Текст книги "Эпидемия. Начало конца"
Автор книги: Стив Альтен
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
Выражение лица де Борна изменилось.
– У тебя ничего на меня нет.
– Посмотрим.
– Тогда я получу магнитофонную запись в обмен на твою семью. Сегодня утром подполковник Ардженти разговаривал с твоей женой. Даже после многолетней разлуки она хочет с тобой повидаться. Не рискуй разрушить все своим безрассудным поведением.
Правая рука Шепа вздрогнула.
– Он разговаривал с Би?
Голос де Борна смягчился.
– Опусти оружие, сержант. Я отвезу тебя к ней.
В голове Патрика возникла сумятица. Он не мог рационально мыслить, не знал, как себя везти. И он опустил дуло пистолета.
Звук выстрела разорвал тишину. Затем послышался звон разбитого стекла в дверях библиотеки. Стреляли где-то рядом.
Патрик словно потерял рассудок: помчался мимо де Борна к небольшой нише в противоположном конце библиотеки, а миновав кабинет библиотекаря, ударом ноги открыл дверь пожарного хода и оказался на бетонной площадке лестничного колодца.
Оглушенная ударом подкладного судна Ли Нельсон открыла глаза и привстала. Ее подташнивало. Голова кружилась. Женщина прикоснулась к затылку и нащупала большую шишку.
Ли огляделась. Рыжеволосая сбежала.
Нетвердой походкой она направилась к сложенному на сиденье вращающегося стула пальто. Под ним лежала полированная деревянная коробочка с пробирками, наполненными вакциной.
Ничего не пропало.
Откуда-то совсем близко раздавались испуганные крики и звук автоматных очередей.
«Они убили Кларка! Они убьют и меня! Надо доставить вакцину в Нью-Джерси, в центр контроля заболеваний! Но как?!»
Звук вращающихся лопастей боевых вертолетов черных спецназовцев стих вдали.
«Вертолет „медэвака“… Надо найти пилота… А где он может быть? Может, наверху… в комнате для отдыха…»
Ли Нельсон приоткрыла дверь изолятора и выглянула в коридор в направлении поста медицинской сестры. Три женщины лежали на полу со связанными за спиной руками. Два коммандос прижали санитара Джона Войда к стене.
– Где вакцина?
Бывший игрок университетской футбольной команды бросил взгляд в направлении, куда ушла Ли, но, спохватившись, отвернулся.
– Какая вакцина? Ничего не помогает. Мы все перепробовали.
Коммандос поднял одну из медсестер на ноги и прижал дуло автомата к подбородку.
– Говори, где доктор Нельсон, или она умрет.
– Она ушла около часа назад, – сказал санитар. – Клянусь! Я не видел ее с тех пор.
Второй коммандос недоверчиво покачал головой.
– Он врет. Выведи ее наружу и пристрели. Посмотрим, освежит ли это его память.
Ли выскочила из комнаты и опрометью побежала к лестнице.
– Вот она! Стоять!
Пригнувшись, женщина раскрыла ударом собственного тела стальную дверь пожарного выхода и побежала по ступенькам вверх, на крышу.
Двое коммандос вбежали в лестничный колодец вслед за ней.
– Мы нашли ее, – передал один по рации. – Северная лестница. Направляется на крышу.
Пуля провизжала мимо уха. Ли почувствовала сильный удар по мышце икры левой ноги и упала…
Двое коммандос, одетые во все черное, стояли над ней.
– Пожалуйста, не убивайте меня! – взмолилась доктор Нельсон. – У меня двое детей.
– Отдай чемодан.
Один из спецназовцев склонился над деревянной коробочкой, отобранной у Ли, а другой завопил от боли, когда раскаленный добела кусочек свинца расколол на мелкие осколки коленную чашечку его левой ноги.
– Сука!
Патрик навел «глок» на второго коммандос.
– Бросай пушку и отойди от доктора! Живей! – приказал он.
– Ты совершаешь большую ошибку, приятель, – сказал солдат. – Мы с тобой на одной стороне.
– Заткнись!
Шеп ударил противника между ног, тот сложился вдвое, взвыв от боли, тогда ветеран ударил его по затылку рукояткой пистолета.
Ли вскочила на ноги и обняла Патрика.
