Текст книги "Адовы (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Нет, нет, нет. Там тьма, – бормотала седая леди. – По ту сторону век. А здесь хорошо. Здесь маленьких девочек нет.

– Так и тут нет, – стояла на своем бабка. – Детекторы света на движение стоят. Ты уже всю систему извела, поди. Пожжёшь нам светильник умный. Кто потом умный найдётся его менять? В ЖУКе умных днём с огнём не сыскать. Одни профессионалы под роспись.

Эльвира замолчала и даже головой биться прекратила. А потом медленно открыла сначала один глаз, затем второй. Поморгала с минуту, протёрла глаза.

– Не хочу тьмы, – ещё раз проговорила она.

На этот раз более отчётливо, без завываний.

– Так лампочки пока работают. Я слежу за этим, – обнадежила смотрящая. – Ежели ломать не будешь, то и тьмы не будет.

Тут до соседки Адовых начало доходить, что эту «старуху» она уже где-то видела. Вот только была она явно моложе.

Нюра зуб дала бы из вставной челюсти, что у той входящей в подъезд женщины были волосы чёрные, как смоль. Что за чудо преображения? Теперь на голове бедолаги не осталось ни одной тёмной пряди. Как пеплом обсыпали.

– Ироды окаянные! Что они с тобой сделали⁈ Неужто… пытали⁈

Смотрящая удивленно ахнула, но ничего не сказала, прикрыв рот ладонью. Лишь бросила косой взгляд на дверь новых жильцов. Сопоставила одно с другим, нахмурилась и выдала:

– Это всё из нехорошей квартиры? Да?

Эльвира кивнула. Дрожащим костлявым пальцем тыкнула в сторону обиталища Адовых.

– Т-там ноги. И г-глаза. И д-девочка…Не хочу во тьму.

– А ну-ка пойдем, – скомандовала Нюра. – Свидетелем будешь.

Баба Нюра резко наклонилась и вздёрнула Эльвиру за локоть. Той пришлось встать на дрожащие конечности.

– Каким ещё свидетелем? – инспектор попыталась вернуть себе самообладание, а заодно и грозный вид.

– Каким-каким, – пробухтела смотрящая, подталкивая Эльвиру к лестнице. – Каким надо, таким и будешь. Давно пора разобраться с этой семейкой. Петровича вон заморочили. Ну так теперь никуда не денется. Свидетель есть! Как миленький дело заведёт. Закон он один для всех. Слышишь, доча? Мы свою правду выбьем.

– Не пойду выбивать, – упёрлась инспектор, вцепившись в лестничные перила. – Там тьма! Там девочка без глаз! Не пойду и всё тут! Хватит с меня правды.

– Тьфу, да не к этим идём, – Нюра покосилась на дурную квартиру. – Этих уже могила исправит, если не выкопаются. Участковому звонить пойдём. Пусть сам с гастербайтерами рыжими разбирается. А то ишь, чего удумал! Развёл тут тьму в подъезде. Хоть экзорцистов вызывай. А оно нам надо? Вдруг лампочки станут пропадать или горшочки с цветками? Я тут петунью каждый день поливаю, всё-таки.

Эльвира с надеждой посмотрела на старушку.

Та продолжала гнуть свою линию:

– Говорит, головой я тронулась… Сам он тронулся! Под носом своим бандитов не видит!

– Бандитов? – переспросила Эльвира.

– Где обещания, там всегда бандиты и битые лампочки, – кивнула старуха. – Хоть президенту пиши.

Всё это время она упорно толкала Эльвиру наверх. Сил бабе Нюре всегда хватало, чтобы направлять прочих на путь истинный. Природа наградила её дородным телом и мощными руками, чтобы крепко держать врагов народа.

У тощей Годзиллы точно не было никаких шансов избежать правосудия. Нюра буквально впихнула её в свою квартиру и быстро усадила за кухонный стол. Даже чашку с чаем в руки всучила. Правда давно остывшим и там плавала муха. Но кого волнуют эти частности, когда на кону справедливость?

Не обращая внимания на издержки, Нюра тут же принялась набирать номер участкового.

– Петрович! – проорала она в трубку. – Не спи, дело есть. Свидетель у меня. Да-да, по поводу новых жильцов… Глаза видела и ноги… Как звать говоришь? – прикрыв трубку рукой, Нюрка обратилась к новой знакомой. – Звать как?

