Текст книги "Карта на коже (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Карта на коже
Книга первая

«Почему Вселенная такая большая?

Потому что мы здесь!»

Джон Уилер, физик

В память о Кэтрин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Старый прямой путь

ГЛАВА 1, в которой возникают призраки прошлого

Если бы Кит знал, что еще до вечера ему откроются скрытые измерения вселенной, он мог бы лучше подготовиться, по крайней мере, взял бы с собой зонт.

Как и большинство лондонцев, Кит каждый день мучительно блуждал по городу, о сложностях передвижения по которому рассказывают анекдоты. Он хорошо знал, чем грозит даже самый обычный выход за дверь. Мир за порогом его жилища тут же становился аналогом боевой операции, и он привык вооружаться, чем только можно. Кит давно изучил свой район, знал, где можно найти самые необходимые для выживания вещи и как до них добраться. Он держал в голове целый путеводитель: карту улиц, перечень автобусных маршрутов и расписания. Он выучил наизусть схемы лондонского метрополитена; знал самую короткую дорогу на работу, а с работы мог запросто попасть в свои любимые пабы, бакалейную лавку, в кино или в парк, где бегал трусцой. Впрочем, последнее случалось нечасто.

Это утро ничем не отличалось от многих других. Всего пару минут назад он закрыл дверь квартиры в Холлоуэе, чтобы поехать к своей девушке и составить ей компанию в давно обещанном походе по магазинам. Даже не подозревая о том, что вышел в путь без возврата, он направился к ближайшей станции метро, привычно хлопнул проездной картой по турникету, сбежал по лестнице и успел заскочить в поезд, уже закрывавший двери. Отметил две первые остановки, внутренне удовлетворенно кивнул, поскольку все шло по плану, но тут перед третьей остановкой ему сообщили по громкой связи, что дальше линия закрыта в связи с ремонтом.

– Поезд дальше не пойдет. Всем пассажирам выйти из вагона, – прохрипел голос из динамиков.

Поворчав с остальными попутчиками, Кит поднялся на поверхность, где обездоленных пассажиров метро ждал специальный автобус, удачно замаскированный на дальней стороне станции Кингс-Кросс. Кит совсем забыл, что сегодня воскресенье, а значит, «Тоттенхэм Хотспур» играет с «Арсеналом», но очередь раздосадованных болельщиков, растянувшаяся на половину Юстон-роуд, тут же напомнила об этом примечательном событии. Не желая тратить время на ожидание, он быстро разработал альтернативный план встречи с Вильгельминой: всего-то и дел, что перейти дорогу и сесть на северную ветку от Кингс-Кросс до Моргейта, потом на поезд до Ливерпуль-стрит, пересадка на центральную ветку и выход на остановке Бетнал Грин; а уж оттуда проще простого добраться на автобусе до Гроув-роуд. Дальше через парк Виктория, и вот он, дом Вильгельмины на Ратленд-роуд. Да запросто, подумал он, ныряя обратно в Подземелье.

Кит снова помахал проездной картой турникету, однако на этот раз вместо зеленой стрелки замигала красная лампочка. Вот это уже в план не вписывалось. Кит растерялся. Сзади подходили все новые пассажиры, и он раздраженно постучал карточкой по сенсору турникета. В ответ на маленьком табло высветилось жуткое сообщение: «Обратитесь за помощью в техническую службу». Потрясающе! Он тяжело вздохнул и начал проталкиваться через скопившуюся очередь, вызвав шквал недовольных выкриков и раздраженного бурчания. Мимоходом он отметил, что большинство из его несостоявшихся попутчиков носили футболки «Арсенала» или «Тотенхэма».

– Извините, – проворчал он, пробиваясь назад, – извините меня. Мне ужасно жаль.

Он кинулся к ближайшей билетной кассе и, сумев как-то не запутаться в барьерах, обнаружил, что за окошком никого нет. Кит перебежал к следующему окну и громко постучав изменницей-картой по стеклу, сумел разбудить дежурного.

– Моя карта! Она не работает, – возмущенно объяснил Кит.

– Наверное, деньги кончились, – меланхолично отреагировал дежурный.

– Да какое там! Я пополнял счет пару дней назад. Вы не могли бы проверить?

