Текст книги "Карта на коже (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Голоса преследователей почему-то отдалялись, становясь все тише.

– Приготовься! – подал команду Козимо. – Прыгай!

Дикий вой разъяренного кота был последним, что услышал Кит, летя куда-то в неизвестность.

ГЛАВА 5, в которой Кит посещает лекцию в Королевском обществе по развитию знаний о природе

{Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе (англ. Royal Society of London for Improving Natural Knowledge), Королевское общество (Royal Society) – ведущее научное общество Великобритании, одно из старейших в мире, создано в 1660 году и утверждено королевской хартией в 1662 году.}

Следующее мгновение было наполнено воем ветра и слепящим дождем. Однако длилось это ненастье совсем недолго, и когда Кит снова стал воспринимать окружающее, то обнаружил себя стоящим на четвереньках в очередном темном переулке, провонявшем мочой и помоями. Но никаких признаков бури не осталось.

– Где мы? – выдохнул он.

– Теперь в безопасности, – заверил его Козимо. – Нам удалось ускользнуть от них. Как только ты придешь в себя, можем двигаться дальше.

Кит сплюнул и поднял голову. Они находились в какой-то щели между стенами деревянного здания. Это была именно щель – Кит мог дотронуться до стен вытянутыми руками. И темнота. Он собрался и встал, вытирая о штаны какую-то дрянь, налипшую на руки.

– Кто это был?

– Всему свое время, мой мальчик, – проворчал Козимо, – и место. Так что не здесь и не сейчас. Нам пора идти. – Он снял плащ и сунул его Киту. – Вот, надень.

– Да не надо. Я не такой уж мокрый.

– Я не об этом забочусь. Просто надо прикрыть твою одежду.

– А что не так с моей одеждой?

– Не стоит рисковать, привлекая лишнее внимание.

Кит надел плащ, и Козимо вывел их из переулка на улицу, кое-как освещенную фонарями на шестах. Малая толика света просачивалась из окон. Вокруг стояли деревянные дома: черно-белые, с крутыми скатами крыш, крошечными ромбовидными окнами и глубоко утопленными карнизами. Мимо прогрохотала запряженная лошадьми повозка и растворилась в темноте.

Что-то в атмосфере этого места показалось Киту знакомым.

– Это Лондон?

– Молодец, – похвалил Козимо. Он выудил из внутреннего кармана старомодные часы. – Мы немного опаздываем, поэтому лучше поторопиться. – Прадед быстро зашагал по пустынной улице. – Не отставай и смотри под ноги.

Кит последовал за ним и на первом же шаге его правый ботинок вступил во что-то мягкое, а его нежный желудок мгновенно распознал запах свежего конского навоза. Он слишком поздно понял, что имел в виду его прадед, и энергично зашаркал ногой по камням.

Вскоре они свернули на большую улицу и поспешили по ней, изредка погружаясь в полосы тонкого тумана, пропахшего угольным дымом. Пешеходов было на удивление мало; иногда их обгоняли телеги. Цоканье копыт лошадей сливалось в ритмичную музыку, сопровождавшую их на протяжении всего пути. Кит поразился монументальным фасадам зданий, деревянным, но казавшимся смутно знакомыми под густым налетом копоти. Ширина и пустота улицы изумляла его: не было привычного беспорядка и пробок, свойственных современному перенаселенному городу. Ни единой неоновой рекламы; исчезли яркие витрины и рекламные щиты; исчезло ослепительное сияние уличных фонарей и прожекторов. Над головой не переплетались клубки линий электропередач и телефонных проводов, не торчали телевизионные антенны и спутниковые тарелки, вокруг – ни одного столба с распределительными коробками. Ни одного автобуса, такси, нет и других автомобилей – все это делало город тихим, спокойным, но в то же время гораздо более мрачным.

Навстречу попалась причудливо одетая старая дама. Кит проводил ее взглядом и поинтересовался

– В каком мы году?

– В тысяча шестьсот шестьдесят шестом, – ответил Козимо. – Второго сентября, если быть точным.

