Текст книги "Эпидемия. Начало конца"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Часть пятая
Преображение

Конец дня

21 декабря

Воздушное пространство над Нью-Джерси и Нью-Йорком

07:50

13 минут до предсказанного конца света

Три вертолета «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» летели на восток, огибая Джерси-сити, в направлении Манхэттена. Больших и неповоротливых «веселых зеленых гигантов» использовали главным образом при спасении упавших в воду пилотов и при операциях войск специального назначения. Эти вертолеты способны летать даже при очень плохой погоде. К тому же «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» оснащен задней аппарелью, что позволяет сбрасывать «особый груз».

Первую нейтронную бомбу создали в 1958 году, но президент Кеннеди был против проекта, а Джимми Картер отложил его осуществление. В 1981 году при содействии Рональда Рейгана ускоренными темпами началось массовое производство нейтронного оружия. Нейтронная бомба – тактическое оружие, ее задача состоит в том, чтобы поразить живую силу противника без нанесения непоправимого ущерба в зоне поражения. В отличие от стандартного ядерного оружия, заражающего все вокруг радиацией, три нейтронные бомбы на борту «ЭмЭйч-53Джей Пейвлоу-3» были зарядами химического сжигания, предназначенными для поражения подземных бункеров. Пламя образуется при контакте с молекулами кислорода и не угасает, пока не сгорит весь кислород в зоне поражения.

В 8:03 трем вертолетам надлежало сбросить свой груз в точно обозначенных местах над облаком из углекислого газа, что висело теперь над Манхэттеном. Пролетев сквозь «изолирующий потолок» нейтронные бомбы взорвутся, сжигая в зоне поражения всю биологическую субстанцию – живую или мертвую.

Бэттери-парк

07:52

Холодный ветер носился над темными водами Нью-Йоркской гавани. Вода пенилась и бурлила у берегов. Вдалеке виднелся остров Свободы. Над ним вздымалась статуя Свободы.

Люди собрались на бетонной аппарели для спуска катеров, у самой воды. Семья Пателей и семья Минос. Дэвид Кантор и его дочь. Тощий тибетский монах, которого, кажется, ничто не волновало, и женщина-убийца, которая ненавидела весь мир. Школьники и освобожденные секс-рабыни грелись в автобусе.

Франческа Минос укутала новорожденного сына в полу своего пальто, желая согреть его теплом собственного тела.

– И что же нам делать?

Паоло заслонил жену и сына от ветра.

– Нам надо найти другой катер.

– Нет больше катеров, – закричал Дэвид Кантор. – С острова вплавь не выбраться. Без водолазного костюма мы не продержимся в воде и пару минут.

Дон Пател сидела на скамейке рядом с матерью. Девочка внимательно рассматривала протез Патрика Шеперда.

– Мама! Странно! Посмотри! Еврейские буквы расположены по три.

– Можно посмотреть? – с обезоруживающей улыбкой попросил тибетский монах.

Подошел Панкай. Он глянул через плечо Старейшины на выгравированные по металлу буквы.

– Удивительно! – воскликнул тибетский монах. – Это не на иврите, а на арамейском.

– Какая разница? – хмыкнула Маниша. – Панкай! Иди и сядь рядом.

– Минуточку… Старейшина! – обратился индус к азиату.

– Арамейский – это метафизический язык Творца. Это единственный язык, который не может понять Сатана.

– Этих букв прежде здесь не было, – заметил Панкай.

– Вы уверены?

– Я помогал нести Патрика от Бельведерского замка после того, как он спас мою семью. Выгравированных букв на протезе не было. Я абсолютно в этом уверен. Вы можете прочитать послание?

– Это не послание, Панкай. Эти слова нельзя перевести на другой язык. Тут начертаны семьдесят два имени Бога.

– Что вы сказали? Дайте мне взглянуть!

Паоло оставил жену и присоединился к мужчинам.

– Откуда вы знаете, что это семьдесят два имени Бога? – спросил он.

– Я смотрю на эти имена каждый день, – начал объяснять тибетский монах. – Эти буквы можно найти в зашифрованном виде в трех стихах четырнадцатой главы Книги Исхода… Стихи от девятнадцатого по двадцать первый включительно. Там описывается, как Моисей раздвинул воды Красного моря.