– Эль…эль… Пол…пальмира… Гав-гав…Гад… Годзиловна… Годзилла! – заикаясь, пробормотала женщина, пытаясь одновременно пить чай, но выплюнуть муху.

Проще было произнести прозвище. Оно по старой памяти от зубов отскакивало.

Но Нюра не обратила внимания.

– Эль Пальма де Годзиловна, говорит. Годзилла для краткости… Да не придумала я! Вот рядом сидит… Иностранцы, что с них взять, кроме пляжей и пальм?.. Ну изуродовали родители именем, как бог черепаху. Что с того? Ты давай не отлынивай. Не хочешь работать, сама тебе свидетеля притащу! Будешь знать, как на работе спать!.. Как это не спишь? На второй гудок только трубку взял… Всё, скоро буду.

В телефонной трубке раздались короткие гудки. Но это ничуть не убавило прыти бабы Нюры. Отняв у Эльвиры кружку, она залпом опрокинула в себя оставшееся содержимое, прожевала вторую муху и буркнув: «изюм попался», довольно вздохнула.

Теперь смотрящая за подъездом готова была хоть с самим чертом сразиться.

– Поднимайся, Годзилла недоделанная, – скомандовала она гостье.

– Н-не хочу тьмы… – только и напомнила Эльвира.

Но её уже никто не слушал. Бабу Нюру было не остановить в стремлении к правосудию.

Глава 13

Ученик, дар и бабочка

Даймон застыл перед грузовиком Михаэля. Переминаясь с ноги на ногу, подросток ждал, пока отец благословит в последний путь. «Добрым» его можно назвать лишь в другой семье… Адовы врать не будут. Последний, значит последний.

Мать Ленки точно говорила, что «из школы возвращаются совсем другими людьми». После благословления, наконец, можно будет пройти эту самую загадочную трансформацию. Рыжая соседка с большим портфелем уже убежала в школу и начнёт чуть пораньше трансформироваться. А каким монстром вернётся – большой вопрос.

А ещё демонёнок узнал, что дети носили «рюкзаки» и «сумки», а иногда и «пакеты». Жаль, «трубная разведка» не доложила, что в них лежит. Холодное оружие? Динамит? Яды? Или кусок мяса?

В любом случае выходило, что с пустыми руками в школу приходить – себя не уважать. Поэтому среди мрачной одежды на подростке теперь выделялась ярко-красная «бабочка». Даймон нацепил её вместо длинного галстука. Этот подарок принесла Оспа, умыкнув явно лишний атрибут у других соседей. Паутины на нём было три слоя, так что пропажу вряд ли заметят.

Мальчику алая полоска нравилась. Как будто горло вскрыли, да так и оставили. Всё-таки есть у людей вкус.

Оспа также донёс, что после школы «в голове прибавится». Видимо, речь шла об опухоли или хотя бы отите.

«А что? Очень даже по-человечески», – подумал демонёнок. – «Не можешь сам в школу умным пойти, меняйся радикально в последствии. Адаптация».

Крысёныш с данными на людей не подводил. Он подглядывал за семьей снизу, спустившись по вентиляции.

Но что зрение? Всё больше информации давали ушки зверька. Так демонёнок и вышел на новый уровень взаимодействия со своим помощником, слушая всякие полезные мелочи о быте людей и узнавая о школе, паспортах и прочем.

Благодаря слуху хвостатого помощника Даймон познавал современный мир со всеми его смартфонами, интернетом, документами и был в курсе даже про Ленкиных друзей и подруг.

Перед выходом в новый для себя мир очкастый демонёнок облачился в строгий чёрный костюм, белую рубашку с короткими рукавами и лакированные туфли. Всё-таки «последний путь».

Не то, чтобы подобная одежда всегда валялась в шкафу младшего Адова, но выбирать не приходилось. Шкаф довольно часто съедал всю его одежду в прямом смысле слова.

Иногда последний хранитель одежды лишь плевался носками и бурчал:

– Почему носки не разбрасываешь? Ты на человека, вообще, хочешь быть похож? Или так и останешься демонёнком четырёхглазым?

Обидно, если подумать. Но то для людей.

На тролинг шкафа Даймон внимания не обращал. А вот обновка его радовала. Всё это барахло отец притащил среди ночи. Где отыскал под луной? Можно было только гадать. Но раз обувь в земле, вариантов не так много.

