – Вот. Серебро. Плачу вперед.

Саггс взглянул на кошель, но не предпринял ни малейшей попытки взять его.

– Что мне мешает просто взять деньги и оставить вас на берегу?

Теперь уже улыбнулся Берли.

– Смотрю, вы тоже не из тех, кто ходит вокруг да около, лоцман?

Саггс откусил еще кусок колбасы.

– Отвечу, раз вы спрашиваете, – сказал Берли, делая еще один глоток. – Если выполните остальную часть сделки, получите вдвое больше. Но для этого я должен получить обещанное. – Штурман сгреб серебро со стола. – Назначаю премию за выполненную работу. Можете поделиться со своими людьми, это уж ваше дело.

– Буду на месте до полуночи. Получите вы ваш груз.

– Я и не сомневался. – Берли встал. – Весьма рад, что мы пришли к соглашению. Обедайте спокойно. Я буду на борту «Першерона» с наступлением темноты. Не заставляйте меня ждать дольше, чем нужно.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил довольный моряк. – Можете положиться на Смоллета Саггса.