Паоло взял стальной протез у тибетца.

– Это был не Моисей. Вирджил сказал, что другой человек глубокой веры совершил это чудо.

– Вы правы. Истинная история бегства евреев из рабства не имеет никакого отношения к подлинному рабству. Они бежали от хаоса, боли и страданий. То, что воды Красного моря расступились, не имеет никакого отношения к чуду. Просто знание семидесяти двух имен Бога, вырезанных на посохе Моисея, дало тому человеку возможность контролировать материю с помощью разума.

– Старейшина! Вы думаете, что Патрик – праведник, избранный Богом для спасения человечества?

К мужчинам подошли Дэвид и Гави.

– О чем это вы говорите?

– Причастность вашего друга к концу дней, возможно, служит высшей цели, – объяснил Панкай.

– Послушайте, ребята. Я ничего не знаю о конце дней, но я давно знаю Патрика Шеперда и, поверьте мне на слово, он – далеко не праведник.

Паоло, не отрываясь, смотрел на стальную руку. Его тело сотрясала нервная дрожь. В мозгу проносился вихрь мыслей.

К ним подошла Франческа с ребенком на руках.

– Паоло! В чем дело?

– Жди меня здесь.

Сжав металлический протез, итальянец направился к воде.

– Паоло! Что ты делаешь? Не сходи с ума!

Выжившие окружили Паоло. Итальянец поднял протез высоко вверх, к небу. Секунду поколебавшись, он решительно шагнул с аппарели для спуска катеров в воду.

Вода была обжигающе холодной, близкой к температуре замерзания. Она словно пронзила его сильным разрядом электрического тока. Паоло почувствовал, что ему не хватает воздуха. Его руки и ноги онемели. Побарахтавшись несколько секунд по пояс в воде, мужчина сделал еще шаг и, сорвавшись с аппарели, погрузился под воду.

Франческа пронзительно закричала.

Голова ее мужа появилась на поверхности. Почти парализованный леденящим холодом, он вдохнул воздух и поплыл обратно к аппарели. Дэвид и Панкай, подбежав к краю, втащили набожного человека на причал.

Гави сбегала в автобус за одеялами.

Шеридан Эрнстмайер расхохоталась.

– Чуда не вышло.

Тибетский монах подошел к Паоло, который, стоя на коленях над водой, старался отдышаться.

– Мистер Минос! Почему вы решили, что воды залива расступятся перед вами? Почему вы думаете, что достойны совершить этот духовный подвиг?

– Семьдесят два имени Бога… Я поверил в ваш рассказ…

Итальянца бил озноб. Его лицо побледнело, а губы посинели.

Он растерянно посмотрел на Гелута Панима.

– Я сделал так, как сказал Вирджил, но ничего не получилось.

– Для перехода по воде аки посуху одной веры недостаточно, – сказал тибетский монах. – Необходимо полное доверие.

– Я не понимаю.

– У вас, мой друг, есть вера, но минутная неуверенность показала, что вы готовитесь к неудаче. Доверие – выше молитв. Существует притча о набожном человеке, который спускался ночью с крутого склона горы. Последние силы его оставили. Он висел, держась обеими руками за выступ. Человек мерз так же, как мерзнете сейчас вы. Он воззвал к Господу, и Бог приказал ему разжать руки. Человек разжал одну руку, но другую – побоялся. Он продолжал звать на помощь. На следующее утро его нашли односельчане. Человек замерз насмерть, вися на одной руке в пяти футах от земли.

Гави передала дрожащему Паоло шерстяное одеяло.

– Кто вы такой, чтобы судить о глубине моей веры?! Я вошел в ледяную воду! Я разжал обе руки!

– Я не хотел вас обидеть. Когда Господь приказал Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, это и было испытанием веры и доверия. Вы же просто необдуманно смело ринулись в воду и… искупались.

– Папа! Смотри!

Гави показывала рукой куда-то на юго-запад. На горизонте, над островом Свободы появились три точки военных вертолетов.

