Текст книги "Эпидемия. Начало конца"
Автор книги: Стив Альтен
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
Рейнджеры поспешили выполнять приказ, когда черный «шевроле» выскочил из-за угла и затормозил перед «хаммерами». Солдаты взяли машину на прицел. Из «шевроле», со стороны водителя, выбралась женщина в ребризере, она держала руки над головой.
– Не стреляйте! Я работаю на секретную службу. Сзади в машине – министр обороны Бертран де Борн. Вы должны нас отсюда вывезти.
Дауни открыл заднюю дверцу «шевроле» и взглянул на седоволосого человека. Казалось, де Борн потерял сознание.
– Да, это он. Министр обороны болен «Косой»… в тяжелой форме… Отнесите его в машину. Мы оденем его в комбинезон в доках.
– А с ней что делать? – спросил один из рейнджеров, указывая на Шеридан Эрнстмайер.
– Ее тоже берем с собой.
Убийца облегченно вздохнула.
На противоположной стороне парка из-за статуи показалась худощавая фигура, одетая в белый скафандр биологической защиты. Тибетский монах снял шлем. Темные глаза сверкнули как бриллианты и уставились на Бертрана де Борна.
Министр обороны захлебнулся собственной кровью и вывалился из открытой двери автомобиля.
Один из рейнджеров пощупал у министра пульс.
– Готов, – сообщил он.
– Оставь его там, где лежит, – приказал майор Дауни, забираясь на переднее сиденье первого «хаммера». – Мы выбились из графика.
– Подождите! – Шеридан Эрнстмайер схватилась за дверцу машины. – А как же я?
– Извините, леди, но ваш билет аннулирован.
Прежде чем она успела среагировать, две армейские машины сделали поворот на сто восемьдесят градусов и по заснеженной лужайке помчали обратно по Уорт-стрит.
На востоке полоска горизонта под искусственными коричневыми облаками посерела. Близился рассвет. Дрожа от холода, люди собрали свои вещи и быстро оделись.
Патрик тоже оделся. Культю жгло адским огнем. Он нагнулся, взял в пригоршню снег и приложил его к ране, надеясь хоть немного унять боль. Под снегом, на уровне земли, оказалась табличка:
Паоло успокаивал свою жену, закутывая женщину в пальто.
– Все хорошо, дорогая. Бог не оставит нас, когда мы в нем так нуждаемся.
– Проснись, Паоло! Оглянись вокруг! Бог давно уже нас покинул!
– Вам не следует так говорить, особенно сейчас, когда вы будете рожать.
Франческа повернулась и посмотрела на говорившего. Им оказался странный на вид азиат.
– А ты кто такой, черт побери?
Гелут Паним слегка поклонился и сказал:
– Смиренный слуга света.
Панкай обернулся на голос и, увидев Старейшину, поспешил к нему.
– Как вы тут очутились?
– Это неважно, – оглядев собравшихся, ответил монах. – Я ищу праведника. Где он?
Все повернули головы на шум, когда желтый школьный автобус на большой скорости выехал из-за угла и резко затормозил, едва не пойдя юзом.
Скрипнула, открываясь, дверь, и в проеме показалась зловещая фигура в черном.
Женщины завизжали.
Дэвид Кантор снял маску с лица.
– Все в порядке! Я никому не причиню никакого вреда. Я просто увидел армейские «хаммеры»…
– Папа!
Дэвид обернулся. Сердце екнуло в груди, когда, пробежав глазами по лицам скудно одетых девочек, он узнал заблудшего ягненка.
– Гави! О Боже, благодарю!
Мужчина бросился к дочери и легко поднял ее на руки, словно тряпичную куклу. Девочка разрыдалась. Отец обнял ее.
– Я так боялся за тебя! – сказал он дочери. – Я повсюду тебя искал! Я поехал в твою школу…
– Меня похитили и побили. Папа! Я так боялась…
– Кто бил тебя? – Дэвид Кантор взглянул в лицо дочери. – Что они с тобой сделали?