– Это что же, через несколько лет после Реставрации {Реставрация Стюартов – восстановление в 1660 году на территории Англии, Шотландии и Ирландии монархии, ранее упразднённой указом английского парламента от 17 марта 1649 года. Новым королём всех трёх государств стал Карл II Стюарт, сын казнённого во время Английской революции короля Карла I.}, – опешил Кит. – Сэмюэл Пипс {Сэмюэл Пипс (1633-1703) – английский чиновник морского ведомства, автор знаменитого дневника о повседневной жизни лондонцев периода Стюартовской Реставрации.}и все такое?

– В терминах нашего базового мира так и должно быть, – согласился Козимо.

– Что такое «базовый мир»?

– Как бы тебе попроще объяснить? Базовый мир – это тот, в котором мы с тобой родились. Так сказать, реальный мир.

– Но разве это… – Кит ошалело озирался по сторонам, – Я думал…

– Нет, – резко ответил Козимо. – Никаких путешествий во времени! Мы просто перешли в другое место.

– А это место в другом времени?

– Вот именно. Это не какой-то вариант Реставрации, – пояснил прадед. – У этой конкретной Англии своя история, она развивается по своему эволюционному пути. Отправная точка у этой страны и нашей реальности общая, поэтому они похожи, но чем дальше они расходятся, тем больше отличий.

– Альтернативная история, – предложил Кит, – в альтернативном мире.

– Можно и так сказать, – согласился Козимо. – Только в этой Англии нет никакой Реставрации, потому что монархия как действовала, так и действует. Карла Первого никто не свергал и не казнил. А значит, и Гражданской войны не было.

– Серьезно? – удивился Кит. – Ни роялистов, ни круглоголовых? Никакого Оливера Кромвеля {Оливер Кромвель (1599—1658) – английский государственный, политический и военный деятель, полководец, лидер парламентской пуританской коалиции (также известной как «круглоголовые» из-за коротко стриженых волос). Возглавлял Английскую революцию. Официальный титул: «Его высочество милостью Бога и республики, лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии».}?

– Да есть у них Кромвель, только здесь он не полководец, а странствующий проповедник. То есть по-прежнему заноза в заднице, но довольно безобидный.

– Поверить не могу!

– Увидишь, здешний политический климат совсем непохож на то, что ты знаешь. – Козимо остановился и, порывшись в кармане плаща, достал связку ключей и открыл дверь. – Пришли, – сказал он. – Заходи.

Кит перешагнул порог и остановился в полнейшем мраке некоего помещения, пока прадед возился со следующим ключом. Наконец раздался щелчок и скрип железных петель. Голос Козимо посоветовал: «Стой там».

От запаха плесени и прогорклого жира дешевых свечей воздух был спертым и тяжелым. Кит ждал, прислушиваясь к шороху мышей, резвившихся где-то в стене. Через несколько мгновений там, где исчез Козимо, начало разгораться слабое красноватое свечение, а затем еще и еще, по мере того как зажигались другие свечи.

– Теперь иди сюда, – позвал Козимо. – И дверь за собой закрывай.

Кит вошел и оглядел скупо обставленную комнату. Стол, стул, кровать и ящик с углем – больше ничего не было. В дальней стене виднелась еще одна дверь. Из нее и вышел Козимо с охапкой одежды.

– Придется переодеться, – сказал он.

– Это ваш дом?

– Не весь. Так, пара комнат – это избавляет от некоторых трудностей – Он бросил одежду на кровать и начал расстегивать рубашку. – Для тебя тут немного, но с чего-то придется начать. – Он сунул в руки Киту сверток.

Кит встряхнул первую тряпку и понял, что держит белую рубашку с длинными рукавами. В ширину одежка оказалась в точности такой же, как и в длину.

– Смеетесь? – обиженно спросил он.

– Извини, старина. Завтра подберем что-нибудь получше. Но сейчас у нас очень мало времени. Давай, шевелись!

Кит повозился с рубашкой, так и не сумел совладать со шнурками на рукавах, и махнул на них рукой.

– Теперь вот это, – прадед выдал ему мешковатые шерстяные штаны.

Кит снял джинсы, сунул ноги в брюки, подтянул их и завязал на поясе; они оказались на размер велики, зато тяжелые и теплые. За штанами последовали темные шерстяные чулки со шнуровкой на коленях.