Вопрос же не в том, «где», а в том – «что»? А именно, «что интересное можно в семью принести, чтобы та развивалась быстрее?»

Раньше порядочные пещерные медведи людей приносили. А чтобы тем грустно не было, поделились с ними огнём. Жалко же – без шкур мёрзли. А людям так пламя понравилось, что сами добывать огонь научились, а затем настолько поумнели, что выгнали медведей в лес. Без пещер медведи, конечно, в разнос пошли и больше ничему полезному людей не учили.

Так во всяком случае, заявлял отец.

Даймон с оборотнем в ночные прогулки не ходил, предпочитая «гулять» Оспой. Как пульт с дистанционным управлением, та бегала по всему дому и повышала его уровень осведомлённости о людях. Своеобразная игра в «найди, подслушай, расскажи» увлекала обоих.

Постоянно поправляя бабочку, Даймон ждал, пока отец достанет из машины нечто важное в путь. Уж слишком долго Михаэль возился в грузовике, покрикивая:

– Стой! Да стой же!

Демонёнок знал – чем подарок подвижнее, тем интереснее. Но опаздывать тоже не стоит. Вдруг на трансформацию времени не хватит и домой вернётся тем же, что и раньше? А родители так старались отправить его в последний путь.

Даймон поднял голову к окну на пятом этаже. Блоди старательно махала чёрным платком, а в дорогу снабдила порцией советов:

– Беги, если достанут факелы, смерть моей души. Бей первым, но аккуратно. Постарайся не оставлять отпечатков. И, конечно, ничего не подписывай. Помни – бумаги для людей – всё.

– А если поймают? – уточнил демонёнок.

– Поймают – отрицай, – тут же ответила мать. – Поймаешь сам – пытай до последнего. Но без следов. В общем, проводи время с пользой, дорогой! Ты ведь нам действительно стоило не мало!

«Волнуется, что ли?» – подумал подросток. Но махать в ответ не стал. В конце концов, у детей не одна школа на весь мир. Не получится с этой – построят другую. Им не жалко. Не зря же медведей из пещер выгоняли. Люди умные.

Наконец, Михаэль вытащил из грузового отдела большого жирного… гуся. С мощным клювом наперевес и враждебно-настроенным взглядом.

– Вот тебе гусь Шредингера! – заявил отец.

Даймон округлил глаза. И спросил, принимая подарок:

– Так, может, и вернуть его Шрёдингеру?

– Это ещё зачем? Ему без надобности, а тебе дневник нужен, портфель, линейка, ручка и тетрадка, – расхохотался оборотень и склонился к демонёнку, чтобы сообщить самое важное. – Вот что я тебе скажу, сын. Дневники в склепы не кладут, а гусь уже твой. С ним и добудешь необходимое. Спросишь, кто у них там самый главный в школе и вручишь гуся ему. Как дар.

– Разве демоны приносят дары людям? – удивился демонёнок.

– Конечно, приносят. Иначе как бы они сами дошли до рэпа и космопсихологии? –объяснил медведь и немного понизил голос. – На самом деле В Европе раньше всегда так делали при поступлении в институты. Учёба дорого стоит. Отдавали последнее. Кто свинью приводил. Кто курицу. Кто гуся. А студиусам за это всё, что хочешь давали. Робу, или стилус с книгами, к примеру. Точнее не скажу. У меня лесное образования. Я самоучка. Учился на собственных ошибках. Пчёлы – мои учителя. Жалили больно, как последний раз. Но… жизненно.

– А мне тоже нужно делать ошибки? – на всякий случай спросил демонёнок.

Отец почесал нос как будто лапой. И предаваясь воспоминаниям, добавил:

– Учись на примере гуся. Они поинтереснее медведей будут. К примеру, потребуется тебе ручка – дерни перо и в чернила макай.

– А если нет чернил?

– Используй кровь, – уточнил отец и даже подчеркнул. – Обязательно заведи врагов… чтобы было чем писать.

Многое понял демонёнок. Кроме одного:

– Так если гусь не Шредингера, то почему его так прозвали?

– А это, мрак мой, уже в школе расскажут. Там любят всякие байки травить. То им форма земли не нравится, то планеты сосчитать с первого раза не могут и пересчитывают, – отец улыбнулся и почесал лысину сыну. Волосы у Даймона росли, но как правила сгорали все подчистую, когда в очередной раз взрывался Пукс или демонёнок перегревался буквально до белого коленья.

