Текст книги "Эпидемия. Начало конца"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Дверь слегка приоткрылась. Мужчина внутри оставался в тени. Его речь приглушал респиратор.

– Что такое?

– Ветерану и его дедуле надо скорее сматываться с улицы. Он говорит, что у него есть вакцина против болезни, – объяснил Спатола.

– Вакцина? – недоверчиво спросил владелец пиццерии.

Шеп подошел ближе.

– За нами гонятся военные. Помогите нам, и мы поможем вам.

Из глубины пиццерии раздался женский голос.

– Не надо, Паоло!

Свет прожектора осветил лицо Патрика, зажатую в его руке небольшую деревянную коробочку и стоящего рядом Вирджила.

– Я могу вам доверять?

Старик кивнул головой.

– Если хотите пережить эту ночь, доверьтесь нам.

На Амстердам-авеню вооруженные до зубов рейнджеры расталкивали толпу, вглядывался в лица людей.

– Входите! Быстрее!

Отперев решетку, Паоло приподнял ее вверх настолько, чтобы два незнакомца, согнувшись в три погибели, протиснулись под ней. И хозяин пиццерии резко опустил ее вниз. Сработал автоматический замок.

– Теперь никто сюда не войдет, – сказал он.

В помещении никого не было. От запаха итальянской стряпни, который проникал сюда из темной кухни, в животе у Патрика заурчало. Он направился было на запах еды, но Паоло остановил его.

– Я должен проверить вашу кожу. А вдруг вы заразились?

Мужчины подняли свои рубашки и приспустили штаны. Паоло, светя фонариком, осмотрел их шеи, подмышки, ноги и промежности. Шеп передернулся, когда кошка ткнулась носом в голую левую икру.

– Кажется, с вами все в порядке, – наконец произнес хозяин пиццерии. – Идите за мной.

Они проследовали за итальянцем мимо застланных клетчатыми скатертями столиков на кухню. На алюминиевых разделочных столах лежали буханки хлеба, качалки не до конца порезанной салями и кубики сыра. Рядом стоял поднос с сэндвичами.

– Берите все, что хотите, – сказал Паоло. – Остальное достанется бездомным. Все равно продукты пропадают.

Шеп схватил с подноса сэндвич и в три прихода проглотил его.

– Вирджил! Бери… ешь…

– Я уже ел. У нас мало времени. Солдаты…

Алюминиевая дверь холодильной камеры открылась. Из-за нее показалась беременная итальянка с черными как смоль волосами. В руках она сжимала дробовик.

– Все в порядке, Франческа, – сказал Паоло. – Они здоровы.

– Никого сейчас нельзя считать абсолютно здоровым, – сказала женщина. – Мы все умрем от чумы.

С улицы донеслась ругань. Раздались выстрелы.

– Быстрее в холодильник!

Паоло подтолкнул Шепа и Вирджила в холодильную камеру и с силой захлопнул дверь за собой.

Они оказались в темноте. Воздух в холодильной камере был спертым. Воняло гниющими продуктами. Мяукали коты. Тусклый лучик фонарика в руке женщины осветил ее мужа. Паоло подвинул в сторону ящики с салатом латуком и встал на колени на мокром деревянном полу. В руке мужчина сжимал загнутую крючком проволоку. Просунув один конец в отверстие, оставшееся от выпавшего из доски сучка, Паоло поводил проволокой, чтобы подцепить веревочную петлю. Схватившись за нее рукой, итальянец встал и сильно дернул веревку на себя. В полу открылся люк. Оттуда полился дрожащий свет масляной лампы. От люка вниз, в подвал, вела лестница.

Паоло спустился до половины, а затем встал на ступеньке, помогая Франческе. Следующим был Вирджил, потом – Патрик. Вновь поднявшись по лестнице, Паоло позвал кошек. Животные мигом заскочили в люк. Поправив крышку люка, мужчина захлопнул ее и только тогда спустился вниз.

Теперь они находились в старом винном погребе. Сложенные из камня стены, скрепленные известковым раствором, свидетельствовали, что этому помещению не одно столетие. Воздух в погребе был сухим, но спертым. В углу стояли старый буфет и картонные коробки.