– Неплохо, – заметил Козимо, критически оглядев правнука. – Хорошо бы, конечно, ботинки поменять… Ну, ничего не поделаешь. А теперь надень это. – Он протянул Киту камзол из тонкого сукна с узким рядом крошечных серебряных пуговиц.

– Ладно, ладно, – проворчал Кит, облачаясь. – Вы бы мне лучше рассказали об этих высоких с котом. Кто они?

– Берлимены, – сухо ответил прадед. – Они часть…

– Здоровенные мужики? – переспросил Кит. – Вы это хотели сказать?

– Б-е-р-л-и, – по слогам проговорил Козимо. – Ну, как тебе сказать? Воры, мошенники, негодяи и разбойники. Служат некоему А. П. Берли, во всем ему подчиняются. – Козимо говорил, надевая темно-красный атласный жилет и застегивая пуговицы.

– А-а, организованная преступность, да? – высказал предположение Кит.

– Можно и так сказать, – кивнул Козимо. – Для них есть один закон – сам Берли, с ними лучше не связываться. Они не боятся ни Бога, ни дьявола, ни человека, они настолько же беспринципны, как их главарь. Беспредел – их главная характеристика, а убийство – вторая натура. – Он накинул короткое пальто, такое же, как дал Киту. – В общем, изверги, которые никому не желают добра – даже лучшие из них без колебаний продадут собственную мать дьяволу за два пенса. Но очень хитрые, очень коварные и совершенно безжалостные. Особенно, если считают, что у тебя есть то, что им нужно.

– Они хотели какую-то карту…

– Хватит разговоров.

Кит подумал.

– А что это за кот был у них? Здоровенный такой…

– Panthera leo spelaea, – объяснил Козимо, ловко затягивая шнурок на подвязке под коленями. – Пещерный лев – жили такие твари в плейстоцене – шестьсот тысяч лет назад или около того.

– Да ну, пещерный лев… он же огромный… – недоверчиво проговорил Кит.

– А этот поменьше, – подтвердил прадед. Он метнулся в другую комнату и вернулся с широким кружевным воротником, который тут же повязал себе на шею.

Мысль о том, что могли сделать с ними когти пещерного льва, вызвала у Кита тревогу. Он сменил тему.

– Вы прямо принц какой-то.

– Разве что среди торговцев, – проворчал Козимо, вручая Киту широкополую фетровую шляпу. – Здешние люди считают меня кем-то вроде магната – ну, там, корабли и все такое. Но я не часто бываю здесь. Пусть считают. Вот с тобой проблема. Надо же как-то объяснить, откуда ты взялся. Знаешь, я попрошу тебя сегодня вечером помалкивать, будешь говорить только тогда, когда тебе зададут прямой вопрос. Да и то старайся отвечать коротко. Меньше потом врать придется. – Козимо надвинул на глаза широкополую шляпу и разгладил спереди свой красный атласный камзол. – Готов?

Кит надел шляпу и, как ему показалось, лихо сдвинул на одну сторону.

– Готов.

Выйдя из дома, они быстро пошли по почти пустынным улицам. Кит пытался сообразить, какое место в том Лондоне, который он знал, соответствует их положению. Но Козимо уже потянул его за рукав.

– Идем.

Кит поднял голову и увидел, что они остановились перед большим зданием из серого камня с широкой лестницей, ведущей к окованным медью дверям; вход освещали два факела. Войдя, они оказались в большом вестибюле, очередная широкая дубовая лестница вела на балкон с балюстрадой. Из вестибюля вели три двери. Козимо выбрал ту, что посередине, и, приложив палец к губам, тихо проскользнул внутрь.

Кит последовал за ним и оказался в задней части красивого старомодного лекционного зала. Ряды кресел заполняли официально одетые мужчины с бакенбардами, у многих на шеях белели простые белые ленты. Зал освещался множеством свечей в больших медных люстрах. На взгляд Кита, здесь собралось не меньше двухсот посетителей. Все внимательно слушали высокого худощавого мужчину в черной шелковой тюбетейке, стоявшего за кафедрой. Из-под аккуратной рыжей бороды извергался настоящий фонтан замысловатых кружев. Большие серебряные пряжки на его черных сапогах с высокими голенищами мерцали в свете свечей, установленных по обе стороны от авансцены. Говорил он зычным драматическим голосом.

