Текст книги "Карта на коже (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 16, в которой Вильгельмина все-таки меняет историю к лучшему

На сороковой день неуклонного краха пекарни Вильгельмина встала рано и спустилась вниз на кухню, где застала Энгелберта сидящим в кресле и с холодной плитой позади него.

– Что случилось, Этцель? – спросила она, опускаясь перед ним на колени.

– Что толку? – простонал он, уныло глядя на свои пустые руки. – Ты же видишь, нет никого, никто не приходит. Ничего не покупают. Это конец. – Он вздохнул. – Надо закрываться.

Никогда еще она не видела своего партнера таким подавленным. Просто сердце разрывалось…

– Нет, – сказала она про себя, – я этого не допущу.

Она встала и окинула взглядом аккуратную лавку. Прекрасное место, слишком хорошее, чтобы отказываться от него из-за безразличия местных жителей. Нужна какая-то деталь, штрих, который они до сих пор упускали из виду, или надо что-то добавить… только вот что?

– Этцель, – медленно произнесла она. – В Розенхайме пили кофе?

– Ты имеешь в виду Каффи?

– Ну да, кофе, кафе, Каффи, или как там это у вас называлось? Кофе где-нибудь продавали?

– Это напиток такой, да?

– Да, да, горячий напиток. – Вильгельмина начала расхаживать перед ним, сосредоточенно наморщив лоб. – Был он там?

– Не знаю, не думаю… – медленно сказал он, наконец подняв голову. – Может, в Мюнхене и было что-то такое… точно не знаю. Слыхал, в Вене его пьют. – Он пожал плечами. – Сам я никогда не пробовал.

– А Вена далеко? – спросила она, не вслушиваясь в его бормотание. Мысли ее уже мчались по дороге к определенному месту назначения. Она настойчиво переспросила: – Так далеко отсюда до Вены?

Этцель постучал по зубам пухлым пальцем и прищурил глаза, пытаясь сосчитать в уме.

– Я думаю, – сказал он наконец, – по крайней мере миль двести, может, чуть больше. Я никогда там не был, но мой отец в молодости бывал в Вене. Это очень большой город.

– Так. Если я правильно понимаю, там начали первыми в Европе продавать кофе.

Энгелберт недоуменно посмотрел на нее.

– Что ты задумала?

– Думаю, кофе нас спасет, Этцель.

– Но я ничего не знаю об этом Каффи, – скорбно возразил пекарь.

– Об этом не беспокойся, – Мина махнула рукой. – Зато я знаю о кофе всё. Нам просто нужно прикупить где-нибудь бобы.

– Какие бобы? – не понял он.

– Кофейные зерна, Этцель, из них готовят этот напиток. – Она нагнулась, взяла его за руки и подняла со стула. – Бери плащ, шляпу, и идем на конюшню. Нам понадобится повозка и наши мулы.

– Мы куда-то едем?

– Нет, едешь ты. Я остаюсь в лавке. Мне нужно тут кое-что сделать. А ты – в Вену. И поторопись. Мы и так потеряли кучу времени.

Спустя некоторое время Вильгельмина смотрела, как фургон с грохотом катится по пустынным улицам Старой Праги. Она дала партнеру подробное описание товара, и даже сделал небольшой рисунок, наказав купить как можно больше кофейных зерен там, где сможет.

– Если получится, возьми черных, жареных, – наказывала она, когда он садился на облучок фургона. – Если таких не найдешь, возьми сырых зеленых, мы сами поджарим. Это не имеет значения. Просто добудь их.

План состоял в том, чтобы найти кофейный магазин и купить зерна оптом. Таким образом, когда после пяти дней пути Энгелберт прибыл в большой город и начал поиски, он был глубоко разочарован, не обнаружив нигде ни одной кофейни. Полтора дня он ходил по улицам, спрашивая у лавочников, бизнесменов и даже праздных прохожих, где бы ему найти кафе в Вене, но никто из встречных никогда не слышал о таком в городе. Утомленный ходьбой, подавленный тем, что зря проделал столь долгий путь, он просто брел куда глаза глядят. В конце концов, он обнаружил себя на берегу медленно текущего Дуная.