– Успокойся, куколка, – сказал он. – Нам надо добраться до крыши.
Женщина схватила деревянную коробку и захромала по ступенькам наверх.
Шеп поймал ее за руку.
– Что случилось? Кто эти парни?
– Одна из моих пациенток… рыжеволосая женщина, которую мы поместили в изолятор… – начала объяснять Ли, – она выпустила генетически модифицированный штамм чумы в здании ООН. Манхэттен – на карантине. Эти ублюдки убили доктора Кларка. Они охотятся за вакциной.
– Ну, отдай им вакцину, – предложил Патрик.
– Люди де Борна создали эту заразу. Я не могу доверить им вакцину. Мы должны передать контейнер в Центр контроля заболеваний в Нью-Джерси, пока эта зараза не стала пандемией.
– Джерси? И как?
– На медицинском вертолете. Шеп! Ты ведь пилот. Ты поведешь вертолет.
– Нет. Я не смогу.
– Сможешь! – настаивала доктор Нельсон.
– Нет, не полечу. Ли! Моя семья живет в Бэттери-парк. Я должен найти их прежде, чем де Борн разделается с ними.
Они добрались до крыши. Дул сильный ветер, и Ли не стала тратить время на расспросы о де Борне.
– Мы найдем твою семью, но прежде отвези меня в Нью-Джерси.
– Я… не…
– Шеп! Выслушай меня! Мы должны получить вакцину в нужном количестве, иначе Беатриса, твоя дочь и два миллиона ньюйоркцев умрут к завтрашнему утру. А теперь побежали.
Ли вытащила засов из двери пожарного хода на крышу и толкнула ее от себя. Порыв ветра обдал холодом их лица.
Ветер свистел и кружился вокруг них. Дневной свет угасал на глазах.
Пули срикошетили внутри лестничного колодца. Еще с десяток коммандос гнались на ними.
Доктор Нельсон захлопнула за собой дверь.
– Дай мне пистолет, – попросила она у Патрика. – Бери вакцину и заводи двигатель вертолета. Я их задержу.
Мужчина остановился в нерешительности.
– Быстрей!
Патрик побежал к стоящему на вертолетной площадке санитарному «Сикорскому Эс-76». Сев в кресло пилота, он засунул деревянную коробку между сиденьем второго пилота и пультом управления. Затем завел два турбовальных двигателя.
Сначала медленно, а затем все быстрее четырехлопастный несущий винт начал вращаться вокруг своей оси.
Желая замедлить приближение коммандос Ли приоткрыла дверь и, не целясь, выстрелила несколько раз и с грохотом захлопнула дверь.
Она осмотрелась. На кирпичной стене висел пожарный шланг.
Отбросив в сторону пистолет, доктор Нельсон схватила пожарный рукав и, отмотав двадцать футов шланга, продела его в стальную ручку двери.
Правая рука Шепа сжимала круглую ручку управления, с помощью которой пилот направляет движения вертолета в воздухе. Ноги коснулись двух педалей управления рулем направления, с помощью которых можно контролировать направление, используя хвостовой винт.
Пот градом катился по лицу. Патрик пытался разжать искусственные пальцы своего протеза. Надо было во что бы то ни стало обхватать горизонтальную ручку управления, которая торчала из пола возле левой ноги, но у него никак не получалось. Ручка «шаг-газ» изменяет угол лопастей несущего винта вертолета, позволяя летательному аппарату подниматься и опускаться. Если он не сможет справиться с ручкой «шаг-газ», он не взлетит. Куда хуже, если протез откажется его слушаться в полете. Тогда вертолет завертится волчком в воздухе, лопасти будут толкать его вниз, и машина весом в семь тысяч фунтов каменной глыбой рухнет вниз.
«Ну же! Действуй!»
Винты набрали нужное для успешного взлета количество оборотов в минуту. Не в силах разжать искусственные пальцы протеза, Патрик замахал Ли правой рукой.
Продев шланг в ручку двери, женщина оттащила пожарный рукав обратно к щитку и завязала его узлом. Она бежала к вертолету, когда коммандос достигли двери, но не смогли открыть ее с ходу.