Отметив смущенный взгляд подростка, Михаэль добавил:

– А с гусем так получилось потому, что он находится сразу в двух состояниях. Вроде ходит такой важный и живой по двору. А с другой стороны – уже на столе лежит жаренным на праздник. Всё от самой хозяйки зависит. Как захочет праздника, так и подаст гуся.

– А, полужив-полумёртв, – понял Даймон. – Но зачем нам гадать, когда одно состояние перетечёт в другое? Давай я отнесу его мёртвым. А перьями заранее запасусь.

– Знаешь, я до науки не очень охоч, – признался отец. – Живые они им нужны или мёртвые, ещё узнать надо. Но дети должны быть умнее родителей. Потворствуя этому, я и взял его для тебя со двора. Дальше сам разбирайся.

– Так ты стащил гуся?

– Освободил, – уточнил отец. – Сейчас это «эко-активизм называется». Всякую животину спасают, чтобы травы больше ела и нам больше мяса доставалась.

– А-а, – протянул Даймон. – То есть ты спас его ради того, чтобы я не голодал в школе?

– Даймон, ты в школу не ради питания ходить должен. Чего там есть? Люди гранит грызут. Не важные у них зубы с такой диетой, – снова отметил отец. – Но ты же демон. Адаптируйся. Люди говорят, что в школах таких много, только поменьше.

– Бесы, что ли?

– И да, и нет, – вздохнул отец. – Каждый человек он тоже как бес Шрёдингера. Бесит всех и себя одновременно, но очень удивляется, когда за грехи в ад отправляют. А пока люди ищут себя в этой дороге, с ними местный экзорцист должен разбираться. «Директором» называют.

– Это что-то вроде инквизитора? – поинтересовался демонёнок.

– Директорами у людей всегда кого-нибудь главного ставят, – припомнил оборотень. – Выше только президент. И то у всех разный.

Демонёнок помялся на месте и наконец, спросил:

– Почему ты обо мне заботишься? Демоны не обязывали тебя постоянно защищать меня. Это давно роль Пукса… Ты всё ещё считаешь меня слабым, па?

– Я всё ещё считаю тебя Адовым, – ответил Михаэль и спрятал глаза. – Ты хоть помнишь, почему пуделя так прозвали?

Демон пожал плечами и предположил:

– Потому что он портил воздух и это возмущало окружающих?

Отец почесал косматую бровь:

– Нет, потому что взрывался со словом «пух». Но эта буква тебе никак не давалась. У тебя как раз выпадали первые кровавые зубы, и ты никак не мог выговорить слово правильно. Постоянно талдычил – Пукс, да Пукс, тыкая маленьким пальчиком в пёсика. А для него твои команды – закон. Он на радостях и взрывался, с удовольствием разнося на кусочки округу.

– Этого я не помню.

– Так это от первых трёх контузий память отшибло, пока иммунитет не окреп, – улыбнулся отец. – У меня и самого порой звон в ушах с тех времён. Вы на пару с адским псом нам не один дом разнесли… а ещё три пещеры, две берлоги и даже один бункер.

– Как я мог такое забыть? – вздохнул демонёнок. – Люблю взрывы!

– Потенциал к разрушению у тебя проявлялся с самого рождения, сын мой, – продолжал восхищаться отец. – Мы же на любые салюты и фейерверки с тех пор с ленивой тоской смотрим.

Даймон поник:

– Я думал, что мы всегда убегали от инквизиторов. И, вообще, любим путешествовать.

– Чтобы не разубеждать тебя в этом маленьком заблуждении, мы всегда переезжали, когда ты спал. Ну или приходил в себя после демонической комы, – вздохнул отец, подаваясь ностальгическим чувствам. – Но теперь ты взрослый. В школу идёшь. Насладись же правдой боли сполна. Он взрывался. Ты поджигал. Веселились так несколько лет, пока Блоди тебя читать не научила.

– Но я думал, вы прячете от меня книги.

– Так это только для того, чтобы подогреть твой интерес, – подмигнул отец. – Запретный плод всегда сладок.

– Я помню свою первую книгу. «Страдания Некрономикона». С картинками. Её вроде шкаф съел?