Дежурный неохотно взял карту, внимательно осмотрел ее и сунул в щель терминала перед собой. Вытащил, сунул снова и со вздохом вернул карточку Киту.

– Извините, приятель. Компьютер не работает.

– Ладно, неважно, – смирился Кит и начал рыться в карманах. – Так и быть, потрачу пять фунтов.

– Можете заплатить онлайн, – сообщил дежурный.

– Зачем? Я же здесь сам, лично.

– Онлайн дешевле.

– Возможно, – согласился Кит. – Но ехать-то мне нужно сейчас.

– Ну так заплатите в автомате.

– Верно, – кивнул Кит. Снизу, от платформы слышался звук приближающегося поезда. Кит метнулся к ближайшему автомату, однако тот после неоднократных попыток наотрез отказался принимать помятую пятифунтовую купюру, с презрением выплевывая ее обратно. Следующий автомат выдавал билеты только по кредитным картам, а последний из трех и вовсе не работал. Кит побежал обратно к будке.

– Там ваш автомат не хочет брать мои деньги, – сказал он, просовывая пятерку в щель в окошке. – Может, дадите мне монетку? Или просто продайте билет?

Дежурный с сомнением посмотрел на скомканную купюру.

– Извините, – уныло проворчал он.

– За что? – опешил Кит.

– Я же сказал, компьютер не работает.

– Но там же есть деньги, – Кит указал через окно на разменный автомат, заправленный монетами. – Просто протяните руку и возьмите монету!

– Нам не разрешают брать деньги из автомата.

– Господи, да почему?

– Это же автомат, а комп…

– Знаю, знаю, – прервал его Кит, – компьютер не работает.

– Попробуйте другое окно.

– Но там никого нет!

Дежурный пожал плечами.

– Сегодня воскресенье.

– Ну и что?

– В воскресенье сокращенное обслуживание.

– Да вы что, шутите? – воскликнул Кит. – Зачем вы тогда вообще ходите на работу?

Дежурный снова пожал плечами. Глянув на Кита отсутствующим взглядом, он громко произнес: «Следующий!», хотя никакой очереди не наблюдалось.

Смирившись с поражением, Кит вернулся на улицу. Вокруг он видел не один десяток магазинов, где могли бы поменять пятифунтовую купюру, если бы не воскресенье. Народ свято соблюдал режим выходного дня, магазины закрыты.

– А чего еще ждать, – проворчал Кит и решил, что проще и быстрее просто пройти несчастные три мили до Вильгельмины. С этой мыслью он и отправился в путь, стараясь избегать пробок и скопления воскресных утренних пешеходов, искренне веря, что не все потеряно, и до Вильгельмины он доберется вовремя. Он двинулся по Пентонвиль-роуд, прокладывая в уме дальнейший маршрут. Однако уже через пару сотен шагов он ощутил неприятное щемящее чувство – он идет не в ту сторону; нечто подобное случалось с ним и раньше на ничейной земле Кингс-Кросс. Сообразив, что ему надлежит двигаться на северо-запад, он свернул налево на Графтон-стрит, преодолел полосу дорожных работ и быстро добрался до странного переулка под названием Стейн-уэй.

Пока все хорошо, подумал он, торопливо шагая по узкой дорожке, больше похожей на служебный проезд к задам магазинов на параллельных улицах. Через две минуты он начал выискивать глазами перекресток. Прошло еще две минуты... Пора бы уже перекрестку появиться. Но вместо перекрестка пошел дождь.

Когда дождь припустил как следует из низких клубящихся облаков над головой, Кит почти побежал. Он сгорбился, втянул голову в плечи и время от времени тряс головой, стараясь избавиться от влаги, заливавшей глаза. Местность вокруг окончательно перестала быть узнаваемой. Он остановился и достал телефон из кармана. Нет сигнала.

– А, черт! Бесполезно, – пробормотал он.

Мокрый до нитки, он сунул телефон обратно в карман. Хватит, решил он. Миссия, похоже, невыполнима. Кит повернулся и, хлюпая ботинками, направился обратно тем же путем, которым пришел. Надо отметить, что ветер тут же утих, дождь прекратился ненастье промчалось так же быстро, как и пришло.