До вертолета оставалось футов двадцать, когда дверь подорвали. По Ли открыли огонь. Она упала. Пули срикошетили от гравия. Несколько пуль попали по вертолету. Тридцатисемилетняя женщина-врач, мать двоих детей, закричала от боли. Она не смогла встать на ноги. Ли прокричала Шепу: «Лети!», – но ее крик потонул в шуме вращающихся винтов.
Волна адреналина прошла через тело Патрика, словно электрический разряд. Искусственные пальцы протеза раскрылись, и мужчина, сжав ими ручку «шаг-газ», резко дернул ее вверх. Оторвавшись от крыши, вертолет подкинуло в воздухе и понесло вперед в головокружительном кульбите.
Коммандос нацелили в его сторону автоматы и открыли беглый огонь, но вертолет «медэвака» уже скрылся из виду, нырнув с крыши прямо вниз.
Командир спецназовцев Брайан Пфайффер поднял руку, приказывая прекратить огонь. Он бегом пересек взлетно-посадочную площадку и глянул с крыши вниз.
– Черт побери!
За три этажа до земли винты вертолета поймали воздух. Мгновение аппарат висел над разбегающейся толпой, а затем медленно полетел на запад вдоль 25-й Восточной улицы. По бокам от вертолета тянулись манхэттенские небоскребы.
Пфайффер переключил каналы в своем шлемофоне.
– «Дельта-один» вызывает «Дельту-два». Подозреваемый сбежал на вертолете «медэвака» с вакциной против «Косы». Цель движется на запад вдоль 25-й Восточной улицы по направлению к Парк-авеню. Немедленный перехват. Повторяю. Немедленный перехват.
Командир глянул на распростертое на гравии тело Ли Нельсон. Изящная брюнетка стонала. Земля вокруг нее была усеяна полудюжиной резиновых пуль.
– Заткните ей рот и свяжите. Пусть следующим вертолетом ее доставят на остров Говернорс.
Вращающиеся лопасти винта проносились в пугающей близости от фонарных столбов и фасадов зданий. Металлический лязг звенел в ушах. Шеп снизил скорость. Где-то в тридцати футах под ним застыл автомобильный поток. Патрик не рискнул подниматься выше. Сжимающие ручку «шаг-газ» искусственные пальцы протеза с трудом его слушались. Патрик летел, лавируя, по лабиринту небоскребов – сначала на запад, затем на север и опять на запад… Поднятый вращающимися винтами ветер сбивал с ног прохожих. Рев был подобен пальбе из гаубиц. Когда вертолет пролетал над 40-й улицей, его протез соскользнул с ручки «шаг-газ». Аппарат дернуло вниз. Верхушки вязов в парке Брайанта угрожающе приблизились к хвостовому винту.
Выпустив ручку управления, Шеп обхватил искусственными пальцами ручку «шаг-газ», плотно сжал их здоровой правой рукой и дернул протез вверх.
Вертолет, словно пассажирский лифт, взмыл над крышами и шпилями домов. Ухватившись правой рукой за ручку управления, Патрик развернул «медэвак» на запад. Далеко внизу простирался Центральный парк. Впереди блеснули воды Гудзона. До Нью-Джерси – несколько минут лету.
«Приземляюсь в Джерси, оставляю пару пробирок для семьи, а остальное отдам… Потом сразу же обратно. Би живет в Бэттери-парке. Надо будет посадить эту корзину с болтами на крышу ближайшего небоскреба…»
Черные вертолеты появились из ниоткуда. «Апачи». Они заняли выгодную во всех отношениях позицию над санитарным вертолетом. Две авиационные одноствольные автоматические пушки «Эм-230» кровожадно целились на кабину пилота. Он почувствовал себя домашним котом, загнанным в угол ротвейлерами.
– Потише, парни. Я на вашей стороне, – сказал Патрик, поднимая деревянную коробочку с вакциной.
Пилот «Апача» справа сделал ему знак садиться.
Шеп утвердительно кивнул и показал поднятый вверх палец правой руки. Чтобы выиграть время, он начал опускаться под малым углом. Вертолет продолжал лететь на запад к реке Гудзон.
«Не позволь им посадить тебя на Манхэттене. Надо лететь к воде».
Он увидел мост Джорджа Вашингтона и свернул туда.