– На каком языке он говорит? – прошептал Кит, послушав несколько мгновений и не сумев понять, о чем идет речь. – На немецком?

– Это английский, – прошипел Козимо. – Просто слушай, и все. – Он снова поднес палец к губам и скользнул на ближайшее пустое кресло, потянув Кита за собой. В комнате было тепло и немного туманно от свечного дыма и множества тел.

Кит вслушался. Постепенно он стал различать отдельные слова, а потом и целые фразы. Он сосредоточился и стал разбирать предложения. Насколько он смог уяснить, докладчик излагал какую-то теорию, что-то о происхождении энергии, но уж очень замысловато.

– Вы же понимаете, милорды, что мы видим множество нерешенных вопросов в областях, связанных с естественной механикой и животным магнетизмом. Тонкие энергии нашего земного дома уже сейчас начинают выдавать тайны, которые долго хранились и ревностно охранялись. Наше поколение стоит на пороге славного рассвета, когда мы полностью овладеем этими энергиями, тайные ритуалы уступят место экспериментам, мы научимся воспроизводить большинство эффектов, и в конечном счете это приведет нас к знанию. – Докладчик сделал паузу, пережидая вежливые аплодисменты.

– В заключение я прошу вас снисходительно отнестись к тому, что мне придется кратко повторить основную мысль моего доклада. Она состоит в том, что мы намерены сегодня вечером начать некий эксперимент. Для этого нам необходимо набрать группу численностью не менее пяти и не более восьми членов королевской семьи с хорошей репутацией. Все они будут обеспечены достойными условиями проживания, транспортными средствами и, естественно, получат возможность задавать любые вопросы. А затем я с нетерпением буду ждать возможности снова выступить в этом высоком собрании и доложить результаты вышеупомянутого эксперимента.

Аудитория насторожилась.

Лектор прошелся по сцене и продолжил.

– Друзья мои, уважаемые коллеги, благородные покровители и почетные гости, напоследок я скажу только, что когда в следующий раз вам придется обратить взор на небо, господа, вы будете знать, что оно не только гораздо величественнее, чем в состоянии понять человеческий разум, оно гораздо сложнее устроено. Вся Вселенная заполнена Изначальным Эфиром, представляющим всепроникающее разумное поле энергии, вечное и неисчерпаемое; оно же составляет и нашу землю, основу нашего существования. В прошлые века людям угодно было называть это Богом.

Выступление завершилось довольно благожелательными аплодисментами; мужчина на сцене низко поклонился, принимая похвалу коллег. Вышел еще один человек с кратким объявлением, которого Кит совсем не понял, однако публика вскочила, заполнив проходы и направляясь к дверям.

– За мной! – скомандовал Козимо, пробиваясь сквозь толпу против течения.

– Сэр Генри! – позвал Козимо, махнув рукой. – Сэр Генри!

– О, мистер Ливингстон! – заметил его выступавший. – Добро пожаловать, дорогой друг, – воскликнул он, сжимая руку Козимо. – Я надеялся увидеть вас в добром здравии, и рад, что не ошибся.

– Я тоже рад вас видеть, сэр Генри. Должен сказать, в последний раз мы давненько встречались.

– Ох, давно. Я уже начал опасаться, что вы забыли о нашей встрече, – сказал лектор. – Вижу, что мои опасения оказались совершенно беспочвенными.

– Да ни за что на свете! – воскликнул Козимо. Повернувшись, он довольно напыщенно представил Кита: – Сэр Генри, это мой правнук, Кристофер.

Дворянин с интересом оглядел молодого человека, вогнав его в немалое смущение. Взгляд у него был острый, как бритва. Кит ощутил, что осмотрен не только снаружи, но и изнутри.

– Рад знакомству, сэр! – воскликнул лектор, энергично встряхнув руку молодого человека. – Весьма рад.

– Взаимно, – пробормотал Кит.