Кит бежал трусцой, лавируя между луж, и уже почти добрался до переулка на Графтон-стрит, когда услышал, как кто-то окликнул его – во всяком случае, ему показалось, что услышал. С крыш текло по водостокам, шум воды заглушал прочие звуки.

Он притормозил, и через несколько шагов расслышал более отчетливо: «Привет! Подожди!»

Внутренний голос посоветовал не обращать внимания и двигаться дальше. Это был не первый подобный совет, и раньше он не раз помогал Киту отделаться от бродяг, коих в Лондоне развелось немало. Он оглянулся через плечо и увидел седовласого мужчину, спешившего к нему из какой-то подворотни. Откуда он взялся? Скорее всего пьяный, который пережидал дождь в укрытии, а теперь заметил добычу и вышел на охоту. Бывает. Кит изготовился к отпору.

– Простите, приятель, – бросил он через плечо, отворачиваясь. – Я спешу.

– И все-таки прошу подождать!

– Нет, нет, никаких проволочек. Извините. Спешу.

– Я – Козимо, – проговорил незнакомец.

Больше он ничего не сказал, однако это имя заставило Кита остановиться.

Он повернулся и внимательно осмотрел приставалу. Высокий, с копной густых серебристых волос и аккуратно подстриженной бородкой, он был одет с некоторой претензией, хотя вещи носили явный отпечаток секонд-хенда: белая рубашка, темные саржевые брюки – и то, и другое еще вполне годные, но сильно ношенные. Концы брюк заправлены в высокие ботинки, а на плечи накинут старомодный редингот, делавший обладателя похожим на персонаж историй про Шерлока Холмса.

– Послушайте, я вас знаю? – спросил Кит, когда человек приблизился.

– Надеюсь, мой мальчик, – ответил незнакомец.

«Такое впечатление, что он перепутал времена», – подумалось Киту. Он отступил на шаг.

– Прости, что задержался, – продолжал меж тем старик. – Надо было убедиться, что за мной не следят. Думал, это не займет много времени, однако пришлось повозиться. Я уже начал опасаться, что совсем тебя пропущу.

– Простите?

– И все-таки мы встретились. Все хорошо, что хорошо кончается, верно?

– Послушайте, приятель, – запротестовал Кит. – Полагаю, вы просто ошиблись.

– Я рад наконец-то встретиться с тобой, сынок, – ответил старый джентльмен, протягивая руку. – Честное слово, рад! Я даже представить не мог… Козимо Ливингстон. – Он слегка поклонился.

– Хорошо, так в чем тут шутка? – спросил Кит. – И откуда вам известно мое имя?

– Никакая не шутка, – заверил его старик. – Все совершенно серьезно. Я же сказал: я – Козимо Ливингстон. Однако, чего мы стоим? Вперед. А по дороге обсудим наши проблемы.

– Безумие какое-то! Никуда я с вами не пойду.

– Да у тебя просто нет выбора.

– С чего вы взяли? Послушайте, приятель, я не знаю, откуда вы меня знаете, но, думаю, это простое совпадение. Вы меня с кем-то путаете. – Кит надеялся, что говорит довольно спокойно и уверенно. – Не хочу показаться грубым, но идти с вами никуда не собираюсь.

– Понимаю, – кивнул старик. – Ну и как мне тебя убедить?

– Не надо меня убеждать. Я пошел, – сказал Кит, отворачиваясь.

– Тебе нужны доказательства? Ну что же… Имена, даты рождения, семейные связи подойдут?

– Я и слушать не собираюсь!

– Твоего отца звали Джон. Твою мать – Гарриет. Ты родился в Уэстон-сьюпер-Мэр, но вскоре ваша семья переехала в Манчестер, твой отец работал там каким-то менеджером в страховой компании, а мать – школьным администратором. Когда тебе было двенадцать, твоя семья снова перебралась в Лондон…

Кит остановился. Он стоял посреди переулка, стараясь преодолеть тревогу и недоверие. Он медленно обернулся.

– Ну что, удалось? – Старик широко улыбался.