– Подержите, – протягивая Вирджилу масляную лампу, попросил Паоло.

Вместе с Патриком они отодвинули картонные коробки. За буфетом оказалась небольшая деревянная дверь, запертая на висячий замок.

– По этому проходу можно добраться до 8-й авеню, – пояснил Паоло. – По туннелю метро мы дойдем до 103-й улицы, а затем срежем дорогу через Центральный парк. У брата Франчески – небольшой катер в Бэттери-парке. На нем мы уплывем с острова.

– Бэттери-парк! – воскликнул Патрик. – Моя жена и дочь живут там.

– Дайте вакцину за ваше спасение.

– Да… конечно…

Шеп открыл крышку деревянной коробочки и вытащил из нее две пробирки.

Франческа забрала у Вирджила лампу.

– Откуда я знаю, что это вообще помогает, Паоло? – сказала она. – А если эта вакцина убьет нашего сына?

Женщина посветила сначала себе на живот, а потом на лицо Шеперда.

– Мистер Ветеран Войны! Вы сами хоть врач?

– Мое имя – Патрик. Друзья называют меня Шепом. Моего товарища зовут Вирджил. У меня нет никакого медицинского образования, так что я понятия не имею, какое влияние вакцина окажет на вашего ребенка. Единственный побочный эффект, о котором я знаю, – это галлюцинации…

– Поэтому я и не стал ее пить, – вставил Вирджил.

– Никакого медицинского образования, – хмыкнула Франческа.

Женщина поднесла пробирку с прозрачной жидкостью ближе к лампе. Ее муж открыл висящий на маленькой дверце замок.

– Три года назад я училась на медсестру, – сказала Франческа. – Правда, не доучилась… Теперь вместо того, чтобы работать в больнице и иметь полный социальный пакет, мне приходится разносить пиццу и кормить бездомных.

– Дорогая! У нас мало времени. Простите мою жену. Она может родить в любой момент.

Вирджил прищурился, защищая глаза от яркого света лампы.

– Не знаю, насколько это важно, Франческа, но сегодня утром я вместе с Патриком был в ветеранском госпитале и видел беременную женщину, заразившуюся чумой. Она лежала в палатке-изоляторе. Думаю, все, кто работал там, уже мертвы. Что же касается бездомных, то они, по-моему, сполна отплатили вами.

Паоло, приложив усилие, дернул деревянную дверь на себя. Порыв холодного ветра, завывая, ворвался в подвал.

– Бездомные не устоят перед автоматами, Франческа. Да или нет? Будешь принимать вакцину?

– Ради безопасности ребенка я подожду, а ты пей.

– Разумно… Моя жена – умная женщина.

Вытащив пробку, Паоло осушил пробирку с вакциной.

Встав на четвереньки, его жена, не выпуская лампу из рук, протиснулась в лаз. За ней последовали Вирджил, Шеп и кошки.

Бросив на пол пустую пробирку, Паоло опустился на четвереньки и пополз…

Организация Объединенных Наций

02:11

Связь поддерживалась через головные телефоны. Перевод осуществляли на языки пяти постоянных членов Совета Безопасности – французский, русский, китайский и английский. Текст синхронного перевода всплывал на мониторе.

Президент Эрик Когело допил воду из бутылочки, ожидая, когда председатель Совета Безопасности начнет совещание.

– Здравствуйте. Это Раджив Каушик, заместитель генерального секретаря. Я должен с прискорбием уведомить уважаемых членов совета, что Генеральный секретарь и председатель Совета Безопасности заразились чумой. Они не в состоянии принять участие в заседании. Если нет возражений, то я буду исполнять обязанности председателя во время чрезвычайного заседания. Представитель Франции на линии?

– Qui.

– Представитель Российской Федерации?

– Да.

– Представитель Китая?

– Здравствуйте. Это Си Цзиньпин. Председатель Цзиньтао болен. Поскольку я являюсь старшим по занимаемой должности членом нашей партии, постоянный комитет уполномочил меня представлять Китай на заседании Совета Безопасности.

– Спасибо, мистер Цзиньпин. Представительница Великобритании с нами?

– Да. Я здесь.

– Представитель Соединенных Штатов?