– Они летят к нам на выручку?

Дэвид с трудом сглотнул.

– Нет, золотце. Не думаю.

Остров Говернорс

7:55

Ли Нельсон грубо выдернули из сна. Мужские руки стянули женщину с койки и поставили на ноги. Через секунду она смотрела на перекошенные от злости лица Джея и Джесси Звава.

– Что такое? Что стряслось?

– Вы лгали нам, леди.

Ли почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

– Лгала?.. О чем?

– Вы солгали нам о вакцине против «Косы». Мы проанализировали содержимое этого, – Джей Звава сунул в руку женщине наполовину пустую пробирку. – В ней вода и больше ничего.

– Что?.. Этого не может быть…

Джесси Звава подал знак охраннику.

– Выведите предательницу наружу и расстреляйте ее.

Бэттери-парк

07:56

Маркиз Джексон-Хорн избавился от цветов своей банды, но не от своего пистолета. Восемнадцатилетний латиноамериканец с заплетенными по-африкански волосами и его семилетняя сестра присоединились к группе выживших после эпидемии «Косы». Все смотрели на запад, на три темных силуэта военных вертолетов, которые летели вдоль побережья Нью-Джерси на север.

Маркиз кивнул Панкаю.

– Вы тут, типа, спасаться?

– Извини?

– Что извини?

Затем Маркиз взглянул на дрожащего итальянца, закутанного в одеяло, и увидел протез, лежащий на снегу.

– А-а-а… Это что? Где однорукий?

– Ты знаешь Патрика?

– Он дал мне вакцину, вылечил меня и мою сестру. Где он?

Панкай посмотрел главарю банды в глаза.

– Он со своей семьей.

Хотя его семья была рядом, мысли Паоло занимали слова, сказанные азиатом. Свою жизнь он прожил по законам католической церкви, посещал мессу, причащался и платил церковную десятину, когда только мог. Он кормил бездомных и исповедовался в наименьшем грехе. И вот теперь ему сказали, что он недостоин и что его переполняют сомнения.

Оставив Франческу и своего новорожденного сына, Паоло подошел к тибетскому монаху.

– Я не знаю, кто вы, но я знаю, что вы знаете семьдесят два имени Бога. Спасите нас с их помощью!

– К сожалению, я не могу. Давным-давно я злоупотребил знанием ради своих эгоистичных целей и не могу считать себя поистине праведным человеком.

– Тогда научите меня! – попросил Паоло. – Скажите, что я должен делать!

– Я уже сказал… – Темные глаза Старейшины блеснули. Он положил руку на плечо итальянцу и проговорил: – Пусть это будет новым крещением для тебя…

Паоло поежился. Его глаза сновали от трех военных вертолетов к лицу азиата, а от азиата на младенца на руках его жены.

Отгоняя от себя страх, он сбросил с себя одеяло и вернулся к жене.

– Франческа! Дай мне нашего сына.

Женщина увидела стальной протез, зажатый в руке мужа, и решимость в его глазах.

– Нет!

– Франческа… Пожалуйста…

Люди столпились вокруг них. Все молчали. Старейшина как завороженный смиренно смотрел на разворачивающиеся перед ним судьбоносные события.

– Франческа! То, что мы добрались сюда, поистине чудо. Теперь мы должны положиться на чудо Господне.

Глаза женщины наполнились слезами.

– Любовь моя! Господь указал нам путь. Теперь мы должны следовать его воле.

Она нерешительно передала Паоло завернутого в одеяльце новорожденного сына.

– Иди. Принеси в жертву своего сына. Принеси в жертву себя. Я больше этого не выдержу.

Взяв стальной протез в правую руку, а левой укачивая младенца, мужчина пошел к воде вниз по бетонной аппарели для спуска катеров.

Место, где раньше стоял Всемирный торговый центр

07:57

Темные тучи над головой не пропускали лучей утреннего солнца. Холодный декабрьский ветер поднял в воздух мелкий строительный мусор и пыль, завертел вихрем, а потом стих.

Патрик Шеперд сидел на краю строительной площадки. Он чувствовал себя одиноким, испуганным и потерянным.