Кит вынужден был признать, что даже в неверном свете фамильное сходство бросалось в глаза: крупный нос, тяжелая челюсть, волосы, волнами падавшие на высокий лоб, широкие губы и темные глаза, совсем как у его отца и деда. Ну, вылитый дядя Леонард. Этот набор черт был свойственен всему семейству на протяжении всей жизни.

– Давай начнем с Манчестера, с университета. Ты изучал средства массовой информации, что бы это не значило, работал потом то тут, то там, но не делал ничего такого, что можно было бы признать за реальную ценность…

– Кто вы? – спросил Кит. – И откуда вам все это известно?

– Но я же назвался, – усмехнулся старый джентльмен. – Я твой прадедушка.

– Да? Тот самый прадедушка, который однажды утром вышел в лавку за хлебом, да так и не вернулся? Который бросил жену и троих детей в Мэрилебоне в 1893 году?

– Боже мой, ты все это помнишь? Ну, да, прискорбно, но верно. Только ходил я не за хлебом, а за молоком и сосисками. – Взгляд старика стал острее. – Лучше скажи мне, зачем ты вышел из дому сегодня утром?

У Кита пересохло во рту.

– Хм? – протянул незнакомец. – Что это было? Банка фасоли? Туалетная бумага? С этого обычно начинается, разве ты не замечал?

– Нет, – растерянно ответил Кит.

– Можно сказать, это семейная особенность. Талант такой. – Старик шагнул ближе. – Идем. Нам пора.

– Во имя всего святого, с какой стати я должен куда-то идти с вами?

– А вот с какой. Мой дорогой мальчик, ты – одинокий двадцатисемилетний холостяк с никчемным образованием, скучной работой, неопределенной личной жизнью и очень сомнительными перспективами по части улучшения твоей печальной участи.

– Да что вы себе позволяете?! Вы же ничего обо мне не знаете! – выкрикнул Кит несколько непоследовательно.

– Да все я о тебе знаю. – Старик сделал еще шаг вперед. – Мне казалось, мы это уже обсудили.

– Ну и что?

Старый джентльмен тяжело вздохнул.

– Ты – усталый трутень на своей никчемной фирме. За последние девять месяцев тебя два раза обходили с повышением. А ты даже не знал, поскольку тебе не удосужились сообщить.

– Не верю!

– Ты слишком много времени проводишь в одиночестве, слишком много смотришь телевизор и слишком мало занимаешься собой. Живешь в убогой квартирке в так называемой пограничной зоне, из которой твои друзья, которых ты, кстати, видишь все реже, давным-давно сбежали в пригород с женами и отпрысками на буксире. Тебе не везет в любви, поскольку ты вбил себе в голову какие-то романтические отношения. Впрочем, ты знаешь, что никакие они не романтические, да и отношениями их толком не назовешь. И на что ты после этого можешь претендовать? Разве что на роль садового гнома.

Кит вынужден был признать, что, если не считать ерунды о его личной жизни, старый чудак оказался удивительно близок к истине.

– Ну что, достаточно?

– Кто вы?

– Я – человек, который пришел спасти тебя от твоей унылой жизни, – старик снова улыбнулся. – Пойдем, мой мальчик. Возьмем по чашечке кофе и обсудим этот вопрос, как джентльмены. Мне стоило немалых усилий отыскать тебя. Понимаю, ты ужасно занят, но все-таки можешь уделить мне несколько минут?

Кит колебался. В конце концов, чашка кофе – это максимум полчаса. Вроде бы ничему не повредит?.. В нем боролись любопытство и опасение. Любопытство победило.

– Ладно, – решился он. – Двадцать минут.

Они зашагали в сторону перекрестка.

– Только мне надо позвонить своей девушке и сказать, что задержусь немного, – смущенно пробормотал Кит, доставая телефон. Он нажал клавишу быстрого набора, однако ничего не произошло. На экране мигало сообщение «Сеть не доступна». Он помахал телефоном, снова посмотрел. Ни одной полосочки сигнала экран не отображал.

– Не работает? – участливо спросил старый джентльмен.

– Должно быть, здания мешают, – пробормотал Кит, махнув рукой в сторону кирпичных стен по бокам переулка. – Сигнал блокируется.

– Ну, конечно.