Оглядевшись, он понял, что его занесло в порт. Вдаль тянулись склады и небольшие лавки, работавшие для моряков и докеров. Он пошел вдоль пристани и наткнулся на человека, расхаживавшего перед горой мешков. Два грузчика грузили их на большую телегу. Мужчина, одетый в дорогую шерстяную одежду, белоснежную рубашку с кружевным воротником, размахивал руками и призывал редких прохожих к чему-то, чего Этцель не понял. Он размахивал небольшой табличкой, пытаясь привлечь внимание.

Приблизившись, Этцель разобрал слово Bohnen. С него тут же слетело его удрученное настроение. Он остановился и принялся понаблюдать за мужчиной, который продолжал выкрикивать слово «Бобы!»

Заинтригованный, Энгелберт подошел поближе и, выжав из себя последнюю каплю дружелюбия, обратился к незнакомцу.

– Приветствую вас, господин, – сказал он. – Доброго вам здоровья.

– Я бы и тебе пожелал того же, – ответил человек, – но боюсь, что мои проблемы прицепятся и к тебе.

– Сожалею, – ответил Этцель. – У меня тоже проблемы. Могу я спросить, что такое у вас стряслось?

– Я торговец зерном, ja? – ответил мужчина. – Ячменем торгую, рисом, рожью. Со всего света товар, ja?

– Дай Бог вашим делам удачи, – вежливо сказал Этцель.

– Я неплохо зарабатываю, – признал купец. – То есть зарабатывал до сегодняшнего дня. – Он махнул рукой на кучу мешков на причале. – И что мне теперь делать с этими бобами? – Он помахал своей табличкой прохожему: – Эй! Купи бобы! – Однако парень поспешил мимо, даже не повернув головы, и торговец опять повернулся к Этцелю. – Видишь? Они никому здесь не нужны.

– Извините, господин, а что с ними не так?

– Я их только сегодня получил. Долго ждал, а вот теперь вижу, что ждал на свою погибель. – Он запустил руку в ближайший мешок и вытащил горсть сморщенных зеленых бобов.

– И что это? – спросил Энглберт.

– Ха! Вот именно, приятель! Что оно такое? Кто знает? Я во всяком случае, не имею представления. Зёрна, семечки, ягоды – на кой они мне?! Венецианские купцы – жулики! Я заказывал рис, а они присылают черте что!

– Если не возражаете, господин, я спрошу, – отважился Этцель, чувствуя, как в его груди разгорается огонек надежды, – как они называются?

Торговец подозвал одного из докеров.

– Слушай, ты помнишь, как их назвал капитан?

– Кава, – ответил мужчина, передавая еще один мешок своему спутнику в фургоне.

– Вот! Кава! – пренебрежительно повторил купец. – Ты когда-нибудь про такое слышал? Нет! И я – нет! Я три месяца жду партию риса и ячменя, а что получаю? Несколько мешков ячменя, два мешка пшеницы и целую кучу какой-то кавы.

Затаив дыхание, Энглберт облизал губы и спросил:

– А может, они как-нибудь по-другому называются? – Он умоляюще сложил руки на груди и выдохнул: – Может быть, кофе?

– Может, и кофе, да, – согласился торговец. – Да какая разница? Мне-то рис нужен. А что мне делать с этими проклятыми бобами?

Энглберт посмотрел на кучу мешков – не меньше двадцати.

– А вы не позволите мне посмотреть на них повнимательнее?

– Да сколько хочешь!

Энглберт наклонился к открытому мешку и заглянул внутрь. Он достал рисунок, сделанный для него Миной, и сравнил с зернами в мешке. Вроде бы похожи. Дрожащей рукой он поднял несколько зерен поближе к свету. Сомнений не было: именно то, что надо.