– Нет, сгорела, – вздохнул отец. – Сколько раз мы переезжали, уже и не сосчитать. Так что почитай жили в машине. Старый «Майки» нас не подводит.

Даймон похлопал по борту грузовичка. Тот довольно заурчал и пустил струю омывающей жидкости на дворового пса, что пытался поднять лапу на колесо.

– Так это мы из-за меня постоянно переезжаем⁈ – наконец, всё понял демонёнок. – Почему вы меня просто не связали? А пса могли посадить на цепь, как все люди делают. Так бы и выросли на пару. Связанный и на цепи. Так наверняка в каждом выводке делают.

– Заруби себе на носу, сын мой. Адовы за свободное развитие! К тому же, – тут отец протянул гуся и снова подмигнул. – Связывание ещё заслужить надо!

Гусь с подозрением покосился на мальчика.

– Ты не думай, что с одним тобой проблемы были. Мара нам тоже покоя не даёт, – напомнил отец и оскалился. – За это я и люблю свою семью! Никогда не даёте расслабляться. Будь иначе, мы бы давно уже сами траву ели или валялись кверху лапками, ожидая, пока на костре приготовят.

Глава 14

В первый раз в людской класс

Едва Даймон взял в руки гуся, как тот вывернул шею и укусил нового хозяина за ухо.

– Ого! А он неплох, – отметил демонёнок, вспоминая шкалу боли Блоди, которую впитал вместе с цифрами, буквами и рунами. – На «семёрочку» куснул. Но, может, я лучше Пукса возьму в школу? А в случае чего, поможет отбиться от инквизиторов.

– Нет, с собаками в школы нельзя, – вздохнул отец. – Им в городе только бездомными разрешается бегать. Если за ними человек с пакетом не ходит, то обязательно будет бегать человек с удавкой.

– А в школе такого нет? – переспросил демонёнок. – Специально обученного человека с удавкой?

– Я не знаю. Разведай, потом расскажешь. Если что, то на тебе бабочка, – заметил отец. – Визуально заменяет удавку.

– Так бабочка – это удавка? – переспросил любопытный демонёнок.

– Дань традиции, – поправил бабочку сыну оборотень. – Как и галстук. Люди любят ограничения. Для них это как мода.

– А зачем люди душат сами себя? Душили бы врагов!

– У людей давно нет других врагов, кроме самих людей, – вздохнул Адов и добавил. – Что им монстры? Ограничения, цепи и привычка носить части веревки для виселиц – это так по-человечески.

– Но это же здорово! – восхитился Даймон.

– Поэтому надо перенимать их опыт. От нас ты такие тонкости не почерпнёшь. Старые мы уже, чтобы за модой следить. Так что бери гуся и дуй добывать атрибуты образования. Лучше в бою… помни про кровь!

– Отец, откуда ты столько знаешь? – восхитился демонёнок. – Ты всю жизнь меня чему-то учишь.

– Это и называется «быть отцом», – едва заметно улыбнулся Михаэль. – Когда-нибудь поймёшь. Не спеши взрослеть, как твоя тётушка Карловна. Она как начала этот процесс, так и не останавливается.

– А кто она? Чем занимается? – снова посыпал вопросами демонёнок напоследок.

– Она работает в месте, связанным с останками.

– В морге, что ли?

– Так сразу и не скажешь, – почесал бороду оборотень. – Но там тоже много современных инквизиторов накопилось. Только теперь они мозги пытают… Если остались. «Остаткино», называется. Если хорошо себя проявишь в школе, отправлю к ней на практику.

– Жуть… я согласен!

С гусем подмышкой Даймон потопал в сторону школы. Пернатый время от времени пытался вырваться, раскрывал клюв и громко гоготал.

Юному демонёнку требовались немалые усилия, чтоб не упустить птицу на волю до того, как поменяет это существо хотя бы на «дневник».

О нём Ленка говорила.

В дневник он обязательно запишет все свои наблюдения о людях и составит инструкцию по применению для других юных демонов, чтобы не допускали его ошибок. Например, к пчёлам в ученики не стремились. Что подходит иному медведю-оборотню, не так уж хорошо для демонов.

– Надеюсь, мой дневник и личный опыт затмят «страдания Некрономикона», – буркнул демонёнок.

Ученики у школы с нескрываемым любопытством поглядывали на странного новенького. Дети перешёптывались и тихонько хихикали. Даймон же в основном смотрел на клюв гуся. Как бы тот ещё раз не цапнул.