Они подошли к перекрестку, и Кит завертел головой: откуда этот звук? Похоже на детские крики… Нет, дети тут ни причем. Кричали чайки.

Кит не успел удивиться, откуда бы тут взяться чайкам. Впрочем, ему было не до этого. Перед глазами Кита возникла картина, которой никак не могло быть.

ГЛАВА 2. Пересечение линий

Перед растерянным молодым человеком распахнулся пейзаж, знакомый только по кинофильмам: оживленная пристань с пришвартованной трехмачтовой шхуной, а за ней – простор сверкающей сине-зеленой бухты. В пронизанном солнцем воздухе носились чайки; они орали, бросались за рыбой и отбросами. Рыбаки поднимали плетеные корзины, полные серебряной рыбы, из небольших лодок и передавали женщинам в синих шляпах и серых шалях поверх длинных ситцевых платьев. Между скалистыми мысами, ограничивавшими бухту с обеих сторон, карабкался по склонам аккуратный городок с маленькими белыми домиками. Коренастые мужчины в коротких мешковатых брюках и рубашках навыпуск, с соломенными шляпами на головах толкали ручные тележки и гнали упряжки, запряженные мулами, вдоль берега, перегружая со шхуны какие-то тюки, обернутые мешковиной.

Исчез Кингс-Кросс с высокими офисными зданиями и узкими улицами эпохи Регентства, забитыми автомобилями и двухэтажными автобусами, с бесчисленными кофейнями и едой на вынос, букмекерскими конторами и информационными агентствами, почтой и колледжем. Никаких следов городской застройки Лондона, мегаполиса со скоплениями кварталов и торговых районов, пронизанного улицами с интенсивным движением и четырехполосными автомагистралями.

Все, что знал Кит, исчезло, прихватив с собой уверенность в нерушимости окружающей реальности. Вместо нее – вид на залив, такой очаровательный, что место ему на холсте в Национальной галерее. А потом в ноздри ударила вонь – резкий запах рыбьих потрохов, гниющих овощей и смолы. Накатило головокружение, желудок скрутило. Вот-вот стошнит.

Кит поспешил отвернуться, обратив взгляд к только что оставленному переулку. Он был на месте, прямой, узкий, заполненный странными густыми тенями, словно стремящимися скрыть некую ужасную тайну.

– А где… – с трудом глотая пряный воздух, проговорил он. – Где мы?

– Помолчи, пока в себя не придешь.

Кит опять обратился к причалу. Высокий борт корабля, мускулистые грузчики, рыбаки в фетровых шляпах, рыбачки в деревянных башмаках и косынках – он попытался осмыслить увиденное, не смог и решил, что имеет дело с каким-то немыслимым вывихом пространства.

– Куда подевалась Кингс-Кросс?

– Всему свое время, мой мальчик. Идти можешь? Пожалуй, о кофе придется забыть. Лучше давай выпьем. Не возражаешь?

Кит судорожно сглотнул и кивнул.

– Это недалеко, – пообещал старый джентльмен. – Нам туда.

Кит на ослабевших ногах последовал за проводником. Дощатый настил набережной едва заметно покачивался, а может, ему так казалось.

– Ты отлично справляешься. Когда это со мной случилось, я даже встать не мог.

Они шли мимо крошечных магазинчиков, доков и простых жилищ. У Кита закружилась голова, когда он попытался охватить все сразу. Вдали от зловонного переулка воздух был почище, хотя в нем все еще преобладали запахи моря: рыбы и водорослей, мокрой пеньки, соли и камней.

– Отвечая на твой предыдущий вопрос, – сказал старик, – это место называется Сефтон-он-Си.

Судя по тому, что он видел, поселение могло быть одной из тех забытых прибрежных деревень, которую муниципалитет оставил без изменений в расчете на выгоду от туристов. Сефтон-он-Си смотрелся куда более старомодным и живописным, чем любая деревня Западного побережья из тех, которые видел Кит. Даже если принять во внимание труды реконструкторов, выглядело потрясающе достоверно.

– Пришли, – старик придержал Кита за рукав. – Заходи. Выпьем и познакомимся поближе.

