Текст книги "Теневая лампа. Книга четвертая (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 26, в которой находит применение даже небольшое знание латыни

Огромные, как дома, серые звери двигались с величественной грацией, так не вязавшейся с их пропорциями. Было в них что-то очень милое. Огромные до абсурда, они двигались сквозь речной туман бесшумно, как призраки, – словно обладая каким-то неземным спокойствием и достоинством, соответствующим их размерам.

Хейвен узнала их по альбому, по любимой книжке, над которой она просиживала дождливые дни в библиотеке отца, хотя живые звери имели совершенно иной, можно сказать, возмутительный вид: огромные, как опахала, уши на колоссальном, высоком куполе головы, из которой росли огромные кабаньи клыки, только размером с мощную ветку дерева; отвратительная серая, вся в складках, кожа; гигантские колонны вместо ног, лишенных ступней. Лапы заканчивались плоскими круглыми подушечками, широкими, как фальшборт корабля. Особенно поражали морды зверей – вместо того, чтобы сужаться как у всех прочих животных, они имели нелепо длинный придаток, больше всего похожий на толстую змею, живущую своей, отдельной жизнью. Горбатая спина заканчивалась смехотворным хвостиком, больше похожим на жалкий обрубок, украшенный пучком щетинок.

Хейвен не могла оторвать глаз от невероятных созданий. Чем дольше она смотрела, как они неторопливо движутся медленной, покачивающейся походкой, тем больше их вид завораживал. Через несколько минут отвращение превратилось в восхищение. К тому времени, когда они подошли достаточно близко, чтобы она могла видеть их большие, умные глаза с бахромой темных ресниц, она подумала, что они на редкость милые создания. Пока она изумлялась, она не думала о своей судьбе пленницы.

Надо же, слоны! Кто бы мог подумать?

Говорили, что король Генрих III во время своего правления держал одного в лондонском Тауэре, а кто-то при дворе Елизаветы обмолвился, что видел живого слона в Португалии. Но вот сейчас, когда они величественно шли мимо, Хейвен смотрела на них во все глаза, очарованная этим зрелищем.

Однако реальность вскоре напомнила о себе. Слоны прошли, а за ними вырос целый лес копий и кроваво-красных знамен. Армия двигалась медленно и неумолимо, заливая долину грязным пятном.

Похитители Хейвен наблюдали со склона холма, чтобы не мешать продвижению войск. Они спешились и позволили Хейвен слезть с коня, а когда пустили фляжку по кругу, то предложили и ей.

Хейвен прекрасно могла рассмотреть марширующих воинов, поражаясь их количеству. Большинство составляли пехотинцы, но среди них попадались и конные подразделения, и все это двигалось вперед с суровой неумолимостью машины.

Хотя захватчики во многом напоминали местных, отличий хватало, чтобы выделить их в отдельную расу. В целом мужчины были шире в плечах и груди, но невысоки ростом. Хейвен была выше всех, кого она видела. Но благодаря особой кряжистости они напоминали старые пни или камни оснований домов. Кожа светло-желтая, много рыжих, хотя немало и шатенов. В отличие от черноволосых круглолицых врагов, лица захватчиков были широкими и открытыми; дополняли описание большие круглые глаза и полные губы. Почти все одевались в кожу, либо в тяжелую ткань; а еще поражало количество оружия: мечи, копья, пики с длинными древками, кинжалы и широкие тесаки. У каждого за спиной висел круглый щит, обтянутый кожей, у некоторых на груди – луки и колчаны со стрелами.

Утро подошло к полудню, а они все шли и шли. За последними шеренгами появился обоз: легкие плетеные фургоны с большими деревянными колесами, запряженные мулами. Каждый фургон завален мешками и узлами. За караваном с припасами шли женщины с детьми. «Наверное, жены и дети солдат», – решила Хейвен. Среди женщин попадались и мужчины, они правили повозками, доверху нагруженными мешками и бочками разных видов – возможно, купцы? Хейвен не знала.

Солнце стояло в зените, когда появилась последняя волна: гнали отары овец, коз, гусей и небольшое стадо лохматых коров. В воздухе запахло свежим навозом. Пастухи подгоняли животных, позволяя им иногда пощипать травы или попить из реки, а потом щелкали длинными кнутами.