– Ничего, – сказала Гави. – Тот мужчина меня спас… Однорукий…
Девочка показала рукой на Патрика, безвольно сидевшего на скамейке.
Дэвид посмотрел на худого человека и узнал его.
– Шеп!
– Папа! Ты ведь его знаешь? Я видела фотографию, сделанную в Ираке. На ней вы стоите рядом.
– Гави! Залезай в автобус. Пусть девочки садятся… все залезайте…
Дэвид проводил дочь взглядом и, проскользнув мимо низкорослого азиата и старика, подошел к скамейке.
– Шеп! Это я, Ди Кей.
Патрик посмотрел вверх. В его взгляде читалась боль.
– Кто?
– Дэвид… Доктор Кантор. Ты меня не узнаешь? Мы вместе отбыли три срока в Ираке.
– Дэвид…
Шеперд приподнялся. Вспышка боли прояснила его сознание.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он у Кантора.
– Национальная гвардия послала меня за тобой, вернее, за вакциной… Девочка, которую ты спас, моя дочь. Дружище, я обязан тебе по гроб жизни.
Патрик вытер слезы.
– Хотел бы я спасти свою дочь. Ублюдки отобрали вакцину прежде, чем я смог до нее добраться.
– Твою дочь?.. Боже правый! – переведя взгляд на Вирджила, Дэвид спросил: – Вы его друг?
– Надеюсь, что так, – ответил старик. – Память у Патрика не то чтобы хорошая. Возможно, вы поможете ему кое-что вспомнить.
Дэвид уселся на скамейку рядом со старым товарищем. Остальные сгрудились вокруг них.
– Шеп! Как вакцина может помочь Донне?
– Донне… – повторил за ним Патрик.
– Твоей дочери.
Глаза Шепа округлились. Он начал что-то вспоминать…
– Донна… Мою маленькую девочку зовут Донна… Я помню Беатрису, но никак не мог вспомнить…
– Кто такая Беатриса? – перебил его Дэвид.
– Моя жена. Разве ты не знаешь?
– Шеп! Ты женился, пока лежал в госпитале?
– Дэвид! Перестань!.. Беатриса – единственная женщина, которую я когда-либо любил. Она – мать моего ребенка… самый близкий мне человек…
Окинув взглядом обступивших скамейку людей, Дэвид обнял друга за здоровое плечо.
– Хирург говорил, что после взрыва у тебя не все в порядке с памятью, но я и представить не мог, что дело настолько плохо. Шеп! Я не знаю, кто такая Беатриса, но женщина, которую ты называл родственной душой и любовью всей своей жизни, звали Пэтти… Патриция Сигал.
Патрик побледнел. Казалось, вся кровь отхлынула от его лица.
– Ты называл ее Триш. Возможно, поэтому у тебя и возникла эта ассоциация: Триш – Беатриса. Шеп! Вы не были женаты. Вы планировали свадьбу, обручились, но потом заболел ее отец, тренер школьной бейсбольной команды. Рак свел его в могилу раньше, чем ты начал играть за «Бостон ред сокс». А потом случился этот несчастный случай.
Ледяная дрожь пробежала по телу Патрика.
– Что за несчастный случай?
На противоположной стороне парка Мрачный Жнец наблюдал за происходящим. Он ждал…
Дэвид посмотрел на Вирджила. Старик кивнул.
– Продолжайте. Ему пора все узнать.
– Триш и Донна были на борту того рейса из Бостона, который врезался в башню Всемирного торгового центра. Они погибли одиннадцатого сентября.
Франческа еще крепче сжала руку мужа. Схватки участились. Дон упала в обморок, но Маниша вовремя подхватила ее под руки.
У Патрика перехватило дыхание. Ему стало больно дышать.
И в этот миг годами сдерживаемая психологическая травма высвободила синапс в поврежденных клетках коры головного мозга, словно часовщик, извлекающий сор из механизма старых часов.
Патрик вспомнил.