– Присутствует.

– Итак, начнем с представителя Соединенных Штатов. Нам неоднократно обещали, что нас скоро эвакуируют. У меня складывается впечатление, что нас намеренно оставили здесь умирать.

– Прошу простить, если у вас сложилось такое превратное мнение. Ситуация в городе крайне серьезная. Эвакуация начнется на рассвете.

В ответ на заявление президента Когело обрушился шквал на русском языке. На экране появился перевод: «Это бесчестно. Делегации вымирают до последнего человека. Вы не можете держать нас взаперти. Это нарушение устава ООН».

Когело глубоко вздохнул, стараясь не потерять самообладания.

– Опасения президента Медведева разделяют все, включая моих людей. Но давайте расставим все точки над «i». Вспышка этого заболевания в случае, если мы не обеспечим стопроцентной изоляции пораженной территории, может перерасти во всемирную пандемию. На Манхэттене умерло около полумиллиона человек. Все мы потеряли коллег, друзей и близких людей. Никто из нас не хочет, чтобы эвакуация проводилась без должных мер безопасности, так как, заразившись, члены делегаций распространят чуму по всему миру.

– Согласно поступившей к нам информации эта форма чумы была разработана в контролируемых ЦРУ лабораториях.

– Повторяю еще раз. Полмиллиона людей умерли, еще больше заразились, и почти все они – американские граждане. В будущем будет проведено расследование и названы виновные, но сейчас нашей первоочередной задачей является эвакуация глав государств и работающих в ООН дипломатов на защищенную от биологической угрозы базу на острове Говернорс. Для этого каждого человека следует обеспечить герметичным скафандром, что помешает зараженным инфицировать здоровых людей. Комбинезоны биологической защиты сейчас в пути. Как только они прибудут, вы их получите. Недавно мне сообщили, что найдена вакцина, которой можно не только делать прививки, но и лечить от чумы.

Когело подождал, пока его слова переведут. В наушниках слышалось невнятное перешептывание.

– Это хорошие новости. А теперь надо обсудить еще один вопрос. Мистер Каушик?

Исполняющий обязанности председателя Совета Безопасности взял слово:

– У президента Когело есть веские причины считать, что новый верховный лидер Ирана после возвращения в Тегеран собирается передать работающим на его страну агентам в Ираке, Израиле и, возможно, Соединенных Штатах чемоданчики с атомными бомбами. Телефонный разговор, который вы сейчас услышите, состоялся между аятоллой Ахмадом Джаннати и генералом, курирующим расположенный недалеко от столицы Кодский тренировочный лагерь боевиков.

Представители Совета Безопасности внимательно слушали аудиозапись телефонного разговоры и читали всплывающий на экране перевод.

Первым тишину нарушил заместителя председателя КНР:

– Я не услышал никакой угрозы от мистера Джаннати. Он только заявил, что собирается объявить себя махди.

– Со всем должным почтением, мистер Цзиньпин, наша служба разведки ясно разъяснила последствия его поступка. Мы просим Совет Безопасности сделать строгое предупреждение мистеру Джаннати, министру иностранных дел Ирана и фундаментально настроенным религиозным лидерам этой страны. Любая страна, которая снабжает обогащенным ураном террористические организации, должна в случае применения ядерных бомб сама испытать на себе силу ядерного оружия.

– А как мы будем уверены, что к этим предполагаемым террористическим нападениям причастно политическое руководство Ирана? – спросил президент России. – В вашем правительстве, мистер президент, есть люди, которые со времен вице-президента Чейни проводят политику, направленную на военное вторжение в Иран. Можем ли мы получить гарантии, что ядерные заряды не будут в провокационных целях подорваны ЦРУ или «Моссадом»?

– Моя администрация ищет мирные способы разрешения конфликтов на Ближнем Востоке.

– Если это соответствует истине, то почему, в таком случае, американские войска оккупируют Ирак и Афганистан? Когда вы закроете военные базы в этом регионе мира? Ваш новый министр обороны продолжает встречаться с военным руководством Грузии, провоцируя Россию на ответные действия по наращиванию нашего присутствия в Абхазии и Южной Осетии. Эти действия американского правительства расходятся с его миролюбивыми декларациями.