Из туреля летящего справа «Апача» вылетела очередь из двух сотен тридцатимиллиметровых снарядов малого калибра. Они разорвались близко от вертолета Патрика, заставляя его пойти на более резкое снижение высоты. Сердце билось в груди в унисон с рокотом роторов. Патрик уменьшил шаг несущего винта. Корпус вертолета «медэвака» опасно завибрировал, борясь с сильным ветром, дующим над береговой линией Гудзона.
«Если приземлишься, они тебя убьют или арестуют. В любом случае ты больше не увидишь свою семью».
В отчаянии Патрик быстро снижал свой вертолет. Его взгляд шарил по мелькающей внизу местности. Мост Джорджа Вашингтона был совсем рядом…
– Полегче… Не толкайся… мне надо тебя повернуть…
Просунув пальцы в хирургических перчатках глубоко в вагину женщины, доктор Дэвид Кантор осторожно высвободил плечики младенца.
– Хорошо. Теперь тужьтесь.
Из расширившегося влагалища женщины показались слипшиеся черные волосы, затем крошечная головка и сморщенное личико. Рука врача, затянутая в латекс, нежно помогла новорожденному выйти из лона матери. Это было подобно чуду. Розовый младенец весом восемь футов и десять унций сучил ножками, а за ним тянулась извивающаяся кольцами пуповина.
– Поздравляю, мальчик!
Стекло маски запотело, когда военврач начал укачивать младенца. Обмотав мизинец влажной медицинской салфеткой, он почистил новорожденному дыхательные пути. Булькающий плач сменился здоровым детским криком. Кислород начал поступать в легкие, и личико малыша сразу же порозовело. Стефани Коллинз завернула новорожденного в одеяло. Капрал с заплаканными глазами передала сверток плачущей матери.
– Gracias… Gracias… – благодарила она.
– Mazel tov,[39]39
Счастья вам (идиш).
[Закрыть] – ответил Дэвид и взял в руку пуповину младенца.
Залп прозвучал, словно сегодня праздновали Четвертое июля.
– Черт побери!
Быстро перевязав пуповину, врач перерезал ее лезвием перочинного ножа и снял окровавленные хирургические перчатки.
– Капрал! Оставайтесь с роженицей…
– Сэр! Ваши руки!
– А-а-а… Да. Точно.
Натянув перчатки защитного костюма, капитан Дэвид Кантор выпрыгнул из крова автомобиля. Без автомата, налегке, мужчина побежал к заграждению. На середине дороги он остановился, тяжело дыша в маске ребризера.
Перед ним разворачивалась пронизанная ужасом картина побоища…
Холод, голод, злость, отчаяние и страх сделали свое черное дело. Толпа, подойдя вплотную к заграждению из колючей проволоки и бетонных блоков, открыла огонь по солдатам из подразделения «Свобода». Те ответили градом газовых гранат, и национальные гвардейцы оказались под перекрестным огнем. Кто-то успел спрятаться, кто-то присоединился к соотечественникам и начал стрелять в иностранных военных. Дело принимало нешуточный оборот. Появилась кровь. Падали убитые. Остановить побоище уже не мог никто. Водители сигналили и давали полный газ. Началось лобовое наступление. Первые ряды машин шли на таран бетонных заграждений, но шквальный заградительный огонь нес смерть каждому прорвавшемуся.
Машины взрывались, словно бензиновые бомбы. Их пассажиры превращались в горящие факелы, впрочем, их печальная судьба была предопределена несколько часов назад тем, какое место они заняли в потоке автомобилей.
Вторая волна машин врезалась сзади, толкая горящие автомобили вперед. Преодолев двухтонные бетонные блоки, они сталкивались с бамперами армейских «хаммеров». Через несколько секунд жизнь превратилась в гонку на выживание, где судьбу человека решали мгновения.
В хаосе разрушения Дэвид заметил полковника Герстада. Он лежал в луже собственной крови и выкрикивал что-то в свою портативную рацию.
Глаза Дэвида расширились от ужаса.
– Нет! Нет!
Капитан бросился со всех ног обратно к армейскому грузовику, забрался в кабину, завел двигатель и помчался на запад по мосту Джорджа Вашингтона. Его испуганных пассажиров мотало из стороны в сторону в кузове грузовика.