Он вспомнил, как бежал по площади перед церковью Троицы, когда самолет врезался во вторую башню.
Он вспомнил густой коричневый дым, вздымающийся в небо. Люди прыгали с небоскребов вниз.
Он вспомнил кладбище Святой Троицы, похороны его любимой женщины и их маленькой дочери. Он вспомнил, как клал в пустые гробы их вещи… Их похоронили под скульптурой маленького ангелочка. Именно на эту могилу указывал ему Мрачный Жнец…
Оставалось вспомнить последний кусочек головоломки… день, когда он понял всю правду о событиях 11 сентября, день, когда он сознал всю глубину и подлость предательства…
Он вспомнил, как вышел из казармы и встал в зеленой зоне на солнцепеке. Чека – в правой руке, граната – в левой…
На противоположной стороне поляны Мрачный Жнец развел руки в стороны, словно желал обнять Патрика. Шеп вскочил со скамейки и неуклюже побежал к Ангелу Смерти.
Лишь бы все поскорее закончилось.
Жнец улыбнулся и скрылся в тени.
– Шеп! Подожди, – крикнул Дэвид и бросился за старым приятелем, но Вирджил встал у него на дороге.
– Вы врач?
– Что?.. Да.
– У нас беременная женщина, которая вот-вот родит. Паоло! Этот мужчина примет роды у Франчески. Панкай! Отведи этих людей в Бэттери-парк.
– Вирджил! А вы разве не пойдете с нами?
– Я нужен Патрику. А сейчас поторопитесь. У вас осталось немного времени.
Старик похлопал Панкая по щеке, криво улыбнулся Гелуту Паниму и последовал за Шепом, ступая по оставленным им на снегу следам.
Дэвид, Панкай и Паоло помогли Франческе забраться в школьный автобус. В середине было градусов на пятьдесят теплее. Маниша повела очнувшуюся Дон к автобусу, но в последнюю секунду девочка вырвалась и побежала по лужайке. Она забрала покореженный протез Патрика из рук низкорослого азиата.
– Вы едете с нами? – спросила она.
– Да.
Гелут Паним повернулся, ища глазами старика, но Вирджил Шехина уже скрылся из вида.
Горизонт посерел к тому времени, когда Шеп добрался до улицы Анны. Впереди лежал Бродвей. Посмотрев вверх, ветеран увидел стоящего на перевернутом автомобиле Жнеца. Приветствуя мужчину, Ангел Смерти поднял вверх руку с зажатой в ней косой. С позеленевшего кривого лезвия капала кровь.
– Ублюдок! – прошипел Патрик.
Собравшись с силами, мужчина пересек Бродвей и повернул на восток… Вот пересечение улиц Тринити и Визи… Впереди место, где когда-то стоял Всемирный торговый центр.
Панкай Пател на большой скорости вел школьный автобус на юг по Бродвею, следуя по пути, проложенному вторым «Страйкером». Первые лучи солнца разогнали ночную тьму. Теперь весь ужас опустошения был виден как на ладони. Трупы валялись повсюду, словно на Большое Яблоко обрушилось цунами высотой с тридцатиэтажный дом. Они свешивались из выбитых окон зданий, сидели в салонах автомобилей, перекрывающих дороги. Каждый тротуар превратился в морг, каждое здание – в могильный холм. Мужчины, женщины и дети. Белые и цветные. Американцы и иностранцы. «Коса» никого не пощадила.
Миновав церковь Троицы и Нью-Йоркскую фондовую биржу, автобус двинулся к южной оконечности Манхэттена – к Бэттери-парку.
Франческа откинулась назад, упершись в грудь мужа. Паоло крепко обнял ее и держал, пока Дэвид Кантор принимал роды. Салон автобуса обогревался, и военврач скинул с себя костюм биологической защиты.
– Хорошо, Франческа. Кажется, ты уже готова.
Доктор повернулся к сидящей на соседнем сиденье дочери, которая вызвалась помочь отцу.