– Мы разберемся с деятельностью мистера де Борна. Правительство Соединенных Штатов намеревается продолжить вывод наших войск из Ирака. К августу мы сократим наше военное присутствие до запланированных пятидесяти тысяч, однако недружелюбные действия мистера Джаннати сводят на нет все наши старания, укрепляя положение консервативно настроенных политиков как в самом Вашингтоне, так и в Тель-Авиве. Мы будем вынуждены ответить адекватными мерами.

– А что насчет чумы, которая забрала столько жизней, в том числе жизни почти всех членов иранской делегации? Не будет ли руководство в Тегеране считать это недружелюбным действием со стороны Соединенных Штатов?

Несмотря на чудовищную головную боль и жар, Эрик Когело пытался не терять нить разговора:

– Полмиллиона американцев мертвы. Наш крупнейший город стал непригоден для жизни. Если называть то, что случилось, «недружелюбным действием», то оно направлено не против Ирана, а против Америки. Еще раз заверяю вас: мы проведем тщательное расследование, и все виновные понесут наказание. А сейчас мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы не позволить радикалам различного толка развязать ядерную войну. Ведь именно с этой целью мы собрались в Нью-Йорке на этой неделе. Все мы хотим мира.

Но русский не унимался:

– Мистер президент! В августе две тысячи первого года президент Путин отправил русскую делегацию в Вашингтон предупредить президента Буша о том, что Аль-Каида планирует захватить пассажирские самолеты коммерческих авиалиний и направить их на Всемирный торговый центр. В своих опасениях мы были не одиноки. Разведки еще, по крайней мере, двенадцати стран предупреждали вас о готовящихся терактах. Немцы, например, назвали точную дату захвата самолетов. Почему вы проигнорировали наши предупреждения? Причина очевидна. Администрация Буша была заинтересована в успехе терактов. Только таким образом они могли оправдать вторую войну с Ираком. И вот теперь, через десять лет, все повторяется. Только на этот раз намечена другая жертва – Иран. Мистер президент! Если вы на самом деле хотите предотвратить ядерный холокост, не просите нас угрожать Ирану. Займитесь лучше подрывными элементами внутри своей собственной страны. Именно они сводят на нет все ваши мирные инициативы…

Пиццерия «Минос»

Амстердам-авеню

02:19

Резиновые пули и слезоточивый газ разогнали бездомных. Взрыв гранаты вышиб стальные ворота безопасности из направляющей дорожки. Майор Дауни, переступив через кучу битого стекла и обломков, вошел в пиццерию.

– Они прячутся где-то здесь.

Рейнджеры в черном медленно продвигались по пустынному помещению, отпихивая ногами покрытые клетчатыми скатертями столы. Они обыскивали встроенные в стены шкафчики и даже… подвесные пеналы. Без внимания не осталось ни одно место, в котором мог бы спрятаться взрослый мужчина.

– Сэр! Кто-то на кухне недавно делал сэндвичи.

– Бездомные охраняли не сэндвичи. Обыщите квартиры наверху.

Двое рейнджеров вышли из холодильной камеры, грубо толкнув Дэвида Кантора в плечо. Врач вошел в холодильник. Там было довольно тепло. Луч карманного фонаря осветил емкости с тестом для пиццы и тертым сыром. Дэвид сел на деревянный ящик с томатами.

Все тело болело от усталости. Нервы – на пределе.

«Надо как-то оторваться от отряда и идти в школу к Гави».

Он услыхал кошачье мяуканье, доносящееся откуда-то из тьмы, но кота нигде не увидел. На полу в свете фонарика Дэвид разглядел влажный прямоугольник, оставленный, судя по всему, ящиком. Мужчина ударил по полу прикладом автомата. Гулкий звук выдал пустоту. Дэвид выглянул на кухню. Никого. Сверху доносился топот рейнджеров, обыскивающих квартиру владельцев пиццерии.

Вернувшись к мокрому пятну на полу, Дэвид что есть силы ударил ботинком по люку и сломал одну из досок.