Очки искажают полный обзор. Потому демонёнок едва не врезался в долговязого мальчишку, преградившего путь у самого входа в школу.

– Это у тебя завтрак с собой, что ли? – длинный пацан кивнул на гуся, растянув рот в ехидной улыбке.

Где-то за его спиной послышались смешки одноклассников. Даймон замер, окинул взглядом незнакомца и сказал, припомнив слова отца:

– Я пока не голоден. Сдался мне ваш гранит? Изюм вкуснее!

– Чего?

Демонёнок прокашлялся и начал снова. Сможет не расслышали?

– Говорю, что я пока никого не знаю. А кто тут самый главный?

– Я – Сашка! – напыжился долговязый, выпятив грудь. – И для тебя я тут самый главный!

– Тогда это тебе, Сашка, – демонёнок уверенно сунул гуся мальчишке. – Дневник дашь? Ой, ещё мне нужна твоя кровь! Погоди…

И Даймон вырвал гусиное перо. Пернатому такое обращение пришлось не по вкусу. Гусь, извернувшись, тут же ухватил длинного противника прямо за нос, посчитав за обидчика.

Сашка взвизгнул, замотал головой, но дарёный гусь не желал выпускать добычу.

– Ай! Пусти!

– А дневник дашь? – напомнил Даймон.

– Щас как дам! – пообещал Сашка.

– А что дашь? – уточнил демонёнок, приготовившись выбирать из длинного перечня нужд для школы то, что больше всего необходимо.

– Что угодно, только забери его! – взмолился долговязый.

– Он так просто не пустит. Папа говорит, он ещё не решил, живой он или мёртвый, – пожал плечами Даймон, пытаясь найти вокруг чернила. Вновь присмотрелся к оппоненту. – Крови, точно не одолжишь?

– Чего-о-о? – протянул Сашка в лёгком шоке. – Кровь мне самому нужна. Ай! Ты гуся-то забери! Я соврал… Я не главный. Ой! Не главный я совсем, говорю!

– Если не самый главный, то чего обманываешь? – вздохнул демонёнок и погладил гуся. – Гусь Шрёдингера всё понимает. А я и подавно. Я же не гусь. Со мной проще договориться.

– Почему Шрёдингера-то? – только и спросил мальчик.

– Учиться надо лучше! – с чувством превосходства добавил Даймон.

Чисто логически уже выходило, что он не самый глупый ученик в школе. Если так дело пойдёт, то в Остаткино на стажировку быстрее возьмут.

Все вокруг снова рассмеялись. Теперь уже не над новеньким, а над стареньким, который быстро приобретал «гусиную аллергию» от укусов.

– Некогда мне учиться! Я блогером буду, – заявил Сашка. – В школе только время зря теряю. А если тебе нужен дневник, забирай мой… Только гуся забери!

Даймон открыл портфель оппонента, достал дневник и покачал головой:

– На вранье ты взвинтил цену бартера. Так что давай ещё портфель и тетрадки.

– Да бери уже всё! – едва не лил слёзы Сашка. – Мне ничего, кроме телефона не нужно. Я блогер. Креативная личность. Учёба только отвлекает.

– Всё мне не надо. Гуся можешь оставить себе… – разрешил демонёнок.

И с чувством выполненного долга забрал остальной школьный инвентарь. А затем проследовал в школу, оставив главного лжеца разбираться с живым подарочком.

– Ах так? Я тебе ещё покажу! – прогундосил долговязый вслед.

Когда гусь соизволил отцепиться, нос Сашки распух и посинел так, что стал похож на настоящую сливу. Лицо же от злости побагровело.

Оказавшись внутри школы, Даймон немного растерялся. Ученики передвигались исключительно бегом, с криками. А какой-то человек в костюме цвета хаки сидел в углу, читал газетку и ни на кого внимания не обращал. Дети бегали вокруг него, как вокруг живого куста или дерева.

«Похоже, людей тут и без меня неплохо пытают», – подумал демонёнок: – «Бегут, точно плетьми погоняют. Где же этот главный мучитель находится? Хорошо трудится, раз его не видно. Удалённо руководит. Процесс налажен».

Даймон заметил нескольких бледных ребят, стоявших в стороне. Все они пристально вглядывались в экраны маленьких коробочек.