– Найди что-нибудь чистое. Полотенце или одеяло будет в самый раз.
Франческу бил озноб. Ее тело было истощено, а нервы – взвинчены до предела чувством страха.
– Вы на самом деле врач? – спросила она у Кантора.
– У меня есть все необходимые дипломы и лицензии. Просто я оставил практику и ушел в бизнес. Возможно, мне следовало бы заняться педиатрией. Это уже вторые роды, которые я принимаю за сегодня.
Паоло нервно улыбнулся.
– Видишь, любовь моя, Господь позаботился о нас. Кто был первый ребенок, которому вы помогли появиться на свет, доктор Кантор?
Дэвид сглотнул комок, подступивший к его горлу.
– Здоровая латиноамериканская девочка. Хорошо… Начинайте понемногу тужиться, когда начнутся следующие схватки. Готовы… Спокойно… Тужьтесь…
– Ой!
Франческа последовала совету врача. Ребенок начал медленно выходить из материнской утробы. Боль усиливалась. Она открыла глаза и увидела, что странный азиат наблюдает за родами, стоя в проходе.
– Почему бы вам не сфотографировать роды? У вас останется память, – съязвила Франческа.
– Извините, но я просто не мог оставаться в стороне от этого чуда, – сказал буддийский монах.
– Чудо? Вы называете это чудом? Я в школьном автобусе в чумном городе рожаю перед толпой незнакомых мне людей.
– Вот именно. В городе смерти вы и ваш муж, преодолев все трудности, выжили и теперь даете жизнь новой искре света. Разве это не чудо?
Дэвид посмотрел на азиата.
– Этот человек прав. Ладно. Теперь еще раз…
Ссутулившись на заднем сиденье, Шеридан Эрнстмайер наблюдала за тем, как военврач принимает роды у итальянки. Злость накапливалась в ее душе.
Место, где раньше стоял Всемирный торговый центр
07:42
Место расчистили от завалов. Специалисты исследовали каждый кусочек мусора, сортируя все – от семейных фотографий и личных вещей до мельчайших частиц человеческой плоти с ДНК погибших пассажиров самолетов и офисных работников. Они исследовали все, за исключением черных ящиков бортовых самописцев двух авиалайнеров, врезавшихся в башни-близнецы.
Тонны стали были проданы за границу. Теперь на месте расчищенного бульдозерами массового захоронения возводилось другое сооружение. Долой старое! Да здравствует новое!
Патрик протиснулся в зазор между двумя секциями алюминиевого забора и оказался на строительной площадке, впервые возвратившись на место, где заживо сгорели в огне его невеста и дочь вместе с тремя тысячами ни в чем неповинных людей.
Патрик в состоянии крайнего нервного истощения стоял на краю огромного котлована, выкопанного под очередного архитектурного монстра. Серый утренний туман с реки Гудзон не позволял разглядеть недостроенные здания вокруг.
Почувствовав знакомое неприятное присутствие, Патрик посмотрел налево. Мрачный Жнец стоял рядом с ним и тоже смотрел в котлован.
– Зачем ты привел меня сюда?
Ангел Смерти поднял косу к небесам. Небо над Манхэттеном закрывал густой слой коричневых облаков. Так было и в день того страшного, вероломного предательства.
У Патрика закружилась голова. Он упал на одно колено. Сильнейший разряд энергии пронзил его тело так, словно он прикоснулся к оголенному электрическому проводу под напряжением. Жадно хватая ртом воздух, мужчина открыл глаза, не понимая, где находится.
По небу плывут грозовые тучи. Льет, как в период муссонов в тропиках, но дождь холодный, почти ледяной. Ветер больно швыряет в лицо капли, словно ледяную крупу в пургу. Он стоит на деревянном строении, вздымающемся на высоту пятидесяти футов над огромным кедровым лесом. На много акров вокруг корабля – одни лишь пни и побеги молодых деревцев. Воды потопа заливают долину, лежащую внизу.