Туннель метро

02:35

Туннель на глубине трехэтажного дома, по которому они двигались под умирающим городом, был проложен полвека назад и служил для технического обслуживания городских коммуникаций. Только пляшущий свет масленой лампы Паоло сдерживал приступ клаустрофобии у идущих. Свет скользил по бетонным стенам, расписанным граффити, отражался от тянущихся вдоль туннеля труб. Подошвы их обуви шаркали по цементному полу. Сверху капала вода, насыщая невидимые лужи, скрытые в вечной тьме. Франческа крепко сжимала руку мужа, борясь с нарастающим страхом. Поясница и плечи ныли от бремени ребенка, которому, возможно, так и не суждено будет родиться.

Спустя десять минут медленного продвижения вперед туннель соединился с линией 8-й авеню. По холодным, поблескивающим в свете лампы рельсам больше не мчались поезда, но и без того они представляли нешуточное препятствие при ходьбе. Повсюду валялись трупы крыс – мокрые комки шерсти с розовыми носами и окровавленными острыми зубами.

Франческа перекрестилась.

– Паоло! Дай мне вакцину, – попросила она у мужа.

Муж неуверенно посмотрел на Вирджила.

– Что ты думаешь? Можно?

– Это твое решение, сынок, – ответил старик. – Возможно, тебе следует помолиться.

Патрик хмыкнул и сказал:

– После твоего рассказа об Аушвице я не понимаю, как ты можешь предлагать ему молиться.

– Я считаю, что молитва поможет Паоло принять верное решение. Это их ребенок. Решение должен принять не ты, а они.

– А если Господь проигнорирует его молитву, как Он не хотел слышать твои молитвы? Что тогда? Ведь Господь не услышал молитвы шести миллионов человек, погибших во время холокоста.

– Я никогда не говорил, что Господь проигнорировал наши молитвы, – сказал Вирджил. – Просто его ответ был: «Нет».

– Очевидно, Господь и сейчас намерен ответить отказом. Думаю, что все эти люди с семьями, отходя ко сну в своих машинах, молились, чтобы чума пощадила их. То же самое можно сказать и о тех, кто умирает сейчас на улицах.

– Бог – это не глагол, Патрик. Чтобы его воля претворялась в жизнь, мы, и только мы, должны действовать. Молитва – это не просьба и не мольба, это искусство, овладев которым, можно общаться на более высоких духовных уровнях. Она имеет силу превратить человеческое эго в бескорыстный сосуд, способный принять в себя божественный свет. Свет – это…

– У нас нет времени выслушивать проповеди, – прервал его Патрик. – Франческа! Возьмите вакцину.

– Пока не надо, – возразил Паоло.

Он повернулся, ослепив Шеперду глаза светом своего фонаря.

– Мне кажется, Вирджил прав. В такие времена мы должны полагаться на веру.

– Знаете, что такое вера, Паоло? Вера – это принятие какого-нибудь мнения без доказательств. Вера – это иллюзия, а вот вакцина – вполне материальна.

– Вера – реальная сила, – возразил Вирджил. – В противном случае мы попусту тратим наше время на поиски твоей жены и дочери.

Шеп почувствовал, как закипает. У него повысилось кровяное давление.

– Это разные вещи. Ты же с ней разговаривал.

– Да, но после этого многие заразились. Из того, что я вижу вокруг, можно предположить, что она уже мертва. Возможно, нам следует идти прямо к катеру.

– Би – не мертва.

– И на чем же основана твоя убежденность?

Патрик старался не выйти из себя.

– Молись, черт побери, Паоло… – проворчал он.

– Боже! Ты сделал нас по образу и подобию своему. Наши сердца не знают покоя, пока они не успокоятся в Тебе…

Чувство было подобно ледяной воде, льющейся на спину. Шеп медленно обернулся. Его глаза уставились во тьму туннеля, из которого они только что вышли. Из мрака на него смотрел Мрачный Жнец. Руки существа подняты вверх. Острие косы угрожающе сверкает… Пустые глазницы прикрытого капюшоном черепа уставились на Патрика. Молитва благочестивого человека явно не оставила равнодушным Ангела Смерти.