Голова Хейвен отяжелела. Они не спала и долго просидела на солнце. Она задремала. Во сне она услышала знакомый голос, упрекающий ее: «Кто спит в полдень? Это на вас не похоже, миледи».

Голос разбудил ее. Она быстро оглянулась, но увидела только пасущихся лошадей и всадников, все еще лежащих там, где они сидели все утро. Вокруг больше никого не было. Решив, что ей, должно быть, приснился знакомый голос, она снова закрыла глаза. Но почти сразу ее разбудила новая группа всадников. Новоприбывшие шумно приветствовали товарищей и, как показалось Хейвен, пребывали в прекрасном расположении духа.

Она сразу определила причину веселья: у одного из воинов под глазом наливался синяк, лицо в крови. Похоже, ему досталось в кулачном бою. И, судя по нахмуренному лицу парня, он не очень-то оценил подшучивание товарищей.

Ворча, побитый парень соскользнул с седла и подергал веревку, связывавшую его пленника.

– Джайлз! – воскликнула Хейвен, вскакивая на ноги. Прежде чем кто-либо успел остановить ее, она побежала к нему.

– Моя леди, – устало вздохнул он.

– Ты жив! – Она принялась возиться с узлом, связывавшим его руки. – Ты в порядке? Ранен?

Воин оттолкнул ее в сторону и сам принялся развязывать пленника; затем, свернув веревку, он подтолкнул их обоих обратно на холм и заставил сесть вместе, дав им понять, что так будет спокойнее всем. А потом, не обращая внимания на добычу, отошел к своим товарищам.

– У него синяк под глазом и кровь на лице, – тихо проговорила Хейвен, дождавшись пока парень отойдет. – Твоя работа?

– Моя, – признался Джайлз. – Я думал, они меня на месте убьют. Он все-таки с оружием, а у меня ничего нет. Сейчас-то я вижу, что он ничего плохого не хотел.

– Но ты же не знал, – возразила она. – Я рада, что ты живой. Благодарение небу, что с нами не случилось чего похуже.

– Я думаю, они разведчики, – предположил Джайлз. Он оглянулся на воинов, разлегшихся на земле. – Вы давно здесь?

– С самого утра. – Она рассказала ему о прохождении армии. И о слонах, конечно. – Самые необычные существа, которых я когда-либо видела.

– Знаю, – уныло вздохнул Джайлз, – я тоже их видел. – После короткого колебания он признался: – Хотя я понятия не имел, что это за твари.

За долгий день они успели обсудить ночное происшествие, и кто такие захватчики. Когда последние остатки армии прошли, разведчики поднялись на ноги. Они разобрали бурдюки с водой, один дали пленникам, и снова сели в седла. Джайлзу и Хейвен связали руки, а веревки закрепили на седлах.

Пленники тащились за отрядом вдоль реки. Казалось, разведчики не торопились, и если бы не связанные руки, прогулку можно было бы даже счесть приятной. Но только до тех пор, пока на закате отряд не прибыл в лагерь армии.

После марша армия вторжения разбила лагерь. Люди суетились: возводили навесы, загоняли скот, носили воду из реки, разжигали костры. Вечерний воздух наполнился гомоном, лаем собак, мычанием скота, болтовней детей. Речь захватчиков напоминала свист и шелест, похожий на звук ветра в траве, для наших путешественников она состояла из звуков, слова не угадывались.

Всадники с пленниками прошли мимо шатров вглубь лагеря. Окружающие сразу заметили двух высоких, странно одетых незнакомцев, и по лагерю поползли слухи. Хейвен и Джайлз почувствовали, как по людям прокатилась волна любопытства. Заинтересованные зрители бросали дела и шли с отрядом; их количество возрастало, превращаясь в процессию.

Пленников провели по улице, образованной шатрами уже более сложной конструкции, с высокими стенами и крышами на центральном столбе. На некоторых столбах развевались желтые и красные знамена.