– Сударь, рискну предположить, что мы можем оказаться полезными друг другу. Я хочу купить у вас эти бобы.

– Купить?! В самом деле? – изумился торговец.

– Видите ли, я пекарь, и я знаю, что с ними делать. Только много я не заплачу, дам, сколько смогу.

Однако сделку не удалось завершить прямо на пристани. Торговец, несмотря на все свои жалобы, прекрасно знал, как следует вести себя с покупателем, интересующимся тем или иным товаром. Впрочем, и много времени переговоры не заняли. В ближайшей таверне сопровождали сделку квашеная капуста с сосисками, и продажа состоялась под глухой стук пивных кружек. Уже стемнело, когда Энгелберт погрузил в фургон последний из двадцати трех мешков, расплатился с торговцем и взобрался на облучок. Не дожидаясь, пока что-нибудь омрачит его удачу, он сразу же взял курс на Прагу.

Пока его не было, Вильгельмина тоже не сидела без дела. Она рыскала по лавкам в поисках столов и стульев. Время от времени на нее наваливалась странность положения, в котором она оказалась, и тогда приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. По правде говоря, она не могла думать о своем странном положении иначе, как урывками; сама мысль была настолько невероятна, что если думать ее всерьез, можно совсем сбрендить, так что она думала по кусочку. Так продолжалось несколько дней, но одна мысль никак не хотела уходить: как бы то ни было, она оказалась в исключительном положении, зато теперь она, наконец, чуть ли не впервые ощутила себя на своем месте. Да, это совсем другое место, и другое время, но ей здесь было хорошо: сильная, бодрая, эмоционально уравновешенная девушка, вполне довольная собой. В глубине души поселилась некоторая удовлетворенность, которую она не могла объяснить. В конце концов, она решила не копаться в причинах и смыслах происшедшего, а извлечь максимум из этой ситуации.

Так что делами она занималась в прекрасном настроении. Она пристала к домовладельцу Арностови, чтобы тот нашел несколько маленьких чашечек, вроде тех, что используются в трактирах для глинтвейна и горячего эля зимой, а также набор мисочек и тарелочек. Ее настойчивость произвела на него впечатление, он с неохотой согласился и однажды сам доставил пару ящиков заказанной посуды. При этом он обнаружил, что пекарня стала чище и уютней любой таверны. Большую печь и широкий прилавок заливали потоки света из дочиста отмытых окон.

– Was ist los?[10]10
  Что случилось? (нем.)


[Закрыть] – опешил он. – Что с пекарней?

– Не беспокойтесь, – сказала ему Мина и поведала о своем проекте первой кофейни в Праге.

– Кофейня? – недоумевал домовладелец. – Что за кофейня?

Но вместо объяснений Вильгельмина только проворковала:

– Приходите через неделю, и вы у меня будете первым посетителем. Так и быть, обслужу бесплатно.

Ей удалось заинтриговать даже этого прожженного циника. Он обещал зайти.

Вернулся Энгелберт, и не с пустыми руками. К этому времени Вильгельмина превратила заведение в уютный зал со столами и стульями, лампами и свечами, пропитанную запахом выпечки.

– Вот это да! – воскликнул Этцель. – Что ты тут натворила?"

– Это Kaffeehaus, – гордо заявила она ему.

Он с удовольствием озирался.

– Ага, вот так, значит, и выглядит Kaffeehaus?

– Ну, я думаю, так они должны выглядеть в Праге. – Она окинула помещение критическим взглядом. – А что, в Вене они выглядят как-то иначе?

– Вильгельмина, в Вене таких мест вообще нет, – ответил он и рассказал, как он напрасно обошел весь город и уже был готов сдаться, когда встретил торговца зерном, мыкавшегося со своими бобами. – Провидение, – торжественно произнес он, – на нашей стороне. Я верю в это.