– Кит, – сказал Козимо, добавив в голос торжественности, – представляю тебе моего дорогого друга и коллегу сэра Генри Фейта, лорда Каслмейна, человека выдающихся достижений во многих областях – астрономии, химии, геологии и механике, причем это лишь малая часть его интересов. Короче говоря, перед тобой эрудит и первостепенный ученый.

Лорд Каслмейн пристукнул тростью и поклонился.

– Ваша лесть, как всегда, дорогой друг, несколько преувеличена.

– Ничуть! Истина, и ничего больше, – с поклоном ответил Козимо. – Имею честь пригласить вас на ужин. Надеюсь, вы не откажетесь почтись присутствием мой скромный стол, сэр Генри?

– Ни в коем случае, дорогой друг. День выдался довольно напряженным, так что я думал об ужине. Только давайте изберем другую последовательность действий. Это я приглашаю вас на ужин и буду счастлив видеть вас за моим столом. – Козимо открыл было рот, чтобы возразить, но сэр Генри поднял руку. – Нет, сэр! Никаких возражений! Не будем же мы ссориться по пустякам.

– Что тут скажешь? – вздохнул Козимо и почтительно поклонился. – Мы с радостью принимаем ваше приглашение.

– Вот и замечательно! Надеюсь, господа, вы не страдаете отсутствием аппетита.

– Наш голод ненасытим! – вскричал Козимо так громко, что Кит вздрогнул. Но никто, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания. – Но не могли бы мы сначала пройти мимо Пудинг-лейн? У меня осталось одно невыполненное поручение, которое мы с вами обсуждали.

– Конечно, сэр. Не будем медлить ни минуты, – сэр Генри воздел трость и ринулся через толпу. – За мной, друзья мои! Моя карета ждет.

Кит шел за двумя мужчинами, и думал, не забрел ли он на съемочную площадку. Ему в общем-то нравилась архаичная манера поведения сэра Генри. Просто он не мог себе представить, что когда-нибудь ему доведется услышать слова «Моя карета ждет», а самое главное – карета действительно ждала.

Надо сказать, она оказалась довольно крупным транспортным средством, с закрытым пассажирским отсеком и большими окнами. По случаю хорошей погоды окна были открыты, и, устроившись напротив старших, Кит с удовольствием поерзал на роскошной кожаной обивке сидения. Дверь закрылась, кучер взмахнул хлыстом, и вскоре они уже мчались по темным улицам Олд-Лондон-Тауна под ритмичный стук копыт пары крупных гнедых кобыл. Довольно приятный способ путешествия, подумал Кит, все больше ощущая себя хоть и мелкой, но все же королевской особой. Вслед за этой мыслью пришла другая: все это ненастоящее. Эта мысль неизбежно привела к третьей: ты упал и стукнулся головой о камень, очнешься в больнице через три недели с трубками в носу и проводами, идущими из головы.

А что? Объяснение куда проще, чем то, которым его потчевал Козимо. Нельзя же в самом деле признать, что все это происходит по-настоящему. Но лошади, честно говоря, хороши.

ГЛАВА 6. Как получить апостольскую ложку

Карета прогрохотала по темным улицам чужого Лондона, колеса с железными ободами подпрыгивали на булыжной мостовой, и, наконец, остановилась возле ветхого домика с соломенной крышей на тесной улочке.

– Джентльмены, прошу немного подождать, – сказал Козимо. – Это минутное дело. – Он вышел и поспешил к грубой дощатой двери, на которой висела табличка с корявой, сделанной от руки надписью: ТОМАС ФАРРИНЕР, ПЕКАРЬ.

Оглядевшись, Козимо постучал. Когда это не дало результата, он подобрал булыжник и стал колотить в дверь так, что она затряслась и заскрипела ржавыми петлями. На этот раз толк был. Из-за двери донеслось недовольное бормотание "Иду, уже иду! Кого там несет?», дверь открылась и на пороге возник заспанный человек.

– Извини, добрый человек, что беспокою в такой поздний час, – сказал Козимо. – Но мне нужен хлеб.

– Закрыто! Не видишь, что ли? Ты же меня разбудил!