В конце этой импровизированной улицы стоял самый большой шатер, возле входа горели факелы в железных шандалах. Возле шатра всадники спешились, командир подбежал ко входу и дернул за шнур возле тяжелого полотнища, служившего дверью. Раздался легкий звон колокольчика, вышел человек в желтом атласном халате, посмотрел на толпу и нырнул обратно внутрь. Немного погодя из шатра вышел здоровенный воин. Мускулистый, широкоплечий, с телом борца, закованным в доспехи из вываренной кожи, он разительно отличался от своих низкорослых соотечественников. Смотрел он грозно.

Под его зловещим взглядом все замолчали, а когда все стихло, Голиаф откинул дверную полу. Человек в желтом одеянии вывел новое лицо – элегантную фигуру в малиновых с синим одеждах, переливавшихся в свете факелов. Этот человек был почти такого же роста, как его огромный телохранитель, имел такую же светлую кожу, как и все вокруг, но его волосы свисали по сторонам длинными локонами, напоминавшими золотое шитье. На голове начальника сидела шапка без полей с высокой тульей из того же материала, что и его мантия. Разведчик, ожидавший у двери, немедленно распластался на земле, а все остальные низко поклонились.

Тяжелые руки заставили Джайлза и Хейвен пригнуться к земле. Стало понятно, что перед ними очень большой начальник, которому следует оказывать почтение. Они не сопротивлялись и распрямились лишь тогда, когда к ним подошел воин в малиновой мантии. Он долго рассматривал пленников. Завершив осмотр, он медленно поднял руку и громким, ясным голосом обратился к пленникам на языке степей.

Ответа не последовало. Тогда он произнес длинную фразу на другом языке – таком же непонятном для Хейвен и Джайлза. Они продолжали стоять с озадаченными лицами. Знатный воин нахмурился и, казалось, собирался отвернуться, но к нему подскочил человек в желтой мантии и что-то прошептал на ухо.

Вельможа кивнул и ясным, похожим на звон колокольчика голосом произнес: «Pax vobiscum».

Знакомые слова, прозвучавшие в этом месте, оказались настолько неожиданными, что Хейвен не сразу сообразила, что к ним обратились на латыни. «Pax vobiscum», – повторила она.

Вельможа ухмыльнулся и жестом предложив своему помощнику продолжать, вернулся в шатер. Джайлз искоса взглянул на Хейвен.

– Моя леди? – тихо спросил он.

– Это латынь, – ответила она шепотом. – Я немного знаю этот язык от дяди Генри, а потом я же много раз слушала мессу.

Одетый в малиновое дворянин остановился у входа в свой шатер. Его огромный телохранитель сделал знак командиру разведчиков, тот подбежал к пленникам и стал тыкать рукой в сторону шатра. Их приглашали внутрь. Жилище военачальника представляло собой настоящий полотняный дворец, украшенный дорогими шелковыми настенными покрытиями, толстыми коврами на полу, креслами из тисненой кожи и маленькими восьмиугольными столиками из палисандра, инкрустированными слоновой костью. Роскошный интерьер пропитывал тяжелый запах ладана. Свет десятков свечей приглушался дымом благовоний. Трое молодых слуг в белых туниках и просторных белых штанах встречали своего господина и его гостей; один придвинул кресло, а другой стоял с золотой чашей.

Как только дворянин сел в кресло, ему тут же подали чашу. Он отпил из нее, а затем передал слуге в желтом одеянии. Слуга кивнул Джайлзу, давая понять, что тот должен выпить. Джайлз, конечно, попытался сначала передать чашу Хейвен, но желтый покачал головой и погрозил пальцем. Джайлз выпил. Слуга предложил чашу леди Фейт.

Она с благодарностью взяла чашу и сделала большой глоток. Там оказался какой-то сладкий напиток со сливовым привкусом. Вернув чашу слуге, она сказала: «Аква, ораре».

Вельможа удивленно взглянул на нее, но щелкнул пальцами и отдал приказ. Юноша поклонился и исчез за перегородкой. Джайлз взглянул на Хейвен, ожидая объяснений.

– Я попросила чистой воды, – сказала она, а затем добавила: – Надеюсь, что ничего не перепутала.

Юноша вернулся с двумя серебряными чашами с водой, и подал Джайлзу и Хейвен. Они с удовольствием напились под внимательным взглядом хозяина. Хейвен опустила чашу, улыбнулась и сказала: «Meus gratis, dominus» {Я освободила чашу, господин (лат.)}. Потом, указав на себя и Джайлза, она добавила: «Sitis moribundus» {Мы умирали от жажды (лат.)}.