«А вот и заклинатели!», – решил юный демон.

Избавившись от попечительства гуся, он приблизился к незнакомым школьникам, и тоже заглянул в экран, чтобы подсмотреть заклинание, которое позволяло им не бегать и стоять спокойно.

Сразу спросил:

– А вы чего не бежите?

– Зачем? Мы заняты, – пробормотал один из ребят, не отрывая взгляда от экрана.

– У нас сегодня контрольная по математике, – также уставившись на экран, проговорила девочка рядом.

Юный демон знал, что такое «математика». Это когда считают. Но что такое «контрольная», ему было неведомо. Об этом Блоди не рассказывала. Даже папа не знал.

Однако, он решил, что это что-то важное. А может даже – опасное.

– А, понятно, – кивнул Даймон. – Готовитесь к опасности?

Мальчишка усмехнулся:

– Готовимся урок сорвать.

– А где он висит? Высоко? – поинтересовался демонёнок, но в ответ услышал лишь дружный смех.

– А ты забавный, – заявили ему люди.

– Вот, инструкцию в интернете ищем, – даже добавила девочка. – Только ничего толкового не можем найти. Таких видео по срыванию уроков почему-то ещё не записали.

– Тоже мне, топы дутые! – вздохнул один из ребят. – Ничего толкового снять не могут. Эх, придётся писать после звонка.

– Ой, а я пока не могу писать. Я ещё крови врагов не раздобыл, – начал переживать Даймон. – У вас есть враги?

– Да сколько угодно, – заявили ему ребята вразнобой. – Взять класснуху, к примеру. Или училку по математике. Всю кровь из нас уже выпила! Настоящий монстр!

«О, коллега!», – прикинул демонёнок: «А раз крови много, должна поделиться».

Внезапно раздался оглушительный звон. Такой, что все крики заглушил. Небольшие люди ещё быстрее забегали.

Даймон и сам был не прочь такой звонок отменить. Очень походил на звон колоколов. Но тональность повыше. Терпеть можно.

Стоило звону стихнуть, как школьный коридор опустел. Нехорошее предчувствие коснулось демона.

«Отчего они все попрятались? Кто-то открыл адские врата? Что сейчас вылезет? Неужто сам Владыка так каждую школу посещает, чтобы порядок навести?»

– Ты чего стоишь? – кто-то хлопнул его по плечу. – Опоздал? Беги в класс!

Увидеть Даймон успел только спину незнакомки с рыжими косичками. Она бежала по коридору и вскоре скрылась за одной из дверей. Лишь в последний момент мальчик понял, что это была Ленка. И ноги сами понесли следом за ней в класс.

Резко распахнув дверь, подросток увидел ряды столов, сидящих за ними учеников и высокую даму с указкой. Точь-в-точь как у Дарьи Сергеевны.

«А, вот и монстр!»

Подслеповатая учительница математики пристально посмотрела на явившегося демона в бабочке. С трофейным рюкзаком и пером за ухом он выглядел гораздо опрятнее многих.

Потому строго проговорила:

– Так-с, молодой человек. Прекрасным внешним видом и любовью к поэзии вам меня не пронять. Романтика во мне давно умерла. Остались одни цифры. Возраст обязывает, знаете ли. Так что выйдите и зайдите как следует!

И она ткнула в его сторону указкой.

Демонёнок прищурился, испугавшись молнии, что наверняка должна была сорваться с кончика указки. Но та так и не выстрелила.

Видимо, батарейки сели.

«Как следует – это как?» – не понял Даймон.

Но на всякий случай вышел.

«Эх, надо было у училки-призрака спросить. Теперь придётся импровизировать. Что ж, пусть запомнят моё появление. Не зря же папа сказал, что у меня есть потенциал. Явление Адова в школу должно быть ничуть не хуже, чем у Владыки!».

Хотят того люди или нет, пусть делятся. Знаниями, опытами, кровью, в конце концов!

И Даймон взялся за ручку. Но по ту сторону, в классе, уже тоже кто-то взялся за ручку. Даже с криком «это он у меня портфель и дневник забрал! Сами с ним и разговаривайте, Вероника Степановна!».

«Вот ябеда… я ж ему гуся дал», – разозлился демонёнок и рванул на себя дверь уже как следует.

Дверные петли захрустели, в буквальном смысле раскаляясь от негодования потусторонних сил.