К деревянному строению приближаются люди. Их многие тысячи. Они несут с собой детей и свои пожитки. Они напуганы и сердиты. Они в отчаянии. Стоя по колено в ледяной воде, люди что-то кричат ему.
Но Патрик не слушает их. С изумлением он рассматривает свою левую руку. Только эта рука не его. Тогда он подносит к глазам правую руку. То же самое. У него руки старого человека – иссушенные жизнью, узловатые руки старика, страдающего артритом. Шершавая кожа приобрела желтовато-коричневый оттенок. Патрик ощупывает свое лицо. Оно худое и покрыто глубокими морщинами. Волосы седые и всклокоченные. Пальцы хватаются за длинную седую бороду. Худое тело облачено в мокрый балахон, от которого разит запахом животных.
«Что со мной происходит? Это галлюцинация? Я стал стариком?..»
Крики из толпы привлекают его внимание. Он подходит к краю строения и вдруг осознает, что стоит на палубе огромного корабля.
Раскат грома сотрясает небо и землю. Палуба под ногами дрожит, затем склон ближайшей горы разверзается, и оттуда летят раскаленные камни, льется магма, превращая долину в кипящий котел.
Люди в толпе орут. Многие пытаются взобраться на борт, залезая на спины друг другу, но крутые, закругленные борта судна делают все их старания напрасными. Бушующие воды вышедшего из берегов Тигра срывают ковчег со стапелей, обжигают кожу каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка…
Шеп причитает голосом глубокого старика…
Придя в сознание, он увидел, что стоит на краю строительного котлована. Шеп учащенно дышал. Его воспаленный разум не мог справиться с увиденным.
Из серого тумана проступили контуры башен-близнецов. Здания обгорели, но стояли на месте расчищенных руин. Бетонных фасадов башен не было, и Патрик мог видеть все, что происходит внутри зданий. Тени жертв 11 сентября стояли в гробовом молчании повсюду – на каждом этаже, в каждом офисном помещении Всемирного торгового центра.
Шеп повернул голову и посмотрел на стоящего слева от него Ангела Смерти. Сверхъестественное создание взирало на него тремя тысячами глаз жертв теракта, которые мелькали в глазницах его черепа, словно молекулы. Темная кровь струилась с поднятого вверх позеленевшего от времени лезвия косы. Она стекала вниз по древку, заливая кости правой руки скелета.
Вдруг Мрачный Жнец прыгнул ногами вперед в строительный котлован. Неведомая сила оторвала Патрика от земли и потянула за собой в девятый круг ада.
Причал «А»
Бэттери-парк
07:45
Панкай Пател, сидя за рулем школьного автобуса, перевалил через бордюрный камень тротуара и выехал на засыпанную снегом лужайку. У портовых строений он резко нажал на тормоза. Колеса заскользили на льду, и передок автобуса протаранил металлическую сетку, загораживающую проход на причал «А».
Младшие дети испуганно закричали. Франческа Минос крепче прижала новорожденное дитя к груди, защищая его от столкновения.
– Паоло! Найди Хита. Помоги ему завести мотор лодки.
Паоло еще не до конца пришел в себя после рождения сына, но он послушно вышел из автобуса. Панкай и Дэвид Кантор последовали за ним. Миновав выбитые ворота, мужчины через юго-западный вход проникли в ветхое здание пирса.
Запах чумной смерти был просто невыносим.
Хит Шелби лежал под приподнятым десятифутовым корпусом каютного круизера. На мертвеце все еще оставалась одежда Санта-Клауса. Бледное лицо трупа уже покрылось синевой. На губах запеклась кровь. Возле шеи виднелся созревший бубон сливового цвета.
Паоло в ужасе отшатнулся.
Дэвид поправил на лице маску и опустился на колени возле мертвого человека.
– Ваш шурин ремонтировал корпус? – спросил он у Паоло.
– Да. Он пообещал закончить к тому времени, когда мы приедем.
– Я не уверен, что эти… латки выдержат.