Снова поднялся ветер. Он свистел сквозь отверстия в балках.

«Патрик…»

Шепчущий в его голове мужской голос показался ему смутно знакомым. Шеп неуверенно огляделся по сторонам.

«Ты справился с этим чертовым путешествием, сынок. А теперь займемся играми разума».

– Тренер… тренер Сигал? Это правда вы?.. Что я говорю?! Патрик схватил себя за длинные каштановые волосы, дернул и согнулся вдвое от боли.

– Убирайся из моей головы! Убирайся из моей головы! Я не могу этого вынести!

«Я не галлюцинация, Патрик. Ты знаешь, что я не впервые разговариваю с тобой. Помнишь, на крыше Медицинского центра для ветеранов?»

Кожа Шепа зудела. Он встал, повернувшись лицом к ветру.

– Вы помешали мне спрыгнуть с крыши…

«Ты доверился мне тогда, сынок, доверься мне и теперь. Все, что ты видел, существует на самом деле, за исключением дьявольского обмана, связанного с моей дочерью. Но ты и сам все прекрасно понимаешь. Ты доверился своим инстинктам и познал истину, несмотря на все уловки».

– Да… правда… Я знал, что это не Триш. Я знал, что это не она. Когда я с ней, я чувствую… чувствую…

– Полное удовлетворение…

Шеп резко развернулся, ища глазами того, кто заговорил с ним. Послышался шорох гравия под подошвами.

Вирджил Шехина вышел из-за землеройной машины. Между тучами пробился луч света и упал на старика.

– И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. Итак, господин Данте, как вам понравилось путешествие по аду в поисках любимой Беатриче?

Упоминание об умершей возлюбленной Данте вывело Патрика из себя.

– Ты мне лгал, старик. Ты говорил, что разговаривал с моей любимой, а она давно мертва. Моя любимая погибла здесь вместе с нашей дочерью одиннадцать лет назад.

– Да, твоя любимая мертва, и она беспокоится, – сказал Вирджил.

– И что бы это значило? Ты что, медиум и можешь общаться с ее духом? Или ты ангел? Ты ангел, Вирджил? Ангел, которого нанял Бертран де Борн, чтобы свести меня с ума?

– Я не ангел, не психиатр и не был послан к тебе покойным мистером де Борном. Ты сам решил, что я от него.

– Понятно. Значит, ты не психиатр… Ладно. Кто ты такой? Почему ты пришел ко мне в госпиталь для ветеранов? Подожди… Я забыл… Моя любимая волновалась обо мне, поэтому послала тебя?

Вирджил улыбнулся.

– Глаза – зеркало души. Посмотри в мои глаза. Что ты там видишь?

Старик снял очки с бордовыми стеклами.

– Подойди поближе. Я не кусаюсь.

Шеп приблизился к Вирджилу и посмотрел в его голубые глаза…

Шквальный поток ослепительно белого неземного света затопил сознание Патрика. Приятное тепло наполнило каждую клеточку его тела, исцеляя и наделяя жизненными силами. Ему вдруг стало так приятно, что он хихикнул…

Когда Патрик пришел в себя, он лежал на земле лицом вверх. Шеп улыбнулся, открывая глаза.

– Господи! Как хорошо!

– Я не Господь Бог, я просто Вирджил, – сказал ему старик.

Шеп приподнялся. Как ни странно, но нервное измождение и страшнейшую усталость, мучивших его всю прошлую ночь, как рукой сняло. Он больше не мерз.

– Не знаю, что ты сейчас сделал, – признался Патрик, – но если продавать это как лекарство, то ты вскоре станешь миллионером.

– Ты сейчас видел кетер, свет, энергию, льющуюся из первой сфироты, наивысшей из десяти эманаций мироздания. Эта энергия доступна человеку только раз в году, на рассвете пятидесятого дня после еврейской пасхи. В этот день тридцать четыре столетия назад на горе Синай было достигнуто бессмертие.

– Куда не кинь, всюду загадки, – мотая из стороны в сторону головой, произнес Патрик. – Кем бы ты ни был, я считаю тебя своим другом и поэтому как друга прошу: отвечай мне прямо… Через несколько минут военные сожгут здесь все к чертовой матери, и тогда все будет кончено.