– Я искренне извиняюсь и прошу прощения, – невозмутимо отвечал Козимо. – Но, раз уж ты проснулся, могу я купить хлеба? Подойдет любой старый хлеб.

– Э-э, ладно. Подожди немного, – проворчал пекарь Томас. Он прошаркал обратно в дом и вскоре появился с круглым хлебом. – Вот. С тебя полпенни.

– Добавлю за беспокойство, – Козимо порылся в кармане и протянул мужчине пару монет по одному пенни. – Можешь не благодарить.

– Тьфу! – сплюнул пекарь и захлопнул дверь.

Козимо вернулся к карете с хлебом под мышкой.

– Этот годится, – пробормотал он себе под нос, влез в карету и крикнул: – Поехали!

Когда карета тронулась, Кит задумался над смыслом сцены, свидетелем которой он только что оказался. Ничего не придумав, он спросил:

– Что это было? Зачем вам понадобился черствый хлеб? Хотите съесть?

– О, это? – Прадед взглянул на свое приобретение. – Нет, это не для меня.

Он взял хлеб, приоткрыл дверь и бросил кучке бедно одетых женщин, стоявших возле фонаря, крикнув: «Эй! Держите! Даром!». Одна из них поймала подачку и тотчас принялась делить на всех. «Спасибо!» – крикнула она вдогонку, улыбнувшись щербатой улыбкой.

– Стало быть, ты не помнишь ничего из того, чему тебя учили в школе? – иронично поинтересовался Козимо.

– Ну, кое-что помню, – смущенно отозвался Кит.

– Второе сентября… 1666 год… Паддинг-лейн? Ничего не говорит?

– Извини, ничего. Ни даты, ни названия не помню.

– Да ведь это Великий Пожар, дорогой мальчик. Неужто никогда не слышал? Чему только сейчас учат в школах?

– Подождите, – Кит на мгновение задумался. – А-а, речь о Большом Лондонском Пожаре? {Большой пожар в Лондоне начался 2 сентября и закончился 5 сентября, 1666 года. В пожаре сгорело 13 000 домов, 87 приходских больших церквей, включая собор Святого Павла, большая часть правительственных зданий. Считается, что пожар лишил крова 72 тысячи человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч. Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на улочке Паддинг-лейн, вскоре после полуночи.} Значит, разбудив пекаря, вы предотвратили пожар, так что ли?

– Вот! Сообразил. Возможно, ты не безнадежен.

– Но разве не опасно вмешиваться в исторические события?

– А почему бы и нет?

– Ну как же! Вы же меняете ход истории. Я думал, что такие вещи строго запрещены.

– Запрещены кем? – удивился Козимо. – Кто сказал, что реальность, в которой мы находимся, лучшая из возможных?

– Да, но… – хотел возразить Кит.

– Послушай, если простой акт великодушия, допустим, кусок хлеба для какой-нибудь бедной работницы, способен предотвратить гибель многих людей и большие разрушения, то не совершить такой поступок может только чудовище. Зачем человеку дана сила, если он ей не пользуется?

Мысли о хитросплетениях истории занимали Кита до тех пор, пока они не подъехали к большому ярко освещенному дому с красивой вывеской над дверью. Вывеска гласила: «THE POPE’S NOSE», и на ней было изображено – трудно было разобрать в мерцающем свете факелов – что-то похожее на ощипанный гусиный зад. {The pope’s nose – Папский нос. Речь идет, разумеется, не о носе папы римского. Существует легенда о том, как некий художник, расписывавший некую церковь, не смог сразу получить оплату от священника, и нарисовал одну из птиц в райском саду с задом, очень похожим на нос прижимистого служителя церкви. С тех пор Папским носом в Англии называют птичью гузку.}

– Вот мы и прибыли, господа! – воскликнул сэр Генри, и с тростью наперевес полез из кареты. – Это моя любимая забегаловка. Готовят здесь отлично, однако бывает шумновато. Надеюсь, вы не против.

– Ни в коей мере, – ответил Козимо. – Как обычно, сэр Генри, вы точно предугадали мои желания. Ведите!