– Одари нас Своей благосклонностью. Пусть мы полюбим Тебя всей глубиной наших сердец. Пусть будем неустанно искать и находить Тебя, а когда найдем, пусть познаем Тебя и поделимся этим знанием со своими ближними…

Издав беззвучный крик, Мрачный Жнец отступил во тьму туннеля.

– Во имя Иисуса Христа, аминь!

Шеп вытер дрожащей правой рукой капли пота со лба.

– Аминь!

Чайнатаун

02:47

Ее выдернули из полного кошмаров сна за волосы. Боль вывела Гави Кантор из наркотического забытья. Ее поставили на ноги. Сухопарый парень неприятно пах кремом после бритья. Взявшись за ее волосы, словно за собачий поводок, он потащил ее плохо освещенным парафиновыми свечами лабиринтом мимо ванных комнат без дверей. Они очутились в длинном коридоре. По бокам виднелись дверные проемы, завешенных шторами «стойл». Прокисший воздух вонял старый луком. Из дверных проемов долетали звуки, больше похожие на звериный рык, чем на человеческий голос. Гави даже в полубреду рассмотрела, что озверевшие мужчины заставляют делать голых девочек. Она завизжала.

Парень, которого она видела лишь мельком, ударил ее кулаком по затылку. Гави упала на колени.

– Довольно!

Толстая мексиканская сутенерша была тяжелее сухопарого парня на добрые шестьдесят фунтов.

– Отдай ее мне. Она моя. Иди сюда, кралечка. Али Чино тебя обидел?

Плохой полицейский и хороший полицейский. Тринадцатилетняя девочка, горько рыдая, на коленях поползла в объятия сутенерши. Мадам подмигнула сухопарому парню.

Торговля людьми – это не просто проституция. Это всемирная преступная сеть, которая занимается похищением детей, подростков и молоденьких девушек для превращения их в секс-рабынь. Этим бизнесом руководит организованная преступность. Ежегодный доход от торговли людьми составляет несколько миллиардов долларов. Больше всего страдают русские, албанки и украинки, которых переправляют для продажи в Западную Европу и на Ближний Восток.

В США сложился один из самых больших рынков потребителей секс-рабынь. Каждый год в Соединенные Штаты незаконно ввозится около тридцати тысяч женщин и детей. Их провозят через мексиканскую границу, а затем продают в подпольные бордели, расположенные в частных домах и на квартирах. Некоторые заведения находятся в таких больших городах, как Нью-Йорк, Чикаго и Лос-Анджелес, владельцы других предпочитают маленькие города-спутники, где они не так бросаются в глаза.

Впрочем, торговля людьми в Америке – это улица с двусторонним движением. Американские дети и подростки пользуются большим спросом за океаном. Ребенка от шести до тринадцати лет могут продать за шестизначную сумму. Многими конечными покупателями являются наши союзники, шейхи из Саудовской Аравии, поэтому Министерство иностранных дел склонно смотреть на это сквозь пальцы.

В комнате не было окон. На бетонном полу лежали матрасы. Двадцать две девочки возрастом от десяти до девятнадцати лет «работали» посменно. В последние дни перед концом света «бизнес» процветал.

«Работали» в основном русские и латиноамериканки. На тощих телах – лишь купальники на бретелях. На лицах – дешевая косметика. Голые руки испещрены следами уколов и синяками. Глаза пустые, словно свет жизни покинул их души, заключенные в мрачной темнице. Групповые изнасилования и от двадцати до тридцати клиентов за день превратили этих девочек в ходячие манекены, которые смотрят на мир через замутненное стекло.

Мадам ударом ноги согнала румынку с матраса и толкнула американку на ее место. В обязанности «суррогатной матери» входило психологическое подавление своих «воспитанниц» прежде, чем за их «подготовку» возьмутся мужчины. Все обучение сводилось к бесконечным групповым изнасилованиям и побоям, которые подавляли малейшее сопротивление со стороны новенькой. После двух недель американский «товар» накачивали наркотиками и отправляли для дальнейшей перепродажи в Восточную Европу. Годовой доход мадам составлял около трех миллионов долларов.

– Пожалуйста! Отпустите меня! Я просто хотела купить часы…

Толстая женщина ударила Гави по лицу тыльной стороны ладони. Потекла кровь.