– Я тоже, – кивнула Мина. – Итак, у нас будет первая кофейня в Европе! Ну уж в Праге-то точно! – Она подошла к двум большим мешкам, которые Этцель сгрузил у порога. – Так, что у нас тут – жареные или сырые?

– Я купил зеленые, – ответил он и продолжил объяснять, как обрадовался, встретив нужного человека с нужным товаром. – Ведь зеленые тоже пойдут?

– Зеленые даже лучше. Их, конечно, надо пожарить, но у нас же есть духовка. А вот как молоть? Как думаешь, найдем мы хорошую ручную мельницу? Ну, такую, в которой зерна можно молоть?

– Ja, я знаю, о чем ты говоришь.

Вильгельмина обрадовалась, поскольку не была уверена, что сумела донести до него свою идею. – А если не найдем, я сам сделаю, – заявил Этцель. – Это не сложно.

– Тогда это на тебе. – Она начала развязывать ближайший мешок. – Сейчас пожарю, – пообещала девушка, но не совладала с большим мешком.

– Нет, нет! Оставь мне, – сказал Этцель, быстро подходя к ней. Он улыбнулся, и было ужасно приятно видеть, что после стольких дней мрака и отчаяния в его глазах снова появился свет. – Это не для женщины.

Она поблагодарила его, а он с легкостью взвалил мешок на плечо и потащил его на кухню. Поставил и раскрыл мешок. Мина смотрела на груду бледно-зеленых бобов.

– Вы только посмотрите на этих малышек, – пробормотала она. – Теперь попробуем превратить их в черное золото.

ГЛАВА 17, в которой Вильгельмине приходит на помощь торговый флот

Кофейня Этцеля благоухала опьяняющим ароматом кофейных зерен, обжаренных в дровяной печи. Соблазнительный аромат заполнил всю улицу, знаменуя появление в Старой Праге сенсации. Очень скоро горожанам предстоит услышать о последнем писке моды, добравшейся до их города, привыкнуть к горячему, черному, слегка горьковатому вареву, поданному в маленьких оловянных чашечках в чудной лавке на боковой улочке недалеко от площади.

За день до открытия отчаянные предприниматели протестировали оборудование и попробовали собственный продукт. Мина с любовью обжарила зерна, Энгелберт смолол их в мелкий порошок с помощью машинки, которую сам сконструировал из старой ручной ячменной мельницы. Затем Мина поставила на плиту чайник, подогрела две чашки, отмерила нужное количество молотого кофе и положила его в маленькое ситечко, выстланное муслином, медленно налила через сито горячую воду в подогретый глиняный кувшин.

– Придется поискать другой способ, – заметила она, ожидая, пока вода просочится сквозь кофейную гущу. – Это слишком долго, не будем успевать выполнять все заказы… С ног собьемся… – Этцель улыбнулся. Мина заметила его улыбку и спросила: – О чем это ты?

– Да наплевать на наши ноги, – Он пожал плечами. – Я радуюсь тому, что у нас, наконец, будут клиенты.

– Об этом не беспокойся, – заверила она его. – Как только слухи разойдутся, как только люди распробуют, отбоя от клиентов не будет.

Когда кофе был готов, она разлила его по оловянным чашкам и протянула одну Этцелю.

– За наш успех! – объявила она, протягивая свою чашку, чтобы чокнуться.

– За успех! – радостно откликнулся Этцель. – Бог да благословит наши начинания!

– Хорошо бы, – проговорила Мина почти про себя. И что-то в ней шевельнулось при этой мысли.

Они попробовали свежесваренный кофе, и хотя Энглберт скривился, впервые попробовав дымящуюся черную, слегка маслянистую жидкость, Вильгельмина объявила это триумфом.

– Я бы с радостью заплатила за это гульдинер или даже два! – провозгласила она.

– Горький, – с сомнением заметил Этцель.

– Вот и хорошо, что горький, – заверила его Мина. – После горького сладкого захочется, а у нас тут как раз пирожные. Мы же будем подавать их к кофе.