Оба пожилых джентльмена рука об руку направились к харчевне, а Кит брел сзади. Возле самого входа он решительно взял Козимо за рукав и сказал:

– Послушайте, я и впрямь голоден, но разве мы не беспокоимся о Вильгельмине? Надо же ее найти.

– Будь уверен, мой мальчик, у меня нет более важной заботы. Именно над этим мы и работаем. Но я не собираюсь морить нас голодом. Надо поддерживать форму, не так ли?

– Наверное, – с сомнением согласился Кит.

– А сэр Генри – именно тот союзник, который поможет нам в наших поисках.

– Ну, если вы так считаете…

– Именно так! – Козимо распахнул перед ним дверь харчевни.

Первый этаж дома занимал большой общий зал. «Чистые» помещения располагались на втором этаже. Их встретил краснолицый мужчина в потертой кожаной куртке с засаленным белым фартуком поверх нее. Бесформенная шляпа на его круглой голове сползла набок, из-за этого хозяин посматривал на посетителей несколько сбоку.

– Добро пожаловать, господа! Входите! Имею честь приветствовать вас. – Он хлопнул в ладоши, и откуда ни возьмись явился парнишка и принял у гостей плащи и шляпы. Поискал глазами шпаги и пистолеты, не нашел и исчез.

Хозяин тем временем разливался соловьем.

– Ваш кабинет готов, сэр Генри. Там горит камин, а на столе – свежая скатерть.

– Спасибо, Уильям, я бы предпочел начать здесь. Меня сегодня тянет начать ужин в компании, а потом уже, с вашего позволения, мы переберемся наверх.

– Как угодно, сэр, – с поклоном ответил хозяин. Он провел их в зал, где и в самом деле было шумновато. Они прошли мимо трех длинных столов, за которыми с азартом насыщались не меньше двадцати человек. Лорд Каслмейн, казалось, знал многих из них, так что им часто приходилось останавливаться, чтобы обменяться приветствиями или просто пожать руки, прежде чем двигаться дальше.

Хозяин усадил их за небольшой столик возле камина. Стол укрывала синяя скатерть не первой свежести, белые салфетки сложены лодочками. Никакой посуды на столе не было. Кит потянулся к ближайшей салфетке, встряхнул ее и постелил перед собой. Как раз в тот момент к их столу подошел неуклюжий подросток в сильно запачканном желтом тюрбане и выставил на стол три больших глиняных кружки с элем. Сэр Генри поднял свою и воскликнул:

– За старых и новых друзей! Пусть они всегда остаются верными друзьями!

– Was hael! {Популярный английский тост, означающий «будь здоров».} – ответил Козимо и выпил.

Эль отдавал орехом и гвоздикой. Пожалуй, неплохо, решил Кит, отхлебывая из своей кружки. Тем временем парень в тюрбане начал расставлять перед ними деревянные тарелки с супом. Сэр Генри принюхался.

– Ах! Улитки! Мой любимый суп. – Он шустро достал из кармана большую серебряную ложку и принялся хлебать суп.

Никаких приборов им не подали, так что Кит с тоской смотрел на свое отражение в желтовато-коричневой жидкости.

– Что такое, друзья, не нравится? – обеспокоился сэр Генри.

– Ну что вы! – воскликнул Козимо. – Но мы так спешили на встречу с вами, что ухитрились выйти из дома без ложек.

– Вот именно, – согласился Кит.

– Это не беда, – утешил их сэр Генри. Он поднял руку и щелкнул пальцами. – Две твоих самых лучших ложки для моих друзей, Уильям, пожалуйста.

– Момент, сэр Генри! – откликнулся хозяин и скрылся. Вернулся он рысью с двумя большими коваными серебряными ложками. – Петр или Павел? – спросил хозяин, вытирая ложки о грязный фартук.

– Простите? – растерялся Кит.

– Какого святого предпочитаете, сэр? Петра? – Он поднял одну ложку. – Или Святого Павла?

– Э-э, м-м, да, – Кит взглянув на прадеда в поисках подсказки, но тот лишь ободряюще кивнул. – Павел… Нет! Пусть будет Петр, – рискнул Кит.

– Мудрый выбор, сэр, – ответил хозяин, протягивая ему одну из ложек. Недоразумение тут же разъяснилось: резная деревянная ручка ложки изображала упомянутого святого.