Кит огляделся. Они остановились возле дверей солидного кирпичного дома с раскрашенной деревянной вывеской «СТАРЫЙ КОРАБЛЬ». Он безропотно дал провести себя в дверь и оказался в темном зале с низкими потолками, несколькими столами и скамейками; в дальнем конце зала помещалась барная стойка, крытая жестью. В углублениях стен стояли несколько уютных столиков. За стойкой заправляла широкоплечая молодая женщина в простом льняном чепце и длинным белом фартуке с пятнами эля. Хозяйка приветствовала их улыбкой. В баре было пустынно.

– Две пинты твоего лучшего, Молли, – сказал старик, подводя ошарашенного спутника к табурету в углу. – Садись, мой мальчик. Сейчас принесут эль и тебе сразу станет лучше.

– И часто вы здесь бываете? – спросил Кит, пытаясь придать своему тону легкость.

– Обязательно захожу всякий раз, когда оказываюсь поблизости, так сказать.

– Но где именно это находится? Корнуолл? Пембрукшир?

– Можно и так сказать.

Появилась хозяйка с двумя полными оловянными кружками. Кружки она со стуком водрузила на стол.

– Спасибо, Молли, – кивнул старик. – А поесть что-нибудь найдется? Сыр, например, и немножко хлеба?

– Сыр сейчас принесу, а за хлебом придется сходить в лавку напротив, если очень хочешь.

– Сходи, а? Все лишний пенни с меня. Я тебе буду очень признателен.

Хозяйка отошла, а седой джентльмен ухватил свою кружку со словами:

– Вот тебе сомнительные приключения с кровными родичами!

Кит не понял тоста, но с энтузиазмом поддержал его. Первый же большой глоток немного примирил его с происходящим. Вкус эля оказался успокоительно знакомым, и после еще одного глотка он почувствовал себя лучше.

– Давай начнем сначала, идет? – предложил старик, ставя кружку. Он нарисовал пальцем на столе невидимый квадрат. – Что ты знаешь о Старом Прямом Пути?

– Думаю, я бы его узнал, если бы увидел.

– Хорошо, – ответил прадед. – Возможно, твое образование все-таки чего-то стоило. – Он еще раз обвел пальцем квадрат. – Есть такие тропы, ну, пересечения между мирами, и если знать их…

– Подождите, – остановил его Кит. – Что значит «пересечения между мирами»? Мы говорим о поездах?

– Да при чем тут поезда?! – Старик откинулся назад. – Ничего общего с этими дымными чудовищами!

– А что же тогда?

– Я говорю о Старом Прямом Пути, о древних тропах. Ну, понимаешь, есть такие силовые линии. – Он внимательно наблюдал за выражение лица молодого человека. – Похоже, ты никогда о них не слышал?

– Может, и слыхал когда, – Киту не хотелось признавать свою неосведомленность.

– И что же ты такого слыхал?

– Ну, ничего определенного, – вынужден был признать Кит.

– Господи! – старик сурово посмотрел на него. – И чему вас только учили?!

Кит отпил немного, и почувствовал себя еще лучше.

– И что это за силовые линии?

В невидимом квадрате на столе старик провел прямую диагональную линию.

– Вот, это лей-линия, {Линии лей, чаще – лей-линии (англ. ley lines) – линии, по которым располагаются древние памятники, мегалиты, курганы, священные рощи, природные хребты, водные переправы и другие заметные ориентиры. Лей-линии образуют геометрические формы, складывающиеся в единую сеть – предположительно, силовых линий энергетического поля земного шара. Наличие лей-линий связывают с потоками теллурической энергии в теле земли. (Здесь и далее прим. переводчика.)} – сказал он медленно, как говорят собаке или тупому ребенку, – можно назвать их линиями силового поля, хотя на самом деле это след теллурической энергии. Их сотни, а то и тысячи по всей Британии, они здесь с каменного века. Я думал, ты сталкивался с ними раньше.

Кит покачал головой.

– Древний человек легко находил их, помечал на местности тем, что было под рукой, стоячими камнями, канавами, курганами, священными колодцами и другими подобными вещами. Позже –церквями, базарными площадями и разным таким.