Два «Апача» вели медленно спускающийся вертолет «медэвака» к теннисным кортам, расположенным к югу от моста между берегом реки и автострадой Генри Гудзона.
«Пора!»
Шеп пошел на резкое снижение, сделал петлю, уворачиваясь от военных вертолетов, и полетел низко над водой. На ветровом стекле появились брызги. Волны плескались меньше чем в десяти футах под шасси санитарного вертолета, ветер свистел в кабине пилота…
Патрик вел вертолет на запад, но «Апачи» спешили перекрыть ему дорогу. Пришлось делать петлю и лететь на север к мосту Джорджа Вашингтона.
Шеп снизил вертолет так, что свинцово-синие воды реки коснулись его шасси. «Медэвак» нырнул под нижний ярус подвесного моста. Вой роторов рвал барабанные перепонки. Вертолет вынырнул из-под моста…
Бум!.. Бум!.. Бум!..
И наступила тишина. Декабрьский воздух раскалился так, словно солнце поменялось местами с луной. Ослепительные оранжевые языки пламени гигантскими грибами взметнулись в небо. Стальные балки, покрытые содержащей термит краской, взрывались, выделяя температуру пять тысяч градусов по Фаренгейту и расплавляя металлические балочные фермы и кабели, словно сливочное масло в микроволновой печи. Столбы черного густого дыма частично скрыли из вида Девяносто пятую федеральную автостраду. Верхний ярус моста, местами превращенный в расплавленную сталь, рухнул на нижний ярус, и середина моста Джорджа Вашингтона – все шестнадцать полос движения – погрузилась в воды Гудзона.
Лавина шипящей стали погребла и оба «Апача».
Осколки, словно маленькие горящие метеоры, ударили в бока и хвост санитарному вертолету. Педали не слушались Шепа, а хвостовой винт вспыхнул ярким пламенем. Несущий винт натужно бил лопастями воздух. Вертолет, словно подбитого пеликана, несло на север над водами Гудзона. Желая во что бы то ни стало сохранить высоту, Патрик что есть силы рванул на себя ручку «шаг-газ». Вертолет подбросило вверх, и он зашел в штопор. Река исчезла, теперь под «медэваком» проносился поросший деревьями склон холма.
Угол лопастей несущего винта нарушал все законы аэродинамики. Вертолет накренился, вызвав у Шепа приступ тошноты, а затем упал на кроны деревьев. Мощные ветви, ломаясь, вконец изувечили и без того подбитый вертолет. Лопасти разлетелись на куски. Стекла вылетели из иллюминаторов кабины пилота. Ничего не прощающая земля поприветствовала Патрика зубодробительным ударом, переломав все внутри кабины.
Какофонию сменило металлическое позвякивание, а затем настала гробовая тишина.
Холодный, колючий воздух свистел по кабине пилота.
Патрик Шеперд открыл глаза. Сквозь туман он разглядел массивные стволы деревьев. Узловатые, покрученные временем корни выглядывали из-под покрывала опалой листвы и снега.
Изувеченные лыжи шасси вертолета зацепили бигборд. С трудом Патрик прочитал:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПАРК ИНВУД-ХИЛЛ!
Он повернул голову, интуитивно почувствовав чье-то присутствие. Кто-то худощавый в черном плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном стоял в тени деревьев. Пустые глазницы смотрели на него. Неизвестный ждал.
Потом видение исчезло, утонув во мраке беспамятства.
Часть третья
Верхние круги ада
Круг первый
Лимбо[41]41
Лимбо – у католиков область между раем и адом, где пребывают души праведников, умерших до пришествия Христа, и души некрещеных младенцев.
[Закрыть]
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Данте Алигьери. Ад
20 декабря
Парк Инвуд-Хилл, Манхэттен
19:37
12 часов 16 минут до предсказанного конца света
Тьма. Кромешная тьма. Непроницаемая тьма. Только выл ветер и кусал холод, давая человеку понять, что хотя он, возможно, и ослеп, но не умер. Мужчина попытался пошевелиться. Нечто неподатливое сжимало его плечи, туловище и левую руку. Внезапный приступ клаустрофобии довел человека до паники, хотя неясное воспоминание подсказало, что к чему.