Вельможа хлопнул в ладоши. Он что-то спросил командира разведчиков, тот коротко ответил, поклонился и выскочил из шатра. Слуги в белых одеждах поставили позади гостей простые табуреты, а сами встали по бокам. Военачальник в малиновом вытянул руку и звучно произнес:

– Я – царь Симеон. Добро пожаловать в мой дом.

Хейвен поняла (или думала, что поняла) почти все, кроме слова «царь». Она повторила это слово вслух с вопросительной интонацией.

– Ах! – поморщился вельможа. – Царь – это Рекс.

– Приветствую вас, король Симеон, – почтительно проговорила Хейвен, опустив голову. Итак, они находились перед местным царем. Вельможа выжидающе смотрел на нее.

– Меня зовут леди Фейт, – ответила она, – а это… – Она поколебалась, а затем, взглянув на Джайлза, сказала: – Мой друг и защитник Джайлз Стэндфаст.

Говорила она медленно, обдумывая каждое слово.

– Мы – peregrinatori, путешественники – сказала она.

– Peregrinatori? – удивленно переспросил Симеон. – Без лошадей, шатров и припасов… – Он указал на чаши в их руках. – Даже без воды?

Хейвен выдержала его взгляд и кивнула.

– Все так, великий царь. Мы сбились с пути.

Хан запрокинул голову и рассмеялся.

– Похоже, ты и вправду заблудилась.

– Именно так, милорд, – кивнула Хейвен, не понимая, что его рассмешило. Наверное, она ляпнула что-то не то.

– Разведчик сказал мне, что нашел тебя среди трупов Желтой Орды.

– Да, милорд. – Хейвен попыталась на ходу придумать правдоподобную версию случившегося с ними – Мы были… – Она поколебалась, а затем все-таки решилась: – Captivus.

– Captivus, – повторил король, кивая.

– Нас взяли в плен и заставили бежать вместе с ними. Потом случилось нападение, и мы спрятались.

Симеон задумчиво кивнул.

– Полагаю, все путешественники откуда-то приехали. Где твой дом?

Хейвен не сразу поняла, о чем ее спрашивают.

– Чего он хочет? – прошептал Джайлз.

– Подожди, дай подумать. – После долгой паузы она все же сказала: – Мы из Англии... – начала Хейвен, но спохватилась: – Наша земля зовется Британия.

– В самом деле? – удивился царь. – Я слышал об этой Пританнии, но никогда не видел ни одного путешественника оттуда.

– Это очень далеко, – сказала Хейвен. Она передала сбитому с толку Джайлзу короткий разговор. Затем, повернувшись к царю, спросила: – Господин царь, позвольте мне спросить, откуда вы знаете мою землю?

– В детстве я учился в Константинополе, – ответил Симеон. – В городе было много галлов. Правда ли, что ваша Пританния – земля бесконечной воды?

– Правда, – сказала Хейвен. – Это остров, окруженный морем. Там часто идут дожди.

– Должно быть, вашим овцам и крупному рогатому скоту это на пользу.

– Да, милорд, скот у нас тучный.

– Что он говорит? – забеспокоился Джайлз.

– Говорит, что в Британии овцы должны быть жирные.

Удивленный Джайлз покачал головой.

– Вы бывали в Константинополе? – спросил Симеон.

– Нет, господин хан. Мы не были, – ответила Хейвен. Почувствовав, что требуется нечто большее, она добавила: – Даст Бог, надеемся однажды побывать там.

Не то, чтобы она действительно стремилась в Константинополь, но понадеялась, что такой ответ устроит царя.

Наверное, она угадала, потому что тот воскликнул:

– На все воля Божья! – Затем он хлопнул в ладоши, показывая, что аудиенция подходит к концу. – Думаю, ваше желание скоро исполнится. Даже сейчас мы на пути в Константинополь.

Царь встал, и его слуги тут же достали шелковые туфли вместо очень красивых кожаных полусапожек.

– Поедете с нами, – распорядился Симеон, надевая шелковые туфли. Он посмотрел на гостей пустым взглядом и добавил: – Я сказал.