– Ты останешься здесь и будешь ждать, пока я за тобой не приду, – сказала мадам. – Если попробуешь сбежать, другие девочки мне скажут, и тогда за тобой придет Али Чино. Али убил много девочек. Он найдет тебя и убьет. Ты этого хочешь?

Гави Кантор трясло нервной дрожью. Из глаз капали слезы.

– Нет, – ответила она.

– Тогда слушайся меня. Я здесь, чтобы заботиться о вас, но ты должна быть послушной девочкой.

Оглядев собравшихся в комнате, латиноамериканка указала пальцем на русскую девочку.

– Ты научишь ее пользоваться пенициллином.

Западная авеню Центрального парка

02:45

Авеню тянется вдоль западной границы Центрального парка от 110-й улицы на юг до 59-й.

Паоло погасил лампу и покинул пустую станцию метро, ведя за собой Франческу, Вирджила и Патрика. Лавируя между оставленными машинами, они направились через площадь Фредерика Дугласа к Западной авеню Центрального парка.

Луну закрывали облака. В ее рассеянном свете громадины высотных зданий чернели на границе Центрального парка. Там жили богатые и влиятельные люди города. Но сейчас эти здания утопали во тьме. Иногда воздух оглашали крики отчаяния и страданий. За ними слышался глухой удар тела, выброшенного из открытого окна на покрытый снегом тротуар.

Достигнув 106-й улицы, Паоло повел товарищей к Воротам чужестранца. Через этот скромный вход они вошли в «лесную» часть парка по каменной лестнице из черного сланца. Вокруг росли американские вязы, их голые ветви смыкались над головами путников, которые пошли на восток, миновали безлесный холм и вышли на асфальтированную дорогу. Это была Вест-драйв…

Излюбленное место сексуальных извращенцев, психопатов и трансвеститов. Вот и сейчас тихие мольбы этих волков в человеческой плоти вносили свою долю ужаса в ночь.

Франческа дернула мужа за рукав.

– Мы здесь все как на ладони. Пойдем по ложбине.

Парящий на высоте двухсот футов над землей «Жнец», быстрый и бесшумный, увидел свою добычу.

Свежую информацию майору Дауни передали по коммуникатору. Координаты цели высветились в правом окуляре.

– Они в Центральном парке! Пошевеливайтесь!

– Сэр, пропал один человек… национальный гвардеец.

Выругавшись про себя, офицер переключил радиочастоты шлемофона.

– Центр контроля! Где сейчас находится «Дельта-восемь»?

– «Дельта-восемь» в четырех метрах на юг от вашего местоположения.

Майор Дауни озадаченно осмотрелся и вошел в распахнутую дверь холодильной камеры…

Коммуникатор Дэвида Кантора лежал в открытом судочке с майонезом.

Глаза Паоло настороженно вглядывались во тьму поля, ловя малейшее движение теней.

– Сюда, – скомандовал он.

Северный лес занимает девяносто акров площади Центрального парка. Из-за густо насаженных деревьев звуки мегаполиса сюда не долетают. По лощине, тянущейся через Северный лес, бежит ручей, который впадает в Лох, продолговатой формы озерцо, а оно ниспадает каскадом из пяти небольших водопадов в другой ручей, несущий свои воды вдоль южных границ парка.

Они быстро миновали заснеженную лужайку и достигли опушки леса. Холодный, пронизывающий ветер дул им в спину. Верхушки деревьев раскачивались все сильнее. Паоло опустился на колени на мокрую от тающего снега траву и, прикрывая рукой зажигалку от ветра, попытался вновь засветить масляную лампу. Порыв ветра задул пламя. Он чиркал зажигалкой снова и снова, пока не обжег замерзшие на ветру пальцы.

– Фитиль весь сгорел, – пояснил он. – Теперь от лампы мало проку. Франческа! Посвети своим фонариком.

Женщина включила фонарь, но слабый луч не рассеял мрак между деревьями.

– А теперь что делать?

– Т-с-с-с…

Паоло прислушался. Где-то журчала вода.

– Будем держаться за руки, – сказал он. – Я выведу вас на дорожку.

Взяв жену за руку, Паоло переступил через небольшой кустик.