– Время ничего не значит в царстве сверхъестественного, Патрик. Оглянись. Время остановилось.

Мужчина взглянул на небо и с изумлением уставился на замершие на месте тучи.

– Какого черта!? Ладно. Подожди… Я все понял. У меня опять галлюцинация из-за этой чертовой вакцины.

– Все реально, а вакцина… Это была обыкновенная вода, – сказал Вирджил.

– Вода?.. Не шути так.

– Вода – главный источник жизни в физическом мире. В давние времена божественный свет проникал в воду, наделяя ее способностью исцелять людей и регенерировать клетки. Тогда продолжительность жизни была дольше. К сожалению, сознание людей испортило свойства воды после всемирного потопа. Процесс этот обратим. Посредством определенных благословений и медитации ее можно вернуть в первоначальное состояние. Вакцина, которую вы принимали, была очищенной водой в концентрированном виде. Ее также называют водой Пинхаса. Министерство обороны конфисковало запас этого эликсира – воду очистили те, кто обладает тайным знанием. С помощью этой воды обеззараживали Чернобыльскую зону. В очередной раз благородный порыв растоптало эго отдельных индивидуумов. Мэри Клипот имела доступ к воде, когда работала в форте Детрик.

– И вода спасла нас от чумы? – спросил Патрик.

– Вас спасла вера. Вода была лишь средой, которая мобилизовала ваши мысли. Можно сказать, она позволила мысли управлять материей.

– Но это же безумие… Или я сошел с ума? – Шеп растерянно помотал головой, он никак не мог взять в толк того, о чем говорит ему Вирджил. – Может, я и не безумен… Может, у меня бред… Подожди… Точно! В этом что-то есть. Прямо-таки приключение из «Волшебника из страны Оз»… Все началось с того, что мой вертолет разбился в лесу. А дальше начинается бред… Ты чудесным образом, совсем случайно, оказываешься в парке Инвуд, потом мы с тобой отправляемся на поиски моей семьи. По дороге я прохожу девять кругов Дантового ада, но благодаря чудесному вмешательству «помощников», которые каждый раз вовремя попадались нам на пути, мы благополучно выходим из всех переделок. Потом появляется Мрачный Жнец, который ждет меня в геенне огненной… Все это бред. Ничего на самом деле не было. Сейчас я лежу без сознания в кабине вертолета или, в лучшем случае, накачанный лекарствами, где-то в больнице в Бронксе. А это чувство, которое возникло у меня, когда я посмотрел тебе в глаза… Думаю, в этот момент медсестра вколола мне витамин В₁₂.

Лицо Шепа просияло, растянувшись в улыбке.

– Я прав? Боже! Как хорошо! Извини, Вирджил, но я имел в виду не тебя. Это просто такое выражение… У меня такое чувство, словно я поговорил с психиатром…

– Такое же выражение, как твое высказывание о Боге, заснувшем за рулем? – поинтересовался Вирджил.

– Вот именно.

– Что ж… Проведем проверочку.

Старик протянул руку и ущипнул Патрика за щеку.

– Ой! И это твоя проверочка?! – вскричал ветеран.

– Как по мне, так ты вполне бодр. Впрочем, надо быть точно уверенным.

Шеперд подпрыгнул, когда фантомная боль пронзила культю левой руки. Исцеляющее тепло распространилось по поврежденной дельтовидной мышце. В крайнем изумлении мужчина наблюдал, как из обрубка руки растет плечевая кость. За ней потянулась паутина нервов и кровеносных сосудов… затем сухожилия и мышцы… Конечность обрела предплечье, запястье, кисть и пальцы… На костях нарастала новая плоть… Вскоре у него была новая, вполне дееспособная рука.

Шеп упал на колени, сгибая и разгибая заново обретенные пальцы. В отличие от того, что он испытал в девятом круге ада, Патрик знал, что эта рука настоящая.

– Как? – вырвался у него вопрос.