С этими словами он вышел из комнаты в сопровождении своего молчаливого телохранителя и двух слуг, оставив Джайлза и Хейвен на попечение человека в желтой одежде. Он вывел их из шатра.

– Леди? – спросил Джайлз, когда они подошли к входу. – Что это было?

– Кажется, царь собирается везти нас в Константинополь.

ГЛАВА 27, в которой назначается свидание

– Он тебя видел? – спросила Мина, украдкой осматривая почти пустую площадь.

– Не оборачивайтесь, – предупредил Кит. – Держите головы наклоненными.

– Кто это был?

– Не знаю. По-моему, самый умный – Тав. В кофейню нельзя. Там они будут искать в первую очередь.

– Верно, – согласилась Вильгельмина. – А как насчет дома Касс?

– Хорошо. Медленно поворачиваемся и идем дальше.

– Надо известить Джанни, пусть идет туда же.

– Давайте я схожу, – вызвалась Касс. – Берлимены же меня не знают.

– Не стоит, – засомневался Кит. – Нам лучше не разлучаться. Можем послать кого-нибудь с запиской. – Он украдкой осмотрелся. – Так будет безопаснее.

Мина и Касс с тревогой наблюдали за его выражением.

– Вы заметили кого-то еще? – спросила Касс.

– Нет. Он один. Но где один, там и все остальные.

– Что он делает? – обеспокоенно спросила Мина. – Он нас заметил?

– Пока нет. Мне кажется, он наблюдает за кофейней. – Кит отвернулся и опустил голову. – Нам пора двигаться, но только не бегите. Мы же не хотим привлечь его внимание. – Кит взглянул на Касс и успокаивающе положил руку ей на плечо. – Все будет хорошо. Идемте. Что бы ни случилось, просто продолжайте двигаться.

Кофейня выходила на ту же сторону площади, что и церковь, поэтому все трое изменили курс, дошли до церкви, а затем неторопливо двинулись вдоль ряда зданий к Аптеке. Стараясь не шуметь, вошли, поднялись наверх в комнату Касс, и закрыли дверь.

– Я зажгу свечу, – предложила Касс.

– Подождите, – остановил ее Кит. – Не стоит показывать, что мы тут, близко.

– Слишком близко, – вздохнула Вильгельмина. – Терпеть не могу этих типов. Наверное, и Берли где-нибудь поблизости.

– Нельзя здесь оставаться, – заявил Кит, подходя к единственному окну; он тихо закрыл ставни и снова отошел. – Нужно выбираться из города – чем скорее, тем лучше.

– Эти люди Берли в самом деле так опасны? – спросила Касс.

– Более чем.

– Кит прав. Надо убираться отсюда, – сказала Мина.

– Но куда нам идти? – Касс перевела взгляд с Мины на бледного Кита.

– Хороший вопрос, – Кит отошел от окна. – Если мы хотим разобраться с лампами, может, стоит наведаться в Рим? Там мы, по крайней мере, сможем воспользоваться контактами Джанни. – Он взглянул на остальных. – Как считаете?

– Меня устраивает, – согласилась Касс. – Только перед этим мне обязательно нужно заглянуть в Зететическое общество – они ждут, пока я доложу о результатах своего похода. – Она кое-что вспомнила. – А еще у них есть все эти книги и рукописи – кто знает? Возможно, они помогут нам понять, что делать с символами на фотографиях.

– Верно, – поддержала ее Мина. – Тебе обязательно стоит отправиться туда.

– Разделяться… – Кит поджал губы и нахмурился. – Ну, не знаю.

– Так нас сложнее будет отследить. – Похоже, Мина уже все решила. – Касс – в Дамаск, я с Джанни – в Рим. Определим, что это за вещество, а когда закончим, встретимся с тобой в Дамаске.

– Согласна, – кивнула Касс.

– Ну вот, и Рим, и Дамаск, – проворчал Кит. – Вы уверены, что сможете найти дорогу обратно?

Касс вопрос не смутил.

– Брендан подробно меня проинструктировал. Вот только… – Она неуверенно пожала плечами. – Боюсь, придется ехать через Лондон – другого пути я не знаю. Но если вы сможете проводить нас туда…

– Без проблем, – махнул рукой Кит. – Уж куда-куда, а в Лондон я доберусь. Именно там все и начиналось.