Они почти не видели вытянутой вперед руки. Шли по опалой листве, спотыкались о поваленные деревья…. Невидимые ветки цеплялись за их одежду, больно хлестали по лицу… Наконец они вышли на узкую асфальтовую дорожку. Где-то впереди, в кромешной тьме ночи, была Хадлстоунская арка, естественное образование из огромных сланцевых валунов, держащихся вместе только благодаря силе тяжести… Пригнув головы, ощупывая ногами каждый дюйм, они медленно вошли под арку. Дорога поднималась в гору…

В серебристом свете луны показалась тропинка. Она сворачивала направо, пересекая ручей по деревянному мосту.

На мосту стоял Мрачный Жнец.

– Паоло! Мои ноги… Я должна немного отдохнуть…

Не видя Ангела Смерти, женщина подошла к мосту и оперлась на перила.

Патрик хотел закричать, предупредить Франческу об опасности, но не смог. Казалось, его горло сдавила невидимая рука. Глаза Патрика округлились от ужаса, когда он увидел, как Мрачный Жнец бесшумно поднимает свое оружие высоко над правым плечом. Лезвие косы, как показалось Шепу, нацелено прямо на тонкую шею беременной женщины.

Франческа поежилась. Выдыхаемый ею воздух заклубился белесым паром в лунном свете.

– Что-то холодно стало, – сказала она.

Мрачный Жнец улыбнулся Патрику, когда его руки – покрытые останками плоти, связок и сухожилий кости – резко дернулись. Позеленевшее лезвие косы метнулось вниз.

Двумя гигантскими прыжками обогнав Паоло, Шеп попытался отразить своим протезом удар косы Мрачного Жнеца. От удара металла по металлу во все стороны посыпались оранжевые искры, на секунду осветившие лощину.

Временно ослепленный ярким светом Шеп упал на одно колено. Его тело сотрясала мелкая дрожь.

– Что это было? – вертя головой на все стороны, спросила Франческа и широко открытыми глазами посмотрела на мужа.

– Что это было?

– Ты не видел вспышки?

– Нет, дорогая. А ты, Вирджил?

Старик опустился на колени возле Шепа.

– Сынок… Как ты? Нормально?

– Жнец… Он пришел за Франческой.

Вирджил взглянул в сузившиеся зрачки глаз Патрика.

– Паоло! Дай жене вакцину.

– Но ты же говорил…

– Дай немедленно.

Франческа взяла пробирку у мужа и залпом осушила ее.

Шеперд стоял как вкопанный. Красные пятна перед глазами постепенно поблекли.

– Я встретил его лезвие своим протезом. Вы ведь видели искры?

– Нет, но Франческа, кажется, видела. Ты должен вытащить ее из этого туннеля.

– Из какого туннеля?

– Оставляя Малхут, физический мир, – начал объяснять Вирджил, – душа направляется через световой туннель в пещеру Махпела,[56]56
  Пещера Махпела – склеп патриархов в древней части города Хеврона, в котором, согласно Библии, похоронены Авраам, Исаак и Иаков, а также их жены Сарра, Ревекка и Лия.


[Закрыть] в которой похоронены патриархи всего человечества.

Шеперд оттащил старика в сторону.

– Чума… Все эти смерти… Это ведь как званый ужин для него?

– Забудь о смерти, Патрик. Причина всех бед – злоба и алчность человеческая. Именно они дают силу Сатане. В определенном смысле Ангел Смерти – это барометр человеческой души. Грехи этого мира переполнили чашу терпения Господа, и в мир пришла Смерть. Скоро наступит конец света. Тогда даже невинным детям не будет спасения.

Остров Говернорс

03:29

Биологическую лабораторию развернули в одной из бывших казарм. В открытом гараже поблизости гудел переносной генератор.

Дуглас Николс протянул Ли Нельсон кружку кофе. Подполковник прилетел из форта Детрик семь часов назад руководить анализом и репликацией вакцины против «Косы».

Старый вояка с квадратной челюстью улыбнулся красивой брюнетке.

– С вами все в порядке?

Нижняя губа Ли вздрогнула.

– Было бы, если бы вы позволили мне поговорить минут пять с мужем по телефону.