Санитарный вертолет «медэвака»…
Мужчина открыл глаза, вытянул шею и выглянул из иллюминатора на пробивающийся из-за облаков лунный свет. Паника отступила. Патрик понял, где находится. Он сидит пристегнутый к креслу пилота. Вертолет приземлился в лесу. Ночь.
Ветер проникал через выбитое стекло, обжигал кожу, пробирал до костей. Ветви невидимых дубов ударялись о поврежденную кабину пилота. Леденящий холод цепко вонзал когти в тело человека.
Правой рукой Шеперд нащупал и расстегнул ремни безопасности. Он попробовал встать, но не смог. Протез зажало в смятом в лепешку пульте управления, но Патрик не видел этого и тянул его, пытаясь высвободиться.
Паника накатила на него волной. Патрик что есть мочи дернул протез – и лишь повредил пластиковую оболочку на металлическом каркасе протеза. Он неистово теребил протез и видел, что с каждым усилием пластик отваливается, оголяя стальные прутья.
Вдруг он замер, почувствовав присутствие зверя. Он ощутил мускусный запах животного, и волосы на голове встали дыбом, когда Патрик услышал шелест листвы под лапами приближающегося зверя. Глаза привыкли к темноте. Через выбитое стекло он увидел черную тень хищника.
Волк вышел из леса на освещенную лунным светом прогалину. Да, это был именно волк, не волчица. Мрачный… истощенный… Слюна текла из его пасти. Подрагивающая верхняя губа обнажала желтые клыки. У морды хищника клубился пар.
Волк подбежал поближе к попавшей в западню потенциальной жертве.
Сердце мужчины громко стучало в груди. Правой рукой он шарил по земле, ища что-нибудь, чем можно защититься.
– Убирайся! Брысь!
Волк зарычал громче. Тонкая струйка слюны потекла из уголка его пасти.
Адреналин бушевал в крови. Шеп уперся ногами в разбитый пульт управления, дернулся – и высвободил протез из ловушки. Болты, крепившие искусственные пальцы, не выдержали…
Волк подбежал к вертолету и заглянул внутрь. Вдруг его уши встали торчком, зверь прислушался, втянул голову, развернулся и легкой трусцой скрылся во тьме ночи.
Шеп наклонил голову и прислушался. Точно. Откуда-то сверху раздавались раскаты грома. Да нет же! Это не гром. Свет поисковых прожекторов вертолетов осветил ночь. Впрочем, неярко. Густые ветви деревьев служили неплохим укрытием.
«Надо убираться отсюда!»
Он перелез через раскуроченный пульт управления и стал выбираться наружу, но зацепился ногой и вывалился вперед головой, выбив то, что осталось от ветрового стекла. Гул моторов вверху превратил лесную тишину в ужасающую какофонию. Два движущихся снопа света прорезали землю. Шеп посмотрел вверх, увидел солдат, спускающихся с вертолетов на тросах, и побежал.
«Вакцина!»
Патрик бросился обратно к вертолету, просунул правую руку в кабину и нащупал за сиденьем второго пилота полированную деревянную коробочку. Повернув голову, он оцарапал лоб о поздно замеченный осколок стекла. Кровь залила ему глаза.
Он побежал…
Тяжело экипированные спецназовцы двигались медленно, то и дело спотыкались о выступающие корни деревьев, продираясь через густой кустарник.
Шеп остановился. Кругом лишь тьма и деревья. Ни тропинки, ни дорожки. Куда бежать – непонятно.
– Эй! Есть кто-нибудь живой?
Патрик повернулся на голос. Тот принадлежал мужчине и казался немного знакомым. В темноте заплясал луч карманного фонарика. Патрик бросился на свет.
– Я здесь! Помогите мне!
На прогалину вышел грузный мужчина: кожаная куртка распахнута, на груди темно-синего анорака белыми буквами была выведена надпись: «Колумбийский университет». Седые волосы собраны на затылке в конский хвост. Борода…
– Вирджил?
– Сержант Шеперд? Вы были на том вертолете?
– Да! Я перевозил вакцину против чумы, когда меня сбили.
Ветеран бросил взгляд на мелькающие между стволов деревьев темные силуэты. Свет прожекторов поблескивал на металле автоматов.
– Они гонятся за мной. Выведи меня отсюда.
– Держи меня за руку.