–Ja, – согласился Этцель. – Это будет köstlich[11]11
  Замечательно (нем.)


[Закрыть].

– Вот именно! – В порыве благодушия она наклонилась и впечатала в пухлую щеку пекаря страстный поцелуй. – На удачу, – пояснила она, хохоча над его удивленным выражением.

Следующим утром оба начали хлопотать еще до восхода. Когда все было готово, Мина послала Этцеля, чтобы договориться с глашатаем. Он предупредит горожан об открытии нового заведения, предлагающего новый экзотический напиток. Она даже воспользовалась маркетинговым ходом, рассчитанным на консерватизм горожан, не слишком жалующих все новое. Она вручила Этцелю поднос с чашками и кувшином и отправила на раздачу бесплатного угощения. Каждому желающему попробовать их напиток в лавке вручали деревянный жетон на получение одной чашечки бесплатно.

Это оказалось мудро и обеспечило постоянный приток клиентов в кофейню. Некоторые из первых посетителей и раньше слышали об этом модном напитке и теперь готовы были попробовать его и во второй, и в третий раз по установленной Миной цене в пять грошей за чашку. В тот день было приготовлено семь подносов с образцами, и в лавку зашли тридцать три покупателя. К концу дня Мина продала сорок семь чашек кофе и все булочки с медом, которые успела испечь.

– Вау! Мы это сделали! – воскликнула она, когда усталый Этцель закрыл ставни и запер дверь. – Мы все продали – весь кофе и всю выпечку!

– И сколько мы выручили? – спросил он, без сил опускаясь на стул.

– По моим лучшим оценкам, – ответила она, – мы сработали безубыточно.

Этцель ее не понял. Некоторое время он посидел в задумчивости и спросил:

– И что в этом хорошего?

– Ну как же! Это значит, что наша прибыль почти сравнялась с нашими расходами.

– О, ja! Конечно. – Такая постановка вопроса была ему ближе, он просто не слышал термина «безубыточно». Подумав еще немного, он беспомощно посмотрел на Мину.

– Но так мы не сможем никогда заработать.

– Ну и что? – ответила Вильгельмина. – Сегодня мы и не собирались работать на прибыль.

– Нет? – беспокойство наморщил гладкий лоб Этцель.

Озадаченное выражение его лица так тронуло ее, что она с нежностью откинула назад его мягкие светлые волосы.

– Нет, mien Schatz, – сказала она. – Не сегодня. И не завтра. В первые три дня у нас будут небольшие убытки. Зато мы будем уверены, что молва распространится и привлечет в лавку новых покупателей.

– Довольно странный способ вести дела, – проворчал он.

– Согласна, – кивнула она. – Но такого в Праге никогда еще не было. Подумай об этом!

Мина занялась уборкой, помыла посуду и подготовила лавку к завтрашней торговле. Они поужинали, но прежде чем лечь спать, Мина поставила подходить тесто для сладких булочек. Единственная мысль, заботившая ее перед сном: где бы достать корицы?

Следующий день оказался даже еще более оживленным, чем предыдущий. В лавке было полно народу. Столы заполнялись с утра до полудня, и Мина забегалась, пытаясь побыстрее обслужить посетителей. Но после стольких дней бездействия она с удовольствием наблюдала за людским потоком, смотрела, как ее покупатели делают первый глоток нового напитка. Этцель только относил на площадь новые подносы, раздавал горожанам бесплатные порции и отвозил посуду в лавку. В этот день прибыль составила целых пятнадцать грошей.

Третий день оказался еще прибыльнее. Уже с открытия стали подходить клиенты – большинство из них оказались людьми, которых заманили в первые два дня, и теперь они вернулись, причем некоторые привели с собой друзей, чтобы поделиться пражской новинкой: свежим горячим кофе. Мина ожидала стабильного роста торговли, но недооценила спрос. Сладкие булочки закончились уже к середине утра, а молотого кофе не хватило до закрытия. Когда Этцель, наконец, закрыл ставни и запер дверь, Мина взяла коробку с деньгами и встряхнула ее, с удовольствием послушав тяжелый звон монет. Открыв коробку, она увидела девять грошей, пять гульдинеров и даже один целый талер.