«Ай, горячо!» – крикнул по ту сторону Сашка Сидоров и отскочил.

Даймон победно распахнул дверь и зашёл, «что надо». Пылающая огнём дверь вместе с дверным проёмом позади него с грохотом рухнула на пол.

– А-а-а! Пожар! – закричала учительница, размахивая указкой вместо огнетушителя. – Сидоров? До чего докатился! В пироманьяки пошёл?

– Это всё он! Он! – кричал Сашка, выскакивая первым из класса.

– Ты куда гуся дел? – невинно поинтересовался демонёнок.

Уже и не знал, заходить дальше или нет. С одной стороны, люди огонь любили с самых пещер. С другой – пожары им почему-то не очень нравились.

«Люди такие двойственные и непостоянные. Им не угодишь!», – подумал демонёнок.

– Я тебе сейчас покажу гуся, очкарик! – погрозил долговязый кулаком и потёр синий нос. – И ничего я не делал с дверью! Она сама.

Это он уже заспорил с Вероникой Степановной.

– Ты мне зубы не заговаривай! – подалась в истерику учительница математики, спешно эвакуируя учеников из класса. – Я всё про тебя директору расскажу! А родители за ремонт двери заплатят… когда потушат.

Дыма только прибавилось. В коридоре к этой весёлой чехарде с беготней решил присоединиться сам гусь Шрёдингера, оставшийся без попечительства людей в коридоре. В первую очередь он признал старого знакомого. И подбежав к Сашке, ущипнул его за зад. А когда Сидоров побежал от него по коридору дальше, переключил своё внимание уже на учительницу.

– Это ещё кто? – удивилась математичка. – Опять твои проделки? А ну быстро дневник на стол!

– Вот дневник, – тут же протянул трофейный дневник Даймон с чужой фамилией.

Похоже, первое впечатление уже прошло. И больше зажигать он не видел смысла. Потому потушил одним движением руки огонь на двери.

– Сидоров! – прокричала Вероника Степановна вдогонку «любимому» ученику. – Куда побежал? Забери гуся домой!

– Это не мой гусь! – кричал Сашка. – Это очкарика!

– Вечно у тебя очкарики виноваты, – возмутилась учительница. – Сам бы хоть раз очки одел, да стихотворение выучил!

– Вот этот конкретный лысый очкарик виноват! – уточнил Сидоров.

Даймон почесал лысину, покачал головой.

– Я не лысый… я…

– Он не лысый! – повторила учительница. – Он…– и она посмотрела с тоской на ученика. – … просто болеет?

– … просто не растут, – ответил Даймон. – А за гуся не надо переживать. Он всего лишь на «семёрку» щипает. Не то, что Мара. Там строгая «восьмёрка». Ну а Пукс от «девяти» до «десяти» кусает. Проходили, знаем, – разъяснил Даймон разволновавшейся учительнице.

– Какие ещё Пуксы? Вы мне урок сорвали! – взвизгнула учительница то ли гусю, то ли Даймону, то ли вернувшемся Сашке Сидорову, который пробежал круг по коридору. – К директору все пойдёте!

– О, вот он то мне и нужен! – заявил Даймон. – А вы не проводите?

– Так, лысенький, я тебя не знаю, но ты тоже пойдёшь, – добавила учительница грозно. – Ты вообще с нашей школы? Почему у тебя портфель Сидорова?

– Бартер, – пожал плечами Даймон и уже хотел указать на гуся, как на товар.

Но тут гусь Шрёдингера неожиданно сам высказал личное мнение. Вследствие чего ущипнул математичку за лодыжку.

– Ай! Пусти! Пусти-и-и! – побежала она по коридору.

Демонёнку пришлось бежать за ними, пока Сидоров решил, что учительница бежит за ним.

Так они и бежали паровозиком по направлению к директору.

Тогда демонёнок и понял, что сорванный урок – это искусство, которое он освоил в школе в первую очередь.

Глава 15

Почти ремонт

Паркет укладывался сам собой. Маленькие дощечки аккуратно состыковывались, образуя стройный рисунок. Можно было заподозрить, что дело в волшебстве. Вот только напольное покрытие самое обыкновенное, разве что очень старое.

– Сдается мне, паркет был содран с полов особняка позапрошлого века перед тем, как тот окончательно рухнул, – обронила Блоди, лениво помешивая ложкой чай.