Кит тут же зачерпнул дымящийся суп. На неискушенный вкус Кита его варили из морских ракушек вместе со старыми носками, а потом приправили мускусом. С некоторым удивлением посматривая на знатного дворянина, явно наслаждавшегося первым блюдом, Кит заставил себя съесть несколько ложек и принялся оглядывать зал. В харчевне наблюдались одни мужчины. Их роднила почти одинаковая шерстяная одежда темных тонов с небольшими вариациями. Все носили кружевные галстуки и роскошные бороды. Абсолютно всем следовало бы посетить брадобрея, но, по-видимому, им предстояло участие в конкурсе на самые диковинные бакенбарды. Судя по всему, здесь собрались финалисты.

За столами сидели мужчины с такими густыми баками, что казалось, их носители выглядывают из кустов; другие обзавелись усами, закрывавшими не только рот, но даже и подбородок; в изобилии была представлена и другая поросль на лицах: бороды толщиной с карандаш, скульптурные бороды, эспаньолки и просто пышные бороды, подражавшие Создателю. Встречались завитые бороды, а один особенно волосатый посетитель щеголял шеей, обросшей настолько, что он зачесывал шерсть вверх, закрывая лицо. Кит украдкой потрогал свою совсем свежую щетину и понял, что на фоне других выглядит жалко.

Тарелки с супом убрали. Им на смену явилось блюдо с дымящимися полуоткрытыми раковинами мидий и моллюсков; по краю блюда лежали устрицы настолько необычного вида, что Кит затруднился с их определением. Сэр Генри и Козимо накинулись на дары моря, и пустые раковины зазвенели, как кастаньеты.

Кит, чье представление о съедобных моллюсках ограничивалось креветочным Vindaloo {Vindaloo – острое блюдо с карри индо-английской кухни, приготовленное либо с мясом, либо с креветками.}, уставился на небольшую горку блестящих моллюсков перед ним и почувствовал, что есть это он не в состоянии. Тем не менее, он поковырял несколько ракушек и пытался сделать вид, что это его развлекает. Когда номер не прошел, он обратил внимание на некие кружочки, разложенные по краям блюда. Выглядели они безобидно, поэтому он попробовал один и решил, что это не только съедобно, но и очень вкусно.

– Мудрый выбор, сэр! – воскликнул сэр Генри, оторвавшись от мидий, чтобы хлебнуть эля. – Копченый угорь! Истинное наслаждение!

Зря он это сказал. Кит призадумался. Однако вкус угря перевесил недоверчивость Кита, и он быстро разделался со всеми кружочками. Когда блюдо унесли, он с тоской проводил его глазами. Оказалось, что все только начинается. Перед Китом возникло блюдо еще большего размера, вернее, просто разделочная доска, на которой лежало нечто, принятое Китом поначалу за свиную тушу. Он присмотрелся и понял, что принесли мясное ассорти: свиные отбивные, бифштексы, фаршированная телятина, холодец, рулька, ребра в ассортименте, оленина и еще какое-то розовое мясо, которое Кит не смог опознать.

Из отдельных кусков торчали ножи. Сэр Генри, не теряя ни минуты, ухватил ближайший нож, насадил на него отбивную и принялся поедать ее прямо с ножа. Кит с опаской повторил его опыт и постарался попробовать всё. Свинина оказалась превосходна – дымная, сочная и еще горячая. За ней следовали баранина и ребрышки, такие же аппетитные, как и фаршированная телятина. Говядину он пропустил – экзотика!– и выбрал один из бледно-розовых кусков незнакомого мяса. К удивлению Кита, оно не только легко жевалось, но обладало тонким, нежным вкусом, не похожим ни на одно другое мясо, которое ему доводилось пробовать.

– Превосходно! – воскликнул сэр Генри, с удовольствием наблюдавший за ним. – Вы сделали отличный выбор, с чем я вас и поздравляю!

– Действительно, здорово, – с энтузиазмом произнес Кит, набив полный рот. – Что бы это могло быть? – Он подцепил ножом последний кусочек и внимательно осмотрел.