– Хорошо, – сказала Мина. – Вы двое оставайтесь здесь. Я извещу Джанни. – Уже выходя из комнаты, она вспомнила: – Ах да, нам понадобятся деньги и еще кое-что…

Они остались одни. Кит неуверенно произнес:

– Не беспокойтесь. Раз Мина решила, все будет хорошо.

– Да я и не беспокоюсь особенно. Просто все еще привыкаю к нашим безумным возможностям. – Согласитесь, они немного ошеломляют.

– Да, я хотел бы поговорить с вами об этом. – Он подошел к окну и приложил глаз к щели в ставнях.

– И что там?

– Да ничего. Ребенок стоит, собака сидит.

В дверь тихо постучали. Вернулась Вильгельмина.

– Я послала маленького Ганса в кофейню с запиской для Джанни. Попросила через десять минут после ухода Ганса передать Этцелю, что нам срочно пришлось уехать на несколько дней. И чтобы сам Джанни шел к Ратуше. Мы тоже там будем.

– Рискованно, – усомнился Кит. У него в памяти мгновенно возникли воспоминания о предыдущей встрече с Берли. – По-моему, один из них вполне может следить за площадью. И за воротами тоже.

– Возьмем фургон, – возразила Мина. – Там нас не увидят. Попросим Этцеля отвезти нас за город.

– За Этцелем тоже могут следить. У тебя нет кого-нибудь еще на примете?

Мина задумалась.

– А, знаю. Фургон стоит в конюшне. Попрошу конюха Альберта нас отвезти.

Кит нахмурился, оценивая жизнеспособность этого наспех придуманного плана. – Хорошо, а что насчет Джанни?

– Альберт остановится и подберет Джанни – как будто он просил его подвезти, – ответила Мина. – Это должно сработать.

Через несколько минут они спустились вниз, там стоял Ганс, мальчик подручный аптекарши, с жестяной коробкой в руках. Вильгельмина взяла коробку и сказала пару слов; открыла коробку, достала блестящую монету и дала ему.

– Спасибо, – поблагодарила она мальчика, а затем повернулась к остальным. – О’кей. Сообщение доставлено. Деньги тоже есть. – Она погремела монетами в коробке. – Можем идти.

В задней части лавки Вильгельмина позвала аптекаршу. Они коротко переговорили, обнялись, и Мина повернулась к остальным.

– Если кто-нибудь заявится сюда и начнет вынюхивать, ничего не узнает. Анна об этом позаботится.

Они вышли через заднюю дверь и поспешили по темному переулку, заваленному мусором: пустыми ящиками и коробками, брошенной мебелью, кучами гниющих отходов и битого стекла. Они шли друг за другом, огибая препятствия, и таким образом добрались до площади. Изучили обстановку, убедились, что берлименов поблизости не видно и перешли в другой переулок. Конюшня располагалась в дальнем конце улицы, на краю Староместской площади.

Двери конюшни были заперты, в маленьком дворике было темно и тихо. Дом конюха стоял в глубине двора; единственное окно не светилось, но Вильгельмина подошла к двери, постучала и продолжала стучать, пока ей не ответили.

– Es tu mir leid, Альберт. Sie zu wecken, – сказала она. – Wir brauchen die Wagen—und Sie. {Извините, Альберт, но нам нужен фургон. И вы к нему впридачу. (нем.)}

– Jetzt? Es ist Nacht! {Сейчас? Ночь на дворе! (нем.)}

Кит вопросительно посмотрел на Касс, и та шепнула:

– Я не совсем уверена, но думаю, она извиняется за то, что разбудила, и говорит, что ей нужен фургон вместе с ним. – Она выслушала последующие фразы и добавила: – Мина говорит ему, что оплата тройная… и еще что-то. Но остальное я не поняла.

Кончилось тем, что Альберт пошел переодеваться и готовить фургон и лошадей.

– Он все сделает, – сообщила Мина, возвращаясь к Киту и Касс. – И он не из тех, кто задает вопросы.

Вскоре конюх вывел фургон Энгелберта – большой, квадратный, с высокими бортами, запряг двух мощных кобыл, хотя в этом на первый взгляд не было нужды. Вильгельмина объяснила:

– Стражники знают Альберта, и фургон знают. А если мы спрячемся впереди, а сзади набросаем соломы, они решат, что внутри пусто. Если вообще кто-то сунется проверять.