– Этцель, этак мы миллионерами станем, – провозгласила она, показывая большую серебряную монету. – Это только первый из миллиона!

Этцель рассмеялся. Ему нечасто приходилось слышать, а тем более произносить такое число.

– Станем королями Праги с нашей маленькой лавкой?

– Ну почему же с одной только лавкой? – спросила Вильгельмина. – Я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Мы откроем как минимум еще шесть Kaffeehausen – и в Мюнхене тоже. А еще лучше – дюжину! Почему бы и нет?

– Да, почему бы и нет? – повторил Энглберт, глядя на нее с выражением, похожим на благоговение.

Следующие несколько дней прошли в приятных, хотя и беспокойных хлопотах. Вильгельмина привыкала к рутине оживленной лавки, а Энгелберту и привыкать нечего было, он и дома без работы не сидел. Партнеры постепенно изучали сильные и слабые стороны друг друга, притирались, и дела пошли на лад. К концу недели они уже имели свою клиентуру, среди которой самым заметным стал их домовладелец Арностови. Он давно жил в Праге, обзавелся связями как в верхних слоях общества, так и в нижних. Именно он завел обычай вести дела прямо из кофейни, приводя клиентов и потенциальных партнеров договариваться за чашечкой черного кофе и выпечкой, которая у Этцеля получалась все лучше. Молва распространялась по городу, как зараза.

Слухи множились, привлекая в лавку все новых клиентов. Новый напиток пришелся горожанам по вкусу. Его не без оснований считали эффективным стимулятором, полезным для работы мозга, хорошим средством для пищеварения и лечения различных желудочных заболеваний. Поговаривали, что горький черный кофе обладает мощными свойствами афродизиака. Все эти слухи обсуждались вполголоса за чашечками с дымящимся напитком.

Мина с удовольствием болтала с клиентами, обслуживая столы, ни в коем случае не опровергая самые дикие предположения, знакомясь с людьми и запоминая их личные вкусы. Она порхала по залу, как добрая фея, поощряя первые опыты нерешительных, время от времени предлагая попробовать то или иное сочетание напитка и выпечки. Люди чувствовали себя весьма непринужденно, наслаждаясь радушием в уютной лавке.

– Нам нужна помощь, – объявила Вильгельмина, когда однажды Этцель запер дверь на ночь.

– Ja, – согласился он, – я как раз об этом думал.

– И бобы кончаются…

Этцель нахмурился.

– Сколько у нас осталось?

– Недели на две, ну, может, еще день-другой протянем. – Она с беспокойством поглядела на партнера. Такого озабоченного Этцеля ей давно видеть не приходилось. – А что не так?

– Надо придумать, где брать товар, – сказал он, напомнив ей, как случайно натолкнулся на торговца. – Думаю, придется ехать в Венецию, а это очень далеко.

– Как далеко?

Он пожал круглыми плечами.

– Может, месяц, может, два. Я никогда там не бывал, поэтому точно сказать не могу.

Теперь нахмурилась Мина.

– Я начинаю понимать, что искать надо было еще тогда, когда мы только открылись. Подвоз товара – это серьезно, —размышляла она вслух. – Нужны стабильные поставки. Значит, должен быть торговый партнер. – Она по давней привычке погрызла ноготь. – Надо бы подумать…

– Арностови, – сказал Энгелберт. – Он всех знает. Может, он знает кого-нибудь, кто поможет достать нам кофейные зерна.

– Ты прав, – энергично кивнула Мина. – Завтра первым делом у него спросим.

Как только домовладелец уселся за свой любимый стол, Вильгельмина тут же подошла к нему с бесплатной чашкой кофе.

– Как идет торговля? – вежливо поинтересовался Арностови.