– Эй, подождите, – вмешался Кит. – Я знаю, о чем вы говорите – последователи Нью-Эйдж в Уилтшире в праздничные дни ходят вокруг стоячих камней с рогатками и тамбуринами, славя Богиню Земли и… – он посмотрел на хмурое лицо старика. – Нет? Не то?

– Совсем не то. Этих простофиль, несущих неоязыческую чушь, пожалеть надо. Нет. Речь совсем о другом. – Он решительно покачал головой. – Забудь про Нью Эйдж; мы говорим о науке. «На свете многое, есть друг Горацио…». Ваши философы могут об этом только мечтать. – Глаза старика вспыхнули маниакальным светом. – Наука, мой мальчик, наука!

– Д-допустим, – осторожно сказал Кит. – Вы говорили о пересечении миров…

– Вот именно, – ответил прадед. – Видишь ли, вселенная, в которой мы живем, состоит из миллиардов галактик, но это только одна вселенная.

– А что, есть и другие?

– О, да. Возможно. Мы не уверены.

– Кто это «мы»?

– Квесторы – но пока неважно, я вернусь к этому позже. – Старик нетерпеливо махнул рукой.

– Миллиарды галактик, – проговорил Кит, глядя в свою кружку. Если бы он хотя бы на мгновение допустил, что сидит в уютном пабе и беседует с добродушным стариком, которому, по любым меркам больше 125 лет, да нет, не может такого быть! Однако в душе его нарастала тревога. И дело не только в безумной болтовне старого чудака. По спине побежали мурашки. Несмотря ни на что, у Кита возникло ощущение, что ему поведали секрет, который он и так знал, просто забыл, вернее, отодвинул на задворки сознания – гораздо безопаснее было не присматриваться к этой правде, иначе вся его жизнь могла бы круто измениться.

Ведь прав Козимо: кто он такой, если не трутень в бесполезной фирме, ничего не значащий винтик в унылом механизме третьеразрядной конторы, нелюбимый второстепенный игрок в большой игре и – как выразился старик? – одинокий холостяк вроде садового гнома. Ну и что ему терять?

– Слушайте, без обид, – сказал Кит, очнувшись, – но если вы действительно мой прадедушка, то почему вы не умерли?

– Полагаю, самое простое объяснение состоит в том, что все эти прыжки между мирами забавным образом влияют на механизм старения; перемещения тормозят процесс.

– ?

– Ну что, можем продолжать? – Старик окунул палец в лужицу эля и нарисовал на столе большой круг. – Видимая Вселенная с ее многочисленными галактиками составляет лишь одно измерение общей реальности, но есть и другие – причем, довольно много.

– «Много» – это сколько?

– Не могу сказать. Не знаю. Но в каждом измерении есть свои миры, галактики и так далее. И мы знаем, что эти измерения накладываются друг на друга. Соприкасаются. Взаимопроникают. И в месте соприкосновения, там, где одно измерение соприкасается с другим или проходит через другое, образуется силовая линия. – Козимо поднял взгляд и понял, что Кит далек от понимания. – Ты когда-нибудь играл с мыльными пузырями в ванне?

– Наверное. Не помню.

– Это я к тому, что разные измерения можно представить как скопление мыльных пузырей. Там, где один пузырь касается другого или проходит через другой, образуется линия. В следующий раз обязательно обрати внимание.

– Постараюсь не забыть.

– Так вот. Когда пузыри соприкасаются, возникает возможность перемещаться из одного в другой по линии соприкосновения.

– По лей-линии?

– Вот-вот! – Прадед улыбнулся. – Я знал, что ты поймешь.

– Честно говоря, не уверен, что понял.

– Конкретные методы я тебе объясню. Но именно так мы с тобой и попали сюда. Перешли из одного мира, из одного измерения в другое по силовой линии.

– Стейн Уэй, тот переулок, – предположил Кит, начиная что-то улавливать, – это и есть лей-линия?

– Вот именно! – Старик торжествующе улыбнулся. – Стейн – от древнесаксонского слова «камень» – буквально Каменный Путь. Его так назвали потому, что его ограждал ряд стоячих камней; в прежние времена так обозначали путь. Камней уже нет, но лей-линия на месте.

Кит глотнул из кружки и попытался возразить.