– Будем молиться, – сказал Панкай, осматривая лебедку. – Паоло! Как мы спустим катер на воду?
– Надо завести лебедку, и тогда под днищем откроется люк.
Патрик включил привод лебедки. Две стальные дверцы под днищем катера медленно распахнулись. В восьми футах под причалом плескалась вода. Люди с волнением наблюдали за тем, как каютный круизер медленно опускается на воду. Катер медленно покачивался на волнах. Трое уставших до смерти мужчин посмотрели друг на друга и заулыбались. Им показалось, что они спасены…
Десятифутовый пассажирский катер накренился на правый борт. Корма быстро заполнялась водой, нос задрался вверх, и надежда на спасение пошла на дно Нью-Йоркской гавани.
Место, где раньше стоял Всемирный торговый центр
Он падал во тьму под аккомпанемент далеких голосов из прошлого:
«Промазал! Иди принеси мяч, фриц Шеперд… Не наша война, сержант… Собираешься оставаться здесь весь день?.. Ты сегодня отлично играл, сынок… Чертова бомба! Руку уже не спасти. Сильное ранение в голову… Ты попрощался со мной еще три недели назад… Это сложная штуковина, но тебе она понравится… Я люблю тебя, Шеп… Кровяное давление понижается,! Еще одну пинту крови… Я думала, что я самый близкий для тебя человек… Теперь будешь играть за „Ред сокс“…»
«Боже! Почему я здесь?!»
«Жизнь – это испытание, Патрик…»
Пятно света внизу приближалось к нему с чудовищной скоростью, росло, ширилось, пока Шеперд не упал прямо в него, погрузившись с головой в чистую голубую воду. Утратив ориентацию, он запаниковал. Ему нечем было дышать. Патрик неистово замолотил руками и ногами и вынырнул на кристально-лазурную поверхность. У него было две руки – обнаженные, загорелые и мускулистые. Подплыв к металлической лестнице, мужчина выбрался из бассейна. На нем оказались только плавки. Не зная, куда идти, он присел на сланцевые плиты, которыми был выстлан внутренний дворик.
Домик стоял на берегу, окнами выходя на море. Солнце припекало. С торса стекали капли воды. Атлантический океан плескался в сотне ярдов к востоку. Над головой – безоблачное августовское небо.
«Это не на самом деле. Я брежу под действием вакцины…»
– Привет, дорогой. Как искупался?
Патрик повернулся на звук голоса. Женщина вышла во внутренний дворик дома. Стройное, загорелое тело с аппетитными округлостями… В откровенном красном бикини женщина имела прямо-таки потрясающий вид. Волнистые белокурые волосы так же великолепны, как и в тот день, когда он ее видел в последний раз.
– Триш?.. Боже!.. Это ты?…
– Да, дорогой. Все будет хорошо.
Женщина протянула мужчине купальный халат с капюшоном. Он накинул одежду и ощутил легкое головокружение.
– Тебя здесь в действительности нет… – сказал Патрик. – Ничего этого нет… У меня опять галлюцинация.
– Не в этот раз, дорогой. Создатель украл у нас наши жизни. Он хотел преподать тебе урок.
– Урок? Какой урок?
– Урок смирения. Урок душевной боли после потери любимого человека.
– Но война… все то, что я видел на войне… оно лишено всякого смысла, – проговорил Патрик.
– Конечно, лишено. В твоей прошлой жизни ты много грешил.
– Но ведь это безумие! Почему я должен нести наказание за то, о чем я даже не догадываюсь? Почему меня делают ответственным за поступки другого человека? Зачем я здесь? Или Господь хочет, чтобы я еще больше страдал из-за своего горя?
– Бог к этому непричастен, Шеп. Мы – в одиннадцатом измерении. Это место куда больше приспособлено к счастливой жизни, чем то, откуда ты сейчас пришел. Здесь действуют другие законы. Весь проникающий сюда свет контролируется оппонентом Бога.
– Оппонентом? Ты имеешь в виду, Сатаной?