Они забросили в фургон свежей соломы. Кит прикрыл Вильгельмину и Касс, а сам притаился в другом углу. Фургон с грохотом выехал со двора на пустую улицу. Возле Ратхауса их уже ждал Джанни. Они послушали переговоры монаха с конюхом, после паузы поводья щелкнули и фургон покатил дальше.

Кит затаил дыхание, когда они встали возле ворот.

– Сидеть тихо, – предупредила Мина шепотом. Однако после обмена короткими фразами со стражником, они беспрепятственно выехали из города. Через некоторое время Кит рискнул выглянуть, но единственное, что открылось его глазам – городская стена, утесом возвышавшаяся с одной стороны. Дорога была пуста.

– Джанни, – тихо позвал он. – Не оборачивайся. Просто скажи, если увидишь кого-нибудь на дороге.

– Никого нет, друг мой, – последовал ответ. – Думаю, вам можно вылезать.

Все трое выбрались из своих укрытий, стряхивая солому с волос и одежды. Вильгельмина быстро огляделась, слежки не заметила и поблагодарила Альберта за то, что он благополучно вывез их из города, а затем обратилась к Джанни по-английски.

– Надеюсь, мы вас не напугали этой запиской. Так уж получилось. Я потом объясню.

– Все в порядке, – успокоил ее монах. – Мы хорошо знаем друг друга – если вы считаете, что стало опасно и надо спешить, я подчинюсь.

– Это по-королевски, Джанни, – сказала она ему и чмокнула в щеку.

Пассажиры устроились поудобнее, что в раскачивающемся фургоне оказалось не так просто. Спать никто не хотел. Взошла луна, озарив мир тонким водянистым светом. Вокруг лежали тихие поля. Путники немного поговорили, обдумывая стратегию и настороженно поглядывая по сторонам. Но никто из людей Берли не бежал к ним с холма, никто не мчался на лошади, чтобы перехватить их. К тому времени, как Альберт остановил лошадей, они уже были в нескольких милях от города.

Вильгельмина расплатилась с конюхом, предупредив его, чтобы не болтал о ночной поездке, подождала, пока он развернет фургон и тронет лошадей.

– Лей-линия за этим холмом, – сказала она. – Я нашла ее совсем недавно, она самая удобная на пути в Англию. Дорога до Лондона займет у вас не больше суток, если я не напутала с калибровкой.

В лунном свете четверо путников поднялись на холм и начали спускаться к пастбищам. Ночь была тихой и светлой, воздух прохладным, идти было легко. По словам Мины лей-линия находилась в лощине между двумя холмами и тянулась с востока на запад. Старый каменный колодец отмечал один ее конец, а другой располагался примерно в километре от него.

– Здесь? – спросил Кит.

– Здесь, – подтвердила Вильгельмина.

– Такое впечатление, – заметил Джанни, – что земля будто специально имеет здесь такую форму, чтобы вместить линию. – Он отошел на несколько шагов и встал на колени, уперев руки в землю. – А может, здесь не обошлось без людских рук. – Он прошел немного вперед, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Ладно. Мы здесь. И что дальше? – Кит посмотрел вдоль предполагаемой линии. – Показывай дорогу.

– Все просто. Начинай от колодца, отсчитай пятьдесят шагов и прыгай, – проинструктировала Мина. – Окажешься на лесной тропинке где-то на юге польской границы – в зависимости от того, какой год там будет. Но если правильно рассчитать время, значит, будет точно Польша. Затем идешь на юг, там будет равнина с фермами и небольшими домишками. К деревне Подбрды ведет дорога. Лей-линия проходит за деревней на западе – дорога некоторое время следует по ней. Не пропустишь. Лучшее время для прыжка – раннее утро, хотя и вечер тоже сгодится. Прыгать на тридцать третьем шаге. Окажешься как раз на Стейн-Уэй. – Она посмотрела на Кита и Касс. – Вопросы будут?

– А как ты нашла эту польскую линию? – ревниво спросил Кит.