Вирджил повел Патрика заметной только ему тропой вглубь леса.
Мост Джорджа Вашингтона
Форт Ли, Нью-Джерси
19:51
Район сосредоточения увеличился раза в три. Прибыли еще два батальона Национальной гвардии, вооруженные до зубов. Вдалеке, на месте центральных пролетов моста Джорджа Вашингтона в небо поднимался черный густой дым. Что-то продолжало гореть, впрочем, и без этого пятьсот футов пустоты, разделяющих части взорванного моста, надежно удерживали людей на Манхэттене от проникновения в Нью-Джерси. Этот путь к спасению был надежно перекрыт.
Дэвид Кантор едва успел выбраться оттуда перед взрывом. В зеркале заднего вида капитан запаса видел, как огненный шар поглотил середину моста между штатами и рухнул в реку. Злость кипела в его груди. Изможденный и разбитый, Дэвид вошел в госпитальную палатку и стал ждать возвращения своего командира.
Вошел полковник Дон Гамильтон. В свои пятьдесят девять он все еще находился на службе в Национальной гвардии. Гамильтона выманили из Ньюарка, где у него был собственный бизнес по продаже автомобилей, и после короткого инструктажа бросили на выполнение задания с минимальным личным составом. В течение первых нескольких часов его мысли то и дело возвращались к предрождественской распродаже гибридных систем, но неожиданный взрыв моста Джорджа Вашингтона вернул полковника к зловещей реальности.
Гамильтон протянул врачу мобильный телефон.
– Дозвониться до Манхэттена или прилегающих к нему районов сейчас невозможно, – заявил полковник, – но по этой линии вы можете связаться со своей женой в Нью-Джерси. Только помните: никаких разговоров о нашей операции.
Дэвид набрал свой домашний номер. Полковник стоял поблизости так, чтобы слышать, что говорит врач.
– Лесли! Это я!
– Дэвид! Ты где? Я пыталась дозвониться до тебя весь день. Ты знаешь, что происходит?
– Да. Меня призвали в гвардию. Я нахожусь сейчас близко от центра событий. Лесли! Гави тебе позвонила?
– Нет, но я дозвонилась до ее школы. Их хотят оставить на ночь в спортивном зале. Дэвид…
– Не паникуй раньше времени. Если она останется в помещении, с ней все будет в порядке.
Полковник Гамильтон направился к Дэвиду с явным намерением отобрать телефон.
– Лесли! Я должен идти. Не волнуйся. Я сделаю все, что от меня зависит.
– Я тебя люблю, – сказала жена.
– И я тебя люблю.
Дэвид нажал кнопку отбоя и вернул телефон командиру.
– Сочувствую вам, капитан. Мы с женой потеряли сына. Ему было семь лет, когда он умер от лейкемии. Это случилось на пятнадцатую годовщину нашей свадьбы. Жаль, что ваша дочь… там…
Гамильтон повернулся, намереваясь уйти.
– Полковник! Что с женщиной?
– Приказ есть приказ, капитан. Мне очень жаль. Сильная душевная усталость не позволила врачу совладать с вспышкой ярости.
– Вам жаль? Она ведь была здорова!
Дэвид грубо схватил Гамильтона за руку, до синяков, и удержал на месте.
– Прочь! – полковник вырвал руку из стальной хватки врача. – Никто не покинет Манхэттен иначе, чем в герметично закрытом скафандре или в мешке для трупа. Таков приказ.
– Ублюдок! Ты ее убил! А ребенка?!
– Война – это ад, капитан. Я помолюсь за благополучие вашей дочери.
Остров Говернорс, Нью-Йорк
19:58
Остров Говернорс. 172 акра недвижимого имущества в Нью-Йоркской гавани в полумиле от южной оконечности Манхэттена. Во время войны за независимость на острове выстроили крепость, которая имела большое стратегическое значение в годы войны с Англией в 1812 году. В следующем столетии Говернорс превратили в военную тюрьму, а потом – в зону отдыха для туристов и лодочных экскурсий. В течение нескольких десятилетий инвесторы обсуждали идею превращения острова в игральный курорт.