– Успокойся, дорогой. Здесь нет ни дьявола, ни демонических сил. Живущих на одиннадцатом уровне не заставляют прыгать через раскаленные обручи. Здесь нет вечных мук. Все, чем мы здесь занимаемся, – это ждем. Не смотри на меня так испуганно. Все люди рождены со своими страстями и желаниями. Это не противоречит нашей природе. Люцифер – не тот дьявол, о котором ты наслышан. Он – ангел, который покинул небеса ради того, чтобы сделать людей счастливыми. Наше желание получать и владеть приводит нас сюда, в одиннадцатое измерение, где мы получаем все, чего пожелаем, без горестей и страданий.
Вспышка света…
Он стоит на кругу питчера на стадионе «Фенвай-Парк». Они играют с «Филадельфия филлис». Седьмая игра мировой серии. Толпа беснуется, скандируя его имя. Счет – один-ноль, но преимущество за «Ред сокс». Решающий девятый иннинг. Два аута. Два попадания в бэттера.
Если верить табло, то сегодня он был выше всяких похвал.
Патрик разворачивается и бросает мяч со скоростью сто шесть миль в час. Бэттер промахивается на добрые три фута.
Товарищи Шепа по команде подбегают к нему со всех сторон. Их безграничная радость пьянит его душу. Болельщики вскакивают со своих мест. Какие-то скудно одетые фанатки рвутся вперед только для того, чтобы хоть разок потрогать его за одежду…
– Довольно!
Они вернулись к бассейну. Шеп полулежал, вытянувшись, в кресле для отдыха. Под ноги подложена мягкая подушка. Триш склонилась над ним. Соблазнительный каньон между ее грудями очутился в опасной близости от его глаз.
– Дорогой! Что не так? Разве не этого ты всегда хотел?
– Нет… Ну… Да, но я не хотел получить все это просто так. Я хотел заслужить славу и почет.
– Шеп! Дорогой! Ты все это уже заслужил. Просто Бог отнял у тебя и славу, и богатство, и меня. Он отобрал у тебя даже нашу дочь. Бог поступил плохо. Бог поступил несправедливо. И знаешь, почему Он так себя повел?
Шеп почувствовал, что бледнеет.
– Потому что я принимал вас как должное. Я не ценил того, что имел.
– Чепуха! Ты ценил то, что у тебя было. Конечно, иногда ты сбивался с пути истинного, но кто никогда не ошибался в жизни? Даже когда мы спорили из-за этого дома, я знала, что ты все равно меня любишь. Мы ведь родственные души.
– Да, мы очень близки, клянусь тебе, – подтвердил Патрик.
– На самом деле, мне повезло. Ты очень страдал после моей смерти. Вся эта душевная боль и пустота… Разве ты был хоть когда-нибудь счастлив после нашей смерти?
Утерев слезы, он ответил:
– Нет.
– Война… Голод… Бесконечные страдания… Как по-твоему: это и есть забота любящего отца о своих чадах?
– Нет.
– Жизнь дается человеку не для того, чтобы он страдал, – сказала Триш. – Она – для наслаждений и веселья. Домик на пляже – хороший пример. Если бы я тебя послушала, и ты купил бы этот домик, мы с дочерью не оказались бы на том самолете. Ты был прав, а я ошибалась. Ты заплатил страшную цену за наше невежество.
– Боже…
– Забудь о Боге. Бог – это ничто, пустая концепция, выдуманный образ сидящего на троне небожителя. Бог вечно засыпает за рулем, а люди из-за него страдают. Нам не нужен Бог. Его оппонент становится все сильнее и сильнее. Он предлагает нам дар бессмертия без всяких коварных испытаний.
– Что мне надо сделать, чтобы воссоединиться с тобой? – спросил Патрик.
– Первым делом, перестань волноваться и бояться. Здесь нет насилия. Тебе никого не придется убивать. Просто подними вместе со мной этот бокал…
Женщина взяла графин и наполнила золотой кубок красным вином.