– Стволовые клетки – замечательная штука. Плохо, что человечество так долго не решается начать использовать их. Представь себе, что будет, когда люди научатся создавать конечности для ампутантов, спинной мозг – для парализованных, внутренние органы – для стариков и лекарство – для диабетиков. Жизнь человека изменится к лучшему. К сожалению, Враг помог человечеству создать строгие религиозные запреты. Это козырная карта Сатаны. Человеческое эго привыкло к ним, словно к опию.

Шеп пристально посмотрел на Вирджила, словно видел старика впервые.

– Ты – Бог?

– Бог придуман людьми. Легко представить себе доброго правителя, сидящего на троне, к которому можно обратиться в случае, если возникло желание выиграть в лотерею или избежать смерти. Я – желание Творца донести свою сущность тебе посредством света мудрости. Я появился перед тобой в том образе, который способен воспринять твой разум.

– Ты – свет мудрости?

– Сущность существования. – Глаза Вирджила горели огнем за бордовыми стеклами очков. – Ты хочешь знать больше?

– Да. Пожалуйста…

– Хорошо. Но то, что я сейчас буду объяснять, из области сверхъестественного. Это то, что не подвластно ни пространству, ни времени, ни материи, всему тому, что, окружает человека и оказывает влияние на его органы чувств. Есть явления, которые ты не в состоянии почувствовать или осмыслить, но инстинктивно ты понимаешь, что они истинны. Постарайся не бороться со своей душой при помощи сухих доводов логики.

– Ты считаешь, что мой разум недостаточно развит, чтобы понять тебя? – спросил Патрик.

– Я хочу сказать, что твои чувства привязаны к Малхуту, физическому миру. Горний мир – это другая, отличная от него реальность. Представь, что тебе, человеку, живущему в трехмерном мире, надо объяснить природу своего мира двумерному персонажу из комиксов. Тебе придется ограничить себя существующими в двумерном мире понятиями для того, чтобы тебя поняли.

– Это алгебра. Хорошо. Я – несмышленый первоклассник. Что еще мне следует знать?

– Как я уже сказал, – продолжал Вирджил, – в области духовного нет места времени и пространству, поэтому, когда я буду говорить «до», то буду иметь в виду причину, а когда скажу «после», то следствие.

– Понятно. А теперь скажи мне… Что на самом деле здесь происходит? Зачем и почему?

– В реальности бесконечности существуют Создатель, непознаваемая сущность Создателя и свет, который исходит от Создателя. Свет существует в бесконечности. Свет – это безупречность. Ты можешь так никогда и не познать Создателя, но в своей сущности Он – сила дающая. Вначале не было того, что нуждалось в свете Создателя, а без этого не было взаимно-обратного цикла передачи энергии. Для бесконечного света Создателя потребовался подходящий Сосуд. И Сосуд был создан. Цель его существования – получать. Сосуд – это универсальная душа. Теперь в бесконечности существовало два вида света: Свет мудрости, который есть сущность существования, она просто дает, и Свет сострадания, или Сосуд, который желает только получать. Помнишь пример, который я приводил ранее? Если Свет мудрости сравнить с электричеством, что бежит по проводам в твоем доме, то Свет сострадания, или Сосуд, – это настольная лампа; ее штепсельную вилку вставляют в розетку для того, чтобы лампочка засветилась, а без лампочки – нет света, без Света сострадания Свет мудрости не может самореализоваться.

– Ты уже говорил нечто похожее при Дон, – вспомнил Патрик. – Свет мудрости похож на солнечный свет. Солнце излучает свет, но нам он становится видимым лишь тогда, когда на его пути возникает препятствие, от которого он отражается… как Земля в космосе…

Шеп запнулся. Его ум лихорадочно работал.

– Вирджил! Ты говорил, что являешься желанием Творца донести мне свою сущность посредством Света мудрости. Значит ли это, что ты «отражаешься» от моего Света сострадания?

Вирджил улыбнулся.