– Все лучше и лучше, герр Арностови, – ответила Мина и подвинула себе стул, отчего густые брови Арностови приподнялись в легком удивлении. – Пожалуй, даже лучше, чем мы ожидали. Но не без проблем…

– Хорошие у вас проблемы, – заметил хозяин. – Вот бы всем такие.

– И верно, – легко согласилась Мина. – Только их все равно надо решать. Кофе готовится из зерен, а бобы у нас кончаются. Нужен запас, если мы и дальше хотим продвигать наш новый продукт в Праге.

– Само собой, – осторожно согласился Арностови. Опытный деловой человек он не мог не узнать преамбулу к серьезному разговору. – Продолжай.

– Хотела спросить, не знаете ли вы каких-нибудь торговцев, посещающих Венецию, – беззаботно спросила Мина. – Там лучшее место для пополнения наших припасов.

Господин Арностови сделал глоток горячего кофе и задумался, прежде чем ответить.

– Венеция далеко, фройляйн Вильгельмина. Единственный путь, конечно, по морю.

– Вам лучше знать.

– К сожалению, у меня никого нет, кто собирался бы туда в ближайшее время.

– Жаль. – Мина почувствовала, как рушатся ее надежды. – Ну, что поделаешь…

– Но вы натолкнули меня на некоторые мысли, – добавил Арностови. – Я уже подумывал о том, чтобы взять долю в каком-нибудь торговом судне. А если я это все-таки сделаю, тогда можно устроить и рейс в Венецию, если дело того стоит.

Мина закусила губу. Она чувствовала, к чему идет разговор.

– Конечно, – продолжал деловой человек, – мне нужен определенный стимул, финансовый, я имею в виду, чтобы решиться на такое предприятие.

– Это вполне естественно, – согласилась Вильгельмина. – Конечно, при условии, что товар удастся доставить своевременно.

– Как скоро они вам нужны, фройляйн?

– Через пару недель. Примерно… – сказала Мина.

– Но это долгое путешествие!

– Наверное, – согласилась Мина, – но иначе никак.

– Тогда вот что, – сказал домовладелец, когда окончательный план сложился у него в голове. – Я могу нанять корабль и привезу вам зерна – не только в этот раз, но и на будущее. За это вы примете меня партнером в ваше дело с кофейней.

– Партнером на каких условиях? – Мина уже прикидывала, во что им обойдется подобное предложение.

– Пятьдесят на пятьдесят. – Арностови смотрел на нее, поглаживая свою остроконечную бородку. – Ваше слово?

– Семьдесят пять на двадцать пять, – возразила Мина.

– Шестьдесят на сорок. – Арностови еще отхлебнул из чашечки.

– Шестьдесят пять на тридцать пять, – заявила Мина, – и участие в прибыли с рейса.

– Нет, нет, – помотал головой Арностови. – Это никак не получится.

– Жаль, – коротко сказала Мина. – Придется отправлять Энгелберта в Венецию. Это займет больше времени, но…

– Хорошо. Два процента от прибыли, – со вздохом предложил домовладелец.

– Пять, – сурово произнесла Вильгельмина.

– Три, – сказал Арностови, – и больше ни гроша.

– После вычета всех расходов.

– Ну ладно, если вам так хочется.

– Кроме того, – вкрадчиво продолжила Мина, – вы снизите арендную плату за лавку, и чтобы дальше мы сами выбирали места, которые захотим арендовать. Из числа ваших владений.

– Как? Вы собираетесь открыть еще одну лавку? – Брови Арностови полезли вверх.

Вильгельмина спокойно кивнула.

– Ну ладно, – сдался Арностови. – Плату снижу наполовину, хотя вы и сейчас платите маловато, должен сказать.

– Договорились?

– Вы проницательная деловая женщина, фройляйн Вильгельмина, – одобрительно сказал хозяин. – С вами интересно иметь дела. – Он поставил чашку и протянул руку. – Договорились. С этого дня наши интересы сосредоточены на судоходстве.