Вчера вечером туристический аттракцион был объявлен «серой зоной». Леггетт-холл занимает середину острова Говернорс. Здание настолько большое, что там смог бы расположиться целый полк. Когда-то его считали самым большим строением в мире. Здание ударными темпами переоборудовали в изолятор четвертого уровня бактериологической угрозы, куда предполагалось перевести глав государств и дипломатов, с отчаянием и надеждой ожидающих в комплексе на площади Объединенных Наций.
Капитан Джей Звава прохаживался по огромным казармам, наслаждаясь свободой передвижения после двенадцати часов, проведенных в костюме биологической защиты. Его младший брат Джесси остался в ООН руководить ночной эвакуацией по воздуху, если, конечно, «промежуточная карантинная станция» вообще будет когда-нибудь оборудована на этом острове.
Человека, которому поручили это нелегкое задание, звали Джозеф «Джой» Паркер. Он был, в сущности, отличным парнем родом из Теннеси, но вел себя как зануда. Джей Звава застал инженера по медицинскому оборудованию за осмотром вентиляционного канала.
При этом Паркер кричал по «воки-токи» своему бригадиру:
– Послушай меня, придурок! В этих казармах больше щелей, чем в самом задрипанном борделе в Лас-Вегасе. И этот кусок швейцарского сыра, который ты почему-то называешь вентиляционной системой, надо довести до божеского вида.
– Какие-нибудь трудности, мистер Паркер? – поинтересовался Джей Звава.
Инженер захлопнул крышку «воки-токи» и повернулся ругаться с капитаном.
– У моего коня – запор. Это я называю трудностями. Здесь же на карту поставлены человеческие жизни. Во-первых, в этой говенной хибаре надо все хорошенько заделать, а то мы не достигнем необходимой разницы давлений, и при любом открытии двери ваш вирус вырвется на свободу. И не спрашивайте, когда мы закончим. Я повидал на своем веку курятники, в которых было поменьше дыр, чем здесь.
– Скажите, что вам нужно. Больше людей? Больше оборудования?
– Мне необходимо больше времени и волшебная палочка, – проворчал инженер. – Чья это была блестящая идея? Почему бы вам не отправить всех этих высокопоставленных засранцев, живущих в башнях из слоновой кости, в уже готовое здание, приспособленное для четвертого уровня бактериологической угрозы?
– На то есть свои соображения, мистер Паркер, – ответил Джей Звава. – Итак, сколько времени на это уйдет?
– Сколько времени… Сколько времени… Предположим, новую вентиляционную систему я получу к девяти часам вечера, тогда одно помещение будет готово к двум часам ночи.
– Оно должно быть готово к полуночи.
– А мне бы хотелось оставаться не лысым, а кучерявым, как в молодости, но это невозможно.
У Паркера зазвонил мобильный телефон.
– Сюзанна Линн! Я тебе перезвоню.
Звава хмуро смотрел на инженера.
– Послушайте, капитан. Вы поручили мне сделать эту работу, и я ее сделаю. Мои рабочие вкалывают как проклятые, но вся проблема заключается в выборе здания. Оно очень старое. Даже если мы все тут внутри заделаем, воздух все равно будет проникать из щелей наружу. Никакой герметичности, а значит, вирусы смогут попадать в воздух. Рано или поздно этот остров превратится в общую могилу.
Мобильный телефон капитана завибрировал.
– Звава.
– Сэр! Только что привезли женщину из ветеранского госпиталя. Мы поместили ее в двадцатое здание.
– Я сейчас приду.
Джей Звава обратился к инженеру:
– В два часа ночи, мистер Паркер. Минутой позже, и ваше следующее место работы будет непосредственно связано с чисткой каналов для кондиционирования воздуха где-нибудь на Манхэттене.
Парк-форт Трайон
Инвуд, Манхэттен
20:22
Они двигались по лесу быстро. Вирджил умело прятался за стволами деревьев от приборов ночного виденья. Незамеченными они шли по едва различимым во тьме тропинкам. Почва была каменистой, а под опалой листвой то тут, то там попадались узловатые корни, выходившие на поверхность. Патрик несколько раз споткнулся.
Дорога пошла вверх…
Вскоре они оставили далеко позади шарящие по лесу прожекторы вертолетов и гул вращающихся лопастей. Вирджил вывел Патрика на просеку, на которой находилась детская площадка.