– Давай вернемся к истории творения. В безграничной бесконечности, что наполняет собой целостность существования, есть свет Творца, который через причинно-следственную связь дает всегда и везде, и Сосуд, вместилище универсальной души и единственное подлинное творение, которое когда-либо существовало. В Торе Сосуд называют Адамом. Но, подобно батарейке, Сосуд-Адам состоял из двух противоположных энергий. Мужская энергия – это положительно заряженные протоны, а женская энергия, или, как ее называют в Торе, Ева, – отрицательно заряженные электроны. Сосуд имеет одно желание – получать, а свет Создателя – одно предназначение – давать. Таким образом, поддерживалась гармония. Но Адаму не хватало чувства удовлетворенности. Как может человек по-настоящему ценить солнечный свет, если солнце ярко светит каждый день? Еще важнее то, что человек никогда по-настоящему не оценит присутствие Бога, если Бог – рядом всегда.

– И что произошло?

– Причинно-следственная связь. Свет продолжал исходить из сущности Творца, ибо Его сущность состоит в том, чтобы давать. Сосуд, созданный только для того, чтобы получать, возжелал и сам давать, чтобы познать удовольствие от совершенного, чтобы уподобиться Творцу. Но Сосуд не мог давать. К тому же он стыдился того, что заслужил бесконечный свет и чувство полноты, которое с ним приходило. Поэтому, возжелав быть похожим на Создателя, Сосуд отказался от Его света. Это акт отказа от света вызвал цимцум, сжатие. Без света Сосуд сжался в крошечную точку тьмы в бесконечной Вселенной. Бесконечное дало жизнь конечному. Внезапно, без воли Создателя, Сосуд вновь расширился, желая заполучить свет. Это внезапное сжатие и расширение, известное науке как Большой взрыв, стало причиной возникновения Вселенной, породило Эйнштейнов пространственно-временной континуум. Впрочем, это вместилище существования не есть реальностью в подлинном значении этого слова. Подлинная реальность существования на девяносто девять процентов – в бесконечности… Что-то не так?

– Все в порядке, – ответил Патрик. – Просто мне трудно уследить за ходом твоих рассуждений. Продолжай, пожалуйста.

– После цимцума образовалось десять измерений, или сфирот. Шесть из десяти сфирот соединились, образовав одно сверхизмерение Дхиан-Коган.

– Почему шесть измерений? Чему они служат?

– Сефир фильтрует свет Создателя. Три верхние сфироты – Кетер, Хокма и Бина находятся ближе всего к Творцу и поэтому не оказывают непосредственного влияния на физический мир человека. Физический мир, низший из десяти сфирот, называется Малхут. Несмотря на кажущуюся бесконечность, он представляет собой лишь один процент от всего сущего. Физический мир – это реальность, основанная на ложном измышлении, укрепившемся из-за ограниченности пяти человеческих чувств.

– Невероятно. А что насчет души?

– Каждая душа – это искра разбившегося Сосуда-Адама. Когда Сосуд разбился, мужское начало Адам отделилось от женского начала Евы. Подобно тому, как зачатию в женском лоне предшествует деление клетки, так и Сосуд разделился. Его искры стали мужскими и женскими душами. Более мелкие искры просочились в царство животных, деревьев, овощей и ниже, проявив свое присутствие в каждой частичке вещества и энергии, из которых состоит космос.

– Но моя душа – не цельная, Вирджил! Она разделена, и такой останется. Ты обещал мне…

Ярко-голубое свечение возникло перед ним. Патрик уже видел сегодня подобное, когда духовная наставница навестила Дон Пател. Постепенно свечение приняло форму женской фигуры. На призраке была та же одежда, что и на девушке с обожженного полароидного снимка. Волнистые белокурые волосы были зачесаны назад…

Патриция Энн Сигал улыбнулась своей давно утраченной любви.

– Привет, дорогой.

– Боже мой…

Патрик упал на колени. Слезы хлынули из его глаз, когда он обнял любимую. Пустоту в его сердце в мгновение ока заполнила безграничная радость.

Вирджил блаженно улыбался.

– Воссоединение родственных душ – это сила света, с которой нельзя не считаться. По сравнению с ней расступившиеся воды Красного моря – ничто.

Триш заставила Шепа подняться на ноги. Он целовал ее лицо, вдыхал ее запах. Ее прикосновение горячило его покрытые щетиной щеки.