– Это будет тост? В честь кого? Сатаны?
– Дорогой! Тебе не следовало смотреть так много фильмов ужасов.
Перекинув ногу, она уселась мужчине на колени. Бокал с вином она держала в правой руке.
– На втором курсе мы проходили латынь. Помнишь? Ты знаешь, как слово Люцифер переводиться с латыни? Светоносный. Люцифер – не падший ангел, Шеп. Его послали, чтобы он принес в наш мир свет. Я не шучу, дорогой. Не смотри на меня так хмуро. Лучше выпей.
– Нет.
– Выпей со мной. Давай вместе выпьем из одного кубка сока виноградной лозы и соединимся со светом.
Соединимся со светом…
Сердце Шепа бешено колотилось в груди… Ему вспомнился разговор с Вирджилом на кладбище.
Но Ной совершил одну ошибку. Ту же самую ошибку, которую в свое время совершил Адам. Фруктом, который на самом деле соблазнили Адама, было не яблоко, а виноград, вернее, вино из плодов виноградной лозы. Вино может погубить человеческую душу, низводя ее на такие уровни подсознания, куда не проникает божественный свет.
Патрик оттолкнул от себя бокал.
– А когда я буду лежать здесь пьяный до бесчувствия, ты меня кастрируешь?
Женщина выдавила из себя слабое подобие улыбки.
– Ты знаешь… Мой сын Хам кастрировал меня, когда я лежал пьяный и голый на палубе ковчега…
Выражение лица женщины посуровело. Глаза метали молнии.
– Выпей вино, Патрик.
– Лучше уж ты сама, дорогая.
Мужчина вскочил на ноги, столкнув женщину на землю. Содержимое бокала выплеснулось ей на лицо. Струйки вина потекли вниз по шее, груди, растворяя человеческую плоть. Показался потемневший от времени череп. В глазницах мерцали тысячи глаз.
Окружающее разлетелось на осколки, словно взорванный зеркальный зал. Патрик увидел темный строительный котлован и возвышающиеся над головой остатки Всемирного торгового центра. Шеп стоял на замерзшей поверхности озера, а вокруг, по горло вмерзнув в лед, виднелись тысячи голов вероломных предателей человечества. Они что-то бормотали на своих языках. Каждое невнятно произнесенное слово слетало маленькой искоркой света с их языков, а затем эти искры, как светлячки, летели по смрадному воздуху к огромному, намертво вмерзшему посредине озера чудовищу.
Хотя Люцифер по грудь вмерз в лед, его плечи и три головы вздымались на высоту десятиэтажного дома. Крылатый демон внушал ужас. Впрочем, при более внимательном рассмотрении казалось, что его внешность обманчива, как гигантская надувная кукла, которая подпитывается искрами отрицательной энергии, слетающими с языков проклятых грешников.
Над левым плечом Люцифера парил Мрачный Жнец.
Над правым его плечом реяла в воздухе Санта-Муэрте.
На ней были длинные ярко-красные сатиновые одеяния. Под капюшоном – черные кудри парика на голом черепе. При виде Шепа страшилище зарычало, схватилось костлявыми руками за косу и, размахивая ею над головой, понеслось на человека.
Мужчина пустился наутек, но поскользнулся и упал… Встал… Он поднял глаза вверх. Изогнутое лезвие обрушилось на него сверху. Разрубив дельтовидную мышцу, сталь одним махом лишила Патрика его новой руки. Он упал на колени на замерзшую поверхность озера. Обжигающая боль толкала его в объятия беспамятства, только Санта-Муэрте не собиралась оставлять человека в покое.
Высоко подняв окровавленное лезвие косы над головой, она со свистом опустила его вниз. Орудие смерти встретилось в воздухе со сталью косы Мрачного Жнеца. Ангел Смерти стоял над Ше-пом, защищая его от Санта-Муэрте…
Золотой луч света спустился с невидимых небес на землю, вырвав Патрика из ада…