– О’кей. Допустим, некая правда в ваших словах есть. Но как могло такое фундаментальное открытие пройти незамеченным для представителей научного сообщества?

– Почему – незамеченным? – удивился старый джентльмен. – Люди знают об этом с тех пор…

– Да, да, каменный век, вы говорили. Но если с тех пор мало что изменилось, как такое можно хранить в секрете?

– Да не было никакого секрета! Способ путешествия между мирами настолько древний, что человек, увлеченный своим прогрессом, просто забыл о нем. И этот способ из области науки перешел в область суеверия, так что теперь некоторые люди верят в силовые линии, а некоторые нет.

– Думаю, большинство не верит.

– Подожди. – Возле их стола остановилась Молли с деревянной тарелкой. Там лежали ломти черного хлеба и несколько кусков бледно-желтого сыра. – Спасибо, голубушка. – Старик принял тарелку из рук Молли и протянул правнуку. – Вот, поешь. Это пойдет на пользу твоему внутреннему человеку.

Кит взял ломоть хлеба и кусок сыра.

– Так вы говорили…

– Я хотел о пирамидах сказать. Великое достижение – одно из самых впечатляющих архитектурных сооружений в мировой истории. Ты видел? Нет? Надо обязательно посмотреть. Даже будь у них подъемные краны и экскаваторы, ну и всякие другие штуки типа современной гидравлики, и то это был бы подвиг. А представляешь, каково это – смотреть, как египтяне возводят пирамиды с помощью доступных им тогда технологий?

– Да, наверное, – Кит пожал плечами. – И что?

– Ну, как? Пирамиды-то стоят! Хотя никто не помнит, как их строили, а методы строительства считаются утраченными, но сами-то пирамиды стоят! Вот и с силовыми линиями также – о них попросту забыли, а ведь когда-то о них не только знали, ими пользовались. А потом открыли заново в современную эпоху. Хотя, собственно говоря, лей-линии не раз заново открывали. А в последнее время еще много новых открыли. Последним первооткрывателем был Альфред Уоткинс {Альфред Уоткинс (1855-1935) – английский археолог-любитель. В 1921 предположил существование в Англии особых линий, по которым расположены древние памятники, священные места, природные детали ландшафта. Написал книгу «Древние прямые пути».}.

– Кто?

– Старый Альф когда-то был фотографом, довольно приличным. У него глаз был настроен правильно. Он видел пейзаж. Путешествовал верхом на заре фотографии, снимал живописные болота, туманные горы и тому подобное. Его открытие нам очень помогло, – объяснил старик, отламывая кусочек сыра. – Он сделал подробный обзор силовых линий и даже книгу о них написал.

– Ну и ладно. Все это, конечно, очень интересно, только я-то тут причем? – спросил Кит.

– Я как раз к этому и веду, молодой Козимо.

– Слушайте, почему вы все время называете меня этим именем?

– Подожди, – старик обеспокоенно взглянул на него. – Разве тебя не так зовут – Козимо Кристофер Ливингстон?

– Ну да. Только я предпочитаю, чтобы меня звали Кит.

– А-а, понятно, уменьшительное от Кристофера?

– Не знаю, как было в ваши времена, но у нас в школе любой парень с именем Козимо просто напрашивался, чтобы его сунули головой в унитаз.

– Прими мои сожаления, – старый джентльмен фыркнул. – Правда, печально. Видишь ли, имена очень важны.

– Ну да, дело вкуса…

– Да я не о том, – старший Козимо скривился. – Людям дают самые разные имена. Каприз, невежество, внезапное вдохновение – всякое бывает. Но если бы кто-нибудь догадался, насколько это действительно важно, начали бы относиться к делу намного серьезнее. В джунглях Борнео есть племена, которые дают ребенку имя только в четыре года. Они считают, что ребенок должен достаточно развиться, чтобы стали заметны качества, которые будут определять его взрослую жизнь. По этим качествам ребенка и называют. Между прочим, так они усиливают эти самые качества, чтобы они не исчезли из жизни племени.

– Но… Козимо?

– Прекрасное имя. В нем нет ничего плохого. – Он сурово посмотрел на своего молодого родственника. – Хотя, пожалуй, ты прав.