– Да вот так и нашла, – она похлопала его по щеке, – именно там я оказалась, когда ты в первый раз пытался показать мне лей-прыжок. – Она улыбнулась коварной улыбкой. – Не забыл тот маленький инцидент?

– Забудешь тут… – проворчал Кит.

– А вы, куда вы направитесь? – спросила Касс.

– Мы прыгнем с другого конца лей-линии. Окажемся в южных Альпах. Оттуда наймем карету до Италии и доберемся до Рима.

Вильгельмина открыла жестяную коробку и разделила деньги, кладя монеты в протянутые руки.

– Вот, – сказала она, с щелчком закрывая крышку. – Не тратьте все сразу.

Кит позвенел мелочью и убедился, что у него в руке не такая уж мелочь: среди серебряных монет разных размеров попадалось немало золотых.

– Чувствую себя школьником, которому только что выдали деньги на обед…

– Тут хватит на много обедов, – сказала Мина. – На эти деньги можно объехать весь свет и вернуться обратно не с пустыми руками.

– Спасибо, Мина, – поблагодарила Касс, пряча свою долю в карман.

– Пустяки! – Мина спрятала коробку под камнем. – Теперь говори, как нам добраться до Дамаска. – Она повернулась и позвала: – Джанни, ты тоже послушай. Это важно.

Подошел монах, и все трое обсудили полученные указания.

– Хорошо, поняла, – сказала Вильгельмина. – Встретимся в Дамаске.

– Даст Бог, – добавил Джанни.

Вильгельмина заметила беспокойство на лице Касс.

– Не волнуйся. Если возникнут трудности, с тобой будет Кит. – Она приобняла Кассандру. – Все будет нормально. – Затем, повернувшись к Джанни, она сказала: – Нам пора. Отправная точка примерно в миле дальше по линии. – Она помахала Киту и Касс и, взяв Джанни за руку, пошла по расщелине между холмами.

– Увидимся, – сказал Кит им вдогонку. – На обратном пути захвати мешочек волшебной пыльцы пикси. {Пыльца Пикси, иначе Пыль фей, материал, остающийся на месте активности Пикси. Считается ценным алхимическим ингредиентом.}

– Удачи вам двоим.

– Vaya con Dios! – добавил Джанни. {Ступайте с Богом! (итал.)}

Кит и Касс смотрели, как в лунном свете две фигуры исчезают в ночи, а затем повернулись друг к другу.

– Надо поискать местечко поудобнее, – сказал Кит. – У нас еще несколько часов впереди.

– Вы как-то узнаете, когда лей-линия активна? – спросила Касс, потирая руки.

– Да, обычно я это чувствую – ну, такое покалывание на коже. Вам холодно? – Он подошел к камню и сел, похлопав ладонью по земле рядом с собой. – Садитесь, будем греть друг друга как в каменном веке.

Касс села рядом с ним. Кит обнял ее и притянул к себе.

– Если хотите, можете поспать. Я посторожу и разбужу вас, когда придет время.

– Я бы не уснула, даже если бы мне заплатили, – сказала она, прижимаясь к Киту. – Расскажите мне о людях каменного века. Я очень хотела бы повидаться с ними, когда… когда все это закончится. Вы обещали взять меня с собой. Помните?

– Ну, еще бы! Мы же заключили торжественную священную сделку.

– Священную торжественную сделку, – поправила она.

Сидя у основания колодца, они разговаривали, пока звезды не начали тускнеть. Когда восточный горизонт наконец окрасился в розовый цвет, Кит решил, что время наступило.

– Это недолго, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Я отсчитаю шаги и отмечу точку, чтобы прыжок вышел поточнее. Мина сказала, что права на ошибку у нас нет.

Касс шла за Китом, считавшим шаги. На указанном месте она положила приметный камень, затем огляделась в поисках других камней. Ей почему-то захотелось сложить маленькую пирамидку.

Вернувшись к колодцу, она спросила:

– Вы что-нибудь ощущаете?

– Голод. Кажется, мы вчера пропустили ужин. Я бы не отказался позавтракать. А вы?

– Теперь, когда вы вспомнили о еде, мне тоже есть захотелось.

– Доберемся до Лондона, найдем что-нибудь. Я знаю одно замечательное местечко… Хотя нет, в это время там еще закрыто.