Старик смотрел на обнимающуюся пару с видом довольного дедушки.

– Женщины имеют склонность завершать свою духовную миссию быстрее, чем мужчины. Женская душа, находясь в верхних сферах, помогает своему любимому выполнить предназначенную миссию духовного самосовершенствования.

Шеп отстранился и спросил у Вирджила:

– А где наша маленькая девочка?

– Она уже вернулась, – глядя в глаза любимому, сказала Патриция Сигал. – Что подсказывает тебе твое сердце?

– О-о-о… Да! Это Дон! Дочь Пателей… Она приняла душу нашей маленькой девочки.

– Я присматривала за ней… и ты…

– Триш! Я совершал ужасные поступки. После вашей смерти я вступил в армию, надеясь отомстить за вас. Я убивал. Я приносил страдания другим людям.

Он задрожал всем телом, повернулся к Вирджилу и пал ниц, прижавшись к сапогам старика.

– Прости меня, Боже! Пожалуйста, прости!

– Твое раскаяние принято, сын мой, – сказал Вирджил.

Шеп вытер слезы, поднялся с земли и взял призрак любимой за руку.

– Мы будем теперь вместе? – спросил он.

– Скоро. Твоя душа должна очиститься, прежде чем ты войдешь в вышние сферы. За последние двадцать четыре часа ты совершил немало великодушных, лишенных и тени эгоизма дел. Это облегчило твое бремя. Чем больше света жаждет и получает человеческая душа, тем выше она возносится. Все, что ты видишь вокруг себя, все, что существует и эволюционирует в физическом мире времени и бренности бытия, было создано с одной целью – позволить душе преобразиться из получателя в дарителя и таким образом заслужить бессмертие в бесконечности. Именно этого хотел Сосуд-Адам, и Создатель удовлетворил его просьбу, ибо Он безоговорочно любит всех своих детей.

– Если Бог всех нас любит, – спросил Патрик, – то откуда на земле столько ненависти, злобы, насилия, боли и страданий?

– Мы уже говорили об этом: для исполнения своего предначертания душа должна обладать свободой воли. Для этого необходим Сатана, противодействующая сила, которая мешает человеческой душе. Результат противостояний заранее не предрешен, а значение победы или поражения нелегко переоценить. Сатана – это человеческое эго на генетическом уровне. В истории творения это искушение, не устояв перед которым люди отведали запретный плод с дерева познания добра и зла. Похоть, обжорство, алчность, гнев, насилие, обман, жадность и предательство… Все это симптомы порочного эго. Каждый эгоистичный поступок человека мешает доступу света Создателя. Грех – это отказ человека стать тем, кем ему предназначено стать. Если человечеству удастся увеличить свои сосуды с помощью данных ему Богом инструментов, в мире не будет места страданиям.

– И как нам этого добиться? – спросил Патрик.

– Увеличив свои сосуды, люди смогут впустить в себя больше божественного света. Надо возлюбить ближнего как самого себя, так же безоглядно, как Создатель любит каждого из своих детей. Любовь – это оружие света. Она имеет силу истреблять любые проявления тьмы. В духовном плане человек не просто должен быть милым и хорошим, Патрик, речь идет о том, чтобы исправлять дурные черты характера других людей. Если ты возлюбишь даже своего злейшего врага, ты уничтожишь тьму и ненависть в его душе. Больше того, ты очищаешь и свою собственную душу. После очищения две души способны по достоинству оценить Божью искру. Подумай об этом. Нет такой добродетели, которая, словно переключатель, даст душе доступ к свету. Свет открывается душе только тогда, когда человек осознает и исправляет свои собственные пороки. Когда большинство людей достигнет мудрости понимания, тогда и только тогда наступят бесконечная благодать и бессмертие, доступные всему человечеству. Впрочем, существует опасность обратного. Когда человеческие пороки и дурные дела достигнут критического уровня, Ангелу Смерти будет предоставлена свобода действий. Тогда даже праведные страдают…

– Ты говоришь о том, что сейчас происходит? Вирджил! Неужели зло достигло такой силы, что нужно еще одно обновление?